***
Утро. За окном шёл снег, который был первым в этом году. Крохотные снежинки падали на землю, кружась в воздухе. Это было начало ноября, что удивительно для столицы, ведь первый снег был в декабре, но, видимо, погода решила поиграться в этом году. Женя стояла у окна, рассматривая, как на землю падал снег. Поправляя очки, она держала в руках книгу, которую решила почитать от скуки. В последнее время всё шло так хорошо, что она сомневалась, боялась, что всё резко поменяется, не поминая, из-за чего у неё это всё на сердце. По дому бегали мама и папа, собираясь в Питер. Чета ехала на очередную конференцию, от которой зависит судьба больницы. Аркадий очень волновался, а его жена чувствовала, что что-то может случиться. — Вроде всё, — устало выдала Лариса, садясь на диван. — Посидим на дорожку, — скомандовал отец, сев на чемодан. Женя села рядом с мамой, крепко обняв. Женщина поцеловала дочь в лоб, а Аркадий, умиляясь этому, сел рядом. — Всего-то очередная командировка, — успокаивающе сказал отец, но переживания у женщин не пропали, — Женечка, доченька, мы тебя очень любим. — И я вас, — сказала дочь. Семейство глянуло на часы — пора выезжать. Быстро накинув куртки и взяв сумки, они вышли из квартиры. На улице был сильный снегопад, но это никак не пугало ни Ларису, ни Аркадия. К их дому уже подъехала семья Головиных, которая ехала с ними. Глеб, который с родителями не ехал, подошёл к Жене, слегка приобняв. — С богом, — сказал Бурдуковский-старший, заводя машину. — С богом, — повторила жена, смотря на детей, стоявших около подъезда. Машины отъехали. Женя стояла, смотря, как из родного двора уезжают родители. Убрав руку Глеба со своей талии, Женя ушла домой. Головин проследовал за ней. Зайдя в кухню, Глеб резко повернул Женю к себе лицом, начав разговор: — Я же всё знаю, — грубо коснувшись её губ, сказал он, — твой отец хочет, чтобы мы поженились, а после больница выйдет на новый уровень, — Глеб посмотрел на явно напуганную Женю. — Нет, — выдала она, резко дав ему пощёчину. — Ты ещё об этом пожалеешь, — выдал он, уходя. Послышалось, как хлопнула дверь. Женя села на диван, пытаясь успокоиться. Накрывшись пледом, она решила почитать один из маминых романов. В последнее время ей поднадоели научные книги, а интерес к романам пробудился. Листая страницы, она пыталась отвлечься. Позвонив маме, она удостоверилась, что у них всё хорошо. На улице уже стемнело, но она не торопилась спать. Женя читала «Анну Каренину». Глаза шустро бегали по строчкам, не замечая, как летит время. Ночь. Девушка до сих пор не легла, даже не догадываясь, сколько время. Часы перевалили за двенадцать, тихо простучав. Вдруг, на телефон пришёл входящий, это была мама. — Алло, мам, — Женя прижала телефон к уху. — Это Евгения Бурдуковская? — послышался незнакомый голос, — я коллега вашего отца, и… — незнакомец затих. Женю этот тон не устроил. Глаза забегали, а сердце забилось чаще, что Женю напугало. — Что случилось? — встревоженно спросила та. — Они с Ларисой разбились… — после слов собеседника у Жени что-то кольнуло, — это Владимир, скорее всего, подстроил. На глазах наливались слёзы, а подбородок, как и руки, задрожал. Из дрожащих рук выпал телефон. Женя безразличным взглядом глядела в стену, осознавая, что произошло. В телефоне ещё звучал мужской голос, но та, повалившись на диван, громко заревела что есть мочи. По квартире разнёсся громкий крик, уходящий за пределы стен. Дрожа, она свернулась комочком, продолжая реветь. Рукава блузки, также как и подушка, быстро намокали, а она, не в силах сдержать горя, издала пронзающий крик, не замечая звонков, приходящих от Глеба. Рукой откинув очки и телефон на пол, она долго плакала, что было слышно по всему дому…***
Утро. На часах уже было одиннадцать. Женя неспеша подошла к дверям, открывая. Глаза почти не смотрели, а уши не слушали. Вошёл Глеб, по-хозяйски проходя в квартиру, Женя последовала за ним. Мужчина сразу заметил, что зеркала уже были завешаны полотном, а Женя бодрой не выглядела. Посмотрел на неё — волосы распущены, ладони и ноги до сих дрожат, а глаза заплаканы. Пройдя на кухню, он швырнул на стол папку с какими-то документами. — Посмотри, ознакомься, — Глеб сел за стол. Это была дарственная на оплату какого-то кредита, явно большого. Таких бумаг было штук семь, а ещё какие-то бумаги, значение которых Женя не понимала. — В общей сумме четыре миллиона и сто пятьдесят тысяч рублей, — деловито проговорил он, — ну ещё копейками десять тысяч, пять, девяносто, папа бы сам пришёл, но он тоже занят, мать по обоим плачет. Сев за стол, он забрал у неё бумаги. Женя потянула руки к ним, но он не отдал. — Я оставлю их, а деньги можешь отдать после похорон, — мужчина помахал бумагами, — срок неделя. — Сколько? — переспросила она. — Неделя, — выдал он, уходя…***
