***
Сказать, что этот час прошел для Юнги в мучениях — считай, что промолчать. Обычно после долгой ночи Чонгук в первую очередь вел его отлить, но в этот раз пришлось терпеть намного дольше, чем обычно. Было бы верхом идиотизма загадить собственное, пусть и временное жилище, поэтому Мин терпеливо ждал, ходя по узкой камере из стороны в сторону. Когда послышались знакомые тяжелые шаги, альфе показалось, что он еще ни разу не был так счастлив видеть Чонгука, как в этот самый момент. Видимо, нотки радости отразились на его лице, потому что Чон, отперев ключом камеру, улыбнулся ему еще шире обычного и поправил на плече небольшой рюкзак. — Что, соскучился по мне? Юнги не ответил. Промолчал, скривившись, и поспешил на выход, все еще слабо прихрамывая на правую ногу. Рана болела, но, нужно отдать должное ветеринару, который передал через Чонгука пузырек обеззараживающего средства, не кровила, не гноилась и в целом почти не беспокоила. Выходить вот так, в компании Чонгука, было уже привычно. Обычно альфа провожал Юнги до того места, где можно было спокойно справить нужду, а затем уводил обратно. Но не в этот раз. — Лидер сказал отвести тебя в душ, — сообщил он, и Юнги с сомнением глянул на парня, который достал из рюкзака какую-то чистую футболку, плотные черные джинсы и кусок мыла. — У вас есть душ? — поинтересовался он с недоверием, а Чонгук негромко хохотнул. — Ага. И джакузи на крыше дома, — его голос так и сквозил сарказмом, — к реке пойдем. Там безопасно. Перед вылазкой тебе лучше освежиться. И на том спасибо. Юнги без лишних слов направился вслед за Чонгуком, оглядывая местность лагеря уже при свете дня. Несколько бочек с чем-то внутри у стены дома, пара высоких внедорожников. Повезло. Альфа даже думать не хотел, сколько топлива жрут такие автомобили и какой огромной проблемой является поиск топлива для них. Из-за того, что уже через пару месяцев искать бензин для байка стало слишком трудно, так как на большинстве заправок он просто закончился, Юнги был вынужден оставить своего железного друга на одной из пустых трасс. Было жаль бросать его, но порой лучше на своих двоих, чем подвергать собственную жизнь дополнительной опасности. По периметру всего лагеря была натянута мелкая высокая сетка. Кое-где даже росли дикие кусты каких-то цветов и ягод, еще не успевших дозреть, а недалеко от самого дома — грядки, на которых пробивались мелкие ростки овощей. Видимо, группе повезло найти семена. Да и в целом они довольно хорошо обжили это место. Они шли недолго и в тишине. А может Юнги просто настолько привык к бесконечной болтовне Чонгука, что перестал воспринимать ее как звук. Юнги был крайне удивлен тому, что эти ребята смогли протянуть забор практически до самой реки. Уже когда она была видна, буквально в пятидесяти метрах от них, Чонгук открыл тяжелую калитку и прошел наружу первым, вдруг останавливаясь и хмурясь. Юнги пришлось выглянуть из-за его плеча, чтобы понять, в чем причина их такой внезапной остановки, а нос плавно заполнился мягким сладким запахом жасмина. Надо же. В первую ночь здесь, да и пока они ехали в машине, Юнги даже не обратил внимания на то, насколько приятный феромон источает тело темноволосого омеги. Чимин шел к ним навстречу с полотенцем на плече и слегка взъерошенными мокрыми волосами. — Ноа говорил тебе не ходить сюда одному, — напомнил Чонгук, но Чимин только закатил глаза и бросил короткий взгляд на Юнги, встречаясь с альфой глазами. Он точно заметил, что мужчина смотрел на него практически неотрывно. — Вода отличная. То что нужно перед вылазкой. Желаю удачи, — бросил он Юнги и, больше не оборачиваясь, открыл калитку и направился в дом. Чонгук недовольно скривился, оставшись проигнорированным, и громко фыркнул. — Посмотрим, как он запоет, когда его сожрут, — заворчал он, впихнув в руки Юнги рюкзак с одеждой и куском мыла. Альфа уселся на берегу, сорвал травинку, с самым важным и серьезным на свете лицом почистил ее, придирчиво осмотрел и сунул в зубы. Он молчал, что было даже странно, но Юнги уже заметил, что он становился молчаливым после разговоров с Чимином. До тех самых пор, пока не вспоминал, что рядом с ним находится еще один человек. И вот тогда рот Чон Чонгука мог произнести примерно миллион слов за десять минут. Благо, раздеться Юнги смог в молчании. Он не стеснялся светить голым задом при другом альфе. В конце концов они все живут в таких условиях, что порой нужно забыть и о скромности, и о нормах приличия, и даже о двухразовой ежедневной гигиене. Сама мысль о том, что он сможет помыться прямо сейчас, да еще и не просто ополоснется в реке, а даже использует мыло, приводила каждую клеточку его тела в неописуемый экстаз. И где они нашли мыло? — Лидер сказал, что если кошка еще раз спровоцирует поломку забора, то он выкинет ее к херам и пусть выживает как все прочие кошки, — поделился Чонгук, прерывая затянувшееся молчание. — Но я-то знаю, что с кошкой спит… Альфа на секунду запнулся. Он едва не сболтнул лишнего про мужа Намджуна. Точное количество проживающих здесь людей они все еще не раскрыли чужаку. Даже если Чонгуку он нравился, рисковать альфа не хотел. И не имел права. — Наш Лидер. Да, иногда наш Лидер спит с этой кошкой. Юнги усмехнулся. Он не был глупым и прекрасно распознал ложь Чонгука, но, конечно же, ничего об этом не сказал. — Глупо рисковать своей жизнью и жизнью еще нескольких человек из-за животного, — отметил Юнги, войдя в воду по пояс и нырнув в нее с головой. Он задержался под мутной водой на несколько секунд, чувствуя, что течение в реке не особо-то и слабое, а затем вынырнул, глубоко вдохнув и проведя по лицу руками. Вода и правда была слегка теплой. Рана сильно защипала, словно намекая на то, что наслаждаться долго не выйдет. Лучше сделать все как можно скорее, прежде чем нога откажется функционировать из-за боли под швами. — Не согласен. У меня была собака в детстве, но она умерла. От старости. Очень заботилась обо мне и была рядом, когда мне было грустно и весело. Это настоящий член семьи, а не просто животное. Тебе просто такое чуждо, — фыркнул Чон, недовольно причмокнув губами. Юнги обернулся на берег и увидел на своей грязной одежде светло-желтый кусок мыла, который он благополучно забыл. Так сильно хотелось поскорее окунуться в воду, что мысли про него вылетели из головы. Поймав направление недовольного взгляда альфы, Чонгук усмехнулся и, дотянувшись своими огромными, как казалось Юнги, руками до грязной одежды, подхватил мыльный кусок и без предупреждения бросил его чужаку, с наслаждением наблюдая за тем, как дернулся в воде альфа. Губы Чона растянулись в ухмылке, и он, прикрыв на мгновение глаза, полной грудью втянул потяжелевший запах розмарина. Судя по всему, Юнги его выходка удовольствия не доставила. Даже больше — он был раздражен, но был достаточно ловким, чтобы поймать кусок мыла, пусть и уже мокрыми руками. — А мне вот нравятся морские свинки. И попугаи. Попугаи классные! У меня в пятнадцать была мечта: завести говорящего попугая и научить его материться. Круто же? Представляешь, приходишь ты ко мне в гости, а он тебе: «Пошел нахуй!» с порога. Умора, скажи? — как ни в чем не бывало хохотнул Чон. У него и правда рот не закрывался, а его чувство юмора напоминало Юнги шпану во дворах его юности. Неужели подобный юмор все еще способен кого-то рассмешить? Вопрос, конечно, но парень хихикал и выглядел вполне довольным собой. Может, у него хобби было такое, выводить людей из себя? — Ты ужасно раздражающий, ты знал? — решил все же поинтересоваться Юнги, принимаясь намыливать тело. Он даже не смотрел в сторону Чонгука — и так знал, что тот весело скалится в ответ. — Я стараюсь, заметил? Альфа предпочел не отвечать больше. Тяжело вздохнул, абстрагируясь от бубнежки со стороны берега, и невольно задумался. Его хотят взять на вылазку, но судя по тому, как настроен их лидер — доверия он ни у кого не вызывал. Даже, казалось бы, дурачок Чонгук был насторожен. Юнги на физическом уровне чувствовал, как сильно концентрируется запах муската, исходящий от Чонгука, когда они остаются наедине. И пусть он пытался выглядеть расслабленным, внутреннее напряжение все равно присутствовало и ощущалось довольно явно. Как и принятие того, что каким бы дружелюбным Чонгук не выглядел, стоит сделать что-то не так — и этот здоровяк свернет ему шею, не моргнув и глазом. — Как ты попал в лагерь? — вдруг поинтересовался Юнги, даже не обратив внимание на то, что прервал какой-то рассказ Чонгука. Он, признаться, даже не слышал, о чем говорил альфа. У него было достаточно своих вопросов, на которые хотелось бы знать ответ. Чонгук выдохнул, недовольный тем, что его важную историю о том, как его в детстве укусил хомяк, который почил спустя пару дней смертью храбрых, прервали, и проследил за альфой, спокойно вышедшим из воды, взглядом. — Встретил Лидера и еще пару человек на месте ночевки. Искал место, где можно перезимовать, скитался по округе, решил заночевать в каком-то разрушенном мелком придорожном магазинчике. Но он оказался немного занят. Намджун-щи хотел меня убить, но… Один человек этого не позволил, поэтому теперь я здесь. Лидер не такой уж плохой. Он просто защищает то, что ему дорого. И то, что он берет тебя на вылазку, значит лишь то, что он в тебе заинтересован как в союзнике. Тебе лучше быть паинькой, — посоветовал Чонгук, тихо усмехнувшись, на что Юнги безразлично повел плечами. — Мне не нужны союзники. Снова эту шарманку завел… Чонгук слышал об этом уже не один раз, и он все еще не понимал, почему этот классный, на первый взгляд, парень, порой становится невыносимо душным. А ведь они могли бы так круто обменяться ресурсами, жить вместе. Наверняка стали бы лучшими друзьями, но альфа не уставал повторять, что ему не нужны ни друзья, ни союзники. Вообще никто. А болтать с кем-нибудь? Как вообще можно столько скитаться и ни с кем не говорить? — Ты просто нас еще плохо знаешь. Иначе не нес бы такой херни, — уверенно заявил Чонгук. — Пойдем, Лидер тебя заждался.***
