По итогу нелюбви

      Свет в квартире Алёны отключили часа два назад. Телефон сел, а электричества нет, чтобы его зарядить. Скучно до смерти. Пара сидит за кухонным столом, комнату освещают только несколько ароматических свечей, поскольку на улице недавно стемнело и похолодало. Они сидят друг на против друга, как казалось, просто от скуки. Сверлят друг друга взглядом и неловко молчат, уже минут как пять, если не больше. Просто молчат. Андрей — молодой человек Алёны, перебирает пальцы, смотрит как-то взволнованно и страшно, безумными широкими глазами, как наркоман. Хочет встать, но трётся на одном месте, глубоко вздыхает и решается завести диалог, хотя чего-то боится. Алёна к такому его поведению уже больше, чем привыкла, поэтому только неодобрительно смотрела и ожидала очередного выступления. — А-Алёночка, встань пожалуйста, — сказал он, запинаясь. Голос его дрожал, и сам он поднялся на ноги, встав подальше от стола. Свечи поколебались от порыва ветра, который он создал поднимаясь, он посмотрел на них мельком и перевёл взгляд на недоумевающую девушку напротив, которая уже представляет варианты дальнейших событий. Алёна знала, что он мог сделать что-то серьёзное, учитывая его умственные способности, оттого с презрением оглядывала его кучерявые светлые волосы и ждала хоть чего-то.        Красноволосая встала и, учуяв аромат свеч, нахмурилась, убрала руки за спину и… Алёна видит, как Андрей встаёт на одно колено, держа руки за спиной, смотрит на реакцию девушки. Алёна тут же приоткрывает рот в изумлении. «Нет…», — думает про себя, осознавая пагубность ситуации. Она сейчас же готова была убежать из дома и не возвращаться, но, чёрт возьми, никак не могла. Слёзы тут же подступили к горлу, когда парень открыл коробок с золотым кольцом, явно дорогим, и сказал неуверенно: «Ты выйдешь за меня?».        Алёна закрывает лицо руками, оставляя щель для глаз. На её физиономии появляется явная гримаса незамутнённой ненависти. Она начинает ненавидеть человека, стоящего передо мной на одном колене. Алёне так резко захотелось ударить его, себя, да кого угодно, лишь бы не соглашаться на это предложение… Тут же вспомнились слова матери: «Если ты не согласишься — я тебе клянусь, твой отец задушит тебя голыми руками, поняла? Только попробуй не принять кольцо, слышишь?! Его родители потратили на него столько, сколько ты в жизнь не заработаешь!» — и после этой фразы Алёне со всей силы дали пощёчину. Место удара болит и до сих пор, ежедневно, ежечасно. Алёна, стряхивая слёзы с лица, соглашается. На её безымянный палец надевает кольцо незнакомый ей человек. Противный ей человек. Сейчас Алёна ненавидит всё.             По этой причине Алёна сейчас идёт в ближайший Питерский ЗАГС, оформлять их будущий «счастливый» брак. Швец всё еще не может понять, почему они выдают свою единственную дочь за него. Именно за него, а не за богатого старого бизнесмена. Какая им с этого выгода? Да и без этой мысли было обидно, конечно. Сам Андрей — безответственный человек, настоящий шизофреник и у него почти нет денег, ведь всё имущество принадлежит его отцу, а из своих денег он ему отстёгивает очень мало. Алёна не любит его по-настоящему и даже не скрывает того, что чисто его ненавидит. Даже когда приезжают родители, её отношение к нему совсем не меняется. Отец и мать Швецовой, вероятно, получают огромную выгоду с их женитьбы, ведь родные Андрея имеют очень крупную компанию в Питере, да и сами они очень влиятельные. Алёна не знает всей истории от начала и до конца, но она точно видит, как в глазах мамы сверкают яркой вспышкой миллионы рублей и деньги, которые сама Швец не получит и, скорее всего, даже не увидит. Алёна, как товар на полке магазина, а её родители — продавцы, не хило зарабатывающие с продажи своей дочери с самого дня её рождения. «Не дочь, а посмешище. Какой позор», — с печалью в голосе говорила мать, сравнивая её с дочерьми их друзей. Порой Алёне кажется, что она никогда не станет счастливой. Они управляют ей с рождения, как марионеткой. Её родители — её главные враги, с которыми она состарится. И лично она была бы очень рада, если они умрут у неё на глазах.             