Sleep don't visit, so I choke on sun And the days blur into one. And the backs of my eyes hum with things I've never done.
Элис обернулась, чувствуя, как по щекам скользнули непривычно длинные волосы, оставляя после себя запах хозяйственного мыла. Тело необычайно лёгкое, маленькое. Она склонилась над корытом с водой, рассматривая себя на фоне укрытого серыми облаками неба. В ответ смотрело лишь худенькое личико девочки с ясными карими глазами и растрёпанными каштановыми кудрями. Красная клетчатая рубашка с чужого плеча висела мешком, прижатая к телу лишь синтепоновой безрукавкой. — Что же… — она улыбнулась своему отражению. — Вот и встретились. — Элис! Гляди, что покажу! — со стороны амбара раздался звонкий юношеский голос, до боли знакомый. За облезлой краской уже не виднелось дерево, лишь когда-то обугленный очередной слой. Тонкие ручонки на фоне амбарной двери смотрелись смешно. — О, ну наконец, ты бы ещё до завтра шла! — весь в масле и копоти, ей улыбался такой же худенький высокий юноша, на чьем лице ярко сияли ясные голубые глаза и широкая улыбка.Ships are launching from my chest. Some have names but most do not. If you find one, please let me know what piece I've lost…
Она не заметила, как побежала вперёд, хватаясь ручками за перепачканную одежду брата, зарываясь лицом в пахнущую дизелем куртку. Как тонкие ручонки обвились вокруг родной шеи, сцепляясь крепко-крепко, что не оторвать. Зефрам под её весом покачнулся, пытаясь не рухнуть на только что отремонтированный генератор. — Ну-ну, ты чего? Опять бродячих собак перепугалась? — он легко засмеялся, поглаживая наспех вытертой рукой макушку сестры. — Н-нет… не испугалась, — Элис отпрыгнула, быстро растирая по лицу невольно проступившие слезы. Зефрам с пониманием закивал, поддерживая привычно колкий образ младшей, которой чужды телячьи нежности. Рано или поздно скажет. — Хорошо, ты наша храбрая Покахонтас. Давай ты мне уже поможешь завести эту штуку, а то сегодня опять придется свечи жечь. Согласно закивав, Элис забралась на стул возле станка, раскладывая рукописные схемы и уцелевшие журналы. Они ведь уже этим занимались, чинили генератор из раза в раз, принося новые детали, пытаясь вдохнуть в него жизнь. — Знаешь, нам недавно пришло сообщение… ну знаешь… из училища, — Зефрам вновь опустился к генератору, подкручивая вентили. — Мне ответили… Ай! Дай разводной. И плоскую отвертку. — И что ответили? — Элис нахмурилась, передавая брату инструменты. — Что я прошел! — он запыхтел, довольный собой. Захрустели несмазанные болты, поддаваясь жилистым рукам Зефрама. — А что мама? — девочка растопырила руки, загибая пальцы. Сколько же это было… — Пятнадцать… — Ха? А что мама? — он поднялся, указывая на ручку генератора. — Я уже достаточно взрослый, чтобы принять решение, куда мне дальше идти. Элис дёрнула ручку со всей силы, позволяя гулу старого генератора разлиться по амбару. Сегодня. Он покинет их сегодня на долгие три года.All my nightmares escaped my head. Bar the door, please don't let them in! You were never supposed to leave. Now my head's splitting at the seams, And I don't know if I can…