Еджун помог Намджуну закрепить поясную кобуру и погладил мужа по плечам. — Я бы тебя поцеловал, но с этим животом я такой неуклюжий, что скорее запнусь и сломаю об тебя нос, — хохотнул омега и, обойдя супруга, заглянул ему в глаза. Он всегда волновался, когда помогал Намджуну собираться за стены. Даже если Еджун знал, что Лидер их группы — самый способный боец из них всех, даже более способный, чем Чонгук и Ноа вместе взятые, но в том и крылась самая большая опасность: Намджун буквально бросался на амбразуру, чтобы вытащить своих людей из самого пекла. Мужчина помог омеге присесть на кровать и опустился перед ним на корточки. — Тебе нельзя волноваться, а ты снова переживаешь, я же вижу, — когда они оставались наедине, Намджун всегда говорил очень мягко и ласково. Таким тоном, какой если и слышали другие жители этого дома, то только в приватных разговорах с мужчиной. Для каждого он был непробиваемым Лидером, бесстрашным защитником, и только Еджун видел, как устало опускаются его плечи от тяжести ответственности, которую он несет. Поэтому, даже если ему было тяжело стоять и трудно наклоняться, помочь закрепить поясную кобуру на джинсах — то немногое, что он может сделать, чтобы облегчить жизнь своему супругу. — Джин-и сказал, что я в полном порядке. Он все надеется уговорить тебя сходить на вылазку в ближайшую больницу, чтобы стащить оттуда аппарат УЗИ, но я знаю, что мы не можем так рисковать. Тем более, я сам чувствую, что с ним все в порядке, — Еджун погладил свой живот и, подтянув ладони мужа к себе, поцеловал их, глядя ему в глаза. — Возьми с собой хотя бы Чонгука, я не хочу отпускать тебя одного с этим незнакомцем. Намджун мягко улыбнулся. — Я планирую вывести этого незнакомца на откровенный разговор, Еджун-а, а ты говоришь мне взять с собой парня, который болтает без умолку. У Чонгука же буквально для любой пролетевшей мимо букашки есть тысяча и одна история. Оба тихо засмеялись. Намджун ненавидел проводы, но ему нравилось, что перед тем, как попрощаться, они всегда сидели вот так и тихонько болтали, обсуждали дела, планы или состояние их еще нерожденного ребенка. Это было необходимо им обоим. Каждый раз, когда Намджун переступал порог их дома, Еджун внутренне прощался с ним. Каждый раз готовил себя к тому, что его супруга поглотит толпа мертвецов, застрелит другой человек или укусят. Все знали риски, но никто о них не говорил. — Ты дашь ему оружие? — поинтересовался омега, пытаясь приложить черные волосы, которые топорщились в челке. Еджун постоянно пытался, но они никогда не укладывались. Это казалось Намджуну забавным. — С одной стороны, стоило бы, а с другой… не хочу так рисковать. Я не доверяю ему. Еджун кивнул и посмотрел на настольные часы. Они не были уверены, что правильно рассчитали время, но все-таки в их доме часы были синхронизированы по одному времени. — Пора, — сказал Намджун и, поднявшись, поцеловал своего супруга в губы. — Не ходи к Миюну. Этим должны заниматься другие, но не ты. Мне не нравится, что ты проводишь рядом с ним столько времени, Еджун. Вдруг тебя сморит сон, а он обратится? Омега тихо вздохнул. — Я могу постоять за себя, дорогой. Ты слишком сильно беспокоишься. Правда, со мной все будет хорошо, я очень осторожен и прошу Чонсоля мне помогать. Возвращайся до заката, хорошо? Намджун был недоволен, что Еджун не слушал его, пользовался своими привилегиями супруга и делал то, что Намджун бы не хотел, чтобы он делал. Но ему, и правда, пора было уходить, чтобы точно успеть вернуться до захода солнца. Как раз к ужину. Они не целовались на прощанье — размыкали ладони, и Намджун молча уходил. Им это казалось правильным, и расставаться так было легче. Намджун прошел по мрачному коридору, мысленно прощаясь с бетонными стенами, которые стали для них надежным убежищем. Он тихо вдохнул пыльный воздух и качнул головой. Голову не покидали мысли о том, что им бы отправиться на вылазку, чтобы найти кроватку для малыша, подгузники и детскую смесь хотя бы на первое время. Но постоянно находились более неотложные дела, что-то постоянно происходило, и Намджун был вынужден заниматься чем угодно, но не приготовлением к рождению своего первенца. — Он с Чонгуком у реки, — раздался ему вслед мягкий голос Чонсоля. Этот омега всегда приходил к Еджуну и находился с ним все время до возвращения Лидера. Джун даже не заметил, когда парень прошмыгнул мимо него, — так глубоко погряз в своих мыслях. — Спасибо, — поблагодарил его Намджун, обернувшись. — Если найдете карамельки, принесите немного, ладно? — помахав мужчине рукой, попросил брат Чонгука. — И если найдете соленые крекеры — будет здорово. Иначе Чонгук начнет грызть что-нибудь другое. Ножки стульев, например. Кивнув, Лидер улыбнулся, и направился на выход из дома. Чонсоль всегда просил их принести что-нибудь с вылазки, но Чонгуку диктовал особенно большие списки своих хотелок. С лидером лагеря он все-таки был поскромнее. Но учитывая, как этот омега заботился о Еджуне, Намджун мог позволить ему быть понаглее. Намджун спустился к реке. Чужак одевался под болтовню Чонгука, но стоило лишь заметить лидера, решил поспешить, явно желая оказаться в тишине как можно скорее. — Ты мертвого поднимешь, — поморщился Джун, глянув на Чонгука, который встал с места и, ярко улыбнувшись, отряхнул джоггеры от налипшей травы и песка. — А ты думаешь, почему начался апокалипсис, Намджун-щи? Мне просто было не с кем поболтать, — легко парировал Чон, бросив куда-то в сторону зеленую травинку и похлопав Юнги по плечу. — Удачи на вылазке. Надеюсь, ты вернешься обратно с хорошим уловом. — Тебе что-то нужно? Кроме всякой ерунды вроде крекеров? — поинтересовался Намджун прежде, чем Чонгук успел зайти за высокий забор. — Только патроны на ту модель пистолета, которая у меня, и было бы хорошо карабин на снаряжение. Свой я успешно просрал на прошлой вылазке. Чон махнул рукой, уходя в сторону дома и срывая очередную травинку, чтобы сунуть ее в зубы. Юнги, все это время молча стоящий у дерева, проследил за ним взглядом и перевел его на Намджуна, поджимая губы. — Пойдем. У нас не так много времени. Поедем на машине, потом пешком, — объяснил Джун и, поправив на плече рюкзак, направился к машинам, изредка поглядывая на прихрамывающего Юнги. Этот альфа действительно только и делал, что молчал и прожигал его тяжелым взглядом. Не болтал без повода, никогда не начинал разговор первым, не задавал вопросов, во всяком случае, Намджуну. И только его глаза выдавали хоть какие-то эмоции, лицо чаще всего оставалось каменным. — Даже не спросишь об оружии? — усмехнулся Намджун, изогнув бровь, но Юнги только пожал плечами в ответ. — Смысл? Нет доверия — нет оружия. Возможно, факт его отсутствия убьет меня, но тебе и твоей общине не будет до этого никакого дела. Юнги открыл переднюю дверь пыльного внедорожника, сел на потертое сидение и перевел отсутствующий взгляд к окну. Он даже не смотрел в сторону садящегося за руль альфы, который на его реплику так ничего и не ответил. Чонгук, мельтешащий за окном машины, открыл для них створку ворот, и автомобиль, больше похожий на фермерский пикап, завелся с неожиданно тихим, неприметным урчанием. В молчании они выехали за пределы лагеря. Большая часть пути прошла в тишине, мужчины не перекидывались даже взглядами. Каждый думал о чем-то своем, наблюдая за меняющимся пейзажем за окном. Пустые улицы, пыльные и ржавые указатели, брошенные автомобили, чаще не пригодные для езды, редкие группы мертвецов, ходячих или уже нет. Порой встречались растерзанные трупы животных, и все это уже стало привычным, обыденным. Могло даже показаться, что люди перестали горевать о прошлой жизни, но на деле они просто предпочитали об этом не говорить. — Откуда ты? — поинтересовался Намджун, все же нарушая тишину. Юнги повел плечами, задумываясь над ответом. Видимо, сидеть без болтовни и пялиться в окно ему нравилось куда больше, нежели рассказывать о себе. — Из Сеула. Коротко и ясно, без лишних слов. Могло показаться, что ему действительно плевать на то, что происходит в этом чертовом мире, но Намджун знал, что это не так. По себе знал. В конце концов, какой вопрос — такой ответ. — Откуда у тебя спортивный лук? Задавая этот вопрос, Намджун искренне надеялся, что этот альфа не ответит что-то вроде: «Из магазина спортивных товаров». Ему было необходимо знать, кого он впустил под одну крышу со своей семьей и кого кормил едой, добытой кровью и потом. — Занимался стрельбой из лука в юношестве, — также коротко и тихо. Благодаря этому луку Юнги все еще был жив, поэтому искренне надеялся, что его оружие все-таки вернется к нему. Если после этой вылазки он, конечно, вернется. — Где ты жил до того, как попал к нам? — несмотря на то, что Юнги был не особо разговорчивым, на вопросы он отвечал как будто бы честно. Во всяком случае, говорил спокойно, без пауз, не задумывался, и Намджун верил тому, что он говорил, но все еще соблюдал осторожность. — Хочешь, чтобы я привел тебя на место моей последней ночлежки? Мне пришлось свалить оттуда из-за того, что там проходило стадо и бросить все, что я нашел, — а вот о мертвецах он отзывался с презрением, кривясь от отвращения. И это, кажется, был первый раз, когда Намджун увидел хоть какие-то отголоски эмоций на лице Юнги. Это было даже забавно. Люди по-разному относились к мертвецам. Кто-то с трепетом, кто-то панически боялся их, кто-то смотрел на них с болью и сожалением, понимая, что когда-то они были живыми людьми со своими мечтами, горестями и достижениями, а кто-то их просто ненавидел. Последним, как правило, не приходилось убивать родных и любимых, которых свалила странная лихорадка, и к последнему типу наверняка относился Юнги. — Если в том месте есть то, что нам может понадобиться, то мы поедем туда. Заодно и узнаем: не лжешь ли ты насчет того, как тебя сюда занесло. Мин тихо хмыкнул, подставив кулак под подбородок, и снова замолчал. Не было смысла пытаться что-то доказать, но, когда они проезжали по смутно знакомой дороге, он сел ровнее и прищурился. — За синим разбитым Ниссаном поверни направо, — проговорил альфа, не глядя на Намджуна. Лидер уперся взглядом в стоящую на обочине машину, немного притормаживая, и повернул туда, куда указал Юнги. Ровная дорога сменилась гравием, а ветки деревьев начали бить по лобовому и боковым стеклам, заставляя замедлить движение. Юнги почувствовал, как в напряжении усилился терпкий запах гвоздики. Феромон Намджуна ему не нравился. Слишком резкий, не особо приятный, и он неосознанно коснулся пальцем кончика носа, потерев его. — Не доверяешь мне, но все равно едешь в указанном направлении. Вдруг я выведу тебя на большую группу и тебя прикончат? Отчаянно, — усмехнулся он, но Намджун не ответил, чуть крепче сжимая пальцами руль. — Не доверяю. Но ты слишком отстранен от людей, чтобы относиться к какой-либо группе. Не думаю, что ты лгал на этот счет, — бросил альфа. Они ехали еще минут десять. Юнги плохо помнил дорогу, но, когда они выехали на знакомую поляну, где он встретил группу Чонгука, уверенности в том, что путь был верным, прибавилось. — Тормози, — проговорил Юнги и сел ровнее, хмурясь и внимательно вглядываясь в окружающую их местность. Пожухлая трава, сломанные ветки деревьев, которыми омега и двое альф скрывали свой внедорожник. Трупы, головы которых они успели прострелить, валялись прямо на земле. Запах гвоздики стал еще тяжелее, неприятной горечью оседая на языке, но Намджун притормозил, глуша двигатель и доставая из кобуры на бедре пистолет. — Что это за место? — Здесь я встретил часть твоей группы. Чонгука, Чимина и того дырявого, — безразлично пожал плечами Юнги, но выходить из машины не спешил. В конце концов, оружие ведь ему так и не выдали, а присоединяться к ходячим мертвецам особого желания не было. — Далеко отсюда до места твоей ночлежки? Намджун так же внимательно оглядывал кусты и чащу леса, которая скрывала от их глаз все лишнее. Но если учесть, что на звук подъехавшего автомобиля не вылезло ни одной твари, скорее всего, здесь пусто. — Далеко, но не знаю, насколько. Меня спугнули днем. Солнце было высоко, значит, было около трех или четырех. Я спал по утрам, потому что в это время твари менее активны. Когда мы приехали в лагерь, было