Detective Hanagaki

Темнота была очень приятной, такой одинокой, но в то же время теплой, даже утешительной. Он цеплялся за эту тьму, давно он не получал такого удовольствия от чего-то, он не хотел терять это чувство, но у него никогда не было того, чего он хотел. Тьма постепенно рассеялась, его чувства постепенно пробуждались, он медленно открыл свои голубые глаза. Он увидел нечеткие силуэты, фигуры, которые для него не были последовательными, когда он привык к свету в комнате, он попытался встать там, он понял, что не может, его руки были связаны за спиной чем-то похожим на цепи, положение было очень неудобным, его мышцы онемели. Первой его мыслью было то, что любой в такой ситуации сделал бы сам. «Почему я связан?» Жужжание, напоминающее статическое электричество, исходящее из его головы, мешало ему четко слышать шум снаружи, вокруг слышался шепот, он не мог понять, что они говорят. «Где я?» Он хотел спросить, но потом заметил, что у него во рту кляп. Его нос принюхивался к окружающей среде, она пахла рыбой и морем, и его разум предположил, что он находится на каком-то складе рядом с гаванью. Такемичи не понимал, почему он был там, шум убавлялся, громкость полностью выходила из бессознательного состояния, а затем, когда он проснулся, ситуация обрушилась на него, как ведро холодной воды. Его Зета отчаянно закричала «Беги», осознав опасность. Затем он задохнулся, когда попытался пошевелиться, все его тело болезненно ныло, каждый дюйм его кожи горел. — Этот проснулся, мистер исполнительный директор. — Наконец-то! — воскликнул голос, которого он никогда раньше не слышал, но который заставил его вздрогнуть от скрытых садистских ноток в его тоне. Силуэты приняли определенные формы, они больше не были просто пятнами, так что Такемичи мог видеть, что он не ошибся. Он был на складе. Он увидел приближающиеся аккуратные черные туфли, подняв взгляд, увидел розовые пряди и большие глаза аквамаринового цвета с леденящим кровь блеском. — Сегодня много свежего мяса, я собираюсь получить много удовольствия, разрезая каждого из этих ублюдков на куски. Такемичи был парализован, вспотел и дрожал, потому что краем глаза заметил, что в ряд выстроились такие же парни с оружием в руках, как и розоволосый, но Такемичи больше всего беспокоили пятна крови, украшавшие пол. Некоторые свежие, другие сухие, но их было слишком много, чтобы принадлежать одному человеку. Его желудок перевернулся, когда он заметил, что их окружают несколько полок с органами в банках, ампутированными конечностями и отрубленными головами. Рыжеволосый парень, одетый в костюм-тройку, который, вероятно, стоил столько же, сколько все, что у него было, развернулся на каблуках. — Внимание! Он начинает суд над предателями Бонтена! Его сердце готово было взорваться в груди, он понял, что его казнят. И это будет не просто казнь, а ни больше, ни меньше, чем казнь ужасной мафии Бонтен. Его собирались убить ужасным образом. Он видел в новостях такие ужасные вещи, от которых страдали враги Бонтена. Такемичи начал думать о том, как, черт возьми, он оказался в этом месте. К его облегчению, он не видел Наото, но тот был на грани смерти, поэтому он все еще был в отчаянии. Его мозг начал работать как никогда, а затем начали приходить воспоминания, бомбардируя его информацией. Сначала он наткнулся на Манджиро и обнаружил, что он был Зетом, каким он себя помнил, когда бежал, чтобы помешать ему осознать свою природу. После этого он пошел в офис, который делил с Наото, где я терпеливо ждал его, как только он прибыл, Такемичи подробно объяснил ему свою ситуацию. Наото был настолько обеспокоен, что, хотя он сказал, что они продолжат работать над делом, едва Такемичи отвлекся, он пошел поговорить со своим родителем. Альфа умолял его отца передать дело на его усмотрение «кому-то более профессиональному». Шеф