***
Когда Джисон разлепил опухшие глаза, на улице едва теплился рассвет. Ликс каждое утро начинал с готовки завтрака хозяину и приближенным, поэтому его половина кровати давно остыла, не оставив и следа их совместного сна. Парень сел, кутаясь в своё любимое толстое одеяло, несмотря на летний пейзаж - он всегда был мерзляком, а сейчас одиночество особенно сильно ударило по нему, заставляя ёжиться и искать тепла. Хан, немного посидев в тишине комнаты, наконец поднялся и, лениво нацепив на себя первые попавшиеся треники, прошёл в ванную, прикидывая в голове утреннюю рутину; он должен был скрыть все признаки своей боли, не дать Минхо понять, что его "игрушка" сломана, вернуть себя в надлежащий вид, внутри и снаружи. Всё ради спокойствия Господина Ли, на радость его дрянного любовника.***
Сынмин взъерошил идеально прилизанные влажные волосы Чонина, на что тот недовольно сморщил нос, но особого сопротивления не оказал. За завтраком уже собрались Господин Ли-младший, Чанбин-хён и Феликс, а также Хан Джисон, выглядевший, словно по нему проехался поезд. Все приближенные имели право сесть за стол только после того, как Господа Ли прибудут, поэтому четверо терпеливо стояли за спинками огромных старинных кресел, пока Ян Чонин сонно игрался с вилкой, ковыряя ей желток яичницы. 'А что, у нас гости?' Парень вдруг указал на пустующее место, где лежал набор приборов и стояла медленно остывающая шакшука. Феликс подал было голос, но тяжёлые двери открылись и в комнату, сонно морщась от яркого утреннего света, вошёл Бан Кристофер Чан. Его опухшее, словно пельмешка на пару, лицо и выточенное, как скульптура Давида, тело ярко контрастировали, а отсутствие майки особенно выбивалось из общей картины обеденного зала, поэтому все присутствовавшие, не отрывая взглядов, проследили за контрабандистом, пока он не встал за спинкой кресла, почесывая едва вьющиеся корни у затылка. 'Доброе утречко, народ. Вы всегда так рано встаёте?.. Чёрт, никак не привыкну к Корее...' Парень вдруг позвал Феликса по-английски. 'Эй, братишка, как там "акклиматизация"?' Ликс собирался ответить, но снова резко захлопнул рот, стоило повторно скрипнуть дверям. В обеденный зал вошёл Господин Ли-старший, и всем, кроме его беспечного любовника, вдруг стало немного не по себе, таким недовольным он казался, одетый в простую шелковую рубашку и белоснежные штаны. Лино прошёл к столу и, с некоторой агрессией отодвинув стул, не давая Джисону повода поухаживать за ним, сел. 'Всем есть.' Прислуга спешно расселась по местам и, как только Чонин победно отправил в рот первый кусок мяса, тоже набросилась на свою еду. Чан, чуть не посмеиваясь, подал голос, перекрывая звон приборов. 'Лино-я, не сердись...' 'Чан, ты, может, решил прямо здесь окончить свою карьеру?' Минхо улыбнулся без тени улыбки, глаза буквально сжигали парня сбоку от него. 'Ах, ладно тебе, подумаешь, немного развлеклись с утра пораньше; смотри, даже завтрак не остыл. Мы совсем как одна большая семья, ты папочка, ну, я тоже, выходит, папуля, а это все наши де-' Джисон уронил приборы в пустую тарелку и встал, скрипнув резко отодвинутым стулом. Парень посмотрел с вызовом на наблюдавшего за ним Чана, затем вышел, оставив собравшихся на пару мгновений в полной тишине. Чонин продолжил уплетать свой завтрак, за ним Сынмин, Чанбин и Феликс. Чан улыбнулся без тени злорадства, скорее, из привычки, и посмотрел на Минхо, который кисло уставился на свою тарелку. 'Что, нет аппетита?' Лино медленно воткнул вилку в кусок сладкого перца и так же медленно поднёс его к губам. Завтрак продолжился.***
