***
— Тэхен, — громкий голос Чимина отвлек омегу от разглядывания совсем новеньких на вид художественных романов, и он отложил их на край рабочего стола в одном из кабинетов. Неспешно подойдя к двери подсобного помещения, он внимательно посмотрел на паренька. — Помоги мне вот это отодвинуть, — попросил Чимин и кивнул на большой железный сейф — в таких обычно хранились документы. Он стоял у самого окна, а за ним виднелись какие-то завалившиеся вещи. — Зачем? — нахмурился Тэхен, но к Чимину все же подошел, пряча катану за спину. — Я увидел за ним ключи, но рука не пролазит. Это вроде как кабинет административного хозяйства, вдруг это — ключи от других кабинетов? Тэхен вздохнул. Он с сомнением оглядел большой железный сейф, который доставал ему до пояса, и прикусил губы. — Знаешь, я конечно всеми руками и ногами за равенство, но мы его не утащим. Надорваться я не хочу. К тому же тебе нежелательно сейчас таскать тяжелое. Сделаем это позже, ладно? Попросим Чонгука или Намджуна, — предложил Тэхен и отвлекся, когда в дверях показался довольный Чонсоль. — Смотрите, что мы с Еджуном нашли, — он широко улыбнулся и продемонстрировал омегам фонарик. Гордый собой, парень защелкал кнопкой на фонаре, демонстрируя его работоспособность. — О, это неплохо, — усмехнулся Чимин и поднялся с корточек. — Эти хозяйственные кабинеты — целая находка. Тут и батарейки есть, и инструменты, и так, мелочь всякая, — улыбнулся Чонсоль и, пройдя вглубь помещения, запрыгнул на сейф. Да уж, такая махина была способна выдержать вес не только его одного. Тэхен был уверен, что, даже если они все на него залезут вместе с беременным Еджуном, сейф даже не заскрипит под тяжестью их тел. И он не удивится, если Чонгуку и Намджуну тоже не удастся сдвинуть этот железный гроб. Наверняка у него внутри лежали ненужные никому сегодня деньги. Ну, или очень секретные документы. А может, все вместе. И бутылка соджу. Было бы совсем неплохо. — Ты оставил Еджуна одного? — поинтересовался Тэхен, проследив за парнем взглядом. Чонсоль на мгновение растерялся, но Чимин быстро махнул в его сторону рукой. — Я пойду к нему. Не беспокойся. Омега покинул кабинет, оставляя Тэхена и Чонсоля наедине. Повисла немного неловкая тишина. Но неловкой она, кажется, была только для Чона, который кусал губы и следил за тем, как Тэхен оглядывает каждый угол на наличие чего-нибудь полезного. Но единственное, что привлекло его внимание — стопка запечатанных писем. Тэхен такие вещи любил, поэтому, опершись поясницей на край стола, омега стал изучать их. — Тебе нравится мой брат? — вдруг поинтересовался Чонсоль, а руки Тэ, раскрывающие конверт, на мгновение замерли. Он словно и не собирался отвечать, потому Чонсоль, неловко замявшись, решил повторить свой вопрос. — Я имею в виду… Ну, Чонгук очень странно ведет себя с тобой, но я не знаю… — Ты имеешь в виду, нравится ли он мне как альфа? — вскинул бровь Тэхен, поднимая глаза на Чонсоля. Взгляд двойняшки был смущенным и неуверенным. — Не стану отвечать на очевидный вопрос. Он хорош собой, но я не ищу себе партнера. Ни его, ни кого-либо еще в качестве спутника не рассматриваю. Вокруг апокалипсис, если ты не заметил. Чонсоль поджал губы. Грубо, но предельно ясно. Видимо, Тэхену совсем не было дела до каких-то любовных интриг в такое время. Гулкие шаги привлекли их внимание. Чонсоль поднял взгляд, замечая в дверях Чонгука, который едва ли не за шкирку вел рядом с собой бледного Хосока. — Господи, что с ним? — воскликнул Чонсоль, спрыгнув с сейфа, но Хосок лишь блаженно улыбнулся. — Я убил много зомби, — нервно хохотнул он и тут же сжал зубы поплотнее, сдерживая рвотный позыв. Чонсоль подлетел поближе, перехватив альфу за руку, когда он потянулся в его сторону, и гневно глянул на скривившегося Чонгука. — Я же говорил тебе… — Да что не так? Жив, здоров. Реально зомби поубивал, ты бы видел, — проворчал Чонгук и похлопал Хосока по плечу. — Еще б чуть-чуть и он бы сбивал их фонтаном из своего завтрака, как из брандспойта. — Чонгук! — нахмурился Чонсоль, а Тэхен, вставший в полный рост, негромко хохотнул, правда тут же сделал серьезное лицо. Не стоило Чонгуку видеть, что нечто подобное может вызвать у него улыбку. Давать ему пустую надежду — это последнее, чего он хотел. Только он не учел, что, даже если Чонсоль был сосредоточен на Хосоке, от его внимания такая реакция на шутку брата не укрылась. — Да что такого, Господи! — воскликнул Чон и недовольно цокнул языком. — Хотя рядом с этим, — он кивнул на Хосока, — Бога лучше не упоминать. Это походу какая-то стремная кнопка активации. Чонсоль непонятливо уставился на брата, а Хосок нервно хохотнул. Он приобнял Чонсоля за плечо и чмокнул его в висок, словно даже не подумал. Чонсоль смущенно улыбнулся, но не удержался и в последний раз, просто для профилактики, страшно зыркнул в сторону брата. Нужно было спасти Хосока из лап Чонгука, так что омега потянул альфу к выходу из кабинета. Гук даже ничего не сказал. Вздохнул, проследив за этими двумя взглядом, и перевел его на Тэхена, который все это время молчал и наблюдал. Омега стоял у стола, прижимая к себе стопку пожелтевших от времени конвертов. Его взгляд невольно скользнул по Чонгуку, сканируя испачканную в трупной крови одежду, и остановился на чужом лице. — Проверяешь, не пострадал ли я? — ухмыльнулся Чонгук и подошел ближе, останавливаясь непозволительно близко. Его руки уперлись в стол по обе стороны от чужих бедер, а взгляд был направлен во внимательные карие глаза. — Кто-то слишком высокого мнения о себе, — парировал Тэхен. Он стойко выдерживал взгляд Чонгука, слишком ярко чувствуя аромат муската, но, когда альфа опустил взгляд к его губам, и сам опустил взгляд на чужие. Целовать их было приятно, Тэхен не смел бы спорить. — Где остальные? — поинтересовался омега. Ему словно было плевать, в какой близости они находились друг от друга. Даже не отталкивал, а для Чонгука это было сродни зеленому сигналу светофора. Неужели Тэхен перестал выпускать свои колючки в его присутствии? Приятно. — Лидер и Сокджин пошли исследовать территорию, чтобы найти материалы и закрыть брешь в стене, — шепотом, словно боялся спугнуть атмосферу, отозвался Чонгук, — меня, Ноа и Хосока отправили к вам. Мин хочет добыть нам что-нибудь к ужину. — Отлично, — усмехнулся Тэхен и, когда Чонгук подался вперед, резко поднял вверх колено, ударяя туда, куда бить совсем уж не следовало. С губ Чонгука слетел задушенный всхлип, и он уткнулся лбом в плечо вздохнувшего омеги. — Жестоко, — заскулил он, крепче сжимая руками края столешницы и переминаясь с ноги на ногу. Это было действительно больно. Чонгук вообще-то в будущем надеялся еще детишек сделать, но Ким Тэхен, кажется, собирался лишить его такой возможности. — Мне кажется, я говорил тебе, что секс ничего не изменил. Продолжишь в том же духе — и я действительно покажу тебе, как можно оторвать их без подручных средств, — бросил Тэхен и уперся руками в чужие плечи, оттолкнув Чонгука от себя. — Я не давал тебе разрешения на то, чтобы вести себя так со мной. Приведи свой гормонально-нестабильный мозг в порядок и, будь так любезен, помоги мне отодвинуть сейф, чтобы достать ключи. Сейф за твоей спиной. Чонгук очень шумно выдохнул, оседая на корточки. От удара даже в глазах потемнело, потому и отвечать что-то он не спешил. Тэхен простоял позади молчаливого Чона около минуты, прежде чем начал неловко переминаться с ноги на ногу и присел рядом, обеспокоенно заглядывая в его лицо. Переборщил? — Эй. Не ври. Я бил не так уж сильно, Чон, — нахмурился он, однако, когда снова не получил ответа, осторожно коснулся чужих лопаток. — Чонгук, — немного взволнованно произнес он. Разве он не рассчитал силу? Калечить этого альфу в планы не входило. Чонгук все же повернул голову в сторону, самым несчастным взглядом уставившись на омегу, и очень, очень тяжело вздохнул. — Мне кажется, их больше нет. Но может, их излечит поцелуй? Тэхен едва не задохнулся в возмущении. Он не жалея силы впечатал ладонь в лопатки охнувшего и заржавшего Чонгука. Альфа победно ухмыльнулся. И все равно Тэхен за него переживал, даже если не хотел этого демонстрировать. Только омега шутку не оценил и, поднявшись на ноги, громко потопал к выходу из кабинета. — Сейф подвинь, придурок, — прошипел он и громко хлопнул дверью. Такой наглости Тэхен, кажется, еще не встречал. С самого первого дня, как он узнал о таком существе, как Чон Чонгук, возмущение в его груди начинало биться все сильнее и сильнее. Да, они переспали, но ведь он четко выразил свою позицию на счет этого. Секс — это просто секс, и он ничего не меняет. — Знал бы — бил бы сильнее, — проворчал омега себе