В зале суда и за его пределами

В этот раз злоумышленник выбрал для совершения преступления самое скучное из мест — окраину городского парка, к поздней осени растерявшую всё очарование. Деревья неуклюже раскинули голые ветви, на земле прели тут и там раскиданные кучки жухлой листвы, а дорожки, которые давно не посыпали свежей щебёнкой, совсем развезло. Вдобавок накрапывал дождь, и Феникс отчаянно втягивал голову, поднимая ворот куртки и ёжась. Ему оставалось лишь надеяться, что от холодной мороси назавтра он не простынет и не пропустит из-за этого заседание. Но и уйти он не мог. Нужно было тщательно изучить все детали дела, чтобы выстроить уверенную защиту. Даже если ради некоторых деталей придётся ползать на карачках бок о бок с детективами. — Работаешь в поте лица, Райт, — послышалось издали. Повернув голову на голос, Феникс улыбнулся: Эджворт приближался к нему от дальнего входа в парк, держа над собой раскрытый чёрный зонт. Выглядел собранно и независимо, словно бы не намереваясь проигрывать даже какому-то жалкому дождику. — О, Эджворт, — он махнул ему рукой в знак приветствия. Усмехнулся: — Да так, всего лишь разминаюсь. — Именно поэтому ты до сих пор не нашёл никаких значимых улик? Добродушная подколка заставила Феникса вздохнуть, потому что была правдой. У него на руках были всего лишь показания свидетеля, который непременно будет настаивать завтра на виновности подсудимого, и обрывок какого-то бумажного пакета из ближайшей мусорки со следами белого порошка. Впрочем, как бы обнадёживающе улика не выглядела, «экспертиза», проведённая Майей, очень быстро установила, что порошком была всего лишь мука — на пакете даже была надорванная этикетка с логотипом пекарни, которая располагалась недалеко от парка. Не наведаться ли Райту туда? Или, быть может, это ложный след? — Не надоело тебе тут мокнуть? — спросил Эджворт, подойдя уже совсем близко к Фениксу. Тот пожал плечами и пригладил волосы, тут же неприятно прилипшие к голове и шее. — Совсем не посмотрел прогноз, когда выходил, — оправдываясь, отвёл он взгляд. Не говоря больше ни слова, Эджворт встал подле него, накрыв зонтом обоих. Райт благодарно выдохнул. Несмотря на то, что у Эджворта тяжёлый взгляд и порой очень уж снисходительная манера вести беседу, в последнее время Феникс ощущал себя рядом с ним чрезвычайно комфортно. Майлз теперь ассоциировался не только с ожесточёнными схватками в зале суда, но и с теплом квартиры, которую они порой делили на двоих, с горячим кофе по утрам и согревающими объятиями. И… много ещё с чем, но если Райт начнёт слишком уж сильно задумываться об этом сейчас, он совершенно упустит нить расследования. — Неужели ты назначен на это дело? — хмыкнул он, бросив на Эджворта любопытный взгляд. Тот качнул головой: — Нет, никакого отношения к нему я не имею. Твоим соперником в суде будет прокурор Лоусон. Дотошный в ведении процесса, но ничего выдающегося из себя не представляет. — Жаль. Упускаю такой хороший повод оставить ещё одно пятно в твоей карьере. — Имея на руках всего лишь рваную обёртку от булки? — прямота Эджворта была безжалостна, но Райт понимал: Майлз здесь не для того, чтобы посмеяться над ним. Скорее уж, своими комментариями он подталкивает Феникса не расслабляться и подготовиться как следует, даже если противостоять ему будет другой прокурор. — Есть у меня одна мыслишка, — в тесноте под зонтом Райт взглянул на Эджворта с загадочным выражением. — Почему бы мне не сводить тебя в пекарню и не отведать с тобой этих булок? Прямо сейчас. — Я уже и не знаю, какой это уровень рабочей халатности, Райт, — Эджворт говорил строго, но в уголках его губ залегла тень улыбки. Он сам чуть повернул голову, глядя на Феникса с немым ожиданием. И тот прекрасно знал, чего он ждёт. Но не успел он коснуться губ Майлза своими, как они оба вздрогнули и едва подавили порыв отпрянуть друг от друга, когда сзади вдруг раздалось громкое: — Мистер Эджворт! Вот так неожиданность! «Гамшу», — одними губами произнёс очевидное Эджворт, в мгновение ока вновь превращаясь в ожившую мраморную статую. Развернулся, чтобы поздороваться с детективом, и из-за этого Феникс, замерший на месте, снова оказался под дождём. Можно сказать, Гамшу удалось окатить Райта холодной водой и буквально, и фигурально.