уже темно. Значит, как минимум четыре часа бега и ходьбы. Возможно, около минут двадцати я пролежал в овраге с раной на бедре. Юнги замолчал, а Намджун задумался. Он впервые услышал так много слов, вылетающих изо рта этого человека. Мин заерзал на месте, словно что-то увидел, но прежде чем Джун успел хоть что-то спросить, открыл дверь машины. — Прикрой меня, — и с этими словами он вполне себе уверенно спрыгнул вниз из высокого салона, прихрамывая и оглядываясь. Он подошел к одному из трупов и не мешкая перехватил торчащую из его головы стрелу, с силой выдернув ее и внимательно оглядев наконечник. Намджуну пришлось выйти следом и, перехватив пистолет двумя руками, тревожно оглядеться. Он незнакомцу не доверял, но и скармливать его трупам намеренно не собирался. — Это было безрассудно, — отметил альфа, но Юнги в ответ даже плечом не повел и, подойдя к следующему трупу, также выдернул из его головы стрелу. — Безрассудно оставлять здесь вполне себе целые стрелы. Найти новые не легче, чем лидокаин, а, кроме как луком, я ничем больше не владею. Еще ножом, но это только для ближнего боя. Он подобрал еще несколько стрел и недовольно цокнул языком, когда одна из них оказалась сломанной, и, глянув на Намджуна, снова подошел к машине, прихрамывая. — Зато теперь ты знаешь, что я не лгу. Твою группу я встретил здесь и помогал им отбиться от тварей. Нам нужно ехать дальше, если хочешь увидеть место моего ночлега. Юнги задумчиво посмотрел в чащу леса, пытаясь примерно понять, в каком направлении им нужно ехать, и, добровольно отдав стрелы Намджуну, отошел от него, изучая следы на земле. Их он за время апокалипсиса научился читать довольно-таки неплохо, и благодаря своим навыкам у него выходило охотиться лучше, чем у других. — Нам туда, — он указал рукой в нужном направлении и уже направился было к машине, но заметил, что у одного из мертвецов из кармана торчала красная пачка сигарет. Оставлять такую находку просто гнить под солнцем было бы непростительно, и потому, снова заставив Лидера напрячься, альфа направился к мертвому телу. Присев, он действительно вытащил из потертого кармана штанов пачку, в которой была зажигалка и не меньше семи сигарет. Не став терять времени, мужчина вытащил одну и прикурил, с наслаждением затягиваясь сигаретным дымом. В последний раз он курил больше недели назад, поэтому сейчас сигарета, и правда, приносила ему удовольствие. Такое, что он даже не замечал направленного точно в его затылок пистолета, да и в целом про существование Намджуна позабыл. По крайней мере на несколько секунд точно. — Куришь? — спросил Юнги, обернувшись и только сейчас заметив, что пистолет направлен в его сторону. Он тихо усмехнулся, склонив голову набок, и зажал сигарету зубами. Вот настолько ему не доверяют? — Отойди от тела, — бросил лидер, и альфа, опустив взгляд, только сейчас понял причину такого напряжения. На бедре трупа была кобура с пистолетом. Намджун проследил взглядом за тем, как Юнги убирает в карман своих джинсов зажигалку и пачку сигарет, а затем незаинтересованно отводит взгляд от оружия и направляется в сторону машины, все же протягивая лидеру приоткрытую пачку сигарет. — Ты так смотришь, будто только и мечтаешь закурить, — отметил он и, черт возьми, был чертовски прав. Намджун опустил оружие, достав из пачки сигарету и, прикурив, слишком шумно и расслабленно выдохнул, прислоняясь поясницей к высокому капоту. — Нужно ехать, а я стою здесь с черт пойми кем и курю красный Marlboro, — Намджун усмехнулся, оглядев оружие в своей руке. Он не спешил убирать его, взгляд был постоянно направлен на Юнги, и, если бы что-то пошло не так, он был бы готов произвести выстрел в любой момент. — Я бы душу продал за пару таких пачек, — немного помолчав, проговорил Юнги, и лидер усмехнулся. — Отлично. У нас уже есть что-то общее. И все же он не мог не отметить, что компания этого чужака была ему приятной. Даже если они все еще не доверяли друг другу, общаться им уж точно было приятно. Лидер зажал сигарету зубами и, осторожно подойдя к тому же трупу, достал из кобуры пистолет, проверил магазин и с сожалением отметил, что он пуст. Ну, во всяком случае еще один ствол им точно не помешает. — Поехали. У нас не так много времени до заката. Ночью здесь лучше не таскаться. Юнги согласно кивнул и, докурив сигарету до самого фильтра, потушил бычок о край капота, бросив его куда-то в сторону. Они снова сели в машину, и Намджун, заведя двигатель, поехал дальше. — Почему ты один? — поинтересовался он у Юнги, оглядывая пустую тропинку, что все сильнее сужалась в глубине леса. — Потому что у меня изначально никого не было. Я жил один. — А родные? Юнги не ответил. Взглянул на Намджуна и перевел безэмоциональный взгляд в окно. Он не любил об этом говорить, поэтому в машине повисла тишина, сопровождаемая лишь шуршанием шин по хвое и гравию. Напряжения не было, но Намджун понял, что этот вопрос наверняка был лишним в понимании Юнги. — Я бывший военный, — начал свою историю первым в надежде получить откровение за откровение. — Бежал сюда с несколькими людьми, когда все началось. Жил не в Сеуле, в загородном доме за пределами города. Это нас спасло. Когда мертвецы начали доходить до нас, понял, что лучше уходить оттуда. Мы собрали все необходимое и отправились в путь. Я хотел найти безопасное место или группу людей, которые могли бы нам помочь, и выбраться отсюда, но, когда узнал, что творится в городе, решил, что соберу свою группу. Так оно и вышло. Мы скитались несколько месяцев. Людей прибавилось, и мы смогли найти наше нынешнее убежище. Достроили его, как сумели, притащили мебель из ближайших домов и вот, живем. Он замолчал, бросив взгляд на Юнги. Да, он говорил очень абстрактно и отдаленно, но говорил правду. На деле лишний хороший боец им не помешал бы. А альфа однозначно был хорош, если смог выживать на протяжении полугода в одиночестве. — Теперь твоя очередь. Юнги криво усмехнулся, задумавшись о чем-то, и снова подпер подбородок кулаком. Даже если он не очень-то и хотел сближаться с группой, не собирался оставаться с ними под одной крышей, но не ответить на историю, вроде вполне себе правдивую, своей правдой не мог и не имел права. Поразмыслив о том, какие подробности своей жизни ему следовало бы утаить, а какие он может без проблем поведать, Юнги приступил к своему рассказу. — У меня не было того, с кем можно сбежать. Брат умер несколько лет назад, родители отказались от общения со мной по некоторым причинам. Постоянного омеги у меня никогда не было, перебивался случайными связями и жил в угоду себе. Не так уж содержательно, но и жизнь Юнги сама по себе не отличалась яркими событиями. — А работа? Коллеги? — Сложно было найти хорошую работу в моем положении, — отметил Мин, и Намджун нахмурился, внимательно взглянув на него. — Что ты имеешь в виду? На несколько минут снова повисла тишина. Юнги словно размышлял над тем, что сказать, продолжая пялиться в окно, и слабо сжимать свободной рукой ногу над раной. — Я вышел из тюрьмы за полтора года до того, как все началось. Намджун так резко затормозил, что сидящий рядом альфа едва не полетел носом в лобовое стекло и недовольно зашипел, словив на себе очень напряженный взгляд лидера. Запах гвоздики потяжелел настолько, что стало трудно дышать, но Мин не растерялся, и не менее сильный подавляющий феромон с запахом розмарина снова неприятной мятной тяжестью осел на языке Намджуна. — Расслабься. Ты хотел знать правду — я рассказываю. Я никого не убил и не изнасиловал, отсидел за брата. За употребление, хранение и продажу. Он был старше меня, у него был омега, хорошая работа. А у меня не было ничего. Он не хотел ломать свою жизнь, не хотел, чтобы об этом узнали родители и его будущий муж. Он пообещал, что возьмется за голову, возьмет меня в долю в бизнесе, исправится и все будет отлично, если я сяду вместо него. Как ты уже понял, брата я любил и очень сильно. Вот только когда я вышел после пяти лет отсидки, узнал, что за год до этого он передознулся, потерял все, что есть, а родители посчитали меня виноватым. А теперь либо заводи гребаную тачку, либо дай мне пистолет и выброси где-нибудь здесь. Внимательно разглядывая чужака, Намджун понимал, что этот парень не врет. Такую историю выдумать трудно, да и учитывая все эти события в жизни альфы, совсем неудивительно, что он стал нелюдимым одиночкой, предпочитающим не привязываться к людям. Самопожертвования в нем тоже было достаточно, чтобы стать хорошим защитником для людей в лагере. — Нам прямо. Намджун повернул ключ зажигания и, качнув головой, поехал в нужном направлении. И пусть это звучало так, словно он собирался оставить Юнги у себя принудительно и использовать его способности во благо себе и своим людям, но обмен был достаточно равноценным: крыша над головой и защита в обмен на его защиту. — Прости, что я так отреагировал. — Ты не первый, поэтому я предпочитаю об этом не распространяться, так что буду благодарен, если ты ничего не скажешь своим людям. Кивнув, лидер решил, что для одного дня откровений достаточно, и не стал больше лезть парню в душу и просить рассказать что-нибудь еще. Дальше они ехали молча, каждый думал о своем. Тишину разбавлял только голос Юнги, когда альфа указывал дорогу. Оба неустанно наблюдали еще и за положением солнца на небосводе. Ночью на дороге опасно и даже не из-за мертвецов. Слишком много странных группировок вокруг. С катастрофы прошло слишком мало времени и небольшие, но опасные группы людей встречались довольно часто. — Здесь останови. Мы приехали. Намджун притормозил, с неким недоверием оглядев хилое кирпичное здание, больше похожее на какую-то каморку. Оно находилось недалеко от выезда из леса, за деревьями было даже видно дорогу, и, признаться, доверия не внушало. — Что это? — Охранный пост. Здесь недалеко военный объект, но туда лучше не соваться, — пояснил Юнги и, поджав губы, скосил взгляд на Намджуна. — Особо не разгуляешься, там мало что осталось. Только то, что бросил я, и еще пара банок с собачьим кормом. Если дашь мне пистолет, я буду… Юнги не договорил. Он замолчал, вглядываясь куда-то. Прищуренные глаза прямо говорили, что им не нравится то, что они видят. — Там трое дружков и все по наши души, — предупредил он. Намджун только сейчас почувствовал слабый удар чего-то о стекло машины с его стороны. Скольких бы мертвецов он не видел, скольких бы не убивал, их присутствие все равно ощущалось как нечто инородное. Он все еще не мог привыкнуть, хоть и твердил всем вокруг о том, что мир изменился. Взгляд Мина внимательно следил за тем, как труп, сгнившая челюсть которого висела на чудом уцелевшем куске мышц, бездумно и медленно двигается мимо машины, несколько раз случайно задевая плечом крыло. Его руки безвольно болтались вдоль туловища, а тело было облачено в военную форму. Судя по тому, как он выглядел, умер он не слишком давно. Максимум месяца два назад. Вирус замедлял процесс разложения, но менее мерзко от этого мертвецы не выглядели. Да и пахло от них далеко не цветочками. Намджун повернулся очень осторожно и медленно, несмотря на предупреждение, глянув