оберегая твой сон

      Иногда Чан подолгу не может заснуть.       Он беспокойно ворочается в постели около часа или двух, закутываясь посильнее в одеяло, практически до самого подбородка — глупая детская привычка — и бесцельно пялится в потолок. В такие моменты его часто одолевает легкая тревога: мыслей в голове так много, что они заполняют собой тишину спальни, прерываемую только спокойным дыханием Минхо совсем рядом. Их так много — кажется, что они вытесняют собой весь кислород из комнаты, и ему становится трудно дышать от спазма где-то под рёбрами. Паршиво.       Если вопрос не связан с его работой и никак не отразится на жизни группы, Крис предпочитает самый простой метод решения проблем — их полное игнорирование. Поэтому он упрямо закрывает глаза, стараясь выровнять своё дыхание с сопением Лино, и ждёт, пока усталость от тяжелого дня возьмёт над ним верх. Но это срабатывает довольно редко, а если ему и удаётся забыться сном на пару часов, то единственная его мысль с утра: лучше бы он не спал вовсе. Всю ночь ему снится чёрт-те что, и он часто просыпается, тут же снова проваливаясь в беспокойный сон, который ни на йоту не приближает его к бодрости — он кажется, вообще уже забыл, что это такое, «бодрость».       Пришлось вычеркнуть из списка «игнорирование» к концу первой недели после того, как он — по словам Феликса — угостил пол свежесваренным кофе: пролил всё мимо кружки и заметил это только тогда, когда дети за столом стали хихикать.       Планом «Б» был всезнающий гугл, любезно предоставивший ему тысячу и одно решение запроса «лечение бессонницы в домашних условиях», начиная с дыхательной гимнастики и заканчивая рекламой сомнительного содержания с какими-то псевдолекарственными препаратами. Пару раз он даже натыкался на сайты, где обещали чудесное исцеление от расстройств сна с помощью гипноза и заговора, но только посмеялся, жалея о том, что ему не с кем поделиться такой забавной находкой.       И всё-таки добавил страницу в закладки, решив, что это будет план на одну из последних букв алфавита — просто на всякий случай.       Проведя одну из бессонных ночей за изучением вопроса, Чан приступил к исполнению своего плана «Б».       Всё началось, согласно «wikihow», с расслабления перед сном: он делал дыхательные упражнения с таким упорством, какого не наблюдал за собой ни на одной тренировке; занимался расслабляющей гимнастикой, упражнениями ПМР и даже пытался медитировать — всё без толку. Медитация, похоже, только усугубляла ситуацию, потому что он начинал думать о всякой ерунде в два, если не в три раза больше, стараясь при этом сосредоточиться на дыхании… Вдох-выдох и… Это невыносимо: деятельность, направленная на расслабление, приводила его в бешенство от невозможности сконцентрироваться. Он также пытался принимать горячий душ перед сном, пить успокаивающий чай всех видов, о которых только смог прочитать в сети: от ромашки до мелиссы, даже давился лавандой и мятой — тоже безрезультатно.       Во втором пункте этой статьи (в полезности которой Чан уже стал понемногу сомневаться) предлагалось изменить что-то в своей спальне. Поэтому он сразу же заказал шторы «блэкаут» и в ту же ночь попытался уснуть в наушниках под белый шум, но бросил эту затею спустя буквально полчаса мучений — его голова просто раскалывалась. Крис убрал часы, избегая расспросов Минхо, чтобы не следить за временем, пока пытается уснуть, и запретил ему включать верхний свет после возвращения в общежитие в вечернее время. Это тоже не возымело должного эффекта.       На словах: «Используйте кровать только по назначению — для сна и секса» — захотелось нервно рассмеяться, потому что он и так видит свою комнату только пару часов в сутки, а нормального секса у него не было примерно с дебюта, и не предвидится в ближайшем будущем. Особенно если он не решит проблему со сном, потому что в противном случае до ближайшей возможности переспать с кем-то он просто не доживёт.       Он, к тому же, старался проветривать комнату перед сном, несмотря на жалобы Минхо о слишком низкой температуре в спальне. Так дышать, кажется, было правда легче, и он уже было решил, что это на самом деле поможет, пока не предложил возмущающемуся Лино свою толстовку в качестве извинений за прохладу в их комнате.       Вид Минхо, растрёпанного и без макияжа, в его кофте и клетчатых пижамных штанах только ещё больше привёл его мысли в беспорядок, поэтому он отказался от лишних проветриваний. Но толстовку назад не попросил — просто очень хорошо и правильно это выглядит, вот и всё, дело только в этом.       