под нос и вошел в соседний кабинет. Ноа и все еще немного бледный Хосок сдвигали несколько письменных столов, вещи с которых были безжалостно сброшены на пол, в угол кабинета, под короткие указания Чонсоля. Кажется, это помещение Чонсоль хотел сделать своей спальней. Своей и кого-нибудь еще. — Можно их прямо вместе сдвинуть посильнее? Чтобы как кровать, вот в этот самый угол, — попросил Чонсоль, указав пальцем в нужную сторону. — Конечно, Соль-а, — ласково проворковал Хосок, и Ноа закатил глаза. От ругательств его сдерживал лишь сидящий в большом офисном кресле Еджун. Омега поглаживал свой живот и внимательно следил за альфами, слегка хмурясь и изредка поглядывая на сидящего на одном из пустых столов Чимина. Пак поджал колено к груди, приобняв его руками, и прикусил губы. Видимо, он все еще чувствовал себя плохо, но, заметив Тэхена, оживился. После вчерашнего этот омега начал симпатизировать ему невыносимо сильно. Кажется, Чимин больше не считал его ненадежным новичком в группе. — Где Чонгука потерял? — улыбнулся Чимин и подвинулся немного в сторону, чтобы Тэхен тоже присел рядом. — Оставил его двигать сейф. Надеюсь, он уронит его себе на голову, и плевать, что это физически невозможно, — безразлично бросил омега, заставляя Чимина хохотнуть, а Еджуна усмехнуться. — Намджун как-то обронил, что ты напоминаешь ему меня в молодости, кажется, теперь понимаю почему, — отметил старший омега, а словив на себе взгляды, пожал плечами. — Намджун был очень настойчивым, а я очень сильно не хотел замуж. — И как же вы сошлись? — усмехнулся Чимин. Он любил слушать истории. Еджун нежно улыбнулся, предаваясь теплым воспоминаниям о былом времени, когда люди спешили по делам, которые сегодня казались пустыми и не нужными. — Когда я попал в больницу с переломом голени — оступился на лестнице в университете, он сбежал из военного училища, чтобы привезти мне пакет мандаринов и нарциссы. Скандал был огромный, почти дошло до его отчисления, но его уже покойный отец помог замять дело. Преподавал в этом же училище. А нарциссы я, кстати, ненавижу, — засмеялся Еджун. Тэхен невольно усмехнулся. — И после этого ты в него влюбился? — поинтересовался он. — Нет конечно. Но я согласился пойти с ним на свидание, и он оказался вполне себе приличным молодым человеком. А после третьего оказалось, что неприличный я, — поиграл бровями Еджун, и Чимин громко рассмеялся, привлекая к себе внимание Ноа. — Хочешь здесь всех ходячих собрать? — поинтересовался он, и Чимин тут же виновато прикусил губы. — Если бы они здесь были, то давно бы пришли, не повышай свою значимость подобными придирками, — отозвался Тэхен. Ноа хотел сказать что-то еще, но заглянувший в кабинет Юнги перебил его. — Я иду в лес, чтобы поставить ловушки и найти для нас что-то на ужин. Пожелания? — А ты прямо по пожеланиям зверье отлавливать будешь? — удивился Хосок. Юнги посмотрел на альфу таким красноречивым взглядом, что Хосок почувствовал себя неловко. Кажется, он сморозил какой-то бред, не иначе. — Сбрендил? Там могут быть ягоды, грибы или травы, если кому-то что-то нужно. — Ничего не нужно, спасибо, Юнги, — мягко улыбнулся Еджун. Ему нравился этот альфа. Он вообще был рад, что к ним присоединились еще двое таких хороших людей. Даже если оба были сами себе на уме, с самого первого дня их пребывания здесь Еджун точно был уверен, что пройдет время и все они будут чувствовать себя свободно и спокойно с ними. Кажется, этот момент уже наступил. Альфа кивнул. Он бросил короткий взгляд на Чимина. Омега смотрел на него внимательно, и оттого он задержался дольше, чем было нужно. Но Юнги слишком переживал за омегу. Ревность Ноа и новый скандал могли вспыхнуть в любой момент. Потому альфа нашел в себе силы оторваться от него и все же вышел из кабинета. Звук его шагов эхом отражался от пустых стен длинного коридора. Мысли были заняты не тем, чем хотелось бы. Стоило думать о том, как подобраться к лесу незамеченным, если там вдруг остались зомби, о том, что ему делать, если где-то все же будет гулять орда, ведь местность плохо изучена, о том, что до леса ему шагать еще минут пятнадцать, черт возьми. А не об омеге с грустным взглядом, который к тому же был младше него на чертовых восемь лет. Он вышел из офисной пристройки и уверенно направился в сторону забора, где уже орудовали Намджун и Сокджин. Альфы нашли большие железные листы, которые использовались на производстве черт пойми чего, и активно думали над тем, как расположить их так, чтобы ходячие не снесли их к чертям собачьим. — А ты куда собрался? — вскинул брови Намджун, когда задумчивый Мин перемахнул через обломки бетонной стены и едва не угодил ногой в сгнивший труп, над которым кружили мухи. — Хочу поймать дичь к ужину. — У нас еще остались припасы, — нахмурился Сокджин, — незачем рисковать. После сходим вместе и найдем что-нибудь. — Ага. И долго мы протянем на паре мешков риса, консервах и закусках? Учитывая количество людей, этого хватит на неделю максимум. Я выживал в лесу полгода, справлюсь и за несколько часов. Юнги махнул ладонью, уходя вперед, а Намджун тяжело вздохнул. — Вернись до заката. Мы будем ждать тебя здесь. Альфа кивнул и ускорил шаг, оглядываясь. Они перебили огромное количество тварей и хотелось надеяться, что в ближайшее время в округе точно никого не появится. По дороге в сам лес ему встретились несколько мертвецов. По одиночке они были даже не страшны. Медленно двигались, их можно было бы даже игнорировать, и Юнги так и сделал бы, но, раз Сокджин и Намджун были заняты починкой стены, лучше, чтобы они не отвлекались даже на убийство одного-двух зомби, которые могут прийти на шум ремонта. В лесу Юнги выследил несколько кроличьих троп, расставил несколько ловушек на них, чтобы завтра собрать из них улов, убил парочку змей. Плевать, кто и как относится к змеиному мясу, если его можно есть. Он видел несколько следов косуль, но они уводили его слишком далеко, а уходить вглубь леса было бы опрометчиво. В следующий раз стоило встать пораньше, чтобы иметь возможность отойти подальше. Отходить от завода слишком далеко, когда солнце уже клонилось к горизонту, слишком опасно. Ночью заблудиться в лесу — раз плюнуть, а проводить ночь в одиночестве в таком месте — не самая лучшая затея. Юнги уже возвращался назад, когда краем глаза заметил залитую золотым закатным солнцем опушку. Тихий шелест листвы ласкал слух, где-то в траве стрекотали цикады. Красота, живость этого места привлекали настолько, что было бы кощунством не остановиться хотя бы на пару минут. Лес — одно из самых красивых мест, в которых доводилось побывать Юнги. Никакой, даже самый красивый город не сравнится с высокими деревьями, животными, которые из-за редких встреч с человеком не решаются подходить слишком близко — они просто живут свою жизнь, растят потомство, охотятся и умирают. Нормальный круговорот жизни, которого лишилось человечество. Взгляд сам собой упал на жасминовые кусты, и альфа только сейчас понял, почему от этого места было так тепло где-то в глубине. Подойдя к высокому кусту, выше него самого, мужчина сорвал красивый цветок жасмина и втянул носом сладкий запах. Запах, который исходил от Чимина. — Ты превращаешься в маньяка, как Чон Чонгук, — одернув сам себя, Юнги уже собирался выбросить кремовый бутон, но застыл. Жасмин помогал от тошноты, Чимину недавно было плохо, и он все еще чувствовал себя не очень, выглядел бледным и слабым. Чай с его природным запахом должен был придать ему сил. Решив, что небольшая дружеская забота не повредит этому омеге, Юнги собрал в свою сумку молодые листики, цветы и срезал ножом несколько веточек. Он взял побольше, чтобы у Чимина был запас. Стоило позже вернуться сюда с сумкой повместительнее, чтобы собрать побольше цветов и листьев. Тогда Чимин смог бы пить жасминовый чай даже зимой, пока эти кусты будут спать под мягким снежным одеялом. Кивнув самому себе, альфа поправил висящие на его плече тушки змей и направился обратно. Кажется, теперь у него появилось тайное укромное место в этом лесу. Юнги был уверен, что вернется к этой опушке еще не раз. А еще он точно знал, что был бы для Чимина лучшим партнером, чем этот мудак Ноа, который не позволял ему даже спокойно вдохнуть, но вмешиваться не смел. Чертовы внутренние принципы останавливали, не позволяли разбить пару. Может быть, однажды Чимин устанет от гнета так сильно, что уйдет сам? Или Ноа окочурится на какой-нибудь из вылазок. Или нарвется на гнев Чонгука, и тот сломает ему, наконец, шею. Было бы славно. Вернулся в лагерь Юнги в глубокой задумчивости. Может быть, чтобы не рвать себе сердце, стоило бы оставить эту группу и уйти куда-нибудь? Забыть