***
Утро встретило его яркими лучами солнца, бьющими в лицо. Кили не спешил открывать глаза, справедливо полагая, что просто ослепнет, если сделает это. Вместо этого он решил прислушаться к своему телу. Болит. Не так сильно, как вчера, но всё же болит. Помимо этого, во всём теле была какая-то странная слабость. Осторожно приоткрыв глаза и тут же поморщившись от яркого солнечного света, Кили удостоверился, что Леголас лежит рядом с ним и до сих пор дышит. Эльф спал странно. Подтянув колени к груди, свернулся в комочек и обнял себя руками. Он казался таким хрупким и беззащитным, что Кили хотелось кричать: «Как?! За что с ним сделали это?! За что?!» Он всегда считал орков омерзительными, бесчестными и чрезмерно жестокими. Но Кили не понимал, как на ум даже таким тварям могло придти сотворить подобное со столь прекрасным созданием. Леголас поморщился во сне и прошептав что-то, ещё сильнее свернулся комочком. Его лицо было болезненно бледным. Кили внезапно захотел коснуться его щеки губами, но тут же передумал, вспомнив, что делал этими губами… Леголаса трясло еле заметной мелкой дрожью. Кили протянул руку и осторожно коснулся пальцами его лба. Его тут же прошибло страхом, а по спине поползли противные мурашки. Кожа Леголаса была обжигающе горячей. Просто до невозможности. Внезапно в дверь постучали. Кили кое как нашёл в себе силы подняться с кровати. Рёбра тут же отозвались резкой болью. Он не понимал, который час, но брата в комнате не было, видимо, он уже ушёл в кузни. Открыв дверь, Кили застал на пороге одного из посыльных. — Кто-то доложил, что ты ещё не за работой, — вместо приветствия затараторил посыльный, — Король сказал, что если ты не явишься в кузни через пять минут, вечером тебя ждёт наказание. Кили еле удержался от того, чтобы не застонать. Оставлять Леголаса с таким жаром было нельзя. Он мог просто не дотянуть до вечера. Да и сам Кили кое-как стоял на ногах. Он не то, чтобы работать, он даже доплестись до кузни не сможет. Но Кили знал совершенно точно, Даину глубоко плевать на эти проблемы. Будь тот хоть при смерти, король всё равно отправит его работать. При чем ни только его. Любого из гномов. Кили осторожно опустился на корточки и потер пальцами вески, словно у него резко разболелась голова. Посыльный терпеливо ждал, стоя на пороге комнаты. Ничего толкового на ум не шло. Оставить Леголаса одного и пойти работать? Нельзя. Что угодно может случиться, пока он отсутствует. Плюнуть на приказ Даина и снова подставить свою спину плети? Внезапно до его ушей донёсся болезненный стон со стороны кровати, за которым тут же последовало тихое: «Пожалуйста…» Кили увидел взгляд посыльного, брошенного в сторону Леголаса. Это взгляд был был напуганным и даже, как ему показалось сочувствующим. Кили поднялся и тут же охнул от резкой боли в рёбрах. — Передай Даину, что я не могу придти, — сказал он посыльному. Тот уставился на него с непониманием и плохо скрываемым испугом. Кили фыркнул про себя. Король на столько запугал народ, что тот вообще перестал воспринимать отказ. Через пару секунд посыльный кивнул и удалился. Кили стоял у распахнутой двери ровно минуту, борясь со слабостью в ногах и головокружением. Затем подошёл к кровати и осторожно коснулся пальцами лба Леголаса. Ничего не изменилось. Жар как был, так и остался. С чем это связано Кили не знал. Он далеко не был лекарем. Могла ли подняться температура на нервной почве? Или же ему успели занести какую-то инфекцию в плену.? Кили вздрогнул от подобных мыслей. Если это действительно было так, то дело плохо. Очень плохо. Даин не шутил, когда говорил, что не даст ни одному лекарю лечить Леголаса. Но у Кили была одна надежда. Последняя. Выйдя из комнаты и прикрыв дверь, он осторожно начал спускаться по лестнице. Нужно было незаметно пробраться в палаты к целителям. По коридорам бродили стражники и приближённые Даина, а значит, нужно быть предельно осторожным. Вдалеке мелькнула фигура и Кили от неожиданности отшатнулся в сторону и спрятался за какую-то колонну. От резких движений всё тело тут же отозвалось болью. Когда фигура скрылась за поворотом, Кили продолжил свой путь. До палаты целителей оставалось совсем немного. Чуточку… Внезапно ноги подкосились или запутались, Кили не успел понять, как с грохотом упал на каменный пол. Выругавшись, он попытался подняться, но тут услышал голоса совсем рядом. — Подумать только, отказать королю! — первый голос был до боли знакомым, но у Кили не было ни сил, ни желание вспоминать, кто это. — Я всегда знал, что наш Кили безрассудный, но чтоб на столько! — подхватил второй голос. Теперь то он узнал их. Дори и Ори! Конечно! Кто