Татибана согласился только после того, как понял, кто этот родственник, передал дело более опытным агентам и поручил дуэту более простые дела. Это произвело впечатление на Ханагаки, поскольку он и не подозревал, что его друг может так хорошо манипулировать. Такемичи и Наото, продолжив свою работу, в последующие дни больше не поднимали эту тему, пытаясь вести себя так, как будто этого никогда не было. Зета повторял себе, что так лучше. Затем наступила долгожданная пятница, а это означало, что завтра они не будут работать, у Наото и Такемичи был выходной. Они оба были взволнованы, потому что их выходные становились все короче и короче. — Так что, если ты собираешься пойти на прогулку, которую она устроила, моя милая… То есть Сенджу? Такемичи издал смешок, заставивший Татибану покраснеть. — Ой, я и не знал, что ты такой милый. — Закрой рот! — он повернулся к своему столу, перебирая последние документы. — Не злись, Наото-кун, — сказал он насмешливым тоном. — Когда у тебя будет своя Омега, ты поймёшь, как неловко и увлекательно называть его так, — объяснил Альфа, когда его уши покраснели. Такемичи поднес руку к губам, сдерживая смех, Наото иногда совершенно забывал, что он не Альфа или Омега, что далеко не раздражало его, на самом деле доставляло Такемичи удовольствие, но видимо он был единственным, кто так себя чувствовал. Его Зета зарычал. Возмущенный тем, что его называют Альфой, его волк был таким же неуверенным в себе, как и он, но чрезвычайно гордился только природой. Он хотел смеяться, его волк – самая тихая вещь в мире, закатывал истерику, в каком-то смысле ему нравилось видеть свою более живую животную часть, он всегда скулил или спал из-за печали, что не может найти подходящую пару для выращивания щенков. В эти дни его настроение снова упало из-за того, что он «потерял своего спутника жизни», ему было жаль видеть его таким, но его волк не понимал, что Манджиро был гангстером в лучшем случае, говорили, что это был тот самый босс Бонтена. И эта мафия не была игрой вообще. Его волк не понимал, несмотря на то, что он пытался объяснить ему двадцать раз, он отговаривал себя от этого, но только по неправильным причинам. Его Зета впала в депрессию, потому что, будучи его таким могущественным партнером, она вообразила, что он плохой жених. «Я мусор», — сказал он в тот раз, когда свернулся клубочком у него на груди. Он снова заплакал, но, по крайней мере, больше не требовал, чтобы она пошла искать альбиноса. — Итак? —И что тогда? Нервный тик появился на брови Наото. —Насчет ужина! —А, — Такемичи почесал затылок, смущенный тем, что его так отвлекли, — Хорошо, я пойду, но при условии, что Сенджу не будет пытаться свести меня с её друзьями или знакомыми. Я не хочу, чтобы мне отказывали, по крайней мере сейчас. — Я постараюсь, но ничего не обещаю, — пожал он плечами. Они оба продолжали работать, оставляя все наготове, чтобы их не позвали в отпуск. В планы Такемичи входило поспать, побаловать котенка и посмотреть фильмы или дораму. Он также хотел наверстать упущенное в своей любимой манге, в последнее время подавляющее большинство из тех персонажей, что осталось, были в их последней арке. Планы Наото… Такемичи предпочел не думать об этом, потому что у него мелькнула легкая мысль, когда он заметил, что Альфа не принял свои подавители. Он бы разозлил своего друга, но знал насколько раздражительными становятся Альфы, когда они находятся на грани истерики, и не хотел заслужить удар кулаком в нос. Когда они рассортировали последние файлы, они заметили, что уже могут идти домой, и закончили все вовремя. Каждый взял свои вещи, надел куртки и, попрощавшись со своими товарищами вышел на холодную улицу. Такемичи сел в машину Тачибаны, еще не купив себе машину, потому что он копил деньги, чтобы купить себе дом у моря. Дома в том районе, в котором он хотел, стоили