Chasing You

«Мир будет спрашивать у тебя: кто ты, И если ты не знаешь ответа, — Мир скажет тебе». © Карл Юнг — Я думаю, вам стоит её удалить, а не то, мало ли, неожиданно вернётесь в свое время, однако, поверить вам никто не сможет, — приглушённым голосом заметил Себастьян, в ответ на предоставленную мной, в качестве доказательства, фотографию. — Не думала, что вы так неожиданно станете беспокоиться о моём будущем, мистер Себастьян, — стараясь скрыть свое замешательство за непредвзятостью, ответила я. — Довольно... Интересная функция. Если сейчас на то, чтобы сделать одну единственную бесцветную фотографию, приходится сидеть на одном месте, без движения, часами, то здесь это произошло в какие-то секунды... Должно быть, это не единственная его функция? — Крайне верно подмечено, граф, — неловко улыбнулась я. — Но сейчас мне нужно срочно уходить. — Можете не скрывать своего неудобства под фальшивой улыбкой, держать я вас все равно доле не собираюсь, — бесстрастно заметил он, деловито усаживаясь обратно в своё роскошное кресло. — Если мне понадобится твоя помощь в расследовании — Себастьян придёт за тобой. А сейчас, он же проводит тебя до твоего экипажа, — заметив мою нетерпеливость, Сиэль вновь многозначительно хмыкнул: — И не беспокойся так, условия нашей сделки я не предам до тех пор, пока ты не предашь свои необходимые условия. Я быстро поднялась со стула, собираясь поскорее обогнать Себастьяна на пути к выходу, лишь бы вновь не встречаться с ними взглядом. Шутки шутить у меня больше не было настроения. И прощаться по должному, тоже. Себя же можно было назвать полной неудачницей: и как я только заслуживаю иметь ту профессию, которую имела в своём времени? Если я так быстро раскололась какому-то зазнавшемуся мальчишке-от-роду-графу, то как я способна вычислить жестокого серийного убийцу, разделывающего проституток в трущобах Лондона, словно курицу на прожарку? «Полная неудачница... Даже работу в трактире проиграла...» — шептал насмешливый голос в голове. «И как ты только не умерла в первый день после попадания сюда?» Я раздражённо сжала губы в тонкую линию, быстро и резко распахивая перед собой дверь кабинета, и, даже не оборачиваясь, выскакивая оттуда, направляясь твёрдыми шагами в сторону подъездной аллеи. Однако, стоило мне только обернуться, как заметила, что чуть не пришибла дверью услужливого и невероятно быстрого дворецкого, вмиг оказавшегося за дверью. У него, конечно, получилось удачливо отскочить от подобной оплеухи. Внутренне вздрогнула от его действий и вида, снаружи сохраняя пафосно-безразличный вид, даже не собираясь извиняться и обращать на него какого-либо внимания, направляясь дальше, куда направлялась. На досуге мне ещё надо будет разгадать странную загадку, которую подкинул мой телефон, сделав глаза Себастьяна демонически жуткими. Ему такие только и могли идти, но, однако, подобных лагов ещё никогда не случалось. — Кажется, ваша миссия сохранить при себе вашу тайную личность и секреты — провалилась, — вновь, как-будто бы из ниоткуда, появился он, заговорив рядом со мной. — Я бы, конечно, мог вас пожалеть и подставить плечо для оплакивания такой утраты, но за сохранность мебели в этом поместье я всё ещё ручаюсь, — с хитростной и неприятной ухмылочкой, подметил дворецкий. — Чего? — непонимающе уставилась на него я, растеряв свою былую пафосность и раздражительность. — Вы готовы были снести дверь с петель, заместо головы с плеч юного графа, когда выходили из кабинета. Однако, вы не первая и не последняя, кто уходит от него поражённой. Вам ещё повезло, что господин отпустил вас вообще. Я натянула на себя невинную улыбочку, копируя раздражённого сериального Шерлока, пока у меня еле заметно задёргался глаз. «А мне сотни раз говорили, что англичане — лицемеры. Хотя, видимо, к честности этого типа не придерешься.» — Судя по всему, добротой и состраданием ваш