же ещё мог узнавать слухи ещё до того, как они разлетаются по всему Эребору? Кили встал на столько быстро, на сколько ему позволила ломота в теле и снова спрятался за колонной. — У него всегда дерзости хоть отбавляй было! — продолжил, кажется, Дори. Наконец Кили увидел их. Видимо они шли в сторону столовой. Его всегда безумно злил тот факт, что эти двое умудрились выбиться в повара, хотя лучше бы пригодились в шахтах или тех же кузнях. Даже Ори мог прекрасно подносить оружие и металл другим гномам, раз его тонкие рученьки не были способны удержать кувалду. Кили медленно выдохнул, борясь с закипающей неприязнью. То же мне, повара нашлись! Наконец голоса стали удаляться и Кили, выждав с минуту, вышел из-за колонны. В палате целителей было пусто. Гномы редко задерживались там на долго. Им бы просто никто не дал этого. Да и времени совершенно не было. График любого в Эреборе состоял из двух пунктов, повторяющихся друг за другом каждый день: работа, сон, работа, сон. Иногда наказание, если провинишься. Но любой был бы рад обойтись без такого «разнообразия». Поэтому в палате кровати были застелены белыми чистыми простынями. За столом на ветхом деревянном стуле сидел Балин и читал какую-то книгу. Мудрый белобородый гном, уже слишком старый для физической работы, часто выполнял работу целителя. Кили был безумно рад, что Балин в палате оказался один, ведь не факт, что кто-то другой не побежал бы докладывать на него Даину. Когда Кили позвал старика, тот обернулся и на губах его расцвела улыбка. — Здравствуй, мальчик мой, — Балин отложил книгу и смерил своего гостя тёплым взглядом, — Слышал о твоём подвиге. Осквернитель повержен! Ты большой молодец. Не каждый решиться на такое. Кили улыбнулся на секунду, но эмоции быстро сменились. Не до похвалы сейчас. — Я пришёл как раз по этому поводу, — сказал Кили, беспокойно оглядываясь по сторонам, — Балин, мне очень нужна твоя помощь. Заикаясь и запинаясь, кое-как унимая дрожь в голосе, Кили рассказал ему обо всём. О том, что с эльфом делали в плену, о том, как самостоятельно лечил его и о том, что его наказал Даин, умолчав лишь о собственном унижении перед ним… Затем рассказал, как слышал ночью шёпот и о том, что обнаружил жар эльфа утром. Балин слушал очень внимательно, не перебивая. Периодически он сводил брови к переносице, из-за чего у него на лбу выступала складка. Когда Кили закончил свой рассказ, Балин вздохнул и поднялся со стула. — Шёпот ночью, говоришь, — задумчиво протянул тот, будто бы его зацепило только это. — Я не уверен, думаю, мне могло показаться, — будто бы оправдываясь пробормотал Кили. — Нет, мальчик мой, похоже, что не показалось, — так же задумчиво ответил старик. Кили удивлённо вскинул брови. — Как ты понял это? — Я лишь сопоставил некоторые факты, — ответил Балин. Он подошёл к небольшому шкафчику и принялся рыться в нём, явно ища какие-то травы. Когда Кили подошёл к старику, тот тут же сунул ему в руки три мешочка. Он прижал их к своей груди, как самое ценное сокровище. Балин подошёл к ещё одному шкафчику и достал от туда глубокую посудину. Набрав туда воды он кивнул Кили головой в сторону двери. — Иди в комнату к нему, я скоро приду, схожу на кухню, попрошу прокипятить воду. Тебе лучше пока там не появляться. Кили кивнул и быстро направился к двери. В этот раз удача явно была на его стороне и он смог добраться до комнаты без происшествий. Леголас всё так же лежал на кровати, свернувшись в комочек и тихо стонал. Подойдя ближе, Кили услышал, что тот тихо-тихо зовёт его. Он присел на край кровати и приложил руку ко лбу эльфа. Тот всё так же горел, а на коже образовалась испарина. Он погладил Леголаса по волосам, совершенно не зная, как ему помочь по-другому. Оставалось только ждать Балина. Ему было до одури страшно. В голове то и дело появлялись мрачные навязчивые мысли, с которыми бороться было всё труднее и труднее. Через пару минут старик появился на пороге комнаты. Кили тут же кинулся к нему и забрал посудину с уже тёплой водой. — Что мне делать, Балин? Как я могу помочь? — отчаянно затараторил Кили. — Тише, тише, не паникуй, мальчик мой, — старик потрепал его по волосам, — Оботри его водой, а я пока заварю снадобье. Кили кивнул и снова направился к кровати. В посудине он обнаружил белую тряпочку. Достав её, он немного выжал ткань и принялся обтирать кожу Леголаса водой. Тот тут же вздрогнул и поморщился. — Тшш, всё хорошо, — прошептал Кили и погладил его по плечу. — Кили., — снова позвал его Леголас. — Я тут, тут, сокровище моё. — Кили… — словно в бреду повторял эльф, — Я умру? — внезапно спросил он то, от чего у Кили по телу снова побежали