дорого, но Такемичи не хотел сдаваться. — Тебе следует хотя бы купить себе мотоцикл, полицейский без транспорта – это позор. Зет нахмурился, — Мотоцикл? Они слишком крутые для меня и немного пугают, я мало разбираюсь в мотоциклах, хотя, если бы я купил себе один, это был бы скутер. — Ты что, пожилой итальянец? – Они красивые и уверенные в себе. — Один раз, проезжая по центру, я увидел магазин, в котором продавался CB250T, он был в плохом состоянии, но думаю он мог бы тебе пригодиться. Я больше не буду твоим личным шофером. Такемичи надулся, скрестив руки на груди. — Ты хочешь сказать, что я раздражаю? — Да, я ненавижу быть твоим шофером, ты как маленький ребенок, иногда мне кажется, что я здесь ответственный взрослый, семпай. Это был удар ниже пояса, Такемичи почувствовал, что у него кончился воздух. Стыд окрасил его щеки. — Я не веду себя как ребенок, почему ты так говоришь? Наото, который не мог отвести глаз от дороги, несколько секунд смотрел на него сбоку, недоверчиво глядя на него. Такемичи, заметив, что у Тачибаны достаточно материала, чтобы опровергнуть его слова, решил сменить тему ради своей маленькой гордости. — В какой ресторан мы идем? — Ах, это рамэнная очень популярная в последнее время. Говорят, что их еда лучшая в городе. По крайней мере, так сказала Сенджу. Прошло довольно много времени с тех пор, как Такемичи ел рамэн, и он надеялся, что он будет таким же вкусным, каким Зет его помнил. Остаток поездки они не разговаривали, просто слушали радио, по которому играла поп-музыка, самая популярная в то время. Он отвлекся, уставившись в окно, когда последние лучи солнца упали на здания и их сменили неоновые огни города. Это было чудесное зрелище. Он был очарован, едва осознав, что они уже достигли пункта назначения. Наото отмахнулся от него, и только так он смог выбраться из своего мыслительного пузыря. Выйдя из машины Такемичи увидел помещение, в которое вошёл. Оно выглядело довольно прилично, обстановка была простой и традиционной. «Согуаку» гласила вывеска, он не смог более подробно описать это место или правильно ли он прочитал название картеля, поскольку все его внимание было приковано к гриве альбиноса, которая стояла у входа. Его мрачное лицо изменилось, как только он увидел дуэт, особенно Татибан. — Мичи, Наото! Впервые вы пришли вовремя, — воскликнула она с широкой улыбкой. На Сенджу была довольно мальчишеская одежда, ее волосы-альбиносы были собраны в высокий хвост, и это было единственное, что заставляло ее не принимать ее за мальчика, как в подростковом возрасте. — Мы очень старались, у нас была довольно тяжелая неделя, — объяснил Альфа, подошел к Омеге и целомудренно поцеловал ее в висок. — Тяжелая? Что случилось? — спросила она, собственнически обнимая левую руку своего Альфы. — Это профессиональная тайна, Сенджу-тян, — игриво сказал Такемичи, не придавая этому значения, — Нет, ложь. Ты же знаешь, что такое кровь и кишки. Обычные вещи, которыми занимается отдел убийств. — Я не понимаю, как вы, ребята, можете есть после того, как увидели такие вещи, — апатично пробормотала девушка. — Это привычка, мы каждый день видим ужасные вещи. Наступил момент, который больше не влияет на нас, потому что мы его нормализовали, — объяснил Такемичи, сунув руки в карманы, — Я полагаю, это вещи человеческого разума. Ямагиши объяснил мне это. — Говоря об этих дураках, я попросил их прийти, но они так и не ответили. — Коронер очень строг с ними, дает им много работы, поскольку они стажеры. Я сомневался, что они знают, какой сегодня день, бедняжки. — Бедные? Не жалей их, — прервал его Наото, — Эти дураки пошли на судмедэкспертизу только потому, что думали, что собираются покорять девушек. — Они все еще думают об этом из-за чего-то, к чему так стремятся закончить свою карьеру, — сказал Такемичи, почёсывая затылок, смущенный тем, насколько