господин не обделён, мистер Михаэлис. Попробуйте взять у него уроки, вам как раз таки не помешает, — саркастично сказала я, показав ему большой палец вверх. — А сейчас, если позволите, мне... — тут же сорвалась я с места. — Нет, не позволю, — в его голосе послышались то ли угрожающие, то ли приказные нотки, когда он остановил меня, схватив за руку. Когда он прикоснулся ко мне, по моему телу прошел неприятный табун мурашек. — Отпустите! — заверещала я неуверенно, с невероятно огромным желанием поскорее закончить этот разговор. — Вы извините меня за мою бестактность, — спокойно сказал он, в следующую секунду, вновь изменившись в голосе, и поправив галстук своего фрака. На одну лишь миллисекунду мне показалось, что глаза его блеснули алым блеском, а зрачок сузился точно также, как на той фотке в кабинете графа. Я, как можно незаметнее, передёрнула плечами. Мы уже спускались по ступенькам подъездной аллеи, а щедро предоставленный Сиэлем экипаж, уже ждал нас у ворот. — Ничего страшного, я не злопамятна, — только всего нашлась ответить я. Если мне не показалось снова: Себастьян еле заметно хмыкнул. Вновь не обманувшись его напускной галантностью и трюком, с подставленной рукой для помощи: я залезла в экипаж самостоятельно, не оборачиваясь ни на поместье, который я так удачно и желанно покинула, ни на одиноко оставшегося стоять у провожаемых ворот, дворецкого. Насколько бы мне ни был противен этот лживый и двуличный Себастьян, некоторые из его слов всё же можно было толковать, как правду в её истинном и неприятном обличии: за столь проявленную мальчишкой щедрость нераскрытия моей тайны, я, определенно, позже должна буду хорошенько заплатить. Угрозы из его уст воспринимать серьёзно у меня получалось не очень, но вот из уст дворецкого — ещё как. Знать бы только одно: как выбраться из этого бесконечного дурдома? Подобная мысль всё не выходила из моей головы, пока я неслась со всех ног от Уайтчапела, до непримечательного и грязного трактира. Самого ненавистного места для какого-либо человека — своей работы. Однако, в открытые двери, пока на часах уже чуть ли не переваливало за полдень, я, предусмотрительно, врываться не стала, а лишь проскочила мимо своих коллег-официантов через чёрный ход, снующих туда-сюда: то к одному столику, то к другому. Мои ноги сами понесли меня на второй этаж маленького трактира, к своей непримечательной каморке и чердаку, а не нормальной комнате, говоря на чистоту. В поместье подростка-детектива, я, кажется, уже откровенно признавалась в том, насколько я невероятно удачливая? Так вот, я это к тому, что по пути на второй этаж, прямо по узкой деревянной лестнице, я столкнулась не с кем попало, и даже не с коллегой, а со своим любимым начальником, который как раз таки держал свой путь по лестнице вниз, и который был размером, величиной и шириной с проход. Он шёл с самым что ни на есть раздражённым на свете видом, так что уже было нетрудно догадаться, что кто-то за это непростое утречко успел вымотать его нервы до исключительного предела. Его кулаки недовольно сжались, при виде меня, одетой в обыкновенную уличную одежду, а не в какую-либо рабочую форму. Я догадалась, что, это не то чтобы была злость на меня и мою жуткую недисциплинированность. Нет. Это было всего лишь отвратительным вымещением гнева, от которого мне тут же стало противно. Но я не испугалась. Отскочить было не куда: проём закрывала стена и проход был слишком узкий, так что удар неудачно пришёлся на мою скулу, однако, под тяжёлым и сильным напором мясистой руки начальника, я не удержала равновесие, покачнулась, запнулась о подол платья, а затем и о ступеньку, и кубарем полетела вниз, больно ударяясь о что-то. Кажется, я была всего в паре сантиметрах от того, чтобы напороться на угол. Можно ли это посчитать везением? Если бы мне кто-то сейчас так сказал, я бы презрительно рассмеялась ему в лицо.