Декадентство

После столь сильного внутреннего порыва на смену пришло желание укрыться от всех. Холодно, так холодно. Мерзлота окутывает внутренности, хоть на улице и около 18 градусов, что является удивительным для ранней весны, парень всё равно чувствует прохладу. Дима стоит коленями на могильной земле. На кладбище не принято приближаться телом к тому, что принадлежит мёртвым. На кладбищах нельзя падать, разрушать и воровать. Никогда. Ни при каких обстоятельствах. Мёртвые этого не одобрят. Их витиеватые кисти будут преследовать того, кто не соблел правила. Грохот их костей будет сопровождать сон виновных. Гарканье воронов, чьи хозяева давно упокоены в гробах, будет напоминать об отсутствии должных почестей к предкам. Тихий никогда неугасающий шепот приведёт невежд к потере контроля над своей судьбой. I. Ходит из покон веков мысль, что если упасть на погостовскую землю можно потерять собственную душу, обречь её на страдания, которые ни один живой не видовал. Душа останется бродить по тумманным аллеям, а в тело заберется кто-то другой. Кто-то кто будет обходится с Вашей жизнью лучше чем Вы. II. «Могильщик» Если Вы видите то, чего как кажется, нормальные люди видеть не должны и уже сомневаетесь в своём рассудке — не спешите, медленно отведите взгляд от трёхметрового костлявого месива, которое замерло посреди многочисленных калиток и венков. Отвернитесь. Дышите спокойно. И если могильщик решит проверить видите ли Вы его — соблюдайте спокойствие. Вы очень нервный человек и Вам страшно? Бегите- Уходите. Медленным шагом. Рядом есть люди? Прекрасно. Идите к ним. Не давайте могильщику знать, что Вы его видели. III. Не проводите много времени на кладбищах Шизанутых поэтичных личностей, которые ищут вдохновения это не касается. Это правильно затрагивает лишь тех, кто не может справиться с собственным горем. Будьте нерушимы и преданы своим целям. Мертвецы не рассказывают сказки, они обучают ценным урокам. Ведь время скоротечно. И Дима знает всё это. Он всю свою жизнь провёл в запоминании таких простых действий. Ему это не грозит. Он знает что он делает. Пожалуй, это единственная ситуация, где он что-то знает. Он так думает. Дима встречал множество людей и существ. И они всегда поддавались объяснению. Люди причислялись к определенным типам или темпераментам, сущности же были рассортированы по обрядам из книг. Но нигде Дима так и не нашёл человека или существо, что можно было бы сравнить с ним самим. Раз за разом ошибаясь, Дима видел, как люди после знакомства теряют маску, на которую он клюнул, удивленно подумав, что нашёл своё отражение. Дима смотрит на посмертный портрет прадеда и думает о правильности своего решения придти сюда. Дима думает о своей семье. Об участии в шоу. Куда это всё его привело. К кому. Идиот. Приходит осознание, что уважать себя поистине сложно. Дима даже не уверен зачем пришёл сюда. Она пытался освободиться от оков своего образа пытался что-то почувствовать, но это принесло ему только апатию и новую волну тревоги. Он впервые видит свою жизнь со стороны. И кажется принимает её. Значит так нужно, прямо как звезды. От столь странного настроя в голову лезут школьные воспоминания. И Матвеев вспоминает стих Маяковского «Послушайте». В то время он казался ему до крайности глупым, а сейчас в нем появилось что-то, что заставляет Димино сердце раскачивать грудную клетку и сострясать стенки. Матвеев оглядывает надгробие в последний раз и уходит, но что-то по прошествии нескольких метров заставляет его обернуться. На задней части камня выбиты символы. Матвеев никогда не встречал таких прежде. Парень наспех записывает их в свой собственный гримуар и спешит