Ты погубишь меня

       Поначалу чужой пристальный взгляд постоянно сбивал его с концентрации, и каждая тренировка с учителем становилась настоящим мучением. Но со временем он привык к тому, что Момошики неотрывно следил за его обучением с надменным безразличием. По крайней мере, он никак не комментировал это вслух. До сегодняшнего дня. — Ты тратишь столько времени на совершенно бесполезные занятия. На это скучно даже смотреть. Боруто сел, устало прислонившись к дереву. Саске-сан дал ему всего пару минут на отдых. У него уже болела рука от тренировочного меча. — Ну и зачем ты тогда глазеешь, раз тебе не нравится? Тот поднял голову к небу и хмыкнул. — А что ещё мне остаётся делать? Я застрял вместе с тобой в компании этого жалкого калеки. — Не называй его так, ублюдок! — Ты так предан ему, — Ооцуцуки отвернулся от него. — А ведь он даже не помнит тебя, сопляк. — И что с того? Я-то помню. Это самое главное, усёк? — И тебе этого достаточно? — он оглянулся и как-то странно на него посмотрел. — Быть ему чужим, но при этом помнить совсем иное отношение? — Разумеется! — уверенно ответил Боруто, закинув руки за голову. — Он же рядом. — Хм, — Момошики приблизился к нему и задумчиво провёл пальцами по подбородку. — Какой непритязательный образ мышления. Он ощутил расползающийся по щекам румянец. Хоть враг и вёл себя прилично, соблюдая дистанцию после того, как он вытащил его из того стрёмного убежища, но всё же… через их пересекающиеся мысли порой он слышал то, что не должен был. Ему с трудом удавалось держать лицо и не выдавать себя в такие моменты. — О, смотри-ка, Учиха вернулся, — пришелец недовольно поджал губы при появлении учителя. — Вставай, сопляк. Он поднялся с тихим стоном. Время перерыва всегда пролетает так быстро!

***

— Неужели тебе нравится так истязать себя? Уж кто бы говорил об истязаниях! Похоже, теперь Момошики не собирался молчать и решил изводить его от скуки. Как и накануне, он подошёл к нему во время отдыха. — Сила не даётся без усилий, знаешь ли. — Это так примитивно. Расточать свою жизнь на то, что можно заполучить гораздо более лёгким способом. — Ага. Опустошая целые миры ради этого. Тебе самому не противно паразитировать целую вечность с единственной целью в жизни? — У тебя слишком приземлённое мировоззрение, юнец. Что может быть лучше бессмертия и безграничного могущества? — Дружба, любовь… — Ооцуцуки презрительно усмехнулся его словам. — Да много чего, усёк?! — Бред! Вы, смертные, изобрели множество хитрых уловок, чтобы оправдать своё жалкое существование. — Жалкое существование? — он нахмурился. — Ваша жизнь — вот что по-настоящему жалкое существование! Вы боитесь смерти настолько, что у вас атрофировались все нормальные чувства. Вечное одиночество — вот что ждёт вас в итоге. Момошики не проняла его речь. Он почувствовал раздражение через их ментальную связь. — Ты такой наивный дурачок. — А ты — зануда! — Боруто не удержался и насмешливо улыбнулся, глядя ему в глаза. — Противный Момо! Лицо его врага изумлённо вытянулось на мгновение, а затем он злобно оскалился: — Назовёшь меня так ещё раз, и я вырву тебе язык, молокосос! Его так и подмывало тут же сделать это, но боковым зрением он заметил приближающегося учителя. Момошики отошёл, но, вопреки его ожиданиям, не исчез. До конца тренировки он сверлил его осуждающим взглядом.

***

— Я мог бы стать для тебя гораздо лучшим наставником, чем этот калека. Боруто чуть не поперхнулся от неожиданности, разбрызгав воду из фляги. — Чё? Ты — наставник?! Нет уж, спасибо! — Чему ты возмущаешься? В нашем клане это нормально, когда старший по рангу берёт на обучение такого бестолкового сопляка, как ты. — В твоём клане. И хватит так называть меня, ублюдок! — Хах! Для меня ты будешь сопляком даже через сотню лет. Ему захотелось швырнуть в него чем-то тяжёлым. А потом он задумался, разглядывая самодовольное лицо. На вид Момошики смотрелся вполне молодым мужчиной. Но это было заслугой аморального и паразитического образа жизни, а не подлинным отражением действительности. — А сколько тебе лет?.. Или, скорее, тысячелетий? Он смерил его странным взглядом и фыркнул. — Больше, чем всему твоему человечеству, сопляк. — Ого! Какой ты, оказывается, старый, — на правой стороне лица вдруг вспыхнула боль. — Ауч!.. Очень неприятный сюрприз. Его особенный глаз ещё ни разу не начинал болеть сам по себе без активации. В бою же он никогда не беспокоил его, открывая слабые места противников. Но пока что у него не получалось идеально освоить его и раскрыть весь возможный потенциал применения. Саске-сан ничего не знал об этом додзюцу, а Момошики упорно молчал, когда он мысленно спрашивал у него. Они могли только предполагать, что он может быть как-то связан с силами Ооцуцуки. Тот убрал его руку и быстро поцеловал в закрытое веко. Как и в прошлый раз, это приглушило боль. — Спасибо, — Боруто машинально коснулся шрама. Момошики выглядел ни капли не удивлённым произошедшим, как будто прекрасно понимал причину. — А ты знае?.. Он не успел закончить вопрос. Тот приложил палец к его губам и загадочно улыбнулся. — Однажды ты вспомнишь. — А? — он непонимающе тряхнул головой. — Ты о чём? Что вспомню? Вместо нормального ответа тот состроил высокомерную рожу всезнайки и щёлкнул его по носу. — Увидимся завтра, сопляк. — Ну и проваливай, — он досадливо выдохнул. — Саске-сан скоро вернётся. Третий день подряд Боруто ловил на себе подозрительные взгляды учителя. Несомненно, он заметил его возобновившееся общение с пришельцем. Поскольку после возвращения из своего добровольного заточения Ооцуцуки предпочитал оставаться в стороне и практически не приближался к нему. Но отчего он внезапно передумал? Может, его чувства к нему начали угасать, и теперь он мог спокойно переносить его общество? Всё-таки этот ублюдок по-прежнему мнил себя богом и желал скормить его брата Десятихвостому. Он никогда не отвернётся от своих целей ради него. Ему стало немного тошно от этих мыслей. Как будто он и правда хочет, чтобы враг самозабвенно любил его, позабыв обо всём на свете… Боруто подскочил с места и двинулся навстречу учителю. Хватит с него отдыха!

***

Несмотря на обещающие слова, на утреннюю тренировку его паразит так не явился и ни разу не показался в течение дня. На следующий день его ждала та же картина. Боруто не услышал ни одной мысли от него. К вечеру он уже так накрутил себя, что не дождавшись ночи, ускользнул от внимания учителя под надуманным предлогом. Собравшись с духом, он активировал свой глаз и провалился в глубины собственного подсознания. И когда перед ним предстали до боли знакомые стены, то не сдержался и закричал от злости: — Да ты издеваешься надо мной, ублюдок?! Эхо разнеслось вокруг. Осмотревшись в огромном зале, Боруто увидел затемнённый коридор и решительно шагнул навстречу темноте. Он вытащит Момошики из этой дыры за шкирку, если тот вздумает сопротивляться! Долгое блуждание по лабиринту одинаковых коридоров и комнат привело его к маленькой комнатушке, где на невысоком каменном пьедестале, наполовину покрытым какой-то шёлковой тряпкой, лежал тот, кого он искал. — Вот ты где! Ооцуцуки не отозвался, и он бросился к нему. Абсолютное отсутствие реакции напрягло его. Боруто похлопал по бледным щекам и, приоткрыв веки, заглянул в пустые глаза. Момошики не подавал никаких признаков сознания. — Эй! — он приподнял его за плечи и потряс, но это было бесполезно. — Хватит спать, козёл! Боруто озадаченно уставился на бесчувственное лицо. И что теперь ему делать? С того времени, как прежняя темница пала, он ни разу не уловил от своего приживалы мрачных мыслей. Неужели любовная тоска всё-таки доконала его? Он ощутил запоздалое чувство вины. Наверное, ему стоило поговорить с Момошики об этом, а не идти у него на поводу, делая вид, что всё в порядке. Осторожно, кончиками пальцев он притронулся к обломанным рогам и провёл рукой по длинным волосам. Жёсткие. Почему-то это ощущение показалось ему знакомым. Он почувствовал, как щёки загорелись от смущения. Какого чёрта он делает?! Как будто он имеет право так трогать его!.. Боруто отдёрнул руку, словно обжегшись. Боль в правом глазу разгоралась калёным железом. Он оставил врага в покое.

***

Саске-сан устроил ему вчера молчаливый выговор. Ничего не сказав, он взглянул на него так, что Боруто моментально пожалел о своей лжи. Ему нужно было сперва хорошо продумать свою отмазку, а не кидаться на поиски Момошики. Но, вернувшись из стылого убежища, он был сам не свой. Ему пришлось приложить немалые усилия, чтобы сконцентрироваться на тренировках и дождаться ночи. Повторно наблюдать за страданиями Ооцуцуки казалось ужасной идеей. Ведь чем больше сочувствия он к нему испытывает, тем сильнее может ослабнуть его контроль над ним. Но и бросить Момошики в полнейшем одиночестве он попросту не мог. Даже если это означает, что ему придётся искать его каждую ночь и просыпаться от дикой боли. — Ну привет, ублюдок, — на этот раз он сразу же очутился в той комнате. Ничего не изменилось. Пришелец безмолвно лежал на прежнем месте. — Ты опять не пришёл на тренировку. Может, тебе это и правда наскучило? Боруто присмотрелся к бледному лицу. Ни умиротворения, ни хмурости, как у спящего человека. Его лицо было совершенно нейтральным. — Эй, Момошики… Он тронул его за руку и сжал едва тёплые пальцы. Хоть заклятый враг доставлял ему немалую головную одним своим существованием, но видеть его таким безучастным было очень неприятно. Так он действительно выглядел тем, кем и являлся — мертвецом, что отчаянно цеплялся за жизнь. — Ты так долго отказывался признавать своё поражение… и только сейчас опустил руки? Не глупи, ублюдок. Ты должен проснуться, — Боруто коснулся его лица руками и, поразившись собственной наглости, провёл большим пальцем по красивым губам. Поддавшись вспышке странного искушения, он прижался к ним в поцелуе и тут же отпрянул. Сердце испуганно ёкнуло и застучало в ушах. Да что он творит?! Боруто отшатнулся от постамента. Момошики никак не отреагировал на его выходку. Подождав ещё немного, он приблизился к нему, как к спящему тигру. На лице пришельца по-прежнему было полное безразличие, и отчего-то это разозлило его. Он снова коснулся его губ своими и, отстранившись, раздражённо посмотрел на него. Как этот мудак смеет игнорировать его?! Он только что подарил ему свой первый поцелуй! Да и второй тоже… От злости он треснул кулаком по каменному постаменту. Какая тупость! Момошики не спящая принцесса, а он не сказочный принц, чтобы будить его поцелуем. И дело, возможно, вовсе не в этом!.. Зачем он воображает, что бессердечный ублюдок слёг от безответных чувств? Почему у него вообще возникли такие мерзкие мысли?.. Боль расколола его голову напополам. Взглянув на Ооцуцуки ещё раз, Боруто покинул его. Пульсирующая боль в глазу не стихала до самого утра, словно наказывая его за то, что он поцеловал врага.

***

За прошедшие две недели не поменялось ровным счётом ничего. Каждую ночь он навещал Момошики, и с каждым разом ему приходили на ум всё более жуткие мысли. Но самым стрёмным было то, что он опять солгал учителю. Когда тот как бы невзначай спросил его о пропавшем пришельце, Боруто сделал вид, что не в курсе происходящего. Ему было очень стыдно за эту ложь, но и раскрывать чужую тайну не хотелось. — Хей, Момошики, — он взял его за руку. Это стало навязчивой и дурной привычкой: касаться его, как тяжело заболевшего близкого человека. — Сегодня я отработал новый приём с мечом. Саске-сан даже похвалил меня. А ты лежишь здесь один и ничего не видишь… — Боруто тяжко вздохнул. — Я соскучился по тебе, ублюдок. Пальцы в его руке вдруг вздрогнули. Он чуть не подскочил на месте. Под его неверящим взглядом Момошики открыл глаза и недовольно посмотрел на него в ответ. До этого самого момента у него в голове крутилось множество слов, которые он хотел бы сказать своему врагу, когда тот очнётся. Но сейчас он позабыл их все до единого. — Ты разбудил меня. Счастлив теперь, сопляк? Что?.. Ооцуцуки вырвал руку из его хватки и, прикрыв рот, широко зевнул. Зажмурившись, он сонно потянулся. Это привело его в чувства. — Какого чёрта?! — он навис над ним и возмущённо зашипел: — Ты забился в эту жуткую дыру, чтобы поспать? Серьёзно?! Я думал, что тебе плохо!.. Момошики глянул на него с нечитаемым выражением и растянул рот в ехидной ухмылке. — Так ты переживал обо мне, Боруто? — Урод! — он схватил его за воротник и встряхнул. — Предупреждай в следующий раз, когда решишь вздремнуть, чтобы я не принял тебя за труп! Чужие руки обхватили его за шею и притянули ближе. Момошики впился в его губы кусачим поцелуем. Боруто вцепился в его плечи, чтоб оттолкнуть, но жадный язык проскользнул ему в рот, и он по какому-то внутреннему наитию ответил тем же. Целоваться с бодрствующим Ооцуцуки оказалось совсем другим делом… Внезапно резкая вспышка боли ослепила его, и он подскочил с бешено колотящимся сердцем. — Зараза! — тихо ругнулся он. Чёртово додзюцу вытянуло его обратно в реальность. Они и поговорить толком не успели!.. Посмотрев в сторону спящего учителя, Боруто испытал удушающее чувство стыда. И о чём он только думал, сближаясь с врагом?! Это лишний раз доказало бесспорную истину: Момошики нельзя доверять!