грустные глаза Чимина, его запах, и обходить жасминовые кусты, которых в горах было предостаточно, за километр. Он ведь порывался уйти еще в самом начале. Но ноги сами привели его обратно к их убежищу. Только вместо привычного входа он обнаружил железные листы, закрывающие доступ на территорию завода. Нормальные ворота он видел только с вышки, но сам ни разу не ходил через них, так что пришлось идти по памяти, обходя большую территорию вдоль бетонного забора. — Юнги, сюда, — позвал его со стороны голос Хосока, и альфа поднял голову, пытаясь понять, с какой именно стороны его зовет ветеринар. Кажется, он был прямиком за бетонной стеной и, судя по всему, уже успел оклематься после сегодняшней зачистки. Отворив сплошные, без единой прорези ворота, Хосок застыл в небольшом проходе, ожидая, когда Юнги дойдет до него. — Как ты узнал, что это я? Неужели я так сильно воняю? — поинтересовался Мин и принюхался к себе. Да уж, помыться бы не помешало, но с водоемами пока что были проблемы. Хорошо, что у них был запас питьевой воды еще на несколько дней. Но и он не вечный. С водой нужно будет придумать что-то в ближайшее время. Хосок засмеялся. — Намджун поставил меня на вышку, последить за обстановкой и заодно дождаться тебя. Ты шел такой задумчивый, что не заметил меня. Тебе бы чаще голову поднимать, — посоветовал он и принюхался к воздуху. От Юнги исходил смутно знакомый сладкий аромат. — А чем это пахнет? Точно не трупы змей. Закрыв ворота, они направились внутрь территории. — Травы для Чимина, ему ведь было плохо. Я набрал, чтобы сделать ему чай. Хосок ничего не сказал, только улыбнулся каким-то своим мыслям, которыми решил не делиться. — Ладно. Пойду я на пост. Если захочешь поболтать, я там, — Хосок указал на пожарную лестницу, ведущую прямо на крышу центрального производственного здания, и, махнув Юнги рукой, ушел. Не став провожать альфу взглядом, Юнги направился дальше. Ему нужно было еще развести костер, чтобы заварить чай. Но он, как и обещал, вернулся до заката. Солнце еще виднелось за горизонтом, хоть здесь его и закрывали кроны деревьев, растущих за забором. На улице никого не было. Только Тэхен сидел у костра, насвистывая себе под нос мелодию, которую Юнги не узнавал. Хорошо, что он был один, они вдвоем смогут разделать змей без лишних разговоров. Просто молча делать что-то рядом с этим омегой Юнги нравилось. — Поможешь мне? — предложил он, протягивая омеге мертвую змею. Тэхен прекратил свистеть и поднял взгляд на мужчину. По лицу было видно, что он сначала собирался отказаться, но увидев, что именно Юнги держал в руке, улыбнулся и взял животное, доставая из кармана складной нож. Юнги оставил вторую рядом с ним. — Справишься с двумя? У меня есть дела. — Да. Там уже готовят рис, так что ты вовремя. Кивнув, Юнги уже хотел было пойти в офисную пристройку, где горел свет, но остановился, нахмурившись. — А как они готовят рис, если ты здесь один у костра? Тэхен загадочно улыбнулся, но не ответил, продолжил молча разрезать кожу змеи на брюхе. Юнги прождал с минуту, но вскоре сообразил, что ему никто не собирается ничего объяснять. Видимо, Чонгук в конец достал парня своей болтовней и он хотел побыть один в тишине, спокойствии и, желательно, не разговаривать. И в целом Юнги это желание было понятно, так что он направился в офис узнавать ответ на свой вопрос самостоятельно. Стоило зайти внутрь, и он заметил, как в углу коридора, у старого письменного стола, возился Чонсоль. Омега обернулся, услышав позади шаги, и приветственно улыбнулся. — Мы нашли портативную газовую плитку, баллон с газом и несколько матрасов. Здесь уже были люди, но, видимо, бросили это место, когда появилось много зомби, — проговорил он, и альфа нахмурился. — Или их отсюда выжили, — поделился он своими мыслями и задумчиво прикусил щеку, — мне нужна вода. — Вот, — омега кивнул на большую пятилитровую бутыль у своих ног. Юнги, благодарно кивнув, подхватил ее и огляделся в поисках еще какой-нибудь кастрюли, в которой можно было бы вскипятить воду. Благо, этого добра они нашли навалом в разоренном лагере. — Кстати, там Намджун-хен с Сокджин-хеном обустраивают один из кабинетов под спальню. Нужно будет распределиться немного позже. Матраса только четыре, так что… — Я могу спать на полу, — безразлично отозвался Юнги. Ему, если честно, было абсолютно плевать, с кем спать. Альфа направился обратно к костру. Конфорка у плиты была одна единственная, так что ему следовало нагреть воду для чая Чимина в другом месте. На удивление Тэхен больше не мог наслаждаться одиночеством, ведь рядом с ним сидел Чонгук. Но он настолько сосредоточенно хмурился, держа в руках вторую змею, что молчал. Изо всех сил Чонгук пытался повторить за Тэхеном каждое действие, чтобы разделать рептилию правильно. — Шкуру надрежь и потяни вниз, — тихо инструктировал омега под кивки Чона. И, кажется, настоящая идиллия, только Чонгук все еще оставался Чонгуком. — Видишь, какой я талантливый? С первого раза все выходит, — заговорил альфа, бросив стянутую чешую в костер, — я еще много чего умею. Хочешь, будем жить вместе? Убедишься на практике в моем мастерстве. Тэхен тяжело вздохнул. Юнги поморщился. Способы подкатывать у Чонгука были настолько плохими, словно он каждый месяц тратил уйму денег, чтобы обучиться мастерству соблазнения у пикап-гуру. Не самое лучшее вложение денег, но иной причины, по которой вообще возможно быть настолько никчемным в флирте, Юнги попросту не видел. Смерив Чона изучающим взглядом, альфа пришел к выводу, что одно пожелание у него все-таки есть — не попасть в одну комнату с Чонгуком. — Двигайтесь, — бросил Юнги и опустил ковш в костер, присев рядом с парнями на поддоны. Тэхен послушно подвинулся ближе к Чонгуку и недовольно нахмурился. Ему уж совсем не хотелось сидеть вплотную к этому альфе, и он уже хотел было подняться на ноги, но Чонгук сделал это первым, бросив на Тэ короткий взгляд и слабо улыбнувшись ему. Вот и черт его поймешь — говнюк или джентльмен. — Юнги-хен, а ты кем раньше был? До падения цивилизации, — поинтересовался Чонгук, и Юнги поджал губы. Рассказывать Чонгуку о своем прошлом не хотелось. Он вообще не любил распространяться о своей жизни — ясное дело почему. Достаточно и того, что Чимин и Намджун в курсе его блистательной отсидки. — Офисным клерком, — бросил он, и Чонгук с Тэхеном переглянулись. Юнги даже поморщился от этой подозревающей синергии, что промелькнула между ними. Стало не по себе, ведь, по мнению Юнги, Тэхен не проявлял в сторону Чонгука и толики заинтересованности. — Не хочешь — не говори, зачем пиздеть-то, — фыркнул Чонгук и присел на корточки, забирая из рук Тэхена нож, чтобы вскрыть змеиное брюхо и убрать все внутренности. Омега до этого уже показал ему, как это делать правильно. — Хочешь сказать, я не мог быть простым офисным работником? — вскинул бровь Юнги, и в ответ тут же прилетело: — Нет, — одновременно от Чонгука и Тэхена. Они снова переглянулись и оба усмехнулись чему-то, а Юнги лишь скривился. Спелись, значит. Альфа не стал говорить ничего против. Добавил в закипевшую воду листья, цветки и веточки и продолжил молча разглядывать огонь. — Мы все такие разношерстные, это забавно. Я боксер, Тэхен-и востоковед, Чимин-и модель, говнюк Ноа фотограф, Хосок и Сокджин-хен врачи, Намджун-хен вообще бывший военный, а Еджун-хен переводчик, — начал размышлять Чонгук, и Тэхен удивленно вскинул брови. Он никогда не слышал о том, кем был муж Лидера до апокалипсиса. — Переводчик? — Ага. Он в идеале болтает на английском, японском и даже немного на французском. Он вообще много языков учил по рассказам, — улыбнулся Чонгук. — А твой брат? — подал голос Юнги, и Чонгук замолчал, задумавшись. Он посмотрел на огонь, зависнув на танце языков пламени на несколько минут. Это была не его история, и Чонсоль не любил распространяться о мечте, воплотить которую у него так и не вышло, даже если в этом он был совсем не виноват, поэтому и Чонгук сомневался: стоит ли ему говорить? Альфа передал змею Тэхену, чтобы он разделал ее до конца, а сам принялся за заточку палочек, стряхнув с рук кровь. — Хотел стать певцом. Он не работал, когда все началось, учился. Иногда только репетитором по сольфеджио подрабатывал, когда хотел. Да и в целом не нужно ему это было, он со мной жил, а я зарабатывал достаточно. — Ты у нас из касты Чимина, значит? — усмехнулся Юнги. Надо же, у них тут целых две известные личности в знакомых. — И сколько ты зарабатывал, если не секрет? — Двадцать шесть миллионов вон за один бой, если он победный, двадцать миллионов, если проигрышный. Я не проиграл ни разу после того, как начал метить в лигу. Забрал