на выход. Кажется он слышал лязг костей там, где никого не было. Из любой ситуации можно выйти, но не если ты находишься прикованным ко дну океана без намёка на желание выбраться на воздух. — Ты надолго, Руслан? — Да на недельку, около того. На своей поеду, — мужчина складывает вещи в чемодан, — недавно в ремонт свозил малышку, а там оказывается тормоза уже барахлят. Запах серы. Резкий, ударил в нос и так же резко исчез. — Но я всё отремонтировал, хоть по реке езжай! Руслан был в предвкушении поездки, долгожданный отпуск на Алтай. Горный воздух, чистейшая вода. Место силы, полноценное место для ведьм и прочих колдунов. Только вот Константинов едет туда не с шаманами общаться, а курить травку с хиппи. Руслан напоследок заказал продуктов Варе, затем сел в свою тачку и свалил на 120км/ч. Девушка видела удаляющейся силуэт машины брата. Она не знает, что чувствовать. Будет ли она скучать или хотя бы писать? Не уверена. Внутри так пусто и. кисло? Одним словом — нихуя. Похуй-похуй-похуй. Олег не помнит, когда в последний раз ему по правде хотелось устраивать праздник. Он слишком много работает, пытается успеть просто всё. То нет времени, то нет места, то почему-то позвать некого. Да, и такое случалось, при всей компанейности Олега были моменты, когда рядом никого не было, хотя такие моменты наверняка случаются у каждого. А сейчас: и шоу стрельнуло, и люди появились и собственное жильё. Двухэтажный дом в Подмосковье отнюдь неплохо. Конечно, заполучил Олег его не без помощи старшего брата, но в нынешних реалиях и ценах на недвижимость Олег не чувствует сильную вину поэтому поводу. Олежка вообще старается не докучать старшему, какие-то принципы он имеет. Олег кутается в свою тёмно-зелёную куртку, заходя в магазин и начиная лавировать между рядов. В одной руке у него телефон с открытым чатом Лины, а другой парень пытается открыть холодильник с молочкой. Поддерживая одной ногой дверцу парень печатает Лине и одновременно просматривает срок годности на упаковках, стукаясь локтем. Олег: Мешаешб блч Лина: Писать научись) Шепс одновременно угарает с их наигранного диалога и бесится из-за того, что не может найти нормальный срок годности. Кинув занятие пытаться печатать левой рукой парень проводит по экрану зачиная записывать голосовое сообщение. — Да ептвоюмать, у меня руки заняты, — голос звучит с агрессией, а в конце слышен смешок. Олег не успевает закончить говорить, как слышит возмущённый тон. — Молодой человек! Тут дети, — женщина с ребёнок стояла возле открытой дверцы, — и отойдите уже, не даёте взять. — Простите, но я пытаюсь выбрать. — Молодой человек, не хамите. — Что? В каком месте я… — Шепс одергивает себя. Он не в первый раз в такой ситуации. Он знает тип таких женщин с чадами, которым, кажется, хамит весь мир. Олег переводит взгляд на ребёнка, по виду второклашка, он явно ловит кринж с происходящего. — Ладно, похер, без молока сегодня. Не получилось из семьи уйти, — парень драматично разворачивается, надеясь, что Лине понравится голосовое. Женщина крикнула что-то вслед, но так похер. Лина: АХАХАХ Лина: ЛАДНО, ТЕПЕРЬ Я ВЕРЮ, ЧТО ДО ТЕБЯ ПОСТОЯННО ДОЕБЫВАЮТСЯ ЖЕНЩИНЫ В СУПЕРМАРКЕТАХ Олег: Фу капс Лина: похер на молоко, возьми закуски Олеги: Господи, да я уже всё купил, даже по твоим критериям, всё убрал, всех позвал Лина: кстати об этом После таких сообщений от Джебисашвили нужно определено ждать подвох. Лина: кого ты из наших позвал? Диму, Влада и всё? Лина: я не помню, но по-моему Варю ты ни разу не назвал, когда рассказывал, кого пригласил Младший Шепс встал посреди отдела с хуйней для выпечки, пялясь в экран. Олег: Ну Лина: не хочешь позвать ее? Олег: Я