За руку в прогулках по лезвию

Мерные шаги по каменному полу. Собственное тихое дыхание. Чужие руки, держащие его за предплечья. Кили было страшно. Конечно, ему не впервые получать наказания, казалось, можно было бы и привыкнуть, но к такой боли привыкнуть невозможно. Удары плетки, каждый раз рассекающие кожу до мяса. Это невозможно. Это слишком. К такому не привыкают. Даже самые отважные воины порой ломались и кричали от боли и безысходности в чертогах Эребора. Что уж говорить о совсем молодом лучнике, который не успел повидать достаточно в своей жизни. Первый удар. Кили до боли сжимает кулаки, пытаясь не кричать. Нельзя. Не сейчас. Это только больше разозлит Даина. Или позабавит. Кили пока точно не понял, какие чувства испытывал король, когда наказывал своих подчинённых. Но было ясно одно, с каждым криком удары всегда становились сильнее. Второй удар. Он шипит от боли, горячая слеза бежит по щеке, но Кили всё ещё сдерживается, он чувствует, как кровь стекает по спине. Третий удар. Он кричит и словно бьётся в агонии. Ему хочется уйти от боли, но его так крепко держат, что это просто невозможно. Невозможно! Невозможно! Внезапно его словно выдергивают из омута. Чья-то рука осторожно касалась плеча. Кили обернулся и увидел перед собой лицо брата. Значит, это был всего лишь сон... Такой реалистичный и ужасный сон... Кили сел на кровати и запустил пальцы в волосы. Голова раскалывалась. Спину все ещё саднило после вчерашнего. Внезапно Кили ощутил себя грязным. Захотелось отмыться от этой крови. — Ки, там прибыл совет из Лесного королевства, — Фили присел на край кровати и выжидающе уставился на брата. — Лесного.. Чего..? — он ещё плохо понимал, что происходит. Потребовалось пару секунд, чтобы вспомнить, что такое Лесное королевство и в каких оно отношениях с Эребором. — Зачем? Что им нужно от нас? — тут же подскочил он с кровати. Фили пожал плечами. — Не к добру всё это, — проговорил он. — Мы должны пойти туда! — сказал Кили. Брат поморщился: — Даин нас по головке не погладит. А Кили его уже не слушал. О давнем конфликте с Зеленолесьем знали все. И то, что эльфы заявились на их земли, явно не предвещало ничего хорошего. А зная характер Даина, он мог только сильнее усугубить конфликт. Взяв чистую одежду, Кили быстро направился в купальни. Нужно отмыться от этого. Не являться же на совет не понятно как. Он проходил в самом главном тронном зале Эребора. Кили не решался заходить через главный вход. Если Даин заметит, влетит не только ему, но и Фили. Поэтому он воспользовался дополнительной дверью. И спрятался за одной из колонн. Кили был сокрыт от чужих глаз, но ему самому было хорошо видно всё. Даин властно восседал на троне и с надменным выражением лица разглядывал своего гостя. Перед ним стоял король лесных эльфов Трандуил. Это что же такое должно было случиться, чтобы он сам лично явился в Эребор? Явно ничего хорошего. Позади него стояло несколько эльфов, не больше пяти. Зато Даина действительно окружал целый совет. — Прошу, хотя бы несколько воинов! — взмолился Трандуил. У Кили чуть глаза на лоб не полезли. Он подумал, что слух его подводит. Ну не мог великий король умолять о чём-то гномов! — Я не стану помогать тому, кто в своё время отвернулся от нашего народа, — размеренно проговорил Даин. Казалось, его не трогает вообще ничего. Кили плохо понимал, что происходит, но явно назревало что-то нехорошее. — Я бы не стал просить вашей помощи без необходимости, — севшим голосом проговорил Трандуил. Действительно, он бы не стал приходить просто так. Все это понимали. А Даин тем более. — Я уже сказал своё слово, — не склонялся Даин, — Твой пленный сын - только твоя проблема. Кили увидел, как Трандуил сжал кулаки, его лицо приобрело болезненное выражение. «Пленный сын»... Кили будто вновь ударили плетью, только теперь по лицу. Что значит пленный? Что он успел пропустить? — Наших воинов почти не осталось, очень много раненых, — дрожащим голосом проговорил король Зеленолесья, — До меня дошёл слух, что