Два револьвера в зарослях цикория

— Венда, мы в Пропошеске. Куда дальше? Девушка открыла глаза и сонно огляделась. Похлопала себя по щекам, потрясла головой и ответила: — Езжай к центральному рынку. — Хюсуку, построй маршрут до центрального рынка. — Будет исполнено. Дайсуке бросил быстрый взгляд на напарника. Хару уже около двадцати минут что-то читал. Такое случалось нечасто. Решив разузнать позже, Дайсуке вернулся к маршруту. — Делаем так, господа полицейские, — вновь заговорила Венда. — Один — мне всё равно кто — остаётся гулять по рынку. Второй идёт за мной на расстоянии примерно метров в сто. Сначала мне нужно оставить кое-кому знак, а затем я вернусь к рынку. Здесь второй остаётся, а первый вместе со мной создаёт видимость семейной идиллии. Всё займёт не более сорока минут. А вот как дальше — зависит от везения. — Хорошо, я прослежу, — не отрываясь от чтения, согласился Хару. — В таком случае, Дайсуке, тебе остаётся внимательно изучать огурцы, помидоры и прочую роскошь местного и не очень производства с максимально заинтересованным лицом. Справишься? — Разумеется, Венда-сама. — Отлично. Тормози здесь. Мы со светленьким выходим. «Моё имя запомнила, а имя Хару нет? — не поверил Дайсуке. — Или она специально его так называет? Но зачем?» — К слову, у нас есть твоё платье, — уточнил Хару. — Взяли на всякий случай. — Пока пускай лежит, — махнула рукой девушка. — Тогда корректируем план. Я уверена, что у вас есть какая-то связь между собой, так что когда я буду подходить к машине, ты, светленький, сообщишь об этом напарнику, а ты, Дайсуке, не закрывай машину: я тут переоденусь и вскоре составлю тебе компанию у входа. Идёт? Детективы согласились. Через минуту Венда и Хару вышли, а Дайсуке поехал дальше. Девушка уверенно направилась налево, а детектив сделал вид, что заинтересовался витриной книжного магазина. Отсчитав в отражении положенные метров сто, он двинулся следом. Хару решил, что расспрашивать Венду о её прошлом — дело бесполезное. Поэтому детектив — не без помощи Хюсуку — взломал базы данных сарматской полиции и стал искать информацию обо всех девушках от двадцати до тридцати, пропавших за последние десять лет, а главное — так и не найденных. Хару не ожидал, что за время бродяжничества Венда ни капли не изменилась, но раз загадочный «ментёныш» её узнал, значит, и он сможет. Сотни, тысячи фотографий — некоторые были похожи, с десяток девушек могли бы оказаться теми самыми… Текстовым сообщением попросив Хюсуку найти информацию о смерти сына полицейского в пожаре, Хару присмотрелся к действиям Венды. Девушка заглянула в цветочный магазин и вскоре покинула его с двумя бордовыми ирисами, сезон которых в Сарматии прошёл месяц назад, как подсказал Хюсуку. Посмотрев по сторонам, Венда направилась к памятнику неподалёку. Скульптура изображала солдата, обнимающего девочку, будто закрывая её от всего мира — память о героях и жертвах Второй мировой войны. Венда выглядела сосредоточенной на мемориале: постояла немного, беззвучно шевеля губами, и положила цветы у подножья скульптуры. Через минуту девушка уже шла прочь, не оглядываясь. Подойдя к копейке, Венда обернулась и, щурясь, посмотрела на Хару. Ошибки быть не могло — взгляд точно посвящался именно детективу. Но в чём его смысл? Хару уткнулся в телефон, будто и вовсе не знает, что за девушка на него уставилась. Венде хватило минуты, чтобы сменить футболку и шорты на платье. У рынка уже ждал Дайсуке, улыбающийся как можно приветливее. — Дорогой! — воскликнула девушка, обнимая его. — Извини, что я так долго! — Ничего страшного, любимая. Ждать тебя всегда одно удовольствие. Венда удовлетворённо хмыкнула и потянула Дайсуке за собой. Периодически они останавливались то у того, то у другого прилавка, а с одним торговцем Венда и вовсе затеяла спор: — Дайте мне, пожалуйста, девять ваших самых круглых помидоров. Мужчина лет пятидесяти, пожав плечами, ответил: — У меня все хорошие. Вот красные, вот малиновые, здесь жёлтые. Вам какие? — Разве я непонятно сказала? Самые круглые! Правда, любимый? Неужели на этом рынке нет нормальных помидоров? Дорогой, ты обещал, что купишь мне всё, что я захочу! А я хочу девять самых круглых помидоров, ясно? Дайсуке растерялся, не зная, чего от него ждут, но, похоже, ответа