Войдя во внутрь небольшого, довольно побитого заведения, Алёна увидела перед собой большой белоснежный зал, сделанный в стиле девяностых или восьмидесятых годов, украшенный разными кружевными шторами, красивыми свежими цветами, картинами и узорами. Вокруг, вдоль стен было расположено множество кресел и диванчиков. У стены, параллельной выходу находились пару высоких дверей, расположенных по краям. Красноволосая пошла по коридору прямо. Завернула, всё осматривая высокие потолки, красивые цветы и картины молодожёнов, на которых они и вправду выглядят счастливыми и представила: будет ли у неё когда-нибудь тоже самое?       Осторожно пройдя дальше, девушка увидела небольшую, хорошо освещённую комнатку, в центре которой стоял ресепшен, всё в тех же тонах, и два выхода по сторонам. Там, за приёмной стойкой, стояла молодая худощавая девушка лет Алёны, яростно и громко говорящая с кем-то по телефону, отвернувшись к окну.       — Да что ты не понимаешь, Юля? — грубым тоном кричала она в трубку, но услышав скрип ламината позади неё, обернулась. Поняв, что у неё клиент, она рявкнула: — Ладно, потом поговорим, у меня работа, — Девушка со светлыми кудрями отложила телефон куда-то в шкафчик за стойкой, а после спокойно и вежливо спросила: — Здравствуйте! Какой повод визита? Свадьба, развод, поминки? — она улыбнулась, хотя минуту назад была злее всех на свете. — Здравствуйте. Мне нужно свадьбу запланировать на следующую неделю, — Швец облокотилась о стойку. Девушка — работник начала смотреть свободные даты, заполнять документы, всё копошится в бумажках, прищурившись. И тут Алёна вспомнила свою бывшую девушку Юлю, из-за того что услышала это имя в разговоре светловолосой. Она сразу поморщилась и выбросила её из головы, эти отношения были ни чуть не лучше этих, но, хотя бы, более-менее счастливые. Голос вывел красноволосую из дурмана и отвлёк от бывшей. — Для вас свободны последние дни мая. Можно провести церемонию двадцать девятого мая. Назовите, пожалуйста: фамилию, имя, отчество, дату рождения невесты, потом жениха. — Славно. Швецова Алёна Сергеевна, двенадцатое марта двухтысячный год, — она сделала длительную паузу, подождала, пока девушка всё заполнит, потом продолжила: — Тушаков Андрей Николаевич, двадцать второе сентября, тысяча девятьсот девяносто третий год. — светловолосая записала все данные в журнал, а после, посмеявшись, сказала: — Стоп… Швецова? — светловолосая сделала длительную паузу. — Не может быть! — глаза округлились. Она смотрела на красноволосую, как впервые. Её зрачки слегка расширились, а сама она уставилась на Алёну, рассматривая её с ног до головы. — Что случилось? — спросила Алёна, слегка отойдя от стойки. — Простите за такой вопрос, но… у вас случайно не было бывшей девушки по имени Юля? — Она смотрела глубоко в глаза. — Юдина, если подробнее. — О боже… Да, мы встречались. А откуда вы знаете? Вы знакомы? — Швец опустила глаза. У нынешней девушки Юли чуть не выпали глаза от шока. — Я — её нынешняя девушка. Серьёзно, — это совпадение заставило обеих девушек встрепенуться. Саша подумала, что раз они встретились, то это всё не просто так. Это не случайность. — Ахуеть, — чистым матом, не стесняясь, высказалась Швец. — Запиши мой номер, я думаю, нам стоит познакомится, — после этой фразы, она начала неторопливо диктовать свой номер телефона. — Саша, — добавила она в конце.