***

Он наблюдал за тренировкой так, будто и не отсутствовал столько дней подряд. Со скучающим видом глазея на них с учителем, Ооцуцуки сидел под тенью раскидистого дерева и периодически демонстративно зевал во весь рот. Боруто подошёл к нему сам во время перерыва. — Ну привет, соня. Он закатил глаза и осуждающе цыкнул. — Ты такой надоедливый, сопляк. Вытащил меня из сладкого сна, чтобы я помирал тут со скуки от вашего унылого времяпровождения. — Сладкий сон, говоришь? И что же, интересно, снится богам, м? — саркастически поинтересовался Боруто. — Как ты сожрал всё и вся и остался один во вселенной? Или, преисполнившись в своём сознании, исчез подобно Шибаю? — Было бы неплохо. Но ты и близко не угадал, — его губы сложились в озорную улыбку. — Мне приснилось, как меня нашёл один голубоглазый мальчик и подарил мне… — Что, своё сердце? — понимающе хмыкнул Боруто. Хоть он и разозлился вчера от его дурацкой проделки, но и сам сглупил, не отпихнув от себя, как следовало сделать сразу же. Лавандовые глаза соскользнули с его лица на открытую шею. Из-за этого голодного взгляда него возникло ощущение, что в нём сидит не душа пришельца, а какой-то древний и оголодавший вампир. — Не сердце, — Момошики похабно оскалился. — А свою невинность. — О, — он засмотрелся на его губы, вспоминая вчерашнее. — Так ты видел всякие непотребства, пока я ломал голову над тем, не помер ли ты окончательно? — Я не против, если от своих переживаний ты будешь каждый раз целовать меня, Боруто. — В смысле… — у него загорелось лицо от понимания. — Ты что?.. — Чувствовал и всё слышал, мой милый мальчик. Он ощутил себя круглым идиотом. И как он мог попасться в эту явную ловушку?! Очевидно же, Момошики игрался с ним от скуки! — Когда ты поцеловал меня и убежал, как испуганный зверёк мне приснилось… — Так, проехали! Даже и знать не хочу, усёк?! Но ублюдок продолжил, как ни в чём не бывало: — Что ты остался со мной и попросил стать твоим первым… — Захлопнись! — он швырнул флягу с водой прямо в нахальную рожу, но та ударилась о ствол дерева и упала на землю. — Я снизошёл до твоей мольбы, — голос раздался позади него. Под его футболку шустро пролезли чужие руки. — И мы занимались любовью всю ночь, пока ты не выбился из сил… — Момошики! — зло прошипел он и перехватил его за запястья. — Прекрати это сейчас же! В тот же миг он снова исчез и появился прямо перед ним. И, сверкнув шальными глазами, стремительным движением дёрнул его за горловину футболки к себе и укусил за шею. Он вздрогнул от неожиданности и боли. Ощущение от острых зубов было по-неподдельному отчётливым. Какого?! Светясь от довольства, Момошики слизал его кровь со своих губ. — Ублю!.. — он захлопнул его рот рукой и насмешливо сощурился. — Не кричи. Или хочешь позвать Учиху на помощь? От вспыхнувшей злости Боруто захотелось придушить его на месте. Как он объяснит Саске-сану появившийся за буквальные минуты отдыха укус? У него ничего с собой нет, чтобы хоть как-то прикрыть его! — Ты! — ударив Ооцуцуки по руке, он схватил его за воротник и прорычал прямо в лицо: — Немедленно залечи, слышишь?! Саске-сан не должен увидеть это! — Обойдёшься! — Момошики гаденько улыбнулся и переместился на приличное расстояние от него. Это возмездие, — понял Боруто. Вот и начались последствия его необдуманных действий. Вытащил врага из темницы его собственных страданий, настойчиво лез к нему со своим беспокойством, и вот результат. Паразит очень двусмысленно воспринял его интерес к себе. — Боруто? Чёрт! Он не заметил возвращения учителя! Тот задержался взглядом на его шее, но ничего не сказал. Чувствуя, как краска стыда заливает всё лицо, Боруто пообещал себе ни за что больше не расслабляться рядом с Ооцуцуки.

***

Момошики стоял неподалёку и смотрел на них с недовольной миной. На этот раз Саске-сан решил составить ему компанию на перерыве и после незатейливого перекуса они отдыхали вместе. — Он опять надоедает тебе. — А? — Я чувствую, когда Момошики находится рядом с тобой, — учитель перевёл на него внимательный взгляд. — О чём вы с ним разговариваете? — Э-э… о наших тренировках. — Хм. Правда? — кажется, Саске-сан не поверил ему. — И что он них думает? Боруто скривился и ответил, подражая голосу пришельца: — «Бесполезные занятия». Момошики приблизился с мрачным видом. — Скажи Учихе, что я хочу поговорить с ним. Чего?! Он замер с приоткрытым ртом. — Ты что, оглох, тупица? — Саске-сан, — Боруто растерянно посмотрел на нахмурившегося учителя. — Он хочет поговорить с вами. Чёрный глаз вспыхнул красным цветом, и всё вокруг переменилось, окрасившись туманным алым маревом. Боруто оглянулся по сторонам и недоумённо почесал затылок. Они находятся в гендзюцу или в его подсознании? Это место похоже на то, где он разговаривал с Ооцуцуки, и в то же время немного иное. Учитель с непроницаемым лицом замер напротив Момошики. — Ты наконец показался вновь. — Убери мальчишку. Он нам не нужен. — Чё?! — Боруто не успел и возмутиться как следует. Его словно пихнули в спину. Ошеломлённо моргнув, он понял, что вернулся в реальный мир. Рядом неподвижно сидел Саске-сан. — Да что за хрень?! — он взмахнул руками от негодования. Происходящее не укладывалось у него в голове. Почему учитель послушался Момошики?! Что такого они решили обсудить без его ведома?! Он провёл пальцами по памятному шраму. Может, при помощи его особого глаза у него получится подслушать их разговор? А если они заметят? Проклятье! Ему нужно решать быстрее! Но определиться с выбором он так и не успел. Учитель повернул голову в его сторону, а Ооцуцуки появился следом. Они молчали и делали вид, будто ничего из ряда вон выходящего не произошло. Подозрительно осмотрев их обоих, он спросил: — Ну и что это было, а? — Тебя это не касается, Боруто. — Не твоё дело, сопляк. Момошики и Саске-сан ответили ему хором, и это подтвердило его догадку. Вот теперь он точно уверен, что они говорили о нём! Просто здорово: у высокомерного ублюдка и его учителя появился какой-то общий секрет!.. — Мы достаточно отдохнули. Давай продолжим. Он скосил взгляд на оскалившегося пришельца. Пусть они и попытаются отвлечь его, он этого так не оставит! Никаких секретов между ним и его паразитом быть не может. Рано или поздно тот подумает о том, что не предназначалось для его ушей и тогда… — Боруто. — Иду, Саске-сан.

***

При всех своих плюсах, пребывание в этом пустом измерении Ооцуцуки закончилось для них очередной западнёй Кодо. Если б не предупреждение Момошики, что буквально почуял опасность за несколько мгновений до нападения, то их бы застали врасплох. Он совершенно не думал о направлении при создании портала и теперь они оказались где-то посреди Страны Железа, почти без вещей и подобающей одежды. Но на их счастье, рядом располагался небольшой городок, и им не пришлось долго мёрзнуть в лесу. Учитель велел ему оставаться в гостиничном номере и «не светить лицом». Даже в краю самураев они были объявлены в розыск как убийцы Седьмого Хокаге. Саске-сану пришлось применить гендзюцу на консьерже, чтобы тот не запомнил их внешность до нормальной маскировки. Что ж, по крайней мере, он не скучал в одиночестве. Момошики смурно глазел на вид из окна. Снаружи начиналась снежная буря. — Спасибо, что предупредил нас, — большого смысла в этой благодарности не было, поскольку пришелец делал это для спасения своей жизни в первую очередь, но всё же Боруто хотелось сказать ему что-то приятное. — Если б не ты, нам пришлось бы сразится с ищейками Кодо. — Вы двое совсем расслабились от своих тренировок. Учиха бесполезен и как учитель, и как твой защитник. Боруто набрал воздуха в грудь и медленно выдохнул. Возмущаться и возражать ему бессмысленно — твердолобый ублюдок не скажет ничего нового. И зачем он решил заговорить с ним? Момошики перевёл на него взгляд и злобно сощурился. — Ты подвергаешь нашу жизнь опасности, продолжая заниматься всякими глупостями. Брось его здесь и отдай мне контроль над телом. Я разберусь с Кодо раз и навсегда. Он снова шумно вздохнул и выдохнул. — А потом ты соберёшь Десятихвостого и отправишься за Каваки, я прав? Ооцуцуки подошёл к кровати и присел возле него. На его губах заиграла коварная улыбка. — Ты никогда не думал о том, чего мы могли бы достичь вместе? Он едва сдержал смех. Это что, паразит решил зайти к своей проблеме с новой стороны и уморить его уговорами? Может, немного подыграть ему ради веселья? — Например, достигнуть уровня самого Шибая? — Именно! Стать настоящим всемогущим богом, которому будут доступны все шиндзюзу! — от одержимо загоревшихся глаз Момошики ему стало не по себе. — Шибай смог добиться этого, поглотив бесчисленное количество миров. А это значит, что у каждого Ооцуцуки есть шанс повторить его путь, — он вздрогнул. Его руки коснулась чужая ладонь и сжала. — Вместе мы превзойдём их всех, Боруто. Сегодня он определённо сделает целый комплекс упражнений по медитативному дыханию. Восторженный блеск во взгляде Момошики резко угас, сменившись разочарованием. Отпустив его руку, он вернулся к подоконнику. — Но ты никогда не согласишься со мной, ведь это слишком ужасно для твоего примитивного мировоззрения. — Не соглашусь, — он ответил спокойным тоном. — И со временем ты с этим смиришься. Его обдало чужой вспышкой гнева, но Ооцуцуки никак не показал своих эмоций внешне. На поверхности стекла отражалось его холодное и невозмутимое выражение лица. — Я уже говорил. Моя цель — стать сильнее, вернуться в Коноху и вправить мозги Каваки. А затем… — Боруто поразился своим смелым надеждам. — Вместе мы дадим такой отпор вашему клану, что они будут обходить нашу планету стороной. Момошики фыркнул и, оглянувшись на него, по-злодейски расхохотался. Он отвернулся к стенке. — Хватит уже ржать надо мной. У тебя будто других дел нет. — Вообще-то… — к его спине что-то прижалось и, дёрнувшись, он повернулся обратно. Ооцуцуки просто взял и улёгся к нему на кровать. — Ты — моё единственное дело, Боруто. Он покраснел от его слов и близости. Красивый ублюдок смотрел на него, сверкая глазами и довольной ухмылкой. От недавней злости не осталось и намёка. Боруто нервно сглотнул. — Ты же не собираешься опять приставать ко мне? Учитель скоро вернётся. — Так тебя волнует только Учиха? — Момошики насмешливо улыбнулся. — Значит, ты не против, если я буду приставать к тебе, милый? Это уже перебор! — Против! И вообще!.. — он выставил перед собой руки, отпихивая наглого пришельца. — Давай-ка, проваливай восвояси! Едва он вытолкнул его с кровати, как в комнату вошёл учитель, нагруженный двумя большими пакетами. Сняв с себя облепленный снегом плащ, он оглядел его и нахмурился. — Разговаривал с Момошики? — Ну да, — ему стало некомфортно от этого простого вопроса. Отчего-то он почувствовал себя как на допросе. — Ничего нового, правда. — Спроси у него, когда мы покинем это место, сопляк. На самом деле ему и самому было интересно. С их образом жизни он отвык сидеть в четырёх стенах. — Эм, Саске-сан, а когда мы сможем уехать отсюда? Учитель тяжко вздохнул. — Никто не может сказать. В регионе ожидается приход сильного снежного циклона. Поезда не ходят в такую погоду. Возможно, мы проведём здесь неделю или больше. — Отлично, — Момошики скрестил руки на груди и раздражённо оскалился. — Застряли в какой-то жуткой дыре на краю света. Активируй карму и телепортируй нас. Сейчас же! — Никуда мы срываться не будем, усёк? Дождёмся поезда и уедем. Они с учителем обсуждали это раньше. Чем чаще он использовал карму для перемещения, тем быстрее ищейки Кодо находили их. Очевидная связь чётко прослеживалась после почти полугодовой гонки по карманным измерениям Ооцуцуки. Как Кодо удавалось это пока оставалось открытым вопросом. Саске-сан подошёл к своей кровати и вытряхнул на неё всё содержимое пакетов. Боруто присмотрелся к вещам, но ничего особо интересного там не было. Всего лишь пара комплектов тёплой одежды и обуви. Самое необычное — две книги в мягких обложках. — Можешь воспринимать это как каникулы. Наши тренировки пока что откладываются. Лишнее внимание здесь нам точно не нужно, — учитель бросил ему в руки книгу. — Это чтобы скоротать время. Боруто посмотрел на заголовок и ощутил укол разочарования. Это была совсем детская книжка: «Лучшие сказки мира». Он стал пролистывать её, разглядывая примитивные картинки на дешёвой жёлтой бумаге. Когда-то давно мама читала ему эти сказки. Но их книга была большой, в твёрдой обложке и с множеством красочных иллюстраций. — Саске-сан, — перспектива ничегонеделания его не радовала. — Мы же будем выходить наружу? Ну, погулять там или пройтись по магазинам? Учитель неопределённо хмыкнул в ответ. — Посмотрим по погоде. Он уныло вздохнул. Сидеть взаперти, да ещё и с Момошики в придачу — это можно и чокнуться! Тренировки неплохо отвлекали его от посторонних мыслей, а сам источник беспокойства редко мозолил ему глаза. А с того момента, как они чудом избежали столкновения с врагами, Ооцуцуки не желал исчезать. Сев к нему кровать, он недовольно вытаращился на учителя. Боруто покосился на обложку книги в его руках и тут же себя выдал: — Ого, да это же книга Эро-сэннина! Он изумлённо тряхнул головой, не веря в то что видит. На щеках Саске-сана появился румянец. — У них больше ничего не было из художественной литературы в продаже. Почти всё разобрали перед праздником на подарки. Осталось только это… сомнительное чтиво. Точно. Остались считанные дни до празднования Нового года. С прыжками по измерениям он потерял ощущение правильного времени. Момошики поднялся с кровати и забрался к учителю, заглядывая в книгу. Боруто прикрыл рот, чтобы не захрипеть от ужаса вслух. Какого чёрта?! Саске-сан не мог видеть пришельца, но всегда ощущал его присутствие. Но знает ли он, что тот уселся у него под боком и прилип глазами к книге? Ооцуцуки поднял на него взгляд и прижал палец к губам. В ответ он хлопнул рукой по одеялу, но противный паразит проигнорировал этот призыв и снова уставился в книгу. После неприлично затянувшейся для обычного любопытства паузы, Боруто удивлённо склонил голову набок. Неужели ему и правда интересно?.. Вот уж чего он не ожидал от него, так это заинтересованности к чтению. Тем более к книге, написанной Эро-сэннином. Ему вдруг вспомнился эпизод из далёкого прошлого. — А знаете, Саске-сан, как-то раз мы с Сарадой потратили целый день на поиски книг Джирайи. — Что? Сарада читала это? — по помрачневшему голосу учителя он понял, что лучше ему было бы промолчать. — Так вот почему она стала так одеваться. Я должен был уделять ей больше внимания, как отец. Он поспешил исправить свою оплошность. — Нет, Саске-сан! Мы так и не смогли найти эти книги. А потом я увидел полную серию в папином кабинете, но мама не дала мне их прочитать. — И правильно сделала. Тебе ещё рано читать такое. — Ну, это было давно… Сейчас-то уже можно? Учитель посмотрел на него так, что стало совершенно понятно: нельзя. Момошики злорадно хихикнул. У этого ублюдка одна радость — наблюдать за его мучениями! Боруто отвернулся к стене и начал читать сказки. Всё равно ничего лучше у него нет и не будет.