бы пояс — заработал бы сто миллионов вон и поднял бы свою цену на спортивном рынке. Плюс еще рекламы и представление спортивных брендов. Юнги коротко присвистнул, а Тэхен скосил на парня взгляд. Если судить по поведению Чонгука, он бы в жизни не сказал, что этот парень из тех, кто мог держать в руках такие суммы. Он казался слишком простым. Даже простаком. Свойский парень из глухой деревушки. Да и Чимин… Кажется, деньги совсем не испортили этих двоих. Или же отсутствие у денег значимости в нынешнем мире вернуло их с небес на землю. Черт знает. Юнги не стал сидеть с ними слишком долго. Нашел железную кружку, в которую перелил чай, и оставил этих двоих наедине. Чонгук как раз начал заливать Тэхену что-то про свою работу, но, по скромному мнению Юнги, это сейчас не имело никакого смысла. Он поднялся на второй этаж, где были слышны голоса и какой-то шум, и прошел в открытую дверь, заглянув внутрь. Еджун сидел на одиноком матрасе, пока Сокджин перебирал в руках связку найденных за сейфом ключей. — Где Чимин? — поинтересовался альфа, привлекая к себе внимание, и Еджун указал рукой за дверь. — Через один кабинет, обустраивается. Юнги тихо поблагодарил омегу и направился в нужную сторону. Чимин был в кабинете один. Он, держа в руках найденную в хозяйственном отделе щетку на длинной ручке, убирал из углов кабинета паутину, что-то мыча себе под нос. Видимо, им всем не хватало музыки. Юнги остановился в дверях. Его взгляд скользнул по стройной фигуре и темноволосой макушке, а на губах появилась усмешка, когда омега несколько раз подпрыгнул, чтобы достать до угла и снять паутину из-под потолка. — Чимин, — его голос заставил омегу вздрогнуть и обернуться. — Что случилось? Вопрос остался неотвеченным. Юнги подошел ближе, протянув юноше кружку с горячим чаем, и отошел на шаг, когда маленькие ладони перехватили ее. Чимин ощутил знакомый сладковатый аромат цветов и поднял на мужчину вопросительный взгляд. — Это жасминовый чай, помогает от тошноты. Тебе было плохо вчера. На лице омеги отобразилась растерянность. Он только сейчас уловил мягкие ноты жасмина в светло-коричневой теплой жидкости, а взгляд уперся в кружку. Он сам не понял, как на губах появилась мягкая, немного смущенная улыбка, но омега оставил свои попытки убрать паутину, отложив щетку в сторону, присел на край подоконника и сделал маленький глоток. В комнате повисла неловкая тишина. Чимин не мог поднять взгляда, но чувствовал, что Юнги смотрит на него неотрывно и очень внимательно. Внутри что-то трещало по швам, когда до него медленно доходило осознание того, что сделал для него этот альфа. Сходил в лес, нашел жасминовые кусты, приготовил для него чай. Но они ведь даже не были близки. А до этого? Юнги бросился за ним в горящий дом даже не раздумывая, повредил свою руку, она до сих пор была забинтована, но ни слова не сказал о том, что Чимин виноват во всем произошедшем. — Спасибо, — тихо проговорил он, все же подняв на Юнги глаза. Альфа пожал плечами в ответ, мол, я не сделал ничего такого, за что можно было бы меня благодарить. Но, по скромному мнению Чимина, Юнги сделал уже слишком многое. Уходить альфа не собирался и не хотел. Он взял оставленную Чимином щетку, ветхий стул и подошел к тому углу, из которого омега так и не смог счистить паутину, чтобы сделать это за него. Конечно, можно было бы предложить Чимину самому подняться на стул и закончить работу в своей комнате, но лучше, если старая мебель не выдержит веса Юнги, а не развалится под омегой. Чимин казался слишком нежным для этого всего, даже если он вполне неплохо мог защитить себя. — Тебе больше нравится пистолет или нож? — поинтересовался альфа, выводя Чимина из глубокой задумчивости. — Не знаю… наверное, нож. Он тихий, да и найти патроны для огнестрельного оружия становится слишком сложно, хотя было бы здорово одинаково хорошо владеть всеми видами оружия. Сейчас очень важно уметь за себя постоять, и в этом плане Тэхен меня восхищает. Он выглядит таким сильным… Это действительно достойно уважения. Юнги согласно кивнул. Да, действительно, Ким Тэхен прекрасно владел катаной. Признаться честно, его отточенные навыки обращения с этим оружием и правда завораживали. — Если ты хочешь, можешь завтра на рассвете пойти со мной в лес. Мне нужно будет проверить ловушки и заодно могу научить тебя метать ножи. На самом деле Юнги не преследовал никакую корыстную цель, предлагая это. Он просто хотел, чтобы Чимин чувствовал себя увереннее, знал, что он может постоять за себя, ощущал себя сильным. Тогда он сможет лучше и эффективнее защищать себя, не будет бояться вступить в бой не только с мертвецами, но и с живыми людьми. В конце концов, кто знает, сколько еще сражений им предстоит. Юнги собрал паутину во всех углах и посмотрел на Чимина. Парень как будто бы внутренне метался. — Можешь не отвечать, просто приходи, если тебе захочется. Я просыпаюсь на рассвете. Он оставил щетку там же, куда ее клал до этого Чимин, и молча покинул его комнату под полный сожаления взгляд омеги. Ведь он очень сильно хотел ответить простое «да». Хотел, но не ответил, потому что боялся самого себя, боялся того, что зарождалось где-то в глубине души. Сколько Чимин себя помнил, такую заботу давал ему только отец, но, к сожалению, он ушел из жизни слишком рано, когда омеге было всего семь лет. Папа поднимал его самостоятельно. Работал на нескольких работах, делал все, чего желал Чимин: отправлял его на кружки, на танцы, в школу актерского мастерства, но в силу собственной занятости не мог подарить своему ребенку достаточной заботы, ласки и тепла. Поэтому, когда у Чимина появилась возможность выбиться в люди, стать не просто мальчишкой с улицы, а человеком, чье лицо будет украшать билборды в Сеуле, он ее не упустил. Не только ради себя, но и ради папы. Он был обязан отплатить ему за все те годы, которые родитель посвятил ему одному. Жаль лишь, что папа умер до того, как Чимин смог выплатить этот долг. У Чимина были деньги, любовь и признание, но даже этого не хватало на то, чтобы излечить папу от агрессивной саркомы, ее обнаружили в головном мозге. Тогда-то Ноа, уже будучи молодым человеком Чимина, и стал помогать ему всем. За огромными суммами, договорами с брендами и другими фотографами Чимин и не заметил, во что превратились их отношения. Безвозмездная, казалось бы, помощь Ноа постепенно нависала над его шеей, словно дамоклов меч. «Я сделал тебя тем, кто ты есть» — самая частая фраза, слетающая с губ Ноа. Возможно, именно благодаря ему папа Чимина прожил на несколько лет дольше, чем мог бы. И он никогда уже не узнает, насколько сильно Чимин был несчастен за красивой картинкой «счастливых», «поддерживающих» отношений. Уйти от Ноа уже тогда значило лишиться всего, что у него только было. Дома, признания, денег. Уйти от него сейчас — лишиться жизни, ведь именно Ноа спасал его такое количество раз, что не счесть. Правда, в последнее время червячок сомнения слишком плотно засел в голове омеги. Ведь уже не раз происходили ситуации, в которых жизненно необходимую помощь ему оказывали все, но только не он. — Эй, — голос Ноа отвлек Чимина от мыслей. Омега вздрогнул в очередной раз, отрывая взгляд от окна. Он видел, как Юнги вышел к костру, сел рядом с Тэхеном и Чонгуком, но лучше уж Ноа не знать: за чем, а точнее за кем он так внимательно наблюдал. — Что это у тебя? — поинтересовался альфа и, подойдя ближе, перехватил кружку из рук Чимина. Нахмурив брови, он поводил кружкой у своего носа, пытаясь принюхаться, но когда определил, чем пахнет этот чай, сделал глоток на пробу. — Дрянь какая, — проворчал он, утерев губы тыльной стороной ладони под короткий смешок Чимина. — Это жасминовый чай. Помогает от тошноты, — поделился Чимин и протянул руку, чтобы убрать невидимые ворсинки с футболки на груди альфы. — Хм. Где взял? — поинтересовался Ноа и склонил голову набок, сунув руки в карманы джинсов. Его внимательный взгляд скользнул по мягким чертам лица. Пухлым губам, раскосым карим глазам и аккуратному носу. Чимин был красив до безумия. Такими, как он, хотел обладать каждый, но не каждый мог себе это позволить. Вот Ноа смог. И делить его с кем-то он не собирался. — Это Тэхен принес для меня, — легко соврал Чимин и потянул губы в слабой улыбке, снова поправив футболку на груди парня, — сказал, мне станет легче и тошнота уйдет. Эти чертовы таблетки… Ноа несколько секунд внимательно наблюдал за тем, как невинно улыбался Чимин, прежде чем его рука коснулась гладкой щеки. Он огладил его осторожно, мягко, потому то, как сильно и резко он вдруг сжал чужие щеки, заставило Чимина вздрогнуть и выронить кружку из рук. Послышался звон. Ноа