Королева сердец

1536 год. — Вы не можете по-другому? Секиме знала, что у Михринисы был лишь один вариант. Но в сердце все равно была надежда на ум её госпожи. — Не могу. Прости. Коротко, с твёрдостью и уверенным взглядом. Секиме захотелось расплакаться. Они были неразлучимы три года, Секиме спала в соседних покоях, была самой близкой, самой верной. Даже это не уберегло её от участи стать служанкой Михримах-султан. Та заметила её на свадьбе, когда наблюдала за Мехмед-беем, сначала посчитала очередной влюблённой в парня, а потом интересной собеседницей. Михриниса подарила ей одно из своих нарядных платьев, изумрудного цвета с неглубоким вырезом из шёлка. Светлые волосы были собраны в изящную причёску, спереди была прикреплена заколка в виде луны. Михримах села рядом, ненавязчиво начиная разговор. Секиме была учтивой, она знала как выглядит любимая дочь Повелителя всего мира, но видела её впервые. И была поражена. Русые волосы были собраны лентой на затылке, на вид, Секиме уверена, что и на ощупь, они были мягкими и шелковистыми. Голубые глаза смотрели с искренним и каким-то детским интересом. Лицо у неё было небольшое, кожа светлой, черты мягкими и аристократичными. Даже если бы султанша была в бедной одежде, никто бы не смог сказать, что она бедная. Как у каждой султанши династии, на её голове была корона, с бриллиантами и жемчугом, она идеально подходила к платью султанши. Светлое, почти белое, с золотой вышивкой, глубоким вырезом и пышной юбкой. Каждое действие Михримах-султан было полно элегантности, стати и уверенности. Всем своим видом она показывала, что является достойной султаншей не только потому что она безоговорочная любимица отца. Она — Михримах Саназ-султан, достойнейшая султанша династии Али-Осман. Даже при всем этом, Секиме чувствовала горечь, когда карета везла её по ухабистым дорогам в Топкапы из Алжира, где Михриниса, теперь часть династии, сообщила о том, что ей пришлось подарить подругу Михримах-султан. Она не могла отказать любимой дочери султана, даже если очень этого хотела. Секиме смотрела в окошко, наблюдала за видами родного Алжира. Где-то на рынке кричали торговцы, на пристани было пусто, лишь чайки да звуки моря. Не было там двух заливающихся хохотом девчонок, которые играли в прятки и скупали безделушки у торговцев. Лишь звуки моря и крики чаек. Находиться в услужении Михримах-султан было также, как себе представляла это Секиме. Госпожа не была капризной, служанок ценила, но была бдительной. Предательство Фирузе-хатун заставило её открыть глаза, не все её служанки имеют к ней хорошее отношение. Секиме она ценила больше остальных, часто давала книги из личной библиотеки, делилась своим мнением насчёт них, доверяла свои мысли и душу. Султанше было четырнадцать лет, она не питала никаких иллюзий о гареме, выросшая в нем и знавшая цену верности, она требовала безоговорочную преданность от служанок, те, кто имел неосторожность рассказать что-то недругам госпожи, мигом оказывались в Босфоре с мешком на голове. — Секиме, подойди. Я недавно прочла книгу. Божественная комедия. Хочу, чтобы ты тоже прочитала, — Михримах ни разу не посмотрела на служанку. Не могла, её волосы собирала другая служанка в нежную причёску. Секиме нужно было время чтобы запомнить всех служанок Михримах-султан. Их было семеро, почти все они были проданными своей же семьёй турчанками, исключением была Назан, рабыня из болгарских земель, когда-то названная Таисией, новое имя она получила за свою нежную красоту. Незахат служила султанше уже пять лет, она не хотела выходить замуж, предпочтя помогать госпоже. Сечиль служила госпоже три года была одной из тех, кто предпочла выйти замуж, Михримах-султан лично подбирала мужа для шестнадцатилетней служанки, та до тех пор оставалась на службе. Ханде была ровесницей Михримах-султан, она попала в гарем ещё ребёнком, её родители чувствовали свою скорую смерть и отдали дочь во дворец, чтобы та не скиталась после того, как они предстанут перед Аллахом. Бора и Акса были близняшками, они попали в гарем не так давно, всего год назад, напомнили Михримах о покойном близнеце Абдулле, отчего она взяла двенадцатилетних девочек на службу. Эсен была самой младшей из них, ей было всего девять, родители продали её из-за многочисленных долгов месяц назад. Она много плакала, будучи ранимой, Михримах прощала ей, понимала как тяжело маленькой девочке привыкнуть. Благородная и справедливая, как и её отец. Но все же, Секиме скучала по Михринисе, свободолюбивой и весёлой. С ней она никогда не чувствовала себя служанкой, близкой подругой — да, но не рабыней. Михримах была отличной госпожой, но не подругой. Придётся ей привыкнуть к тому, что она на самом деле рабыня, больше она этого не забудет. — Войдите, — крикнула Михримах, когда в двери стали настойчиво стучать. Служанка уже закончила с причёской и надела на голову султанши корону с рубинами, Михримах кинула взгляд в зеркало, корона и платье идеально сочетались между собой. — Всё вон! — в покои в ярости ворвался старший брат султанши, шехзаде Мехмед, карие глаза потемнели, он навис над младшей сестрой словно коршун. Служанки поспешили на выход, лишь одна Секиме