Он уже был уверен в том, что статья абсолютно бесполезная.       Третий и четвёртый пункты Чан даже не стал проверять: он придерживался строгой диеты, не пил алкоголь и никогда даже не пробовал курить. Единственное, в чём он не мог себе отказать — кофе, который поддерживал в нём жизнь последние полторы недели. Но если Крис откажется от кофе, то он вряд ли сможет дочитать эту статью до конца.       Пятый пункт начинался со слов: «Если причиной бессонницы является стресс…» — заставивших его нервно хихикнуть, потому что вся его жизнь — один сплошной нескончаемый стресс.       Итак, план «Б» тоже не сработал. Он испробовал практически всё, предложенное в статье, и ни один из пунктов не приблизил его к здоровому сну, а Минхо, утопающий в чёрном флисе его худи — кажется, только отдалил.       Поэтому к концу второй недели, когда Чан уже всерьёз подумывал о том, чтобы достать из закладок тот сайт с сомнительным предложением лечения по видеосвязи и кучей всплывающей рекламы, приходится признать — у него определённо есть проблемы со сном.       Первыми это, на удивление, замечают визажисты. Они начинают нервничать, когда последствия его полуночных метаний в постели становится скрывать всё труднее: к тому моменту, как они забили тревогу, с его синяками под глазами не мог справиться, кажется, уже не один корректор на Земле.       Следом были менеджеры. Сначала они осторожно осведомлялись о его самочувствии и сне, но получив в ответ шаблонное: «Я в порядке, спасибо за беспокойство» — стали в добровольно-принудительном порядке отправлять его к одному врачу за другим, проверяя всё подряд и в сущности ничего, потому что доктора, выслушав его и проведя кучу анализов, отмечали, что он абсолютно физически здоров — здоровее, чем большая часть населения планеты. Какое-то время после этого все его свободные часы были заняты походам по больницам и глотанием миллионов витаминов и БАДов, которые, по его скромному мнению, были абсолютно бесполезны. Менеджеры оставили его в покое только тогда, когда лично убедились в том, что его здоровью ничего не угрожает. Только если психическому — потому что он скоро крышей поедет от недосыпа.       Дети тоже замечали, что что-то не так. Не могли не замечать. Но спрашивать, судя по всему, не решались: только поглядывали на него обеспокоенное и тайком шептались. Чан в последнее время частенько становился предметом обсуждений в общей гостиной или кухне, когда ребята думали, будто он их не слышит. Но он не делал им замечаний и всегда притворялся, что понятия не имеет, о чём они говорили, прежде чем смущенно разбежались по разным углам комнаты, стоило ему только войти. Возможно, он даже для этого слишком устал.       А потом он внезапно нашёл решение — работа.       Работа – работа – работа и ещё раз работа: до изнеможения, до состояния полного «аута», когда он засыпает за компьютером или начинает клевать носом прямо в студии после десятичасового марафона по продюсированию. Чем больше Кристофер работал на износ, тем легче было засыпать. И хотя его сон по-прежнему был коротким и беспокойным, он хотя бы перестал изводить себя тревожными метаниями в постели по несколько часов.       Правда длилось это недолго. Совсем скоро его организм, натренированный бессонными ночами, приспособился к ночной жизни, поэтому функционировать в обычном рабочем режиме, с тренировками, записями и съёмками, стало ещё труднее. Он не мог спать ночью из-за работы, и не находил на это времени днём, буквально разрываясь на части от своего расписания.       И эту проблему нужно было решать прямо сейчас. По крайней мере потому, что становилось всё сложнее скрывать это от остальных: он был на грани полного разоблачения перед мемберами.       В один из тех дней, когда бессонница направила его в общую гостиную с ноутбуком наперевес, он не заметил, как заснул. А на утро обнаружил себя совершенно разбитым и с больной шеей, в обнимку с подушкой, и укутанным плюшевым пледом по самый подбородок; крышка его ноутбука была закрыта.       Хотя он точно помнит, что не брал с собой ничего из спальни, и заснул прямо в процессе работы, даже не думая о том, чтобы сворачиваться — а значит, он точно не выключал компьютер.       Приехали…       За завтраком Чан решает, что за свою жизнь он посмотрел достаточно детективных сериалов, чтобы вычислить, кто именно застал его сегодня ночью в гостиной, и объясниться — его состояние, пусть оно и было довольно паршивым, не должно сеять панику в группе. И несмотря на то, что Крис использовал все свои дедуктивные способности и наблюдательность, дети выглядели как обычно, будто ничего и не произошло.       