глупыми были его друзья. По крайней мере, он восхищался их решимостью. Он не мог много говорить, так как сначала также думал, что наличие значка привлечет потенциальных партнеров ,это была одна из причин по которой он учился на детектива, говорили, что полицейские пользуются большим спросом, но он ошибся. Абсолютно никто, даже если у него была приличная работа, не соглашался на это. Удручающая эпоха. У всех были партнеры, даже большинство из них уже собирались пожениться, а он еще даже не поцеловал ее в первый раз. «Жалкий», — сказал между рыданиями его волк. Они вошли в ресторан, прежде чем отвлечься на дальнейший разговор, подошли к столику, за которым уже сидели несколько знакомых людей. Вакаса, Бенкей, Такеоми, а затем была Бета, которую Такемичи никогда не видел. Увидев наводящий на размышления взгляд Сенджу, он понял, что эта женщина была его вечерним свиданием или, как он его называл, «партнершей, которая собиралась ему отказать». Бета, увидев его, изобразила разочарование, которое ужасно задело его гордость. Вежливо поздоровавшись со всеми, дуэт сел. Их обслужил рыжеволосый официант с широкой улыбкой, он выглядел дружелюбным, хотя его слова были пассивно агрессивными. «Нахоя» была представлена рядом с предложением, которое, казалось было довольно отрепетировано, было заметно, что у него не было большого опыта в обслуживании клиентов, но все решили упустить эту деталь. Каждый заказал блюда из разных ингредиентов, Такемичи заказал острый рамен с грибами майтаке. Услышав его заказ Наото посмотрел на него с дружелюбным лицом. Он ненавидел эти грибы, что было забавно для Такемичи, поскольку он всегда выражал отвращение, просто слыша о них. Сенджу и ее друзья начали говорить о своей работе, она руководила школой бокса в центре Сибуя. Она давала уроки взрослым и детям, в подростковом возрасте она была лучшим бойцом, а после победы над своим наставником Вакасой она стала хозяйкой. Боксерские штучки. Разговоры за столом были очень разнообразными, Такемичи разговаривал с большинством, потому что он давно знал друзей девушки, и все они ему очень нравились, они пугали, но были хорошими людьми. Поскольку единственный человек, с которым она особо не разговаривала, был ее партнёр, она, казалось не была в восторге от его присутствия, на самом деле она больше смотрела на Вакасу и официанта, чем на него. Несмотря на его новую неудачу, ночь прошла относительно спокойно. — Сколько их всего? — внезапно спросил Наото, когда Бета пошла в ванную. — Сто двадцать, — отрывисто ответил Такемичи, когда тяжелая аура окутала его. Сенджу выгнула бровь, и группа внезапно устремила свой взгляд на дуэт полицейских. — Сто двадцать чего? — в замешательстве спросила единственная Омега. — Сто двадцать отказов, — объяснил Наото, сдерживая смех, — За два месяца это сто двадцать отказов. Сегодня он побил свой собственный рекорд. Свита Альф устремила свои взгляды на Ханагаки. — Я не понимаю, что со мной не так? — посетовал он, упираясь лбом в дерево, — Все меня отвергают, никто не считает меня ни капельки привлекательным. Бэнкэй разразился громким смехом — Боже мой! Ты говоришь так же, как и он. — Они так похожи, что меня бросает в дрожь, — шепчет Вакаса, самоотверженно потягивая свою банку пива, — Ему не хватает только темных глаз и страсти к мотоциклам, чтобы сделать их одинаковыми. — А? О чем они говорят? — Ты похож на нашего друга, — объяснил Такеоми, закуривая сигару. — Друга? — Да, он был великим человеком. Он был лидером Черных драконов, банды, которая когда-то господствовала над всеми в Канто. Вы бы видели его, несмотря на то, что он плохо дрался и был ужасен с девушками, у него была аура, которая заставляла вас доверять ему. — Был? — Он умер несколько лет назад, — мрачно сказал он, — Это было ужасно, его смерть была большой потерей, Шиничиро очень помог нам