думал, но тебе не кажется, что её слишком отягощают подобные мероприятия? Тем более за один день сообщать. Лина: может она просто не привыкла к такому Лина: есть люди, которым необязательно быть гиперактивным, чтобы получать удовольствие от праздника Олег: Уговариваешь меня Лина: Она кажется мне одинокой Олег оторвался от экрана, побродив взглядом по плитке. Он не задумывался об этом, сейчас в его жизни крутится слишком много людей, кажется, он устал от этого. Шепс совсем забыл какого это ждать сообщения или звонка. Олег: Я напишу ей Лина: только не делай это из жалости или принципа «надо» Олег: Нет, ты права Олег: Я почему-то не задумывался о ней в таком ключе Лина: : D Шепс переходит из одного чата на другой, совсем чистый. Олег: Привет, как тебе идея прийти ко мне на др завтра около девяти? Олег: P. S. Ответь, скину адрес Сон под кондёром — лучшее, что могла придумать промышленная индустрия. Проснувшись в 6 часов утра, девушка увидела сообщения от младшего Шепса и ненароком вспомнила о старшем. «Мы с ним не общаемся с моего первого испытания». Варя: Привет, кидай пдреч Редактировать сообщения в полусне не хотелось, поэтому девушка отправила как есть. Всё же понятно? Её пригласили развеяться, а скорее всего и выпить. Раз день рождения Олега, значит там будет и Дима. Да и похуй. Осталась одна проблема — выбор подарка. Судя по всему, Олегу исполняется 26 лет, а в таком возрасте нужно что? Правильно, распылитель воздуха. Заказав в интернет магазине довольно дорогой распылитель, девушка проверила на износостойкость: наливаем воду, нажимаем кнопку и готово! Респираторные болезни минимализированы, а с жаркой погодой спасёт от сухого воздуха в помещении. Бытовое дерьмо. Волосы Вари, если бы умели, то поблагодарили бы её за сегодняшние процедуры: шампунь, бальзам, маска и выпрямитель. Побрив все видные и невидные места, девушка на неожиданном вдохновении побрела к гардеробу. Висит худи Димы, всё так же не плечиках и всё так же не тронутое. Ей приятно, что о ней вспомнили (и не забывали некоторые). Это придавало мёда на душе, предстоящий впечатлений и опрокинутых шотов алкоголя. Выбор пал на белый лонгслив, чёрные джинсы и кроссовки. Удобно, быстро и современно-стильно. Никакого вампа, чисто Инстаграм-щит, разве что без кофе из Старбакса. Девушка не стала убирать волосы в пучок, лишь выпрямила их и завела всю копню за уши. Выглядит чертовски аккуратно. Хоть волос и стало поменьше, но проплешин не было. Благодаря утюжку, секущиеся концы прижались и не торчали, этого хватит на вечер. Вдруг будут фотографировать, а Константинова в своём обычном ужасном виде? Отражение лица в зеркале не радовало. Девушка замазала покраснения консилером и удивилась тому, что сейчас выглядит лучше, чем на съёмках битвы. В голове витали вопросы о всяком: понравится ли подарок, позвали ли её из-за жалости, кто там ещё будет и что делать, если Дима снова захочет поговорить? С его мотивами и уверенностью — он захочет. Странно, всё мешается ядовитым клубком. Необычное сравнение. С самого утра Дима думал о дне рождения. Свой собственный он недолюбливал. Слишком сложно всё это организовывать и искренне радоваться, и быть праздником. Это утомляет и доводит Диму до белого каления. У своих друзей он такого не замечал, но вот какой-то стендап комик, даже тёзка Димы, записал хороший монолог на эту тему. Это видео полностью описывало отношение Матвеева к своему дню рождению и не только. На празднике у другого человека Дима чувствовал себя более расковано, но всё равно был напряжён. То из-за подарков, то из-за других людей. Он много драматизируют и знает об этом. Сейчас Дима даже не уверен кого мог