***

       Так они и познакомились. Алёна удалилась из зала, вышла на улицу и пошла в сторону дома, с надеждой на то, что Андрея не будет дома к её возвращению. Она шла, погрузившись в раздумья. Швецова хотела отвлечься от семейной жизни и хотя бы когда-то подумать о себе, но в пустую голову лезли только мысли о свадьбе. Она не хотела, но думала о том, что будет дальше. Думала, какой будет жизнь под одной крышей с больным человеком, к которому она не чувствует ничего, кроме ненависти. Представляет его в нелепом свадебном костюме, его зализанные назад светлые волосы, мерзкую улыбку и нездоровый взгляд на неё. Чувствует себя сломленной и никому не нужной. А как могло быть иначе? Она не нужна даже себе. Какой-то ком обиды на жизнь снова поселился в груди, да хоть и чувствует она подобное часто, когда речь заходят о родителях.        Алёна шла, а ноги подкашивались, и тряслись коленки. Она вдохнула свежий воздух, чтобы стало немного легче. Алёна привыкла. Привыкла ко всему этому дерьму со стороны её родителей, привыкла как-никак к Андрею. К их жизни, к его поведению, но потеряла себя, когда настраивалась на счастливую жизнь… В итоге получилось, что получилось; родители продолжают использовать свою дочь ради своих целей, Алëна достаточно долго живет с незнакомцем и совсем скоро у них состоится свадьба. Просто по неволе. Она устала. Воткнув в уши старые проводные наушники, включила что-то повеселее и вдохнула полной грудью, но взгляда не подняла. Хвалила себя за то, что всё ещё держится и даже почти не задумывается о суидице, хотя пора бы. Вот в её жизни у неё нет вообще никого, и никакой гордости, целей, ценностей… Совсем нет причин оставаться. Куплет закричал на полной громкости. Шум. Мысли кончились.        К тому времени, как красноволосая подходила к дому, у Саши закончилась смена и она тут же набрала её по просьбе Алёны. Взяв трубку, они поздоровались и разговорились. Алёна потупилась у детской площадки, прячась за деревьями, чтобы её не увидели с окна, если «муж» уже дома. Швец рассказала своей новой знакомой, наверное, не то, что она ожидала услышать. Саша наверняка хотела поговорить по поводу Юли, а не обсуждать с ходу её проблемы. Алёна сказала ей о том, что на самом деле Андрей не разрешает ей общаться ни с друзьями, ни с подругами, поэтому она сейчас скрывается от лишних глаз во дворе. Холодно. Страшно, вдруг её увидят. Алёна всё ещё не привыкла к тому, что ей нельзя ни с кем общаться, кроме как с нелюбимым ей человеком. Но разговор продолжился. Саша, всё же решив, что ей не помешают лишние друзья, не отнеслась к этому равнодушно, и, обдумав, предложила ей либо сбежать сегодня к ней, либо пойти на небольшой компромисс. Алёна выслушала и они обговорили всевозможные варианты событий. Они распрощались и договорились, если получится, встретится ближе к ночи сегодня у Юли дома.             Алёна осмотрелась, спрятала телефон в сумочку и пошла к тропинке, чтобы после дойти до дома, как будто она не стояла только что пятнадцать минут и пряталась за деревьями от ёбнутого мужика. Шла осторожно и медленно, как ни в чём не бывало. Подходя, посмотрела в сторону окна из кухни вверх, на пятый пятый этаж, а из него выглядывает это ущербное лицо Андрея, явно выжидающего свою девушку. Сработал рвотный рефлекс и Швец отвернулась, лишь бы не видеть его снова. Стала идти, опять смотря в пол на свои чёрные старые конверсы, купленные на заработанные ею деньги в семнадцать лет. Не то чтобы семья Швецовых не могла позволить себе новую обувь в то время, просто старые дорогие кроссовки Алёны порвались, а родители в наказание не купили ей новые. Вот и всё.        