стать хорошими людьми. Мы едва пришли в себя. Наото и Такемичи напряглись, услышав это имя. — Сано Шиничиро? — Да, но откуда ты знаешь его фамилию… — вопрос Такеоми был внезапно прерван, когда появилась Бета и пожаловалась, что очередь в туалете ужасная. Тема разговора исчезла, до конца вечера они больше не поднимали эту тему. Хотя Такемичи вел себя как ни в чем не бывало, по правде говоря, это заставило его задуматься. Когда было одиннадцать вечера, все решили идти домой, Сенджу настояла, чтобы Такемичи проводил Бету домой, он отказался, потому что знал, что это будет неудобно, но уступил острому взгляду. Попрощавшись со всеми, Такемичи пошел в противоположном направлении вместе с девушкой. Ее дом, как она ему сказала, находился всего в нескольких кварталах, поэтому он не видел большой проблемы в том, чтобы оставить ее там. Район выглядел очень опасным, поэтому он понял, почему девушка позволила ему сопровождать ее. Он попытался завязать разговор, но Бета ответила так резко, что он решил остановиться на этом, чтобы не усложнять ситуацию. Как только они подошли к дому девушки, она поблагодарила его, вежливо отказала ему, сказав, что он не в ее вкусе, пожелала удачи и закрыла дверь. — По крайней мере, она была прямолинейна, — пробормотал он про себя. Он повернулся на каблуках и пошел к железнодорожной станции, которая находилась несколько дальше. Он был ленив, поэтому серьезно подумал о том, чтобы последовать совету своего друга и купить себе мотоцикл. Если бы это было не очень дорого, он бы это сделал. Такемичи пошел по переулку, пытаясь сократить путь, но затем заметил, что переулок, по которому он проходил, был заполнен секс-работницами. Секс-работа была наказуема в Японии, тем не менее Такемичи ничего не сказал и не сделал, просто продолжал идти. Он знал, что подавляющее большинство людей продают свое тело по необходимости, он знал многих проституток, которые этой работой поддерживали своих детей. Даже если это было преступление, у него не хватило духу беспокоить их, поскольку они и так терпели своих клиентов, он не хотел усложнять их жизнь. Штрафы за проституцию были очень высокими. Такемичи слышал различные намеки и непристойные взгляды, но продолжал идти своим путем, он хотел убраться оттуда как можно скорее. У него было плохое предчувствие. — Эй, я же говорил, что оральный секс стоит 250 долларов! Плати или проваливай. Такемичи замер, услышав этот тон, обращенный к нему. Устремив взгляд в сторону этого голоса, по сладкому запаху он быстро определил, что это Омега. В тонких пальцах она держала сигарету, носила миниатюрную одежду и нанесла довольно яркий макияж. Это была та самая Омега, которая обслуживала его в кафе, которое он посещал каждый день. Я вспомнил ее имя «Инуи Аканэ» Блондинка, казалось, почувствовала его взгляд, за мгновение повернулась к нему, и ее безмятежное лицо преобразилось от удивления при виде него. — Вау, здесь нередко можно увидеть полицейских, но я, конечно, думала, что ты другой, — насмешливо сказала Омега. —А?! Нет, я не из тех людей. Я просто проходил мимо. — Конечно. — Я серьезно! — почти закричал он, краснея, — Мне лучше уйти. — Не стесняйся, — блондинка обняла его за бок, заставляя почувствовать ее пышную грудь, — Если у тебя есть деньги, я могу устроить тебе потрясающую ночь. «Уходи» Его Зет рычал, он был бесплоден, он не мог заводить с ней щенков, поэтому она его не интересовала. — Извините, нет, спасибо, — он попытался оттолкнуть Омегу, та недовольно поджала губы в ответ. — Давай, пожалуйста, мне нужны деньги. Тебе нравится помогать, не так ли? Помоги мне с этим, мы все выиграли. — Ты работаешь в кафе, я знаю, там хорошо платят, зачем тебе еще деньги? — Я скажу тебе это за сто долларов. Детектив закатил глаза и начал отходить, Омега все еще тянула его. Такемичи чувствовал, как она источает его