Ты будешь меня вспоминать?

Дни, недели, годы… Невозможно было и предположить, когда некая субстанция на кровати, напоминающая человека, стала полноценной личностью. Врач лишь пожимал руками, хотя и верил, что если он сделает невозможное — вернет Пчелкину в обратный темп жизни, ему грозит чуть ли не мировая слава. Да и отголоски 90-х все еще преследовали Москву, поэтому ему было ужасно страшно лишь представить то, что с ним сделают руководители Курс-Инвеста, если он откажется от пациентки. Начать он решил в простого — обучить Настю всем базовым функциям жизни, о которых знают даже животные — двигать конечностями, открывать рот и жевать пищу и даже предпринял несколько попыток, чтобы поставить ее на ноги. Но она лишь мычала от боли и всхлипывала, совсем не понимая, почему тело не хочет ее слушаться. Она была как младенец, который не только не знал правил жизни, но и не понимал, что от него вообще хотят и зачем заставляют жить. Личные встречи с друзьями тоже не приносили никакого успеха. Как бы трепетно они не обращались с Пчёлкиной, она все же не понимала, что от нее хотят. Но в душе раскалялось какое-то особо приятное и теплое чувство, когда в ее кабинет входили с широкой улыбкой и апельсинами. Особенно часто это происходило, если ее решал навещать светловолосый мужчина с голубыми глазами, который говорил слова, значение которых девушка не помнила, но улыбалась на каждое из них. В такие моменты она почему-то чувствовала, что нужна ему. Такой, какая она есть на самом деле, ничего не понимающая и улыбающаяся как дура при каждой встрече, но нужна по-настоящему. Она не знала того, что интуиция может ошибаться, поэтому искренне верила в то, что он относится к ней так, как не относится ни к кому. А он же, приходив домой каждый раз после больницы, садился на пол в коридоре и еле сдерживая слезы смотрел в одну точку. Витя винил себя в том, что всегда не относился к ней так, как стоило бы — мог ругать, устраивать истерики или просто пропадать на работе. А стоило забить на все и оставаться с ней каждый божий день. Стоило лишь улыбаться на ее не совсем логичные выходки и громко заливаться смехом на самые глупые и несмешные шутки. Стоило относиться к ней так, как не стоило ни к одной другой женщине. —Пап, ты чего?— задавалась вопросом Вика каждый раз, когда видела папу в таком состоянии.— Опять из-за мамы, да? —Да, малышка.— отвечал он спустя несколько мгновений, отвлекаясь от собственных мыслей из-за тихого голоса дочери. —Можно в следующий раз я поеду с тобой?—со слезами на глазах спрашивала девочка, которой бабушка случайно проболталась о том, что с ее мамой на самом деле.—Я по ней скучаю. Даже если она меня не помнит, я хочу ее увидеть. —Боюсь, от того, что ты увидишь, легче не станет.— крепко обнял он малышку и усадил к себе на колени.—Пошли лучше посмотрим, как у бабушки с дедушкой дела.

