Декадентство

      Странно, но голова совсем не болела, а на кофейном столике стоял стакан воды и беленькая таблетка. Не став противиться, Константинова выпила всё, ибо сухость во рту замучает.       На настенных часах ровно 7:00, остальные, скорее всего, спят. Девушка со скрипом в диване и спине встала и огляделась. Чистая и ухоженная квартира, не скажешь, что тут живёт Матвеев, потому что Олег живёт с братом, а обрывки этой квартиры Варя видела из сторис Джебисашвили.       Поиски ванной комнаты не заняли много времени, девушка закрылась на ключ и с нежеланием посмотрела в большое зеркало. Да, ремонт тут совсем не в минималистичном стиле. Над ванной знак пацифистов, уже становится веселее.       Мятое платье, уставшие от последних лет холодные, болотные глаза. Тонкий и длинный сон с горбинкой смотрится очень фактурно на прозрачном лице девушки. Опухшие губы, которые в обычном состоянии достаточно маленькие, становятся чуть больше благодаря макияжу. Растянутые мочки ушей не смотрелись нежно и женственно, плюс этому поспособствовали толстые кольца, которые лишь тянули вниз огромные дыры.       Лицо выражает желание бросить пить, иначе такую девственную молодость она не сохранит до тридцати лет.       Холодная вода освежила сознание и смыла остатки вчерашнего поплывшего макияжа.       Найдя свою сумку свободно висящую на напольной вешалке, Варя побрела к ней и достала телефон, который не хотел включатся. Либо сел, либо наебнулся где-то. — Серьёзно? — Шёпотом спрашивает у себя Варя и решает разбудить кого-нибудь.       Уж точно не Лину, женская солидарность не позволит будить по утрам. Олег?       Варя находит молодого Шепса на раскладном кресле в обнимку с кучей маленьких подушек. Так сладко спит, что и будить не хочется. — Олег, проснись, — девушка трясёт парня за плечо, но попытки не приносят успеха, — Оле-е-г.       Ни в какую. Шепс морщится и утыкается лицом в подушку под головой.       Будить медиума — заведомо неудачная затея, остаётся один вариант, который Константинова не хотела использовать до последнего, но желание вернуться домой — сильнее.       Пытаясь как можно тише ходить по полу, Варя заглянула в одну из комнат, где на кровати разместился чернокнижник. Матвеев лежал в обнимку с кусочком одеяла, так ещё и без футболки. Взору глаз Вари открылся прекрасный вид на тату, которые переходи от шеи к рукам. Её любимой греческой тематики она не увидела, но отметила, что работы выполнены качественно, краска не расплылась, а хорошо зажила на подтянутом теле.       Подойдя ближе к Матвееву, Варя натянула рукав свободного платья до ладони для того, чтобы не соприкасаться кожей к телу Дмитрия и начала его будить грубее, но осторожнее, чем Олега. — Матвеев, помощь нужна, срочно, проснись.       Во сне к Матвееву пришло одно очень неприятное воспоминание. Один вечер в пансионе, где он когда-то учился. Тогда разбушевалась сильная гроза, да такая, что от молнии обвалилось построение рядом со зданием, в котором жили ученики. Красный кирпич врезался в память и не хочет из неё убираться. Почему-то во сне у Димы в его комнате была отдельная дверь на улицу. Он отворил деревянную дверь и вышел прямо под бушующий ветер и гром. Рядом с дверью была старая картинка, вычерченная углем. Крыса с тремя головами. А сзади, со спины, Матвееву слышится смех. Он хочет повернуться и рассмотреть их, но видит лишь их силуэты, тени от молнии. На этом сон обрывается и оставляет чернокнижника в недоумении. Ведь именно тогда, в период своей одинокой юности, он задумался о причастности к миру нечисти.       Кровавая луна случайно не сегодня? А может многоликая ведьма что-то знала, поэтому и удалилась так рано. И всё же, будит его тканевое прикосновение к плечу. — Сколько время? — лепечет парень, сонно разлипая глаза.       На нём нет обычной строгости, с утра он уязвимее всего. Потому что его время — ночь, на крайний случай — вечер. — Около полвосьмого, вроде.       Ткань не спасла от большой чувствительности к энергетики остальных людей. Особенно веяло ей от чернокнижника, которая совсем не похожа на энергетику самой Варвары. За долю секунды она почувствовала гнетущее уныние, присущее людским порокам.       Константиновой будто вбили гвоздь в затылок, так её обдало от парня. Сейчас она другая, в двадцатом сезоне Битвы его энергетика была слабее, чем её. Сейчас же ровно наоборот.       Девушка прокашлялась и привела себя в сознание. — Это, — она оглядела заспанного парня, — можешь мне такси вызвать? У меня телефон сел, хочу свалить, пока остальные не проснулись.       В тусклом и холодном свете окна Дима различил Константинову. Парень осел на кровати. Спрашивать, зачем ей это, парень не стал, он почувствовал странную тяжесть во лбу и вяло кивнул. Не его это время — утро.       Она источала энергию напряжения. Осознав, что девушке некомфортно смотреть на его торс, парень потянулся за футболкой, которую Лина вчера любезно одолжила, кинув ему на кровать. Так как практически все вещи Джебисашвили — оверсайз, размер одежды вполне подошёл достаточно худощавому телу парня. — Мой телефон на кухне.       Проследовав по коридору за девушкой, парень уставился на свой телефон. «Даже на зарядке» — удивился чернокнижник про себя.       