***
— Ну что, Торп! Дела доделываем и потом по девочкам? — Фокс поправляет пуговицы на рубашке, широко улыбаясь. — Сто лет никуда не выходил! — Вы же знаете, я по этому делу больше не ходок, — ухмыляется. — Просто немного выпью и прослежу, чтоб никто из моих дел не наворотил. — Это правильно! Ты раньше всегда собирался с экипажем, пока эта стерва… — Сэр, давайте не будем, ладно? — И то правда! — отмахивается. — Как там твое плечо, кстати? — Хорошо, заживает, — отвечает Ксавье. — Стараниями Аддамсон! Кто бы мог подумать, да? — Ты ее хоть поблагодарил? — Еще чего! — хмыкает. — Не хватало, чтоб она из себя начала важную персону осознавать! Помогла – молодец! Ее Гарретт похвалил. — Господи, тебе что, девчонке доброго слова жалко? — кривится Фокс. — Что ты за сухарь, Торп! — Ну уж какой теперь есть, — разводит руками Ксавье. — Ладно, вы готовы? — Да я всегда готов! — пожилой капитан весело улыбается, приглаживая рукой седину. Уэнс отстает от парней в небольшом парке. Ей срочно нужно позвонить Энид и узнать, что она отыскала на Торпа. Синклер отвечает лишь на третий звонок. — Кому не спится?! — бубнит девушка, зевая. Точно! У подруги же сейчас ночь. — Энид, а это я, Уэнс, — быстро говорит, оглядываясь по сторонам. — У меня очень мало времени. — Аддамс, — взвизгивает Энид.— Боже, какие люди! — Ты знаешь, по чью душу я звоню! — хмурится. — Нашла что-нибудь? — Обижаешь! — зевает. — Знаешь, Уэнс! А ведь этот Торп горячий парень! К слову, тот самый, кого ты послала в аэропорту! Помнишь? — Конечно, помню! И придурок он еще тот, — Уэнс говорит негромко, чтоб не привлекать внимание. — Ну, так что там у него? — Ну, начнем с того, что большая часть информации о нем засекречена. Я по-разному пробовала! Даже писала его сокурсникам и бывшим сослуживцам, но отвечали они, сама понимаешь, неохотно. Мне удалось найти соседку его родителей, она любит кошек, макраме и трепать языком. Но ты же понимаешь градус правдивости такой информации,— торопливо тарахтит Энид. — Короче, в юности он был самым настоящим бабником. Ни одной юбки не пропускал! Ну, это и не удивительно, учитывая его внешность. Там девки сами трусы снимали! — Синклер, давай по делу! — Да ладно тебе! — хохочет. — Короче! Потом он все же женился, как я поняла, весьма неожиданно и спешно. Может, залет был? Я не знаю! Но изображал он заядлого семьянина чуть больше года. Скай эта – дама серая и ничем не приметная. В итоге, разошлись они, как в море корабли. — Кем она работала? — Да хрен его знает! Это как-то поможет делу? — Я не знаю, что поможет! — злится. — Тут о нем ничего не говорят, мне прислали какой-то галимый фактаж, который я и так уже знаю. Но точно уверена, был какой-то скандал! Его понизили в звании! Он был в отставке! Это же не просто так! Чтоб достигнуть таких высот и потом добровольно… — Тогда слушай, — перебивает. — Когда с семьей не сложилось, он ударился в работу. Брался за любое дело, быстро поднялся по службе, стал всеобщим любимчиком. А потом случилась важная миссия на северном полюсе. Он мало того, что все сделал по высшему пилотажу, еще и спас каких-то важных шишек из науки. Его повысили и буквально через месяц после получения нового звания, он женился на этой Бьянке. Я тебе потом как-нибудь скину фотку с их свадьбы! Спасибо дальнему родственнику Торпа из Торонто, который не чистит альбомы соцсетей. — Кто она? — Этот вопрос волнует почему-то Аддамс больше всего. — Понятия не имею. Официальные данные не раздобыть, все, что я тебе тут рассказала – сплетни и пересказы бабок на скамейках. Знаю только, что развод был громкий! Да еще и с нехилыми последствиями! — Я не понимаю, а как он тогда… — О-о-о! Это вообще история для целого сериала! Слушай! Познакомились они… — Чего это ты, Аддамсон, еще не в баре! — раздается над ухом громкий голос Фокса и Уэнс на автомате бросает трубку. Холодок пробегает по коже. — Да так, хотела сначала с подружкой поговорить, — старается держать себя в руках. — Подружка в смысле друг или… — Просто друг, — кивает девушка, понимая намек. — А вы сегодня с нами? — Да нет, Аддамсон, я уже на борт иду! Мне в моем возрасте грешно тискать девок да напиваться до чертиков! А вы развлекайтесь! Вон, Торп сегодня с вами. В подтверждение его слов из какого-то магазина легкой поступью выбегает коммандер. — Ксавье, вот тебе и провожатая в бар! — указывает кивком головы на Уэнс. — Она знает, где ребята! Аддамс дергано кивает. Ей не хочется оставаться с ним наедине. Рядом с Торпом как-то тесно, словно воздух выкачивают из пространства. Такая реакция не адекватная, Уэнс хорошо это понимает. Но поделать ничего не может. В тягостном молчании они доходят до нужного бара, к счастью, это буквально через дорогу. Там уже парни вовсю гуляют. Уэнс быстро