пригласить Олег. Хоть другие люди и считают Диму харизматичным и достаточно милым, но ему всё равно страшно. Ему очень тревожно, его немного подташнивает, но он надеется, что в списке гостей будет Варя. Она четко дала понять, что ничего не хочет, но наверное парень и не будет пытаться привлечь к себе внимание, ему лишь хочется увидеть её. Особенно взглянуть на неё без прицелов телевизионных камер. Матвеев старается сделать сегодня для себя всё достаточно комфортно, чтобы успокоить свою хроническую тревожность. Он не берёт много вещей, чтобы если что не растерять их, надевает простую одежду: излюбленные чёрные скинни и светло-бежевую футболку с мелковышитым брендом, также на шею идёт цепь, а на руку часы. Просто, со вкусом, элементарный базовый лук. На глазах новый чёрный карандаш. Почему-то сейчас это придаёт уверенности, Диме предстоит встретить кучу незнакомцев, пусть он хотя бы будет сносным. Дима ещё раз повертел в руках крепкий пакет с достаточно дорогим подарком. Олег — хороший друг, он этого заслуживает. Дима молился, чтобы подарок подошёл Шепсу. Последний раз проверив не оставил ли он зарядники где-то в розетках, Дима прошёл в коридор. У Матвеева был какой-то бзик на то, что исправный зарядник точно заискрит в его отсутствие и это подымет всех на воздух. Бля. Нахуй такие мысли. Дима вызывает такси, и уже в машине понимает, что мог бы захватить карандаш для глаз, вдруг Варя всё же будет там. Девушка не стала брать лишних вещей в рюкзак, поэтому вариант того, чтобы вернуть хули Диме — отпал. Это будет выглядеть слишком стервозно после её слов в лобби здания. Ничего не хочу —> возвращаю вещи. Слишком «слишком». Завербовав подарок в подарочную упаковку, которая лежала у неё в старом ящике с момента переезда, девушка кое-как пыталась уместить его в рюкзак и забила хуй. Взяв коробку под подмышку, девушка вызвала такси, которое ждала добрых 15 минут. Она опоздала ровно на час. Блятство. Поблагодарив водителя за быстрое вождение, которое никак не помогло, Варя поправила волосы и забрала коробку. Приехав по нужному адресу, глазам открылся частный сектор с домами. А вот и конура самого Шепса Олега. Не вычурно, всё в коричневых тонах, а при свете фонарей видны будто южные деревья, высокие и длинные. Калитка была открыта, Константинова увидела из окна свет светодиодной лампы и услышала музыку. Стрессово заходить, но нужно хотя бы постучаться. Тут есть звонок. Тык. Когда Дима приехал по адресу к дому Олега, он удивился тому, что они жили достаточно близко и тому, что стиль, который был подобран под оформление жилья отдавал таким же вайбом, каким обладал сам Шепс. Дима слышал слышал музыку, подходя к крыльцу. После звонка в дверь хозяин не заставил себя долго ждать. Парни пожали руки, притягивая друг друга в братские объятия, похлопывая по спине. Шепс настоял на том, чтобы зайти в дом, а не задерживаться на пороге. Олег сразу же представил Диму нескольким ребятам внутри. Они прошли чуть дальше, где Матвеев наконец вручил подарок. Шепс сразу же добровольно поспешил примерить вещь. Росписная косуха ручной работы села на парне как влитая. Дима вполне разбирается, когда люди неискренни, и про Олега он такого сказать не мог. По лицу было видно, что ему зашло. От сердца отлегло. Через время Олег оставил Диму восвояси в куче незнакомцев. Сейчас это уже не волновало Диму. Почему-то ему хотелось напиться. Тем более он повстречал хорошего собеседника в лице Макса — фотографа, который организовывал съёмки Шепсу. Упиваться надо уметь красиво поэтому Дима начал с вина. Он даже начал хорошо проводить время, как к нему вернулась проблема, которая раньше отходила на второй план. Варя. Пора