На экране блокировки виднелось несколько уведомлений. Одно из них было сообщением от Саши. Быстро разблокировав экран, парень напечатал пару сообщений старшему Шепсу о том, что всё в порядке, и его брат сладко спит в кресле.       Открыв приложение такси, парень ввёл адрес Лины и понял, что совсем не знает куда нужно девушке. — Какой адрес?       Девушка назвала адрес и прошла к выходу из квартиры, параллельно забирая сумку с вешалки.       Внутри появилось непонятное чувство наваждения, такую непонятную атмосферу она могла узнать только от инкуба, только неизвестно — что он делает в доме Лины?       Бросив тихое спасибо, девушка взяла каблуки в руки и вышла из квартиры совсем босая, не боясь цистита и его побочных.       Молодой чернокнижник обратил внимание на босые ноги девушки. Единственное, что нашлось у него в голове по этому поводу, были неприятные последствия по типу инфекции или попросту грязи на улице и в подъезде.       Доехав спокойно до своего гнезда, где черти играли с вещами, а именно разбрасывали и разбивали их, Варя увидела в собственной ванной паутинно-разбитое зеркало.       Сама квартира пропитана дымом пало санто, а мебель давно не видела влажной уборки. Грязные вещи валялись возле корзины для белья, посуда не мылась около недели, а в холодильнике, скорее всего, снова плесень и загнивающие продукты.       Бесы не подчинялись ей, потому что не считали Варвару за хозяйку. Константинова не может уследить даже за порядком в своей квартире, тут и речи идти не может, чтобы управлять чём-то потусторонним.       За три года практик было огромное количество, девушка чуть в лес не ушла жить, но побоялась языческих духов из-за незнания методик работы с ними.       Она стала намного слабее, чем была раньше. Сейчас же Варя бы и до финала не дошла, о Руке даже думать не стыдно.       Отставив самокопания на потом, Варя привела себя в порядок посредством мыльного душа и стиркой всех вещей. Скоро съёмки, негоже приходить не как статный Экстрасенс, который вселяет доверие своими амулетами на шее и стервозным взглядом.       Зарядив телефон, девушка моментально скинула Матвееву деньги за такси, заранее спросив стоимость у водителя.       Люди её выматывали, соцсети её убивали. Вести их энергозатратно, но по настойчивой просьбе редакции, она всё же завела себе инстаграм, где наставленный менеджер для Вари постил туда фотографии со съёмок за неё.       После отбытия Вари, Дима немного пошарился на кухне и нашёл кружки, заварку и конечно же чайник, стоявший на самом видном месте. Поломав голову пару минут, как же включить новомодный чайник Лины, чуть ли не с тремя скоростями и пятью индикаторами, парень наконец смог заварить напиток. Делать было нечего, поэтому парень стал читать какие-то заметки в телефоне, потом перешёл на заброшенную давным-давно скаченную книгу. Уезжать домой не хотелось. Там никого не было. Пусть сейчас в этой квартире все и спали, но всё же было ощущение не одиночества, а простого спокойствия.       Также парень чиркнул пару слов о своём сне в телефон и продолжил читать.       Спустя сорок минут ему пришло уведомление из банка. Варя скинула деньги за такси.       Спустя ещё пару часов, было около десяти, Матвееву стало слишком скучно, настолько, что он решил приготовить поесть себе и оставшимся тусовщикам.       Было чувство неловкости, когда он брал чужую посуду и продукты, но всё же, в этом ведь нет ничего такого? Лина привела их в свой дом, дала свою одежду. Диме порой казалось, что эта девушка может делиться чем угодно и когда угодно. Фраза «последней рубахой поделится» — явно про неё. Сам Дима таким не был, жадным не был также, но прошёл его период открытости к этому миру, а у двадцатисемилетней Лины он оставался.       В холодильнике Лины мышь повесилась, поэтому ему пришлось заказать ещё и продукты доставкой.       Готовка тоже не особо фишка Матвеева, он мог приготовить что-то простое и что-то более многогранное, если по рецепту, но приготовление блюд никогда его не успокаивало, это какая-то вечная гонка за температурой комфорки на плите или же за молоком, убегающим из кастрюли. Да и в Китае готовил не он.       К тому времени, как было готово две порции яичницы с беконом и салат, кое-кто уже начал выползать на кухню.       Это, на удивление, были оба медиума сразу. — Утро доброе, блять, — пролепетала Лина и упала на стул, подпирая голову руками. — Утро, — сонный, взъерошенный Олег показался в дверном проёме, — Воу, ты что уже готовишь? А где Варя? — Уехала домой, — парень плавно парировал. — Боже, Димааа, — Лина сморщилась и закрыла нос рукой, — Пиздец, меня тошнит от запаха еды. — Сейчас проветрим, — сказал Олег, уже стоявший рядом с окном.       Когда все уселись за стол проявились все обычаи похмелья: отказ от еды у Лины, чертовски хороший аппетит у Олега, да такой, что он умял и порцию Джебисашвили, и Дима, у которого не было похмелья. Потому что правило одного бокала. На один бокал алкоголя — один стакан воды или чая. Правильно пить тоже надо уметь.       Так и прошёл завтрак, со смешками Димы и Олега над бессилием их подруги, а потом Диму отправили домой с упаковкой яиц и бекона, ведь сегодня он узнал, что Джебисашвили - веган.