проходит вперед, усаживаясь рядом с Аяксом. — О, Фрайдей! А мы тебя уже потеряли! — легко хлопает ее по плечу парень. — Сэр! Как мы вам рады! — галдят моряки за столом. — Присаживайтесь к нам! И пьянка припускается своим ходом. Уэнс не всегда успевает выплевывать в стакан с соком крепкий ром, поэтому чувствуя легкий хмель, быстро прекращает с крепкими напитками. Ясность ума ей еще пригодится сегодня. Она тянет бокал пива целый вечер, стараясь отшучиваться на замечания парней, что она мало пьет. Зато парни ни в чем себе не отказывают, собственно, как и товарищ старпом. Взгляд Торпа давно заволокло пьяной дымкой. Он вальяжно рассаживается в кресле и потягивает из бокала крепкий алкоголь. Аддамс нужно срочно уходить, но предлога не находится. Откуда ни возьмись, появляется размалеванная девица. Опытным взглядом прожженной проститутки она окидывает присутствующих и естественно выбирает себе Торпа. Она подходит к мужчине и бесцеремонно плюхается к нему на колени. Ксавье меряет даму недобрым взглядом. — Пожалуй, ты ошиблась адресом, — брезгливо спихивает ее со своих ног, поднимаясь с кресла. — Кто еще что будет? — Я буду пиво! — икает пьяно Аякс. Сейчас за рюмкой алкоголя границы и ранги незаметно стираются. — Чего это он? — девица косится на стоящего у бара коммандера. — Такой с виду самец, а на деле что, по мальчикам? — Не-а, — давится смешком Петрополус. — Просто дамами подобного класса он не интересуется! — Очень жаль, — поджимает густо накрашенные губы. — А что так? — Он у нас правильный! — вставляет свои пять копеек Кент. — Сначала свадьба. А потом секс! Все смеются. — Чего ржем, девочки? — Торп появляется с бокалом пива, резко опуская его перед Аяксом, громко стукнув о стол. Густая пенка разливается на светлую скатерть. — Да ладно тебе! — улыбается. — Мы же шутим! Бабу тебе нужно, Торп! Я столько раз тебе уже говорил! — Совет свой себе посоветуй, — язвит. — Я сам знаю, что мне надо! — Прошу прощения, сэр, — поднимает руки, словно сдаваясь.— Ладно, раз ты пас – тогда дамочку развлеку я! Он поднимается, едва держась на ногах, хватает девушку за локоть и тащит на второй этаж в сторону номеров. Незаметно возле их компании появляется еще парочка ночных бабочек. Каждая смотрит исключительно на Торпа, прожигая его похотливым взглядом. Компания парней редеет, в итоге за столом остается она, Юджин, Кент и коммандер. На уши Аддамс падает Кент. Парень выпил и почему-то решил, что Уэнс очень важно знать, чем живет моряк. Он рассказывает ей о своем увлечении футболом, о том, где живут его родители и что в юности он мечтал стать пловцом. Уэнсдей делает заинтересованный вид, но на самом деле пытается вслушаться в беседу коммандера с Оттингером. — Ксав, ну, чего ты ломаешься? — Юджи говорит тихо и спокойно. Он тоже выпил, но совсем немного. Толстая диоптрия очков чуть запотела, на щеках выступили красные пятна. — Я, конечно, не то, чтобы спец, ну, базовые инстинкты никто не отменял! Ты ж скоро на стену полезешь! Сколько у тебя не было женщины? — Давно, — кивает мужчина, соглашаясь. — Но мне хватило в прошлый раз… — Ну, жениться тебя никто не заставляет, — толкает его легко в бок парень. — Просто ради здоровья и снятия напряжения! Ну, выбери себе какую-нибудь девицу и выплесни на нее все то, что копишь все это время. Она не гордая, потерпит! А тебе глядишь, полегчает. Торп ухмыляется, обводит взглядом помещение бара, и его глаза находят единственную девушку за их столом. Она внимательно слушает Кента, лениво болтая остатки пива в стакане. Волосы собраны в небрежный хвост, челка отросла и теперь аккуратно обрамляет миловидное лицо. Пухлые губы, большие бездонные глаза, аккуратный вздернутый нос… Фрайдей Аддамсон однозначно имеет привлекательную внешность. Ксавье машет головой, прогоняя наваждение. Только нового романа на работе ему не хватало. Да и с кем? С этой девчонкой? После двух несчастливых браков заводить новые отношения больше не хочется в принципе – в тот раз он наелся семейными драмами досыта. Какое-то время после развода он вообще не мог смотреть на женщин. Даже уборщица миссис Ривз заставляла его выходить из себя одним своим присутствием. Лишь со временем его попустило. Но к проституткам он так и не дошел. Ксавье очень долго и скрупулёзно готовился к новой миссии, что на представительниц древнейшей профессии времени попросту не было. Да и не хотелось. Физическая нагрузка отлично отбивала у тела любое плотское желание. — Не хочу мараться об портовых шлюх, — опрокидывает в себя добрую порцию алкоголя, отводя взгляд от подчиненной. — Сразу ее вспоминаю… — Да сколько можно? — хмурится Юджин. — Пора о ней уже забыть давно! Она не достойна даже воспоминаний! — Кто-то еще будет что-то пить? — Аддамсон подает голос, обрывая