Декадентство

      Готический зал пах свежестью новых разногласий экстрасенсов и подливанием масла в огонь со стороны незаменимого ведущего — Марата Башарова.       С интересом в крови, с будоражащим непониманием того, что их ждёт дальше на испытаниях, экстрасенсы заходят в зал по очереди и вальяжно становятся на свои места.       Мужчина в выглаженном костюме заходит последним и становится поодаль от них, осматривая с улыбкой лицо каждого.       Проговорка речи для телезрителей. Началась диалоговая съёмка между ведущим и одним из экстрасенсов.       Съёмка закончилась, и все разбежались по группкам, но выглядели как одно целое — невыносимо энергетическое и что-то страшное.       Варвара первым делом подошла к Виктории и поздоровалась со знакомой и коллегой. Возможно, она единственная, кто располагает к себе своей энергетикой, не считая, конечно, добродушного Саши Шепса. — Так, ребят, ну давайте кучнее, — Райдос сказала громко, чтобы все точно услышали, — пошлите в бар, там поговорим, отдохнём перед испытаниями. — А меня молодёжь возьмёт? — Многоликая ведьма Надежда Эдуардовна посмеялась и поправила свою сумку на плече. — Куда ж мы без нашей Многоликой Ведьмы? — Вика по-приятельски погладила Надежду по плечу.       Варвара сразу согласилась, ещё при обсуждении совместного и магического времяпрепровождения с Викой.       Никто никогда бы не подумал, что экстрасенсы на камере — такие же, как и в жизни. Множество разногласий и манерных умений всегда сопровождали медиумов в их работе, и даже после неё.       Компания добралась до местного заведения. Бар в скандинавском стиле. Никакого ныне модного минимализма и удушающего бежевого цвета.       Из-за стола компания плавно переходила на стулья, со стульев на сдвинутые кресла и вовсе на местечко возле бара. Пусть те места и были чуть дальше, людей с них всё равно было прекрасно видно. Все были рядом.       Олег с Линой заставили Диму сесть рядом, и хоть он не разделял энтузиазм и экстравертность своих новоиспечённых друзей, но всё же был польщён и искренне рад сидеть рядом с ними.       Парень тихо сидел и улыбался, прислушиваясь к гоготу своих коллег и друзей. Несмотря на то, что многие считали его зазнавшимся и специфичным, относились к нему зачастую с уважением и тактичностью. Ну, разве что Влад иногда любил подстегнуть парня каким-нибудь комментарием и начать поток безудержного отстаивания своей точки зрения.       Искра в Диме потухла. Теперь он словно другой человек, но так лишь кажется. Его интересы всегда оставались при нём. Просто теперь они ярко выражены и любят кричать об этом, уволакивая за собой и проталкивая свою значимость.       Вечер продолжался.       Варвара легко влилась в новый коллектив и познакомилась с остальными, но густого диалога так ни с кем и не завела. Удавалось иногда зацепляется взглядом за Дмитрия, ведь это он забрал её руку в юбилейном сезоне. В их 20 сезоне.       Константинова перебесилась за год, ненависти к Матвееву она не испытывала, она ничего к нему не испытывала, всего лишь её коллега, а на проекте — соперник.       Они ещё в готическом зале махнули друг-другу головами в знак приветствия и разошлись. Обыкновенные манеры приличия, но даже в этом Варя не видела смысла.       Саша и Олег о чём-то беседовали между собой, как и остальные ребята. Константиновой хотелось поговорить, выплеснуть энергию, поэтому она перевела весь спектр своего внимания на Влада, который сидел рядом с Варей.       Нога на ногу, стакан с непонятной алкогольной жидкостью держать покрепче, а голос прорвать до уверенного. — Владь, тебе не много будет? Уже пятый стакан виски с колой, только без колы, — девушка ухмыльнулась и с толикой дружелюбности во взгляде посмотрела на Череватого, — никто тебе такси вызывать не будет, сам пойдёшь, бесы твои дорогу, надеюсь, подскажут.       