сначала на мертвеца, а затем в боковое зеркало. — Вижу еще двоих у чащи. Что-то привело их сюда, — тихо проговорил Намджун и достал нож. Юнги безоружен, а значит, у него есть два варианта: отдать чужака на съедение мертвецам или попытаться вытащить отсюда их обоих. И пока что второй вариант привлекал Намджуна куда больше. Мин прикусил губу, наблюдая за тем, как мертвец продолжает свой путь и замирает посреди небольшой тропы, оборачиваясь в их сторону. Кажется, они вдвоем задержали дыхание в этот момент, но тварь ничего не предпринимала, пялясь словно сквозь стоящий здесь автомобиль. — Они пришли на звук нашей машины. Но нас пока не учуяли. Нам все равно нужно заглянуть в твою каморку, раз там что-то есть. Сейчас любой ресурс ценен, так что придется драться, я думаю, — объяснил Намджун. Кивнув, Юнги стал думать и внимательно разглядывать местность. Нужно было найти способ проникнуть в нужное здание максимально незамеченными. — Можем вылезти с моей стороны и обойти их за машинами. Если будем вести себя тихо, возможно, и драться не придется, — Юнги кивнул на столкнувшиеся и, скорее всего, уже ни на что не годные автомобили. В целом план был не так уж и плох, потому Намджун согласился на него. В конце концов выстрелы могли привлечь еще большее количество мертвецов. Оружие Юнги он давать все еще не собирался, но второй нож все-таки переместил в ножны повыше, чтобы можно было дать чужаку шанс проявить себя. Стараясь не привлекать внимания, они ступали тихо, крались, почти как два кота. И все прошло бы гладко, если бы, когда Юнги подошел к ближнему от входа автомобилю, изнутри в стекло с хриплыми стонами и шипением не врезался мертвец. Совсем молодой парнишка, он противно клацал зубами, да так громко, что это было слышно даже через закрытое окно дорогой иномарки. — Сучьи дети, блять, — ругнулся чужак и, выглянув из-за машины, поджал губы. Намджун видел, что все мертвецы, ошивающиеся в округе, резко обернулись в их сторону, а в следующую секунду с противными хрипами двинулись на них. Не меньше десяти и вдвоем с ними справиться будет проблематично. — Какая дверь? — Юнги сразу же указал на нужную, и, получив команду жестом, они оба побежали к кирпичной каморке. Благо, соображали ходячие трупы не так уж быстро, если вообще соображали, так что проскочив мимо парочки, что почти успела приблизиться до опасного близко, Юнги запер за собой дверь и подпер ее стоящим неподалеку креслом. Даже если это не поможет совсем оградиться от зомби, по крайней мере задержит их, и они не смогут всей оравой влететь сюда. Как Юнги и Намджун уже выучили за весь свой опыт выживания в невиданных ранее условиях, драться с мертвецами в ограниченном пространстве не только жутко неудобно, но и крайне опасно. Несколько раз трупы ударились в двери в попытках вломиться внутрь, причем довольно ощутимо. Альфы, тяжело дыша после бега не отводили от двери взглядов до тех пор, пока удары не сменились на шуршание. Их прекратили чувствовать, слышать, но от двери еще не убрались. Если бы все это происходило ночью, с меньшим количеством внешних раздражителей вроде щебетания птиц и шума ветра, твари бы точно долбились в дверь до победного, пока не смогли бы выломать ее вместе с петлями. И еще парочку компаний своих друзей собрали бы на пенную вечеринку. — Отлично, — тихо прошептал Юнги и качнул головой, глянув на Намджуна, — они здесь надолго и будут реагировать на каждый шорох. Дверь одна, окно тоже. Может, пришло время дать мне оружие? Намджун поморщился и, словно проигнорировав слова парня, присел на корточки, подбирая жестяную банку оливок и почти целую бечевку. — Соберем здесь то, что сможем, отвлечем их и выйдем к машине. Я бывал в ситуациях и похуже, — сообщил альфа. Юнги не сдержал сурового смешка и поморщился. Ну да, отличный план. Надежнее, чем заверения правительства в том, что спасут всех и каждого. Альфа присел рядом с лидером, оглядев усыпанный каким-то мусором пол, и принялся неспешно искать в нем то, что бросил здесь при побеге. Собачий влажный корм, которым больше не брезговали даже люди, маленькая неполная бутылка с антисептиком, какие-то таблетки, закрытая бутылка чистой воды и, о чудо, неполная пачка сигарет, о потере которой Юнги сожалел больше, чем о разбитой банке корнишонов. Намджун, заметив в руках альфы пачку, вскинул брови. — У тебя радар на поиск сигарет? — Ага. В тюрьме научился, — сухо бросил Юнги и вздрогнул, когда мертвецы отчего-то вновь начали биться о дверь. Их привлекали разговоры? — Нужно уходить отсюда. Здесь есть медикаменты? — поинтересовался Намджун и встал на ноги. В узкой каморке было буквально невозможно нормально развернуться. Заколоченное снаружи окно добавляло мрачности этому месту, а темные от пыли стены давили. Здесь даже дышалось как-то трудно, как будто сами стены пропахли затхлостью и смертью. Хотелось убраться отсюда как можно скорее. Лидер открыл рюкзак, закинув в него все, что они с Юнги нашли, и огляделся еще раз. — Не уверен. На панике не помню, что взял с собой, а что оставил. А в свой рюкзак возможности заглянуть толком и не было, — пожал плечами Юнги и среди мусора нашел еще одну неполную пластинку таблеток от головы, закинул ее в рюкзак Намджуна и покосился на дверь. Слишком уж опасно она хрустнула, но удар все-таки выдержала. Нахмурившись, Юнги подошел к альфе и протянул руку. — Дай мне нож, если хочешь жить. Их там много, ты не вытащишь нас в одиночку, а я не собираюсь умирать, окей? Не за четыре таблетки аспирина. Намджуну это не нравилось. Он все еще не доверял Юнги, даже если история, которой чужак поделился, была довольно проникновенной и, кажется, искренней. Это все равно не прибавляло доверия. Если этот парень нападет сзади, ему будет достаточно оставить короткий порез на ноге, чтобы Намджун не смог добраться до автомобиля, а Юнги… ему достаточно будет скрыться — и поминай как звали. Его люди останутся без лидера, супруг — без мужа, а ребенок — без отца. Перспектива так себе… — Без глупостей, окей? Я при малейшей опасности тебя пристрелю, даже если ты мне нравишься. Лидер протянул нож Юнги и кивнул ему на выход, чтобы тот шел первым. Лучше уж держать его на виду и не позволять исчезать из поля зрения. А от мертвецов Намджун сможет его прикрыть. Без вопросов, Юнги, крепко сжав рукоять оружия, направился на выход первым. Они вместе отодвинули старое потрепанное кресло с вылетевшей пружиной, и дверь тут же распахнулась. Маленькая коморка наполнилась ослепляющим солнечным светом, уличной пылью и запахом гниющей плоти мертвецов, которые вваливались внутрь лишь с одной целью: откусить кусок мяса от каждого, выпотрошить и заразить своим вирусом, который человечество уже, пожалуй, никогда не сможет изучить. Юнги нанес первый удар — всадил нож в висок упавшего ему под ноги мертвеца. Каждый принимал удар на себя, и казалось — трупам нет конца. Уже сложно было стоять на ногах, потому что тела завалили пол, но они продолжали раз за разом вонзать лезвия в головы мертвецов. Но шум привлек и других. Треск досок и звон стекла известили двух мужчин о том, что грядет новая волна, и Юнги усмехнулся на порцию отборного ругательства со стороны альфы. Запах гвоздики потяжелел, но на этот раз его феромон не пытался задавить феромон Юнги. Они как будто бы работали сообща. Ему пришлось взять на себя всех, кто еще продолжал наступать со стороны улицы, в то время как Намджун пытался расправиться с теми, кто вваливался через окно. Юнги был уверен, что его кончина пришла именно в тот самый момент, когда у него так и не вышло вынуть клинок из черепа очередного мертвеца. Оружия больше не осталось, и, смачно выругавшись, альфа уперся в плечи, кажется, омеге, с сжатыми зубами наблюдая за тем, как он вытягивает шею и пытается оторвать кусок от его носа. Спасибо, что это последний, но у Намджуна там, кажется, еще есть гости. Даже если их задерживало окно, через которое они падали, это не особо облегчало задачу. Но расправившись с тем, кто добрался до него, Намджун подскочил к Юнги и вонзил клинок в голову монстра. Юнги хотел бы выдохнуть с облегчением, но к Лидеру сзади стали подбираться, перевалившись через раму окна, и одним ловким движением он достал пистолет из набедренной кобуры мужчины и точными выстрелами перестрелял троих застрявших зомби по одному, не потратив ни одной лишней пули. Трупы один за одним повисли на жерди окна. Вокруг воцарилась гнетущая тишина, нарушаемая лишь тяжелым дыханием обоих выживших. Намджун пнул ногой попавшийся ему труп и обернулся. Его плечи тяжело вздымались от дыхания, а глаза были направлены на пистолет в руке альфы, что так бесцеремонно своровал оружие из его набедренной кобуры. — В тюрьме научился, — пожал плечами Юнги на вопросительный взгляд Намджуна и, вложив пистолет в его ладонь, кивнул на выход. — Ты же не хочешь ждать, пока сюда заявится еще одна орда, верно? Давай сваливать. — Поверить не могу, что сделали это ради собачьего корма, бечевки и пластинки аспирина, — проворчал лидер, а Юнги недовольно хмыкнул. Мол, я же говорил, здесь ловить нечего. Они быстрым шагом прошли к машине, попутно оглядывая заполненную тошнотворным видом и запахом местность, и стоило лишь оказаться в безопасном салоне, Намджун нажал на газ, унося их подальше от этого места. — Ты не ранен? — обратился к Мину альфа, крепче сжимая пальцами потертую кожу руля. — Нет. Все в порядке. Никто не укусил меня, так что… Намджун усмехнулся, решив уточнить один момент. — Подожди, ты думаешь, что стать ходячим трупом можно, только если тебя укусит кто-то, кто уже обращен? — поинтересовался он, мельком взглянув на Юнги. На пару секунд машина погрузилась в тишину, и только мягкое урчание двигателя, да удары веток по стеклам нарушали ее. Альфа глубоко задумался, нахмурившись. — Хочешь сказать: я на протяжении полугода не имел понятия, как люди становятся ходячей гниющей плотью? — с сомнением уточнил Юнги, и словил в ответ непривычный нервный смешок. Видеть веселье на лице этого альфы было чем-то сверхнепривычным, наверняка просто выброс адреналина. Они едва не сдохли десять минут назад. — Мы бродили по улицам и лесам больше полутора месяцев, когда начали замечать странную закономерность. Люди обращались не только от укусов, как в фильмах про зомби, к которым мы привыкли. Конечно, были и те, кого кусали. Тогда сценарий такой: начинается адская лихорадка, долгий бред, а потом человек умирает и через какое-то время встает и пытается сожрать кого-нибудь. Но бывали и другие случаи, которые дали понять, что у всех нас серьезные проблемы. Юнги нахмурился еще сильнее. Что может быть еще хуже, чем зомби-апокалипсис в реальной жизни? Цивилизации больше не было, тех, кто охраняет покой, заботится о развитии технологий и поддержании инфраструктуры — тоже. Не было школ, больниц. Детей. Все сгинуло. Только некоторые взрослые все еще пытались сохранить увядающие цветы прошлого и собственные души, потому что какой бы кошмар не окружал, все боятся смерти, и умирать никто не хочет. — Мы обнаружили это после того, как одного из наших подстрелили. Его не успели довезти до безопасного места и оказать