Кента на полуслове. Свой план она продумала недавно, но все складывается пока как нельзя лучше. Если она вырубит на ночь Торпа, то успеет по-тихому сделать все свои дела. — Я буду пиво, — улыбается Оттингер. — Сэр? — Еще виски, — кивком головы откидывает волосы от лица. Уэнсдей молча встает и идет к бару. Таблетка Рогипнола, незаметно выуженная из кошелька, растворяется в ста граммах Jack Daniel's поразительно быстро. Она не раз проделывала этот трюк. Да, смешивать снотворное с алкоголем – плохая затея, но что такому здоровенному мужику, как Торп будет? Не вспомнит часть вечера, но зато выспится. Девушка ставит стакан с виски перед коммандером и пиво перед Юджином. Беседа ленивая, Кент опять начинает приседать ей на уши своими байками из моряцкой жизни. Аддамс выжидает примерно полчаса, как раз к этому моменту виски остается лишь на дне стакана Торпа. Жаль, что он так и не снял проститутку, это бы упростило ей задачу. Что ж, вся надежда на то, что он заснет за столом. — Я, пожалуй, пойду, — выдыхает девушка, поднимаясь с места и подхватив кошелек. — Шлюх снимать я уж точно не планирую, а спать охота. — Я тебя провожу, — Кент спохватывается следом. — Не-не! Вы же договорились дождаться Аякса и остальных, — тормозит его Уэнс, не желая себе никого в провожатые. — Я дойду, тут буквально пять минут… — Дожидайтесь всех и в три чтоб были в каюте, — Торп медленно поднимается на ноги, разминая затекшую шею. — Я тоже пойду, заодно и за Аддамсон пригляжу. Нет, ну только не это! Уэнс поджимает губы, бросая в коммандера нечитаемый взгляд. Вот же угораздило! Теперь придется подождать, когда его вырубит, и только потом вскрывать сейф. Идут они по-прежнему в полной тишине. Она чувствует в теле легкость от выпитого и кураж – сейчас Торп уснет наверху, а она откроет его кабинет и осмотрит сейф. Жаль, ноутбук замечен в другой каюте. Но ничего, Аддамс уверена – в сейфе найдется нужная информация. Да, был шанс, что там ничего не обнаружится, и все данные сохраняются у капитана, но Уэнс не зря наблюдала все это время за коммандером. Именно он имел доступ к картам, а значит, и к маршруту. Старый капитан отлеживался у себя, спускаясь только поесть и поглазеть на горизонт. Толку с него мало, а значит, все, что ей нужно, следует искать именно у Торпа. Затуманенный алкоголем разум сдает свои позиции. Голова у Ксавье кружится, а в глазах рябит. Когда это он успел так перебрать? Сердце тарабанит о ребра, в ушах шум. Он оглядывает свою спутницу в свете береговых фонарей ‒ в обычной одежде без моряцкой робы она кажется незнакомкой: тонкая талия, упругая задница, ровные ноги… Да, неслабо он выпил, раз его посещают подобные мысли относительно вредной пакостной девчонки. А потом он вспоминает, какие у нее нежные руки, как прерывисто она дышит, горько-сладкий запах юного ее тела… Низ живота сводит знакомой сладкой болью, и Торп отходит от девушки на шаг подальше, не желая даже думать о том, какого черта с ним происходит. Уэнс злится. Ну зачем он за ней увязался, а? Сидел бы и спал себе в баре, но нет же! Идет вон, смотрит на нее, пыхтит там себе под нос что-то. Дежурный их встречает приосанившись, чуть сонно рапортуя о том, что никаких происшествий не случилось. Торп сдержанно кивает, стараясь не выдать своего состояния. Вместо того, чтоб уйти наверх, он наоборот идет вниз. Спать в той каюте, где все напоминает о его прошлом, он не станет. Не сегодня. Аддамс закатывает глаза. Да ну что за день! — Сэр, ваша каюта наверху, — делает отчаянную попытку сплавить его подальше от своей цели. Он не отвечает, просто медленно бредет по коридору практически на автопилоте. Возле двери мужчина запинается, путаясь в ногах, и Уэнсдей, матеря мужчину, на чем свет стоит, аккуратно его придерживает под руку, помогая устоять на месте. Горячая ладонь скользит вдоль ее спины, опускаясь на поясницу. Кажется, там останется ожог, не меньше. — Где ключи? — игнорирует касание Аддамс. Торп глупо улыбается, ощупывая себя в попытках найти нужный предмет. С третьей попытки он достает связку из кармана брюк, икает и роняет их на пол. Уэнсдей закатывает глаза и нагибается вниз. Вид на девичьи округлости коммандеру нравится. — Все, дальше вы сами, сэр, — Аддамс торопливо отпирает замок, помогает мужчине зайти внутрь каюты и доводит шатающееся тело до кровати. Но вместо того, чтоб спокойно улечься и спать, Торп пытается расправиться с футболкой, длинные руки путаются, тело под препаратом и алкоголем его не очень-то слушается. Выглядит он комично и абсолютно безобидно. Вспомнив, что у него больное плечо и такие пируэты могут снова привести к травме, девушка аккуратно помогает ему стянуть одежонку и снова толкает к постели. Ксавье интерпретирует ее помощь по своему. Он окидывает