***

В башне не было входа. Даже скрытого или замурованного. Он обошёл её несколько раз по кругу и так ничего и не нашёл. Как такое возможно? — А я говорил тебе, тупица. Это заколдованное место. Нахмурившись, он посмотрел вверх на обитателя башни, что скучающе глазел на него из единственного окна. — Ну и что мне с этим делать? Это был риторический вопрос. Его отослали прочь из родной Деревни из-за подставы от названого брата. И теперь, чтобы вернуться домой, ему нужно выкрасть священную книгу Конохи обратно. Но злой колдун запрятал её в башне с пленником, который вообще не хотел помогать ему в его миссии. А ведь мог бы просто скинуть ему книгу вниз, и дело с концом! — А ты развлеки меня, и я помогу тебе подняться, — противная улыбка отбивала всякое желание контактировать с бледной поганкой. Но другого выхода, а точнее входа, у него не было. — И чем же мне развлечь ваше высочество? — А мне почём знать? Придумай. Да этот ублюдок откровенно издевается над ним! Боруто схватился за голову и взъерошил волосы. У него абсолютно не было идей. Так, одна голова хорошо, а четыре лучше! Он призвал клонов и надеждой посмотрел на них. Но проклятые предатели состроили озадаченные рожи и хором ответили: — Думай сам. Над ними раздался громкий смех. Момошики обхохатывался над его мучениями. Боруто раздражённо вздохнул. А может, ну её, эту миссию? Жизнь шиноби-отступника не так ужасна, как кажется. Он станет защищать Коноху из тени, не требуя награды, и прославится, как Кагемаса. — Ладно, уговорил. Я помогу тебе, пацан. Только забирайся быстрее. Вместе с клонами он удивлённо вылупился наверх. Момошики сбросил из окна свои длиннющие волосы и ожидающе поглядел на него. Встряхнувшись и развеяв клонов, Боруто кинулся подниматься, пока тот не передумал. Когда он пролез через окно, то первым делом рассмотрел пленника башни. Вблизи и без насмешливой улыбки бледнокожий ублюдок оказался невероятно красивым. — Ну чего замер? От его взгляда у Боруто вспыхнуло лицо. Так зачем он сюда забрался? Ему, кажется, была нужна какая-то вещь… — Поторопись с поисками. Колдун скоро вернётся, — Момошики сел на кровать и отстранённо застыл. Ему больше не хотелось и думать о миссии. Смертельная тоска на красивом лице, которую он не мог разглядеть внизу, была у него прямо перед глазами. — А ты не хочешь покинуть это место? — И как мне это сделать, болван? Башня заколдована, если ты не заметил! Боруто прыснул от смеха. Похоже, к этой неземной красоте совсем не прилагалось ума. Вытащив кунай из сумки, он быстрым движением обрезал длинные волосы до пояса и увернулся от удара. — Какого чёрта ты сделал это?! — Что тебе дороже: волосы или свобода? — он завязал длинные локоны узлом у изголовья кровати и посмотрел на растерявшегося Момошики. — Давай поспешим. — А как же книга? — Какая книга? — За которой ты сюда лез, идиот! Ты сам говорил, что тебя не пустят без неё домой. — Эй, ты куда?! — Боруто бросился вслед за ним, но захлопнувшаяся дверь грозно оскалилась вырезанным в дереве ликом. Она не поддалась ни его силе, ни ниндзюцу. От волнения он принялся наворачивать круги по комнате. Спустя целую бесконечность по ощущениям дверь открылась, и Момошики вышел с книгой, которую тут же сунул ему в руки. Они подбежали к окну, но было уже поздно. Из него выбрался человек в чёрном плаще и со злым лицом. — Саске-сан?! — Боруто ошеломлённо заморгал. На него вдруг обрушилось понимание полной нереальности происходящего. Момошики отшатнулся от него и обвиняюще ткнул пальцем. — Он хотел украсть священную книгу! Какого?.. Боруто опустил взгляд на злосчастную книгу, и бредовый сон окончательно стал распадаться. Священной книгой Конохи оказались «Тактики флирта» Джирайи.

***

Увидев учителя, он едва не решил, что это очередной сон. Его волосы были зачёсаны по-другому, став из прямых немного завивающимися, а привычная одежда сменилась на невзрачный костюм официального вида. Затем он вспомнил об их непростой ситуации, в которую они угодили по его вине, и со страдальческим стоном поднялся с кровати. — Мы снова будем прикидываться клерками из международного банка, Саске-сан? — Не обязательно, но подумай над маскировкой как следует. Умывшись, он посмотрел на себя в зеркале и скривился от досады. Его лицо на плакатах разыскиваемых преступников, расклеенных повсюду, было до ужаса реалистичным. Работа отца Иноджина, несомненно. Поэтому ему и приходится хорошенько ломать голову над Техникой Превращения, прежде чем зайти в какое-то поселение. Использовать внешность знакомых из Конохи было крайне рискованно и чревато обнаружением членами Анбу, и каждый раз он рассматривал и запоминал черты незнакомых людей в толпе. В отражении промелькнула белая одежда. — Привет, сопляк. — И тебе доброе утро, ублюдок. Боруто вышел из ванной комнаты и сложил печати. Он так давно не использовал её… Почему бы и нет? Но, посмотрев на реакцию, он пожалел о своём решении. Лицо учителя вытянулось в непонятной эмоции, а Момошики беззастенчиво уставился на него, облапав глазами. — Плохая идея, да? Саске-сан вздохнул и отвернулся. — Оставляй. Чем меньше сходства, тем лучше. Нам не нужны лишние подозрения. Когда они спустились в холл, он поймал на себе пристальный взгляд консьержа. Да уж! Надо было головой хоть подумать, прежде чем использовать провокационную Технику Соблазнения. — Доброго вам утра, дорогие гости! Прошу прощения за свою невнимательность. Я совсем не разглядел вчера ваше милое лицо из-под капюшона, мисс… — Боруко, — буркнул он и сунул руки в карманы куртки. К сальным глазам он привык, но сейчас у него не миссия, чтобы стоически это терпеть. — Не уходите слишком далеко от нашей гостиницы. К обеду начнётся сильная метель. — Спасибо за предупреждение, — ответил Саске-сан и отправился к выходу. Хоть погода не предполагала прогулок в ближайшие дни, улицы и дома были обильно украшены праздничными огнями и гирляндами. Момошики не отставал от них, а потом и вовсе вцепился в его руку. У него не получилось стряхнуть его сразу, и теперь Боруто чувствовал себя как девчонка на прогулке с приставучей подружкой. Довольная рожа Ооцуцуки разве что не светилась. К счастью, вскоре они дошли до торгового комплекса, и пришелец сам от него отлип. Они прошлись по первому этажу, изображая типичную парочку. На него косились и заинтересованно оглядывались все окружающие мужчины, и даже три самурая в массивных доспехах, что стояли возле оружейного отдела, повернулись в их сторону. Учитель напрягся от такого внимания и, схватив его за запястье, затащил в ближайшую кафешку. Перед дверьми уборной он сперва замешкался, а потом зашёл в женский туалет. Внутри никого не оказалось — все кабинки были открытыми. Он подошёл к раковине, чтобы помыть руки. Завтрак в таком месте всё ещё казался невероятной странностью. Он успел отвыкнуть от подобного. Вода над его руками внезапно застыла. Набрав воздуха в грудь, Боруто раздражённо поинтересовался: — Ты не мог бы оставить меня в покое хоть на минуту, ублюдок?! Момошики похабно оскалился в отражении зеркала. — Как же я могу оставить такую красотку без присмотра? — А я уж думал, что ты только на парней заглядываешься, извращенец. Тот фыркнул и прижался к нему со спины, собственнически обняв за талию. — Я буду заглядываться на тебя в любом виде, Боруко, — от этих слов его обдало жаром. Кажется, он упустил подходящий момент, чтобы расставить границы, и ему придётся сделать это сейчас. — Ты вроде бы говорил, что между нами ничего не изменится, а сам ведёшь себя как озабоченный. Ооцуцуки встретился с его взглядом в зеркале и непонимающе нахмурился. — Ты первый полез ко мне с поцелуями, сопляк. Боруто покраснел и злобно рявкнул: — Мне просто было любопытно, вот и всё! Ты мне совсем не интересен, усёк?! В тот же миг он отпустил его и отступил назад. Время снова пошло своим чередом. Вымыв, наконец, руки, Боруто обернулся к нему и удивлённо поднял брови. На лице пришельца отчётливо проступила обида. — Эм… — он неловко тронул его за рукав робы. — Извини. Это было резковато. Момошики даже не посмотрел на него, отведя глаза в сторону. Боруто ощутил, как сердце забилось быстрее. Видеть его таким уязвлённым… Им надо объясниться и покончить уже с этим непониманием! Но едва он открыл рот, как тот вдруг набросился на него, впившись в губы грубым и злым поцелуем. Гремучая смесь из чужой злобы и страсти закрутилась в груди, и из-за этого избытка ощущений очередной приступ застал его врасплох. Правый глаз пронзило острой болью, и он отпихнул Ооцуцуки от себя. Ополоснув лицо холодной водой, Боруто замер, прижав руку к лицу. На этот раз Момошики не спешил помогать ему, и понятно почему. Он сам виноват в этом — запутал своим неуместным поведением и себя, и его. — Тебе помочь, сопляк? Боруто бросил на него просящий взгляд и кивнул. Но, к его удивлению, тот не стал приближаться к нему, а выставил вперёд ладонь с открывшимся риннеганом. Пульсация боли стихла почти мгновенно. — Спасибо, — ему хотелось сказать что-то ещё, но в голове было пусто. Желание прояснять их отношения пропало. — Не буду мешать вашему свиданию с Учихой, — ехидно улыбнувшись, Момошики исчез.