***

В это время Насте уже вкололи необходимую дозу антидепрессантов и проконтролировали, чтобы она уснула. Ее лечащий врач же, напротив, решил, что ночью лучше всего собрать коллег и обсудить подробности дальнейшего развития событий. —Коллеги, я в замешательстве.— признался он, хотя до этого усердно отрицал свою беспомощность.— На нашей практике не было ни одного подобного случая, который был бы известен. Антидепрессанты, которые мы колем, и так не помогали, переходить на более сильные препараты — большой риск. —Константин Валерьевич.— прервал его один из докторов солидного возраста.— Вы слишком узко мыслите. Что мешает добавлять в раствор для капельниц немного опиоидов? Американская практика доказывает, что прогресс от их действия колоссальный. —Господин Соломонов, вы в действительности предлагаете мне пихать в Пчелкину наркотики? Вы хоть представляете, что мне за это будет, если узнают?— открестился врач.—Не хватало еще, чтобы и без того буйная женщина стала зависимой. —Не думаю, что все так плохо, как вы думаете.— согласился с коллегой другой профессор.—Конечно, мозг исследован крайне мало, однако, почему бы не попытаться? —Вы предлагаете мне из живого человека сделать подопытную крысу?— хлопнул по столу Константин Валерьевич.— Вы не представляете, что пережила эта девушка за всю жизнь, а теперь хотите подсадить ее на наркотики? Ее дома ждёт дочь! Здоровую! —Не стоит воспринимать все в штыки. Можно же попробовать ставить ей капельницы на ночь, во сне мозг работает быстрее. —Спасибо, коллеги, я думаю, на этом стоит закончить наше совещание. Всем удачи.— отрезал лечащий врач и, как только все вышли из его кабинета, подошел к окну, рядом с которым располагался тайник с чистым спиртом, достал от туда бутыль и сделал быстрый глоток. Как удивительно, что от одного человека зависит судьба столь многих людей — врача, которому не сносить головы, если вдруг сердце пациента перестанет биться, мужа и дочки , не знающих куда себя деть вот уже несколько месяцев, друзей, давно не слышавших смех любимой подруги. И как удивительно, что этот человек даже не знает, как дорога всем его жизнь. Она мирно спала, когда медсестра аккуратно подкатила к ней капельницу и вставила игру в кожу — следовало отдать ей должно, делала она это совершенно безболезненно, отчего Настя даже не проснулась. Но все же, выспаться ей точно не удалось. —Настя, скажи братик!— стоял перед ней маленький мальчик, еле выговаривающий слова и требующий от нее того же. —Бла…бла…блатик!— спустя несколько попыток все же получилось у Пчелкиной. —Да не блатик, а братик!— злился на нее малыш отчего-то очень искренне. —Саша, перестань мучать сестру!— послышался женский голос из другой комнаты. —Она не выговаривает букву «р».— раздосадовано пожаловался он незнакомке. —А ты сам давно научился ее говорить?— рассмеялся мужчина позади Насти, на которого она до этого не обращала внимания. Темные волосы, карие глаза и длинная борода заставили ее по-ребячески улыбнуться и потянуться к лицу незнакомцу. —Так, Анастасия Николаевна, перестань терзать отца!— зашла в комнату, по всей видимости, та женщина, которая разговаривала с Сашей незадолго до этого. Это строгое замечание, хоть и сказанное в шутку, сильно задело чувства девочки и она расплакалась. Папа сразу взял ее на руки, презрительно смотря на мать, обидевшую малютку, и стал покачивать ее. —И почему все внимание всегда достается этой плаксе?— пнул Саша кубики, лежавшие на полу и образовывавшие слово «семья».— Мам, вы ее любите больше, да? —Саша, она же маленькая!— фыркнула в ответ мать.— Что за глупости ты говоришь? Мы любим вас одинаково. Но она девочка и тебе, как и нам, нужно всегда ее защищать. —Иди сюда.— потянулся мальчик к девочке, которая немного пришла в чувства, сидя на руках отца. Брат крепко обнял ее и тихо, на ушко, прошептал.— Я твой рыцарь, а ты тогда…принцесса! —Лыцаль и плинцесса!— рассмеялась Настя и обняла брата в ответ. Отчего-то после ночного сна у Пчелкиной сильно разболелась голова, а тело отчаянно просило воды. Трясущимися руками она набрала стакан и отпила содержимое. Но несмотря на это, она улыбнулась своим мыслям и легла в кровать обратно. —Доброе утро, Анастасия Николаевна!— зашел неуверенно в ее палату врач.—Как спалось? Девушка лишь показала палец вверх и попыталась выстроить предложение из слов, которые ей уже удалось вспомнить с помощью Константина Валерьевича и друзей: —Я…— показала она на себя, чтобы собеседник точно понял про кого она говорила.—спала и видела семью.— спустя несколько попыток у нее все же получилось цельное предложение и она улыбнулась в ответ на одобрительную реакцию врача. —Помнишь, кто там был?— продолжил писать себе в дневник доктор. —Маленький мальчик… братик… мама и папа.— отрывки сна неприлично быстро ускользали из памяти и девушке приходилось чуть ли не тараторить, при этом сильно зажмурив глаза. —Помнишь, как зовут брата? —Са…ша.— неуверенно предположила Пчелкина. —Анастасия Николаевна, это огромный прорыв.— похвалил пациентку Константин Валерьевич и поспешил удалиться, чтобы не беспокоить ее больше своими нудными допросами во время завтрака, который услужливо принесла медсестра. —Ты приходила ночью.— уверенно, хоть и медленно сказала Настя, глядя на молоденькую девушку, испугавшуюся такого заявления. —Да, нужно было установить капельницу.— показала она на длинную штуку около кровати. Девушка лишь кивнула в ответ, предположив, что так и нужно, и, быстро расправившись с завтраком, стала думать о том, кто навестит ее сегодня. Долго гадать не пришлось, скоро дверь отворилась и в палату влетели четверо мужчин, отчего-то таких родных и незнакомых одновременно. —Привет, сестренка!— сказал ей голубоглазый «друг» с русыми волосами, и девушка тотчас узнала в нем «блатика» из сна. —Саша?— нервно сказала она, боясь, что перепутала что-то и сказала неверное имя. —Да.— удивленно и восхищенно ответил Белов, не веря своим ушам. —Ты мне снился.— улыбнулась девушка, но тут же испугалась, заметив, как у Саши скатилась слеза по щеке.— Я не то сказала?— попыталась она исправиться. —Нет, все так.— обнял он ее крепко, словно он вновь стал тем маленьким мальчиком из сна. —Рыцарь и принцесса.— прошептала сестра ему на ухо, отчего он начал плакать громче. —Маленькая моя, я думал ты уже не вспомнишь. —А еще я видела маму и папу, но они не приходили сюда.— пожала руками Настя, все также оставаясь с объятиях брата. —Не переживай, скоро все узнаешь.— хмыкнул он носом, искренне надеясь, что в этот раз она перенесет потерю родителей не так страшно, как новость о существовании дочери. Остальные мужчины лишь улыбались, как дураки, наблюдая, как их лучшая подруга сделала такой огромный шаг для себя всего за одну ночь. Теперь не оставалось ни малейших сомнений в том, что она вспомнит и их. И пока в одной из палат происходило настоящее чудо и воссоединение семьи, в кабинете главврача творилось нечто странное и в некотором смысле ужасающее. Весь вспотевший от волнения Константин Валерьевич нервно набирал номер своего знакомого и услышав с той стороны провода ответ, не решаясь, спросил: —Иван Прокофьевич, у вас в лаборатории есть несколько бутыльков с опиоидами? Не хотелось признавать, но, кажется, вы были правы… Так шаг вперед это или откат на десять лет назад?