найти где-то Олега. Зачем? Дима не знает, но ему нужна именно его компания. Голова рассклывается от танцевального поп-панка. В поисках друга парень бродит по дому, натыкаясь на различных людей, глупо расспрашивая их, не видели ли они Олега. В конце концов парень решил проверить коридор, как он увидел Шепса, открывающего дверь. Дима замер в проходе через несколько метров от входа. Шепс приветствует гостя и кивает, отходя в сторону, нативно предлагая зайти. В дверном проёме появляется худощавая фигура девушки с тёмными прямыми волосами. В нос ударил чёртовски приятный парфюм Олега, когда девушка инстинктивно, в неловком жесте, пригласила парня в свои полу-объятия. — С твоим днём, Олег, — Варя поджала губы в улыбке и отстранилась, вручая довольно тяжёлую коробку парню, — тут то, что я была бы рада сама получить. Чёрный, совсем немного хмельной и твёрдый взгляд. Конечно же он, как ему не быть здесь? Варя это знала и возможно это является причиной её спонтанного желания явиться на сие празднование по случаю рождения будущего кумира молодёжи. Константинова «никак» не посмотрела в глаза, надеясь, что сегодня обойдётся без выяснения отношений. Ничего не заграждалось, кроме лёгкой дружбы, поэтому сейчас. сейчас не надо. В голове трещали связующие герцы, быстрые, проносящиеся мимолётным вихрем голоса, которые твердолобо бормотали, что произойдёт что-то очень плохое. Это состояние не покидало девушку с недавних времён, но Варя не могла счесть эти жаргоны в целую картину, подобрать описание и объяснить самой себе — что произойдёт? Девушка давно не видит чётких границ между реальным, бытовым и таким простым миром между чём-то эфемерным и глубоко духовным. Собачье чутьё предостерегало о беде и с каждым днём это чувство становилось всё туже, как узел, который пережимает горло, где с каждым неровным движением на шатком стуле грозишься повиснуть. Ещё немного и стул падёт боком, разрезая неслышимый трёп и оставляя звенящую тишину. Сегодня по-другому. Может быть, так сказалась колоссальная энергетика праздника или защитные субстанции на пороге дома Олега, но именно сейчас девушку волнует одно, нечто почти забытое, лёгкое и подростковое — дуновение утреннего, несильного похмелья и запах табака и смолы, чем душился Матвеев. Ей нравится его запах. Нет, она любит этот запах, отдельно от самого Дмитрия. Древесные, терпкие нотки и густой табак, боже. Что-то дорогое, статное, серьёзное. Непозволительное. Варваре казалось, она чует его по всему дому, будто он потёрся шеей о каждый угол, везде оставил свой след, даже на ней. Но лишь запах, который выветрится после первой стирки и душа. Она видит его картинкой: зрелый, мягкий, чуткий и до ужаса проницательный. Варю пугает лишь то, что так, как опишет его она — никто не опишет. Внешность не играет заключительной роли, она никогда на засматривалась на его татуированные руки, никогда не думала о том, как его пальца будут вести себя у неё на груди. Плевать? Слишком грубо сказано. У этого чувства безразличия нет описания. Ей. безразлично безразличие. И вот, видя его потерявшимся щенком в коридоре, у девушки дежавю. Всё идёт по плану, как твердит это явление и вселенная. Планы не оборваны, а мосты не сожжены, пока бежать не от чего. Да и бежать сегодня никуда не хочется. Дима стоит в нескольких метрах, пока что Олег его не заметил, но вот Варя успела метнуть в него взглядом. Она выглядит милой, почти дружелюбной. В таком обыкновенном наряде девушка кажется даже открытой к общению и располагающей к себе. Она улыбнулась Матвееву, быстро переводя взгляд на Олега, поздравляя его и вручая подарок. Дима хмурится, изучая силуэт девушки. Что