Тяжёлая машина подъехала к их старой калитке, выпуская двоих крупных мужчин в форме. Элис сидела на кресле, под звон песни ветра смотря, как их мама вышла вперед. Она не хотела пускать его, не туда же, куда ушел отец. Но смотреть — это было естественно, ход времени не изменится из-за слёз маленькой девочки. Зефрам остановился рядом, поправляя небольшую сумку с вещами. — Позаботься о генераторе. Чтобы вы с мамой тут не замёрзли, — он мягко потрепал волосы сестры. — Я туда и обратно, обещаю. Она слегка кивнула, чувствуя, как горечь подкатывает к горлу. — Вот так? Значит, даже не обнимешь? — он усмехнулся, застёгивая куртку. Сияющее улыбкой лицо без следов от масла смотрело куда-то вперёд, далеко за спины приехавшим военным. Он шёл вперёд по дорожке, почти не горбясь и не останавливаясь, лишь пока мама не обняла его на прощание. Скрипучая калитка открылась. Элис быстро слетела со ступенек веранды, распахивая руки, чтобы обнять брата хоть ещё раз. Почему-то казалось, что это будет правильно.Here, beneath my lungs, I feel your thumbs press into my skin again…
Темнота отступала медленно, укачивая на своих волнах и усыпляя тонким ароматом благовоний. Они наполняли всю комнату, щекоча нос и горло, растворяясь где-то внутри пьянящей теплотой. Элис открыла рот, пытаясь выдать хоть звук, но сорвался лишь кашель, исчезая в полумраке. Девушка прикрыла глаза, разминая затёкшие кисти рук и ощупывая все, до чего могла дотянуться. Мягкая узкая койка закончилась там, где начались мягкие ремешки, перехватывающие учёную поперёк груди. — О… неужели, — Элис усмехнулась. Неужели вулканцы послушались Джонатана и всё-таки привязали её к кровати, как буйную? Джонатан и все ходящие под Нельсоном были как кость в горле. После перформанса в его кабинете они так упорно хотели отстранить её от проекта, что даже дали задание няньке следить, как бы шкодящая тридцатилетняя тетя не чудила. По прибытии явно капитан побежит с подробным отчетом. Мягкий писк привлёк внимание. Откуда-то справа зашелестела, видимо, дверь, и в комнате зажёгся мягкий свет. Как Элис и думала — это госпиталь. Узкая койка со светлой простынёй, больничная роба и видневшиеся из-под неё темные лосины от её флотского костюма. Строгие ровные линии потолочных балок и встроенные ряды светильников, что мягко всё освещали, не слепя отвыкшие глаза. — Олау ту хас-бош ха? — над кроватью навис очередной вулканец с небрежным темным каре. Явным привлекающим внимание отличием были яркие голубые глаза, что быстро скользили по ровным строчкам на знакомом планшете. — Что? — Элис рассеяно хлопнула глазами, приподнявшись на локте, насколько хватило места. — Ох, чёрт… Мне было бы явно проще понять и ответить с переводчиком. Вулканец внимательно изучал информацию на спрятанном за головой девушки экране, видимо, считывая показатели реакции. Доктор была взволнована, но кортизол в организме был минимальным. Пока Кокрейн находилась в состоянии сна, они с доктором Фудзи смогли провести некоторые анализы. — Прошу прощения, — мужчина вынул из кармана уже знакомый переводчик Сорела. — Разобраться, как он работает, я ещё не успел. Как вы ощущаете себя? Элис хмыкнула, указывая на удерживающий ее ремень. — Может быть, лучше, чем до того, как попала сюда. Стоило доктору избавить её от ремней, как девушка села, разминая затёкшее после долгого сна тело. Заодно удалось осмотреться вокруг. Палата была довольно широкой, у самого входа стояла изящная курильница, сквозь узоры которой шел сладкий дым. Напротив кровати был небольшой деревянный постамент с углублением, где был заботливо насыпан красноватый песок. Почти как в дзен-садах старой Японии. Среди песка виднелись аккуратные бороздки-узоры, а посередине песчаного островка лежала подушечка. — Сколько часов я уже здесь, доктор?.. — Элис стойко терпела касания холодного сканера, которым врач изучал свою пациентку. — Тель-Хасу, — вулканец осторожно коснулся лица, светя в глаза девушки маленьким фонариком. — Вы