помощь, он умер от кровопотери. Мы уже начали копать ему могилу, как он, завернутый в простыни, начал двигаться и хрипеть. Так мы поняли, что укус не провоцирует заражение этой неизвестной нам дрянью, он просто пробуждает вирус, которым мы все уже заражены. Каждый из нас. Я, ты, все мои люди. Юнги отвел взгляд в окно и сухо усмехнулся. Потрясающе, конечно, но лучше бы он продолжал жить в неведении. — То есть вполне возможно, что если бы ваш Чимин не настоял на моем приезде в лагерь, я мог бы умереть из-за обычной раны в ноге, а потом без собственного ведома разгуливал бы по лесу и жрал заблудшие души? — Именно так, — пожал плечами Намджун и не сдержал очередной усмешки, когда альфа достал из кармана найденную пачку сигарет и без спроса прикурил, предложив одну сигарету Намджуну. И все же порой лучше вообще ничего не знать, чем обладать информацией подобного рода. — Поэтому если кто-то из наших по той или иной причине умирает, мы вонзаем нож в ухо или висок. Патроны тратить нельзя. Мы так договорились, чтобы не навредить друг другу. Ну и обращаться никто не хочет. Намджун прикурил и подумал о том, что Еджун будет ругаться из-за запаха табака. Он терпеть не мог, когда его муж курил, и уж тем более не давал себя целовать и все надеялся, что приближающееся рождение ребенка избавит будущего отца от этой вредной, вонючей привычки, но, когда Намджун натыкался на сигареты, он ничего не мог с собой поделать. В конце концов он каждый день подвергает свою жизнь такой колоссальной опасности, что парочка сигарет — капля в море. — Куда теперь? — поинтересовался Юнги спустя десять минут молчания. Сигарета была выкурена, и альфа мял мозолистыми от тетивы лука пальцами бычок, все еще неотрывно глядя в окно. — Нам все еще нужна еда и, если повезет, медикаменты. Так что проедемся вдоль трассы, поищем заправки или придорожные магазины. Заодно и пополним запасы бензина. Мин кивнул и, прикрыв глаза, тихо выдохнул. Нога ныла, а подобные встряски утомляли. Не каждый день он вручную убивал такое количество ходячих тварей. И будь он один — точно бы пал смертью храбрых. Или глупых. Тут уж как назовешь.***
— Ты придурок! У нас воды что ли слишком много?! Громкий, очень возмущенный голос Чимина и хриплый смех Чонгука, казалось, можно было услышать с другого конца леса. Альфа стоял прямо над омегой, который копался в земле в надежде прополоть небольшую грядку с посаженными семенами моркови, и держал в руках бутылку с водой, маленькая струйка которой только что успешно стекла хмурому Чимину за шиворот. — Да что? Я в реке набрал, у нас этой воды хоть жопой жуй, — воскликнул альфа, но в ответ получил лишь шипение и сильный удар в район живота, отчего он охнул и отшагнул на шаг назад, все еще тихо хихикая. Над лагерем повисло закатное солнце. Красные, почти бордовые лучи вдалеке красиво отражались от водной поверхности, отбрасывали тени от деревьев на дом и играли красивыми бликами на лицах живых людей. Только двоих, ведь остальные были в доме. Почти все. Только лидера не хватало, ну и того одиночки, которого Намджун потащил на вылазку. А еще, кажется… — Чонгук! — звонкий голос Чонсоля отвлек альфу от издевательств над Чимином, заставив мгновенно обернуться. Омега неспешно шагал в сторону дома, держа в руках корзину с постиранным в реке бельем и тихо пыхтел от напряжения. Белья в корзине было действительно много, как будто он решил постирать все постельное разом. Чонгук среагировал мгновенно. Отбросил закрытую бутылку в сторону и в пару шагов оказался рядом с братом, перехватив корзину из его рук. — Взял бы с собой меня, я говорил тебе не ходить одному в ту сторону? — посерьезнел Чон, нахмурившись, но Чонсоль лишь улыбнулся в ответ и поднял руку, чтобы мягко взъерошить растрепанные волосы альфы ладонью. Чонгук так нежно и бережно заботился о нем, что даже его приколы и шуточки, которые, по скромному мнению Чимина, не отличались интеллектом, никогда не касались брата. Но от этого они были только ближе. Чонгук был единственным, кто остался рядом, постоянно слушал, успокаивал и не уставал повторять, что Чонсоль — самый красивый и восхитительный омега из всех, кого ему довелось встречать, и любой альфа падет к его ногам, даже если омега опухал после соленых крекеров, съеденных на ночь, и от него за версту несло недельным потом. До того, как они попали в это убежище, помыться чаще всего просто не было возможности. — Все в порядке. Я ведь старший, я могу о себе позаботиться, — улыбнулся омега и тут же словил возмущенное фырканье в ответ. — Я старше. Папа говорил, что я на семь минут раньше родился, так что… — Тебе соврали, — съязвил Чимин, сморщив нос, — ментально ты где-то на уровне двухлетки, который чудным образом может говорить, а не мямлить. А может, тебе просто башку на ринге отбили? Поэтому ты такой… Чимин цокнул языком, словно пытался подобрать подходящее слово, но, ничего не придумав, махнул рукой и снова отвлекся на вырывание сорняков из земли, дуя и без того пухлые губы. Видимо, в голове омеги так и не нашлось ни одного эпитета, которым можно было бы описать все, что он думает по поводу Чонгука. Альфа довольно улыбнулся, словно он гордился всем сказанным в свой адрес, и прошел к небольшому крыльцу дома. Он заботливо оставил корзину у веревок для белья и стал подавать брату постиранные вещи. Он всегда помогал Чонсолю, если был не занят. Для него это было что-то само собой разумеющееся. Чонсоль снисходительно покачал головой, принимая вещи из рук брата. Когда Чонгук проявлял заботу, это было до того мило и трогательно, что он не мог сдержать рвущуюся на губы улыбку. Возможно, Чон был тем самым братом, о котором мечтали многие омеги в их далеком детстве. Разве это не повод им гордиться? — Как там Ноа? — поинтересовался Чонсоль, взглянув на Чимина, но парень ничего не ответил. Плотно сжал губы и отвел взгляд. И омега задал бы свой вопрос повторно, но рычание машины, что донеслось со стороны леса, заставило всех обернуться. В такие моменты Чонгук мгновенно становился серьезнее. Запах альфы потяжелел. Он внимательно вглядывался в чащу, нахмурив густые брови, и, кажется, его не отпустило до тех пор, пока не показалась знакомая морда внедорожника. Черт его знает кого еще могло принести на их территорию. — Я сам развешу после, иди в дом, отдохни, — проговорил Чонгук Чонсолю и, погладив брата по спине, прошел к воротам, чтобы открыть их и впустить на территорию пикап лидера. Даже если то, что Намджун вернулся домой целым и невредимым, уже наглядно демонстрировало ребятам, что чужаку можно доверять, пока что Чонгук сам был не готов раскрыть ему все карты. Пусть лучше этот Юнги думает, что у них есть только один омега и это Чимин. О других знать необязательно. Тем более что Чонсоль и Еджун вряд ли смогут себя защитить. Автомобиль въехал на импровизированную парковку, и Намджун заглушил двигатель. — Выгружайте, мы привезли бензин, — скомандовал Намджун и вышел из автомобиля. Его одежда и кожа были заляпаны брызгами крови, но и это зрелище было настолько привычным, что никто не обращал на такие мелочи внимания. Невозможно было вернуться с вылазки чистеньким и пахнущим лавандой. Никто и никогда не возвращался. Намджун вышел из пикапа, размяв затекшую после долгого вождения спину, кивнул подошедшему ближе Чонгуку и перевел взгляд за его спину. — Чимин, приготовь для Юнги чистую одежду. Чонгук потом сводит его к реке. Получив распоряжение, Чимин прекратил свое занятие и, поднявшись, прошел мимо них, даже не удостоив альф взглядом, в очередной раз всем своим видом подтверждая свое первоначальное прозвище, данное Юнги. Сучка. Прежде чем начать выгружать добытое, Чонгук подтолкнул Юнги ко входу в дом. — Путь ты знаешь, красавчик. Сначала помоется Лидер, а потом ты. Такие уж у нас порядки. — А на двоих реки не хватит? — поинтересовался Мин, но, словив взгляд Чонгука, тяжело вздохнул. Отлично. Снова переть в подвал после вылазки. Ну, он хотя бы жив и у него есть спальное место. И, возможно, вкусный ужин с собачьими консервами на ночь. Не жизнь, а сказка. Альфа больше не стал ничего говорить, молча поплелся вперед, сжимая в кармане пачку сигарет и буквально каждой клеточкой тела чувствуя, как Чонгук разглядывает его спину. — У нас нет свободных оборудованных комнат, но если лидер позволит и ты задержишься с нами, мы что-нибудь придумаем. Спать в подвале навсегда ты не останешься, — усмехнулся Чон, словно прочитав мысли альфы, и тот сухо кивнул. Он не хотел в стотысячный раз повторять о том, что оставаться здесь ему не особо-то и хотелось. Как только заживет нога, он отправится в путь. Намджун проводил парней взглядом и скрылся за дверью дома. Было тихо. Половицы слегка скрипели при каждом тяжелом шаге, а на первом этаже, где у них была импровизированная гостиная с одним ветхим диваном и столом, за которым по вечерам некоторые играли в карты, горела тусклая масляная лампа. Все словно в один момент разбрелись спать, но стоило подняться на второй этаж, Намджун наткнулся взглядом на Сокджина. Альфа, сосредоточенно хмурясь, выходил из комнаты Миюна, перебирая в пальцах черные камешки браслета. Такого привычного, отдаленно знакомого. Джун помнил, что этот браслет Сокджин подарил своему мужу после первой годовщины. И теперь, спустя всего пять лет счастливой семейной жизни, этот браслет был единственным напоминанием о человеке, который когда-то был для Сокджина целым миром. — Плохие новости? — негромко поинтересовался Лидер, и Джин, полностью погруженный в свои мысли, вздрогнул, подняв на товарища взгляд. Не посчитать на пальцах рук, сколько лет они были знакомы. Кажется, около четырнадцати. Они познакомились на службе, в далеком юношестве, и после этого на протяжении всей жизни продолжали поддерживать связь. Намджун ушел в военное дело, завел семью через пару лет, а Сокджин, сколько Джун его помнил, всегда был сосредоточен на карьере. Пока не встретил своего супруга и не решился сделать ему предложение. Их счастье было недолгим, но разве такое можно когда-нибудь забыть? Намджун бы никогда не забыл. А Сокджин, кажется, до сих пор винил себя в том, что в ту роковую ночь он был в доме Намджуна как гость и как семейный врач, оставив свою семью в городе. Они так и не нашли их. И вряд ли уже когда-нибудь найдут. — Миюну стало немного легче. Я думаю, ты понимаешь, к чему все идет. Организм больше не сражается. Забери оттуда своего мужа, потому что лично я его вытащить так и не смог. Слишком он у тебя сердобольный, — бросил Джин и, пройдя мимо Намджуна, похлопал друга по плечу, — и да. Скажи Чимину сам. Миюн хотел, чтобы это был Чимин. Намджун плотно поджал губы и, глянув на дверь, уверенно прошел к ней, распахнув ее настежь. Его муж, уставший, слегка бледный, сидел у постели притихшего Миюна и осторожно стирал капельки пота с его лица. Дыхание альфы больше не было тяжелым, наоборот. Оно замедлилось, стало чище, но глаз он так и не открыл. — Я ведь говорил тебе, что ты не должен здесь находиться, — вздохнул Намджун и подошел немного ближе, присев на корточки рядом. Еджун, даже не взглянув на мужчину, слабо повел плечами. — От тебя за версту