осталась сидеть на тахте. — Я служанка Михримах-султан, лишь она одна имеет право указывать мне, что делать, не вы, — Михримах сдержала довольную улыбку, преданность Секиме приятно поразила её, но сейчас не время. — Иди, Секиме, мне с братом надо поговорить, — Михримах уверенно посмотрела на служанку. Секиме поклонилась госпоже, покидая её покои. Ещё полчаса оттуда были слышны крики шехзаде, Михримах говорила тише и спокойнее, крики Мехмеда заглушали её голос. Секиме стояла у покоев, читая книгу, которую дала ей госпожа. Мехмед, уже спокойнее чем раньше, вышел из покоев сестры, сразу обращая внимание на её служанку, что беззаботно читала книгу. — Ты. Секиме, верно? Твоя преданность сестре похвальна. Я очень рад, что рядом с ней такой человек, даже несмотря на то что мы в ссоре. Что читаешь? — мгновенно перевёл тему шехзаде, вызывая у Секиме ухмылку. Какой интересный. — Божественная комедия. Госпожа дала почитать, — Мехмед оживился. Он любил эту книгу, ради ее прочтения выучил итальянский, желая прочитать книгу в оригинале. Секиме заинтересовала его ещё в покоях сестры, но он был зол и не стал выражать свой интерес. — Знаешь итальянский? Невероятная, — еле слышно прошептал Мехмед. Секиме сделала вид, что не услышала этого, но слова шехзаде ей льстили. Как и всякая девушка, Секиме мечтала о огромной любви, но её мечты разбились при виде шехзаде Мехмеда. Такой красивый и завораживающий. Она запомнила его ещё месяц назад, когда с Михринисой и его братом Мустафой шла ко дворцу Алжира. Но она никогда не будет единственной и самой любимой, ведь у него целый гарем влюблённых и мечтающих о нем девушек, и она одна из них. Секиме не считала себя красивой, хотя многие парни Алжира ухаживали за ней, находя привлекательной и интересной. — Я знаю семь языков, шехзаде. Включая итальянский, турецкий, греческий, английский, французский, арабский и латинский, — восхищение в глазах Мехмеда усилилось. Он знал немало образованных девушек, все они были членами династии, вызывали лишь родственный интерес. Секиме же была рабыней династии, пусть и не часть его гарема, она была невероятной. У него были дела, но он продолжил расспрашивать девушку, что заинтересовала его. Скрывать счастливую улыбку было сложно, но пришлось, она не должна показать, что ей также хочется поговорить с Мехмедом, заинтересовать его так сильно, чтобы он никогда её не забыл. Моя дорогая сестра, пишу тебе с счастливым настроением. Шехзаде Мустафа самый прекрасный муж на свете, мне кажется, что я влюбилась в него так сильно, что если он найдёт другую жену, то я не выдержу этого. У него родилась чудесная дочь Нергисшах, я должна ревновать его к её матери, но он холоден с Айше, а я счастлива. Потому что беременна. У меня будет ребёнок. Я даже не верю во все происходящее. Хочу чтобы ты была рядом, надеюсь с Михримах-султан тебе хорошо и она тебя не обижает. Я надеюсь на сына, у моего Мустафы уже был сын Сулейман, но погиб от оспы ещё до того, как я стала женой шехзаде. Как ты в Топкапы? Не влюбилась ли ты, сестра? Я чувствую, что на сердце у тебя неспокойно. Смиренно жду ответ, твоя сестра Михриниса. Секиме с улыбкой прижала письмо подруги к сердцу. Даже находясь в другой провинции, Михриниса чувствовала все, что происходило в ее сердце. Она так по ней скучала. Никакие ошеломляющие события Топкапы не могли отвлечь её от желания увидеть подругу. Даже казнь Ибрагима-паши, самого близкого друга султана, того, кого он считал своим братом, даже дал разрешение Великому визирю стать мужем его сестры Хатидже. Султанша любила его, приняла его сына, от первого брака с Мухсине-хатун, Мехмеда. Его смерть вонзила в сердце сестры султана тысячи осколков. Никогда она не чувствовала такой боли, как сейчас. Её дети и Мехмед пытались облегчить боль матери, но та не желала даже видеть их. Хатидже проводила почти все время в собственных покоях, рыдая, засыпая и снова рыдая. Единственный раз, когда она вернулась в себя, она поехала в Топкапы, обвиняя Хюррем-султан в убийстве ее мужа. — Убийца! Ты все у меня отняла! Покарает тебя Аллах! Убийца! — нечеловеческие крики Хатидже были слышны по всему гарему. Она упала на колени в коридоре, взревев от боли, наполняющей её полностью. На крики побежала Михримах, за ней бежали три служанки, Назат, Незахат и Секиме, как самые преданные. Они были теми, кто увидел, как впервые Михримах дала отпор династии ради своей матери. — Возвращайтесь во дворец, тетя Хатидже. Никому не дозволено обвинять Хасеки Хюррем-султан, законную жену Повелителя всего мира, — Михримах была спокойна, но твёрда и уверенна в своих словах. Хатидже удивлённо обернулась на племянницу. — Михримах, — все, что смогла произнести султанша. Михримах с вежливой улыбкой поклонилась матери и тете, резко развернулась, возвращаясь в свои покои. Служанки поклонились султаншам, они поспешили за своей госпожой. Михримах вихрем влетела в свои покои. Такой злой они видели её впервые. Михримах знала, что вступила на опасную тропу, война матери с сестрами Повелителя длится уже пять лет, все это время она боролась в одиночку. Михримах выросла, впредь она не позволит матери в одиночестве принимать на себя весь удар.