здесь уже около девяносто трёх часов и двадцати минут. Могу уточнить время, когда вы потеряли сознание, у ученика Сорела. — Что? — Элис отстранилась от Тель-Хасу, смаргивая слезы от реакции на свет. — Больше трёх суток? А… что команда? Ремонт «Гарпии»… — Прошу вас успокоиться, мисс Элис. Ремонт было решено провести, когда вы поправитесь, капитан вашего корабля запретил вмешиваться в конструкцию корабля без точной документации от инженера. Тем более что ваше состояние заставило переговоры зайти в тупик, — он отстранился, вписывая новые показатели в планшет. — Предварительный диагноз ваш корабельный доктор ещё устанавливает, когда мы обсуждали человеческие состояния, то мисс Фудзи назвала ваш сон комой. Сейчас я вынужден не согласиться. На Вулкане есть практика тау-кат, исцеляющий транс. Ваш разум направил все силы организма для лечения поражённой части. — Насколько мне известно, люди не могут впадать в какие-либо трансы или лечить себя силой мысли, — Элис хмыкнула, прикрывая глаза. В голове был необычайный штиль. — Обсудив все части с вашим доктором, я пришёл к такому же выводу. Но ваши показатели за эти трое суток мало чем отличались от вулканцев в подобном состоянии, — Тель-Хасу пододвинул ближе стул на колёсиках, который, видимо, всегда хранился под койкой для удобства, опускаясь напротив пациентки. — Мне стоит только уточнить некоторые детали, в вашей медицинской карте есть пробелы. Кокрейн чуть улыбнулась, расправляя ладонями края пижамы. Обнажённые ступни слегка касались теплого пола, непривычно ощущаясь для привыкшей к прохладе Монтаны. Пусть спрашивает, вряд ли вопросы будут отличаться от других, которые задавали доктора на Земле. Как-нибудь выкрутится. — Хорошо. В вашей карте указано, что ваш цвет глаз — карий. Но при осмотре, кажется, ваш цвет отличается от написанного. — Аномалия. Красный оттенок проявляется при попадании прямого света. Капилляры просвечивают, — девушка хмыкнула. Тут она не врала, врождённо глаза были такими, и яркий свет был пыткой. — Врождённая аномалия. Тогда позвольте уточнить, ваша аномалия не распространилась на другие органы или их работу? — Нет. — Вас когда-нибудь подвергали хирургическому вмешательству? — вулканец поднял взгляд на монитор, что услужливо выводил данные о состоянии. — Да. — Какого рода были эти вмешательства? — В карте указано. Удаление аппендикса и части желудка, — Элис сдавлено вздохнула, ощущая, как доктор кружит вокруг волнующего его вопроса. — Вас раньше не беспокоили головные боли или шумы? — Да. Думаю, головные боли — это частое явление для землян, что выросли в разгар радиационного загрязнения. — Я спрашиваю не про частые явления для землян, мисс Элис, — Тель-Хасу отложил планшет в сторону, устремляя взгляд на девушку. — Вас когда-нибудь беспокоили шумы, головные боли и странные мысли, не принадлежавшие вам? — Да. В карте не указано, но в возрасте десяти лет я провела некоторое время в лечебнице, — она улыбнулась, склоняя голову. — Но сейчас я не замечаю ничего подобного. — В лечебнице над вами проводились хирургические манипуляции? Ученая подняла взгляд, встречаясь с изучающим взглядом голубых глаз мужчины. Он смотрел прямо, почти не моргая, словно старался не упустить ни единой реакции. — Нет, не помню такого. Тель-Хасу продолжал смотреть, не отвлекаясь на показатели. Элис сидела на месте, пытаясь не отводить глаз. — Ваша формулировка расплывчата. Вы не подвергались хирургическим манипуляциям в лечебнице или не помните такого? — Доктор Тель-Хасу, вы же осознаёте, что я не могу просто