Прими мою любовь

Годжо Сатору - весьма неординарный человек. Всегда таким был. Поэтому, когда ему сказали, что преподавать точно не его стезя, он туда с головой окунулся. Не только наперекор, конечно, иначе вряд ли бы из этой затеи получилось что-то хорошее. Несмотря на невыносимый в юности характер, к нему тянулись. Постепенно он пришел к тому, что направлять других у него действительно получается. Он будто видит картину целиком. Приятно видеть улыбки, приятно, когда они искренние, с благодарностью. Приятно видеть загорающийся взгляд, когда, казалось бы, даже угольков на дне не осталось. Сам он всегда сиял так ярко. Для других. *** - Годжо-сенсей, можете тут объяснить, пожалуйста. Конечно, он может. Первокурсники всегда такие робкие. Годжо хмыкает, поднимая лучистые глаза. И нет, он совсем не забыл, что хотел сказать. Студент перед ним не часто проявляет активность на занятиях, предпочитая отсиживаться на задних рядах. Но задания всегда выполняет на высокую оценку, старательно и самостоятельно. Итадори Юджи. Сейчас начало сентября, погода еще теплая, но даже летом этот студент ходил в полностью закрытой одежде, отдавая предпочтение толстовкам с капюшоном. Годжо Сатору не помнит всех своих студентов в лицо или по именам. Лишь тех, кто привлек его внимание по тем или иным причинам. Итадори привлек его тем, какой он тихий. Не по нормальному тихий. Что-то не так, но лезть он не имеет права. Но ведь так хочется! Он объясняет непонятный в теме момент, не глядя в тетрадь, но глядя на сосредоточенные светло-карие глаза. А ещё на лицо. Снова пластыри. Заклеена скула, участок чуть выше брови и вдоль линии челюсти. Губа припухла с одной стороны, будто прикусили неудачно. Или ударили. Итадори Юджи на драчуна не похож. – Может, посоветуете справочники подходящие? Мне бы что-то более понятное, чем по программе. И это он, конечно, тоже может. Годжо ощущает, как его же улыбка становится искусственной, будто приклеили ее. Выписывает на листок ровно пять штук, поясняя, что «эти два взаимозаменяемые, а эти три лучше по возрастанию приобретать, так как распределение у них по ступеням сложности». Итадори берет листок в руки, в середину рабочей тетради запихивая. Наклоняет голову и очень официально и вежливо прощается. Он всегда такой. Супер вежливый. Хмм. *** Годжо замечает за собой, что наблюдает за Итадори. Со временем он стал спрашивать его ещё больше, потому что видно, что студент действительно знает и желает разобраться в темах и вопросах. Итадори становится все чаще заинтересованным и проявляет знания без стеснения, даже садится за первый ряд. Но иногда Годжо наблюдает только потухший взгляд на заднем ряду, и даже макушку, скрытую капюшоном. Итадори почти лежит, положив голову на руки. Но все же слушает. В такие дни не слышно веселых приветствий, и взгляд цепляется за свежие ссадины на бледном лице. Новые пластыри. *** Однажды на лестнице он почти ловит Итадори, за плечи хватая, потому что тот начинает падать. Он сам инстинктивно за Годжо хватается. - Нормально? Годжо все ещё держит. У Итадори взгляд немного расфокусирован, но за пару секунд возвращается в норму. - Извините. Все в порядке. Итадори медленно разжимает пальцы, отпуская рубашку. В университете духота, а он опять в толстовке, капюшоне своем, почти на глаза натянутом. - Пойдем-ка со мной. Годжо слегка его в спину подталкивает, следя, как он передвигается заторможенно, будто наполовину в воде. У автоматов с напитками скамейки и кондиционеры. Он оставляет своего студента сидеть и сам покупает воду. Итадори молчит, но воду берет. Да только открыть не может. И руки у него подрагивают. Слабость одолела, что ли? Годжо бутылку забирает, отворачивает несчастную крышку с каким-то негодованием. Итадори осушает, наверно, половину, вздыхает с облегчением. - Спасибо большое. - Всегда пожалуйста. Годжо сидит рядом, отбивая пальцем ритм по коленке. Он преподаватель со стандартной ответственностью за своих студентов. Но по отношению к некоторым