несет сигаретами. И он умирает. Чимину будет тяжело находиться здесь сейчас, Чонсолю не нужно это видеть. А оставить его одного я не могу. Никто не должен уходить в одиночестве, — тихо прошептал омега и сел удобнее, чувствуя шевеления своего ребенка внутри. Понимая, что спорить бесполезно, Намджун достал из ножен на ноге Еджуна его клинок и вложил в руку мужа. Они понимали друг друга без слов: просто смотрели друг другу в глаза, и этого было достаточно. — Я схожу за Чимином. Может быть, было бы разумнее пойти за омегой самостоятельно и не оставлять беременного Еджуна наедине с тем, кто может умереть в любую минуту, но Намджун прекрасно знал, что его муж просто не в состоянии бегать туда-сюда по лестницам, хотя он и способен постоять за себя. По крайней мере с одним мертвецом Еджун уж точно справится. Да и Чимин нашелся достаточно быстро. Омега сидел в столовой, читая какую-то тонкую книжку и слабо улыбаясь чему-то. Он не сразу понял, что кто-то вошел в комнату, а когда поднял взгляд, улыбка на его губах дрогнула и плавно сползла с лица. Он понял все по взгляду и выражению лица Лидера. Намджун уже мысленно попрощался с тем, кому еще только предстоит умереть. — Нет, — совсем тихо шепнул он и привстал на дрожащих ногах, не сводя с Намджуна взгляда. Альфа прикусил губы и качнул головой. — Мне жаль, — только и успел сказать он, прежде чем омега быстро прошел мимо него. Как только Чимин вошел в комнату, он даже не взглянул на Еджуна, опустился на колени перед кроватью самого близкого друга и крепко сжал его слабую ладонь. — Миюн… ты слышишь меня? На лице бывшего менеджера не дрогнул ни один мускул. Он все-таки не приходил в сознание. Даже если бы Чимин сейчас приложил все силы на то, чтобы разбудить его, у него все равно бы ничего не вышло. Поверхностное, редкое и спокойное дыхание говорило о том, что тело точно знает, что ждет его в скором будущем, как и прояснение сознания, хотя пот все еще блестел на лбу. Незнающему человеку могло бы показаться, что Миюн внезапно пошел на поправку, но они точно знали — это конец. Он всегда наступал именно так, сопровождался таким явлением, как «предсмертный хрип». — Даже если ты не слышишь меня, я все равно хотел бы сказать тебе, что у меня никогда не было такого хорошего друга как ты. Никто обо мне не заботился, и я… знаешь, уже немного привык к тому, что ты перестал помогать готовить мне завтрак, но мне этого не хватает. Я просто хочу, чтобы ты знал, что ты прожил свою жизнь не зря, и я всегда буду помнить тебя. Всегда, Миюн… Смерть страшила Чимина. Он боялся ее до скрипа зубов и трясущихся поджилок. И то, что сейчас он наблюдал за тем, как кто-то настолько близкий ему издает последний вздох, тоже пугало. Каково это — вот так лежать и точно знать, что умираешь? Каково — быть по эту сторону; чувствовать, как организм перестает бороться и сдается? Было до дрожи и паники страшно об этом узнавать. И ему до последнего дня своей жизни будет стыдно за то, что сжимая руку умирающего друга, он мог думать только об этом. И винить себя в том, что альфа оказался здесь в таком состоянии, Чимин тоже не мог перестать. Если бы он не позволил спасти себя, если бы сам был внимательнее, сейчас бы все было хорошо. Миюн бы продолжал после каждой вылазки крепко сжимать Чимина в объятиях от радости того, что они смогли урвать еще один день. Сжав его руку, Чимин прижал уже похолодевшую ладонь к своей щеке и прикрыл глаза, вспоминая все хорошее, что их связывало, все то плохое, через что им пришлось пройти вместе, и нежно улыбался этим воспоминаниям. И только открыв глаза, Чимин заметил, что артерия на шее перестала пульсировать. Он прислушался к сердцебиению в груди, поднес ладонь к приоткрытому рту, но никаких признаков жизни не почувствовал. Осознание того, что все закончилось буквально за считанные секунды, словно Миюн только и ждал его прихода, больно ударило куда-то под дых, срывая с губ задушенный выдох. Омега уложил его ладонь на постель и как маленький ребенок сорвался на громкий, удрученный всхлип, прежде чем опуститься еще ниже, чтобы ткнуться лбом в чужую невздымающуюся грудь. Его плечи дрожали, голос срывался на редкие рыдания, и он даже не понимал: есть ли еще хоть кто-то рядом с ним прямо сейчас. Он даже не услышал последний вдох… Но нужно было сделать то, о чем просил его Миюн еще до того, как лихорадка заставляла мужчину бредить, и, все же отстранившись, Чимин дрожащей ладонью утер слезы, шмыгнул мокрым носом и достал из своих берц нож, который всегда держал при себе. Нож, который подарил ему именно Миюн. Другого, что оставил у постели Еджун, он даже не заметил. Приставив лезвие к виску, Чимин посмотрел на безмятежное лицо. Он как будто бы спал, а не умер. Люди не умирают с такой нежной улыбкой на лице. Вдох — выдох. Чимин зажмурился, слабо надавив трясущейся рукой на рукоять ножа, но в последний момент его рука крупно дрогнула и послышался тихий звон. Клинок, так и не нанеся смертельной раны, упал на пол у матраса. — Нет, я… я не могу. Еджун, стоящий в углу комнаты вместе с Намджуном, протянул руку к Чимину, отпуская от себя мужа. — Иди сюда. Чимин, — позвал омега, и Мини, в последний раз крепко сжав маленькими пальцами ладонь своего друга, поднялся с колен. Он в два шага подошел к мужу Лидера, мгновенно оказываясь в теплых и нежных объятиях, пряча лицо на плече старшего омеги. Медовый запах фенхеля ласково окутал легкие омеги, невольно успокаивая его. И в такие моменты так же важно не быть в одиночестве, как и на пороге смерти. Чимин не смог смотреть на то, как Намджун вонзает лезвие своего ножа в висок Миюна, зажмурился, сильнее вжимаясь в Еджуна, но звук точно услышал. И от одного лишь этого звука его плечи задрожали, а из горла вырвался более громкий, отчаянный хрип. Слезы накатили с новой силой.***
Тихий ритмичный стук нарушал тишину подвала. Юнги лежал на своем матрасе, с перерывами в несколько секунд стуча найденным где-то здесь камешком по бетонному полу. Как и обещал Лидер, его отвели помыться в реке спустя какое-то время. Часов у альфы не было, так что он даже не мог сказать, сколько точно прошло. Может, час или около того. Он дремал, а это привычное отчего-то действие из раза в раз совершалось словно на автомате. Стук. Стук. И снова тишина. Чонгук в этот вечер был особенно молчалив, не болтал, не мешал своими бесконечными историями, был глубоко задумчив, но в чем дело так и не сказал, а Юнги не стал спрашивать. Мало ли что могло произойти у молодого альфы? Может, омега отшил — вот он и расстроился. Здесь ведь явно омега был не один. Сквозь дрему, мужчина услышал тихий шум шагов. Знакомый, буквально выученный наизусть за эти несколько дней. — Если ты спишь, советую тебе проснуться. Чонгук освещал себе путь керосиновой лампой, в свете которой его кожа приобрела теплый желтый оттенок, словно от костра. От него пахло едой, но подноса в руках не было. Отворив решетку, он кивнул Юнги на выход. — Пошли. Поужинаешь с нами. Намджун-хен так решил, так что хватит валяться, поднимайся. Юнги протер глаза, откинул в сторону свое развлечение в виде камешка и поднялся с матраса, глядя на парня с неким недоверием. С чего это? Неужели одна вылазка может настолько плодотворно повлиять на отношение лидера к чужаку? Странно все это, но он не стал ничего говорить, вышел из своей клетки и сунул руки в карманы. У Чонгука на бедрах, как всегда, была портупея с кобурой и ножнами. И его физическая форма довольно ясно давала понять, что пытаться напасть на него, чтобы оказаться наконец на воле и вдохнуть свободу полной грудью, не стоит. Даже ради такой высокой цели. Да и Юнги не стремился прямо сейчас сделать это. Такие мысли сами, словно на автомате, появлялись в его голове. Мол, если я сейчас стукну его чем-нибудь и побегу, насколько быстро меня пристрелят? Альфа качнул головой и фыркнул самому себе под нос. Почему он вообще думает о чем-то подобном? Они поднялись на этаж выше и, войдя в небольшое, слабо освещенное помещение, остановились. Точнее, остановился только Юнги, а его брови плавно поползли вверх. Один, два, три… Восемь человек. Восемь, черт возьми, человек. За столом сидели тот дырявый парень, рядом с ним расположился Чимин, во главе стола восседал Намджун, а справа от него омега, которого Юнги не видел прежде. Он смотрел цепко, внимательно. По тому, как он держал руку на своем животе, можно было догадаться о его положении, даже если нижнюю часть тела закрывал стол. Юнги повернул голову в сторону, заметив еще одного омегу, о существовании которого не подозревал. Хрупкие плечи, выглядывающие из-под майки сидящего к нему спиной незнакомца, выдавали истинный пол мальчишки, рядом с которым сидел тот ветеринар, который зашивал ногу Юнги. — О, тебя вывели из клетки? — мужчина в темной рубашке дружелюбно хлопнул Юнги по плечу и прошел мимо него к столу, подмигнув их гостю-пленнику. Кажется, именно он открывал им створку ворот в первый день приезда и он же забирал с собой Ноа. Хирург? — Мои поздравления. — Проходи, здесь свободно, — окликнул альфу Намджун, указывая на место рядом с собой. И в этом не было ничего удивительного. Того, кому все еще не питаешь особого доверия, стоит держать поближе к самому способному и сильному бойцу. Издалека было видно, что Намджун был именно таким. Юнги присел за стол молча. Тарелка перед ним была пустой, и он как-то не посмел самостоятельно набирать еду с чужого стола, даже если некоторую часть он помог добыть. — Чимин, положи ему поесть, — попросил сидящий напротив беременный омега, забрав у Юнги тарелку и передав ее Чимину. Парню пришлось прервать свою трапезу, чтобы выполнить просьбу, но он сделал это даже как-то слишком покорно. Видимо, у них здесь была определенная иерархия, благодаря которой они так успешно выживали. — Это мой муж, Еджун, — представил его Намджун, и омега нежно, как добрый родитель, улыбнулся Юнги, словно не рассматривал его так недоверчиво минутой ранее. А Юнги таких улыбок не видел, пожалуй, никогда в своей жизни. И это навело его на мысль, что этот омега, если выживет, будет тем самым папой, о котором говорят с любовью и нежностью. Таким, каким его собственный папа для него, к сожалению, так и не стал. — А это мой брат, его зовут Чонсоль, — представил Чонгук омегу, рядом с которым занял место, и его глаза недобро сверкнули, когда он посмотрел на Юнги. — И я откручу тебе голову, если ты его обидишь. Юнги тихо усмехнулся и кивнул омеге. — Сокджин, местный доктор, — представился широкоплечий мужчина в темной рубашке, подтвердив все догадки Юнги. — Умею представляться самостоятельно. И можно просто Джин. Вокруг витало так много запахов чужих феромонов, что Юнги было не по себе. Это была одна из причин, почему он избегал такого большого скопления людей. Невозможно было даже понять, какой запах кому принадлежит. Единственный аромат, который выбивался из всего этого букета — нежный жасмин. И то только потому, что Чимин обошел стол и чуть склонился к Юнги, чтобы поставить перед ним тарелку с едой. Рис и кусочки жаренной мясной сои даже выглядели и пахли аппетитно, и альфа, не став ни о чем никого