***

Когда Саске-сан вышел из комнаты, чтобы узнать у консьержа про местные достопримечательности, Ооцуцуки материализовался на его кровати и вытащил из-под подушки книгу Джирайи. — Эй, тебе кто разрешил её брать? — возмущённо спросил он. — Положи на место, усёк?! Ублюдок сделал вид, будто не слышит, и с невозмутимым видом уткнулся в «Тактики флирта». Боруто осуждающе посверлил его взглядом, а потом усмехнулся: — Тебе действительно интересно это читать? Я встречал её автора, знаешь ли, и представляю, какие там есть… извращения. Момошики хмыкнул, но промолчал. — Ты ведь не собираешься опробовать всё, что там написано на мне? — Хах! А тебе бы хотелось этого, Боруто? — Ещё чего! — у него загорелись уши. — И не вздумай опять лезть ко мне целоваться — это отвратительно!.. — он зашипел от неожиданности. Глаз вновь прострельнуло болью, но этим и ограничилось. — Кое-кто крупно просчитался… — злорадно протянул Момошики. — Когда решил, что может играть против божественного глаза. — Ты про что это? — он уже давно понял, что для его паразита не секрет, в чём причина этих внезапных приступов. Но вытащить из него информацию об этом — та ещё задачка. — Может, расскажешь уже, а? Тебе жалко что ли? — А ты потерпи ещё немного и узнаешь сам. — Ах, вот ты как!.. — Боруто подскочил с кровати и вырвал книгу из его рук. Момошики недовольно нахмурился. — Отдай. — Расскажи про мой глаз и получишь обратно. — Сначала верни мне книгу, сопляк. — Хочешь, чтобы я поверил тебе на слово? Я не настолько дурак, усёк?! Они замерли, напряжённо смотря друг на друга. Дверь вдруг открылась, и в комнату вошёл учитель. До Боруто дошло, в какую подставу он вляпался, когда тот увидел книгу в его руках. Момошики бессовестно рассмеялся, пока он пытался оправдаться. Конечно же, Саске-сан не поверил ему. Ведь представить, что Ооцуцуки будет читать книгу Эро-сэннина, было нереально. Он бы и сам не поверил в это, если б не был свидетелем.

***

Он проснулся под утро от странного и жутковатого сна. Подробности всё ещё ярко стояли перед глазами. Зажмурившись, Боруто погрузился в воспоминания. Ему приснилось, что Каваки столкнул его в воду с палубы корабля, на котором они плыли всей семьёй. Папа и мама даже не оглянулись в его сторону, и корабль стремительно отдалялся от него. Руки и ноги моментально окоченели от ледяной воды. Беспомощно побарахтавшись, он камнем пошёл на дно. Вот только на этот раз рядом не было Икады, который мог бы спасти его. Тёмная толща воды над ним озарилась белым светом. К нему кто-то приблизился, но он ничего толком не разглядел оттого, что тьма заключила его в свои объятия. Боруто очнулся от ощущения чужих губ и подскочил, закашлявшись от перекрывшей дыхание воды. Отдышавшись, он изумлённо поглядел на своего спасителя. Совершенно белый парень с длинными бледно-голубыми волосами и голой грудью смотрел на него со смесью любопытства и презрения. Осмотрев его полностью, он чуть не уронил челюсть. Вместо ног у незнакомца был огромный рыбий хвост! А на голове росли небольшие изогнутые рожки. Он и не подозревал, что такое может быть взаправду. Ему всегда казалось, что русалки и прочие мифические создания — просто выдумка. — С-спасибо… — от холода у него зуб на зуб не попадал. Он обхватил себя руками в попытках согреться. — Как тебя зовут? Тот промолчал в ответ, смерив его задумчивым взглядом. Из-под воды показался ещё один бледнокожий незнакомец и забрался на берег. Это был мускулистый однорогий мужчина с суровым выражением лица. Он откровенно неодобрительно посмотрел на его спасителя. Но тот вернул ему злой взгляд, и на несколько минут они замерли, молча схлестнувшись глазами. Боруто стало очень некомфортно от этой ситуации. Мужчина двинулся в его сторону, но длинноволосый парень преградил ему путь. Из их ртов раздалось гневное шипение. Он не успел вмешаться — они внезапно сцепились и, прокатившись по гальке, скрылись в морской пучине. Боруто долго всматривался в прибрежные волны, и когда вода зловеще окрасилась кроваво-красным цветом, его обдало леденящим ужасом, и он очнулся. — Что это с тобой? Он оторвал руки от лица и увидел Момошики, сидящего рядом и внимательно смотрящего на него. — Ничего. Просто сон. — Так тебя напугал «просто сон», сопляк? Он фыркнул. — Обычный кошмар. — Расскажешь? — Зачем? — он напрягся. — Хочешь посмеяться надо мной? Тот скривился в ответ. — Ты и так одно сплошное посмешище, тупица. Боруто сдержанно выдохнул. — В этом сне был ты. — Хо? — Момошики понимающе улыбнулся. — Так это я мучил тебя в твоём кошмаре? — Не угадал. Ты спас меня от верной смерти, — тот удивлённо моргнул. — И защитил от Ишшики. — Правда? — он придвинулся к нему ближе и прожёг испытующим взглядом. — Тогда почему это кошмар, сопляк? — Ну… я так не узнал, кто из вас выжил в вашей схватке. В глазах Момошики что-то промелькнуло, а затем хлёсткая пощёчина обожгла его лицо. Боруто чуть не врезался в стену от неожиданности. Ещё ни разу Ооцуцуки не распускал на него руки. — Какого чёрта, ублюдок?! — возмущённо прошипел он, схватившись за пострадавшую щёку. — Это тебе за то, что усомнился во мне, молокосос. — Ну, знаешь!.. — И запомни своей тупой и пустой головушкой: я защищу тебя от кого бы то ни было. Он и смутился, и разозлился от этих слов. Момошики выставлял перед ним свой эгоизм и жажду к жизни как рыцарское благородство. — Тоже мне, защитник нашёлся! От твоей так называемой «защиты» мне больше вреда, чем пользы. — Неблагодарный сопляк! — он оттолкнул его на кровать и навис над ним. — Я дал тебе столько силы и стольким пожертвовал ради тебя, а ты даже не можешь оценить этого! Гадкий и ненасытный змеёныш! Ради него?.. Эта вспышка негодования рассмешила его до слёз, и он не стал скрывать этого. Гневно зарычавший паразит попытался задушить его, схватив за горло, но Боруто дёрнул его на себя, и это быстро превратилось в какую-то детскую потасовку. Момошики то щипал, то щекотал его, сверкая своими бесовскими глазами, и ему пришлось уворачиваться от его острых клыков, нацеленных на шею. Если бы не остановленное время, то они бы точно разбудили учителя своей вознёй. Наконец он оказался сверху и смерил растрёпанного Ооцуцуки полным превосходства взглядом. — Сдаёшься? — Только тебе, мой милый убийца, — на бледных щеках горел румянец. — Делай со мной всё, что захочешь. Что за?! Боруто тряхнул головой, но пришелец, лежащий под ним, не исчез. Он что, прикалывается над ним?.. Но, прислушавшись к чужим чувствам, он не ощутил подвоха или насмешки. Момошики замер в томлении и ожидании его дальнейших действий. Окативший его жар спустился вниз живота. Член предательски затвердел. Ооцуцуки тут же заметил его возбуждение и восхищённо прошептал: — Боруто… Он слез с него и бросился в ванную комнату. Прижавшись спиной к двери, Боруто тихо застонал от отчаяния и сжал виски руками. Что он делает?! Почему его мозги отключились при виде этого красивого ублюдка? Или он просто чокнулся от эффекта пересечения и стал воспринимать чувства Момошики слишком близко к сердцу? С какой стороны не посмотри, это ужасно неправильно! — Я никогда не пойму этого… — спокойный голос раздался рядом. Ну конечно! Закрытая дверь не помеха для Ооцуцуки. — Почему такие примитивные создания так сложно относятся к сексу? Что тебя смущает в твоём желании, мальчик? Мы можем помочь друг другу удовлетворить потребности. Это ни к чему не обяжет нас. — Не обяжет? — Боруто фыркнул. — Да дай тебе палец, и ты откусишь всю руку. — Чего? — Момошики непонимающе наклонил голову набок. — Я не собираюсь тебя есть, дурачок. Он ничего не понял. Что ж, пожалуй, и к лучшему. — А знаешь, я хотел обсудить это и раньше, но всё не находил подходящих слов, — от его фразы пришелец перекосился. — Не продолжай. Я уже знаю, что ты предложишь. Дай мне знать, когда тебе надоест дрочить в одиночестве, — бросив на него разочарованный взгляд, он исчез. Боруто тяжело вздохнул. Если бы не прерванные тренировки!.. Прошло всего-то два дня, как они застряли на одном месте без дела, а всё уже стало настолько запарным! И теперь ему ничего не остаётся кроме, как постоянно думать о своём привлекательном враге, который не даёт ему покоя даже во сне.

***

Втроём они были единственными посетителями небольшого местного музея. Подробная история Страны Железа завершалась памятной табличкой имён самураев, погибших во время Четвёртой Мировой Войны Шиноби. Саске-сан замер у неё, читая каждое высеченное в камне имя. Боруто заметил горечь, явственно отразившуюся в его мрачном взгляде. Неужели он знал кого-то из них лично? Он не решился спросить. Несмотря на то, что с тех пор, как они покинули Коноху, отношение учителя к нему изменилось, Боруто всё ещё чувствовал себя чужим для него. Он давно перестал переживать об этом, сосредоточившись на тренировках. Оглянувшись, он заметил, что Момошики так и остался торчать у информационного стенда. Подойдя к нему, Боруто спросил: — Увлёкся нашей историей? — Мне интересна не ваша история, сопляк, — он смотрел наверх, на небольшое изображение рядом со справочной информацией. — А то, кто тот криворукий растяпа, изобразивший Кагую такой уродливой каргой. — Мм, — он взглянул на длинноволосую женщину с длинными рогами, похожими на кроличьи уши. — Так она была красивее в жизни? — Разумеется, — Ооцуцуки покосился на него. — И ты постоянно напоминаешь мне о ней своим упрямым характером. — О, — Боруто усмехнулся. — А ты за ней тоже ухлёстывал так же, как за мной? Тот закатил глаза и ткнул пальцем за его спину. — Учиха прекрасно слышит тебя, между прочим. Обернувшись, он встретился с холодным взглядом учителя и виновато опустил голову. Что он подумал о нём?.. Саске-сан молча прошёл мимо него к выходу и, немного замешкавшись, он отправился вслед за ним. Учитель так ничего и не рассказал о том, что обсуждал наедине с Момошики. И теперь ему лучше даже не спрашивать.

***

Они просидели весь день взаперти. Стихия снаружи бушевала практически до самого вечера, занося снегом дома до окон первых этажей. В Конохе ему никогда не доводилось видеть подобного. Когда метель стихла, на улицы выползли грузные машины, управляемые самураями, и начали расчищать дороги. Боруто, маясь от скуки, смотрел в окно, пока совсем не стемнело. Учитель и Момошики читали свою дурную книженцию. Он же перечитал детские сказки два раза и больше не хотел даже вспоминать о них. Его дурная фантазия и так хорошо подкормилась ими, подкидывая странные сны с участием пришельца. Боруто развалился на кровати, уныло уставившись в потолок. Он, конечно, может спуститься в холл, чтобы посмотреть какие-нибудь развлекательные передачи по телевизору и скоротать время до полуночи. Но тогда ему придётся применить Технику Соблазнения и терпеть масляные взгляды консьержа и немногочисленных постояльцев. Весь обзор вдруг закрыл собой Момошики, склонившийся над ним. — Страдаешь? Так тебе и надо, сопляк, — протянул он, злорадно сощурив глаза. — Открыл бы портал, и мы бы сразу покинули это убогое место. Он не стал отвечать ему и, подняв руку, прикоснулся к его щеке. Вопреки ожиданиям, тот не отшатнулся, а прикрыл глаза и замер с таким лицом, словно наслаждался лаской. Сердце бешено застучало. И вместо того, чтоб немедленно прекратить, он стал поглаживать нежную кожу большим пальцем. Щёки пришельца вспыхнули нежным румянцем. — Так тебе нравится мучить меня? — от его изменившегося голоса у него пробежали мурашки по коже. — Нравится играть со мной? Ты такой нехороший мальчик, Боруто. Он открыл глаза и обжёг его взглядом, полным желания и страсти. Боруто сухо сглотнул. Ну и зачем он снова первый полез к нему? Момошики забрался на кровать и, улёгшись прямо на него, упёрся макушкой ему в подбородок. Боруто не осмелился оттолкнуть его. В конце концов, он сам спровоцировал эту ситуацию. Ооцуцуки слушал его заходившееся от волнения сердце и не шевелился. Когда он робко коснулся его волос, тот фыркнул: — Я не останавливал время, если ты не заметил. Так что не слишком увлекайся, а то Учиха будет ревновать. Боруто вздрогнул и прикусил губу, чтобы не зашипеть от досады. Просто здорово! Он совсем позабыл, что учитель ощущает точное местонахождение Ооцуцуки. Ему пришлось немного приподнять голову, чтобы увидеть, что тот отвернулся к стене на своей кровати. Момошики так и продолжал лежать на нём, как приластившийся кот, пока он не провалился в сон.