так сообщить какую-либо информацию о себе, — Элис чуть улыбнулась, следя за реакцией вулканца. Как бы то ни было, но она понимала, что пришельцы испытывали эмоции, но где-то очень и очень глубоко. — Я понимаю, что вы переживаете о безопасности, — доктор кивнул, стараясь расслабить свое лицо, чтобы «выражение было мягче», как посоветовала ему доктор Фудзи. — Но в таком случае я бы настоял на меньшем количестве контактов с вашим экипажем. Судя по словам ученика Сорела, ваше состояние стабильно в присутствии вулканцев. — Не совсем понимаю, о чём вы говорите. — Вулканцы — пси-положительная раса. Мы способны на слияние разумов, по сути это схоже с концепцией землян о телепатии, — Тель-Хасу говорил медленно, пытаясь чеканить каждое слово, чтобы землянка поняла его. — Для слияния разумов нам требуется физический контакт с определенными точками повышенной проводимости. — О, — Элис удивлённо открыла рот, понимая, о чем говорил доктор. — Признаюсь честно, но повышенная эмоциональность людей ощущается некоторыми из нас, хоть ваш вид и не является телепатами. Возможно, когда-то в вашем мозгу произошли изменения, сделав вас также восприимчивой к сильным эмоциональным посылам. — Получается, что я не могу контактировать с экипажем, потому что принимаю сигнал как антенна. Но почему на вас это не влияет? Почему вас так не беспокоят человеческие… мысли? Доктор поднялся, указывая рукой в сторону постамента с песком. Элис поднялась, следуя за ним. — Наш вид сумел подавить свою эмоциональность, взяв её под контроль разума. Наш разум способен сопротивляться воздействию извне, создавая подавляющие щиты, — он остановился, приглашая Элис сесть на песок. — Дабы контролировать свой разум, мы прибегаем к сеансам медитации. С их помощью можно навести порядок в голове, разрешить вопросы и восстановить ментальные щиты. Элис опустилась на подушку, складывая ноги по-турецки. Она старалась не тревожить сложный рисунок на песке, осторожно касаясь поверхности пальцами. Вулканский песок ощущался почти бархатным, лишь иногда царапая кожу твёрдыми песчинками. Он был тёплым, почти горячим для привыкшей жить в лесах Элис, ей это напомнило лето и раскалённый песок на диком пляже, который обжигал ступни. — Постарайтесь расслабить свое тело и обратиться к разуму. Описывайте всё, что сможете почувствовать, — голос Тель-Хасу стал глуше, видимо, он отдалился, чтобы взять сканер. Элис набрала в лёгкие воздух, чтобы внутри все заныло, а кровь забурлила. Она сосредоточилась на ощущении тёплого песка под ногами, на аромате благовоний, что кружил ей голову, на звуке чужих шагов. Она продолжала глубоко дышать, чувствуя, как тело словно перестало сковывать свою хозяйку, превращаясь в податливый материал. Словно свечной воск. Элис потянулась к голосу своего разума, касаясь струн воспоминаний. — Ваше имя Алисия «Элис» Кокрейн? — голос мужчины звучал мягко, словно переваливающийся через барханы ветер. — Да. Девушка вздохнула, чувствуя, как туман в голове дёрнулся, задевая струны. Она погружалась всё глубже, чувствуя, как земля больше не держит, позволяя ей плыть по течению. — Вы родились на планете Земля звёздной системы рукава Ориона? — Да. Элис замерла, смотря, как нити памяти дрожат, сплетаясь и смыкаясь перед ней. — Вашего брата звали Зефрам Джеймс Кокрейн? — Да. Красная ниточка мягко коснулась её руки, свиваясь вокруг запястья, словно силок. — В детстве вы подвергались вмешательству в ваше тело? — Да. Элис ухватилась за нить, сжимая её в кулаке. Где-то за ней было нечто важное. Девушка потянулась