Бездушные приключения

2 Высокого Солнца, 2Э 582

Оказавшись на берегу, Алдий с облегчением вдыхает воздух полной грудью — он наконец-то больше не в маленькой лодочке, в которую набилось людей настолько много, что она чуть не потонула. А у него в планах как-то не было проводить время на морском дне. В наспех сколоченном лагере Рана уже раздает приказы, и Алдий не видит ни одной причины отказать в помощи, когда он сам обеспокоен происходящим. Как самому быстрому и здоровому и наименее напуганному, она поручает ему сбегать до ответственных за сигнальные огни, чтобы они предупредили патрульных в Дозоре Давона о нападении Ковенанта. Согласно кивнув, Алдий, уже попривыкнув к тихому шелесту чешуек за своей спиной, поднимается по склону в деревню. Далмора полностью соответствует описанию аргонианских поселений из книг, которыми он зачитывался, пока работал в Имперской библиотеке — такая же полная грязи, с такими же обветшалыми домами из земли и людьми в заношенной одежде. В процессе разглядывания домов он замечает плачущего у дороги аргонианина, и когда сопровождающая его молчаливая тень демонстрирует ноль сочувствия к своему собрату, даже не смотря в сторону деревенского в беде, Алдиус не проходит мимо человека, потерявшего свою семью — если конечно горячо любимых гуаров можно назвать таковой. Получив хотя бы направление поисков, он движется дальше, желая поскорее передать тревогу на сторожевую башню, находящуюся буквально за стенами деревни — всё же, за судьбу невинных людей не беспокоиться не получается. В башне находятся только трупы с перерезанным горлом да записка, а также стойкое ощущение нависших над головой проблем — беспокойство беспокойством, но Алдий надеялся просто передать весть, а не спасать ещё одну деревню от Ковенанта. Но лежащая рядом с трупом сержанта книга учёта заставляет уже желающего уйти отсюда мага заинтересованно вернуться — он никогда не мог устоять перед хоть какими-то записями. «Мы отправили заявку на зажигательную смолу к интенданту Юноне в форт Зерен», — ну что ж, теперь у него хотя бы есть направление, раз в башне смолы не нашлось. В форту Зерен, правда, её тоже не оказывается, потому что накануне все запасы сгорели по несчастливой случайности, так что Алдий, перекинувшись парой слов с обеспокоенной произошедшим нападением интенданткой, отправляется на верфь, где видимо любовница Юноны как раз разгрузила поставку из Дозора Давона — по крайней мере, другой причины ласково называть аргонианку "ящеркой" он найти не может. Зато находятся питомцы аргонианина из Далморы: один прячется от шума под мостом на входе, а второй устроился у лестницы рядом с интенданткой, и у Алдия вызывает улыбку то, как смешно они переваливаются при ходьбе, когда бегут в сторону деревни, съев из его рук лакомство. Выйдя из форта, Алдий не успевает даже ступить на дорогу к верфи, как слышит шум, доносящийся с плантаций, и, не в силах унять своё любопытство, идёт в сторону полей солёного риса. Прямо на подходе его перехватывает обеспокоенный аргонианин: — Удели мне минуточку, пожалуйста. Никто больше не хочет меня слушать. Но у меня есть идея, которая поможет нам получить преимущество над Ковенантом, — он выглядит несколько нервным, но Алдий и не удивлен — за его спиной он видит трупы и даггерфольцев. — Для обороны Бал-Фойена нам не хватает ополченцев, но у нас есть нетчи, — и дальше Алдий уже не слушает, потому что и так знает об особенностях защитного поведения нетчей из книг по фауне Морровинда. Он забирает у аргонианина обмазанные в секрете яйца, но прежде чем идти на плантации, хочет залезть повыше, чтобы осмотреться. И стоит ему взобраться на холм, как стоящий на нём и смотрящий вдаль каджит спрашивает, ни к кому не обращаясь, даже не поворачиваясь в сторону идущего мимо Алдия: «М’Айку интересно, кто захочет жить на стылой скале? Почему не на уютной скале?». И если магу кажутся его слова простой констатацией факта, то вот его спутница раскрывается с неожиданно эмоциональной стороны — она красноречиво разводит руками, вопрошающе качая головой и