***

Боруто улизнул из гостиницы, воспользовавшись тем, что Саске-сан вышел по своим делам. Если он просидит ещё один день взаперти, да ещё и наедине с приставучим пришельцем, то точно спятит! Затесавшись к местной детворе, он развлекался, лепя снеговика в виде Шино-сенсея. Благо в образе молоденькой девушки это смотрелось не так стрёмно. Момошики со скучающим лицом ошивался рядом, но на удивление молчал. В затылок ему попал снежок, и, позабыв о снеговике, он втянулся в снежную битву с ребятнёй. Когда учитель, наконец, отыскал его, вся его одежда была в снегу, а он распластался без сил, свалившись в сугроб после весёлой беготни. — Пойдём… Боруко, — Саске-сан протянул ему руку, и он ухватился за неё, позволяя вытащить себя из снега. Он едва стоял на ногах и весь вымерз, резко остынув после активной деятельности. И потому совсем не удивился, когда оглушительно чихнул, зайдя в комнату. Учитель заставил его отпарить ноги и напиться местных травяных отваров от простуды, но к вечеру у него всё равно поднялась температура. Момошики злобно смотрел на него и, не затыкаясь, нудел о том, какой он тупой и слабый, раз умудрился заболеть, будучи стопроцентным Ооцуцуки. Ведь космические паразиты «не болеют в принципе» со своим идеальным иммунитетом. Боруто прижал мокрое полотенце ко лбу, но оно быстро стало тёплым. Давненько он так не болел! — А я говорил, чтобы ты телепортировал нас, и мы убрались отсюда, но нет, ты всегда слушаешься только Учиху! Он застонал и прикрыл уши. У него и так раскалывалась голова, а ублюдок только добавлял ему мучений. Полотенце исчезло, и его лба коснулось что-то освежающе прохладное. Открыв глаз, он увидел сидящего возле себя Момошики, недовольно поджавшего губы. Его рука и облегчала жар. Боруто извиняюще улыбнулся ему. Всё-таки он ворчал по делу — от него зависела и его жизнь тоже. Ооцуцуки не отходил от него всю ночь, и эта неожиданная забота с его стороны и внимательный взгляд бьякугана напомнили ему о маме.

***

К утру ему стало значительно лучше, но учитель запретил ему выходить из гостиницы. Не то чтобы он сильно рвался наружу. Окно залепило снегом, а завывающий ветер был хорошо слышен через толстые стены. Очередная снежная буря обрушилась на городок. Обессиленно валяясь на кровати, он чах от безделья и посматривал на читающего «Тактики флирта» Момошики. — Тебе нравится эта книга? — Не задавай мне глупых вопросов. — А может, я тоже хочу её прочесть. Он поднял на него взгляд и процедил сквозь зубы: — Тебе рано такое читать. — Да блин! Мне теперь ещё больше хочется! — Перебьёшься. — Противный Момо! Ооцуцуки скривился и бросил в него подушку. — И это весь твой гнев, Момошики? — Как выздоровеешь, будет тебе гнев, сопляк. А пока не мешай мне. Я изучаю психологию смертных. — Вряд ли эта книга достойный образец для подобного… — от вспышки злобы, донёсшейся до него через ментальную связь, он поёжился. — А впрочем… читай, раз тебе хочется. Пришелец вновь уткнулся в книгу, а он плюхнулся лицом в подушку, изнывая от слабости и скуки. Если бы не плохая погода, то они уже давно бы уехали!.. Но темп жизни в этом провинциальном городке, да и во всей Стране Железа в целом, подчинён законам природы. Неудивительно, что Цубаки была такой суровой, когда только прибыла к ним по обмену. Поживи в таком месте и волей-неволей станешь таким же. Мысленно перебрав события последних дней, он решил спросить: — Так о чём вы тогда разговаривали с учителем? Момошики раздражённо вздохнул, но не оторвался от книги. — И с чего ты взял, что мы разговаривали? — Ну… не могли ж вы молча глядеть друг на друга? Или могли? — Хах! А может, мы с ним занимались чем-то более интересным, м? Учиха Саске хоть и выглядит как потрёпанная жизнью ворона, но всё ещё достаточно привлекательный мужчина. — Ты!.. Ты!.. — Боруто потерял дар речи от возмущения. А потом бросился к хихикающему паразиту и с гневным шипением вырвал книгу из его рук. — Хватит читать эти извращения! Совсем уже умом тронулся! — Хо? Не говори мне, что ты не замечаешь этого, постоянно тренируясь с ним. — Захлопнись! Он мой учитель и вообще!.. — внезапно до него дошло. Вот так просто его отвлекали от изначального вопроса. Но в эту игру можно играть вдвоём. — Не думал я, что ты такой ветреный. Надеюсь, вы хорошо провели время вместе. Но Момошики не разозлился от его слов, а расплылся в мерзкой улыбке. — Ещё бы. Хоть он и калека, а своей оставшейся культяпкой управляет как надо. А уж какой у него развратный рот… Боруто швырнул книгу прямо в ухмыляющееся лицо и выскочил из комнаты, на ходу сложив печати Техники Соблазнения. Забежав на этаж выше, он сел на ступеньки и закрыл лицо руками. Внутри него вскипела жгучая обида. Какого чёрта?! Он знал, что Момошики нагло врал ему в лицо, но отчего-то эти злые слова задели его до глубины души. Этому ублюдку всё-таки удалось отбить у него всё желание узнавать о том разговоре!.. — Боруто? — оторвав руки от лица, он увидел учителя. — Почему ты выбежал из комнаты? Он тяжко вздохнул и подвинулся. Саске-сан присел рядом и внимательно посмотрел на него. — Это из-за Момошики? — Ага. Он наговорил мне всяких гадостей и… — Боруто замолк, всмотревшись в лицо учителя. А ведь ублюдок был прав — он действительно очень привлекательный мужчина. Сомнение острой иглой пронзило его сердце. — Саске-сан… о чём вы с ним тогда разговаривали? — Это неважно, — спокойный и уверенный тон учителя развеял его опасения. — Что действительно имеет значение, так это твоя сила духа, Боруто. Не позволяй ему выводить себя на эмоции. И неважно, какие: злость или любопытство. Никогда не забывай о том, кто он такой. Как только ты оступишься, он воспользуется этим. Боруто ощутил, как гнетущие его чувства отступили. За время их странствия учитель потеплел к нему, и отчуждение от перевёрнутого мира больше не давило на него так сильно, как в первые недели после рокового дня. Желание выговориться пересилило здравый смысл. — Это прозвучит немного бредово, но… Момошики влюблён в меня. Саске-сан смерил его странным взглядом. — Он сам тебе это сказал? — Нет, но… — Боруто фыркнул. — Об этом не так трудно догадаться, когда наши мысли пересекаются против воли. — Вот как, — в тёмном глазу учителя горел явный вопрос. Теперь отступать некуда. — Я узнал об этом некоторое время назад, — прошло всего-то около двух месяцев, как он протянул руку помощи своему врагу, но сейчас это казалось таким далёким. — И до сих пор пытаюсь уложить это в своей голове. — То, что он что-то испытывает… это ничего не меняет. Ты ведь понимаешь это? — он согласно кивнул. — Момошики — наш враг. И как бы его не влекло к тебе, его приоритеты не изменятся. Не доверяй ему и не дай себя одурачить. Когда они вернулись в комнату, Ооцуцуки в ней не было, а книга Эро-сэннина лежала на его кровати. Учитель молча забрал её.

***

По счастливому стечению обстоятельств непогода обошла стороной праздничный день, и весь городок ожил, готовясь к ежегодному торжеству. Боруто не без труда уговорил Саске-сана, чтобы он разрешил ему побывать на празднике. Момошики предательски встал на сторону учителя, пригрозив, что если он снова разболеется, то больше не дождётся от него помощи. Ему же невыносимо хотелось развеяться хотя бы на один вечер, и возможное ухудшение самочувствия не волновало его вовсе. Казалось, что на центральной площади собрались все жители, и, скорее всего, так оно и было. Ооцуцуки ходил за ним хвостом, а Саске-сан отделился от них ещё в самом начале. Они прошлись по всем открытым палаткам с множеством сувениров и угощений. Момошики бубнил себе под нос об ужасной примитивности их развлечений, а он терпеливо разъяснял ему новогодние традиции. Оказалось, у клана Ооцуцуки тоже есть что-то подобное. Но от рассказа пришельца у него сложилось впечатление, что их празднества после занудной торжественной части завершаются массовой оргией. Или тот специально так приукрасил, чтобы впечатлить его своими сомнительными достоинствами. Впрочем, в толпах поклонников, которые окружали «господина» Момошики, он даже не сомневался. Красота его врага была неоспорима. Купив горячий шоколад, чтобы согреться, Боруто смотрел на семьи с детьми и вспоминал своё детство. Несмотря на загруженность на работе, Новый год был единственным праздником, когда их непутёвый старик отрывался от своих бумажек и проводил время с семьёй. Хотя проводил — это громко сказано! Большую часть времени он устало дремал, сидя в кресле, и однажды даже умудрился проспать звон колоколов, возвещающих о приходе нового года. Но вот уже второй год, как они не встречают этот день вместе. Родители заперты в измерении Каваки, а Химавари осталась в Конохе и растёт без него… В носу защипало от подступающих слёз. — Скучаешь по семье, Боруко? Вздрогнув от неожиданности, он чуть не облился шоколадом. Погрузившись в воспоминания, он совсем забыл о своём «спутнике жизни». Момошики стоял рядом и смотрел на него с непонятной эмоцией в глазах. — А тебе-то что? — Ты тратишь свои силы попусту. Твой мир никогда не станет прежним. Ты навсегда останешься для всех убийцей Седьмого Хокаге, а Каваки Узумаки — его настоящим сыном. — Ну спасибо, капитан очевидность. — Почему бы тебе не доверить свою судьбу кому-то более старшему и опытному, м? — он лукаво улыбнулся, сложив руки на груди. — Я бы помог тебе одолеть и Каваки, и Кодо. — Ага. И забрать моё тело как бонус. Нет уж, обойдёшься. Ооцуцуки неодобрительно покачал головой, но промолчал. Выпив шоколад, Боруто двинулся к центру. Новогодняя ель сверкала огнями, а весёлая музыка громко звучала на всю округу. Повсюду были радостные лица людей. Они обнимались, поздравляя друг друга, и казались одной большой семьёй. И неудивительно — в таких небольших поселениях, как правило, круг знакомств очень тесен. Должно быть, все его друзья в Конохе тоже гуляют на празднике с семьями. Сарада и Мицуки. Он так далеко от них сейчас. Вспоминают ли они его? Если Сарада и вспомнит о нём с теплотой, то Мицуки… Жажда крови, с которой он смотрел на него в тот роковой день наверняка не иссякла и поныне. Для Шикадая он так же стал чужаком. Чужаком, о котором тот уж точно не будет вспоминать в светлый праздник. Боруто вдруг остро ощутил одиночество в толпе, но тут же почувствовал прикосновение к своей руке. Он с удивлением поглядел на Момошики, что просто улыбнулся ему и потянул за собой. Отчего-то он послушно пошёл за ним, не смотря на дорогу. — Куда ты меня тащишь? — спросил он, когда тот завёл его в переулок между домами. — Залезай. Там тебя ждёт подарок, — пришелец указал на железную лестницу, ведущую на крышу. Пожав плечами, Боруто полез. Зародившееся любопытство отвлекло его от тяжёлых мыслей. Момошики уже стоял наверху, когда он поднялся. Он не успел ничего спросить. На площади запустили фейерверки, и, подбежав к краю крыши, он замер в восхищении. Яркие огни распускались прямо над их головами, вспыхивая различными формами и цветами, и засмотревшись на эту красоту, он совершенно забылся. — Нравится, сопляк? Боруто ошеломлённо оглянулся на Момошики. Так он специально притащил его сюда?! Он вновь поднял взгляд на расцветающее небо и потерялся в странных ощущениях. Эта невероятная и яркая картина пробудила в нём очередное воспоминание. Пик торжества в Конохе проходил с ещё большим размахом. Они всегда ходили смотреть на фейерверки всей семьёй… Его резко дёрнули за локоть. И, очнувшись от мыслей, он понял, что Момошики оттянул его от края крыши. — Осторожнее, тупица! — он вцепился в его куртку и сердито нахмурился. — За тобой глаз да глаз. — Извини, — прошептал своим севшим голосом Боруто. Он потерял концентрацию и даже не заметил, как Техника Соблазнения развеялась сама по себе. — Спасибо, что привёл меня сюда. Это… это отличный подарок. Взгляд Момошики смягчился, и он ласково улыбнулся ему. Дыхание перехватило от нахлынувших эмоций. Смотрящий на него Ооцуцуки был красив, как никогда раньше. Сердце бешено забилось. Они стояли так близко… — Боруто! — голос Саске-сана вырвал его из наваждения. — Что вы здесь делаете? — Эм… — он так растерялся, что не знал, как ответить. Мрачный взгляд учителя прожёг его насквозь. Боруто посмотрел себе под ноги, ощущая, как лицо загорелось от стыда. Наверное, со стороны Саске-сана его поведение выглядело до ужаса странным — уйти с праздничной площади и залезть на крышу вместе с пришельцем. — Мы… мы пришли сюда посмотреть на фейерверки. — Ты пришёл сюда посмотреть на фейерверки вместе с Момошики, — медленно, выделяя каждое слово, повторил учитель холодным тоном. Он виновато опустил голову. Только вчера они говорили об этом!.. А он продолжал делать глупости, общаясь с заклятым врагом, как с каким-то приятелем! — Боруто, — учитель положил ему руку на плечо. — Не мне наставлять тебя в этом деле. Но ты и сам прекрасно понимаешь, что на кону стоит твоя жизнь. — Саске-сан, — у него пересохло во рту. — Я… Момошики громко фыркнул и подошёл к нему с другой стороны. — Скажи этому надоедливому человечишке, чтобы он, наконец, перестал совать свой длинный нос в наши дела. — Он — Ооцуцуки. Наш враг. Мужчина, что намного старше тебя. И монстр, едва не отнявший твою жизнь, — с каждым словом его словно что-то ударяло в центр груди. Эта тупая боль отзывалась напоминанием о таких же выводах. — Ты уверен в том, что он того стоит? Ты никогда не будешь для него равным. И чтобы ты не услышал из его мыслей, сам ты ему вовсе не интересен. Всё, что ему от тебя нужно — это твоё тело. И ничего больше. От болезненной правды, озвученной учителем, у него встал ком в горле. — Гадкая ворона! — Ооцуцуки гневно оскалился и требовательно встряхнул его за руку. — Скажи, что я хочу поговорить с ним! Боруто проигнорировал его, не отрывая взгляда от учителя. Ему нужно снова найти опору, а иначе… — Саске-сан… — он протянул ему руку, показывая проклятую метку, что сделала его сосудом. — Пожалуйста, пообещайте мне, что если я когда-нибудь оступлюсь, то вы… — Я без колебаний убью тебя, Боруто, — учитель сжал его руку. — Обещаю. Момошики закатил глаза и исчез.