Алёна достала ключи и приложила к замку подъезда. Он со скрипом впустил девушку внутрь. В подъезде пахло дешёвым табаком и пивом. Она знала парней, которые обычно засиживаются тут по ночам и решила найти их, обойдя этажи. Может, с ними у неё получилось бы задержаться, оттягивая время до встречи с парнем. Швецова всё же надеялась, что он забудет про то, что видел её же из окна кухни. Поднимаясь ещё выше, она всё-таки не нашла ни одного знакомого, — подъезд пустовал. На последнем, девятом этаже красноволосая нашла пачку «Вест», валявшихся за мусоропроводом, в которой было пару сигарет. Алёна не боялась курить их, поскольку знала, что это сигареты её знакомых, и эту «закладку» можно было брать в любое время и расслабляться в одиночестве.       Поэтому она достала одну, облокотилась на обшарпанную стену рядом с длинным маленьким окном, в которое она не могла заглянуть из-за своего недостаточного роста, нашла старую зажигалку и чирканула несколько раз, в попытках зажечь. Подожжённая сигарета отправилась в рот и уменьшилась, превратив табак в пепел, который быстро растворялся в пыли этого старого подъезда и падал на кафель. Пару затяжек, и сигареты уже нет. Она потушила её о стену, кинула в сторону. Сигарета улетела на этаж ниже, а Швецова присела на последнюю ступеньку, просто от скуки. Рассмотрела помещение, оценила запах не выветренной сигареты и подумала о том, что сама бы курила не такую хрень, а что-то по дороже, были бы средства. Посмотрела вверх на отключённую лампу в пыли. Усмехнулась, вспоминая, что она вообще не работает с момента её переезда сюда, потом откашлялась и встала на ноги. Она всячески коротала время: ходила по ступенькам, вставала на цыпочки у высокого подоконника, в надежде дотянутся до окна и всё же посмотреть на обстановку окраины, но у неё никак не удавалось, и она, отчаявшись, возвращалась обратно. Пару минут и в руках уже блестит телефон, на который быстро прилетают пару селфи, что-то в стиле софт-гранж или романтизированной «плохой» жизни. Девушка спустилась чуть ниже на пролёт, к лифту и снова учуяла сигарету. Чувствуя, что не сможет продержаться, пошла обратно и взяла последнюю. Скурила медленно, растягивая, сидя на грязной ступеньке, свесив ноги в небольшой пробел между лестницами. Сигарета полетела вниз, огонёк виднелся долго, пока не потушился упав с девятого этажа вниз. Алёна считала секунды, смотря на свои руки, рассматривая одежду и себя в целом. Ждать сильно наскучило, она решила вернуться домой и попытаться спокойно поспать.             Швецова спустилась вниз на четыре этажа. Эхом разлетались шарканья кед по ступеням, её бормотания под нос и разговоры зачем-то вставших посреди подъезда соседей. Они посмотрели на неё неодобрительно, даже не поздоровавшись. Алёна уронила свои ключи, когда пыталась взять между пальцев именно серебряный ключ от двери. Подняла, выдохнула и провернула его.       Алёна вошла домой тихо, захлопнув и заперев за собой входную дверь тёмного цвета. Девушка посмотрелась в зеркало во весь рост, что стояло слева от двери. Она согласилась сама с собой: вид и в правду не очень культурный, но она по этому поводу особо не запаривалась и даже не думала о приличии. Швец лишь снова посмотрела на свои кеды и пригнулась, чтобы развязать шнурки. На одном они и так были развязаны и мотались всё время по грязи, оттого становясь темнее. Обувь отправилась неосторожно куда-то к остальным ботинкам, а Алёна тем временем пошла на поиск Андрея, просто, чтобы понять, что он делает и не вытворил ли он какую-нибудь очередную дичь с квартирой. Швец