мурашки. Самое страшное было то, что он не знал ответа на этот вопрос. Просто не знал… — Что ты такое говоришь? Нет конечно! Не умрёшь! Я не позволю, — затараторил он, продолжая обтирать его лицо мокрой тканью. Он будто бы пытался убедить в своих словах не только эльфа, но и себя самого. — Кили, — снова позвал он, — Я люблю тебя. Кили застыл, как громом поражённый. Даже обтирать его кожу перестал. Умом он понимал, что эти слова Леголас сказал в полу-бредовом состоянии, да даже если бы он осознавал что-то сейчас, то сказал это чисто из благодарности, но… Сердце от чего-то начало бешено колотится, а ноги снова подкосились. Сейчас ему было совершено не до того, чтобы обдумывать эти слова и их значение, но… Перестать об этом думать Кили не мог. Леголас больше ничего не говорил. Лишь иногда тихо всхлипывал во сне. Балин стоял около тумбочки и готовил снадобье. Эти минуты казались Кили вечностью. Да, он пообещал Леголасу, что не позволит тому умереть, но… Многое просто не было в его силах. — Балин, почему у него жар? — спросил он, снова касаясь лба эльфа пальцами. Легче ему не становилось от слова совсем. Он тяжело дышал, словно ему было больно от попадания кислорода в лёгкие. Балин тяжело вздохнул, но ничего не ответил. Даже не обернулся. Он словно сам не знал ответа. Но такого просто не может быть! У мудрого гнома всегда был ответ на любой вопрос! Всегда было решение любой проблемы! Как же так получилось, что сейчас его нет?! — Это инфекция, да? — обречённо спросил Кили, никак не желая отставать от старика. Он был обязан добиться ответа. Целитель подошёл к кровати, держа в руках кружку, из которой тонкими струйками шёл пар. — Я не думаю, что это инфекция, — наконец ответил старик, — У меня есть другое предположение, но я расскажу его чуть позже, — добавил он, — А пока, напои его этим, — Балин протянул кружку Кили и снова вернулся к тумбочке. Кружка была горячей, но не обжигала пальцы. Кили немного приподнял голову Леголаса и произнёс тихо: — Сокровище моё, тебе нужно выпить это. Эльф послушно приоткрыл губы. Совсем немного, но для Кили это было достаточно, чтобы он смог осторожно вливать напиток ему в рот. Леголас пил покорно, но постоянно морщился, было видно, что снадобье отнюдь не самого приятного вкуса. Когда кружка была опустошена, Кили аккуратно уложил Леголаса обратно на подушки и отнёс её Балину. — Что с ним? — снова пристал он к старику. Белобородый гном вздохнул и продолжая заваривать какой-то новый напиток, ответил: — Послушай, ты сказал, что слышал ночью какой-то шёпот? Кили наморщил брови и кивнул. Как это связано с его вопросом? — Что ты чувствовал при этом? — поинтересовался Балин. Кили задумался. То, что он чувствовал, объяснить было сложно. — До этого меня мучала такая боль, что я едва мог пошевелиться, а потом, она будто бы стала уходить и мне стало легко и хорошо, — наконец смог он подобрать нужные слова. Балин резко изменился в лице, словно его догадки о чём-то оказались верны. — Так и думал, — в подтверждение мыслям Кили, сказал старик, — Он лечил тебя. Брови Кили поползли вверх. В каком смысле лечил? Заметив удивление на его лице, Балин рассмеялся и сказал: — То, что он шептал ночью, был эльфийский заговор. Он помог тебе, но потратил очень много своих сил. От сюда и жар. — Эльфийский заговор… — одними губами повторил Кили. Так вот, почему он не узнал язык, на котором шептал Леголас. — Тебе нужно всего-то отпаивать его этим снадобьем, — сказал Балин и принялся объяснять, как его заваривать. — Он не умрёт? — с плохо скрываемой надеждой спросил Кили, выслушав все его наставления. Балин снова рассмеялся. — Конечно нет, всё с ним будет хорошо, — старик повернулся к Леголасу и улыбнулся, — Выкарабкается!***
Ухаживая за эльфом, Кили не заметил, как на Эребор снова начал опускаться вечер. Балина он попросил вернуться в палату, чтобы Даин ничего не заподозрил. Он совершенно не знал, как отблагодарить целителя за его помощь. Ведь без него, Кили бы попросту впал в панику, не зная, что делать и как помочь Леголасу. Решив, что обязательно подумает, как его отблагодарить, чуть позже, он снова принялся «бегать» вокруг кровати, поднося то одно, то другое. У него в голове не укладывалось, как Леголасу вообще пришло на ум лечить его, когда он сам прибывал ни в самом лучшем состоянии. И зачем он это делал? Такая, своего рода, помощь, была благодарностью за всё или же эльф преследовал какие-то другие цели? Из неоткуда в памяти всплыло то «я люблю тебя» и по телу у Кили снова побежали мурашки.
Он не понимал. Не понимал вообще ничего. Но чем больше думал, тем больше запутывался в своих мыслях и догадках.