Трусишка с травмой

      — О, очнулась, — реагирует фельдшер, наблюдая, что девочка открыла глазки.       Милана испуганно пробежалась глазками по машине скорой помощи: Какие-то капельницы, шприцы, а самое главное, рядом сидят два человека в медицинской форме.       «Что случилось? Почему меня куда-то везут на скорой? Почему так болит голова? Почему тошнит? Что они со мной сделают? Мне страшно», — паниковала малышка в своих мыслях.       Врач, услышав слова фельдшера, посмотрела на девочку, которая действительно пришла в себя. Доктор достала из кармана куртки фонарик и начала светить ребёнку в глазки, проверяя реакцию зрачков.       — Ну, здравствуй, чудо. Болит что-нибудь? — ласково спрашивает женщина, сосредотачиваясь на ребёнке.       — Что случилось? Где я? — спрашивает Милаша слабым голоском.       — Ты потеряла сознание, мы отвезём тебя в больницу, тебя там вылечат, — объясняет врач. — Так болит что-нибудь? — переспрашивает она.       — Нет, ничего! Отпустите меня! — взволнованно требует Милана, но потом начинает плакать и тихо добавляет. — Пожалуйста, — умоляет она и пытается встать с медицинской койки.       Но врач видит это и несильно давит на грудную клетку девочке, заставляя её лечь обратно.       — Ну-ну, плакать то не надо, — нежно успокаивает малышку Ольга, кладя свою руку ей на плечо и нежно поглаживая. — Куда же мы тебя отпустим в таком состоянии?       — Номер мамы знаешь? — спрашивает фельдшер. Ведь ему было просто необходимо доложить родителям о том, что их ребёнка везут в больницу.       — Не-ет, — девочка начинает ещё сильнее плакать, для неё это больная тема.       Почему? А потому, что всю жизнь Милана жила с отцом, а мама погибла при родах. Девочка часто завидовала сверстницам, потому что у них есть мамы, а у неё нет. Так ещё и папа всю жизнь обижает дочь, виня в смерти матери.       — Не знаешь номера? — переспрашивает фельдшер.       — Нет мамы… — тихо говорит Милаша и начинает хныкать.       — А где она? — вновь спрашивает назойливый фельдшер.       Ольга Кирилловна тяжело вздыхает. Какой бестолковый у неё напарник! Ну кто такие вопросы маленькому ребёнку задаёт?       Врач легонько стукнула напарника по плечу и шёпотом сказала:       — Да помолчи ты! — говорит она, а потом смотрит на девочку, которая плачет и брыкается, не давая ни одной возможности ей помочь. Всем уже было понятно, что она ятрофоб. А тут такие новости: скорая, больница, врачи, очень, очень много врачей. Конечно, это стресс для такой трусишки, которая до ужаса боится докторов. Поэтому просто необходимо её успокоить словами вряд-ли получится, потому что сейчас дитё сильно перевозбужденно. И исходя из ситуации, врач решает, что нужно колоть успокоительное. — Приготовь лучше феназепам! — командует она фельдшеру, а тот, услышав просьбу, начинает приготовление инъекции, пока врач пытается хоть немного угомонить плачущую девчушку.       — Тише-тише, ласточка моя, что же ты плачешь то? — Ольга начинает поглаживать Милану по голове в попытке отвлечь от происходящего.       Милаша всё так же хлюпала носиком и размазывала слёзы по лицу.       Фельдшер приготовил шприц и уже хотел вкалывать его девочке, но доктор его остановила:       — Я сама сделаю!       Он передал шприц врачу. Та взяла его одной рукой, выпуская лишний воздух, а другой поддерживала ребёнка за плечо, чтобы она не так сильно брыкалась.       — Пустите, я не хочу, нет! — умоляюще просит Милана, дёргаясь и пытаясь выбраться, но доктор держит её, перекрывая возможность вырваться.       — Тш-тш, — ласкает ребёнка доктор. — Это не больно, — с улыбкой поясняет она.       — Я не хочу, не-е-ет! — Милана начала кричать, думая, что таким поведением отпугнёт врача, и та не будет колоть укол, но у Ольги Кирилловны свои принципы.       