Ненавистный Хану контрабандист не уехал. Он продолжал оставаться рядом и крутился назойливой мухой вокруг Господина Ли уже три дня, не давая Джисону остаться с Лино наедине и минуты, очаровывая Минхо своей яркой лидерской харизмой и ностальгическим шармом, которым не мог похвастаться Хан. Чанбин вскоре решил сжалиться над хмурым другом и отправить его на небольшое дело, помочь разобраться с парочкой крупных должников; что-то, что могло бы отвлечь Джисона от Господина, дало ему разрядку. Поэтому, когда спустя ещё три долгих дня Чанбин вошёл в кабинет Минхо, он не ожидал услышать то, что сказал ему хозяин. 'Где мой Сон-и? Его не видно в последнее время, он разве не должен был вернуться пару дней назад?' Чан вальяжно развалился в кресле за огромным столом, пока сам Господин безо всякого стеснения сидел у того на коленях, словно кот, пристроившийся погреться. Чанбин прогнал прочь остатки удивления и произнёс, 'Отправил мальчонку на улицы собирать мелочь. Он нужен здесь?' Телохранитель скептически скрестил руки на груди, взгляд невольно столкнулся с глазами Кристофера и скользнул по его шраму на глазу прямо к добродушной улыбке. "Как такой приветливый человек мог стать грозой преступного мира?" Мысль не получила своего развития, когда Минхо встал и едва повернул голову к Чану, бросив ему, 'Я поеду за ним. Будь здесь, ждать осталось недолго...' 'Господин, вам не обяза-', Чанбин хотел закончить фразу, но оборвал её, стоило ему взглянуть в лицо Господину Ли. 'Есть, сэр. Уточню его местоположение.'***
Хан определённо не был в порядке. Он уже вторые сутки из трёх дней с момента окончания дела не возвращался в поместье, с отвращением представляя руки контрабандиста на теле его любимого Чаги. 'Когда же этот неубиваемый иностранный чёрт, наконец, потонет в море?' Джисон размышлял вслух, сидя на диване кабаре-клуба, его любимого места ещё когда он удрал от отца и шнырял, словно крыса, по улицам и канавам города. Девочки приютили его в те времена на холодные зимние месяцы - он платил им добрыми комплиментами и жестокими пытками уродов, которые позволяли себе больше, чем могли позволить их кошельки, а его за это кормили и обнимали меж пышных грудей, словно он был их общий сын, хрупкий и озлобленный на мир ребёнок без любви и прошлого. Хан, даже спустя годы, не забыл приют для одиноких душ - он несколько раз навещал своих подруг и приносил им щедрые подарки, такие, которые позволяли многим уйти, если те того хотели, и начать новую жизнь. Сейчас, сидя на кожаном диване для VIP-персон, Джисон смаковал горечь, глядя на тренировку "гоу-гоу" танцовщиц, молодых девушек, которые то и дело хихикали, бросая любопытные взгляды в сторону одинокого богача с разбитым сердцем. На дворе стоял разгар полудня, поэтому клуб был закрыт для посещений - конечно, Хан, в отличие от прочих, всегда был желанным гостем. 'Хан-щи, может, познакомишь нас? Мы ему быстро откусим, где надо, чтобы неповадно было!..' Девушки рассмеялись, подбадривая дерзости друг друга, и Хан добродушно улыбнулся в ответ. 'Спасибо за поддержку, но этот морской хрен, похоже, предпочитает только один рот...' Джисон содрогнулся и обнял свои колени, прижав ноги к груди. Стоило ему начать в сотый раз за эту бесконечную неделю накручивать себя, как зазвонил телефон. Чанбин коротко предупредил, что Лино едет к нему. "Господин Ли, в этом кабаре?!"***
