Декадентство

20 сезон. — Экстрасенсы должны уметь работать с сильнейшими энергиями — следовательно с другим экстрасенсом. Дмитрий заходит в небольшое помещение в красно-багровых тонах. Повсюду развешаны кровавые шторы, у стены придвинут небольшой комод из дорогого клёна. Матвеев окидывает предмет мебели взглядом, он совсем не разбирается в столярном деле, но ему до жути интересно, и Дима позволяет себе прикинуть, что это клён. И оказывается прав, только он этого знать не может, его ведёт слепая уверенность, основанная просто на собственных чувствах. Если бы его спросили, чернокнижник бы точно не выдвинул свое предположение, Дима любит подтверждать бытовые догадки фактами, ведь они — отдельны от его работы, где ему нужно использовать свои экстрасенсорные способности. Как бы мудрые практиканты не убеждали его перенять свои умения и на обычную жизнь, чтобы начать полностью погружаться в ритуалы — он отказывался. Дима никогда не считал себя особенным, а когда он всё же оказался отличным от других, он искренне решил сохранить нетронутую часть жизни, которая никогда не познает, кто он такой на самом деле. Сначала это была семья — затем отношения, но спокойствия так и не случилось, словно что-то сверху преграждало путь. Мысли легко и быстро укладываются в голове, рассеиваясь и уступая место новым. Дима окидывает взглядом золотые побрякушки на столиках, ажурные торшеры, пёстрые кресла. Эти вещи и обстановка радуют глаз. Так здорово, появляется желание присесть на кресло, закинув ногу, начать изучать что-то художественное: книгу или картину. Но от чего-то веет сандалом, и Матвеев чётко считывает это запах, и что тот в себе несёт. Правила объявлены, возможности даны, и чернокнижник начинает работу. Дима задолго обдумывал, какой ритуал ему использовать, чтобы как можно больше рассказать о человеке за ширмой. Вывод напрашивался сам собой: просто обратиться к инкубу. Страшно? Ох, ну конечно. Ведь контракт был заключен совсем недавно. Раскладывая пренадлежности, Дима уже начинает ощущать присутствие сил у другого человека. Ещё не закончив поджигать свечи, Матвеев уверенно выдаёт: — Это женщина. Пламя загорается, свеча трещит, и ещё незататуированные руки поднимают восковое изделие к лицу чернокнижника. Волосы собраны в небрежный пучок, водолазка мнимо придушивает горло. Сидя в ожидании того, кто будет её читать, девушка не стала скрещивать руки и ноги. Молча приняв обстоятельства, Варя смотрела в плотную ширму, чей цвет стал немного рябить в глазах. Торопливые шаги, уверенные шарканья по полу. Варвара не настроена сбивать соперника или соперницу, но голос вывел её из тумана дум. «Стажёр». Девушка поджала губы и в улыбке закатила глаза. Этот жест был направлен для тех экстрасенсов, которые наблюдают за испытанием по камере в другой комнате. Ей было бы интересно послушать что-то от Мариям Циментии, нежели от того, кто выводит её своей неустойчивостью. Дима пытается считать детали. Чернокнижник нахмурился, а затем медленно расслабил мышцы лица и улыбнулся. «Поймал волну» — думает парень. Теперь он может ощущать то, что источает человек за ширмой, и для Вари это не остаётся незамеченным. Ей кажется забавной эта ситуация, она не испытывает от него угрозы. Он ей не соперник. — Человек кажется мне властным, немного надменным, но страстным, и душа у неё словно терпкая. — Ммм, — задумчиво, — тёмные волосы такие, — Дима визуально трясет рукой возле головы и сжимает кисть в кулак. В голове плывут акварельные пятна. Самая первая мысль — самая правильная. — Ей не нравятся открытые наряды? И нравится уходить от человека на середине пути, но прямо сейчас она чувствует себя сильной. Кажется, что есть грань, не стена, а преграда, сквозь которую можно рассмотреть самые мелкие детали ее души. Прозрачная