Два револьвера в зарослях цикория

— Куда-куда? Хару сидел под родным отделом и, придерживая телефон плечом, спешно дожёвывал лапшу быстрого приготовления. Адрий адрием, но работу всё же никто не отменял. У Хару иногда возникало неприятное ощущение, что трудится он на двух работах, а зарплату ему по-прежнему платят только за одну, но он гнал от себя такие мысли. Всё же сам отказался от денег семьи Камбэ, так что и говорить тут нечего. К слову о Камбэ. — Где это вообще? Это Африка? Ладно, понял, сейчас буду. Хару забежал в отдел, предупредил шефа и помчался на вторую работу. На ту самую, за которую не платят, но без которой миру бы уже пришёл каюк. Дайсуке и Сузуэ ждали Хару у личного самолёта семьи Камбэ. — Так куда мы летим? — попытался наконец понять Хару. — Вверх! — ответил ему появившийся из самолёта черноволосый мужчина лет пятидесяти. Вот только… — «Беруху»? — озадачился Хару. — Вот мы и выяснили, Антон-сама, что Хару-сама не говорит по-русски, — развела руками Сузуэ. — По-русски? То есть мы летим в Россию, — сам себе кивнул Хару. — Прошу прощения. Я Хару Като. Приятно познакомиться. А вы, Антон-сан… — Верно, я забыл, что в Японии принято помнить чужие имена, — рассмеялся он. — Меня зовут Антон Анатольевич Гончаров, я учёный из России. Мы синтезируем адрий, которым, как я слышал, лично вы столь щедро поделились с миром. — Ну, что вы, Антон Анатольевич-сан, — смутился Хару. — Просто «Антон Анатольевич». Русские к именам суффиксы не добавляют, — поправил Дайсуке. Хару бросил на него раздражённый взгляд, но промолчал. — Что ж, Хару-сама, специально для вас я подготовила самый лучший учебник по русскому языку, к тому же, Антон-сама поможет вам, если понадобится, верно? — А то! — махнул рукой Гончаров. — Мы приземлимся в Москве, где вы проведёте две недели, а затем отправитесь… куда вы там направляетесь? — В Псков, Антон-сама, — с улыбкой подсказала Сузуэ. Хару про себя отметил, что по телефону не говорили ни про Москву, ни про Псков. Звучала лишь загадочная страна Сарматия, о которой он не имел ни малейшего представления. Это где-то возле России? Или это область России? А может, курс сменился за то время, пока Хару добирался с работы сюда? В любом случае, что бы ни было, надо лететь. Он обязательно позже расспросит Дайсуке о том, что их ждёт. — Ах да, я совсем забыла! — подала голос Сузуэ. — Хару-сама, можно вас буквально на минутку? Как Хару себя ни перебарывал, а завеса розового тумана перед глазами исправно появлялась каждый раз, когда Сузуэ называла его имя. — Да, конечно, Сузуэ-сан. Отойдя так, что Дайсуке и Антон Анатольевич скрылись за самолётом, Сузуэ и Хару остановились. — Эм-м, Хару-сама, я могу попросить вас об одной услуге? Щёки девушки порозовели, или Хару показалось? — Всё, что в моих силах, Сузуэ-сан, — детектив мимоходом отметил, что розовый туман становится всё крепче. — Пожалуйста, закройте глаза и ни за что не открывайте, пока я не скажу, — понизила тон девушка. Заинтригованный, Хару исполнил просьбу. «Неужели я ей всё-таки нравлюсь?!» — пронеслось у него в голове. — Как вы знаете, — продолжила Сузуэ, — мы с вами довольно долго не увидимся, Хару-сама. Вы будете очень далеко, в незнакомой стране, так что я решила, что это вам поможет. Хару чувствовал дыхание Сузуэ на своей щеке и не верил своему счастью. Неужели она хочет его поцеловать? «Чёрт, держи себя в руках!» — мысленно отвесил себе пощёчину Хару, чувствуя, как заливается краской. Сузуэ провела пальцами по его уху, убирая непослушные волосы, и прошептала: — Это подарок вам, Хару-сама. В тот же миг мочку уха пронзила боль. Хару не удержался и широко распахнул глаза. Сузуэ улыбалась, держа в руках пистолет для пирстинга. — Ай-ай-ай, Хару-сама, а вы обещали не подглядывать, — смеясь, погрозила ему она. — Управление простое, вам Дайсуке-сама всё расскажет. А вы милый, когда краснеете. Сузуэ подмигнула и направилась ко входу в самолёт. Растерянный и смущённый, Хару пошёл следом. Ухо горело, но боль прошла. «Это что теперь, мне тоже придётся носить пижонскую серьгу, как у Дайсуке?» — почему-то почти безразлично подумал он. Видимо, всё дело в Сузуэ. — Антон-сама, вы проиграли пари! Хару-сама мужественно перенёс все страдания! — Эх, девушки, что же вы с нами делаете, — с улыбкой в голосе ответил Гончаров. Хару почувствовал злость. И когда только на него начали ставки делать? — Нам пора, — подал голос Дайсуке. — Хару, не трать время. «А я тут причём?» — хотел было отозваться Хару, но вместо этого просто зашёл в самолёт. Итак, они летят в Россию. Судя по всему, Гончаров не знает об украденном адрии и, возможно, об истинной конечной точке их путешествия. Хару решил пока не вмешиваться, тем более, что ему предстоит за ближайшие две недели освоить русский. Или это тоже ложь? — Хюсуку, на каком языке говорят в Сарматии? — тихо, чтобы никто не услышал, спросил он. — 95% населения используют русский язык как средство общения, 4% пользуются сарматским, 1% припадает на другие языки, — послышалось из серьги. «А неплохо», — хмыкнул Хару и принялся пристёгивать ремень. Самолёт понемногу набирал высоту…