если его присутствие вынуждает её быть такой? Даже не общаясь с ней, он ей мешает. В голове быстро мелькают моменты из переписки, где Варя вела, себя весело, может задорно. Матвеев старается проанализировать всё это и приходит к выводу, что нужно просто уйти. В следующий момент, когда Варя поднимает голову к дверному проёму — Димы уже там нет. Девушка по наитию нашла кухню, где взяла себе пластмассовый стакан и налила виноградного сока из пакета, затем села за подобие стойки бара. Всё же Шепс умеет удивить, и не только Старший. Листая ленту инстаграмма, девушка лацкана фан-арты по битве. Как же много Димы и как же мало её. Может роль играет то, что он мужчина и каждый человек хочет иметь качества, которыми наделяют актёра-парня, нежели девушку. К чёрту! Попивая жидкость из красного стаканчика, Варя не заметила, что села в турецкую позу на таком стуле. Выглядит неоднозначно, но удобно. Краем глаза, девушка увидела Силуэт чего-то эпатажного и яркого. И вкусно пахнущего. Наряженная в кислотнорозовой пиджак Лина элегантно проскользнула в комнату в поисках Вари. Джебисашвили всегда хотелось кому-то помочь, кого-то утешить, кого-то подтолкнуть, у неё уже особый нюх на таких людей. Точнее сказать — ей помогают её способности. От людей, которых помотала жизнь исходит определённая аура и запах. Лина чувствует нотки мороза и земли. Этот аромат можно почувствовать издалека, он то и приводит Лину к таким людям. Для себя девушка давно решила, что принимает роль своеобразного праведника и пусть она достаточно эмпатична, она не переносит чужую ношу на свою душу. Лина окидывает взглядом комнату, стопроцентно зная, где именно в приглушённом свете сидит Варя. Джебисашвили подходит и садится рядом. — Приветик, — девушка мягко, но от того не менее ярко улыбается, склоняя голову и немного зажмуривая глаза. В глазах рябели разноцветные светодиоды, а ткань лонгслива приятно касалось кожи. Видимо, счастье в мелочах. — О, Лина, — девушка удивилась столь неожиданному визиту. Возможно, это первый раз, когда они разговаривают лично, — привет. Джебисашвили оглядывается на вход в комнату, словно проверяя не захочет ли кто-то потревожить их довольно личную атмосферу. Девушка возвращает свой взгляд на Варю и спрашивает: — Я что-то тебя нигде не видела, люди тусуются там в гостиной. Почему ты здесь одна? Лина пыталась заглянуть в глаза Варе, чтобы возможно понять что-то, но как только до Константиновой дошёл вопрос, её взгляд из просто грустного и уставшего превратился в каменный. Ничего не возможно разглядеть. Кромешная тьма. Лина давно подобного не встречала, хотя оно и понятно, Варя не обычный человек, она ведьма, она разбирается в таких вещах и знает как себя защитить, знает, как сделать себя недоступной, знает как обращаться с тем, что происходит. Знает ли? — Да я не особо теперь люблю такие мероприятия.? Варя не знала как ответить на поставленный вопрос. Ей легче сделать снисходительную ужимку и молча отправить собеседника в люди, посредством неохотных ответов на интимные вопросы. Но это Лина. Она не вызывала отторжения от слова совсем. Константинова буквально ни к чему не могла придраться к девушке. Эпатаж её сиамский близнец. — Я здесь никого не знаю, а заводить новые знакомства я не могу, состояние не позволяет. Девушка обняла себя за плечи и повернула голову к Лине. Вокруг их маленькой компании воцарилось какое-то благоговение. В нос ударил запах сандала. Лина всё пыталась прочитать девушку, но было видно, что человеку рядом не очень комфортно. Блондинка не могла остановиться сейчас, ничего не узнав. Это для блага Вари. Только и всего. — Никого не знаешь…? — немного погодя девушка