День всех идиотов…

13 февраля Джек старательно выводил витиеватую букву “J”. Продумал он всё, на его взгляд, неплохо. Он написал разные тексты, разным почерком, который он здорово умел менять, на разных валентинках: две он сделал сам (для Рапунцель и Мэвис), а две купил (для Эльзы и Мериды). Подписался он первой буквой своего имени - J. На эту букву имя начиналось ещё у Джонни. Но почерк Джонни был очень крупным, и всем прекрасно было известно, что он не умеет его менять. А значит, красавицы должны были подумать на Джека. Если они, конечно, были внимательными. Последняя валентинка готова. Фрост выдохнул. Теперь надо подложить им их в сумки. Чувствуя себя Джеймсом Бондом, Джек аккуратно положил открытки в рюкзак. Разве что у Джеймса Бонда на кону стояла не жизнь, свободная от поклонниц и одна из самых классных девушек всех времён. *** Эльза, Анна, Рапунцель, Мерида и Мэвис стояли у стены и обсуждали последние новости, моду, погоду, школу, музыку, в общем всё то, что обычно обсуждают девушки. Неожиданно Мэвис прищурилась: - А вы будете писать кому-нибудь валентинку? - спросила она. - Нет уж, спасибо. Я все свои валентинки написала в прошлом году! - ответила Анна, вспоминая свои любовные послания к Хансу. Мерида фыркнула: - Мне что, делать больше нечего? Мэвис закатила глаза от такой «неромантичности» подруг. Рапунцель неопределённо пожала плечами: - Не знаю… Все моментально к ней повернулись. - То есть, предполагаемый адресат есть? - вкрадчиво спросила Мерида. Рапунцель порозовела. - Ну… есть один человек, к которому я неравнодушна… Девушки переглянулись. - Кто он? - без обиняков спросила Анна. Рапунцель засмущалась ещё больше. - Может Рапунцель не хочет пока говорить, - помогла подруге Эльза, которая до этого не участвовала в разговоре. Мэвис мечтательно вздохнула: - Да, если честно, я тебя понимаю. Я бы тоже никому не рассказала. Интонация её голоса была слишком недвусмысленной. Анна тут же обратила свой взор к ней. - Значит, купидон выстрелил и в твоё сердце? Мерида поморщилась. - Нет, я не могу сказать, что люблю его так, как любят после выстрела купидона, но он мне нравится. - И ты напишешь ему? - спросила Рапунцель. Мэвис загадочно покачала головой: - Нет. Я не умею писать любовные послания. Лучше я признаюсь ему в этот день. Все были удивлены. Даже Мерида одобрительно улыбнулась. От Анны это не укрылось. Она знала, что обычно бы Мерида отреагировала на что-то подобное явно не так. - Мерида, - обратилась она к подруге, - а ты так ни в кого и не влюбилась? Данброх такой вопрос застал врасплох. Её брови взлетели, потом она совладала с собой, но было поздно. - Значит, нравится, - удовлетворённо отметила Мэвис так, как будто только что уличила Мериду в тяжком преступлении. В том, что Данброх не будет писать валентинку не у кого сомнений не было. - Ну, теперь у нас осталась только ты, сестрёнка, - улыбнулась Анна Эльзе. Эльза собиралась со всей присущей ей строгостью и невозмутимостью ответить, что отношениям пока нет места в её жизни, как неожиданно для себя самой покраснела. Остальные изумлённо посмотрели на неё. Они и подумать не могли, что Снежная Королева их школы тоже не осталась обделена бабочками в животе накануне этого прекрасного дня. Словно желая отомстить сестре за своё разоблачение (подруги не стали спрашивать, кто он, зная, что Эльза всё равно не расскажет), старшая Эренделл спросила: - А ты этот день всех влюблённых будешь отмечать одна? Анна кивнула. Это было правдой. После Ханса она пока действительно решила сделать паузу в личной жизни. В этот момент ни Мерида, ни Эльза, ни Рапунцель, ни Мэвис не знали, что говорят об одном и том же человеке. *** Весь этот день Фрост внимательно следил за прекрасной четвёркой. Он поделился своим планом с друзьями, но не нашёл поддержки. Иккинг был так занят