девчонку хмельным, затуманенным взглядом, изрекая заплетающимся языком: — Нам нельзя, — он касается пальцами ее руки, аккуратно поглаживая предплечье. — Ты красивая, но нельзя… — Да я и не собиралась, — хмурится Аддамс, сама не понимая, почему ее трогают эти слова. — Ложитесь спать, сэр! Она пытается убрать свою руку от его настойчивого касания, но внезапно хватка только усиливается. — Я однозначно пожалею об этом, но… Уэнс не понимает, как у него пьяного и под снотворным хватает сил и прыти дернуть ее за руку и рывком подмять под себя. Она охает от неожиданности, остатки алкоголя, нервное напряжение бушуют в ней адским коктейлем. Уэнс пытается выкрутиться из крепких объятий, но этим лишь вызывает еще большее рвение обладать ею. Горячие пальцы пробираются под блузку и внаглую изучают изгибы ее тела. Дрожь торопливо ползет вдоль позвоночника. Становится жарко. Тело, не знавшее прежде подобной ласки, слишком быстро включается в игру. Уэнс чувствует, как пылают ее щеки, а от каждого касания по телу проносится щекотный, сладкий трепет. Горячие губы впиваются грубым поцелуем в шею, но это ни капли не отрезвляет ее, а лишь наоборот отнимает последние силы к сопротивлению. Аддамс прикрывает глаза и позорно сдается на милость новым ощущениям без боя. Торп совсем не осознает, что творит. Словно в голове падает планка, и его перемыкает. Контроль, которым он так старательно держал в узде свои желания, вырубает и включается режим автопилота. По венам вместе с алкоголем бежит какая-то абсолютно не свойственная ему первобытная страсть. Он хочет эту девчонку прямо здесь и сейчас. Она выгибается в его руках, тихо постанывая, отзываясь на малейшее прикосновение. Мужчина чуть отстраняется, переводя дух. На периферии сознания бьется отчаянная мысль, что все происходящее – одна огромная ошибка. Но тело жжет неудовлетворенное желание. Он с силой дергает в стороны полы блузки, и мелкие пуговицы градом рассыпаются по полу каюты. В неярком электрическом свете ее молочно-белая кожа кажется фарфоровой, словно кукольной. Уэнс дышит рвано и горячо, она никогда ничего подобного не чувствовала и вообще была не уверена, что на такое способна. Это наваждение, о котором, не известно, как Торп, а вот она пожалеет точно, но ей хочется забыться хоть на несколько минут, ощутив себя желанной именно для этого мужчины. Она обдумает свой порыв завтра, а сейчас низ живота сводит сладким тягучим томлением, и она позволяет избавить себя от блузки, несмело глядя на Ксавье из-под опущенных ресниц. Аддамс не может отвести взгляда от сильных рук и плеч. Девушка робко касается его горячей кожи, легко ведет пальцами по груди, устремляя ладошку вниз. Торп вздрагивает всем телом, перехватывая ее руку. Что-то слишком интимное в этом невесомом касании волнует его. Не желая вмешивать и капли ласки, он рывком переворачивает ее на живот. Пытаясь фокусировать взгляд, любуется линией женского позвоночника, а затем страстно припадает к нему губами. Уэнс вздрагивает, чуть выгибаясь, тело бросает снова в жар. Глаза сами собой распахиваются. Эти ощущения не описать словами. Сильные ладони скользят по талии, сжимают бедра сквозь плотные джинсы, стискивают ягодицы, и громкий стон слетает с ее губ мимо воли хозяйки. Перед глазами плывут радужные круги, дыхание сбивается. Это все грозится закончиться грандиозным позором всей ее жизни. Но рука, неожиданно сильно сжавшая грудь сквозь тонкое кружево белья, неожиданно отрезвляет. Что она творит? Куда подевались ее мозги? Ладно Торп под препаратом, но ведь она почти трезва и позволяет сейчас себе и ему творить такое! Воздух плотным комком застряет где-то в легких. Она с ужасом оценивает ситуацию, понимая, как влипла. За несанкционированный секс с врагом ее руководство точно не похвалит. Да и как ее грехопадение поможет делу? Страсть гаснет так же быстро, как и вспыхнула. Перемена настроения не скрывается от мужчины. — Ты чего?.. — томно хрипит ей в ухо, обдавая перегаром. — Не обещаю быть нежным, но тебе понравится… Аддамсон накрывает волной секундной паники, но она быстро берет себя в руки, снова переворачиваясь на спину, чтоб видеть мужчину. — Сэр, вы не в себе, — попытка достучаться до одурманенного мужчины безуспешна. Ксавье лишь ухмыляется и тянется к пуговице на ее штанах. От девушки пахнет морем. Такой знакомый, слегка солоноватый запах волн и еще чего-то сладкого, словно миндальное молоко, застилает пеленой сознание. Уэнс взвивается в его руках, упираясь ладонями в грудь, отстраняясь. Ей главное чуть потянуть время, он вот-вот отрубится. Странно, почему он вообще еще не спит? Скорее всего, нужно было удвоить дозу, но Аддамс честно побоялась навредить. — Не понял? — хмурится, пытаясь сфокусировать взгляд. — Я сама