Ты будешь меня вспоминать?

—Пап, мне больно,— подошла девочка к кровати Пчелкина, пытающегося вздремнуть. За окном уже давно стемнело, а часы показывали 21:57. —Что, так и не прошло?— спросил он, усаживая дочь на колени.— Накинь на себя что-нибудь, я скорую вызову. —Может не надо?— разрыдалась Вика еще сильнее то ли от боли, то ли от боязни больниц. —Надо, малышка, надо,— задумчиво вбивал тот номер медицинской службы, поглаживая дочь.—Ты же не хочешь, чтобы та невкусная сосиска осталась у тебя в животе навсегда?— попытался он отвлечь ее от более страшных последствий таких болей. —Не хочу,— помотала она головой,— лучше бы там блинчики поселились, я их люблю,— попыталась дочка вытереть слезы, но новый спазм в животе заставил ее чуть ли не вскрикнуть. «Скорая» была уже в пути, однако даже минутное ожидание помощи чуть не свело Витю с ума. Аккуратно подхватив Вику на руки, параллельно снимая со стула ее розовую кофточку, чтобы захватить ее с собой, он помчал на выход. Машина прибыла через пять минут после поступления вызова, а Пчелкин же за это время почувствовал, что на его голове поседел десяток волос. Малышку погрузили на каталки, однако она так и не отпустила руку отца — так сильно боялась, что теперь будет как мама постоянно жить в больнице. А Витя же не верил, что это может быть что-то страшнее обычной инфекции, отгонял от себя мысли о том, что теперь придется бороться за еще одну свою девочку. Может, у него судьба такая? За все прошлые грехи воздается? По-немецки он говорил достаточно бегло, но на обыденном уровне. Когда речь зашла о медицинских терминах — мужчина и вовсе поплыл. Ну откуда он знал, что ему пригодится это в жизни? В прошлой поездке «по медицинским целям» выручало знание английского доктором и Настей, которые в основном и решали все важные вопросы. Сейчас же ситуация была совершенно другая, поэтому он молча доверился врачам, надеясь, что они знают, что делать. И вот показался фасад здания — ничем не примечательная больница, хоть и выглядела она намного лучше чем та, где сейчас находилась его жена. Интересно, что она вообще скажет, когда все вспомнит и узнает, что Витя и Вика катались по немецким больницам? Ему сильно прилетит? Или она без раздумий его убьет, даже не дождавшись объяснений? Наверное, все же, более вероятным был бы второй вариант. —Вы ее отец?— обратилась женщина за стойкой регистрации, увидев обеспокоенного Пчелкина. —Да,— машинально кивнул он и подбежал ближе, надеясь, что хотя бы она сможет ему объяснить происходящее с его дочерью. Сказав все их данные и показав копию страховки, которая чудом оказалась в кармане его пиджака, он сел у входа в операционную и стал молиться. Нет, он не был таким верующим, как, к примеру, тот же Космос, но в этой ситуации ему не оставалось ничего, кроме этого. Оставалось только бегло вспоминать отрывки молитв, что видел в газетах, и стараться не думать о самом страшном. Уже через пару часов его впустили в палату к дочери, которой сделали экстренное промывание желудка. Оказалось, что врачи не могут помочь ничем большим, учитывая, что не имеют никаких вводных анализов, сдать которые — это пройти сущий ад из бюрократии. А тем временем, ребёнок медленно увядал на глазах своего отца. Пчелкин не сдержал слез, отвернувшись от спящей девочки, чтобы она ненароком не увидела его в таком состоянии и не испугалась. Ей нельзя было видеть папу слабым. Он ведь на то и папа — он должен быть сильнее всех. Выхода не было — оставалось сделать звонок, который должен был спасти Вику. И хоть Вите прилетит по голове за то, что снова испарился и не предупредил никого о своем путешествии, он знал, что друзья его не оставят. Тем более в такой беде. Наплевав на роуминг, он набрал номер Белова и выдавил из себя, пытаясь не разрыдаться еще больше: —Сань, мы в Германии, с Викой что-то происходит, она совсем побледнела, а в больнице нас развернули…— голос все же дрогнул, что заставило мужчину зажмурить глаза со всей силы. —Перелет осилит?— быстро и без лишних слов спросил Саша, явно начавший переживать не хуже друга. —Ближайший рейс только в двенадцать дня, я не знаю, сколько у нас времени!