надавил пальцами так сильно, что Чимин зажмурился, рвано выдыхая. Но у него хватило сил не закричать. — Ноа, черт возьми, — прошипел он, вцепившись пальцами в чужое запястье. Его мягкий взгляд мгновенно ожесточился. Он смотрел с такой злостью и ненавистью, ведь никто, никто, черт возьми, никогда не позволял себе делать ему больно. Никто, пока в его жизни не появился Ноа. — Ты такая лживая дрянь, Пак. Тэхен, говоришь? Думаешь, я не знаю, как ублюдок Мин Юнги обхаживает тебя со всех сторон? Может, ты уже успел отблагодарить его за спасение так, как благодарил меня за деньги? — усмехнулся он. Чимин, сжав зубы, замахнулся, с силой ударяя Ноа по руке. Альфе пришлось отпустить его, но взгляд мужчины не предвещал ничего хорошего. Чимин отшагнул в сторону, шумно дыша, а запах жасмина излучал лишь агрессию. — Какого черта ты несешь, придурок? Я не изменял тебе, ясно? У меня и в мыслях не было! — воскликнул Чимин, и Ноа недовольно цокнул языком. — Да что ты? Напомнить тебе, как я застал тебя с моим другом в фотостудии? — поинтересовался он, и Чимин, кажется, обомлел. Глаза защипало от обиды, и пухлые губы слабо дрогнули. Те воспоминания были болезненными, когда Чимин имел возможность регулярно общаться с психологом, даже ему он не сумел рассказать о том дне. Даже если не произошло самого страшного, он не мог перестать чувствовать стыд, не мог смыть грязь со своего тела, которая, кажется, до сих пор с ним. — Он едва не изнасиловал меня, чертов ты ублюдок! Он! Меня! Я этого не хотел, Ноа! Я не хотел и был счастлив, потому что ты пришел вовремя! Он повысил голос неосознанно, срываясь на всхлип, но Ноа, кажется, было мало и этого. — Правда? А мне казалось, ты раздвигаешь ноги перед всеми, кто поманит тебя пальцем. Может, я и был первым, но явно не единственным, — усмехнулся он, но был жестоко прерван. Громкий звук пощечины отразился от стен звучным эхом. Чимин шокировано выдохнул, боязливо попятившись, и, прижав свою руку к груди, закачал головой. Он никогда раньше даже замахнуться на Ноа не смел, но сейчас гнев от обиды на мгновение охватил его так, что он не успел подумать. — Прости, я не хотел. Я правда не хотел, прости меня, — тихо зашептал он, но, когда Ноа, сплюнув в сторону, сделал уверенный шаг в его сторону, ринулся с места. Он хотел убежать за чертову дверь, скрыться с его глаз, чтобы не нашел, не тронул, не увидел, но Ноа легко перехватил чужую талию, отшвырнув Чимина к стенке, и, не задумываясь, занес руку для удара. Такой же звонкий хлопок и Чимин, с грохотом упав на пол, схватился ладонью за разбитые губы. Он испуганно выдохнул, отползая к стене, и не сдержал громкого рыдания. Он видел, чувствовал, как Ноа занес руку для следующего удара, лишь поэтому зажмурился и закрыл голову руками. Однако удара не последовало. Боясь отнять руки от лица, Чимин чувствовал, как его накрывает истерика. Было неясно: это его сердце так стучит в висках или шум с грохотом окружают на самом деле? И только когда резкий запах табака был подавлен густым, сильным запахом гвоздики, Чимин, дрожа, приоткрыл глаза и не сдержал очередного громкого всхлипа. Намджун очень удачно проходил мимо этой комнаты, он услышал странный шум и был чертовски прав, что вошел без стука. Стоило только увидеть, как огромный в сравнении с Чимином Ноа заносит над ним руку, чтобы ударить, Лидер не сдержался и набросился на него в то же мгновение. Теперь они, нанося удары по телам друг друга, катались по полу, по луже жасминового чая. Никто из них не заметил, как они едва не снесли стоящий у стены шкаф. Намджун, не обращая внимания на пульсирующую боль в разбитых губах, перехватил Ноа за шиворот и несколько раз сильно ударил альфу коленом под дых, выбивая из его груди хрипы. — Не надо! — воскликнул Чимин, подрываясь с места, но Намджун, кажется, даже не слышал его. Он перехватил кашляющего Ноа за шиворот и потянул его за собой, выходя из кабинета и едва не спуская мерзавца с лестницы. На улицу они вывалились с таким грохотом, что сидящие у костра вмиг подорвались на ноги. Шокированный, Тэхен распахнул глаза, заметив, как Намджун откинул Ноа к деревянным поддонам и с силой ударил того ногой в грудь, а затем еще раз, и еще. — Намджун, пожалуйста! Ты убьешь его, хен! — громкий крик и всхлипы Чимина, бегущего следом, привлекли не меньше внимания. За Чимином из здания выбежал Джин и Еджун. Омега, шумно дыша и прижимая руки к животу, следил за каждым действием своего мужа. Давно пора было, но он совсем не уверен, что в один момент Ноа не выхватит свой нож. — Уведи его отсюда! — воскликнул Чонгук, взглянув на Джина, и подбежал ближе, перехватывая Намджуна за локти и с трудом пытаясь оттянуть разъяренного лидера в сторону. Только Еджун, о котором говорил Чонгук, удержал рвущегося в драку Чимина за плечи. — Пусти меня! Пусти, пусть они перестанут, пожалуйста! — омега был в истерике. Он хотел закрыть Ноа собой от Лидера, объяснить, что он ни в чем не виноват, что, быть может, если Чимин получил по лицу, он действительно заслужил это? Было страшно от собственных мыслей и от развернувшейся перед глазами картины. — Прекрати, блять, дерьма вместо крови на руках не хватает?! — рявкнул Чонгук, пытаясь привести Лидера в себя вполне себе железным аргументом. Хосок помог Ноа подняться, но едва смог удержать его, когда альфа попытался вырваться из его хватки. Хорошо, что ему на помощь подоспел Сокджин. Все равно с Чимином рядом были Еджун, ошарашенный Чонсоль и Тэхен. Они держали его и успокаивали, пытались увести, но омега слишком рьяно сопротивлялся, плакал и умолял сделать хоть что-нибудь, чтобы все это закончилось. Было больно видеть, как по лицам Намджуна и Ноа стекает кровь. Ноа и Намджун, не сводя друг с друга разъяренных взглядов, попытались освободиться из мешающих захватов, но у них ничего не вышло. Зарычав от раздражения, Чонгук встряхнул Лидера за плечи и посмотрел в его глаза, закричав: — Эй! Очнись, блять! — Ноа! — Хосок вместе с Сокджином тоже оттянули его подальше. Альфа едва стоял на ногах. Он тяжело дышал, а его лицо, испачканное в крови, разглядеть было практически невозможно. — Пожалуйста, — еще раз громко всхлипнул Чимин, присев на корточки и запустив руки в волосы. Ему было до слез страшно. Запахи альф, витавшие в воздухе, заставляли ноги подкашиваться, а что-то внутри пугливо сжималось. Табак Ноа давил так же сильно, как и терпкая гвоздика Намджуна. От тяжелого, сухого муската у Чонгука начинало першить в горле. Имбирный запах Хосока отражал его замешательство. И среди всей этой каши ароматов четко выделялся лишь один. Крепкий, но явно сдерживаемый запах розмарина заставил Чимина поднять заплаканное лицо, когда Юнги присел рядом. Его взгляд, острый, хмурый, был направлен на Ноа, но он даже не пытался подойти ближе. — Пойдем. Иди сюда, — тихо проговорил он, помогая Чимину подняться, но омега испуганно закачал головой и скосил взволнованный взгляд на Ноа. Альфа хоть и едва стоял, но все же гордость не позволяла ему опуститься на землю, продемонстрировать собственную слабость при всех. Единственное, что он мог себе позволить — это опереться на плечо Хосока, но даже в таком положении Ноа не сводил с Чимина обжигающего взгляда, слишком красноречиво предупреждающего омегу о том, что, если он сейчас уйдет вместе с Юнги, его уж точно не ждет ничего хорошего. — Не надо, не нужно… Это из-за тебя… Это ты виноват, — зашептал Чимин, закачав головой и тут же словив полный непонимания взгляд Юнги. А затем на альфу снизошло озарение. Он коротко хмыкнул и попытался увести Чимина еще раз, но, когда омега в очередной раз громко всхлипнул, почувствовал чужое прикосновение к плечу, поднимая взгляд. — Не трогай его, — тихо проговорил Тэхен и, когда альфа убрал руки, все же помог омеге крепче встать на ноги. — Чимин, пойдем отсюда. Тебе нужно успокоиться и умыться. Они больше не будут драться, я тебе обещаю. И Еджуну не нужно нервничать и быть здесь. Но муж Лидера отрицательно качнул головой и мягко подтолкнул Чимина в руки Тэхена. — Я буду с мужем. Уведи отсюда Чонсоля и Чимина, — даже если его тон не терпел возражений и споров, голос Еджуна все равно сохранял привычную мягкость. Кивнув, Тэхен повел Чимина в дом и потянул за собой Чонсоля. Им лучше побыть всем вместе. Может быть, даже закрыться где-нибудь, где их никто не тронет и не найдет, особенно этот психопат Ноа. Юнги плотно сжал челюсть, проследив за тем, как Чимина уводят в помещение, и прикусил губы. Чимин считает, что это он виноват? Но это не он оставил на губах Чимина кровь, черт возьми. — Что на вас нашло? — Хосок был так занят удержанием Ноа, что не заметил крови на губах Чимина. А еще он не