перегородка, словно тонкий кусок льда, который невозможно сломать. Людям это не нравится. Одиночество идет из самого сердца, где-то давно случился переломный момент. Это не какая-то определенная ситуация, это результат прошлого… Дима долго рассказывает про мысли человека, про те, что Варя позволяет ему слышать. Он сменяет в рассказе печаль на светлые чувства. — Есть что-то близкое, я бы даже сказал, что… Мне нравится этот человек. В такой момент девушке за ширмой не хватало только подавиться от со смеху от такой самоуверенности. Гримаса на её лице выражала боль от смеха, нахмуренные от того брови и закусанные губы. Дима улыбается, ему кажется, что энергия идет позитивная. Парень резво водит руками почти по поверхности ширмы, он слишком близко. Варе это не нравится, она хмурится, тем самым, вызывая замешательство на лице Матвеева. — Энергия — это внутренний огонь, который разжигают близкие люди… Одни из важнейших — родители. Я могу сказать, что от- Девушка резко упирается руками в кресло, сжимая подлокотники кистями. Очерчивая по ним круги. Она смотрит словно сквозь ширму, в её взгляде перегородка начинает синеть. Парень смотрит ей прямо в глаза, теперь он отходит подальше. — Я чувствую, что я лезу туда, куда не следовало бы, поэтому считаю, что на этом нужно закончить. Парень тушит свечи и складывает предметы. Девушка закусывает щеку, нужно собраться и суметь посмеяться над новичком, если он назовет неверное имя, а он назовет, ведь Варя не может ему нравиться. — Итак, финальный вариант? — спрашивает парень сам у себя, предвкушая свою победу. Он радуется, ведь от него ничего не ускользнуло. — Я думаю, что это Астрид, потому что энергия сильно резонирует с моей. Варя выходит красная от попыток сдержать хохот, но теперь она может рассмеяться Матвееву в лицо. В глазах парня пролетела тысяча эмоций. Его губы едва заметно зашевелились, он каждый раз растягивал их в попытке что-то сказать, но всё же молчал. Варвара, когда редакция объявила перерыв, вышла на задний двор здания, где достала излюбленные раковые палочки. «…сильно резонирует с моей». Девушка множество раз перекручивала слова парня в голове, пытаясь уловить правду. Правда везде, но с последним она готова поспорить. Ему нравится Варвара. Он сравнил её с Астрид. Варе было искренне жаль китаянку, ведь она не заслужила услышать такое от своего же парня. Дым стекал по пальцам и распылялся в снежинках. Свет снега слепит глаза. Пока маленькие завораживающие снежинки словно в замедленной съёмке спускались на землю, дверь с грохотом распахнулась и изнутри показался чертовски рассерженный Дима. Он шептал себе что-то под нос. «Сука, сука, сука, какая же ты глупая!» Парень торопливо засовывает руки в карманы ища свою пачку Мальборо. Сейчас она ему нужна, как никогда, и она на месте. В отличии от людей, которые окружают его. В один момент чернокожник отрывает взгляд от земли и поднимает его, натыкаясь на соперницу. В глазах полопались сосуды, а грудь вздымается от бешеного потока холодного воздуха, губы искривляются в омерзении. Девушка вздрогнула, когда услышала резкий звук закрытия двери. — А я здесь причём, лялька? Варя довольно улыбнулась и повернулась торсом к Диме. — Че? — парень зыркает на неё, на пару секунд, а потом судорожно закуривает, придерживаясь дистанции, — знакомое обращение к себе услышала, вот и думаешь, что мир вокруг тебя вертится? Хах, как-бы не так, — парень оскалился, а затем вмиг стер ухмылку со своего лица и стал смотреть на проезжающие мимо машины и двор, немного присыпанный снегом. — Жалкий ты, пиздец, — девушка фыркнула в сторону Димы, но не собиралась отворачиваться, — че ты там говорил? Нравлюсь тебе, да? Я худшего о себе ещё не слышала. Варя достала уже вторую сигарету и подкурила её. — «Хуже не слышала», я удивлен, что