***

Он танцевал с прекрасным принцем весь вечер. Но как только раздался бой курантов, его окатило ужасом, и он сбежал без оглядки. Магия волшебницы развеялась, и он опять стал просто Боруто. Безродным простолюдином, который не имел даже права смотреть в сторону такого, как Момошики. Эйда окликнула его, когда он выскочил со двора. — Как прошёл вечер? — Это… — Боруто не находил слов, чтобы выразить свою благодарность. — Это было великолепно. Спасибо тебе за всё, Эйда! Я никогда не забуду этот день. — Познакомился с принцем? — волшебница лукаво улыбнулась. — Он тебе понравился? Он ощутил, как его щёки загорелись от смущения. Момошики был самым красивым парнем, которого он когда-либо встречал. — Я никогда ещё не чувствовал себя так… моё сердце выскакивало из груди, когда мы были вместе. — Ах! — Эйда погрустнела. — Да ты же влюбился, Боруто! Возвращаясь домой, он был и окрылён, и несчастен одновременно. Ведь они с принцем никогда больше не увидятся. Его приёмный отец Джиген с сыновьями Каваки и Кодо вернулись далеко за полночь. Разумеется, ему попало за неподобающий, «скорбный» вид. Боруто ухмылялся про себя. Они считали, что он промаялся весь вечер в одиночестве, пока они всем ненормальным семейством изводили знать во дворце. Джиген, как ни старался, не мог пристроить своих отпрысков, и Боруто испытывал по этому поводу искреннее злорадство. Придурочные «братья» сами виноваты в том, что никто не хотел с ними связываться. Репутация отмороженных говнюков перекрывала всё достоинство их происхождения. По Каваки вздыхала одна только Эйда. Но его отец ненавидел волшебницу и даже однажды нанял громилу Боро, чтобы убить её. А ублюдок Кодо пытался силой влюбить её в себя, навязчиво преследуя. Боруто, как мог, выручал её и сегодня она исполнила его самое заветное желание. Он полюбил принца Момошики с первого взгляда, и это мучительное счастье навсегда останется в его сердце. На следующий день столицу облетела весть о поисках неизвестного избранника принца. Тот лично решил объехать все знатные семейства, чтобы найти своего спутника со вчерашнего бала. Боруто с замиранием сердца ждал, когда настанет черёд их дома. Даже краем глаза увидеть его вновь — это всё, чего он желал. Но Джиген запер его в подвале, чтобы не портить картину их прекрасного семейства мудаков. И когда люди принца открыли крышку подвала, он не поверил своим глазам. Момошики нашёл его.

***

Вскочив среди ночи от бредового сна, он накинул всё, что попалось под руку и выпрыгнул наружу, открыв окно в коридоре. На улице одиноко горел один-единственный фонарь, и, подойдя к нему Боруто остановился и замер, смотря на падающие и блестящие в тусклом свете снежинки. Кажется, он совсем запутался в своих чувствах к Момошики. Этот его «подарок»… Если бы учитель не прервал их, то он поцеловал бы Ооцуцуки сам. Теперь бессмысленно отрицать это перед собой. Притяжение к нему зародилось ещё когда он безучастно наблюдал за его страданиями. То, что эгоистичный пришелец может испытывать влечение к кому-то, кроме себя и мучиться от невзаимных чувств, перевернуло его представление о нём. После освобождения из самовозведенной темницы Момошики не задавил в себе влюблённость, а в очень своеобразной манере пытался добиться от него взаимности. Хоть он и сводил это в физическое влечение на словах, но его поступки говорили о другом. Осознанно или нет, но Ооцуцуки хочет от него чего-то большего, чем простого «удовлетворения потребностей». И с каждым днём ему всё труднее оставаться равнодушным к нему… — Чего это ты здесь прохлаждаешься? Тебе мало было прошлого раза? — Как мило, — Боруто улыбнулся показавшемуся пришельцу. — Ты прям заботливая мамочка. — Не вижу в этом ничего смешного, сопляк. Если ты опять заболеешь, то я не буду караулить тебя всю ночь. — Слушай, а как ты… — ему стало жарко, несмотря на мороз. — Как ты с этим справляешься? — С чем? — Момошики озадаченно склонил голову набок. — С твоей тупостью и суицидальными наклонностями? — Не-а, — Боруто пнул ногой снег в его сторону. — Со своей влюблённостью? Ты же по-прежнему… — Хах! Ты так самоуверен, тупица. Для меня ты лишь временное увлечение и ничего больше. — О, — он приблизился к нему вплотную, и поймав напряжённый взгляд, спросил: — Повторишь это сейчас? — Что ты хочешь услышать от меня, сопляк? — лавандовые глаза сверкнули яростью. — Я тебя ненавижу, понял?! Ненавижу всей душой! Проклятый убийца!.. Он не стал дожидаться конца гневной тирады и, склонившись, коснулся красивых губ поцелуем. Момошики вцепился в него и пылко ответил. Ему стало ещё жарче. Он будто находился в знойной пустыне, а не в заснеженной стране на краю света. Чужой восторг захватил его, но это пересечение сознаний продлилось недолго. Внезапная и дикая боль резко обрушилась на него, перекрыв собой всё. Придя в себя после первой волны приступа, Боруто почувствовал это прежде, чем увидел, убрав руку от лица: он был один. — Момошики?! Вокруг него высились зловеще знакомые высокие стены, пронизанные тьмой со всех щелей. Полная тишина в ответ напрягла его нервы до предела. — Эй! Покажись сейчас же, ублюдок! Даже эхо не отлетало от стен. Просачивающаяся тьма будто поглощала его голос. Он оглянулся вокруг и сдавленно выдохнул. Что происходит?! Боруто попытался вырваться из этого места, активируя болящий глаз, но вместо лёгкого переключения между подсознанием и реальностью его встретил невидимый барьер. Он попробовал снова, но лишь яснее ощутил себя запертым в клетке. Осознание обухом ударило по голове. Он такой идиот! Как мог он так позабыться и расслабиться рядом с врагом?.. Все предупреждения учителя громом прозвучали в ушах. Он отдал контроль над телом чуть ли не добровольно, доверившись Ооцуцуки и абсолютно не думая о последствиях. — Урод! Выпусти меня немедленно, слышишь?! От нарастающей паники горло сдавило спазмом. Проклятье!.. Раньше он хотя бы мог наблюдать за происходящим со стороны, а не быть пленником в какой-то сраной темнице! Оставаться на одном месте было невыносимо. Боруто кинулся навстречу тьме в единственный выход, выглядящий как чёрная щель среди монолитной серой стены. Тёмный и узкий, как кишка, коридор привёл его совсем не туда, куда он ожидал. Впереди была до боли знакомая дверь и, распахнув её, он зашёл в свою комнату. После стихнувшего чувства полного непонимания, он ощутил горечь. Тоска по семье и родному дому была огромна, но Боруто никогда не позволял себе предаваться ей, чтобы не впадать в отчаяние. Он сел на кровать и осмотрелся вокруг. Все вещи лежали в точности так же, как в тот роковой день, когда он покинул свой дом. Только одна деталь выбивалась из картины памяти — на столе лежал бутылек с рассыпанными таблетками Амадо. Помнится, они доставили ему ту ещё неприятность своим побочным эффектом. Так что это едва не закончилось для него смертью. И по злой иронии, его спасителем стал тот самый ублюдок, что отнял у него контроль над телом. Он вышел из комнаты и оказался не в пустом коридоре, а в любимой с детства бургерной. На этот раз удивление стихло почти моментально. Боруто подошёл к излюбленному столу, где он частенько обедал вместе с Сарадой и Мицуки. Он не виделся с друзьями с того дня, как был вынужден покинуть Коноху. Шикадай с десятой командой частенько сидели за соседним столиком. Какими же нереально далёкими казались теперь эти простые и счастливые дни… По первой поре он очень скучал по обожаемым бургерам. Однажды в одном поселении ему удалось втихаря от учителя прикупить себе фастфуда. Но вкус был совершенно другим. Ничто не могло вернуть ему прошлой жизни. Даже такая простая вещь, как еда. Боруто открыл дверь второго входа и оказался в странном месте. Приглядевшись к обветшалым, исписанным граффити стенам дома и крыше, он узнал его. Когда-то здесь была квартирка отца. Несмотря на то, что квартал с трущобами окружал новострой, скала с лицами Хокаге была прекрасно видна. Опершись на перила, Боруто с грустью посмотрел на лицо Седьмого Хокаге. Каким же придурком он раньше был и совсем не ценил то, что имел!.. Каваки раскрыл ему глаза на собственный эгоизм. Наверное, подобное притягивается к подобному. И неслучайно судьба столкнула его с Момошики, самым эгоистичным и упрямым ублюдком на свете. В нём он впервые увидел кривое отражение самого себя на злосчастном экзамене. Ооцуцуки жаждал заполучить силу безо всяких усилий и использовал пилюли из чакры с такой же беспечностью, как и он нинджет от Катаске. А потом, когда благодаря учителю, он нашёл истинный путь и поверил в себя, монстр, угрожающий их миру, отметил его своей кармой. Сейчас он вынужден смотреть правде в лицо: Боруто Узумаки был настоящим неудачником. Взглянув на скалу Хокаге в последний раз, он распахнул дверь в соседнюю квартиру и зашёл в неё. Место было смутно знакомым, но всё же он не припоминал, чтобы проводил здесь время с друзьями. Озерцо, окружённое садом, было совсем маленьким. Присев на поваленное дерево у побережья, Боруто засмотрелся на кружащих разноцветных рыбок в воде. Удушающая тревога притупилась, сменившись мрачным безразличием. Он заслужил это сполна, позабыв о предупреждении Момошики. Который по-честному предостерегал его и обещал не давать поблажек. И почему он решил, что чувства к нему стали для Ооцуцуки приоритетнее, чем собственная свобода? Склонившись над водной гладью, Боруто посмотрел на своё отражение. Лишь один его глаз остался голубым. Второй, ослепший глаз сменялся бьякуганом Момошики и его собственным странным додзюцу. В чёрной склере горела чисто-синяя радужка с едва заметным зрачком. Боль в нём утихла сама по себе, но сейчас этот глаз бесполезен и неспособен помочь ему сбросить оковы чужого контроля. Он вдруг вспомнил о пророчестве Момошики, что когда-то попортило ему так много крови. Тогда он так накручивал себя и готовился к самому страшному, что когда память всего человечества оказалась переписана Всемогуществом, даже испытал небольшое облегчение. Ведь самым страшным для него была не утрата собственной личности, а потеря близких. Если б что-нибудь случилось с его семьёй или друзьями… Боруто не был уверен, что смог бы пережить это. Его враг был убеждён, что тот роковой день легко сломает его, но он облажался. Чёртов паразит в итоге оказался точно таким же неудачником, как и он сам. Боруто невесело рассмеялся. — Вот ты где. От неожиданности он вздрогнул всем телом. На противоположном берегу стоял Момошики. Какого чёрта он здесь делает?! — Жалеешь себя, как я погляжу. Боруто вновь обрёл дар речи. — Чё?! Разве ты не перехватил контроль над моим телом? — Перехватил, — Ооцуцуки усмехнулся и исчез, появившись рядом с ним. — И даже успел мило поболтать с Учихой. — Ублюдок!.. — он схватил его за воротник и закричал в самодовольную рожу: — Что ты сделал с учителем?! — Мы просто поговорили, Боруто, — Момошики мягко улыбнулся ему и обхватил его лицо руками. — У тебя такие красивые глаза, когда ты злишься. Сердце пропустило удар. Что за?! Его достигло чувство знакомой чакры. Учитель был рядом с ними. Слова врага не были ложью. — Видишь? Я заботливо вернул тебя под крыло потрёпанной вороны. А ты взял и провалился в эту дыру на самом интересном… — он поддался мягким ладоням, влекущим его вниз, и принял поцелуй. Но отрезвляющая вспышка боли заставила его отшатнуться. Как же его достали эти проклятые приступы!.. — В конце концов, он сделал это на скорую руку, — задумчиво протянул Момошики. — Неудивительно, что ты так мучаешься. Если б твой джоган был пробуждён по-нормальному, то никакое гендзюцу не продержалось бы так долго. Он ничего не понял. Резкая боль раскалывала голову на части и, схватившись за неё, Боруто упал на колени. Ощутив руки на своих плечах, он с трудом поднял взгляд и встретился с бьякуганом Ооцуцуки. — Давай же! Вспомни всё, Боруто! Изображение перед глазами поплыло, и его сознание наполнилось фрагментами воспоминаний. Он сдавил виски в попытке приостановить этот поток, но это не помогло. Разрозненные куски памяти болезненно складывались в одну картину: учитель отнял у него воспоминания при помощи шарингана, а Момошики косвенно помог ему в этом. Наконец-то он понял причину… Вытерев невольные слёзы, Боруто судорожно вздохнул и поднялся. Ублюдок с любопытством заглянул ему в лицо. — Скотина! — он прохрипел это с таким негодованием и злобой, что тот попятился от него с ехидной ухмылкой. — Какой же ты мудак, Момошики! — Твой гадкий глаз вернул тебе память. Так в чём твоя проблема, сопляк? — Ты — моя проблема, ублюдок! — схватив его за грудки, Боруто тряхнул его со всей силы. — Ты всё решил за меня! И отказался от того, что между нами было!.. — Ха! И что же между нами было, мальчик? — Ооцуцуки насмешливо сощурился. — Взаимная дрочка? Это даже не тянет на несерьёзную интрижку. — Говоришь так, будто ты хотел от меня чего-то серьёзного, — он отпустил его одежду и отвернулся. — Саске-сан был прав во всём. — Ха! — ублюдок появился прямо перед ним и нахально оскалился. — Повторишь это сейчас? Боруто потрясённо моргнул, но не успел даже и рта открыть — чужой палец прижался к его губам. — А знаешь… — Момошики опустил глаза. — Я ведь тоже пытался забыть про тебя, но оказалось, что трудно выбросить из головы такого… — Неудачника? — хмыкнул он. — Не перебивай меня, тупица! — надувшись, пришелец упёр руки в бока. — Я собирался сделать тебе комплимент, но теперь уж точно не буду. Ему нестерпимо захотелось поцеловать его, но Момошики остановил этот порыв, закрыв ему рот ладонью. — Давай-ка не будем заставлять Учиху ждать. Не хочу очнуться с мечом у горла. Почувствовав, что стен невидимого барьера, удерживающего его, больше нет, он рванулся обратно в реальность и обнаружил себя в комнате лежащим на кровати. В глазу у пристально смотрящего на него учителя горел узор мангекё. Боруто сглотнул. Он ждал возвращения?.. — Так он не соврал. Причина была в твоём джогане. — Саске-сан, я… я всё вспомнил, — чувства вины и стыда охватили его. — Вы думаете, что я совсем пропащий, да? — Боруто, — учитель моргнул, и его додзюцу угасло. — Я больше не буду вмешиваться в ваши… отношения. Но ты должен понимать, что отныне, — он бросил взгляд на свой меч. — Я не спущу с тебя глаз. — Я понимаю. Рядом раздался недобрый смешок. — Скажи Учихе, что это не спасёт его от моего гнева, если он выведет меня из себя. Саске-сан нахмурился, словно услышал эти слова. — Я знаю, что ты здесь, Момошики. И я настаиваю на том, чтобы ты держался границ разумного. Если же ты воспользуешься его наивностью и захватишь его тело или станешь манипулировать им, чтобы достигнуть своих целей, то я избавлюсь от вас так же, как и от любой угрозы для Конохи. Ооцуцуки двинулся вперёд и злорадно оскалился учителю в лицо: — Он думает, что выдвинул мне ультиматум? Ха! Тогда вот тебе моё требование, сопляк: если он будет мешать нам проводить время вместе, то я выколю этой потрёпанной вороне второй глаз. Боруто не сдержался и нервно хихикнул, вызвав напряжённый взгляд от учителя и раздражённый от Момошики. Да они над ним издеваются!