добавляет, — а как же Дима? Я думала, вы общаетесь. Джебисашвили старалась не мешать людям жить, но порой вмешаться очень хотелось. После того, как она встретила полностью разбитого Матвеева, который в полной прострации спрашивал её о том, что делать, она сложила некоторые детали. Ей это интересно. В сегодняшнем образе её даже можно назвать Купидоном, но с этим стоит повременить, нужно многое обдумать прежде, чем бросаться решать за других их проблемы. — Опять Дима, — девушка закатила глаза, но не из-за того, что она раздражена на Лину, поэтому после девушка сдавленно улыбнулась, — мы общались, но потом началось что-то странное и я решила повременить со всем. Буквально со всем. Я не хочу разбираться сейчас ни в чем и разбирать эту Санту-Барбару, Лин. Что не день, то Дима. Парень ничего не сделал, но одно его лишнее упоминание вызывает волну негатива. Варя понимала почему: он просто стал частью её бытия, но девушка решила не трогать его, пока самостоятельно не разберётся со своими проблемами. Стало больно сидеть. Жирок с задницы исчез, но не стал менее привлекательным, отнюдь, но сейчас не об этом. Варя с наигранным кряхтением встала с коктейльного стула и просто опёрлась локтями о гарнитуру. — Меня мучает сейчас всякого рода неестественное, но я думаю, что это дерьмо в одном обличии. Я сама разберусь с этим и не хочу ставить под угрозу окружающих. — Ты осознаешь, что не обязана разбираться со всем этим одна? — Лина поджала губы, украдкой взглянув на тощие руки Вари, на них выпирали вены. Мечта наркомана. Джебисашвили посетила мерзкая мысль, что если Константинова совсем теряет рассудок и сидит на веществах. Выглядит она не важно. Что-то гложит ее очень сильно, или кто-то. — Какого рода неестественное? Уверена, что это не связано с твоим состоянием? — Джебисашвили склонила голову и зажмурила глаза, нахмурив брови, затем резко распахнула, желая избавиться немного от шаткого состояния из-за алкоголя. Лина хотела добавить вопрос о самочувствии, но быстро поняла, что это нетактично, плюс она итак хочет ответов на слишком многие вопросы. На первую реплику Лины девушка ответила кивком. Странно, но Варя не раздражалась от настоятельных вопросов от Джебисашвили. Ей хотелось отвечать, будто Лина с каждым вопросом вытягивает лоскуток слизи из её прокуренных лёгких. — Это связано с моим состоянием, наверное. — Девушка взглянула на свои руки, — после моего первого испытания в наставничестве с Димой, мне перешло от него то, с чем я не могу. с чем я хочу разобраться. Это инкуб и он пока что молчит. Знаешь, он будто ждёт какого-то момента, чтобы напасть. Она не хотела помощи. Она не хочет втягивать в свой котёл кого-то другого. Это её испытание и она должна справиться с ним одна. — Погоди, что? Инкуб? У тебя? От Димы? — блондинка с расставленными паузами задавала вопросы, и к последней фразе у неё на лице начала появляться истеричная улыбка, — Я, конечно, не чернокнижник, но насколько я понимаю, это просто невозможно. Если ты не заключал контракт с этой сущностью и её никто на тебя не повесил, то он не может существовать. Тем более ты девушка и инкуб не должен как бы работать с тобой? Вы пытались как-то это решить? Есть ли ещё что-то? Поток вопросов сбивал Варю, но Лина только начала разгоняться. Этого. Не. Может. Быть. Джебисашвили искренне надеялась на разговор в стиле: — Да он любит тебя. — Да он не может любить меня. — Да я люблю тебя. Сука. Лине крайне неприятно, когда в любовные дела вмешиваются сущности, тем более по такой странной причине… — Так, — девушка допила сок из своего стакана, — кхм. Я не знаю. Мы провели обряд, оба были выжатыми. Позже выяснилось, что