заметил, как Юнги за пару прыжков оказался у Ноа и ударил его по лицу со всей силы. — Ты, блять!.. — у Ноа как будто бы открылось второе дыхание, и он, оттолкнув от себя Хосока и Сокджина, налетел на Юнги. Потому что только он виноват во всем, черт побери. Если бы этот мудак не крутился рядом с Чимином, если бы он вообще никогда не появлялся в их жизни, все было бы хорошо. — Да хватит, сука! — рявкнул Чонгук, и Сокджин поспешил оттянуть Юнги в сторону, морщась от того, что альфа дернулся и случайно зарядил локтем ему под дых. — Ты, ебаный ублюдок, — прошипел Юнги, едва ли не скалясь в сторону вдруг рассмеявшегося Ноа. — Смешно? Тебе, блять, смешно?! — воскликнул Намджун и все же стряхнул от себя руки Чонгука, одергивая на себе одежду. — Уебывай нахрен отсюда! Если я увижу тебя, я тебя убью, блять, ты меня услышал? Это был первый раз, когда Ноа по-настоящему ударил Чимина, до этого он ограничивался моральным прессингом, но и его, видимо, стало мало. А Намджун таких людей ненавидел. Он на дух не переносил тех, кто смел поднимать руку над слабыми. Да и картина, как Ноа занес руку для удара сжавшегося на полу Чимина, все еще стояла перед глазами, раздражая сильнее. — Куда он пойдет на ночь глядя, — тихо пробормотал Хосок, хмурясь. Он все это, черт возьми, ненавидел. И насилие, и драки, и даже убийство зомби. Если бы он только знал, за что Ноа получает в этот раз. — Насрать мне, куда он пойдет, главное — подальше отсюда, — рыкнул Намджун и хотел сказать что-то еще, но мягкое прикосновение к локтю отвлекло его. Он опустил взгляд, впиваясь в глаза супруга, и поджал губы. Дыхание постепенно приходило в норму, и он не стал говорить что-либо еще, просто развернулся и, придержав Еджуна у лопаток, направился прочь, в здание. Сильные руки со сбитыми костяшками, что всего минуту назад с остервенением выбивали дух из другого человека, сейчас нежно и мягко касались спины его супруга. Чонгук шумно выдохнул, на мгновение прикрыв глаза, и глянул на Юнги, который сбросил с себя руки Сокджина и, окинув усмехающегося Ноа взглядом еще раз, скривился. — Радуйся, что здесь есть кто-то еще, ублюдок, за убийство такого как ты меня теперь никто не осудит, — предупредил он и, окинув остальных холодным взглядом, направился прочь, к ангарам, видимо, решив не приходить к остальным. Сокджин шумно выдохнул и, удостоверившись, что Ноа пусть и нетвердо, но стоять на ногах был в состоянии, кивнул Хосоку на дверь. — Нужно обработать его раны, — бросил он, и Хосок закивал под сухой смешок Чонгука. — Не знаю, что именно ты сделал, но, надеюсь, после этого ты сразу же съебешь отсюда, — бросил он напоследок. На улице повисла тишина, нарушаемая лишь тяжелым дыханием Ноа и шелестом костра.***
Чимин нервно облизал губы, мешая рис в небольшой миске ложкой, и поднял взгляд на Тэхена. Они сидели у костра вдвоем. Еджун так сильно разнервничался, что Намджуну пришлось пробыть с ним до самой темноты, пока его муж не поел и не уснул. А следом за ним, кажется, уснул и Лидер, вымотавшись после тяжелого дня, ведь на улицу он так и не вышел. Чонсоль, выбрав для себя комнату, решил отвлечься от произошедшего и обустроить ее, в чем ему любезно помогал брат, а Хосок вновь ушел к смотровой вышке, вызвавшись дежурить этой ночью. Чимин снова не сдержал вздоха и огляделся. — Чимин, — позвал Тэхен, обращая на себя внимание омеги, — если ты еще раз так вздохнешь, я сам заплачу, — вполне серьезно оповестил омега и вопросительно поднял бровь. — Просто… Ноа… — он поджал губы, и Тэхен нахмурился. После того, как Сокджин перевязал его, Ноа действительно ушел. Правда, без вещей, потому что, как только он начал собирать их, Чимин снова впал в истерику. Лидеру пришлось сказать, что на этот раз Ноа может остаться, однако альфа все равно исчез за пределами забора под громкие рыдания своего омеги. И для Тэхена эта картина казалась такой безжалостной, что становилось тошно. — Вернется он, никуда не денется. Уже стемнело, так что идти ему особо некуда. Тем более без вещей. Видимо, решил немного проветриться. — Вот именно. Уже стемнело, Тэхен, а он так и не вернулся. А если он наткнулся на орду? — взволнованно проговорил Чимин, и Тэхен терпеливо выдохнул. «Ну и черт бы с ним. Наткнулся — вот и отлично, по крайней мере в виде зомби он точно не сможет тебе навредить», — мелькнуло в голове Тэхена, но в реальности он отставил пустую миску от риса и, отряхнув ладони, встал с места. Омега проверил крепление ножен с катаной, которую он всегда носил с собой, на груди, и внимательно огляделся. — Если я поищу его, тебе станет спокойнее? — поинтересовался он, а глаза Чимина мгновенно расширились. — Ты хочешь выйти за изгородь? Ночью? — Если тебе от этого станет спокойнее — да. Я хочу выйти ночью за изгородь, чтобы найти твоего ублюдка-парня, который разбил тебе лицо, — отметил Тэхен, и Чимин прикусил губы. Да. Ноа ублюдок. Он ублюдок, но он не заслуживает смерти. Только не такой. — Я скажу Чонгуку, что ты ушел, — тихо отметил Чимин и поднялся на ноги, уже собираясь уйти, но Тэхен перехватил парня за руку и цокнул языком. — Ни слова. Особенно Чонгуку. Иначе моя маленькая поисковая операция превратится в операцию «скройся от болтливого Чона так, чтобы он никогда тебя не нашел». Чимин неловко улыбнулся и кивнул. — Но если тебя долго не будет… — Если через час не вернусь, так уж и быть, можешь сказать Чонгуку. Тэхен махнул Чимину рукой и направился к выходу. Он чувствовал, что Чимин смотрит ему вслед. А еще чувствовал, что его собственный запах начинает усиливаться. И это было совсем не кстати. Прошлую течку Тэхен вынужден был проводить в лесу, в полном одиночестве. Блокаторов было не найти, а те, что он забрал с собой, когда уходил из дома, закончились еще в первые две течки. Сказать, что ему было очень плохо — ровно что промолчать. Но еще больше было просто по-человечески страшно. Он прятался в ущельях, в заброшенном кем-то лагере и редких брошенных прямо посреди леса машинах, которые уже были не на ходу. Было ли желание заняться любовью с первым встречным альфой? Нет. Было просто больно, холодно, одиноко до слез, но он ничего не мог поделать. Только продолжать прятаться и надеяться на то, что на его запах не придет кто-то, с кем он будет не в силах справиться. Сейчас все обстояло намного лучше. У них было убежище, он мог попросить о заботе омег, если они не будут против. Ему не нужно было бегать по холодному лесу и спать на земле, надеясь, что он ничего не застудит. Было, где спать, что есть, у кого попросить помощи, если это вдруг понадобится. И это было замечательно. За своими мыслями Тэхен и не заметил, что ушел уже далековато от территории завода. Его внимание привлек звук, раздавший прямо впереди. Он остановился, вглядевшись в темноту, и, заметив человеческий высокий силуэт, напрягся. Готовый к бою хоть с ордой, хоть с человеком, омега вытащил катану из ножен. В нос ударил знакомый запах табака, и Тэ немного расслабился, правда, оружие отчего-то опускать не спешил. — Что, тебя тоже выставили за пределы лагеря? — усмехнулся Ноа, даже не вынув из карманов своих рук. Даже в темноте, лишь при лунном свете, Тэхен видел, насколько избитым было лицо альфы. На его губах и под глазом были кровоподтеки, переносица посинела, а левая сторона лица казалась одним сплошным синяком. Видимо, Намджун совсем не жалел его, когда вкладывал силы в удар. И поделом. — Даже сейчас Чимин переживает за такого мерзавца, как ты. Не мог отказать ему в твоих поисках. Хотя, как по мне, лучше бы тебя сожрали, — отозвался Тэхен и, тихо хмыкнув, склонил голову набок, потянув губы в своей фирменной, немного жуткой улыбке. Может быть, стоило разобраться с ним прямо здесь? А потом можно будет закопать его где-нибудь в лесу и сказать Чимину, что не нашел негодяя. Конечно, омега будет плакать первое время, переживать, может, винить себя, но потом это пройдет. Такое всегда и у всех проходит, да и вряд ли у Чимина была к этому мужчине любовь. Скорее, нездоровая эмоциональная привязанность. — Воу, поосторожнее. Здесь нет Чонгука, который будет прикрывать твой зад, — усмехнулся альфа и шагнул ближе, заставляя омегу также сделать шаг назад. — Мне не нужен Чонгук, чтобы защитить себя, — просто отозвался омега, пожав плечами. Ноа не сдержал очередного смешка. — Ну конечно, не нужен. Таким, как ты, вообще редко кто-то бывает нужен. На мгновение в воздухе повисла тишина. Луна выглянула из-за ночных туч, а ее холодный голубоватый свет отразился на лицах Тэхена и Ноа. Где-то вдалеке послышалось уханье совы и мерзкие клацающие звуки. Кажется, сюда направлялся мертвец или несколько. — Таким, как я — это каким? — поинтересовался