'Ах, Хан-а, вот где ты прохлаждаешься в свои выходные.' Джисон стоял посреди пустого танцпола, скрестив руки на груди, словно обиженный ребёнок, и, молча насупившись, наблюдал за медленно вышагивавшим к нему навстречу хозяином. Лино небрежно сбросил с плеч свой любимый плащ, который Чанбин едва словил, не привыкший заниматься подобными любезностями - это всегда была прерогатива Хана. 'Пойдём домой, Чаги.' 'Я дома.' Минхо промолчал, глядя непроницаемым взглядом на своего подопечного, и Джисон продолжил, впервые за неделю чувствуя, как ревностный ком в груди ослабляет свою хватку. 'Я ненавижу его...' Лино шагнул вперёд. Джисон остался на месте, глядя с отчаянием прямо в нечитаемые, но поразительно прекрасные глаза. 'Этот парень, он...' '...Всегда будет там, где ему место. Тебе не стоит скалить на него свои милые зубки.' Лино был близко; парней разделяла всего пара шагов. Джисон расцепил скрещенные руки, не отрывая взгляда от хозяина. 'Лино-я, разве я был плохим? Ты не знаешь, ты оставил меня одного и-' Господин Ли вдруг преобразился - черты стали острее, от мягкости не осталось и следа. 'Хватит. Я приехал за тобой. Вернёмся домой.' Мужчина развернулся, намереваясь уйти. Джисон нерешительно замер, потом вдруг ринулся вперёд и обнял Господина со спины, крепко, двумя руками. Джисон не видел выражение лица Господина, когда тот жёстко произнёс спустя всего пару мгновений, 'Руки, Хан Джисон. В мою машину.'***
Чанбин неловко топтался перед огромным автомобилем, глядя на съежившуюся фигуру Джисона в углу салона и Господина Ли, протягивавшего несколько сотен наличными купюрами. Едкая улыбка Лино чуть не проела в телохранителе дыру. 'Бин-и, сходите с командой попейте кофе, хорошо? Может, чашку или две... И нам прихватите два айс американо, сделаешь?' 'Есть, сэр...' Чанбин бросил последний неуверенный взгляд на друга и кивнул, принимая деньги из рук хозяина. Он услужливо закрыл за мужчинами дверь и проговорил в рацию, 'К машине близко не подходить, охранять периметр. Уён-и, не хочешь сгонять со мной за кофе?.. Господин Ли угощает.'***
Ультрафиолетовый неон мягко осветил салон бронированного мини-вена; Минхо сидел с уверенностью сытого тигра, наблюдая за вжавшимся в кожаное кресло парнем напротив, пока, наконец, не подал голос, мягкий и практически приторный. 'Чаги-я, я думал, ты хотел, чтобы мы остались вдвоём. Разве нет?' Джисон неловко подогнул ноги ближе к себе - косолапая привычка проявлялась особенно ярко, когда он нервничал, выдавая его с головой. Парень промолчал, глядя на свои руки, смиренно сложенные на коленях. Во взгляде, видневшемся в холодном свете, не было страха, только нежность и даже, стоило присмотреться, искренняя грусть. Лино мягко похлопал по свободному месту между своих ног, небольшой полоске ткани кожаного диванчика. 'Давай же, Сон-и.' Юноша, не в силах сопротивляться, пересел с одного края салона на другой, прямо на приготовленное ему место. Крепкие венистые руки тут же нашлись на его тонкой талии, по-собственнически притягивая хрупкое тело, оглаживая грудь и подтянутый живот. Лино практически прошептал, прижимая к себе Джисона, 'Чаги-я, я сейчас прямо здесь, с тобой... Ты скучал по мне?' Хан был готов снова зарыдать, возвращаясь мыслями к ночи, когда Чан забрал Лино у него из рук, но близость с Господином всегда была его слабым местом. Парень едва выдохнул, руки невольно вцепились в плотные подкачанные бёдра. 'Хан-и, отвечай на вопрос.' 'Я скучал...' 'Дай мне больше.' 'Я скучал по хёну... По твоим рукам, губам, по твоему вниманию...' Джисон содрогнулся, стоило его хозяину влажно прикоснуться к длинной шее. Лино подбодрил парня мурлычащим шёпотом, 'Умница. Честный, открытый Хан-и нравится мне больше всего...' Минхо забрался руками под чёрную тонкую водолазку парня, заставляя того трепетать в чужих руках. 'Л-Лино...' 'Да, Чаги-я?' Джисон не смел бы сказать ни единой мысли, даже зная, что Минхо их ждал. "Я ненавижу, когда тебя касается кто-то другой." "Я хочу получить тебя, как ты владеешь мной." "Я люблю тебя." Слова, которые Хан прятал ото всех, даже от самого себя. Он почувствовал, как смелые руки касаются его груди, и тихонько застонал, моментально чувствуя, как ему сносит крышу. Он был, выражаясь языком Господина Ли, словно "несдержанный скулящий пёс". Лино с напором прикусил нежную кожу шеи, любимый жест, которым он клеймил Джисона, стоило тому зализать рану. Мужчина поцеловал пару раз место укуса и помял плоть под своими ладонями, вызывая новые стоны. 