аромат. — Бета, дай мне щенков! — Ты сошла с ума! Оставь меня. — Я знаю, что у тебя есть деньги! Копы зарабатывают много, всего один раз! Они начали драться. Омега была очень сильной, она тёрлась о его тело, отмечая его своим персиковым ароматом, она пыталась спровоцировать его, как если бы он был Альфой. Очевидно, Омеге этой девушки он понравился, или по крайней мере, это было единственным объяснением ее странного поведения. — Аканэ! — закричала Бета с нервозностью в голосе. Омега, которая прижимала детектива на полу, сердито посмотрела на свою спутницу. — Что? — Он где-то рядом и идет сама знаешь с кем. Блондинка была парализована, Такемичи с удивлением наблюдал за этой реакцией. — Помоги мне! — в отчаянии попросила Аканэ. Ханагаки да? Пожалуйста, помоги мне, ты должен уйти со мной они увидят тебя и почувствуют мой запах. Они разорвут тебя на части. — Что?! — Я все объясню, но ты должен мне доверять. Такемичи моргал, принюхивался к грусти и страху. Он не мог не хотеть помочь ей, это было в его натуре. Поэтому он кивнул и, сам того не замечая, решила свою судьбу. Аканэ встала, помогла ему подняться и сказала подруге, что она уже знает, что делать, и они оба побежали. Женщина не отпускала его руку, убегая, Такемичи заметил, что она дрожит. — Куда мы бежим? — На станцию, нам нужно как можно скорее покинуть это место. — От кого мы убегаем? — От моего брата и моего бывшего парня. — Почему? — ошеломлённо спросил он. — Ты задаёшь так много вопросов! — закричала она в смятении, — Они члены Бонтена. — Они хотят убить тебя?! — Нет, я просто не хочу их видеть, потому что они убийцы. Эти идиоты долго скрывали от меня, что работают в Бонтене, однажды ночью я вломилась в офис своего парня и все узнала. Я сбежал из дома в тот же день, посчитав, что достаточно вести себя сдержанно, но они не прекращали искать меня с тех пор, как узнали, что я все еще в Сибуе. Черт, теперь мне определенно придется уехать из города, это было так близко. — Поскольку ты с ними не разговариваешь, я предполагаю, что они беспокоятся о тебе. Аканэ с любопытством посмотрела на него. — Ого, вы очень милый, господин полицейский, но я не хочу быть с лживыми убийцами. Я бы предпочла быть шлюхой, которую постоянно избивают и морят голодом, чем иметь дело с такой жизнью. — Зачем тебе так нужны деньги? И в таком большом количестве. — Достаточно вопросов, — девушка вонзила ногти в кожу Ханагаки, заставив его застонать от боли. Оба, задыхаясь, прибыли на станцию, было много людей, было слишком много запахов. У Такемичи сильно кружилась голова, он был очень слаб. Совсем не помогло то, что последние несколько месяцев он так пренебрегал собой физически. Он подошёл к автомату, где купил билеты в… — Куда ты хочешь поехать? — Купи мне билет до Иокогамы, тогда я все улажу. Тебе не нужно больше вмешиваться. — Разве тебе не нужна защита полиции? Если ты попадешь в службу защиты свидетелей, мы можем позаботиться о тебе. Аканэ разразилась смехом — Вся полиция по всей стране куплена Бонтеном. Нет, спасибо. — Это не так… — Помнишь тот синяк на моей щеке? Это сделал со мной полицейский, который пытался подчинить меня, чтобы забрать с собой. К счастью, я сбежала. Я всегда знала что они куплены, и этот раз это только подтвердил мои теории. Такемичи с сожалением посмотрел на женщину, ему было очень грустно, что он больше не может ей помочь. — Позволь мне хотя бы пойти с тобой. Блондинка прикусила внутреннюю сторону щеки анализируя ситуацию, — Хорошо! Проводи меня до остановки, а потом выйди, тебе опасно видеть со мной. Такемичи взволнованно кивнул, его снова потянули к остановке поезда, где они терпеливо ждали. Блондинка была очень сонной, она положила голову на плечо предполагаемой Беты и закрыла глаза. — Ты похож на него, интересно, что она подумает о тебе, если узнает тебя, — шепчет она дрожащим голосом, вдыхая