***
В квартире Бурдуковских стоял мрак. Женя решила пока не открывать окна, дабы напоследок насладиться запахом квартиры, где до сих пор чувствовался дух мамы и папы. В этой квартире когда-то жила Женина покойная бабушка по отцу, но после её смерти Аркадий продал её, выкупив лишь спустя много лет. Жене было пять, когда это случилось, но девушка это очень хорошо помнила. Прикусив губу, Женя поняла, что хочет заплакать. Волю чувствам она не решилась себе дать, ведь с минуты на минуту придут люди. Сейчас ей казалось, что время остановилось, из окна слышался шум машин, детские голоса, смех. В ушах начало помаленьку звенеть, что длилось около тридцати минут. Девушка зажмурилась, не желая выходить из этого состояния. Через десять минут в дверь позвонили. Женя, чувствуя лёгкую головную боль, пошла открывать. Это были покупатели со своим риелтором. — Здравствуйте, — слабым голосом сказала Женя. Покупатели принялись осматриваться. Мужчина вальяжно прошёл по квартире, советуясь со своей женой. Женя почти не слышала их, опираясь на стену. Полчаса казались ей как пять. За эти два часа покупатели окончательно осмотрели квартиру и достали всю сумму, решив купить её. Благо, сделку они очень торопились заключить, как они говорили, по очень важным обстоятельствам. Подписывая документы, у Жени всё расплывалось перед глазами. Поставив подпись, девушка выронила ручку из пальцев, ослабев окончательно. Люди, увидев это, принялись поднимать её. Глаза закрылись…***
Женя очнулась через двадцать минут, увидев Романа рядом. Мужчина смотрел на неё своими светлыми глазами, в которых читалось волнение. Повернула голову — увидела врача, риелтора и покупателей, сидевших за столом. — Как ты тут… — решила спросить Женя у Ромы, а тот понял её без слов. — Тебе вызвали скорую, когда я шёл к тебе, ведь знаю, что ты, наверное, захочешь забрать остаток вещей, — начал пояснять Рома, — телефон ты не брала, вот и пришёл. — Тише-тише, — Женя увидела врача, а затем и то, что ей измеряли давление, — сто шестьдесят пять на сто три. — Умеренная артериальная гипертензия, — проговорила Женя, услышав это. — Всё верно, — подтвердил врач, — вы кардиохирург? — Журналист, — сказала Женя, — папа…был… Рома заметил слезу на её щеках, что понял лишь он. Бурдуковская вздыхала. — Поехали домой, — сказал Рома, когда все дела закончились, — тебе нужно отдохнуть. — К тебе то есть? — спросила она. Он кивнул. Женя задумалась, уходя куда-то. Замерев перед столом, где был большой фотоальбом, Женя еле слышно дышала. Роман тихо зашёл в кабинет Аркадия, где уже было почти пусто. Женя собрала пару вещей отца, а сейчас думала, взять ли этот большой альбом. Рома подошёл к столу, посмотрев на девушку. Проведя рукой по пыльному альбому, Женя невольно стряхнула с него пылинки. — Хочешь, можешь забрать всё, что тебе нужно. Женя прижала альбом к себе, а вместе с ним и пару других вещиц. Вернувшись к Роме домой, Женя сидела и смотрела альбом. Мельников ушёл делать им чай, решив, что Женю всё-таки нужно накормить. Поставив кружки на столик около дивана, Рома сел рядом. Молча посмотрев на него, Женя отвернулась, не желая с ним разговаривать. Вдруг зазвонил телефон, как оказалось, Жене звонила Лика. Разговор был коротким, ведь её отвлекли ребятишки. Женя сидела на диване, прижав ноги к себе, чувствуя себя не в своей тарелке. Рома это видел, но сильно не лез. — Пойду, поработаю, — оставив её чай и тарелку на столе, сказал он. Женя кивнула. Мельников, как она поняла, сел за проверку заданий у своих студентов, закрыв дверь в свою комнату. Заниматься рабочими делами он не стал, а решил попросить у Маргариты Сергеевны отпуск за свой счёт, дабы не оставлять Женю одну. По голосу и помехам с линии деканши было понятно, что Ташкинова очень занята, но сразу же согласилась так, что отпуск был на неделю из-за сессий, которые начинались с девятнадцатого декабря. Окончив разговор, Рома вышел в гостиную. Женя также сидела, с безразличием смотря в одну точку. Подойдя к дивану, Рома тихо сел рядом. — Хоть один глоток, Женя, у тебя скоро организм ослабеет, ну Женя, — говорил он, но Женя не слушала. Вскоре Рома сдался, уходя работать. Ничего не сказав Роме, Женя взяла полотенце, бельё и ушла в ванну. В ванной она даже не стала включать свет. Холодная вода стекала по её плечам, которые дрожали. Девушка плакала, ревела, но без звуков, прижимая колени к себе. Слишком много она натерпелась за последние три года. Захлёбываясь в своих слезах, она наощупь нашла кран и выключила воду. Сидела, плакала, но уже начинала успокаиваться. — Жень, всё в порядке? — стоя за дверью, спрашивает Рома. Пять минут она молчит, но потом одевается и выходит. Рома внимательно наблюдает, затем идёт к себе, оставив дверь приоткрытой на всю ночь. Время идёт к ночи, но оба не спят. Женя чувствует мандраж по всему телу, сворачиваясь комочком. Через десять минут, Рома, слабо догадываясь, что Женя уже спит, подходит и укрывает её одеялом, но Бурдуковская не спит, утыкаясь головой в стенку дивана. В голове проносились воспоминания о родителях, бабушке, детстве. Сейчас она чувствовала, что рядом никого нет и, кажется, что никого и не будет. Глеб ушёл от неё, «поматросив», а родных у неё и не осталось. С шефом она вдребезги сегодня поругалась, что усиливало тяжкое положение. Казалось, что вся жизнь скоро пройдёт. Тёмной, холодной, печальной…