Осквернитель до сих пор жив. Мы не справимся с ним в одиночку, прошу, помогите! — Трандуил низко поклонился. Чувствовалось, что ему было абсолютно плевать, насколько сильно он унизится. Даин продолжал сохранять спокойствие и даже, казалось, ухмылялся. Ему нравилось смотреть на то, как перед ним склоняется некогда великий владыка. На лице Кили появилась гримаса отвращения. Как можно быть на столько бесчувственным? — Они уничтожат его, Даин, — едва не шепотом промолвил Трандуил и присел на одно колено перед королём Эребора. «Отвратительно... Это просто отвратительно...» — мелькнула мысль в голове Кили. Он знал, что его королю нет дела не до кого, кроме себя, но когда перед ним буквально встал на колени тот, кто ничуть не отличается от него по статусу, а он всё продолжал упираться... Мерзость. Значит, сын Трандуил попал в плен..? Кили знал понаслышке, что от туда очень редко возвращаются прежними, если возвращаются вообще. Орки опускают своих пленников до самых низов, заставляя чувствовать себя такими никчемными и жалкими, что те сами молят о смерти. Что они делали с ними, знали только сами пленники, но те никогда не говорили об этом. — Пусть уничтожают. Меня это мало волнует. Кили почувствовал, как сердце неприятно болезненно сжалось. Леголас, кажется так звали сына Трандуила, спас его на битве Пяти Воинств. Он был обязан ему жизнью. А когда тот попал в беду, появилась возможность отплатить. Кили просто не простил бы себе, если бы даже не попытался. Не так его воспитывали. Неожиданно даже для самого себя Кили вышел из-за колонны и ступил в тронный зал. Сначала его даже не заметили. Обратили внимание только тогда, когда он подошёл ближе и встал напротив Трандуила. — Я пойду с вами, — твёрдо сказал он, хотя ещё плохо понимал, куда они отправятся. По толпе пронёсся встревоженный шепот. Трандуил, всё ещё стоящий на колене, уставился на него так будто видел впервые. — Нет, ты не пойдёшь, — так же спокойно сказал Даин. От его размеренного тона по спине у Кили поползли мурашки, но он не дрогнул. Даже не обернулся. Трандуил поднялся с колен, не отрывая взгляда от Кили. — Благодарю, — прошептал он и поклонился. Его глаза затуманились болью. Кили понимал его. Ведь Трандуил, скорее всего, не знал наверняка, жив ли его сын и что с ним сделали... — Не стоит благодарности, — ответил он. Он делал это не ради Трандуила. И даже не ради Леголаса. А ради своей чести. Он просто не мог предать её. — Кили, ты не пойдёшь, — властно проговорил Даин. Кили повернулся к нему. Когда их взгляды столкнулись, и он увидел холод в глазах короля, сердце пропустило удар, но он снова не подал вида. — А я и не спрашивал, — твёрдо сказал Кили, не отводя взгляда. Нельзя. Нельзя показывать своего страха. Даже если скрывать его становиться просто невозможно. Ни в коем случае нельзя. Глаза Даина потемнели от ярости. Кто-то впервые посмел ослушаться его приказа, впервые посмел нагрубить. Кили почувствовал, как его колотит крупной дрожью. Но он не отводил взгляда. — Я пойду, — для пущей убедительности повторил Кили, — Разве не ты говорил о том, что предавать свою честь нельзя? Лицо Даина потемнело еще сильнее. Он посмотрел на Кили так, будто уже был готов избить его плетьми прямо сейчас. Хотя, скорее всего, так и было. — Я обязан ему жизнью, Даин. По толпе опять пронёсся шепот. Только в этот раз ещё более громкий. Если прислушаться, можно было услышать отдельные слова. Внезапно сквозь весь этот шум раздался голос брата: — Я пойду с ним. Кили, как громом поражённый, обернулся на голос, не веря своим ушам. Фили действительно стоял позади него. Его взгляд выражал решительность. Он подошёл ближе и встал рядом с братом, положив руку ему на плечо. Кили снова повернулся к королю и уставился на него выжидающим взглядом. Даин медленно вдохнул и так же медленно выдохнул. Кили эти секунды показались вечностью. Казалось, король просто прожжет их взглядом. — Проваливайте уже, — процедил он сквозь зубы и через секунду объявил:— Совет окончен.