его одеколон. — Ты что-то сказал? Аканэ, не отвечая, уткнулась лицом в его плечо, инстинктивно вдыхая его аромат. Примерно через пятнадцать минут поезд наконец прибыл. Оба встали, Аканэ выглядела очень уставшей. Они вырвались из толпы людей. Блондинка вошла в вагон. Когда Такемичи попытался войти его одной рукой с силой схватили за ткань одежды и потянули назад. Такемичи упал лицом на землю, ботинок врезался ему в горло, рассекая воздух, все произошло так быстро, что он даже не успел среагировать. — Ого, я ошибался насчет запаха, — сердито пробормотал мужчина. Это был Альфа, от него пахло тухлым молоком, он был весь в татуировках, а его волосы были короткими и черными. Такемичи никогда в жизни не смог бы забыть это лицо. Киёмаса. Человек, который превратил его подростковые годы в ад. Он, казалось, тоже узнал Такемичи, потому что на его губах появилась кошачья улыбка. Двери закрылись. Аканэ в ужасе посмотрела на Такемичи перед отправлением поезда. Альфа прищёлкивает языком. — Вау, вау, вау, посмотрите, что у нас здесь, — он сжал хватку, заставляя Такемичи извиваться, — Разве это не та сука, которая вместе со своими друзьями сбежала от своего хозяина? — Заткнись! — закричал он на Альфу со всей яростью и болью, которые сдерживал столько лет. Зет получил сильный удар ногой, в результате чего у него разбились губы и из носа пошла густая кровь, он был ошеломлен. — Я поговорю с тобой, сука, а теперь будь хорошей шлюхой и сиди тихо, — Киемаса достал свой телефон, нажал кнопку и поднес его к уху, — Босс, ваша сестра снова сбежала. Я думаю, он отправился в Иокогаму, не волнуйтесь, я немедленно мобилизую всех наших людей оттуда. Такемичи попытался пошевелиться, но получил только еще один удар, его кровь вскоре запачкала пол. Люди со страхом смотрели на эту сцену, но ничего не предпринимали, так как узнали символы, вышитые на элегантной куртке, которую носил Киемаса. Он был солдатом Бонтена. Через несколько секунд Альфа повесил трубку и сосредоточил все свое внимание на мальчике, покорно лежащем на земле. Киёмаса понюхал его и сморщил нос. — Итак, ты остался Бета, да? Я думал, ты собираешься стать Омегой, какое разочарование. Слушай, ты неплохой парень, но ты не шутишь, и я все еще очень зол на твоего друга – придурка за то, что он ударил меня ножом. Так что ты, мой дорогой питомец, заплатишь за то, что сделал твой друг. — Мне бы хотелось, чтобы я был тем, кто нанесет тебе удар, — прорычал Такемичи, сплёвывая на свои аккуратные брюки. Еще один удар удар по его лицу, скулы покрылись зелёными и фиолетовыми пятнами. Его щеки начали надуваться. — Дежавю, не так ли? — Киемаса пристально посмотрел на него, наткнулся на значок на поясе, который Такемичи забыл снять, — О, теперь ты полицейский, а? И это тебя не спасет, маленькая крыса. Он что-то достал из кармана, Такемичи не увидел, что это было, большая мозолистая рука прижала к его губам какой-то предмет, по очертаниям он узнал, о чем идет речь. Киёмаса заставил его проглотить таблетку. В горле у Такемичи пересохло, так что это было пыткой. Он почувствовав, как она застряла в трахее, начал брыкаться, как испуганная служанка. Увидев, что таблетка не работает Киемаса достал шприц с прозрачной жидкостью и без всякой деликатности воткнул его в кожу руки Зета. Такемичи сильно дернулся, но было уже поздно. Жидкость хлынула в его кровоток. Все стало расплывчатым и хотя Такемичи этого не хотел, он закрыл глаза. — Увидимся в аду, сучка, — было последним, что он услышал, прежде чем потеряться в темноте. Вернувшись в настоящее, и восстановив свои воспоминания, Такемичи заметил, что он был вне себя от ярости. Ему не потребовалось много времени, чтобы сделать вывод, что Киемаса принял его за крота или неприятность, от которой они собирались избавиться публично. Он видел, как он вошёл в дверь, за которой следовали