Первая скрипка Питакса

Всё было кончено. Мадам Гитарен валялась в луже из собственной крови, Ироветти с горсткой верных стражников укрылся в дворце, а новоиспечённая королева Питакса отправилась следом за ним. На Аннамеду накатила дикая усталость. Это конец, или только начало? По крайней мере, свою часть сделки она выполнила, а остальное — за её новой королевой. Плевать, что будет с остальными, её ждёт Академия и та часть студентов, которым повезло уцелеть в этой заварушке. Конечно, им придётся объяснить, что случилось с их сокурсниками, директором и королём. Но это будет потом. Всё — потом. Аннамеда брезгливо оттёрла багряное лезвие шёлковым платочком и, скомкав его, уже собиралась швырнуть на мостовую, как её внимание кое-что привлекло. — Боги, опять?! — она не сдержала разочарованного вздоха, наклонилась и подобрала маленький кусочек картона, как по волшебству выпорхнувший у неё из кармана. — Да сколько можно меня преследовать? Маленький секрет Аннамеды — напоминание из прошлого, когда она ещё была неразумной студенткой школы искусств в Тиан Ша. Любопытство не порок, а для барда и вовсе благо. Но всё-таки, если бы у неё была возможность вернуться в прошлое, к той, не в меру заносчивой белокурой девчонке, что так неосторожно вломилась в шатёр к варисийской гадалке — Аннамеда бы многое отдала за это. А теперь проклятая карта Харро преследует её год за годом, напоминая о том, что от судьбы не убежишь. Она не верила до последнего. — Какое восстание? — смеялась белокурая студентка в её прошлом. — Никто и никогда не будет иметь надо мной власти! Карта являлась ей не раз. Каждый раз, когда она, стискивая зубы, выходила из кабинета Гитарен, не смея возразить — Аннамеде слишком дорого досталось её место. И тогда, когда она пела в Эблейзе, внимательно отслеживая реакцию жителей баронства. Ироветти должен был быть доволен. И даже тогда, когда Аннамеда выскочила из королевских покоев, благодаря всех богов разом за опьянение Ироветти и осечку странного артефакта. Калистрия видит, она бы не вынесла этого позора. Карта покоилась у неё на ладони, переливаясь золотом, а затем вспыхнула ярким пламенем. Мгновение — и на ладони Аннамеды осталась лишь кучка пепла. Теперь она поверила.