оставила свою сумку на комоде, взяла с собой телефон и прошла к кухне через гостиную, в которой и должен быть Андрей. Он сидел всё на том же месте, смотря в то же самое окно, похоже, в то же место. По комнате разбросаны подушки и другие вещи, а на диване стоят стулья и всё это сопровождается новостями по телевизору. Она прошла дальше и сухо поздоровалась с Андреем, осмотрев его с ног до головы, чтобы понять, всё ли в порядке. Ей всё же пришлось смотреть за ним, как за младенцем. Он умел делать почти всё, что нужно, но делал это, мягко говоря, «через жопу» и со странностями в общении. Алёна прошла дальше и налила себе в высокий стеклянный стакан холодной воды, выпила залпом, а остатки вылила в раковину. Андрей мерзко откашлялся. Алёна села напротив него, как в тот вечер. — Слушай… — ждала реакции. Хотела хотя бы того, чтобы он оторвался от разглядывания прохожих и посмотрел на Швец. Он заинтересованно пошевелил ушами и перевёл взгляд. — Можно сегодня сходить к подруге ненадолго? — крестила пальцы под столом и с надеждой в глазах смотрела на него. Думала, что может и разрешить, только если хорошо попросить. Он нахмурил брови, словно это было по-умолчанию, когда речь заходила об этом. Сотни слов пролетали в мыслях Алёны. Она выдохнула. — Пожалуйста! — Нет, сама знаешь. Но… — он встал, начал подходить ближе к Алёне. Она, стиснув зубы, тоже соскочила с места, хотела обойти его и запереться в спальне, но он поймал её, зажав её запястья в ладонях, прижимая задом к ширинке. Швец испугалась, как никогда. Омерзительно и печально. Она старалась выбраться, пнуть его, но он был слишком силён и всё ещё держал её, прижимая пах к пояснице Алёны. - Чего ты..? - пыталась крикнуть Алёна, но он со всей силы приложил свою ладонь к её губам. Она сморщилась.       Сильная паника нахлынула разом. Алёна приложила ещё больше усилий, и у неё даже почти получилось выскользнуть из его огромных ужасных рук. Одну он отпустил, кладя её на талию. Алёна опешила. Она не знала, что он вообще на это способен. Не знала, что делать в таких ситуациях, что кричать, когда нет сил на крики. Опять желание убежать. Паника, страх и ненависть смешались внутри и превратились в агрессию. Алёна кричала матом на весь дом, а он снова затыкал ее. Андрей повёл её до ближайшего дивана и начал раздевать, не давая двигаться. Его сильные руки сжимали запястья до синяков, его хватка не становилась слабее, он прижимал предплечья Алёны к дивану, а она уже плакала. Алёна плакала так громко, как никогда, кажется. Кричала и плакала, но всё бесполезно. Он продолжал снимать с девочки одежду. Душить, хватаясь за шею, и почти выдирая красные волосы из корней, совсем не жалея свою жертву насилия, он грубо толкнул её голову вперед, а она с грохотом оставила ссадину около брови. Из лба потекла красная жидкость, скатываясь на носу и капая на светлого цвета диван. Алёна в этот момент рыдала и не останавливаясь сопротивлялась ему. Андрей расстёгивал ремень, пока Алёна тихо выла от ноющей боли в голове. Она будто раскалывалась на части. Швецова схватилась за ушибленное место и посмотрела на свои ладони. Они были в крови. Посмотрела чуть выше. Парень, уже обнажённый, удовлетворял себя, мерзко улыбаясь, смотря на красноволосую исподлобья. Алёна запомнила это зрелище, как фотографию. Слёзы стекали по щекам на полуголую грудь. Алёна решила рискнуть убежать, пока он не трогает её. Посмотрела по сторонам, стараясь не засматриваться на его достоинство, и сиганула влево. Он схватил её за таз на последнем моменте. Стояк упёрся прямо в задний карман джинс. Алёна упала. Рыдая и крича, стала