несколько субъектов с ужасными лицами, и он обезоруживающе улыбался. Такемичи наклонил голову и услышал шум, но не обратил внимания, из его голубых глаз полились крупные слезы. Он был в ужасе. Он собирался умереть. Он не сможет осуществить свою глупую мечту о покупке дома у моря, не пойдет на свадьбу своего лучшего друга и никогда больше не будет отвергнут другой парой. Его волчий рык. Он больше не будет завтракать в своем любимом кафе и не увидит Аккуна, Ямагиси, Макото или Такуюю. Больше никогда… Такемичи тихо всхлипывал, ему больше не хотелось плакать, они, вероятно, смеялись над ним, он выглядел жалко, но он ничего не мог с собой поделать. Его радужки потемнели, от его тела исходил сильный запах дождя и пепла. Он стал Альфой. Он сделал это потому, что эта форма и аромат в некотором смысле успокаивали его, напоминали ему о его покойной матери, она была Омегой, но пахла дождем, поэтому его отец был поражен ее запахом. Не такой сладкий и раздражающий, как у других Омег. Его рождение было чудом, потому что у Зета и Омеги, шансы были один на миллион. И все же он исчерпал все возможности. Потому что он был Ханагаки Такемичи – королем неудач и чистой решимости. Его мать однажды сказала ему, что, как она была уверена, независимо от вероятностей для него никогда не будет ничего невозможного. Он не мог родиться, но все же родился. Он не мог прожить более двух месяцев, но он выжил. Он не мог быть здоровым щенком, но он был самым здоровым щенком в своем поколении. Для него было невозможно сбежать из ада юности, но он это сделал. Для него было невозможно стать полицейским, но он это сделал. Он не мог быть хорош в своей работе, но он был хорош. Он открыл глаза, почувствовав сильный лесной аромат, подняла взгляд, и его голубые глаза встретились с холодными черными. Он перестал воспринимать то, что происходило вокруг него. Как только этот восхитительный лесной аромат проник в его ноздри, он потерял контроль. Его глаза потемнели, море в его глазах стало бурным. — Ты… — его очень серьезный голос заставил ее вздрогнуть. «Мой» «Я хочу, чтобы он был моим» Ему было приятно видеть, как высовываются клыки Альфы. Такемичи сразу же почувствовал запах, услышал голоса, но не обратил внимания. Единственное, чего он хотел, это чтобы эти глаза не переставали смотреть на него. Он сделал движение головой, кляп выпал у него изо рта, (не) к счастью он был плохо закреплен. — Помоги мне, — умоляет Зет плачущим голосом, таким разбитым, таким нуждающимся, обнажая его шею, как покорная Омега. Зет Такемичи искал утешения, ему было страшно, что у него нет теплого гнезда, и он был окружен смертью. Это была естественная реакция, когда он искал защиты. И эта защита, казалось, была найдена в Манджиро Сано. Через секунду Манджиро подошёл, сел на корточки, его глаза были расширены, он был таким же, как и Такемичи – затерянным в тумане инстинктов. То, чего Такемичи избежал в тот день в кафе, сегодня произошло непредвиденным образом. Альбинос глубоко вдохнул, нахмурился, когда заметил в нем другие запахи, его глаза вспыхнули от ярости, и он потерял всякое здравомыслие. Все произошло очень быстро. Альбинос понюхал его шею и опьяненный его ароматом, вонзил клыки в мягкую кожу, кровь залила его рот и он со вкусом застонал. Такемичи витал в облаках, несмотря на боль. Альфы не могли пометить других Альф, но они не были Альфами. Когда Такемичи почувствовал, что завязывается такая крепкая связь, он улыбнулся, гордый тем, что наконец-то у него появился надежный партнер. «Мой» «Он желает меня, я его поддерживаю» «Я не мусор» Что? Такемичи пришел в себя, но было уже поздно. — Мой, — прошептал Манджиро, прижимаясь к коже ее шеи, проводя своим горячим языком по ране. Импульсивный поступок остудил его, но не только его, но и босса якудза. Другого Зета найти было невозможно, но он это сделал…