Женя стояла у окна, безразлично глядя куда-то. Позади были друзья и знакомые родителей, поминавшие их. Среди узкого круга людей были Лика и Кристина с семьями. Всхлипнув, Женя уткнулась лбом в холодное стекло. Шёл снег. Девушка почувствовала, как кто-то обнял её сзади. Это была Кристина. — Держись, Женёк, — в который раз услышала она эту фразу, что её горе не уменьшало. — Мы рядом, — обняв подруг, сказала Лика. — Куда я теперь? Как я без них? — спрашивала Женя, сама не зная, у кого и зачем. По щекам потекли слёзы, отчего она всхлипнула. Перед глазами неслись воспоминания, а она была не в силах сказать что-то. Коллеги родителей, половину которых она не знала, уходили один за другим, а ей оставалось лишь выслушивать соболезнования. В квартире были лишь Молчановы, Емельяновы и Женя. Темнело. Лика включила свет в комнате, сев рядом с плачущей Женей. За столом были Лёха и Никита, о чём-то говорящие. В их квартире, как уже заметила Женя, уже не было того счастья, царившего раньше. Тихо. Нету уже звонкого голоса мамы, нету уже газет отца, нет ничего. Пусто. Звонок в дверь. Женя медленно дошла до двери. Это были Маргарита Сергеевна, Лео и, как не странно, Роман, которые пришли чуть позже, чем нужно было, из-за завала на работе. — Крепись, Бурдуковская, — тихо сказала Куприянова, смотря на девушку, — мы люди не чужие, будем рядом. Та кивнула, проводив её и Лео взглядом. Роман посмотрел на неё, кивнув на слова Ташкиновой. Конечно, Женя нашла в себе силы организовать прощание и всё, к этому причастное, а Киселёва рассказала о горе своей свекрови, которая рассказала это Роману. Ни слова не проронив, Бурдуковская ушла обратно, а пришедшие последовали за ней. Час, второй, третий. Женя была сама не своя, едва держалась на ногах. Пришедшие сидели за столом, не нарушая тишину. Проходя куда-то, Женя чуть не упала, но было подхвачена Романом. Девушка всхлипнула. — Тише, — проговорил он, помогая сесть на стул. Молчанова, наблюдавшая за ними, вдруг о чём-то подумала и сказала: — А может Женька у вас поживёт, Роман Алексеевич? Эти слова явно ошарашили обоих: во-первых, он — Женин бывший, во-вторых, ей не хотелось его стеснять, в-третьих, кто они друг другу сейчас? В голове возникали тысячи вопросов, но что-то подсказывало, что надо согласиться. — Ну-у, — задумавшись, протянул он. — Кристина, ты серьёзно? — возмущённо спросила Женя. — Да, — Молчанова села к ней, — у Романа детей нет, в Саратов, как нам, ему ехать не надо, а с Жанной… — Я давно развёлся, — выдал мужчина. — Ну вот! Женька, так ты отвлечёшься, Рома будет за тобой приглядывать, нам будет спокойно, а потом найдём тебе жильё, — находила плюсы переезда к Роману Молчанова. Женя посмотрела на Мельникова, а затем на подругу, она кивнула. — Можно попробовать…***
Дверь тихо открылась, впуская в тёмное пространство. Сделав пару шагов, Женя наугад двинулась к стене, пропуская Рому. Мельников включил свет, увидев ещё больше, чем раньше, заплаканные глаза Жени. В сердце было искреннее сочувствие к горю, но он этого не показывал. — Ну, вот, собственно… хотя, ты тут уже была, — проговорил Роман. И в правду была, в тот раз, когда Жанна попросила починить кран. Тихо хмыкнув, она посмотрела на него. Сняв обувь и одев тапочки, Рома прошёл в гостиную, а Женя проследовала за ним. Ноги медленно наступали на белый ковёр, а сама девушка тихо всхлипывала. Поставив вещи, Рома ушёл в свою комнату, через десять минут он вернулся с одеялом, подушкой и простынёй в руках. Ни слова не говоря, он за пару минут постелил ей, а она ушла в ванную. Сняв очки, Женя глядела в зеркало, на малую долю принимая всё произошедшее. Всплакнув, она прикусила губу, не желая издать ни единого звука. Слёзы сами собой потекли, отчего руки задрожали. — Жень, — послышался Ромин голос из коридора, — ты там в порядке? Помыв лицо и надев очки, Женя вышла из ванной. Говорить с кем-то ей не хотелось, поэтому она молча прошла к дивану. Взглянув на часы, Рома пошёл к себе. Завтра есть пара важных дел. — Спокойной ночи, — тихо сказал он. В ответ последовал тихий всхлип. Рома решил, что ей лучше сейчас отдохнуть. Через минут двадцать послышался тихий храп Романа, а Женя так и не смогла заснуть…