Совсем молодой фельдшер наблюдает за этой картиной с большим интересом. В этой ситуации он не понимает никого. Что страшного в врачах и почему Милана так кричит и плачет? А почему Ольга Кирилловна успокаивает её, вместо того, чтобы просто делать нужные процедуры, не интересуясь мнением юной пациентки.       У фельдшера назрела идея, и он решил её озвучить:       — Давайте я её поддержу, а вы уколите?       «Придурок», — думает Ольга, но её мысли перекрывает новая волна крика от юной пациентки.       — Я не х-о-о-чу! Не хочу, не хочу! Не надо укол! — срывает голос ребёнок.       Доктору невероятно жалко Милашу, но лечить то её надо. Но если она сейчас сделает укол, то ребёнок точно это не забудет и будет до конца лечения избегать всех иголок. А их будет немало.       Вздохнув, доктор закрывает шприц колпачком и на глазах девочки убирает его подальше.       Милана не перестаёт плакать, но её немного успокаивало, что врач всё-таки убрала этот укол.       — Всё-всё, зайка, успокаивайся. Никаких уколов! — ласково объявляет врач и даже показывает свои пустые руки. — Пока что, — уже шёпотом добавляет она, но, к большому сожалению, ребёнок прекрасно это услышал, плач не прекратился.       — Вить, давай нам полкубика в ингалятор, — обращается доктор к фельдшеру. — А мы сейчас просто подышим немножко, угу? — она обратилась к девочке. Та отрицательно помотала головой, абсолютно не понимая, что с ней будут делать. — Ну почему «нет»? Сейчас дядя приготовит нам лекарство, а мы с тобой просто подышим кислородиком, хорошо, солнце? — ласково объясняет Ольга Кирилловна, раскладывая всё по полочкам.       Девочка ничего не ответила.       Фельдшер приготовил ингаляцию и отдал маску врачу. Ольга пыталась надеть её на ребёнка, но та не давала этого сделать, крутя головой.       — Давай, золотце, мы просто дышим и всё, — пытается уговорить девчульку врач, но та ни в какую не слушается. — Ну, дорогая моя! — с маленькой ноткой строгости говорит Ольга. — Я сейчас передумаю, и мы сделаем укольчик.       — Нет! — выкрикивает Милана.       — Тогда дышим, — ставит своё условие доктор и подносит к лицу девчонки маску. А потом включает ингалятор. — До десяти посчитай.       Милаша слушается и считает про себя, но примерно на четвёртом счету засыпает.       Видя это, доктор убирает маску и наконец-то с облегчением выдыхает.       — Весело у вас, Ольга Кирилловна! – комментирует водитель скорой.       — Да не говори, – соглашается врач. — Ты в какую везёшь?       — В детскую на Комсомола, — говорит водитель.       — Ой, нет! – сразу же отрезает доктор. — Давай в мою. Помнишь адрес?       — Ты же взрослых лечишь, а она малявка.       — В виде исключения можно, — уверяет женщина.       — Хорошо, поехали, — соглашается водитель и меняет свой маршрут.

***

      — Лагунова Милана Михайловна, 10 лет, подозрение на сотрясение мозга. У девочки ятрофобия, поэтому все процедуры буду делать я, других врачей и медсестёр к ней не подпускать! Она проспит до завтра, пока что сделайте ей МРТ головного мозга, КТ и рентген. Дверь в палату закройте, а то она убежит, — командует Ольга Кирилловна медсестре, пока санитары везли спящую Милашу в палату.       — Здесь принимают детей? — единственное, что смутило медсестру.       — Это моя клиника, мне можно, — говорит Ольга и идёт дорабатывать смену на скорой.       До конца смены Ольга Кирилловна только и делает, что думает о Милане. Как же такую бояку лечить? Но лечить точно надо! Именно поэтому врач поместила её именно в ту больницу, в которой работает она, потому что в детской её фобию примут за каприз и не будут обращать особого внимания. Всё-таки её радовало, что она согласилась подменить коллегу, иначе бы доктор не встретила такую зайку!