уползать от него. Андрей поднял её, нагнул у дивана и начал стягивать с неё джинсы. Они сползли на коленках И стали опускаться ниже. Алёна разбилась. Такой паники она не чувствовала никогда в жизни. И она уже больше не могла ничего сделать, чувствуя в себе его член. Он вводил быстро, пока Алёна плакала от физической и моральной боли. Руки держали спину девочки, кричащей от страданий. И в этот момент в голову пришли опять слова мамы: «На Андрюшу нельзя кричать, оскорблять его. Его нельзя бить, он не перенесёт даже лёгкой пощёчины. Нельзя жаловаться на него полиции и другим органам. Если нарушишь — сама знаешь что будет. Можно подчинятся и радоваться тому, что живёшь». И сейчас Алёна думала, что лучше бы она умерла, чем терпела это.       Спустя время у Алёны закончились силы сопротивляться. Она стонала и плакала, закрывая глаза на всё это. Ей оставалось перетерпеть оставшееся время, ведь она поняла, что уже ничего не может сделать. Это было мерзко и противно. А ведь это её первый раз. Алёна думала, что после того не сможет спокойно жить. Она потеряла хоть малейшую надежду на Андрея. Теперь она его боится. Боится даже больше родителей. И теперь она не знает, что будет дальше и как этому противостоять. Теперь девочка знает, что он может изнасиловать её ещё раз в любой момент. Ей даже некому об этом рассказать. Она плачет и с каждым толчком ломается, чтобы не закричать во весь голос.              Весь этот ужас прекратился через двадцать минут, когда на кричи о помощи пришли взволнованные шумом соседи. Они, скорее, были недовольны тем, что им мешают громкие звуки, нежели тем, что их соседку могут сейчас убить или изнасиловать. На крик пришла старенькая бабушка из квартиры напротив. Она стучала в дверь и кричала что-то невнятное. Её крики эхом раздавались по подъезду, переливаясь на этажи ниже. Алёна услышала их отчётливо, но не могла сказать и слова. «Если вы не откроете — я вызову милицию!», — кричала бабушка и колотила кулаком дверь, и в тот момент стало ещё страшнее. Андрей будто не слышал их, продолжал двигаться в своём направлении, сковывая запястья девушки. Швецова не могла смотреть на него, не могла заговорить, но ей нужно было как-то это остановить. Слёзы текли безостановочно, адская головная боль и боль в животе не давали спокойно раздумывать. Швец хотела сдаться. Она думала, что в этом положении она не сможет ничего сделать и соседка вызовет полицию, что повлечёт за собой уйму последствий. Но она была сильной. Алёна сдерживала безумный крик. Ей в голову пришло только одно: крикнуть соседям, что всё хорошо. — П-п… Простите, умоляю! — перед каждым словом она делала долгую паузу. Парень над ней не хотел слышать что-либо и останавливаться. Он настолько болен, что не понимал происходящего вокруг него. Голос Швец ослаб и был хриплым. Она громко откашлялась и с запинками постаралась продолжить. — Всё хорошо! Не вызывайте полицию… Мы больше не будем шуметь! — крик был громким. Он перебивал все излишние звуки. Теперь ей хотелось кричать сильнее, чтобы приглушить хлюпающие звуки снизу. Спустя время соседка, кажется, удалилась. Но Швец надоело это терпеть. К счастью вскоре Андрей выдохся и прекратил издевательства. Сразу, как он отпустил её, Алёна побежала в ванную.       