Детка

— Что ты планируешь сегодня делать? — спросил Егор. — В зал сходить вечером, а до этого дома, с тобой. А что? — Вершин смотрел на приближающегося к нему Егора, у того теперь ещё и глаза горели как-то необычно. — Просто так спросил, чтобы тебя задержать, — подойдя вплотную, Егор поцеловал его. Поцелуй был с неопределенным оттенком — требовательный и спрашивающий одновременно. Вершин тогда всё понял, уперся руками в стену и недвусмысленно прижал собой. — Кому-то не хватило утром? — Очень не хватило, — прошептал Егор, расстегивая на себе домашнюю рубашку в вертикальную мятную полоску. — Мы не пробовали ещё… — не договорил, потому что Макс слишком ловко и быстро пробрался под резинку его шорт, умело обхватил член и сжал в ладони. Егор не успел опомниться, как оказался развернутым к стене со стянутыми до щиколоток шортами. Расставив его ноги одним движением колена, Макс подтащил его к себе за бедра, заставляя прогнуться, и грубо вошел сзади. Поймав через плечо его взгляд, Егор собирался просить сбавить обороты, но почти сразу потерял мысль от очередного не настолько сильного, даже медленного и куда более глубокого проникновения. Просить о таком было лишним, Вершин знал его тело, как и его вкусы слишком хорошо. Для него было отдельным кайфом наблюдать, как Егор, прислоняясь щекой к стене, прикрывает глаза и часто-часто дышит ртом, наконец расслабляя напряженные плечи. В этот раз было дольше, чем утром. Егор облизал губы, припечатанный новым толчком. В такой позе, с зафиксированными на пояснице запястьями, он чувствовал себя уязвимым и открытым, способным лишь принимать — никакой инициативы даже не подразумевалось. Но с Максом так было можно, Максу он вверял себя уже давно безоговорочно и всецело. Егор лишь сильнее возбуждался от себя такого податливого, даже послушного, каким становился для него. Макс откровенно стонал, пока вбивался в судорожно сжимающееся тело. Ноги Егора подвели, когда он почувствовал, что Вершин добрался и до его члена. Он попытался высвободить руки, чтобы упереться в стену, но потерялся в нахлынувшей волне. Теплая сперма испачкала Максу пальцы. Крепче перехватив тонкие запястья свободной рукой, Вершин замер в нем слишком глубоко. После нескольких нечетких, смазанных мгновений, Егор наконец понял, что стоит только потому, что Макс его держит. Всё стихло. Он вслушивался в собственное сердцебиение и дрожал, концентрируясь на том, как мокро и скользко стало внутри. Прикрыв глаза, расслабленно откинулся на твердое плечо. — С днём потери невинности, детка. — В затылок прозвучал едва ли Вершина голос. Легкая посторгазменная дрожь переросла в озноб. Егор не мог произнести такое вслух, но четко осознавал, что этот голос мог принадлежать только одному человеку. Обливаясь холодным потом, он начал медленно оборачиваться, чтобы убедиться, что ошибается, но боковым зрением уловил совсем не профиль отца. Ожидаемого облегчения не настало. Егор начал слабо вырываться, когда понял, что к стене его прижимает кто-то в спортивном костюме Роберта с эмблемой «Fred Perry» на груди. Он резко возвел взгляд на лицо и почувствовал, как в один момент отказало всё тело — Мезенцев ласково улыбался ему, продолжая трахать. — Я знаю, ты скучаешь. — Нет… — вяло прошептал Егор. — Скучаешь по своей руке. Внутренний голос твердил: «Не смотри, не смотри, не смотри», но Егор уже не мог остановиться. Встречаясь взглядом со своей правой кистью, он закричал, но звука не последовало. Он продолжал беззвучно кричать, потому что не обнаружил своих увитых шрамами пальцев, как и самой травмированной кисти — там не было ничего — предплечье оканчивалось пустотой. *** Резко открыв глаза, Егор сделал с десяток жадных тяжелых вдохов. Сквозь заклеенные малярным скотчем стекла то здесь, то там пробивались лучи дневного света. Он лежал на маленьком диване в своем заставленном вещами офисе и едва не плакал от облегчения, осознавая, что это был всего лишь сон. Он снова мог двигаться, трогать лицо обеими ладонями и говорить со звуком. Встав насколько мог резко, больно ударяясь о тяжелую картонную коробку коленом, но будто того не замечая, Егор проворно открыл окно и впустил прохладный уличный воздух. — Господи-боже-блядь, — прошептал он хрипло, склоняясь и прислушиваясь к звукам улицы. Обе