'Сон-и, снова перетрудился?' Парень уже едва ли мог сидеть спокойно, мучаясь от боли и примешивавшегося к нему чувства эйфории от долгожданного контакта и получаемой ласки. 'Н-нет... Девочки учили взбираться на пилон, непростая это работа...' Лино замер, а через пару секунд рьяно сжал Джисона в объятьях. Мелодичный смех совсем не выдавал того напора, с которым мужчина трогал чужое тело, заставляя Хана безвольно извиваться. 'Ты танцевал на пилоне?.. Кто это видел?' Джисон придирчиво подумал о том, что было бы, скажи он хозяину "Не твоё дело", но парень только лишь пробормотал, 'Девочки... Клуб закрыт днём. Нам было скучно...' 'Милашка Сон-и...' Джисон едва держал себя в руках, чувствуя, как под натиском его тело, утомлённое недавними танцами, расслаблялось и таяло. Минхо бывал требовательным чаще, чем спрашивал разрешения, привыкший брать то, что хотел, и Джисон мог только принимать и принимать бесконечные прикосновения, не в силах противостоять Господину Ли. 'Хён... П-прошу...' 'Мхм?' Мужчина остановился, давая Джисону выдохнуть, мягко огладил тело, начав с груди, перейдя к рёбрам и дальше, до самого низа живота. 'Лино-хён, почему он так долго в поместье?' Джисон, наконец, решился задать вопрос - это была редкость настолько, что Господин Ли издал своё фирменное удивлённое "О?". 'Сон-и, ты разве забыл о недавних делах?' 'Что с того, какое дело Бану до нашего клана?' Лино, если бы Хан мог видеть, улыбался, словно ему рассказали страшную тайну, которую он мечтал услышать давно. 'Ах, милашка... Джисон-и, разве ты не понимаешь? Кто ещё...', Мужчина мягко положил голову подчинённого на своё плечо и продолжил, глядя в его обиженные круглые глаза, 'Кто ещё защитит меня, когда вы все пойдёте с Хваном на дело? Думаешь, пёсик Инни выберет меня, а не своего Господина, в критический момент? Глупости. Ты бы не сомневался и секунды, прежде чем умереть за меня.' Хан лежал, затаив дыхание, и вслушивался в размеренную и мудрую речь Господина Ли, поражаясь собственной недалекости. И правда, разве остался у Господина ещё хоть кто-то, кроме этого морского "волка", кто мог бы искренне, безо всякой на то причины, защитить Господина, пока его лучшие приближенные рискуют своими жизнями? Джисон, несмотря на внезапно настигшее его понимание, с горечью опустил взгляд; Лино внимательно всмотрелся в поникшие черты, глаза блеснули в свете неоновых ламп салона. Минхо приоткрыл рот, открывая взгляду белоснежные заячьи зубы, и обхватил округлую щёку, так что Джисон снова взглянул в лицо напротив. Хан не понял, пока его губ не коснулся влажный от поцелуев в шею рот. Джисон почувствовал губы, мягким напором говорящие с ним вместо слов, и окончательно сдался, с тяжёлым вздохом прижимаясь к теплому телу под собой. Поцелуй не был долгим, но Хан не просил о большем. Он потрясённо уставился в глаза Господина Ли, его затуманенный моментом взгляд, 'Хён... Я...' 'Ты всегда должен быть со мной. Думаешь, мне есть дело до других, если ты не рядом? Глупый, глупый Хан-и...' 'Ч-Что?..' Джисон зарделся, внезапная интимность и откровенность Господина попали точно в сердце. В затонированное стекло постучали, и Минхо, без особых усилий отсадив от себя Хана, открыл дверь Чанбину, чтобы принять два стакана с ледяным кофе. Джисон неловко поправил водолазку и принял из рук хозяина свой напиток. Чанбин многозначительно оглядел помятых парней и проговорил, 'Так что, куда едем?' 'Домой, Бин-и.'