Алёна забежала в ванную полностью голой. Холодными влажными руками она старалась как можно скорее повернуть замок вправо и закрыться. Швец сразу же упала на пол и с огромным страхом в голубых бездонных глазах начала пятиться назад, в сторону раковины. Она прижалась к шкафчику со всей силы и рыдала, сжимаясь в минимального размера клубок. Её волосы на голове сильно растрепались. Некоторые локоны испачканы в свежей крови, что уже высохла и сделала красные пряди неприятными на ощупь. Но сейчас Швецову волновало совсем не это. Она боялась шевелиться и издавать звуки, но сил сдерживаться просто не хватало. Вся её кожа покрылась мурашками. Ей было невыносимо холодно и она дрожала, бормоча себе под нос. Голубоглазая маленькая девочка была настолько не готова к этому, что от одной мысли о происходящем ей хотелось пропасть из этого мира навечно. Замкнувшись, Алёна закрыла глаза и громко рыдала, закрывая рот ладонью, испачканной в тёмно-красной жидкости. Слёзы смывали кровь. Что будет дальше? Алёна не знает. Все её планы и надежды разрушены, на этом конец, как она думала.             Алёна прорыдала в ванной бесчисленное количество времени. Как она заметила, Тушаков ушёл спать, так как его не было слышно достаточно долго. Голубоглазая наконец смогла подняться на ноги и посмотреть в зеркало, чтобы привести себя в порядок. Посмотрев на себя, она ужаснулась, но поняла, что ожидала чего-то более ужасного. Маленькими руками она вытерла слёзы и, пройдя несколько шагов, включила кран в ванной. Взяв с собой телефон она погрузилась в воду и просмотрела входящие сообщения. И только сейчас Швецова заметила, что снова плачет. Из крана сильным потоком лилась горячая вода. Красноволосая посмотрела вверх и её взгляд уставился на яркую лампочку, заставляющую прищуриться. Так не кстати заныло всё тело и щипала рана во лбу. Всё это заставляло девочку съежится. Она вернулась к тому, зачем по итогу брала телефон. Швецова быстро нашла чат с Сашей, открыла его и долго думала над тем, что ей написать, рассматривая её аватарки. Девушка начала прокручивать всё в голове, начиная с её того самого прихода домой. Алёна набирала и стирала сообщения одно за другим, и в итоге оставила лишь несколько слов: «Саша, прости, сегодня не получится». Так же перечитав их несколько раз, она отправила сообщение в чат, после чего отбросила телефон подальше от ванной и съёжилась от боли. — Блять! — выкрикнула со всей силы красноволосая, хватаясь за волосы. Она начала выдирать их из корней, захлёбываясь в слезах и рыдая. Сев на колени, Алёна стала бить кулаками настенную плитку, вымещая на ней всю злость. Она взвыла от боли. Ей так не хватало поддержки сейчас. Она думала, что сходит с ума так же, как и ее парень. Косточки на кулаках покраснели от многочисленных ударов. Алёна опустила их под кипяток в надежде, что боль прекратиться, но стало только хуже. Вода, кажется, была настолько горячей, что вся её кожа становилась розовее, обжигалась. Швецова дышала слишком глубоко и упала вниз от усталости, ударившись головой об чугунную старую ванну. Боязнь пошевелится охватила её. Обезнадёженно кусая губы, она плакала, закрывая глаза на мир. Сквозь шелест воды и своё громкое дыхание Алёна расслышала несколько сообщений на телефон, приходящих подряд. Сначала голубоглазая хотела проигнорировать их, настолько у неё не было сил вставать на ноги, но потом, когда их стало в три раза больше, она задумалась. Ей всё же пришлось с трудом дотянуться до старого мобильника и прочитать входящие. Все они были от Саши. По всей видимости, она беспокоилась. — Привет 20:58 — Хорошо, а что случилось? 20:58 — Почему ты не отвечаешь? 21:14 — Алёна! 21:15 — Ответь 21:15       Сейчас, когда голубоглазая настолько ранима, она прочитала всё это и снова не сдержала слёз. О ней заботятся. Но сейчас она не знала, что отвечать. Совсем не знала. Алёна ещё не понимала, что это за человек, и стоит ли ему доверять. Ступор продлился несколько минут.