руки были на месте, но его больше интересовала правая — все её шрамы так же были на своих местах. Егор усмехнулся, но будто поперхнувшись, зажал ладонью рот, жмурясь и борясь с одолевающей истерикой. Отругав себя за слабость и дурь, он оперся о подоконник и перевел дыхание, концентрируясь на проносящихся по Лиговскому машинах и качающейся листве деревьев. Хотелось кофе, но для этого нужно было спуститься в кухню и пройти мимо бригады, которая сейчас работала внизу. К такому он пока не был готов. Стало необходимо услышать его голос. Но прежде чем разблокировать телефон, Егор открыл единственный ящик своего стола и достал заначенную еще с прошлого года пачку «Винстона». Прикурил. Выпуская дым в открытое окно, набрал его номер. На том конце ответили сразу: — Привет, детка. — Макс… — надавливая на веки, Егор глубоко затянулся. — Что случилось? — он понял по его голосу. Он всегда понимал. — Ничего. Просто подтверди, что мы всё еще в одной реальности. Последовало молчание, очевидно, Вершин размышлял над услышанным. — Ты знаешь Илью? — Моего Илью? — Да. Если сегодня мы идем к нему на день рождения, это можно считать подтверждением? Поднося сигарету к губам, Егор понял, что улыбается. — Можно, — проговорил он тихо. — Я тебя люблю. — Солнечный свет на улице становился вечерним. — Ты не добавил «Вершин», поэтому я не верю, что всё хорошо. Егор прикрыл глаза, заполняясь теплом — без сомнения они всё ещё были в одной вселенной. — Очень сильно люблю. — Я приеду, если ты не расскажешь, что произошло. Он поморщился, будто от головной боли, но признался: — Плохой сон. Макс вновь взял паузу. — Успеваешь вздремнуть на работе, мне бы так. — Лучше бы не успевал, — Егор понимал — Вершин, как обычно, за шутками пытается скрыть тревогу. — Сон всё тот же? — Да. — Я могу приехать, перенесу съемку. — Даже не думай, — Егора уже начинала мучить совесть из-за того, что побеспокоил Макса в такой день. И Вершин вновь будет думать о его проблемах вместо того, чтобы заниматься своими делами. — Мне просто нужно было тебя услышать. — Уверен? — На все сто. Но Макса уже откатило к тому вечеру, после первого выставочного дня, когда он приехал к Егору в студию, потому что тот не отвечал на сообщения и звонки. И, как оказалось, приехал слишком поздно. Всё самое худшее уже успело произойти. Мысли больше не вертелись вокруг работы, он не мог думать про экспозицию и свет, только лишь о том, что должен сейчас увидеть его и убедиться, что всё в порядке. — Максим, я знаю, о чем ты думаешь, и я тебя прошу, поверь, со мной всё хорошо. Если бы нужно было приехать, я бы так и сказал. Ты же знаешь. Выдыхай, детка. Прикрыв глаза, Вершин выдохнул, невесело улыбаясь. Тон Егора был действительно честным, он не пытался выдать желаемое за действительное. Всё было нормально. — Окей. — Лучше расскажи, как проходит съемка? Девочки в белье от Маши Уваровой, наверное, чистый секс? Она делает только женское белье или мальчики там тоже есть? — Только женское. — Ну и как тебе? — Если ты устал от хлопка и хочется кружева и тонкой вышивки, то вполне… — Макс ответил слоганом рекламной компании, при этом тон его оставался беспристрастным. — Я имел в виду… Девочки горячие? Но в принципе, уже не важно. Вершин пролистал несколько кадров на мониторе своей «Хассельблад». В целом, результаты ему нравились, в своей работе Макс сомневался редко и не боялся трудностей. Он ничего не имел против смелых вызовов, новых трендов, очень молодых и амбициозных восходящих дизайнеров и многое бы отдал, если бы самые изощренные сложности встречались ему только в профессиональной сфере и никогда, никогда с Егором. Сейчас он слышал его смех и улыбался в ответ, и спокойствие, которое вытесняло тревожность, ощущалось невероятно спасительным и от того еще более прекрасным. Всё становилось прекрасным для Вершина, когда к Егору возвращалась способность улыбаться. Макс почувствовал, что опасаться нечего и выдох облегчения вырвался сам собой. — Мне нужно идти. — До вечера? — До вечера. Только, Егор, если съемка затянется, я могу опоздать. — Я знаю. — Но ты звони в любое время, телефон со мной на… — Беззвучном, как всегда, я знаю, — Егор прикрыл глаза, прислоняясь спиной к оконной раме. — Люблю тебя, Вершин. — Люблю тебя, детка. До встречи, — он сбросил.