слегка приподнимая веки и мышцы над глазами. Надо же, Алдий уже, во-первых, почти забыл о её существовании, а во-вторых, успел привыкнуть к абсолютно отсутствующему в глазах интеллекту и холодному выражению лица, будто, несмотря на то, что они уже в тёплом регионе, аргонианка всё ещё не отмёрзла. Помотав головой в попытке избавиться от лишних мыслей, Алдий запоминает примерное расположение огненных магов — самых, на его взгляд, опасных для плантации даггерфольцев, — и спускается к полям. И с помощью выданных яиц отбить их оказывается до смешного просто — достаточно запустить яйцо в мага, и разъяренный нетч сделает всю работу сам, выпустив на удивленного бретонца ядовитое облако из желез на брюшке. Пока нетчи заняты защитой своих территорий — с которой они успешно справляются, — Алдий вместе со своей спутницей помогает нескольким прячущимся в траве фермерам и гуару и указывает им безопасный путь в Далмору, стараясь особо не акцентировать внимание на том, что аргонианка без единого слова предлагает им поесть грибов — для улучшения самочувствия, не иначе. Наконец-то оказавшись на верфи, Алдий, уже готовящий себя к тому, что и здесь смолы не окажется и придется своими силами создавать яркий зелёный свет, что мог бы сойти за пламя, искренне удивляется, когда интендантка просто даёт ему зажигательную смесь прямо в руки и отправляет на берег через тайный служебный туннель. Подняв крышку люка, Алдий опирается рукой на землю рядом, приседая, чтобы встать на приставленную изнутри лестницу, когда чувствует, как его буквально выдёргивают наружу. Он озирается в недоумении, пребывая в шоке от силы своей щуплой спутницы, что без видимого труда держит его в воздухе одной рукой, не понимая, что происходит, но грустно сидящая буквально в десяти метрах аргонианка быстро расставляет всё на места — видимо, его спутница всё же умеет сочувствовать, просто сочувствует она не собратьям, а сосёстрам. Или же она просто слаба перед печальными женщинами. Алдий решает не сопротивляться, пока его несут к этой женщине, у которой опускают на землю. Он не успевает раскрыть рта ни для того, чтобы возмутиться, ни для того, чтобы спросить у неё, что случилось — та говорит сама. И с его молчаливой спутницей с полным отсутствием эмоций хоть и происходит разительная перемена, но он даже не может уделить этому толком внимание, потому как до самой глубины своей отобранной души возмущён таким бесцеремонным отношением к себе. Он всё ещё пребывает в шоке, пока его аргонианка в жесте молчаливой поддержки встаёт на колено рядом с говорящей о своей подруге женщиной и кладёт ладонь ей на плечо, выслушивая просьбу отыскать её смелую ремесленницу Гину, что в своей безрассудной попытке доказать эффективность флейты против никс-гончих пошла прямо к "стае этих тварей". Аргонианка встаёт с молчаливой решимостью во взгляде и сжатой челюсти, и не даёт и возможности Алдию хоть что-то уточнить у женщины — снова хватает его за воротник кожаной куртки и тащит в сторону холма, заставляя торопливо перебирать ногами, чтобы поспеть за своим широким шагом. Искомая Гина обнаруживается рядом с одиноким раскидистым деревом, раненая, измученная и обеспокоенная, но восстанавливающая магия, исходящая из ладоней аргонианки, помогает успокоиться ей достаточно, чтобы сформулировать, наконец, просьбу: — Я поковыляю обратно к Бишалус, если ты можешь разобраться с гончей, — и Алдий достаточно внимательно слушал, чтобы знать, что она говорит о бешеном животном, что ранило её. Убийство которого, надо сказать, занимает совсем немного времени и оставляет неприятное послевкусие пристального за собой наблюдения и бесполезности выращенных под его ногами цветов. Они встречают пару из аргонианки и данмерки на обратном пути, ещё издалека видя, как вокруг них радостно наворачивает круги никс-гончая, что, по словам Гины, спасла её, и у Алдия случается второе откровение за день, когда женщины рассыпаются в благодарностях, но извиняются, что им нечего предложить: — Не переживайте, мне достаточно видеть, что вы живы и счастливы, — аргонианка