***

В день заседания Райт был в здании суда ещё за полчаса до слушания. Ему нужно было сказать пару ободряющих слов подсудимому и, что не менее важно, настроиться на нужный лад самому. Ещё раз освежить в памяти всё, что он смог вчера добыть по делу в парке и пекарне. Выгнать из головы все посторонние мысли. — Уже настраиваешься на поражение, Райт? Хорошо. Одну постороннюю мысль Феникс был не в силах прогнать — да и не то чтобы хотел. Вместо этого он повернулся к подошедшему Эджворту с нервной усмешкой. — Почему это тебя так волнует? Не тебе же я буду проигрывать. — Вот именно, — взгляд Эджворта был суров, а голос твёрд. — Не смей проигрывать какому-то Лоусону. Ты же понимаешь, что это будет значить для меня? — Что ты встречаешься с каким-то неудачником? — Что я, раз проигрывал тебе, слабее Лоусона как прокурор, — Эджворт помедлил и добавил: — И да. Что я встречаюсь с каким-то неудачником. — И ты просто не сможешь жить с осознанием, что тебе, оказывается, нравятся какие-то неудачники, — фыркнул Райт. — И тогда тебе не останется ничего другого, кроме как удавиться своим жабо. — Не самый приятный исход и для тебя, не так ли? — губы Майлза дрогнули в тщетных попытках скрыть улыбку. — В таком случае… почему бы тебе вместо угроз не пожелать мне удачи? — глянув на него чуть исподлобья, предложил Феникс. — Ты же знаешь, Райт, в суде удача ничего не решает, только факты и аналитические рассуждения… — Майлз? Тот, вздохнув, перестал делать вид, что не понимает, о чём идёт речь. Приблизился так, что ещё чуть-чуть и кончики их носов соприкоснулись бы. Предусмотрительно чуть наклонил голову вбок, шепнул в самые губы: «Удачи, Феникс». Но ничего больше сделать не успел, потому что Райт, краем глаза уловив движение на периферии, вдруг быстро уклонился от поцелуя. Майя, словно бы из ниоткуда взявшаяся, уже была в считанных шагах от них, и вид у неё был крайне решительный. — Феникс, ты же не думал, что ты сможешь обойтись без своего булочного консультанта? — прикрывая рот ладонью, хихикнула она. Затем, заметив, каким убийственным взглядом сверлит её Эджворт, изобразила испуг: — Ох, мистер Эджворт? А мне говорили, на нашем деле прокурором будет кто-то другой… как же его… Ланчбокс? Лосьон? — Лоусон, — беспомощно пробормотал Райт. — Булочный консультант? — выгнул бровь Эджворт. Перевёл взгляд на Феникса. — А я думал, она здесь главная подозреваемая. — Так бывает всё-таки не каждый раз… — ероша волосы, ответил Райт, замявшись на секунду и выдавливая глупую улыбку. — Скажем, каждый второй?.. Теперь на него было устремлено уже два убийственных взгляда.