У самой уже язык заплетается, алкоголь враг номер один для Константиновой.       Ей хотелось уколоть кого-то, но понимание того, что такое желание появляется только под градусом — давило. Но давить будет только тогда, когда она проснётся утром и дай Бог всё вспомнит.       После уже пятой попытки Олега, Лины и других людей напоить Диму, парень решил отсесть подальше. Хоть разговоры Надежды и Александра про натуральные минералы и природные материалы для работы были завораживающи, чернокнижник был вынужден отложить свой интерес ради спасения от возможного проплаченного алкоголизма.       За барной стойкой — это не так уж и далеко, но это недалеко отделяло его от ужаснейшего похмелья за завтрашним пробуждением.       В сумке чернокнижнике всегда был набор вещей без которых он не выходил на улицу. Скетчбук же не являлся таковой вещью и всё же на сегодняшний вечер он имел желание вальяжно валяться посреди сумки с упавшими в него солнечными очками.       Парень взял в руки тонковыструганный карандаш и начал наносить пробные штрихи в углу страницы. Что или кого нарисовать бы ему сейчас? Или лучше написать стих или куплет? Нет, точно не это. Наброски помогли бы выплеснуть эмоции, накопившиеся за время съёмок. У Лины была живая экспрессия, поэтому она стала жертвой необразованного в плане искусства художника.       Стол шумел и жил полной жизнью, с постоянными дозаказами новых порций алкоголя.       После очередного вставленного слова Варвары Влад зацепился за её личность покрепче. Бесы в его голове стопроцентно поддакивали ему язвительные высказывания. — Варвара, Вы не забывайтесь, Толик насядет, и один хуй, не отделаетесь. — Хах, тоже мне. Бояться твоих бесовских приспешников? Насмешил.       Молодой человек с острой улыбкой сложил руки в молебном жесте, а после же перекрестил девушку, приговаривая: — Да чтоб сука по тебе и твоей семье прошлись бесы мои. — Ты охуел? — в пьяных головах звучало лишь одно слово «вызов». — А как дорогонького коснулось так поверила в бесовских моих помощников-то? — посмеиваясь выдал парень.       Господи, как же он взбесил воспалённый мозг Константиновой, да так, что он демонстративно закатила глаза, оскалилась, и вильнув подолом чёрного платья встала и пересела подальше. — Ну и нахуй твоё присутствие здесь не нужно, — уже вслед уходящей девушки кинул Череватый.       Во время перепалки Влада и Вари, Надежда с Викторией переглянулись, а на губах у Райдос читалось: «Это только начало».       Поняв, что сегодня энергии не пожрать, а учиться терпеть помёт изо рта Череватого нужно заново, Константинова села за барную стойку не раздумывая, она даже не посмотрела кто её сосед по отделению от коллектива.       Вашу мать. Почему её тянет на каких-то погостовских чернокнижников — проскользнула мысль в голове, у девушки словно она сама не была таковой.       Пьяная голова травила мыслями о том, что Матвеев, тот самый молодой чернокнижник, забрал у неё Руку. — Белая ворона ты, Матвеев.       Варвара никогда не обращалась к нему по имени и не собирается, ведь неосознанная неприязнь всё-таки осталась, но показывать её будет слишком некрасиво и как-то по-детски. Константинова прокачала все возможные аспекты свои работы, она сильнее и опытнее. Хотя, наверное, она вбивала это себе в голову и просто хотела доказать себе, что она точно сильнее тёмной лошадки. Пока плохо получается.       Она опёрлась локтями о стол барной стойки и со хмельным взглядом посмотрела на Дмитрия. Не в глаза, в целом на силуэт.       «Вырос или мне кажется?»       Присутствие, появившейся из ниоткуда пьяной девушки лишь немного потревожило парня.       Линии в наброске становились всё увереннее, когда до Димы резко дошёл комментарий человека, у которого он почти из-под носа ухватил победу.       Поджав губы, он перевёл взгляд на девушку. Алкоголя в ней было раза в три больше, чем в нём, и это было заметно.       