Если они забеспокоятся о его сне, это может стать настоящей проблемой. Чан должен заботиться о них, переживать — а не наоборот. Что, если кто-то из них решит взять с него пример? Или…        — Хён, доброе утро! — Феликс очаровательно улыбается Минхо, вошедшему в кухню, и тот наверняка хотел бы иметь такой же настрой: Лино выглядит изрядно помятым и уставшим.       — Ты сегодня припозднился: обычно ты встаёшь раньше нас всех.       — Все разговоры после завтрака, зелень, — он рушится на своё привычное место, потирая лицо ладонями. — Кстати о завтраке…?       Они все давно привыкли к тому, что Минхо готовит. Он, похоже, был единственным из группы, кто способен приготовить что-то съедобное, не разгромив при этом полкухни и не устроив пожар в общежитии. Все были довольны едой, а Минхо, за счёт этого полностью освобождённый от уборки, тоже особенно не жаловался, поэтому такое распределение обязанностей всех устраивало.       — Сынмин…       — О боже мой, — тут же восклицает старший, испуганно обернувшись к остальным.       — … заказал доставку, — хихикает Чонин, и под облегчённый вздох Минхо остальные тоже смеются, прекрасно зная, что Сынмин – последний человек, которого стоит подпускать к плите.       — Ты плохо спал? — беспокоится Чанбин, когда хён наконец-то приступает к еде и становится более расположенным к разговору.       — Да…— кивает он, не поднимая головы от своей тарелки. — Проснулся посреди ночи и до-о-олго не мог заснуть.       И хотя Минхо даже не смотрит на него, Чан уверен в том, что это был он. Дело было даже не в его измотанном внешнем виде, а в интонации, которую он всегда использовал против него, когда Крис очевидно в чём-то провинился. И Лино, похоже, мало волновало, что он его хён, потому что тот частенько отчитывал его по мелочам.       Это всё только усугубляет ситуацию, потому что объясниться с Минхо будет гораздо сложнее, чем с доверчивым Феликсом или довольно равнодушным к происходящему вокруг него Сынмином. Лино в их группе — детектор лжи, поэтому ему не получается врать; от его вопросов нельзя увиливать, а осуждающий взгляд — игнорировать.       Чан нервно ковыряет кутикулу весь завтрак, придумывая наиболее правдоподобное объяснение и прокручивая в голове миллион вариантов развития диалога, надеясь избежать лишних расспросов и упрёков. Он практически не притрагивается к завтраку, и вообще-то, искренне надеется улизнуть из кухни вместе с Чанбином — последним, кто остался за столом, помимо их двоих.       — Я молчал только потому, что ты всегда возвращался в кровать.       Он замирает, так и не переступив порог, и удивлённо оборачивается к нему.       — Ты…       — Конечно, я замечал, что ты сваливаешь по ночам из комнаты. Я что, слепой и глухой по-твоему? — Минхо собирает оставшиеся тарелки, все ещё не глядя на него. — Но это уже выходит за рамки, понимаешь? Какого чёрта ты вообще делаешь по ночам?       Чан принимается убирать со стола вместе с ним, чтобы хоть чем-то занять свои руки, и какое-то время они проводят в молчании, прерываемом только звоном посуды.       — Крис, — настойчиво додавливает его Лино, показывая, что не забыл, о чём они говорили.       — Работаю. Просто не хочу тебе мешать.       — Работаешь посреди ночи? А день тебе на что?       — Я помою…— он осторожно выхватывает губку из его рук и включает воду, но Минхо не двигается с места.       — Я надеюсь, это больше не повторится. Скоро камбэк, и расписание будет ещё более поганое, чем есть сейчас. Поэтому разберись с этим, Крис. В ближайшее время. Дети шепчутся, а менеджеры просто в астрале от того, что не могут разобраться с твоим состоянием.       — Конечно. Конечно, я понимаю, — кивает Чан в ответ, старательно натирая тарелку, так что его руки утопают в пене.       — И выглядишь ты паршиво.       — Спасибо, — кисло усмехается он.       — Я серьёзно.       Минхо оставляет его наедине с шумом воды и полной раковиной грязной посуды с ощущением абсолютной безнадёги.       Разобраться? Как будто он ни разу не пытался…       Ну почему именно Минхо был тем, кто обнаружил его в гостиной, и…О боже мой. И тем, кто заботливо принёс ему плед и подушку, наверняка, уложив его поудобнее, потому что Крис даже не может вспомнить, в каком положении он заснул, и ложился ли он вообще. Он ведь даже сохранил все файлы, прежде чем выключить его ноутбук — это было первым, что судорожно проверил Чан после пробуждения.       Блять… Всё стало гораздо хуже. В сотню, в тысячу раз хуже.