разденусь! — плевала она на объяснения, он все равно не в адеквате, поэтому говорит первое, что пришло в голову. — Им…— недовольно мычит коммандер и снова горячо целует ее в шею, не прекращая ласкать нежную кожу руками. — У нас и так мало времени, — мягко убирает руки Ксавье, пытаясь ему подыгрывать. — Это займет минуту! Мужчине приходится согласиться. Он выпускает ее из рук, переворачиваясь на спину. Голова кружится, сознание плывет, он словно наблюдает за всем происходящим со стороны. Аддамсон нервничает. Она берется за пуговицу, и в этот момент в двери настойчиво стучат. Судя по тому, что Ксавье никак не реагирует, его-таки догнал Рогипнол. Девушка подхватывает свой валяющийся кошелек, блузку не находит, безмолвно чертыхается и быстро прячется в шкаф, не желая быть застуканной в таком виде на месте преступления. Сквозь щелочку она видит, как в проеме двери показывается голова Гарретта. Парень проходит ближе, пару минут созерцает спящего коммандера, кивает что-то и, выключив свет, уходит, закрыв за собой двери. Аддамс выдыхает. Сердце колотится так быстро, что она не слышит ничего, кроме гулких его ударов и шума собственной крови в ушах. Она выползает из укрытия, подсвечивая телефоном, выуженным из заднего кармана брюк. Ее несостоявшийся любовник мирно сопит, развалившись на кровати. Больше испытывать судьбу она не сбирается. Уэнс принимается за дело. Она быстро снимает картину и изучает сейф. Искать комбинации некогда. Уэнсдей достает из кошелька крохотное устройство, похожее на круглую батарейку размером с монету в четверть доллара, и крепит на металлическую дверцу сейфа. Взломщику требуется три минуты, чтоб сейф сдался под его натиском и одобрительно пикнул. Уэнс делает все аккуратно и быстро. Изучать содержимое некогда. Она быстро на телефон фотографирует карты, координаты, бортовые журналы. Боже, да тут вся нужная ей информация! Так же стремительно складывает все обратно, закрывает сейф, убирает взламывающее устройство и вешает картину. За дверью снова слышится шум. Уэнс чувствует, как от страха и опасности потеют ладони, но отступать некуда. Она находит и надевает свою рубашку, дожидается тишины и тихо выскальзывает за двери. Что ж, не зря она тут светила прелестями перед коммандером, все это окупилось щедрой добычей в виде информации. Аддамс быстро принимает душ – благо, основная масса экипажа все еще развлекаются в порту. Она смывает с себя чужой запах и прикосновения, все еще не осознавая в полной мере случившееся. У нее есть крохотная надежда, что коммандер и не вспомнит про ее неудачную попытку грехопадения.***
Утро встречает Торпа жуткой головной болью и диким напряжением в теле. Неизрасходованная страсть еще бьется в крови, низ живота ломит, перед глазами плывет. Он медленно садится в кровати, пытаясь вспомнить подробности вчерашнего вечера. Да уж, с алкоголем он явно перебрал. Часы на запястье показывают шесть утра. Через полчаса нужно объявлять подъем, а он так и сидит полураздетый на койке, растерянно оглядываясь по сторонам. Последнее, что он помнит – как к нему на колени уселась шлюха. Дальше – какие-то отдельные кадры, вспышки, ощущения. Его мутит и хочется повеситься. Каким образом он оказался в каюте? Сам пришел или его довели? Но попытки возобновить цепь событий безуспешно проваливаются, и Торп сдается. Ксавье встает с кровати, чуть шатаясь, и поднимает с пола футболку. Настроение отчего-то поганое, как и вкус перегара во рту. Часы по-прежнему на руке, жетон так и болтается на шее. Ничего вроде не потерял и ладно. Он выходит в коридор – кругом тишина. Все однозначно спят, и дежурный, скорее всего, тоже. Поэтому Торп приводит быстро себя в порядок, приняв душ в своей верхней каюте, и спускается вниз, дать нагоняй подчиненным. — Подъем! — кричит мужчина, отчего матрос, охраняющий палубу, дергается, больно ударяясь головой. — С добрым утром, балерина! Это что тут за лежбище морских котиков? — Виноват, товарищ капитан! — вскакивает матрос. — Что тут за тихий час? Ты на вахте или в отпуске? У Аддамс в каюте от Торпского ора все просыпаются разом. — Чего он ерепениться с самого утра? — бубнит Оттингер, натягивая на сонное лицо очки. — От недотраха, — также медленно поднимается Аякс. — Крышу рвет! Прости, Аддамсон, за чисто мужские разговоры. Уэнс едва сдерживает улыбку. Знали бы парни, как близки они к разгадке скверного настроения коммандера. — Подъем! Всем строиться на палубе! — в каюту влетает растрепанный и заспанный Гарретт. — И быстро, Торп злой, как черт! — По-моему, это не новость, — подает голос Уэнсдей, ероша отросшие волосы. — Ладно! Не злим его еще сильней, не то просидим тут всю стоянку, — торопит сослуживцев Петрополус. — Господи, как же раскалывается голова… Дежурный получает нагоняй, все