Портрет Лины останется сегодня недоделанным. — Спасибо? — Возмужал, Матвеев, ой возмужал, — Варя улыбнулась и побратимски похлопала настороженного парня по плечу, затем быстро убрала руку, — тебя не узнать.       Она не понимала, говорит искреннее или с издёвкой, да и думать сейчас не особо хотелось.       Начинать вести глубокий диалог с пьяным человеком — глупая затея, но Диму слишком задело «возмужал». — Перемены в человеке не всегда хорошо, — ляпнул он, а лишь затем подумал, что его могли просто-напросто подколоть. — Не хочу признавать, но ты прав.       Варвара уже в глаза не смотрит, а пялит на молодого бармена, который умело натирает стаканы, а после наливает игристое.       Голова упала на сложенные руки, Константиновой показалось слишком тяжёлым держать её на плечах. — Сильно не слушай, что я говорю, — протяжный и пьяный вдох, — а лучше забудь.       Спать не хотелось, а диалог складывался очень странно. Если так подумать, то это их первый разговор вне камер. Смотря на обессиленную, но всё же разговорчивую по его меркам даму, Матвеев задумался. — Эту просьбу я могу исполнить, — ответил он на последнюю реплику Вари.       Молодой человек всматривался в девушку. Ничего. Ничего такого, чего он бы уже не видел. Поднабралась опыта и моральных грузов, как и он сам.       Чернокнижник в противовес заказал у бармена чай, желая смягчить похмелье.       Если пить, то до победного. Желая добить своё физическое и ментальное состояние, Варвара заказала Апероль со льдом, надеясь, что не будет блевать желчью в какой-нибудь задрипанной кабинке бара.       Девушка с годами утонула только в одном круг ада — чревоугодие, которое олицетворяло пьянство.       Сзади послышался размашистый смех Череватого, который приближался в сторону молодых чернокнижников.       Влад встал между ними, кладя ладони на плечи Вари. — Ну чёй-то ты захворала-то с Димой, про Руку вспомнила?       Влад выглядел самым трезвым из всей компании, да к тому же стоял на ногах и не шатался. Ему виски как вода.       Череватый перевёл взор на рядом сидящего Матвеева. — Вот Дим, уважаю тебя за то, что у этой женщины прекрасной забрал Руку, правда. Ей до победы как раком до горы, блять, вот честное слово тебе говорю.       Украинский акцент добавлял колорита в слова Влада.       Варвара молча пила свою синьку и слушала слова Череватого. У них особый вид взаимоотношений, иногда защищают друг-друга, но чаще всего собачатся и давят на больные точки.       Ей неприятно это слышать внутри, но сейчас она этого не покажет, сейчас ей плевать. Утром вспомнит, может прорефлексирует, а может и нет.       Молодой чернокнижник оценивал состояние Влада и пришёл к выводу, что у того есть навык, проверенный временем — спиваться красиво.       Как прокомментировать слова Череватого Дима не знал. Девушку снова задевать не хотелось, он уже видел, как мир рушился в её глазах. — Я не забирал ничего, я лишь зарабатывал свою победу. — Ой, блять, думаешь, она обижается на мои слова чтоли? — Влад вскинул брови от удивления и приобнял за плечи Константинову, — Она сама всё прекрасно знает, да, Варюшка? — Ага.       Варвара встряхнула плечами и скинула руки Череватого с себя. Чуть не упав при попытке встать с высокого стула, она всё-таки удержалась и побрела за своей сумкой, которая лежала возле Райдос. — Ты куда?       Вика явно встревожилась удручённым лицом Вари. Ох уж этот взгляд янтарных глаз Райдос, заглядение э. — Покурю, я скоро.       После незабываемых реплик Череватого девушка будто протрезвела. — Чернокнижник она, ага, кем ты себя, сука, возомнила? — Константинова приговаривает о себе в третьем лице и выходит из бара.       Варя злится, хотя ярость это подавленная обида. Сидя на корточках возле чёрного выхода из бара и пачкая низ платье, девушка продрогла от холода, а зажигалка, как назло, не хочет работать. — Уёбище.       