— прикрикнул Витя, теряя последние капли рассудка. Громкий голос отца разбудил маленькую Пчелкину, с ужасом посмотревшую на отца. —Сейчас подключу все связи. В лучшем случае через три часа к вам прилетит борт с МЧС-никами, не переживай. Предупреди только всех в больнице. И не переживай сильно, Вика сильнее испугается. —Пап, я умираю?— спросила дочь, как только мужчина повесил трубку. От неожиданного вопроса тот чуть не вскрикнул, но все же быстро вытер свои слезы и повернулся к ребенку. —Ну что ты такое говоришь? Разве ты можешь умереть? —Мне все еще больно,— дотронулась она до правого бока своего живота. В голове мужчины промелькнула мысль о том, что у дочери аппендицит, но все же он побоялся ставить ложные диагнозы— врач из него явно хреновый. —Потерпи немного, родная, за нами уже едут. —Кто? Спасатели?— в детском голоске послышалась доля надежды,отчего он стал более «живым», а не увядающим. —Они самые. Вернемся домой, там точно помогут. —А что, тут плохие врачи? —Нет, просто тут будут помогать дольше, быстрее будет вернуться в Москву. —Я буду в одной больнице с мамой? —Может быть,— пожал руками Витя, опять провалившись в пучину вины и горя. Если все же у ребёнка аппендицит, тем более в таком крошечном возрасте, то ситуация была ужасающей. В ближайшие три часа дочь так и не уснула, часто бегая в туалет и крича в подушку от боли. Витя скурил целую пачку сигарет, прежде чем услышал звук спасения — к больнице подлетал вертолет. Немецкие доктора помогли мужчине и Московским врачам перенести девочку в вертолет, откуда на Пчелкина сурово смотрел Белов. Невероятно было представить, каких усилий ему стоило не только пригнать сюда борт, но и отправиться в Германию самому, но Витя был рад появлению друга, хоть разговор им предстоял не приятный. —Дурень, ну дочь-то зачем с собой потащил?— кричал Саша, пытаясь донести свои слова несмотря на шум от вертолета. —Хотел мир показать и отвлечься,— ответил ему тот не так громко. —Молодец, блять, Герой!— ответил мужчина, посматривая на племянницу, которая разговаривала с врачом и переодически морщилась от нарастающих спазмов. —Сань, ну хоть сейчас не начинай!— рявкнул Пчелкин, и без того понимая, что и муж, и отец из него так себе. Остальную дорогу они провели в молчании — вряд ли в такой ситуации можно было буднично разговаривать о погоде или других событиях, происходящих в мире. Витя спросил только одно: —В какую больницу нас отправят? —В Склиф, куда же еще,— ухмыльнулся Белов, намекая на то, что другу не отвертеться от встречи с женой. —Там ведь нет детского отделения,— ответил мужчина, явно не разделяющий настроя Саши. —Там лучшие врачи, а об остальном не беспокойся. Уже в пять часов утра по московскому времени Вика вновь оказалась в операционной. В ожидании спасения ребёнка, в холле столпились много народу — все друзья семьи и ее ближайшие родственники, включая родителей Вити, приехали поддержать Пчелкина. Не было только одной Насти, которая находилась в палате этажом выше и мучалась от непонятных головных болей, внезапной тахикардии и панических атак, вызванных непонятными для девушки переживаниями. Сердце колотилось так, словно готово прямо сейчас выпрыгнуть из груди, и даже помощь Зины, не отходившей от пациентки ни на минуту, не помогала справиться с симптомами. Успокоиться удалось только к семи часам утра, именно тогда она и уснула, а врач, оперировавший ее дочь, подошел к ожидающим родственникам с улыбкой облегчения. —Все обошлось, девочка сейчас спит, причин для беспокойства нет,— мягко и ободряюще сказал он, отчего Пчелкин резко закрыл лицо руками и шумно выдохнул, стараясь отогнать подступившие слезы. Жива. Успели. —Можно мне к дочери?— спросил он, немного приходя в себя, на что получил положительный кивок доктора, согласившегося провести «гостя» до палаты маленькой пациентки, что по совершенно случайности оказалась на одном этаже с палатой жены, хоть и в разных концах коридоров. —Виктор Павлович?— удивилась Зина, когда увидела его, идущего через медицинскую стойку.—К Пчелкиной нельзя, она только успокоилась и уснула. —И тебе привет, Зин,— легко улыбнулся он и кивнул,— хорошо, я попозже зайду, там,— показал он в другую сторону коридора,— Вика. —Так это вы срочно прилетели? Аппендицит? —Да,— коротко кивнул мужчина и проследовал дальше, оставляя мед сестру в смешанных чувствах. Неужели материнское сердце Насти все же помнит о дочери?