он чувствует ее особенно остро. Сегодня Итадори выглядит… Просто ужасно, если честно. Он зажат, с новыми пластырями, чтоб тебя, взгляд нездоровый, он ослаб настолько, что не смог открутить крышку, его руки дрожат. Всё его состояние как огромный «красный флаг». Но он говорит, что все в порядке. Просто врет и не краснеет, паршивец! - Итадори, если тебе нужна помощь, любого рода, ты можешь обратиться ко мне, или Нанами-сану, или Иэйри Сёко, если это необходимо. Годжо говорит в лоб, смотрит в упор, как обычно. Итадори, наконец-то, поднимает на него глаза. Недоверчиво, удивленно, взгляд глаза в глаза удерживает всего секунду. Головой качает, растягивая губы в маленькой, смущенной улыбке. - Все нормально, Годжо-сенсей. Спасибо. Ну конечно. Голову склоняет в благодарном поклоне, до тошноты вежливо прощается. И даже походка у него какая-то неровная, он будто прихрамывает. *** Два дня Итадори старается не отсвечивать. Будто чувствует, что Годжо за ним наблюдает с особым усердием. А на третий ему невероятно везет. Ну как везет. Сильный ливень, подпортивший настроение с утра, сыграл ему на руку. Он хитро и невероятно профессионально подслушал, как Итадори пожаловался одногруппнику, что забыл зонт. И что хотел зайти в книжный. Выловить Итадори получается у входных дверей, стоящего под навесом и явно намеревающегося пробежаться до остановки. Годжо зонт раскрывает, вставая рядом со студентом. - Проводить? Итадори от неожиданности на месте подскакивает. Взглядом врезается в голубоватый покой и самую небрежную улыбку, на которую Годжо способен. Он знает, что если очень постарается, то перед ним невозможно устоять. - Если будет удобно, Годжо-сенсей... Итадори делает шаг влево, но Годжо подталкивает его вправо. - На парковку, Итадори. - А остановка… - Тебе же в книжный? Мне тоже. Я подвезу. - Хорошо. Видно, что его студент в легком замешательстве, но тем паче увести его куда нужно. Путь до парковки близок, и они все равно немного промокают, несмотря на зонт. Ветер бросает дождевые капли из стороны в сторону. В машине Годжо тут же включает кондиционер. - У вас красивая машина. - Крутая, да? Годжо хмыкает, поворачивая ключ, глядя, как Итадори рассматривает обитый светлой кожей салон. - Вам под стать. Он на секунду останавливает взгляд на своем студенте. Неожиданный комплимент вызывает улыбку искреннюю, ничем не приправленную. И он так же искренне говорит: - Спасибо, Итадори. А Итадори, кажется, осознает, что сказал, и отворачивается к окну. Годжо смеется и велит не смущаться и делать комплименты почаще, на что Итадори только сильнее отворачивается и просит не говорить глупости. Путь до магазина проходит в комфортном молчании. Дождь идет и идет, нагоняя серости, проливаясь кубометрами воды. За окном, словно стайки цветных грибочков, бегают люди. Годжо заворачивает на подземную парковку торгового центра, где один из самых больших книжных, расположенный на шести этажах. Итадори немного расслабляется в его присутствии. Позволяет водить себя между полок, слушая, что Годжо думает про очередную книгу. В итоге на кассе у Итадори не только два справочника, а ещё три художественные, которые Годжо насоветовал. Запутанные детективы, где до конца непонятно, кто убийца. Легко и интересно помогает скрасить вечер. Мастерски заговаривать зубы - один из талантов Сатору Годжо. Итадори осознает себя только в салоне его авто. Снова очень вежливо извиняется, будто только вспомнил, что перед ним преподаватель. Говорит, что теперь может купить зонт в магазине и пойти домой. У Годжо больше нет объективных причин удерживать его. Годжо поступает необдуманно достаточно редко. И всегда подобное выходит ему боком. Когда Итадори тянется к ручке, Годжо включает блокировку дверей. Щелчок слишком громкий в тишине салона. Итадори все же дергает за ручку, и, когда она ожидаемо не срабатывает, не поворачивается. Отодвигается ближе к этой чертовой двери. - Откройте, пожалуйста. И голос у него такой тихий, что почти не слышно. Поздравляю. Ты