омега. — Свихнувшимся, — усмехнулся Ноа, пожав плечами. Он всем своим видом демонстрировал, что при желании в состоянии справиться с Тэхеном одной левой, даже руки из карманов не доставал, — я вообще сомневаюсь, что ты человек. Шинкуешь мертвецов, как пекинскую капусту, улыбаешься, как будто тебе зарядили чем-то по голове в глубоком детстве. Я вообще не особо понимаю, что Чонгук в тебе нашел. Разве что… — он ухмыльнулся, обойдя омегу по кругу, однако Тэхен двигался вслед за ним, не сводя с оппонента взгляда, — разве что он будет использовать тебя в качестве насадки на член. Такие, как ты, ведь больше ни на что не годятся, — пожал плечами Ноа. Тэхен не стал ничего говорить. Резкое движение вперед — и Ноа отшатнулся, едва не споткнувшись об собственную ногу, и замер, примирительно подняв руки. Скошенное острие катаны надавило на его шею в месте, где пульсировала артерия. Одно неосторожное движение — и он мертвец. — Ох, Ноа, — жутко улыбнувшись, пропел Тэхен, — ты даже представить не можешь, как сильно мне хочется, чтобы у меня дрогнула рука. А знаешь, что в этом самое приятное? Никто даже не узнает, что тебя убил я. Вспорю тебе глотку, оставлю тем дружкам, которые идут к нам со спины, а Чимину скажу, что не смог тебя найти. Никто не удивится, если вдруг твое гнилое тело начнет биться в наши ворота в попытках поживиться человечиной. Ноа плотно сжал зубы и попытался отшагнуть, но Тэхен надавил лезвием сильнее, вынуждая альфу замереть. Его взгляд был брошен за плечо омеги. Двое мертвецов, противно булькая и постанывая, двигались в их сторону. — Ты действительно больной, — хохотнул Ноа, — под стать Чонгуку. Видел бы ты, как он раздавил голову живого человека об камни, быть может, уже бы раздвинул перед ним ноги. Тэхен сухо усмехнулся и пожал плечами. — Думаешь, меня возбуждает подобное? — хохотнул он, а мертвецы, среагировав на смех, ускорились. — Хотя, знаешь, возможно. Если бы это была твоя голова, я был бы не против. — Тэхен, — нахмурился Ноа, снова глянув за спину омеги, и попытался отшагнуть, но лишь беспомощно прижался к стволу дерева спиной, плотнее сжав зубы. Мертвецы были слишком близко. Так близко, что Ноа все же неудачно дернулся, резко уходя вниз и несильно раня свою шею, а Тэхен, развернувшись, одним махом снес голову одной из тварей и, толкнув вторую ботинком в живот, повалив на землю на спину, подошел ближе и резким движением проткнул голову второй. Ноа, шумно вдохнув, стер кровь с подбородка и озлобленно глянул в сторону омеги. Тэхен резким движением стряхнул с катаны кровь и, немного погодя, спрятал ее в ножны. — Пойдем. Чимин действительно волнуется о твоей пропаже, — как ни в чем не бывало бросил Тэхен и направился вперед. Ноа самодовольно ухмыльнулся, мельком оглядев чужую спину, ноги и бедра. Этот омега вызывал благоговейный страх где-то внутри, и, вполне возможно, он мог бы быть полезен.***
Чонсоль вздрогнул, услышав грохот позади себя, и обернулся, скептично уставившись на Чонгука. Альфа, зайдя в комнату с парой коробок в руках, снес бедром письменный стол и жалобно взвыл, кидая коробки на пол и с видом умирающего хватаясь за бедро. — Ебаный свет… — жалостливо простонал он и возвел глаза к потолку, — за что мне все это несчастье, Господи? Я ведь был хорошим мальчиком в детстве. — Ну да, конечно, — фыркнул Чонсоль, вновь отворачиваясь и продолжая усердно тереть влажной тряпкой подоконник. Конечно он знал, что так расточительно тратить воду не стоило, но хоть немного избавить комнату от слоя пыли было жизненно необходимо. До того, как цивилизация пала, он поддерживал в квартире идеальную чистоту, даже клининг заказывать не было необходимости: для них просто не находилось работы. — Хочешь сказать, нет? — возмутился в ответ Чонгук. — Я слушался родителей и съедал кашу до последней крошки. Чем тебе не золотой ребенок? — Ключевое слово «был», Чонгук. А сейчас ты просто ужасно вредный альфа с замашками самца и повадками недалекого дурачка, — проворчал Чонсоль, и Чонгук тяжело вздохнул. Кабинет, что они выбрали для себя, был совсем небольшим, всего на три рабочих стола. Один из матрасов Чонгук сразу же утащил сюда — Чонсолю это надо. К тому же их всего было четыре, а омег — тоже четверо. Все предельно четко. И неважно, что Чонгук планировал подвинуть Чонсоля и спать вместе с ним. Подумаешь, по двадцать шесть! В шестнадцать-то Чонсоль иногда вырубался вместе с ним в кровати во время просмотра тупых сериалов, и ничего — живы-здоровы. — Ты что, до сих пор обижаешься на меня? — поинтересовался Чонгук. Он прикрыл за собой дверь и зажег еще одну керосиновую лампу спичками, чтобы получше осветить комнату. — Да, Чонгук, я обижаюсь на тебя, и я имею на это полное право, — резко отозвался Чонсоль и поморщился, переведя внимательный взгляд на брата, — ты обещал мне не вспоминать то, что произошло. Обещал, что никогда не напомнишь мне о случившемся, и в итоге так неосторожно начал говорить о том, «что было бы если». И при ком? При Хосоке. И вообще… Омега не договорил. Он вздохнул, с болью взглянув на подошедшего слишком близко Чонгука, но быстро отвернулся к окну. Не было сил смотреть ему в глаза, и губы омеги слабо дрогнули, когда брат крепко обнял его со спины и поставил подбородок на чужую макушку. — Прости меня, пожалуйста, — тихо попросил прощения Чонгук и погладил Чонсоля по плечам, — я очень виноват перед тобой, и я обещаю, что впредь буду следить за тем, что говорю. Когда Чонгук делал вот так, Чонсоль больше не мог злиться. Он понуро кивнул, осторожно выпутавшись из теплых объятий, но лишь для того, чтобы обернуться и обнять Чонгука самостоятельно. Несмотря на то, каким грубым и дурковатым иногда казался Чонгук, он никогда, никогда в своей жизни не брезговал словом «прости», если действительно был виноват. Он умел признавать свои ошибки, всегда уважительно относился к интересам Чонсоля и даже забрал брата к себе, когда родители давили на него поиском работы и хорошего мужа. Чонсоль до сих пор помнил тот скандал, помнил, как Чонгук приехал к нему по первому зову, молча собрал все его вещи и без всяких лишних разговоров забрал брата к себе. Не позволил родителям навязать работу, которую он ненавидел, не позволил им выдать Чонсоля замуж за сына папиного друга, от вида которого Чонсолю становилось тошно. Тихо забрал в свой дом и начал помогать в исполнении его маленькой мечты. Он дарил Чонсолю лучшие подарки, слушал его глупые истории за завтраком и всегда заказывал для него его любимую еду. Давал отдыхать от домашних обязанностей, которые Чонсоль попытался взвалить на себя, и в целом был таким идеальным, что на фоне брата любой другой мужчина казался ему неподходящим. Чонгук, сам того не зная, задал настолько высокую планку, что в какой-то момент омега подумал, что теперь навсегда останется в одиночестве. И когда он поделился своим страхом с Чонгуком, тот только усмехнулся и сказал: «Так пускай соответствуют. Мой брат достоин только самого лучшего». И можно было бы подумать, что Чонгук был повернут на Чонсоле, но нет. Он давал ему столько свободы, что при жизни вместе с родителями Чонсолю это даже не снилось. Хочешь гулять с альфами? Отлично, только если обидят, сразу звони мне. Влюбился? Здорово, нам нужно познакомиться с этим парнем, чтобы он влился в компанию и чувствовал себя спокойно. Вот только до знакомств дело обычно редко доходило. И вовсе не из-за Чонгука. Поэтому, когда Чонсоль встретил Хосока и познакомился с ним поближе, он наконец с уверенностью мог сказать, что влюбился по-настоящему. Несмотря на свой страх ходячих, Хосок все равно защищал Чонсоля при встречах с ними в лесу. Узнав, что Чонсоль любит мармелад, на одной из вылазок обошел несколько магазинов, чтобы его найти. Помогал в приготовлении завтраков, внимательно слушал рассказы Чонсоля о пении и восхищался его голосом, даже если сам ни черта в этом не понимал. Было что-то незримо схожее между Чонгуком и Хосоком. Вот только даже сам Чонсоль не мог уловить: что же именно? — Чонгук, — тихо позвал Чонсоль, отлипнув от брата, и поднял голову, чтобы заглянуть в его глаза, — а ты не хочешь рассказать мне, что там у тебя с Тэхеном? Вы оба как-то странно себя ведете. Альфа показушно закашлялся, отмахнулся и отошел на пару шагов назад, присев у брошенных на пол коробок. Его настроение едва уловимо изменилось. — А что там у нас? — Это я тебя спрашиваю, — фыркнул Чонсоль и подозрительно прищурился. Омега смял в руке тряпку, заметив, как Чонгук уводил взгляд, и подошел поближе. Чтобы не смотреть на Чонгука сверху вниз и не давить на него, Чонсоль присел на корточки и стал пытаться заглянуть Чонгуку в глаза, разглядеть его