остальные – задания на день. Ксавье лениво ковыряет остывшую пасту, ему не дает покоя мысль, что он в каюту вернулся не сам. Откуда она такая взялась и почему тревожит – это уже другой вопрос. Торп возвращается к себе, застилает постель, осматривается. Память молчит, но интуиция скребется в мозгу назойливой птичкой-мозгоклюйкой. А затем взгляд цепляется за что-то блестящее. Прямо у кровати мужчина находит серебристую монету. Он смотрит на найденные им пять пенсов и понимает одно – кто-то недавно был в его каюте. Волна неконтролируемого гнева поднимается откуда-то из самого нутра и не дает додумать нормально мысль. Торп быстро поднимается в кабинет к Фоксу. Вариантов нет – пока он был в баре, кто-то пробрался к нему в каюту и точно свистнул важные данные. — Капитан Фокс! — без стука врывается в помещение, сжимая находку в ладони до боли. — И тебе доброе утро, — поправляет галстук и внимательно меряет взглядом помятого помощника. — Что, ночка была жаркой? — У нас утечка данных! Вот это, — бросает пенс на стол, — валялось возле моей кровати. У меня таких монет не водится, предполагаю, что выпало это из кармана того, кто ночью пробрался на корабль… — Не продолжай, — Фокс медленно достает из кармана таблетки и кладет одну под язык.— Как давно обнаружил все это? — Только что, — трет ладонью усталые глаза. — Я не помню, когда вернулся на корабль… — Это я уже понял, — судорожно анализирует ситуацию капитан. — Так! Никаких телодвижений, Ксавье! Сделаем вид, что мы ничего не поняли. В любом случае, данные уже у них. Наша задача вычислить паршивца, а это возможно только во время его второй вылазки. — Но как!? Нужно же всех допросить! — Нет, мы не будем этого делать. Там тоже не дураки сидят. Вчера, как и планировали, нам передали важные документы, которые находятся у меня в сейфе. Они попытаются их заполучить. Тот, кто вчера хозяйничал у тебя в каюте, вскоре заявится и ко мне в кабинет. Вот тогда мы его и возьмем! — хладнокровно рассуждает Фокс. — Своими допросами ты только его спугнешь. Нужно выждать. — Сэр! Но это же… — Торп, отставить панику! — рявкает на подчиненного. — Это очень неприятно, но не смертельно. Дежурного наказать. Парней загружаешь работой донельзя, чтоб некогда было языками чесать. Я свяжусь со штабом и прощупаю ситуацию. Если что-то серьезное от нас уплыло, они это скоро узнают. — Нас за утечку данных под трибунал отдадут, — устало выдыхает мужчина. — Сэр, я не хотел, чтоб так вышло. — Ксавье, да ты-то тут при чем? Не ты же вражеской стороне все передал, — прищуривается, — чего ноешь? — А вдруг это кто-то из моих? — в зеленых глаза вспыхивает недобрый огонек. — Петрополус? Кент? — Ну, ты бред не неси! — осаждает коммандера. — Судя по тому, как храпел дежурный, пробраться на корабль мог кто угодно. К тому же, все парни были вместе. Ты их по одному выдергивай в течении дня и ненавязчиво спрашивай, без допросов с пристрастием. Просто по-человечески! Они ребята хорошие, сами все выложат! Сам-то что помнишь из вчерашнего? — Я бы не хотел это обсуждать… — А придется! Возможно, именно ты видел кого-то, кто мог похитить информацию. Так что, выкладывай! — капитан усаживается поудобней в кресло. — Давай, давай. Не стесняйся! Мужчина вздыхает и присаживается напротив командира. — Я был почти весь вечер с парнями, потом, наверное, ушел… — неуверенно начинает Ксавье, снова и снова напрягая память. — Как это – наверно? Ты что, не помнишь? — удивляется Фокс. — Так точно, не помню, — кивает. — Хорошо, и много ты не помнишь? — хмурится капитан, прокручивая пуговицу на манжете кителя. — Много, — подтверждает, чувствуя, как опять злится на самого себя. — А вот это интересно, — хмыкает Фокс. — Может, с женщиной был? — Может и был, — выдыхает. Это вряд ли, от одной мысли о какой-то рандомной женщине тело тут же отзывается дрожью не унятого желания. — Но вряд ли. — Почему же? — вскидывает густые брови. — Я бы не стал сбрасывать это со счетов. Может, какая проститутка тебя и опоила, что ты не помнишь ничего! — Я не знаю, что с памятью, — сжимает ладони в кулаки. — Просто все от алкоголя и давно… — Да, Торп, пора бы тебе уже заканчивать свои приколы с этим придурошным целибатом,— горячечно тараторит старший по званию. — К добру такое не приводит. Молодой мужик, а хренью маешься! — Я бы не хотел это обсуждать. Это мое решение… — Торп, окстись! Ты никогда не был святошей! Да я лично не раз тебя посреди важного задания с девок стягивал. Что теперь ты строишь из себя монаха? Забудь ее и живи дальше! Есть куча нормальных женщин! — не сводит строго взгляда с собеседника. — Ладно, не об этом. Давай еще раз попробуем. Что последнее ты помнишь? — Как мы сидели с парнями, и появилась какая-то шлюха, — морщит лоб. — Но я ее точно