***

По крайней мере, год начался с хороших новостей. Бушующий снежный циклон, парализовавший жизнь региона, ушёл на восток. А значит, что их вынужденные каникулы закончились и совсем скоро они покинут это место. Саске-сан рассматривал карту, выбирая для них лучшую «остановку» по маршруту местных поездов. Воспользовавшись этой возможностью, Момошики умыкнул и дочитывал «Тактики флирта», разлегшись на его кровати. Складывая вещи в дорогу, Боруто украдкой заглядывал в неё и поражался всё больше и больше. Он и представить не мог, что пришельца увлечёт настолько примитивный и вульгарный роман. Наверное, и зазнавшимся от бессмертия и лёгкой силы паразитам не чужды человеческие страсти. Как только учитель вышел из комнаты, Ооцуцуки бросил чтение и прилип к нему со спины, уткнувшись носом в шею. — Ну наконец-то он свалил. Боруто перехватил его руки, вцепившиеся в ремень. — Куда это ты спешишь, ублюдок? Тот издал стон, полный недовольства, а потом потянул его на себя. Боруто покорно улёгся головой ему на колени. Момошики начал гладить его по щекам и волосам, рассматривая лицо. — Я терпеть не могу подобные сравнения, но порой ты напоминаешь мне Ишшики. Он тоже обожал ходить вокруг да около и изводить меня своими тупыми вопросами, — он скривился и продолжил, передразнивая: — «Будешь ли ты моим вечно, Момошики?», «Разве тебе недостаточно хорошо со мной?», «Почему ты не отвечаешь мне?». — Ишшики спрашивал такое? Даже не верится. — Хах! Мы были совсем юными и делали всякие глупости. Ты же тоже делаешь глупости, разве нет, сопляк? Точно. И самая большая глупость в его жизни сейчас смотрела прямо на него. — Так ты и Ишшики… — Боруто не смог удержаться от дурного интереса. — Признайся, он был твоей первой любовью? — Нет, конечно же! — Момошики демонстративно скривил губы. — Мы просто развлекались, пока этот выскочка не вообразил себе, что я что-то там должен к нему чувствовать. — Мм. — Вижу, твоё любопытство не угасло. Про кого же мне ещё тебе рассказать? Может, про Урашики, который бегал за мной, пока не получил выволочку от Киншики? — Хватит, — у него неприятно сдавило в груди от его слов. — Не хочу знать обо всех твоих бывших. Я уже понял, что ты старый развратник, Момошики. Он едко улыбнулся ему. — Вот и славно. Избавься от своей глупой ревности к мертвецам и цени то, что сейчас я с тобой. — Хах! Как будто у тебя есть другие варианты, ублюдок. Тот цыкнул, и наклонившись к нему, обдал ухо горячим дыханием: — Даже если б и были, то я всё равно бы выбрал тебя, Боруто. — Да ну? Помнится, когда-то ты говорил, что я не в твоём вкусе. Момошики быстро поцеловал его в губы и проникновенно зашептал: — Я бы выбрал тебя не за красивые глаза или интересную судьбу. А потому, что ты поразил меня своей силой воли в самое сердце, мальчишка. Ну всё! Он приподнялся и стиснул его в крепких объятьях, повалив на кровать. — Знаешь, иногда я ненавижу тебя больше всего на свете, — тот довольно хмыкнул. — Но потом ты говоришь что-то эдакое и сводишь меня с ума. — Это взаимно, сопляк. Почувствовав его умиротворение через их связь, Боруто мечтательно вздохнул. Это мгновение хотелось продлить как можно дольше. — Может, остановишь сейчас время? — Зачем это? Он фыркнул. Ему действительно не понятно?.. — Тебе трудно, что ли? Момошики отпихнул его от себя и подозрительно сощурился. — Разве до тебя ещё не дошло, тупица? Боруто ощутил расползающееся разочарование. Ну и кто тянул его за язык? — И что я должен был понять? Вместо ответа Момошики коснулся его щеки, а потом провёл по груди и тронул за руку. Боруто вздрогнул от окатившего его осознания: он не почувствовал ни одного прикосновения. — Какого чёрта?! Он протянул ладонь к плечу Ооцуцуки, но та прошла сквозь него. — Заметил, наконец, дурачок? У него заколотилось сердце от нарастающего страха. — Да что с тобой происходит?! — Происходит? — Момошики холодно и жёстко усмехнулся ему. — Ты меня убил, Боруто. — Это я помню! — он взмахнул руками от волнения. — Но это не мешало тебе быть… быть живым! Белые руки обхватили его щёки, и на этот раз он ощутил их мягкость. Ооцуцуки прикрыл глаза и заговорил: — Между душой бога и её сосудом есть неразрывная связь, и чем лучше их совместимость, тем больше возможностей это открывает. Ты — мой идеальный сосуд. Поэтому я и смог перехватывать у тебя контроль при незавершённой распаковке кармы. А для поддержания этого «эффекта присутствия» мне всего лишь необходимо небольшое количество твоей чакры. Но я могу прикоснуться только к тебе и вещам, что тебя окружают. Правда, тесный и продолжительный физический контакт увеличивает расход чакры со временем. Он ошеломлённо замер, переваривая новую информацию. И почему он не заметил этого раньше?! — Потому что ты беспечный болван, — ответил пришелец, услышавший его мысли. — Однако запомни: моя способность израсходует гораздо больший объём, хоть и не сразу. Твоя чакра будет растрачиваться в течение нескольких часов совершенно незаметно для тебя. И раз уж мы вскоре отправимся в путь, то я не собираюсь подвергать нас даже малейшей опасности. — Понятно, — задумавшись, Боруто тронул его за запястья. — Так если мы это… решим… ну, типа… — Заняться сексом? — Момошики понимающе улыбнулся. — Не переживай, твоей чакры хватит нам на всю ночь. Если не останавливать время в процессе, конечно же. Я не хочу опустошать тебя полностью. От смущения у него загорелись щёки. Вниз живота спустилась знакомая тяжесть. Проклятый паразит раздразнил его своими распутными словами!.. — Похоже, ты больше не боишься меня, котёнок, — глаза Ооцуцуки игриво засверкали. — Так значит, мне больше не нужно держать то глупое обещание тебе? — Ну нет! Я ещё не готов к такому! — он оттолкнул его руки и метнулся в ванную комнату. У Момошики хватило такта не идти за ним следом. Его лицо и уши продолжали пылать даже когда учитель вернулся.

***

Всего через два дня после праздника их жизнь вернулась к прежнему ритму. Они уехали на первом же поезде, что следовал из Страны Железа через всю Страну Огня. Саске-сан игнорировал своего необычного соседа и читал «Тактики флирта» с непроницаемым лицом. Момошики был непривычно тихим, и сидя напротив него, неотрывно смотрел в окно, прислонившись лбом к стеклу. Он не о чём не думал, погрузившись в какую-то непонятную хандру. Боруто было в диковинку видеть его таким непохожим на прежнего высокомерного ублюдка. Грусть, застилающая пеленой лавандовые глаза и обращённая к неизвестному ему прошлому, вызывала у него желание встряхнуть его и обратить внимание на себя. Но он так и не решился потревожить его и тоже стал бездумно смотреть на промелькающий пейзаж за окном. Заснеженные леса и отдаляющиеся горы, скалящиеся тремя волчьими пастями, наконец, сменились полями и лиственными перелесками. Он вдруг ощутил робкое прикосновение к своей ладони, лежащей на столе. Момошики протянул ему руку и вопросительно посмотрел на него. Боруто накрыл его ладонь своей и крепко сжал.