выражение лица, но брат так настойчиво воротил от него нос, что омега едва не потерял равновесие. — Чонгук! — возмущенно воскликнул омега, шлепнув айкнувшего альфу тряпкой по бицепсу. — Да что «Чонгук»? Нет у нас с ним ничего! Я тебе правым нижним зубом мудрости клянусь! — Тебе его вырвали три года назад! — язвительно ответил омега. Он ложь Чонгука чуял за версту, и никакие изменения в его состоянии, а уж тем более в душевном равновесии, не могли от него укрыться. Говорят: близнецы и двойняшки чувствуют друг друга даже на огромном расстоянии, но они с Чонгуком никогда в это не верили. Просто были близки и доверяли друг другу все самое сокровенное, тайное. А сейчас Чонгук пытался утаить от него что-то? Немыслимо. Альфа скривил кислую мину и тяжело вздохнул. — Правда? Какая жалость. Он меня подвел уже второй раз в жизни, представляешь? — Кто? Зуб? — вскинул брови Чонсоль. Чонгук на вопросы закивал, словно китайский болванчик, вызывая у брата тяжелый вздох. — Ну не Тэхен же. Первый раз, когда он начал болеть, и второй раз сейчас, потому что его нет. Чонсоль подпер подбородок рукой. Он несколько минут испепелял Чонгука взглядом, пока альфа, делая вид, что ничего не замечает, продолжал доставать вещи из коробок. И только Чонсоль хотел начать говорить, как Чонгук застонал и откинул свою рубашку в коробку, плюхнувшись на задницу. — Ой, да короче. Переспали мы с ним, — выдал он, и омеге на мгновение показалось, что его челюсть встретилась с полом. И, кажется, это было близко к правде, потому как Чонгук протянул руку и захлопнул его рот. — Помнишь, мы с ним ездили на вылазку? — Ну, допустим, — прищурился Чонсоль. — Так вот на вылазке произошел конфуз. Я в аптеке искал кое-что, о чем меня Чимин просил не говорить, — пробормотал Чонгук, не обращая внимания на подозрительный прищур двойняшки, — и когда Тэхен вошел ко мне в аптеку, я, чтобы не спалиться, схватил первое, что под руку попалось. А там знаешь, что было? — Ну! — нетерпеливо заерзал на месте Чонсоль. — Пачка гондонов! Вот такая! — Чонгук руками показал весь размах, и Чонсоль тихо засмеялся. Не бывает таких огромных пачек даже на производстве, а уж в аптеках тем более, но Чонгук продолжил рассказ, не давая ему размышлять об этом: — Я так охуел, когда заметил, что не смог выхуеть обратно и сказал, что я его хочу, но не хочу! А он вообще не охуел, прикинь? Я ему говорю, мол, это не то, что ты думаешь, а он знаешь че? «Я, вообще-то, не против» и как начал раздеваться! — Да ты что? — фыркнул Чонсоль и поморщился. — Врешь ты все! Не мог он такого сказать! Это был какой-то другой Тэхен. Наверняка Чонгуку это приснилось и он по глупости рассказал об этом омеге, вот он и бегал теперь от него. — Да клянусь! — возмутился Чонгук, всплеснув руками. — Правым нижним зубом мудрости? — скептично поинтересовался Чонсоль. — Да нихрена! Руку на отсечение даю! — О, рука — это серьезно, — снова прищурился Чонсоль и продолжил внимать словам брата. — Ну и короче, он разделся, а я что? Ты б его видел, черт возьми! Чонсоль, это, блять, нимфа с греческих полотен. У меня член три раза мне по лицу вмазал, пока я из штанов выпрыгивал! — Вот тут не надо, не продолжай, — немного смутился омега, и Чонгук отмахнулся. Он задумался о чем-то, мечтательно вздохнув, и перевел на своего двойняшку взгляд. — Короче, мы переспали и это было охеренно. Он мне пиздец как нравится, Чонсоль-а… А он сказал, что это вообще значения не имеет, и сейчас даже прикоснуться к себе не дает. Вот и че мне теперь делать, а? Чонсоль задумался. С одной стороны, это поведение было похоже на того Ким Тэхена, которого он знал, а с другой стороны — странно, если он вот так спонтанно переспал с другим альфой просто для снятия напряжения. Тэхен не производил впечатления такого человека. А с другой стороны, в таком одноразовом сексе тоже нет ничего зазорного, просто сам Чонсоль никогда не практиковал подобное, хотел, чтобы все было нежно, с чувствами. Ему такого секса было не понять. Но Чонгука определенно нужно было спасать. Чонсоль действительно давно не видел, чтобы Чонгук так упорно ухаживал за кем-то, и вряд ли причиной являлись апокалипсис и отсутствие новых людей вокруг. — Во-первых, перестань на него давить. Тэхену от твоих подкатов некомфортно, поэтому, ну, ты попробуй быть с ним помягче и менее навязчивым. Постарайся побольше личного ему рассказывать, может быть, тогда он сможет проникнуться? Раз он сам тебе сказал, что не против заняться… ну… ты понял чем, значит, ты ему симпатичен. Он не похож на человека, который подпустит к себе того, кто ему не нравится. Чонгук согласно кивал на слова брата, внимая им. И звучало это все довольно просто, однако, как оно будет на практике, он не знал. Обычно те, с кем он встречался, велись на его простоту и шуточки, а тут ребус посложнее будет. Тэхен не только выглядел как божество, он еще и сам по себе был как будто из другого теста. — Я бы хотел подарить ему что-нибудь красивое, что было бы ему под стать. Но он же от меня даже цветочек не примет, я уверен. Плюхнувшись спиной на пол, Чонгук вымученно застонал, растирая лицо руками. — Заебался я. Но я попробую, конечно. Он просто такой колючий, жуть. Я сегодня попытался его поцеловать, а он знаешь, что сделал? С колена мне прямо по яйцам зарядил! — Чонсоль удивленно вскинул брови и уже открыл было рот, чтобы спросить, в порядке ли его брат, но Чонгук продолжил. — Легонько совсем, но моя гордость была задета! Это ведь очень жестоко было, я ничего такого не сделал. — Сделал. Раз Чонгук сказал, что легонько, значит, и больно ему особо не было, поэтому Чонсоль решил рубить правду-матку. — Он сказал тебе, что ваша близость ничего не значила, а ты проигнорировал его слова, вторгся в личное пространство, полез его целовать. Я бы на его месте твои детородные органы не жалел. Альфа обижено надул губы и, прищурившись, недовольно посмотрел на брата. — Ты с виду милый, но внутри тебя живет маленький мерзкий демон, Чонсоль. Я просто обязан раскрыть Хосоку глаза на твою истинную сущность. Махнув на Чонгука рукой, Чонсоль продолжил говорить: — Ты не мои отношения с Хосоком разрушай, а свои пытайся построить. И заруби себе на носу, что вторгаться в чужое личное пространство — это неуважительно. А Тэхена, мне кажется, ты уважаешь. Так что попробуй просто нормально разговаривать с ним и прекрати отпускать в его адрес свои мерзкие шуточки, Чон Чонгук, — омега поднялся и подошел к посеревшему окну, из которого практически ничего не было видно. — Он не из тех, кто легко подпускает к себе людей, я вообще ничего не знаю о его прошлом. Только слышал, что он был востоковедом, и все. Значит, для него это трудно и тебе не стоит об этом забывать. Согласно кивнув, Чонгук поднялся на ноги и отряхнул свою одежду от скопившейся на полу пыли. — Пойду сменю Хосока, а то твой жених хочет вторую ночь дежурить, совсем ебнулся от своей влюбленности. А ты ложись, отдыхай. Махнув брату рукой, Чонгук вышел из комнаты-бывшего-кабинета и, сунув руки в карманы джоггеров, понуро опустил голову, размышляя над словами брата. Советы он дал, конечно, полезные, но вот как претворить их в жизнь? И почему во взрослой жизни все так сложно? — Я не знаю, может быть, в соседнем здании? Я сам там все обустрою… Услышав обрывок фразы, сказанной голосом Тэхена, Чонгук остановился и решил вслушаться, даже если подслушивать было не в его стиле и вообще он считал, что это низко и подло. Но то, что сказал Тэхен, натолкнуло альфу на мысль о том, что Чонгук слишком осточертел и несчастный Ким был готов убежать от его внимания в другое здание. — Ты можешь по-человечески объяснить мне, для чего тебе это нужно? — вздохнул Намджун. Голос Лидера был сонным, скорее всего, его мозг все еще частично был в объятиях Морфея. — У меня скоро течка, неужели неясно, для чего омеге нужно уединение от других альф? Мне нет смысла уходить на другой этаж. И я хочу быть подальше от Ноа, потому что у меня нет к нему и капли доверия, он — самый мерзкий человек, которого мне довелось встретить, — Тэхен вздохнул так громко, что даже Чонгук, стоящий за не до конца закрытой дверью, услышал это. — Так что, мы договорились? — Договорились. Завтра все сделаем. Это терпит? Учитывая, что ответа от Тэхена не последовало, Чонгук осознал, что его могут поймать с поличным, и быстрым шагом направился прочь с места преступления. За то, что он подслушал, стало так стыдно, что он буквально вжал голову в плечи, возможно, надеясь, что она сможет спрятаться внутри его тела. Он не знал, что пока ноги шагали и шагали вперед, его спину прожигал внимательный взгляд черных глаз омеги, по которому он буквально сходил с ума.