настолько внезапно подаёт голос спустя двух дней полного молчания, что у Алдия вырывается возмущенное: — Ты всё это время умела говорить?! — вздрогнув от неожиданности, он непонимающе хмурится, невольно повышая голос. — Да, — несколько недоумённо, но в целом весьма безэмоционально отвечает аргонианка, смотря на него, будто это он тут сделал что-то из ряда вон выходящее, а не она неожиданно оказалась не немой, и, не дожидаясь никаких вопросов, что вертятся на языке у Алдия, уходит в сторону входа в туннель. А он вообщё-то хочет узнать, почему она ходит за ним по пятам, но быстро подобрать слова не получается, а им и правда стоит поторопиться. До побережья по туннелю они проходят в резко ставшей некомфортной тишине, в такой же тишине зажигают сигнальные огни, отбив их у даггерфольцев, и всё в такой же тишине возвращаются в Далмору, где наконец-то отошедший от шока Алдий с удовлетворением отмечает, что фермеры вернулись домой в сохранности, как и гуары. Но, в отличие от своей спутницы и её реакции на слова благодарности от Гины и Бишалус, ему, кроме простой благодарности в виде нескольких монет, хотелось бы чего-то ещё, однако он не успевает поднять этот вопрос на обсуждение — стоит ему лишь опустить взгляд, как в деревню вбегает одна из спасённых со Стылой Скалы. Форт Зерен штурмуют даггерфольцы, но куда больше беспокойства и у Раны, и у Алдия вызывает беззащитная верфь. Встретив по пути израненного рыбака — и не очень поняв, как опутавшие его торс корни должны его вылечить, — он заходит на мельницу, чтобы вытащить оттуда его друзей. Не успевает он передохнуть от подъёма тяжеленного дверного засова, как запыхавшаяся женщина просит помочь Сейн, которую зажали в тиски в доках. Данмерка, правда, не выглядит сильно нуждающейся в помощи — сразу видно подчинённую Раны, — но зато она направляет дальше, утерев пот со лба и говоря, что видела двух девушек со Стылой Скалы на другом берегу. Одна обнаруживается на мосту, и ходящая за ним аргонианка почему-то выбирает именно этот момент, когда нордка стоит вся в крови среди трупов, чтобы пофлиртовать, что заставляет Алдиуса удивиться столь несоответствующему ситуации поведению — во-первых, им надо спасать людей и она сама же ещё недавно торопилась, а во-вторых, почему вообще именно тут она решила заговорить? К счастью, аргонианка не задерживается — только перебрасывается парой фраз, после чего быстро его нагоняет, и уже вместе они находят вторую нордку раненой на складе. — Мы сражались с капитаном Раной плечом к плечу, но меня сбили с ног, — по голосу слышно, что ей тяжело говорить, хотя это видно и по открытой ране на животе. Аргонианка приступает к работе, останавливая кровь с помощью магии, пока Алдий сноровисто накладывает на женщину маскирующее заклятие. — Она спрятала меня здесь и побежала на корабль. Она хочет убить командира Ковенанта, — каждое слово даётся ей с трудом, вырывается с хрипом, но она больше хотя бы не истекает кровью, хоть и держится за бок. — Это он сжег Стылую Скалу. Рану они находят на палубе, полной трупов, уставшую, возможно со сломанной рукой, но полную намерения избавиться от командира, что засел в трюме. Они успевают расправиться с ним до того, как в закрытом помещении станет невозможно дышать из-за пожара и, вытерев меч от крови, Рана между делом просит заглянуть к центуриону Мобариду в доках, пока сама склоняется над трупом. Доки их встречают обилием то тут, то там раскиданных тел, что вызывает у Алдия оттенок сожаления — он, как городской, не очень привык к военным вторжениям, и с их последствиями сталкивается впервые. И не испытывать грусть по поводу этой бессмысленной жестокости не получается. Центурион Мобарид обнаруживается на стоящем у причала корабле, и Алдий, получив от него просьбу предупредить кого-то по имени Холгунн — видимо, начальника стражи — в Дозоре Давона о произошедшем нападении, неожиданно понимает, что, несмотря на всю жизнь, проведенную за книгами, вовсе не чувствует усталости. И это озадачивает так же сильно, как и то, что он всё ещё не ел со вчерашнего дня.