о тебе вообще кто-то говорит, — парень закатывает глаза и наконец смотрит на Варю. Ему невесело. Только, что его девушка вылила весь свой психанутый поток эмоций, просто из-за того, что он высказал на испытании, из-за правды. — Обо мне будут говорить, когда я буду стоять в финале с рукой, а ты на второй плане со стекающей слюной блять, — Варя всё-таки отвернулась от чернокнижника и стала смотреть на дорогу. — В финале ты будешь стоять только со своей сломанной рукой, потому, что не умеешь держать язык за зубами, — парень прикусил кусок кожи изнутри и потушив бычок, вышвырнул его в мусорку, освобождая наконец трясущиеся руки. — Ой, блять, мы ещё посмотрим, у кого будут течь слёзны на очередном испытании. Варя скорчила лицо натурального отвращения к этому человеку и выкинула мимо урны сигарету. Проверив на месте свой гаджет, девушка взглянула на парня в последний раз перед тем как уйти в раздражительном настроении. Подходя к дверям, нога резко соскальзывает вперед и Варя предвкушает момент, как упадёт задницей в холодный снег, но то, что произошло, она ожидала меньше всего. Немного худые кисти с тонкими пальцами схватили её под руки сзади, не давая упасть. Рефлексы. Дима пол детства следил за братом и его наебонами. — Под ноги смотри, дура тупая, — парень подталкивает её, ставя в вертикальное положение. Чернокнижник сомкнул зубы и скривил губы, словно ему неприятно, его это бесит. Девушка пропустила мимо ушей оскорбления от парня и отряхнула рукава пальто от снега, который не успел прицениться о землю. — Смотри чтобы Астрид не. Варя сцепилась глазами с Матвеевым, но именно сейчас ей не хотелось говорить что-то плохое. Ну, если только чуть-чуть. — Не трогай меня больше, мне не нужна была твоя помощь и. блять, всё. Щеки запунцовели от холода и с последними словами, Варя зашла в здание, чувствуя на затылке взгляд карих глаз. *** Битва Сильнейших Образ рассыпается прямо перед глазами, и перед Димой вновь предстаёт плохоосвещенная ванная с Варей. Прямо тут, совсем рядом. В этот момент, парень почти может выйти из своего собственного восприятия, может посмотреть со стороны. И Дима видит её. Такую, какая она есть. И он принимает её. Все её и собственные сомнения. Она держит его в этом моменте. Так трепетно, словно если она отпрянет сейчас, что-то связывающее их оборвется. Ему хотелось бы столько спросить и узнать, прежде, чем он снова окажется один. В темноте. В долгом благословении от своего собственного кошмара. И он так не уверен, но какое же огромное количество своего отведенного времени, он готов отдать на этот момент… На неё… Варя перебирала касанием подушечек пальцев каждый участок щек чернокнижника, впитывая весь изливющийся поток тёплых чувств, который он изучал. Матвеев не причастен к тому, что все мысли Вари снова и снова сходятся к нему, где бы она не была и с кем бы она не общалась. Это она поняла и приняла только сейчас. Он — это та защита, от которой она не откажется. Он — это то, что ей нужно сейчас и будет нужно завтра. Внутри всё сжалось, а худые руки стали почти ватными, похоже, Дима увидел, что Варя смотрит в его глаза как никогда нежно и с ощущением безопасности. Варя поддалась вперед и задержала поцелуй губами о лоб Димы, чувствуя едва заметный жар исходящий от парня. Затем несколько быстрый касаний в одно и то же место, не забывая придерживать голову Димы ближе к себе. Девушка чувствовала руки Матвеева у себя на талии. Вернувшись к обозреванию лица Димы, Варя улыбнулась. Она не натягивала эмоции, она не выдавливала их из себя, ей просто хотелось полуприкрытыми глазами смотреть в его. — Всё вышеперечисленное, — Варя прерывисто вздохнула и её щеки стали немного краснее. То ли из-за немного душной комнаты, то ли из-за Димы, который смотрит на неё глазами щенка, — Да.