его напугал, олень белобрысый. - Итадори, послушай. Я хочу только поговорить. Голос ровный и спокойный. Когда Итадори поворачивается, Годжо выключает блокировку и повторяет. - Просто поговорить. Итадори наполовину дверь уже распахнул, намереваясь выйти. Снова поворачивает голову, смотрит в глаза, что-то решая, видимо. Дверь захлопывает, устраиваясь на сиденье. Видно, ему странно, и в глаза больше не смотрит. Только перед собой. Годжо думает, что, возможно, надо было подготовиться и разузнать побольше, хотя бы в документах в университете. Хотя он не планировал делать шаг вперед, как-то взаимодействовать сверх того разговора у автоматов. Он планировал наблюдать и дать помощь, когда ее попросят. Если ее попросят. Годжо не страдает синдромом спасателя. Но Итадори такой… Светлый, что ли. Светлый ребенок, солнечный и добрый. И он не может закрывать глаза на то, что происходит. - О чем вы хотели поговорить? Итадори скручивает и раскручивает шлейки на рюкзаке. - Скажи мне, Итадори, ты часто ввязываешься в драки? Светло-карие глаза округляются в удивлении, на Годжо наконец-то смотрят. - Что? Нет, конечно, с чего вы так… А, это. До Итадори доходит. Он трет пальцем ссадину на скуле, почти зажившую. - Нет, я не ввязываюсь в драки, Годжо-сенсей. А это… просто. Просто. Просто? - Итадори, ты знаешь, что врать нехорошо? Игра в гляделки продолжается. Годжо смотрит мягко, но уверенно. Итадори смотрит непонятно. То в глаза, то перед собой, то на свои руки, продолжающие делать улиток из лямок. - Мы немного не ладим со старшим братом, но это ничего. Вам не о чем беспокоиться. Ой ли. Годжо медленно руку протягивает. Итадори, как дикий зверёк, настораживается, но не отодвигается. И когда Годжо капюшон с него стягивает, тоже. - Знаешь, когда «немного не ладят», таких следов не остается. Тем более практически на постоянной основе. Он говорит тихо. Итадори тёплый, и рука сама тянется по волосам провести. Когда Годжо так и делает, Итадори весь сникает. У него отчетливая грусть в глазах, а ощущение тоски в воздухе такое плотное, хоть ножом режь. Итадори податливый, и Годжо позволяет руке на щеку спуститься, очередной синяк сквозь пластырь большим пальцем погладить. Насколько можно быть отчаянным, чтоб взрослому мужчине, своему преподавателю, которого как человека едва знаешь, так доверительно в глаза смотреть? Может, Годжо извращенец какой и вообще маньяк-убийца-насильник. Годжо не знает. Только у него сердце сжимается, когда Итадори щекой к его руке прижимается, словно неосознанно за лаской тянется. Не должно быть так. Но оно происходит. - Итадори. Он возвращается в реальность. Итадори так стремительно краснеет, что Годжо приходится приложить усилие, чтоб не улыбаться. Не время для улыбок сейчас. - Извините, простите, пожалуйста. - Я отвезу тебя домой. *** Уже через пару дней Годжо знает про своего студента немного информации. Родители умерли, когда Итадори был совсем маленький, деда не стало, когда ему было пятнадцать. Других родственников нет, кроме брата. Итадори Сукуна. На десять лет старше, сейчас хорошее рабочее место в фирме, связанной с перевозками. Больше узнать про Итадори-старшего не получилось, пока что. Слишком мало доступной информации и это настораживает. Годжо хочет докопаться до сути и для этого поднимет связи, если нужно. Почему он это делает? Он об этом особо не думает. Но видеть избитым своего студента ему не нравится. Сам Юджи и сейчас живет вместе с ним, в доме его деда. Аттестаты из школы с хорошими оценками, но это не удивительно. Годжо видит, как Юджи старается на занятиях. И другие преподаватели о нем хорошо отзываются. Пропуски все же есть, но какой студент не прогуливал хоть пару раз за время учебы? Однако теперь ему кажется, что причины для этих пропусков были отнюдь не веселые. *** Несмотря на то, что он оставил Юджи номер телефона, тот звонил ему всего один раз. Где-то через месяц, около восьми вечера раздается звонок. Годжо кошмар как не хочется брать трубку и смотреть, кто