***

Что бы Эджворт ни говорил про этого Лоусона, тот умел приводить весомые доводы в пользу обвинения. И это не было хорошей новостью для Феникса. Его подзащитный едва не схлопотал роковой удар молотком в первые же полчаса заседания, но всё-таки ситуацию удалось кое-как выправить. При допросе от свидетеля удалось добиться новых показаний, которые никак не стыковались с тем, как дело видел Лоусон, и Райт наконец почувствовал, что они напали на правильный след — и что настоящий убийца уже близко. Быть может, прямо сейчас находится с ними в зале суда. Нужно было только не отступать. Выдохнуть он позволил себе только в перерыве, на который суд ушёл с обнадёживающим обещанием выслушать нового свидетеля — владельца той самой злосчастной пекарни. В этот раз Райт заметил Эджворта первым. Тот проходил по коридору, сосредоточенный настолько, что едва ли замечал что-либо вокруг, и только оклик и мягкое прикосновение Феникса смогло привлечь его внимание. — Что, неудачное дело попалось? — оценивая его вид, куда более измотанный, чем с утра, участливо поинтересовался Райт. Эджворт, зачем-то подозрительно оглядевшись по сторонам, ответил негромко, так, что Фениксу пришлось встать к нему едва ли не вплотную, чтобы расслышать как следует: — Всё у меня прекрасно. Просто… Нет, всё просто замечательно, Райт. Как твоё собственное заседание? — Похоже, сегодня твоя репутация не пострадает, — Феникс хотел подбодрить его, уж слишком напряжённым выглядел Майлз — даже для середины рабочего дня. Осторожно взял его ладонь в свою и чуть пожал. — А вот за твои нервы я не ручаюсь. Свидетели их растрепали, что ли? — Да уж. Свидетели… они умеют, — Эджворт всё ещё порой бросал короткие взгляды куда-то дальше по коридору, словно бы искал кого-то, но рядом с Райтом начал постепенно успокаиваться. Ответил на пожатие, чуть повёл напряжёнными плечами, теряя идеальную осанку. И наконец вздохнул. — Что, теперь тебе нужно пожелание удачи? — радуясь, что тот приходит в норму, Райт погладил тыльную сторону его ладони. — Если только… очень быстро. И Райт правда пытался поцеловать его так быстро, как только мог. Но некоторые внешние обстоятельства — или, скорее уж, стихийные бедствия, — оказались быстрее. Эджворт, ещё раз глянув в сторону, вдруг отскочил от Феникса как ошпаренный и стремительной походкой удалился — впрочем, это было больше похоже на бегство, чем на уход. Причина его паники не заставила себя долго ждать. — Эджи-и!.. Райт с кислой миной обернулся на Венди Олдбэг. Откуда эта старая кошёлка взялась здесь? Неужели она снова умудрилась стать свидетельницей очередного преступления? Райт уже был готов грешным делом решить, что она теперь попросту отирается рядом с любыми подозрительными местами, лишь бы проникнуть в здание суда и застать любимого прокурора врасплох. Упаси господь и уголовный кодекс от таких фанатов. — Эй, ты, адвокатишка! — тон Олдбэг моментально сменился, когда она обратилась к Райту. — Ты знаешь, куда пошёл Эджи? У меня к нему есть дельце, — она мечтательно похлопала ресницами, но тут же снова взяла себя в руки, вернув лицу невыносимое выражение «а ну уважай старших, мальчишка». Райт раздумывал пару секунд, прежде чем ответить подчёркнуто-формальным тоном: — Прокурор Эджворт только что уведомил меня, что его заседание подошло к концу и он отбывает из суда. — Прекрасно, — Олдбэг потёрла руки, улыбаясь с предвкушением. — Значит, подкараулю его на парковке. «Значит, нужно предупредить Эджворта, что сегодня он идёт домой пешком», — нервно сглатывая, подумал Райт.