21:16 Мне плохо. Извини, не могу сейчас ответить. —

      Ещё одно сообщение от Александры не пришлось ждать долго. — Что такое? 21:16 — Давай я приеду. Где Андрей сейчас? 21:16

21:17 Я не знаю. Наверное спит. Не нужно приезжать —

— Алёна, не бойся 21:17 — Говори адрес, я приеду, поговорим 21:18       Алёна долго думала над этим и всё же решила довериться Саше. По крайней мере Швец думала, что в этой ситуации не может быть ничего хуже. Ведь ей так хотелось поговорить с кем-нибудь… Написав ей свой адрес, старшая ответила, что скоро будет. Швецова кусала губы и не могла поверить, что это всё происходит именно с ней. Все слёзы закончились. Выйдя из воды, она вновь посмотрела на себя. Захотелось кричать. Лицо опухшее, во лбу небольшая царапина, под глазами огромные мешки, а глаза красные и опухшие. На руках синяки, голова раскалывается, ноги ноют… Хочется спать и ничего больше.       Накинув на себя полотенце, Алёна с опасением приложила ухо к двери, чтобы понять, спит ли Андрей. Она стояла в таком положении несколько минут, боялась. Этот страх не сравнить ни с чем. Теперь она пугалась всего подряд, а особенно — этого больного садиста. Сжав кулаки, она вдохнула полной грудью и повернула ручку двери. Сквозь небольшую щель девушка поняла, что сейчас уже очень темно. В коридоре было тихо. Закрыв за собой дверь, она прошла до спальни. Дверь в неё была приоткрыта и Алёна увидела на кровати спящего Тушакова, валяющегося посредине кровати и храпящего. Снова страх. Смотря в пол, она, быстрым шагом, на цыпочках пробежала до шкафа, распахнула его и взяла джинсы с носками и свитер, после чего быстро выбежала обратно в коридор и захлопнула за собой дверь. Отдышавшись, она быстро оделась, после чего заглянула в телефон. — Я приехала, открой мне дверь или выйди на улицу. 21:30

21:31 Я сейчас выйду, подожди —

      Быстро зашнуровав конверсы, девушка выбежала на лестничную клетку. К большому удивлению, прямо около её двери стояла Александра. — Ты как вошла? — спросила Алёна, осмотрев подъездную дверь, переключаясь на глаза Саши. Швецова старалась выглядеть обычно, как сегодня утром. — Дверь не заперта, — Саша слегка нагнулась и рассмотрела лицо девушки. Её волосы были мокрыми, она сама сжалась и смотрела вниз, вечно поправляя свитер. — Господи, да что случилось? Пойдем, там расскажешь, — Александра осторожно взяла младшую за руку и повела на этаж выше. Придя на место, они встали около почтовых ящиков. — Можно посмотреть? — спросила светловолосая, протягивая руки к ране во лбу. — Конечно, — кивнула Швец и приподняла голову. Саша прощупала область вокруг раны и спросила: — Так ты не расскажешь? Выглядишь ужасно, — Горбачёва убрала руки и смотрела на девочку, пока та не отрывала взгляда от бетонного пола. — Ну, я просто шла по улице и не заметила ветку, вот и поцарапалась случайно, представляешь! А так просто устала. Я же говорю, не нужно было приезжать, — высказалась Алёна. Она всё ещё не понимает, для чего Саша приехала. — Ясно, — Саша знала, что это ложь. И то, что она не рассказывает правду сейчас — нормально. Она отошла от голубоглазой и села на вторую ступеньку. Алёна наблюдала за ней и молчала. — Ну, я просто хотела понять, что всё нормально, — сказала она, достав сигареты из кармана. — Поделись, — сразу же сказала красноволосая, подсаживаясь к подруге. Саша молча подала ей сигарету, подожгла свою, а потом и её никотиновую палочку. Девушки молчали и курили в одиночестве, рассматривая стены подъезда, вдыхая дым в лёгкие. Алёна не прекращала чувствовать страх, а Саша всегда была спокойной. Они мельком смотрели друг на друга и сразу отворачивались. Так они просидели совсем недолго.       Внезапно с этажа ниже послышался звук проворачивающегося в двери ключа и скрип, разрезающий пространство. Алёна дрогнула, а кареглазая с любопытством привстала и посмотрела вниз. Пройдя к лестнице, ведущей наверх, Швецова стала тяжело дышать и пятится назад. Саша посмотрела на неё с непониманием. — Там Андрей! — прикрывая ладонью рот, прошептала Алёна.