отшил. А дальше ‒ как в тумане. — Даже не знаю, что сказать, — устремляет взгляд сквозь Ксавье. — Ладно, разберемся. Иди к команде и помни – мы не привлекаем внимание. Вечером зайдешь и доложишь, что твои парни рассказали и что сам вспомнил. Торп стремительно поднимается со стула, кивая утвердительно готовой. Фокс берет в руки принесенную подчиненным монету. Мужчина не удивляется случившемуся, учитывая характер и серьезность их миссии, глупо было даже надеяться на то, что за ними никто не увяжется. Сейчас нужно быть предельно внимательными и найти крысу, которая сливает данные. Торп сидит за письменным столом, насилуя безбожно свою память. Нет, тут точно что-то не чисто. Он и раньше пил, бывало всякое, но никогда прежде ему мозг так не отшибало. Неужели его кто-то опоил? — Коммандер Торп, вызывали? — в дверном проеме маячит голова Аякса. — Садись, — кивает на свободный стул. — Значит так… Двоих пошлешь сдирать краску с капитанской рубки, там все поржавело от соленой воды. Двое идут смазывать лебедки. Двое в наряд на кухню. Остальных распредели на помывку палубы и всего корабля, — деловито отдает распоряжения мужчина. — Нужно перед отбытием привести корабль в нормальный вид. И пусть в машинном механики все перепроверят. — Ксавье … — мнется. — Что-то случилось, да? Обычно ты не отправляешь дежурного в карцер только за то, что он уснул. И я подумал… — Ну, значит теперь буду отправлять, — складывает руки вместе на столе, переплетая длинные пальцы. — Кому, как не тебе знать, что у нас тут не просто морская прогулка или рыбалка. — Да я знаю, — поджимает тонкие губы. — Скажи, вы все время вместе были там, в баре? — Ну, я поднялся наверх один из первых, ты остался с парнями сидеть. Когда я… В общем, я освободился, Кент и Отти сидели в баре, тебя уже не было. Еще пара ребят зависли в бильярдной, — вспоминает подробности вчерашней ночи. — Мы в каюты вернулись все вместе. Хотя… Гарртетт ушел раньше нас, вместе с ним Родригесс и Роуэн. А, и Аддамсон уже спала, когда мы пришли. — Ясно, — коротко отвечает мужчина. — Каюта моя была закрыта? — Я не проверял, — мотает головой моряк. — Хорошо, — Торп устало выдыхает, обхватывая челюсть перевернутой ладонью. — Позови мне Гарретта. Аддамс устало опускается на ступеньки лестницы, ведущей в трюм. У нее уже отнимаются руки и ноги, а она еще и половины поручений не выполнила. — Чего расселся! Хочешь тоже в карцер? — недовольно бурчит Гарретт, проходя мимо с целой кучей спасательных жилетов. — Фрайдей, Торпу на глаза сегодня лучше не попадайся! — Да что я? — злится. — Я и так делаю все, что он приказал! — Значит делаешь недостаточно хорошо, — голос полный раздражения звучит совсем рядом. Уэнс вскакивает, едва не повалив ведро с грязной водой, и выпрямляется, до ломоты в лопатках. Кажется, у Ксавье дар – возникать из ниоткуда. — Вижу, у тебя появилось свободное время? — мужчина не сводит внимательного взгляда с девушки. — А это что? Он небрежно рукой отодвигает край робы и аккуратно задевает пальцем красную отметину на шее. Уэнсдей дергается от его прикосновения, ощущая, как сердце ускоряет ритм. Щеки обжигает едва уловимым румянцем. По-всей видимости, память мужчине-таки отшибло. Что ж, она этому очень рада. Утренний анализ случившегося вогнал ее в такой стыд, что она готова провалиться сквозь все палубы судна, лишь бы даже не вспоминать вчерашнее. — Расчесала прыщик, — как можно спокойнее отвечает девушка, стоически выдерживая повышенное внимание коммандера. Ее чуть потряхивает внутри от переживания. Не скажет же она, что это дело рук Торпа, а вернее, его губ. Тело снова обдает огнем. — Тебе виднее, — как-то двусмысленно звучит эта фраза. Уэнс напрягается. — Ты вчера сама вернулась на судно? — зеленые глаза, кажется, видят ее насквозь. — Нет. На корабль мы пришли вместе с вами, — Аддамс говорит спокойно и непринужденно. — Вы что, не помните? — И что дальше? — игнорирует ее вопрос. — Ничего, — дергает плечами. — Я пошла к себе, вы – к себе. Я могу идти, сэр? Сами же говорите ‒ работы много, — да за эту свою речь и игру для одного зрителя она, как минимум, заслужила Оскар! — Иди, — кивает. — Гарретт! Зайти ко мне! Аддамсон рвано выдыхает. Она чувствует опасность, которая волнами исходит от Торпа. Однозначно, что-то произошло. Неужели она была где-то неосторожна? Когда вся команда мирно храпела по каютам, она считай до самого утра передавала данные. Уэнс не оставила после себя никаких улик, даже в том сейфе сложила все, как было. Ей думается, она ничем себя не должна выдать. Багровую отметку неуемной страсти на своей шее заметила уже утром, но как ее тут спрячешь? После тяжелого дня в каюте все лежат молча. Никому не хочется говорить, каждый думает о своем. Уэнс ждет, когда же ее