Как по воле судьбы ещё одному медиуму снизошло желание сгонять на перекур.       Ломаная и, судя по всему, уже продрогшая походка украшала Шепса. Олега Шепса. — Ты чего тут? — облокотился на дверь. Свежий воздух не помогал за секунду снять изменённое сознание.       Лёгкая чёрная кожанка не спасала от ветра, и поэтому парень стоял в слегка странноватой позе, как бы обнимая себя.       Кого-кого, но Варвара не ожидала увидеть Олега. Парень вызывал лишь положительные эмоции, он похож на щенка, но с острыми клыками. — Проветриваюсь после Влада, — девушка махнула ладонью в знак «ничего особенного», а сигарета в губах ждала своего огонька, — подкуришь?       Отвечать было тяжело, поэтому молодой экстрасенс просто кивнул и потянулся в карманам.       В руках вскоре показалась старая бензиновая зажигалка. Отцовская. Единственная вещь, которая перешла от отца сразу к Олегу, а не через старшего брата.       Ветер не давал нормально поджечь бумагу. Шепс стоял и щёлкал этим старьем до тех пор, пока наконец не появилась долгожданная искра. — Мм, — сожмурился Олег, тоже затягиваясь, — А что по времени? — Не знаю, двенадцатый час скорее всего.       Девушка с усилием поднялась на ноги и стряхнула невидимую пыль с платья, синхронно затягиваясь никотином с младшим Шепсом. — Спасибо.       Неловкого молчания не было, медиум и чернокнижник не обращали на это внимание.       Олег докурил первым и вернулся к остальным, через пару минут вернулась и Варя.       Константинова села на своё место у бара и запрокинула в себя остатки своего стакана, даже не подумав, что кто-то туда мог что-то подсыпать.       Это последний. Девушка положила голову на руки снова и молча смотрела в темноту, параллельно слушая гогот кого-то из коллег.       Словно прочитав мысли, другой чернокнижник решил напомнить о своём присутствии. — Если что, с напитком всё в порядке.       Скетч был более-менее закончен, и парень с характерным хлопком закрыл чёрный скетчпэд, а затем закинул его в сумку. — Матвеев, — девушка подняла голову с полуприкрытыми глазами на Дмитрия, — ты заслужил то, что получил три года назад, но иди к чёрту.       Она сдавленно улыбнулась, будто не хотела этого признавать. Варвара не стала ждать реакции чернокнижника на её слова, ведь своё дело она сделала. Только спустя три года она поздравила его с победой.       Константинова мято поправила сумку на плече и подошла к остальным ребятам, которые потихоньку собирались домой. Надежда Эдуардовна ушла самой первой, сославшись на боль в спине от этих картонных кресел. Женщина выпила всего лишь бокал вина, внимая речи Александра.       Варе не хотелось ни с кем контактировать, единственное, что преобладало в ней — это желание уснуть, где угодно.       Виктория, Саша и Костя вызвали одно такси на троих, их дома находились в одном районе и дальше по прямой.       Шепс предложил брату поехать с ними, но Джебисашвили взяла инициативу в свои руки и предложила остаться у неё. Место у неё найдется, да и квартира совсем недалеко.       Матвеев стоял рядом с хуевым по состоянию Олегом и то и дело поглядывал на бухую Лину, доказывающую Саше, что всё под контролем.       Дима, не дождавшись медленно собирающихся товарищей вышел на улицу и заказал такси по адресу Джебисашвили. Он, конечно, мог бы поехать домой, но он не в настолько хорошем состоянии, чтобы переться непонятно пойми куда, когда есть возможность остаться и хоть сколько-то поспать.       В какой-то момент ему даже показалось, что начало светать.       Варвара ничего не помнит после того, как села тесное такси между Матвеевым и Линой. Возможно уснула, ибо почувствовала чьё-то плечо и нежную ладонь на лбу, точно Джебисашвили.       Обрывками вспоминаются слова Лины «Давай, малых, поднимайся».