к ней, слушая шелест ветра и гул приборов. — Почему вашему телу потребовалось вмешательство? Девушка вздохнула, судорожно опаляя лёгкие воздухом. Красная нить в её руке пылала и жглась, но она упорно тянулась к ней. — Голова… горит, — Элис зажмурилась, чувствуя как воспоминания причиняют боль. — Почему вас подвергли изменениям? — Не подвергали. Нет… — девушка сжала кулаки, царапая ногтями по песку. — Алисия, почему вам установили подавитель? — Я Элис. — Алисия, скажите мне, почему вам установили подавитель? Она задрожала, воспоминания волной обрушились на неё, заставляя захлебнуться в них. Они бились и бились о её незащищенный разум, вспыхивая смазанными сценами. — Завтра мы поедем к доктору, и всё ведь станет нормально? — обеспокоенный голос матери ввинчивался в уши. — Конечно, они осмотрят её, — отец, как всегда, был сдержан в эмоциях, его военная выправка вонзилась в его мозг основательно. — Не бойся Элис, ты больше не будешь мучиться, — добродушный голос брата, что по привычке успокаивал. Фоновый шум из сотен голосов оглушал, разрывая мозг на части. Её голова готова была расколоться, лишь бы не слышать этого. Элис закричала, пытаясь пересилить этот поток. — Алисия, возвращайтесь! — голос доктора звучал так глухо, что можно было упустить его. Но Элис услышала, хватаясь за эту спасительную нить. — Кха! — девушка открыла глаза, падая на песок. Все тело было мокрым, и вокруг, казалось, было смертельно холодно, словно она нырнула в ледяную бездну. — Мисс Кокрейн, все будет в порядке. Вы вернулись, — Тель-Хасу осторожно коснулся Элис, помогая сесть. — Вы… вы, блядь, это специально устроили! — она вздрогнула от прикосновения, поднимаясь самостоятельно. — Какого хуя вы вообще начали это, а? Наркотиками меня накачали? Почему я, блядь, видела воспоминания, когда мне было пять, а?! — Мисс Кокрейн, прошу, успокойтесь. Ваше состояние сейчас нестабильно, — мужчина зажмурился, чувствуя, как его ментальные щиты дрогнули. Он глубоко вдохнул, стараясь отгородиться от Элис. — Мое состояние вас ебать не должно, доктор! — Элис рассмеялась, чувствуя, как в голове словно всё затянуло паутиной, только тронь, и явится паук. — Я ваш лечащий врач. Прошу вас вернуться на кровать и отдохнуть, — Тель-Хасу взял в руки планшет с данными сканирования, выходя из палаты. За дверью находился Сорел, что прекрасно слышал их разговор. И прекрасно ощущал. Он бы с радостью оказался где-нибудь далеко, желательно у себя в городе, но ему приходилось находиться в столице и ждать иного приказа от Совета. — К сожалению, я пришёл к выводу, что среди землян родился пси-положительный представитель, — доктор отключил переводчик, стараясь больше не отвлекаться на его механический голос. — Среди земной науки подобный представитель был причислен к шарлатанам, а найденный подлинник был бы, вероятно, подвергнут исследованиям. Полагаю, Алисия была подвергнута изучению в раннем возрасте, часть её памяти была грубо стёрта. — Значит, сейчас в Ши-Каре находится нестабильный телепат? — юноша склонил голову, размышляя стоит, ли сейчас же идти с докладом. — Для нас она не представляет опасности, она не сильнее, чем необученное дитя, — Тель-Хасу протянул планшет Сорелу. — Полагаю, ей потребуется учитель и проводник. Я не специалист духовных практик, так что, полагаю, требуется запрос в Совет, чтобы найти для Алисии учителя. — Доктор Тель-Хасу, — юноша сжал в руках планшет, позволяя губам сложиться в подобие вежливой улыбки. — Прошу вас все-таки опустить полное имя своего пациента в разговоре, её зовут Элис.