спрашивать, молча принялся за еду. Он чувствовал, что некоторые из присутствующих рассматривают его даже с неким интересом, но не отвлекался. Сейчас гораздо важнее было поесть не в сырой камере, а за нормальным столом. — Попробуй лепешки. Нам негде пока что печь хлеб, но Чимин жарит вкусные лепешки, — улыбнулся Еджун, отвлекая альфу от тарелки, и протянул для Юнги целое блюдо. — Спасибо, — тихо поблагодарил он и, взяв одну, втянул носом запах хлеба, прикрыв глаза. Он так давно не чувствовал запах свежего хлеба. Только плесневелого, сгнившего, черствого, но и это было очень давно. Сегодня черная плесень, сожравшая весь оставшийся в магазинах хлеб, даже не пахла, и Юнги не видел ничего зазорного в том, чтобы прижать лепешку к носу. — Я могу испечь еще, у нас есть мука. На завтрак, например. Хочешь? — обратился к нему Чимин под хмурый взгляд Ноа. Но кивок Юнги заставил его нахмуриться еще сильнее. Ноа с самого первого дня не понравилось, как Чимин беспокоился об этом незнакомце. Сердобольный с кем угодно, кроме него самого. И теперь, когда Чимин так любезно и жалостливо предлагал приготовить для незнакомца чертовы лепешки, тяжелый запах табака стал еще ощутимее, заставляя Еджуна потереть кончик своего носа, а молчавшего все это время Чонсоля поморощиться. — В чем дело, Ноа? — поинтересовался Лидер, строго взглянув на альфу. Ноа сухо усмехнулся и качнул головой. — Ни в чем. Тяжесть ушла, заставляя Юнги едва заметно усмехнуться. Этот заносчивый парень ему взаимно не нравился, потому так приятно было увидеть, как один простенький вопрос их Лидера заставляет его поумерить свой пыл и свои никому не сдавшиеся претензии. Что не так было в предложении испечь лепешки? Все замолчали. Судя по тому, что упитанными всех присутствующих назвать было сложно, так или иначе они не доедали. Хотя для растущего, еще не рожденного ребенка это наверняка не очень хорошо, тем не менее условия их жизни были вполне себе сносными. Лучше, чем мог себе позволить Юнги все это время. Чонгук тоже молчал. Но оно и неудивительно, его рот был занят едой. Он ел так жадно, что Юнги на мгновение подумалось: если оставить Чонгука наедине со всей едой на столе, он сметет все и еще попросит добавки. — У вас есть кухня? — поинтересовался Юнги. — Пара одноконфорочных газовых плит. Мы нашли огромный баллон, так что можем готовить, — поделился Чимин. Ему было несложно рассказать об этом Юнги, просто потому что он не видел ничего такого в этой информации. Тем более раз Лидер решил, что ему можно доверять настолько, чтобы познакомить со своим мужем… Что ж, значит, этот альфа чем-то заслужил свое доверие. А раз так, всем присутствующим тоже стоило бы довериться. — Что вы будете делать, когда газ закончится? Не проще было искать генераторы и использовать электрические плиты? — поинтересовался Юнги, закинув в рот еду. — Не проще, — отозвался Сокджин, тихо усмехнувшись, — газ есть на некоторых заправках, а газовые баллоны — в жилых домах. Их достать проще, нежели возиться с генераторами, они в основном на бензине, а он нам нужен, чтобы оставаться на колесах. Юнги кивнул, соглашаясь с этим, и оглядел сидящих за столом людей. Мальчишка, сидящий рядом с Чонгуком, заинтересованно поглядывал в его сторону. Словно он слишком давно не видел других людей, кроме тех, что были в лагере. — У вас есть какая-то иерархия, правила? — спросил он снова, решив, что ему будет проще заранее узнать о том, с кем он будет жить в ближайшее время, пусть и недолго. Желание уйти после того, как он оправится, все еще не покидало его голову. — Все довольно просто. На вылазки ходим сформированными группами, по очереди, — решил просветить нового члена группы Намджун, — составляем списки того, что нам нужно, ищем новые места, если хватает времени. Иногда мы едем в соседние деревни, исследуем небольшие поселения. Там мы ищем медикаменты и оружие. У нас нет иерархии. Я просто веду группу людей, которые умеют уважать меня и друг друга. Конфликтов в группе я не терплю, если кому-то что-то не нравится — они должны уметь донести это словесно и без лишних криков. Еду готовим по очереди, обязанности по половому признаку не делим. Если в какой-то из дней тебе нужно будет постирать вещи, то этим будешь заниматься ты. Если может понадобиться дополнительный человек на вылазке, то Чимин пойдет в бой наравне с альфами. Юнги тихо усмехнулся и снова глянул в сторону Чонсоля, который быстро увел заинтересованный взгляд с лица чужака. С беременным омегой все было ясно, а вот с этим, кажется, были некоторые вопросы. — А ты? Ходишь на вылазки? — спросил он, но парень и рта открыть не успел, голос подал Чонгук. — Он не ходит на вылазки. Только Чимин. Юнги усмехнулся. Да уж, равенство и справедливость. Хотя неудивительно, что Чонгук не отпускает своего брата на подобные мероприятия. Будь у Юнги близкий ему омега, он, быть может, тоже бы не потащил его к куче ходячих трупов в гости. — Чимину бы лучше тоже почаще оставаться в лагере. Знаешь ли, омега мало чем может помочь на вылазке, это скорее как лишний груз ответственности и воплей, — подал голос Ноа, усмехнувшись. Омега поднял взгляд на своего парня, но ничего не ответил. Только прикусил щеку и крепче сжал искривленную ложку пальцами. Юнги словил этот жест, но ничего не сказал. Кажется, несмотря на отношения и правила, которые озвучил Намджун, эти двое… не сказать, что питали к друг другу какие-то слишком уж теплые чувства. — Через пару дней сможешь переехать из подвала в комнату на втором этаже, — вдруг сообщил Намджун, взглянув на Юнги, и Чимин тут же вскинул на альфу взгляд. — Нам нужно только немного оборудовать ее под тебя. Оружие пока побудет у нас, но вещи Чонгук отдаст тебе сегодня же. Тебе нужно что-то для жизни? Кровать, зеркало в комнате? — Достаточно матраса. Больше ничего не нужно, — бросил Юнги, и Намджун закивал. Тихий скрип стула привлек внимание людей. Чимин встал из-за стола, так и не доев, и тихо вышел из столовой под взгляд своих товарищей. Еджун тяжело вздохнул и поморщился. — Не стоило говорить при нем… — Какая разница? Будто бы он не понимал, что рано или поздно это случится. Зачем комнате пустовать? Хотя по моему скромному мнению ее могли бы занять мы с Чимином, обменяв на свою. Комната Миюна ведь больше, — отозвался Ноа. — Господи, в тебе вообще нет ничего святого, — тихо проворчал Хосок, на что альфа лишь усмехнулся в ответ и пожал плечами. Мол, не вижу в этом никакой проблемы. И он действительно ее не видел. Конечно, любая смерть — это трагедия и все такое, но Ноа считал, что на этом не стоит зацикливаться. Все они когда-нибудь умрут, и что-то ему подсказывало, что когда настанет его черед, Чимин не будет особо горевать. — Если ты доел, то пойдем — отдам тебе твои вещи, — позвал Юнги Чонгук и, отодвинув от себя пустую миску, так же встал с места. На удивление, он был молчалив, а в глазах повисла тяжесть. Его запах потяжелел, когда заговорил Ноа, и Юнги не мог этого не заметить. Он встал с места, на ходу доев лепешку, и поспешил вслед за альфой, что шел вдоль коридора второго этажа, держа руки в карманах. — Тебе нравится Чимин? — вдруг поинтересовался Юнги, и Чонгук даже притормозил на мгновение, обернувшись и скривившись так, что Юнги сразу понял: нет, не особо-то и нравится. — Даже знать не хочу, как ты пришел к таким выводам, дружище. — Ты напрягся, когда Ноа заговорил о нем в негативном ключе, — справедливо подметил Юнги, но снова получил в ответ искривленное выражение лица. — Потому что Ноа — гребаный мудак. Открою тебе тайну: он никому здесь не нравится. И он типа встречается с Чимином, но постоянно отпускает какую-то пошлую хуйню в сторону Чонсоля. Я бы этому ублюдку шею свернул, но у нас правило: своих не убивать и не калечить, — фыркнул он и, открыв дверь одной из комнат, прошел внутрь. Юнги прошел следом. Шкаф с вполне себе целым зеркалом в углу комнаты, два матраса у противоположных стен, разделенных дряхлой ширмой. С одной из сторон даже имелось вполне себе уютное и почти целое на вид кресло и маленькие книжные полки над ним, в то время как другая сторона ограничивалась лишь матрасом и стулом, на котором стоял рюкзак Юнги — его альфа узнал сразу. — Ты живешь с братом? — Ага. Чонсоль бы с Чимином пожил, но там Ноа уперся. А мы в детстве все равно вместе в комнате жили, уже как-то привыкли даже. Да и в случае чего я точно буду знать, где он, и смогу его защитить, — усмехнулся Чонгук и, подойдя к альфе, протянул ему рюкзак. Юнги расстегнул молнию и внимательно осмотрел содержимое всех карманов и отделов рюкзака. Ему было важно убедиться, что все его находки и припасы были на месте. — У тебя мания контроля? — спустя минуту тишины, Юнги все-таки вернулся к разговору, закинув рюкзак на плечо. — Ага. Только сейчас заметил? — недовольно фыркнул Чонгук, но на удивление не продолжил эту тему. Задумался о чем-то и выглянул за пределы комнаты. — Ты будешь жить вот в этой комнате напротив. Но пока не спеши. Сегодня умер очень хороший друг Чимина. Он раньше жил там. Поэтому все так отреагировали на слова Ноа, — рассказал он и, похлопав Юнги по плечу, кивнул на лестницу. — Но пока что твоя комната — подвал. Наслаждайся. Юнги сделал шаг в коридор, но заметив, что за ним никто не пошел, остановился и внимательно посмотрел на Чонгука. Он был в замешательстве. — Ты что, даже не проводишь меня в подвал и не запрешь клетку? Чонгук не ответил. Махнул рукой на Юнги и плюхнулся на свой матрас. Парень явно давал понять, что собирается отдыхать в одиночестве, а не вести Юнги вниз по лестнице просто для того, чтобы убедиться, что он не потеряется. Хмыкнув себе под нос, альфа поправил рюкзак на своем плече и направился к лестнице. Позади остались отголоски разговоров тех, кто остался сидеть за столом, и теперь Юнги мог четко разделить их голоса. — Чонгук, ты что, лег спать? Иди помоги нам убраться, Чон Чонгук! — Чонсоль в темном коридоре налетел прямо на Юнги, но альфа не успел даже отреагировать, как парень от него практически отскочил. Явно испугавшись, мальчишка обогнул чужака и убежал в их с Чонгуком комнату, и в этот самый момент Юнги отдаленно понял, почему Чонгук так сильно его оберегал. Даже удивительно, что он смог выживать так долго, ведь судя по его поведению, Чонсоль не был способным бойцом и вряд ли мог хоть как-нибудь постоять за себя. Юнги подумал, что если бы не его брат, омега давным-давно был бы мертв. За этими рассуждениями, Юнги спустился в подвал. Ему уже не нужно было даже пользоваться керосиновой лампой, чтобы не запнуться. Путь он всегда запоминал очень и очень хорошо. Но на ночь он все-таки зажигал себе лампу. Даже тусклый свет был необходим, чтобы увидеть опасность и приготовиться к ней. Только наклонившись за лампой, Юнги не обнаружил ее в привычном месте и прищурился, заглядывая в соседнюю камеру. На лице альфы отразилось удивление, стоило лишь обнаружить сидящего на полу Чимина. Юнги тяжело вздохнул, качнув головой — он задумался о судьбе и удаче Чонсоля настолько глубоко и серьезно, что даже не заметил, что весь подвал пропах нежным жасмином. — Я решил, что ты хочешь моей компании, — заявил