инкуб Димы пропал, а у меня началась чертовщина в доме и в голове. Я не могу ничего делать, это больше похоже на клиническую депрессию, но я не думаю, что тут завязаны физические факторы. Я пытаюсь с этим разобраться, — врёт, — и уверена, что вскоре все будет как раньше. Она не хотела продолжать эту тему. Блять, она пришла сюда не для того, чтобы думать о проблемах, которые стоит решить. — Везде Дима-Дима-Дима… Варя сказала это шепотом, смотря на дно своего стакана, чувствуя как проговаривается его имя на её устах. Она так давно не говорила его имени. Лина хочет задать кучу вопросов, и задала бы, если бы не заметила, как из каменного взгляд Вари превратился в просто печальный и хмурый. Она не скрывает, что многое идёт не так. И Лина понимает, что давит, но всё же она считает нужным кое-что сказать. — Я не хочу вешать на тебя чувство вины, но Дима переживает за ваше общение. И я не говорю, что стоит броситься к нему, просто поговори с ним скажи, что именно ты разбираешься в том, что тебе важно. Я не знаю его настолько долго и хорошо, как Олега или ещё кого-нибудь, но он любит драматизировать и брать всё на себя. Ему кажется, что он плохой, что он виноват, — блондинка вздыхает, — Жалко его конечно, но, Варь, пожалуйста, если тебе будет очень плохо напиши кому-нибудь, кто готов помочь или тому кому доверяешь. Это не обязательно должна быть я или Дима. Другие люди вполне способны дорожить тобой, даже если ты не можешь дать им обратного. Ты не отягощаешь людей, которые сами выбирают заботу о тебе, — Лина молчит и думает, что добавить, она не смотрит на реакцию Вари, — Тебе не совсем комфортно в своей собственном теле, так? Постарайся простить себя за то, что было. Лина читает Варю, ей это удаётся не без усилия, но эта девушка того стоит. Она может быть чем-то ярким, запоминающимся и меняющим жизни других людей. — Мне уже кажется, что я тебя раздела и рассказала обо всех твоих шрамах, малых, — Джебисашвили улыбнулась и потёрла руки, — не была б ты Димкиной, я бы подсела поближе. — Я не Димина, — Варя улыбнулась, но в одно мгновение у неё округлились глаза, — что? — Ты мне выдала свою подноготную, при этом ничего не говоря, — Лина стала немного серьёзней, — если хочешь, могу рассказать то, что будет меня и тебя держать в узде. Я знаю, как трудно доверять почти незнакомым людям. — Я уже походу поняла, что ты имеешь ввиду, — Варя удивлённо вздохнула, затем осеклась. — Я ведь правильно поняла? — Чую, что да, — Лина покрутила в руках стакан, — условные Валера и Лера мне могут запасть в одинаковой степени. — Нихуя себе ты, — Варя повертела головой, — удивительная. — Ага, но в этом нет ничего удивительного, это просто я, ничего не сделаешь. — Получается, ты знаешь обо мне и я знаю о тебе то, о чем нам никогда не надо распространяться? Лепота, Лин, успокоила. — Знаю, что тебе будет легче после этого. Голос Лины не прошелся белым шумом. Варя не горела желанием разговаривать с Матвеевым, но может обратное действием имело бы какой-то смысл. — Это всё отягощает, пиздец, — Варя потерла переносицу и улыбнулась. Ей стало немного легче, Джебисашвили подвешена на язык, черт возьми, — меня сейчас не покидает чувство, будто Дима смотрит мне в затылок. — Да, ладно тебе, откуда он мог тут взяться, — Лина усмехнулась. Варя резко оборачивается, её чёрные волосы прядями следуют за лицом, и взгляд встречается с испуганными от неожиданности темно-кариеми глазами Матвеева. — Я не удивлюсь есл- блять, Дима, — Лина оборачивается вслед за Варей. Черт возьми. Да вы должно быть шутите. Парень долго смотрит Варе в глаза, моргает пару раз и, поджав губы, резко разворачивается в сторону гостиной.