***

Когда учитель снял им две раздельные комнаты в гостинице, он сперва не понял причины. А затем осознал, что для него все их тесные взаимодействия, даже с остановленным временем, не являлись секретом. Паразит бессовестно проржал над ним весь вечер и предложил «отпраздновать это дело». На что он, разумеется, ответил отказом. Даже спустя три месяца после начала их странных и толком не обговорённых «отношений» одна мысль о такой близости с Ооцуцуки всё ещё напрягала его. Выйдя из ванной комнаты, Боруто ни капельки не удивился открывшейся перед ним картине. Пришелец, развалившийся на кровати, был полностью обнажён. — И что это ты удумал, пока меня не было? — спросил он, подойдя ближе. Момошики, совсем не стесняясь, медленно надрачивал свой член. — Так соскучился по мне, что даже не подождал? — Если б это была последняя комната, и нам пришлось ночевать вместе с Учихой, то уверяю тебя, я бы истратил всю твою чакру, но эту ночь мы бы провели вместе. — О. И чем же она отличается от других? Цепкий взгляд остановился на его лице. — Я устал ждать, когда ты, наконец, созреешь, Боруто. — Знаешь, для бессмертного существа у тебя крайне невеликое терпение, — он схватил одеяло за край и накрыл его. — Давай-ка не сегодня. Момошики сбросил одеяло на пол и обиженно посмотрел на него. — Я отложил все свои планы ради тебя и даже терплю одну потрёпанную ворону рядом. Разве я не заслужил награду за примерное поведение? — Заслужил, но… — он присел на кровать и тут же перехватил чужую руку, пробравшуюся под полотенце. — Ты уверен в том, что твой интерес ко мне не угаснет после этого? Он издал страдальческий стон и положил голову ему на колени. — Извини, — Боруто провёл рукой по бледно-голубым волосам и погладил его по щеке. — Я не сомневаюсь в твоих чувствах, но… для меня это очень серьёзно. Понимаешь? — Недавно я подумывал предложить тебе одно соглашение, чтобы заверить в своих чистых намерениях… Он не удержался и прыснул от смеха. Ооцуцуки и чистые намерения? Звучит как анекдот. Момошики возмущённо вскинулся и щёлкнул его по носу. Он вздохнул и поднял брови, ожидая продолжения. — Но в итоге я решил, что лучше всего для нас с тобой — это быть вместе… здесь и сейчас. — Здесь и сейчас, говоришь, — он задумался над его словами. Это прозвучало ненадёжно и необязательно. Как и все его многочисленные предложения «неплохо проводить время». — Это типа «пока смерть не разлучит нас», да? Тот не оценил его шутку и смерил недовольным взглядом. — Я не хочу умирать в третий раз, Боруто. Ты должен перестать так легкомысленно относиться к этому. Он положил руку на его грудь и обвёл пальцами края кармы. — Я никогда не прощу тебя, если ты вновь подставишься под удар Каваки. Или проиграешь самоуверенному дурачку Кодо. — Потому что они отродья Ишшики? Момошики закатил глаза. — Нет. Потому что ты гораздо сильнее и достоин быть Ооцуцуки больше, чем эти два отброса вместе взятые, — он требовательно нахмурился. — Так что продолжай таскаться с Учихой и развиваться дальше, чтобы превзойти всех живущих на этой планете. А если ты дашь слабину и не справишься… — Боруто кисло улыбнулся, предвосхищая следующие слова, но, к его удивлению, очередных угроз не последовало. Ооцуцуки понизил голос и сказал очень серьёзным тоном: — То я стану твоим защитником, Боруто. На мгновение его сердце замерло, и ударившие следом в голову чувства смели все былые сомнения. Он оттолкнул его на кровать и набросился на белую нежную шею, покрывая её поцелуями. Момошики ахнул и вцепился в его плечи, царапнув ногтями. — Боруто! — отстранившись с неохотой он взглянул в его поражённо распахнутые глаза. — Ты?.. — Я хочу тебя. Ты не против, если я… — опустив взгляд на его тело, Боруто переключился на затвердевшие розовые соски, поочерёдно облизывая их. Момошики дёрнул его за волосы, привлекая внимание. — Ну хорошо, сопляк, — он довольно улыбнулся. — Я сделаю этот подарок на твой первый раз. Только не мучай меня долгой прелюдией. Его охватило волнение. Хоть он уже множество раз видел Ооцуцуки обнажённым и прикасался к нему, но в этот раз всё было по-другому. Чужое восторженное ожидание подталкивало его к дальнейшим действиям. Он медленно прошёлся пальцами по нежной коже живота, погладил твёрдый член лёгкими касаниями и, опустив ладонь ниже, замер в нерешительности. Момошики бросил на него насмешливый взгляд. — Подсказать тебе, мальчик? — Будешь смеяться надо мной, и я передумаю. Он фыркнул и приподнялся: — Дай сюда свою руку. Боруто протянул ему ладонь, не понимая зачем. Перехватив его запястье, тот приблизил её к своему лицу. Он охнул от изумления. Момошики обхватил его пальцы губами и поднял на него горящий взгляд. Это выглядело так развратно, что его желание вспыхнуло с новой силой. Выпустив обильно смоченные слюной пальцы, он прошептал ему: — А теперь позаботься обо мне, милый. Подавив нервную дрожь, он протолкнул один палец внутрь тугих мышц. Судорожный вздох немного напряг его, но тот уверенно кивнул ему, и он продолжил. Когда он начал растягивать его третьим пальцем, Момошики дёрнулся всем телом и, соскочив с пальцев, перевернулся на живот. — Достаточно! Я готов. Боруто скинул полотенце с бёдер и, посмотрев на свой член, вдруг замешкался. — Эм, — он тронул его за плечо. — Может, повернёшься обратно? Тот поднял голову и хмуро поглядел на него. — Зачем? — Я хочу видеть твоё лицо, Момошики. Он не поверил глазам. На порозовевших щеках ещё ярче проступило смущение. — Это непристойно, Боруто. — Чё?! Непристойно?! — это слово точно последнее, что он ожидал услышать от него этой ночью. — Хах! У диких и примитивных созданий нет понятий о рамках приличий. Вы проводите соития беспорядочно и хаотично, — Момошики склонил голову, пряча горящие щёки за длинными волосами. — У нас такое… доверие допустимо лишь между супругами. — А то, что ты повернулся ко мне спиной, означает?.. — Подчинение. Буквально: «Я покоряюсь твоей воле». Это приемлемо, когда твой партнёр выше по рангу, — он бросил на него промелькнувший недовольством взгляд. — Я нарушаю правила ради тебя, сопляк. — Раз уж ты взялся нарушать правила, то иди до конца, ублюдок, — он потянул его за предплечье и, не слушая возмущений, развернул на спину. Приставив свой возбуждённый член к его паху, он на пробу толкнулся, едва проникая внутрь. Момошики задушено вздохнул и обхватил ногами его поясницу. Не торопясь, он стал погружать свой член в горячую тесноту. Лавандовые глаза влажно заблестели, и Боруто остановился, обеспокоенно воскликнув: — Чёрт! Тебе больно? — Это нормально, — он закрыл глаза, пряча от него свои слёзы. — Я просто отвык от такого. Продолжай. Его обдало чужой уязвлённостью и стыдом. Теперь ему стала ясна его первая реакция. Для таких гордых небесных существ, мнящих себя богами, показывать свою слабость перед кем-то — удар по самолюбию. Он сжал его член в руке, пытаясь отвлечь от боли. Момошики издал полустон-полувсхлип и надавил ногами ему на поясницу, углубляя проникновение. — Давай, шевелись! Я не хрустальный. Боруто послушно начал медленно двигаться, внимательно следя за малейшими изменениями на его лице. В один момент тот громко ахнул под ним и ухватился за него руками, притягивая к себе. Он повторил толчок. — Боруто! От его севшего голоса у него потяжелело в паху ещё сильнее. Плавные движения сменились резкими и быстрыми. Их перемешавшиеся ощущения переплели страсть Ооцуцуки и его разгоревшееся желание воедино. Если б он представлял, от чего отказывался всё это время, то уж точно не мурыжил бы его так долго. Лицо Момошики исказилось от удовольствия. Открыв глаза, он одарил его обожающим взглядом. Толкаясь в горячее нутро, Боруто понял, что долго он так не продержится. Но Ооцуцуки не выдержал первым и, выкрикнув его имя, излился себе на живот. Он кончил вслед за ним в сжавшуюся тесноту и рухнул на него, растворившись в своём и чужом наслаждении. Придя в себя, он посмотрел на Момошики и встряхнулся от волнения. По его лицу текли слёзы, а глаза были зажмурены. Осторожно вынув из него член, Боруто обхватил руками его щёки. — Прости, я… я сделал тебе больно? — Ты сделал мне хорошо, — едва слышно прошептал он. — Очень хорошо. — Тогда почему ты плачешь, Момошики? Он приоткрыл слезящиеся глаза и взглянул на него с нежностью. — Я не знал, что это может быть таким приятным, Боруто. От этих слов мысли в его голове закрутились, как шестерёнки часового механизма. Если при всём своём якобы богатом опыте Момошики не знал этого, то те, кому он так «покорялся», должно быть, совсем не волновались о его удовольствии и пользовались его телом для удовлетворения своих потребностей. Внутри него закипела бессильная злость. — Момошики… Чужая ладонь шлёпнула его по носу. — Перестань уже думать, тупица! Я не потерплю от тебя жалости! — Ну уж извини, — он поморщился. — Ты напугал меня своими слезами. — В том, что я так расчувствовался, виноват ты, сопляк, — Ооцуцуки раздражённо вытер лицо. — Твоя молодая кровь дурманит мой рассудок, — поймав его взгляд, он прошептал мягким тоном: — Только сейчас я заметил, что дерзкий мальчишка растёт у меня на глазах и становится настоящим мужчиной. У него сладко потянуло в паху. Момошики насмешливо сощурился: — Уже готов к второму раунду? Ты меня радуешь, котёнок. — Послушай, я… — Боруто окатило жаром. Он заглянул ему в глаза, пытаясь передать своё предложение без слов. По его просиявшему лицу он понял, что у него получилось. Ооцуцуки опрокинул его на спину и горячо зашептал ему на ухо: — Я буду очень нежен с тобой, обещаю. Он толкнул его в плечо. — Ну вот ещё! Не нужны мне никакие нежности, усёк? — Уверен, сопляк? — тот хищно облизнулся. — Не будешь потом плакать? — Я тоже не хрустальный, знаешь ли. Момошики ехидно оскалился и присосался к его шее. Острые клыки глубоко прокусили кожу, и Боруто дёрнулся от боли. — Полегче, ублюдок! — Ты сам просил без нежностей, — он поцеловал его, давая почувствовать вкус собственной крови. — И уже жалуешься. Прилипнув к его груди, он коснулся губами его соска и слегка прикусил, ущипнув второй пальцами. Боруто зарылся руками в длинные локоны. Сердце выпрыгивало из груди. Момошики неторопливо спускался, скользя губами по коже. Он что, специально мучает его? Подняв взгляд, он коварно улыбнулся и протянул ему ладонь. Боруто втянул его пальцы в рот и вздрогнул от обдавшего его одержимого желания Момошики. — Ты давно этого хотел, не так ли? — спросил он, выпустив пальцы изо рта. Ооцуцуки хмыкнул и обхватил его член рукой, настойчиво лаская, и затем ввёл палец внутрь. Он зашипел от неприятных ощущений. — Расслабься. Я не хочу причинить тебе боль. Усилием воли он переключился на их ментальную связь и растворился в чужих эмоциях. Нетерпение и страсть захлестнули его, и это помогло ему отвлечься. Момошики запихнул в него ещё один палец. — Ты чертовски тугой, Боруто. — Может, лучше закроешь свой грязный рот, ублюдок? Неожиданно его движения что-то задели внутри него, и Боруто охнул от удовольствия. Это не осталось незамеченным. Момошики снова сделал так же и стал ритмичнее вгонять в него пальцы, продолжая оглаживать его член. — Ты готов, милый? Он кивнул и развёл ноги пошире, смотря на то, как Ооцуцуки пристраивается к нему и заменяет пальцы своим членом. Распирающие ощущения внизу выбили из него воздух. — Момошики… — он позвал его шёпотом из-за севшего голоса. Тот замер над ним. — Я знаю, котёнок. Потерпи немного, — он коснулся его члена, но это не сильно отвлекало от боли проникновения. — Всё ещё неприятно? — Вытащи, — он не сдержался и всхлипнул от обиды на собственную слабость. Момошики осторожно вышел из него и охватил его лицо руками, сцеловывая слёзы. — Не плачь. Всё хорошо. Боруто зажмурился и обнял его за шею, прижимая к себе. Момошики принялся успокаивающе гладить его по спине. — Это ничего. Давай на этом и остановимся, Боруто. Он тяжко вздохнул. Если он не преодолеет эту слабость сейчас, то в следующий раз будет напряжён ещё сильнее. — Нет. Я хочу попробовать ещё раз. Момошики пристально посмотрел на него. — Ты уверен? Боруто прикоснулся к его губам своими в кротком поцелуе. Чужие пальцы вновь проникли внутрь, неторопливо растягивая. Ооцуцуки не отрывал взгляд от его лица и, когда он согласно моргнул, стал медленно входить в него. На этот раз дискомфортные ощущения были вполне терпимыми, но Момошики не шевелился, ожидая его реакцию. — Всё нормально, давай уже двигайся, — его хриплый голос возбуждающе подействовал на пришельца. Он вышел и толкнулся в него, заполняя собой полностью. Сжав его бока, он склонил голову и блаженно застонал. Боруто обхватил член рукой, отвлекая себя от неприятного чувства наполненности. Когда движения стали чаще, Момошики опять нашёл внутри какую-то чувствительную точку и начал остервенело вбиваться в него. Боруто закрыл себе рот руками, сдерживая крик. От избытка ощущений у него голова пошла кругом. Член Ооцуцуки больше не казался ему тараном, а источником наслаждения, и он подавался ему навстречу. Чужие эмоции примешивали дополнительную порцию эйфории. Он не сможет долго продержаться. Это слишком… — Милый, потерпи ещё чуть-чуть, — Момошики сдавил пальцами головку его члена, вызвав у него задушенный стон. Он стал ещё быстрее насаживать его на себя. Боруто хрипло всхлипнул и прикусил себя за руку, чтобы не застонать во весь голос. Ему было так мучительно хорошо, что казалось, ещё немного, и он просто взорвётся. Ооцуцуки толкнулся в последний раз и практически прорычал его имя, обдав изнутри горячим семенем. И убрал свою руку, позволяя ему кончить. — Момошики!.. — тот вышел из него и улёгся сверху, уткнувшись носом в его шею. На несколько минут они замерли от обоюдного и всепоглощающего счастья. Даже влажные и липкие ощущения от чужой и своей спермы не раздражали его. Благо, в их номере есть душ, который ему придётся принять повторно. — Эй, — он погладил рукой по бледно-голубым волосам, остановившись у обломанных рогов. — Тебе понравилось? Момошики тихо простонал и приподнялся, оторвавшись от него. — Ну зачем ты спрашиваешь такую глупость, Боруто? — Кажется, однажды ты хотел сделать мне комплимент. — Ха! — он сощурил горящие глаза. — Не думаю, что тебе нужны комплименты, мой милый убийца. Но что тебе действительно стоит узнать, так это то, что теперь я хочу тебя больше, чем все плоды чакры во вселенной. Смяв красивые губы в жадном порыве, Боруто ощутил, что это самая правильная вещь на свете. Ведь, несмотря на все их различия, они абсолютно одинаковые. Два величайших неудачника, которых столкнула сама судьба и которым суждено быть вместе.