омега, как только словил на себе чужой взгляд. Юнги сухо усмехнулся и, не став отвечать на колкий выпад, скрылся в своей камере. Чимин сразу же вышел из своего укрытия, прошел к Юнги и без спроса сел рядом с ним на его матрас, вытянув вперед ноги. — Если тебе хотелось посидеть в камере, ты мог бы сделать что-то из ряда вон выходящее и спокойно занять мое место, — отметил альфа. — Мой друг умер сегодня, — прервал вдруг Чимин, глядя куда-то в пространство перед собой и не обращая никакого внимания на присевшего рядом Юнги. — Я обещал ему, что именно я буду тем, кто не позволит ему обратиться, но… я не смог и теперь чувствую себя паршиво. Ты теперь будешь жить в его комнате, и, когда Лидер сказал об этом, я подумал, что спуститься в подвал и задушить тебя — очень хороший выход из ситуации. Почти беззвучно хохотнув, Юнги открыл свой рюкзак, вытащив оттуда банку пива, которую он нашел примерно пару недель назад и хранил просто для особенного случая. Вечерами он рассматривал серебряную этикетку и предвкушал, как в какой-нибудь запоминающийся день он сядет перед костром, откроет эту банку и насладится хмельным вкусом, который почти позабыл. Но сейчас он протянул эту банку Чимину. — Считай, что это моя благодарность за то, что ты передумал меня убивать. Поняв, что именно просовывает ему Юнги, Чимин поднял на него недоверчивый взгляд. — А что, если я все еще не передумал? — резонно заметил он, потянувшись к жестяной банке пусть теплого, но все-таки пива. — Тогда тебе точно стоит это сделать, потому что… когда другие альфы в последний раз угощали тебя пивом? Чимин тихо засмеялся, отмечая про себя близкий по духу юмор, и, осторожно открыв банку пива, все же завис. Улыбка сошла с губ так, словно ее там никогда и не было, а осознание произошедшего вновь настигло его. Миюн ведь действительно умер сегодня. — Он был хорошим парнем. Миюн, — начал Чимин. Он все еще не решился сделать глоток, но решился высказаться. Это сейчас было намного важнее. — Раньше он был моим менеджером — так мы познакомились и подружились. А потом, когда все это началось, он примчался ко мне и первое время мы укрывались в моей квартире, но потом у нас начала заканчиваться еда, и он вывел нас с Ноа из города. Мы сами всему научились. Стрелять, охотиться, драться. Нам пришлось. Несколько раз мы натыкались на другие лагери, однажды даже едва не погибли, но потом нас обнаружил Намджун-хен… Прервав свою историю на глоток пива, Чимин прикусил губы и промокнул костяшкой пальца предательские слезы в уголках глаз, тряхнул головой, как будто это могло помочь ему успокоиться. Юнги все это время внимательно слушал его, не перебивал и бездумно разглядывал серую обшарпанную стену перед своими глазами. Он, честно говоря, не понимал, почему вдруг парень пришел сюда и начал вываливать незнакомцу всю подноготную, но особо против не был. — Миюн спасал меня. Мертвецы зажали меня в угол, их было трое, а у меня закончились патроны, и я пытался держать их руками, не мог дотянуться до ножа. И тогда мне на помощь подоспел Миюн. Он начал оттаскивать их, и один укусил его. Оторвал кусок мяса от его руки прямо на моих глазах, пока я беспомощно пытался оттолкнуть от себя мертвого старика. Я не был внимателен на той вылазке. Отвлекся на… — Чимин на мгновение прервался, снова прикусив пухлую нижнюю губу, но продолжать отчего-то не стал. — Мы ампутировали его руку так быстро, как только смогли, но было уже поздно. Зараза успела подняться выше. Он спас мне жизнь не в первый раз тогда, а я даже не смог сдержать данное ему обещание. Я должен был избавить его от страданий, а не Лидер. Влажно шмыгнув носом, Чимин сделал еще один глоток и протянул банку Юнги, чтобы и он попробовал. Отказываться от такого предложения альфа, естественно, не стал. — Не всем под силу воткнуть нож в голову близкого им человека. Пусть и мертвого, — проговорил мужчина, отпив из банки и переведя взгляд на тихо усмехнувшегося омегу, который покачал головой. Словно не верил в правдивость этих слов. — Намджун-хен уже рассказал тебе, что нам приходится делать с умершими? — поинтересовался омега и, получив в ответ кивок, снова взял из рук Юнги пиво. — Я рад, что у тебя все же вышло расположить к себе Лидера. У нас давно не мелькало новых лиц перед глазами. Знаешь, иногда хочется поговорить о чем-то подобном с теми, кто тебя и не знает толком. — Не замечал за собой такого желания, — отметил Юнги. Чимин только усмехнулся. — Ну, это работает как с психологом. Легче рассказать нечто подобное незнакомому человеку, нежели близкому, — попытался объяснить омега, но заметив скептичный взгляд, не сдержал тихого смешка. — Психологу было бы тяжело с тобой. — Я бы тоже был не в восторге. Омега хотел сказать что-то еще, но резкий запах табака и шаги у лестницы заставили его замолчать и обернуться. Ноа остановился у стены и, изогнув бровь, посмотрел на Чимина так, словно парень занял у него с десяток тысяч вон без возможности возврата. — Ты случайно не перепутал этаж и комнату? — поинтересовался альфа, на что Чимин молча встал с места и, едва заметно кивнув Юнги, направился на выход под настороженный взгляд последнего. Атмосфера между ними… Вряд ли ее можно было назвать здоровой. — Хотел поговорить. Ему ведь скоро отдадут комнату Миюна, хотел убедиться, что у нее будет хороший хозяин, — пожал плечами омега и, не оборачиваясь, направился вверх по лестнице, оставляя Юнги допивать пиво в одиночестве. Ноа поморщился и, бросив убийственный взгляд в сторону Юнги, поспешил следом. Ему, честно говоря, было плевать даже на то, как нотки розмарина защипали что-то в носу, намекая на то, что феромон чужака был сильнее его собственного. Быть может, такой же, как и у их Лидера. Интересовало его далеко не это, а мельтешащая перед глазами темная макушка. — Слушай, детка, я не до конца понимаю, чего ты добиваешься в последние пару месяцев. Ты только и делаешь, что выводишь меня из себя. Может, поделишься, что именно заставляет тебя вести себя как идиот? — поинтересовался Ноа, морщась от боли в голени, но упорно поднимаясь по лестнице вслед за Чимином. — Я веду себя как идиот? Твоя необоснованная ревность ко всему живому и ублюдское поведение делают из тебя большего идиота, поверь, — нахмурился Пак, наконец поднявшись на нужный этаж и быстрым шагом направляясь к двери. Он уже почти коснулся дверной ручки, когда его грубо перехватили за запястье и развернули на сто восемьдесят градусов. Ноа отпустил его запястье практически мгновенно — рука быстро переместилась к лицу, больно сжав пальцами щеки омеги, который на секунду зажмурился, а затем распахнул веки, во все глаза уставившись на мужчину. Он по инерции перехватил обеими руками предплечье Ноа, ведь было больно от того, как крепко он сжимал его лицо, как заставлял поднять голову и посмотреть наверх. — Мы с тобой, кажется, уже говорили насчет оскорблений в мой адрес. Говорили? — поинтересовался альфа, и Чимин, рвано выдохнув, заторможено и неуверенно кивнул. Делать это было чертовски неудобно, когда его держали вот так. — Тогда в чем дело? В тебе осталась хоть капля уважения ко мне? Если бы не я, Пак, твоим лицом бы украшали второсортные объявления на автобусных остановках, а не билборды в Сеуле. Тебе напомнить, кто именно тебя пропихнул? Благодаря кому ты купался в деньгах? Благодаря кому твой папаша прожил на пару лет дольше? Глаза Чимина на мгновение стали еще больше. Его дыхание сбилось, феромон табака так сильно сдавливал легкие, что начинала кружиться голова. — Благодаря тебе, — тихо зашептал он сорвавшимся на миг голосом и почувствовал, как к горлу подступает противный комок. — Во-от, благодаря мне. Даже твой покойный дружок — моя заслуга. Я вроде бы не требую много взамен? — он сжал пальцы на щеках Чимина крепче, отчего омега зажмурился до ярких кругов под глазами, а уже в следующую секунду почувствовал тяжелый запах муската, и рука с его лица исчезла. Он отпрянул, растерянно глянув в сторону Чонгука, который в несколько длинных шагов подоспел к ним и, не жалея силы, толкнул Ноа в плечо. Феромоны обоих альф показались такими тяжелыми, что к горлу подкатил приступ тошноты. — Я, блять, предупреждал тебя, что снесу твою тупую башку, если увижу эту херню еще раз, — рыкнул Чонгук, но Ноа лишь тихо усмехнулся. — Ох, защитник омежьих душ пожаловал. Я сам могу разобраться с Чимином, а тебе лучше навестить Хосока. Это ведь он совращает твоего брата, а не я. Хотя знаешь, Чонсоль и ты ведь двойняшки, обоим по двадцать шесть, возраста согласия он достиг, если бы не Чимин, у Хосока был бы конкурент в моем лице. Уверен, мне бы понравилось, и у тебя был бы смысл заступаться за мою пару. Чонгук улыбнулся. Так ярко, что омеге стало не по себе. Он всегда высокомерно ухмыляется, когда злится, а если улыбается вот так, это значит лишь одно — альфа в бешенстве. И лучше бы позвать сюда Намджуна, но Чимин не мог сделать и шага в сторону. Если они снова сцепятся, если Ноа сделает какую-нибудь хрень — и альфу, и Чимина выставят за пределы лагеря, он был в этом уверен. — Ноа, — тихо позвал Чимин, протянув руку и коснувшись края футболки мужчины, словно это могло привести его в чувства, но успокаивать нужно было явно не его. Чонгук без всяких сомнений сгреб альфу за шиворот и одним резким толчком припечатал его к стене, заставив Чимина едва ли не отпрыгнуть в сторону, а Ноа рассмеяться. — Что? Ударишь? — поинтересовался он, поиграв бровями и глядя прямо во взбешенные глаза Чонгука. Редко его можно было таким увидеть, очень редко. Но стоило лишь упомянуть его брата — и веселый дурачок в Чоне растворялся в ворохе темноты. — Я сверну тебе шею, дерьма ты кусок, и насрать мне, если меня выкинут из лагеря. — Чонгук! — яркий голос Чонсоля был таким громким, таким нужным прямо сейчас, словно спасительная шлюпка в Северном Ледовитом океане. Чимин расслабленно выдохнул, потому что Чон, услышав брата, отпустил Ноа сразу, пусть и не спешил уходить. — Забирай Чимина, поспите сегодня вместе, — не отрывая взгляда от Ноа проговорил Чонгук, как только Чонсоль в спешке подошел к ним и приобнял Чимина за плечи. В глазах омеги отразилось понимание, и он, прикусив губы, молча кивнул. Не в первый раз. Ноа даже не возразил, когда Чонсоль, бросив короткое «пойдем», увел оборачивающегося на альф Чимина в их с Чонгуком комнату. Дверь закрылась за их спинами, и он лишь надеялся, что через пару минут коридор не наполнят звуки драки. Такое уже бывало. И в те дни Лидер был очень зол. Чимин нервно выдохнул, подойдя к окну, и облизал губы, распахнув его. Он сдержал шумный выдох, когда Чонсоль молча приобнял его со спины и положил подбородок на острое плечо, и уперся взглядом в густой лес. Даже отсюда можно было увидеть редкие шатающиеся вдалеке за сеткой тени. — Полнолуние. Чертовски красиво, — тихо прошептал Чонсоль под согласный кивок Чимина. Где-то в глубине этого леса, почти на другом его конце, сидя у костра, человек слушал размеренный гвалт своей группы и начищал длинное лезвие боевой катаны. Его взгляд также был направлен на полную луну, а с губ сорвался тихий шепот восхищения: — Луна сегодня прекрасна.