там звонит. Однако, заметив имя, берет. Даже слишком резво, сам от себя не ожидая. - Итадори-кун? Юджи не в состоянии выговорить фамилию Годжо, на другом конце он слышит только ритмичные короткие вздохи и заикания. - Юджи. Голос твердый, монотонный. Он велит Итадори дышать вместе с ним. Он говорит и говорит, пока дыхание в трубке не становится более ровным и не таким частым. Годжо уже закрывает входную дверь. Не сразу у него получается добиться ответа, где тот находится. Он просит Юджи оставаться на месте. Он находит его сидящим на скамье у входа в небольшой парк. Люди обходят его по дуге, бросая заинтересованные взгляды. И Боже мой. На Юджи страшно смотреть. Годжо протягивает руку, касаясь плеча, к себе разворачивая. Взгляд у него, будто у пьяного, зрачки сужены, остро реагируют на свет фонарей. - Вы и правда пришли. Губы растягиваются в улыбке и голос почти срывается. Годжо максимально осторожно поднимает его, ведет к машине. Везти его к нему же домой явно плохая идея, поэтому остается только дом Сатору. Всю дорогу Юджи молчит, и Годжо кажется, что он смотрит на него чаще, чем на дорогу. Юджи выполняет все просьбы Годжо послушно, не говоря ни слова. Он спокойно дает себя завести в ванну, раздеть, усадить. Годжо вытесняет желание спросить у Юджи про каждый шрам, который он видит. Он моет его так осторожно, будто Итадори может сломаться от неосторожного движения. Он понимает, что Юджи не сахарный, но ничего с собой поделать не может. Следы на теле своего студента не только от избиений, это видно. Следы от зубов и засосы выглядят болезненно и выделяются на общем фоне. Маленькие круглые следы на бедрах. Неровные бугристые края – ранки от тушения сигарет. Юджи отмирает только когда Годжо его свежие раны обрабатывает. Запястья, стертые, будто веревкой. Он осторожно наносит мазь, к себе ладонями разворачивает и замечает их. На обеих руках шрамы, непохожие на другие. Косые, ровные. Когда пальцами их касается, слегка надавливая, слышит. - Не трогайте. У Юджи осознанный взгляд. Годжо кивает, бинтом оборачивает, завязывая узелки. Натягивает на Юджи кофту, штаны длинные, поэтому он их подворачивает. Юджи так же послушно следует за ним в спальню, где его заворачивают в одеяло и велят засыпать. А сам Сатору просиживает половину ночи на диване, скуривая сигареты одну за одной. Пока тихие невнятные звуки не заставляют его подняться и проверить. Юджи спит, но снится, похоже, какой-то кошмар. На подушке мокрое пятно и Годжо стирает с его глаз слезы, присаживается на корточки перед ним и старается не думать. Пятерню в розоватые волосы запускает, мягко поглаживая, и отмечает, что дыхание Юджи выравнивается. Понятно. Годжо забирается на кровать с другой стороны, снова руку в волосы запуская. Если Юджи будет легче, то он может и посидеть так часик-другой. Тогда на утро состоялся их второй серьезный разговор, в котором Юджи старательно отводил глаза, излишне усердно извиняясь за причиненные неудобства, совершенно не слушая своего преподавателя и отказываясь от помощи. Видимо, когда Юджи нервничает, его гипервежливость так же включается на полную. Годжо видел насколько ему стыдно и… Страшно? Что он, его преподаватель, видел его таким. На самом деле те шрамы на теле стоят перед глазами до сих пор и это реально жутко. Юджи живой человек, и Годжо с трудом может представить степень жестокости, с которой с ним обращаются. И когда это началось? Сколько продолжается? А в начале ноября он становится свидетелем кофейной катастрофы Фушигуро Мегуми и Итадори Юджи. А ещё через несколько дней он приходит к выводу, что, возможно, это то, что нужно. Если Итадори видит в Годжо поддержку заботливого взрослого, не раскрывая до конца свои секреты, то Фушигуро он откроется. Мегуми его ровесник, внимательный и заботливый, хоть всем своим видом старается показать обратное. И, что самое главное, он сам подошел к Годжо и спросил. Сатору ни разу не видел, чтобы Мегуми был в ком-то заинтересован. Надо только подтолкнуть.