товарищи уснут, чтобы посмотреть входящее сообщение. Оно пришло еще утром, но ей было не до того. Ноги до сих пор гудят от бесконечного подъема по лестницам с тяжеленным ведром воды. — Эй, ты чего? — Аякс дергается, непонимающе глядя на хорька. Тот резко вскочил у него на груди, навострил уши, замер. — Прячь, кто-то чужой идет, — только и успевает шикнуть Аддамс, как двери в каюту рывком распахиваются. — Не спите еще? — в помещение входит коммандер, внимательно ощупывая взглядом пространство. — Юджин, зайди ко мне! — Иду, сэр, — хмурится. Он видит, как Аякс прижимает животное сбоку от себя, не давая ему возможности выбраться. Нерон в это время нервно ерзает под крепкой ладонью. — Жду в своей каюте наверху, — еще раз бросает строгий взгляд и уходит. Петрополус с шумом выдыхает и убирает руку. Нерон тут же взвивается и устремляется к хозяйке, залезая ей под робу. — Ну, ты чего? — гладит пушистого зверька. — Опасность учуял? — Чуть не спалились, — хмурится Оттингер в дверях каюты. — Фрайдей, посади-ка его в клетку на пару дней. Не хватало еще, чтоб Торп нашел его. Сразу же высадит на берег или организует отпуск в карцере. Парень прав, и Аддамс понимает это. Она ловит хорька и передает его в руки Петрополуса. Моряк аккуратно сажает его в клетку и прикрывает на щеколду. — Прости, дружочек, но так тебе безопасней, — улыбается. — Фрайдей, покурить не хочешь? — Я ж не курю! — вскидывает брови. — Могу научить! — поясняет свое предложение парень. — Так тоскливо как-то… — Хочешь, просто с тобой постою? — Да ладно, я Кента прихвачу, — парень лениво поднимается с койки. — Не скучай! Она и не собирается! Оставшись наедине, Аддамс подтягивает к себе рюкзак, не решаясь достать оттуда планшет. Просто прикладывает палец к сенсору, пробуждая технику. Быстро открывает письмо: «Аддамс! Ты большая молодец! Тобой добыты очень ценные сведенья, команда уже направлена по указанному курсу. Но это не все. Существует некая флешка, переданная вчера вечером капитану "Меркурия". По нашим данным из чистого золота с высеченным на ней гербом страны. Там очень важные данные. У тебя есть два дня, чтоб ее заполучить. Вечером в ваших координатах появится судно, оттуда за тобой приплывут люди. Включи свой телефон, чтоб мы могли запеленговать твое местонахождение. Нельзя ошибиться, Аддамс! На кону многолетняя работа твоих родителей! Так что действуй!» Уэнсдей два раза перечитывает сообщения, не веря глазам. Как это – два дня? Что за судно? Кто ее заберет? А заберут ли? Миллион вопросов тонкими иголками врезаются в мозг. Если эта информация на флешке у капитана, то искать нужно у него. А она даже в кабинете Фокса ни разу не была! А есть же его каюта, салон, капитанская рубка… Да на поиски местонахождения прошлых данных ушло больше двух недель! О чем там думают вообще в штабе? Она что, Гарри Поттер? Имеет при себе плащ-невидимку и волшебную палочку? Включает на автомате телефон, тушит планшет и плотно закрывает рюкзак. Да уж, час от часу не легче!***
Ксавье, когда заметил засос на тонкой шее девушки, почему-то всполошился, но быстро себя унял. Ему-то вообще какая разница. До самого вечера память так и не подарила ему успокоения, лишь сильнее разжигая интерес. Торп всех опросил, но так ничего нового и не узнал. Аддамсон не соврала – Юджин и Кент подтвердили, что они вдвоем ушли из бара. Что ж, видимо-таки да, он так ужрался, что просто уснул, а информацию украли, пока вся команда напивалась в баре. Это значит все одно – скорее всего, никто чужой не приходил, крыса действительно присутствует среди своих. Ночью мужчине снится довольно дурацкий и странный сон. Он прямо чувствует под руками шелковистость нежной девичьей кожи, тонкий запах морского ветра со сладковатой нотой чего-то по-женски дурманящего голову, тихие стоны, слетающие с приоткрытых губ, видит манящую родинку пониже груди… Вот его ладони ползут вверх, ощупывая бедра, талию, скользя по ребрам, задевают грудь, касаются ключиц… Он смотрит на девушку, извивающуюся под ним, и видит свою горе-подчиненную Аддамсон! Торп порывисто садится в кровати, пытаясь прогнать наваждение. Желание ломит кости, тело ноет. Оно требует своего, злится, напрягается. Ощущения, словно он ребенок, которому дали конфету, развернули обертку, а потом нагло вырвали из рук. Мужчина идет в душ, все пытаясь прогнать картинку перед глазами. Да уж, это у него хорошо крыша едет, раз он в своих фантазиях видит эту малолетку. Ледяной душ остужает пыл. Он спускается к себе в нижнюю каюту, заодно проверив дежурного на вахте. Лампочка вспыхивает, озаряя светом помещение. Торп входит в каюту и чувствует, как под подошвой что-то хрустит. Мужчина выуживает из-под ботинка крохотную зеленую пуговицу и, кажется, он знает, кому она принадлежит.