проблемами с Астрид, что сказал, что влюбляешься по-настоящему один раз в жизни, так что это отличная идея (после этого Фрост понял, что говорить о чём-то сейчас с этим человеком смысла нет), Джонни вообще не интересовали подобные вещи, его разве что заинтересовала идея, как обычно интересует сюжет фильма, Кристоф вообще сказал, что это плохая идея, так как девушки явно не дуры и могут обо всём догадаться, а Юджин как-то странно для него (для любящего всякие сплетни Фитцельберта) пожал плечами и сказал, что это рискованная затея, но это дело Джека. Фроста, понятное дело, такая реакция огорчила. Он-то думал, что друзья восхитятся его гениальностью, а они отнеслись к его идее так же, как к плану Иккинга. Решив, что хорошо смеётся тот, кто смеётся последний, он продолжил наблюдения. При этом Джек не допустил даже мысли о том, что может ответить не одна, а несколько девушек. Или даже все четыре… *** Перед предпоследним уроком Джек быстро вошёл в пустой класс и подложил послания каждой девушке в сумку. Всё прошло просто идеально, и Джек надеялся, что дальше будет также. Как же он ошибался… На последней перемене Фрост не нашёл ответное письмо. Это его обескуражило. Однако когда он в самых расстроенных чувствах собирался домой, в кармане своей куртки он нашёл аккуратную записку. «Дорогой мистер Загадочность, я была просто счастлива прочитать твоё послание! Почему? Потому что ты тоже мне очень нравишься. И очень давно… А ещё я очень хочу сказать тебе об этом лично, поэтому жду тебя в день всех влюблённых в 18:00 в кафе «J’aime l’amour». Но чтобы я точно знала, что ты придёшь, оставь в правом кармане моего пальто записку с ответом. А ещё у меня есть условие: всем известен мой любимый цвет, поэтому в твоей одежде должен быть элемент этого цвета. А иначе я обижусь. С нетерпением жду встречи!» Джек сел прямо на пол. Остальные школьники с удивлением смотрели на него и обходили, как неживой предмет. - И этот человек ещё называет кого-то мистером Загадочностью? - пробормотал Фрост, после чего идущий мимо Ханс театрально покрутил пальцем у виска и намеренно переступив через ногу Джека, хотя прекрасно мог обойти его, стал бормотать что-то про невежливых психопатов. Но Джек не обратил на это внимание. Он уже со всех ног мчался по школе в поисках друзей. Как ни странно, самым дельным советчиком в этом вопросе стал Фитцельберт: поняв, что узнать отправительницу по письму не удастся, он вспомнил о том, что Мерида сейчас в школьном спортзале, а Эльза в актовом зале на занятиях по вокалу. - Пока они там, у тебя есть шанс заглянуть в их тетрадки! - Не знаю, прокатит ли это с Меридой, а вот от госпожи Готель ничего не скроется. У этой дамы взгляд, как у ястреба! Госпожа Готель преподавала вокал. И Джек был абсолютно прав: от её зоркого глаза не могли скрыться ни ноты, ни непутёвые школьники, часто балующиеся музыкальными инструментами. Готель всегда с поразительной точностью вычисляла несчастного. Хотя камер в зале не было! - Всё равно попробуй. Это твой единственный шанс. - Ну… допустим, а с Рапунцель и Мэвис что делать? Юджин недолго поразмышлял. - Мы с Рапунцель вместе делали доклад по биологии, её почерк я знаю, это не он, но… она могла ведь специально изменить почерк, да и сердце розовое, а розовый её любимый цвет. Немного удивлённый такими познаниями друга в отношении Рапунцель, Фрост хмыкнул: - То-то и оно! А Мэвис? - А Мэвис проверим завтра. - Да, а наряжаться мне завтра как клоуну?! В розовый, голубой, зелёный и чёрный? Тут в разговор вступил Кристоф: - Оденься в школу, как одеваешься обычно, а с собой возьми на всякий случай одежду всех этих цветов. И если так и не вычислишь, то оденься во все эти цвета. Думаю, это не вызовет подозрений. - А записка? - Записка? Какая записка? - поинтересовался Джонни. Ладонь Джека оказалась на лбу.