и не требовалось: — Уважаемый, если у вас нет круглых помидоров, то не ждите, пока рак на горе свистнет! Я на площади у завода лучше куплю! Да, милый? — Конечно, любимая. Что нам ещё нужно? — Я хочу яблок. Пошли найдём яблоки! Десять минут спустя сладкая парочка, вооружённая килограммом яблок, покинула рынок. Хару уже ждал в копейке. — А теперь гони к кондитерской фабрике, — бросила Венда, стоило им сесть в машину. — Что у вас была за история с круглыми помидорами? — не отрываясь от телефона, спросил Хару. — Я по связи слышал. — Так надо, — ответила Венда. — А теперь не мешайте переодеваться. У кондитерской фабрики площади не обнаружилось. Зато раскинулся небольшой сквер с фонтаном посередине. — Вы в машине. Я скоро, — сарматка выскочила из копейки и пошла в сторону незанятой лавочки. Дайсуке достал из бардачка небольшую коробочку, из которой вылетел маленький жучок. Незаметно приблизившись к девушке, он позволил напарникам всё подслушать. — Ну, привет, цветочек, — рыжеволосый парень лет двадцати подошёл к Венде и поцеловал её в щёку. — Слышал, ты весь рынок на уши подняла. Что случилось? — Мне нужны документы. Ты говорил, что знаешь, к кому можно обратиться. — Неужели ты собралась замуж? Дядя сказал, ты была с каким-то очень представительным на морду иностранцем. — А если и собралась? — в голосе девушки слышалась улыбка. — Цветочек, ты же знаешь: я только за! Я очень люблю иностранцев, особенно представительных! — Главное, чтобы об этом никто не узнал, Дим, — вздохнула Венда. — Так что по документам? — Тебе бы лучше там не светиться, цветочек. Отправь кого-нибудь. Адрес я тебе сейчас черкану. Но — сама понимаешь — нужны талеры. Много талеров. — Будут. — Тогда без проблем. Ну, я надеюсь. В нашей сфере, знаешь ли, без проблем редко бывает. — Знаю. Как сам вообще? — Учусь, цветочек. Очень надеюсь, что ты скоро ко мне присоединишься. — Увы, Дим, академические вершины мне не светят. — Ты недооцениваешь себя, цветочек. Ну, удачи тебе! В следующий раз проси оранжевые яблоки — у дяди как раз сад большой. Вот твой адрес. — Спасибо. Привезу лаванду. — Всё так серьёзно, цветочек? Могу на пару дней тебя спрятать, если нужно. — Не уверена, что хочу прятаться. — Если в саду цветут розы, не дай им почернеть. Розы — прекрасные цветы. — Без примул они ни к чему… — вздохнула Венда. — Но вряд ли речь о розах. Скорее о яблоках. — Яблоки — вкусная штука. — Мы как раз килограмм купили. Хочешь? Я всё равно столько не съем. — Никогда — слышишь меня? — никогда не делись своими яблоками! — пригрозил парень. — Однажды и твой сад расцветёт, — рассмеялась Венда. — Уж я постараюсь! — Ты прекрасна, как подснежник, цветочек. Пусть и опасна, как ландыш. Не забывай об этом. Девушка поцеловала парня так же, как и он её при встрече, и, не оборачиваясь, пошла прочь. В машину, вопреки ожиданиям, не села — отправилась дальше по улице. Остановиться соизволила лишь спустя полкилометра. — Дайсуке, мне надо в фотоателье. Я знаю одно тут, за углом, скоро буду. Через пятнадцать минут Венда вернулась с конвертом, и копейка тронулась. — Пришлось приплатить за срочность, но ничего. Итак, это фото на документы. Вот адрес. Машину оставь чуть поодаль. Дайсуке, не отрываясь от вождения, забрал бумаги. Когда до цели оставалось метров триста, он припарковался и отправился по адресу, оставив Хару с Вендой ждать в машине. — Ты соврала, когда сказала, что ни разу не встречала геев, — внезапно подал голос Хару. — С чего ты взял? — Расшифровал послание. — Криво расшифровал, — девушка будто не удивилась, что её разговор подслушивали, — о геях там ни слова не было. — «Главное, чтобы об этом никто не узнал», — процитировал детектив. — Ну и? Иностранцы — люди опасные. — Сад тоже? Венда хмыкнула. — Ландыши ядовиты, светленький. Они отравляют даже воду, в которой стоят. Уж лучше тебе об этом не забывать, — процедила она. — Останавливают сердце, да? — повернувшись к девушке, зло усмехнулся Хару. Произошло странное: Венда рассмеялась. — Тебе невозможно всерьёз угрожать, милашка! Но я всё же уточню: как ты предпочитаешь, чтобы я тебя убила? — Глядя в глаза. Девушка всё ещё посмеивалась, но во взгляде промелькнул страх. «Что и требовалось доказать, — подумал Хару. — Ты не такая кровожадная, какой хочешь казаться».