***

Прения были в самом разгаре. Райт чувствовал, что заседание достигло того пика, когда решается: всё или ничего. Приговор или оправдание. И момент становился только напряжённее от того, что напротив него место прокурора занимал Майлз Эджворт. Феникс так и не понял, когда и как произошла рокировка на стороне обвинения, но сейчас это тревожило его куда меньше, чем исход дела. — Это просто смешно, — Эджворт укоризненно покачал головой, словно ребёнка отчитывал. — Что же вы нашли в этом мусорном ведре, Райт? Быть может, свои карьерные перспективы? — Я нашёл в нём неопровержимое доказательство невиновности моего подзащитного, — Феникс вышел к столу с уликами, надел перчатки и взял в руки порванный пакет из пекарни. — На муке остались отпечатки пальцев, и они не принадлежат подозреваемому или жертве. Я полагаю, что их оставил настоящий убийца. — Сильное заявление, — Эджворт смотрел надменно, сложив руки на груди. — И очень голословное. Этот пакет мог выбросить туда кто угодно, гулявший в парке. В какое угодно время с того момента, как последний раз убирали эту урну, и до того, как вы выпотрошили её содержимое. И это совершенно не обязательно должен быть убийца, — он развёл руками. — Вы пытаетесь скормить нам свою оправдательную историю, Райт, но боюсь, она расползается, как непропечённое тесто. — Я докажу, что никто, кроме убийцы, не мог выкинуть эту обёртку! — брошенная ему прямо в лицо насмешка распалила Феникса только сильнее. У него на руках были все факты, чтобы стереть самодовольную ухмылку Эджворта. — Во-первых, согласно показаниям городских служб, вынос мусора из общественных урн осуществляется ровно в девять часов вечера, а пекарня закрывается в полдесятого. Убийство было совершено приблизительно в девять-двадцать, что согласуется с этими данными. И с утра тоже никто не мог подбросить туда эту обёртку, потому что тело обнаружили ещё до открытия пекарни. — Откуда вам знать, что эту булку купили именно в тот день, а не несколькими днями ранее? — тут же задал очевидный вопрос Эджворт, приподнимая бровь. — На обёртке остался штамп с датой изготовления. То же число, что и день убийства, — так же быстро отбил его Райт, делая шаг к прокурорскому месту. — Хорошо. Вы предлагаете вызвать на допрос каждого, кто побывал в пекарне в тот день? Учитывая, как она популярна, как вы вообще отследите столько народу? Это нонсенс, Райт. В следующий раз придумайте более правдоподобную сказку. — В этой сказке есть след от хлебных крошек, — Феникс уже был у самого стола и положил обёртку перед Эджвортом. — И, следуя по нему, я смогу указать на настоящего преступника. Мне даже не придётся для этого покидать зал суда. — Поэтому вы решили сперва накрошить на моём месте, Райт? — холодно осведомился Эджворт, смеряя его уничтожающим взглядом. Феникс, готовый было уже ответить ему, вдруг замер. Каждый раз он рисковал попасться вот так, прямо посреди важного спора — потому что в такие моменты лицо Майлза завораживало. Раздражало своей самоуверенностью, до дрожи бесило неприступным высокомерием, выводило из себя лёгкой презрительностью, которая, казалось, не только в голосе звучала, но и перетекала в его черты. Это лицо безумно хотелось поцеловать — чтобы Эджворт наконец заткнулся и хоть немного перестал вести себя… как Эджворт. И Райт едва не поддался этому соблазну, когда грохот молотка судьи, казалось, едва ли не расколол ему голову.

***

Он проснулся, всё ещё мыслями не до конца покинув зал суда. Тяжело дыша, протёр лицо и начал возвращаться в реальность. В реальности суд уже давно был окончен. Подсудимый ушёл оправданным. На ассистента пекаря, владельца той самой лавки, было немедленно заведено уголовное дело. Прокурор Лоусон ничего не смог противопоставить аргументам Райта. Да-да, именно Лоусон, никакого Эджворта на этом заседании не было. Просто уставший мозг Феникса решил разыграть с ним не очень удачную шутку. Потому что, говоря по правде, если не брать в расчёт дело, всё, о чём Райт мог думать эти пару дней — это об Эджворте. Тот неизменно мелькал рядом, но каждый раз словно бы ускользал — прямо как поцелуй, который всё никак не мог произойти. Как будто само мироздание решило подшутить над юристами. — Феникс?.. — он повернулся и увидел, что Майлз тоже не спал. Сидел рядом с включенным ночником и читал какую-то книгу. Похоже, Райт вырубился гораздо раньше него, но сновидения не подарили ему долгожданного покоя. — Что-то не так? — Знаешь, о чём я вдруг подумал? — тоже садясь на кровати и придвигаясь ближе к нему, сказал тот. — Какая же у нас с тобой нервная работа. — Думать об этом надо было прежде, чем поступать на юридический, — хмыкнул Эджворт, видя, что Феникс в порядке. — Но зная тебя… не удивлён, что до тебя дошло только сейчас. — А ещё, — приобнимая Майлза сбоку и кладя голову ему на плечо, продолжил Райт, — с этой работой никакой личной жизни, — прикрывая глаза, он вдохнул освежающий запах чужого геля для душа. Запах Майлза. Его Майлза, которого сейчас, когда они остались наедине, у Феникса не отберут никакие превратности судьбы. Улыбнулся. — Интересно, если я попробую сейчас поцеловать тебя… к нам что, ворвётся призрак Манфреда фон Кармы? Кто ещё может добраться до нас здесь, а? — Можешь узнать, только если попробуешь, — закрывая книгу, ответил Эджворт, глядя на него многозначительно. Или, скорее уж, заинтригованно. Долгожданный поцелуй наконец завершил этот безумный день.