Detective Hanagaki

— Привет, Кен. — Хм? — Он самозабвенно музицировал, продолжая работать над своим мотоциклом. — Я хочу попросить тебя об одолжении, — Эмма заложила руки за спину и, поскольку на нее не обращали внимания, повернулась на каблуках, глядя на улицу. — Конечно, что тебе нужно? От Омеги исходил печальный запах, Дракен почувствовав этот запах, мгновенно бросил то, что делал и повернулся, глядя на спину блондинки, которая показалась ему такой далекой. Как будто между ними двумя лежит огромная пропасть. — Мой брат – дурак, — шепчет она, — Очень глупый и идиотский, поэтому я хочу, чтобы ты очень заботился о нем. — К чему это все идет? — Мне приснился сон, очень долгий сон, и этот сон заставил меня задуматься… Дракен не мог видеть лица Эммы, не мог видеть ее грустного и обеспокоенного взгляда, но он знал, что она чем-то очень обеспокоена. Он хотел обнять ее, сказать, что с ней все в порядке, что ей не о чем беспокоиться, потому что он клянётся защищать ее, но он ничего не сказал. Он очень плохо разбирался в словах, поэтому решил молчать. Об этом он сожалел всю свою жизнь. — Не обращай на меня внимания, может быть, я преувеличиваю. Я должна идти домой, увидимся завтра Дракен. — Хочешь, я отвезу тебя? — Нет, не волнуйся, лучше иди к Майки, он, должно быть ждет. Он очень взволнован этим отъездом, он говорил этом всю ночь. — Хочет видеть рассвет и закат, — пожал плечами Дракен, — Он ребенок, которого... В любом ты права, мне пора, до завтра, Эмма. Девушка одарила его фальшивой улыбкой и вскоре направилась к своему дому. Это был последний раз, когда он ее видел. Дракен сожалел о многих вещах в своей жизни, но, без сомнения, больше всего его мучил этот разговор. Эмма хотела что-то сказать ему, но не нашла в себе сил сказать это, и ее такое бескорыстное отношение не очень помогло. Он был плохим парнем. Он не смог утешить ее даже в ее последние минуты. Прошло уже несколько лет с тех пор, как она уехала, но рана все еще оставалась незаживающей, как будто только вчера ему сообщили эту новость. Я слишком по ней скучал. Мне не хватало ее запаха печенья, ее теплой ауры, ее сияющей улыбки, того, какой невинной и задиристой она могла быть. Почему она должна была умереть? Почему у братьев Майки был такой неприятный финал? Они этого не заслужили. Дракен ненавидел Кисаки, он надеялся, что он гниет в аду. Он не только убил любовь всей его жизни, но и отнял все у его лучшего друга, из-за него Майки резко изменился. Майки знал, что его перемены не к добру, поэтому Томан распался по собственному желанию. Из пяти членов-основателей большинство ушли по разным причинам, в конце концов, остался только он, составивший компанию своему командиру. Дракен мог видеть, как его лучший друг погружается во тьму, и он ничего не мог с этим поделать, только стоять рядом с ним и наблюдать, как он постепенно разрушается. Я хотел помочь ему, но не знал как, он чувствовал себя худшим другом на свете, может быть, он и был. — Кен-чин. Этот голос заставил его очнуться от воспоминаний, он впился взглядом в своего друга, который сидел напротив него. Запах леса такой тяжелый, слишком удушающий, он хочет открыть окно машины, чтобы проветрить это пространство, но его тело не реагирует, подчиняясь давлению, которое оказывает Майки своими феромонами. Майки — очень могущественный Альфа. Никогда в своей жизни он не встречал никого подобного ему, ему удается подчинить Омег своим простым присутствием, он заставляет Альф, которые его знают, уважать его и даже Беты его немного боятся. У него никогда не было ревности, у него очень чувствительные рецепторы, и он отвергает чужие феромоны, независимо от того, кому они принадлежат: Омегам или Альфам. Он действительно очень странный Альфа. — В чем дело, Майки? — Я голоден, — у него отсутствующий взгляд. Выражение его лица ничего не отражает, он почти как призрак или зомби. — Майки, — мягко зовет его, Дракен очень обеспокоен, его лучший друг вот уже около трех дней ведёт себя странно. — Я не понимаю, — говорит Майки монотонным, глухим голосом, касаясь своей груди, — Ничто не может насытить моего Альфу, я его ненавижу. Он никогда не ладил со своим волком, они редко общались, большую часть подросткового возраста волк провел во сне или, игнорируя его, был довольно спокоен, поэтому Дракену было очень странно, что Альфа его друга внезапно стал таким. Что-то изменило его, но что? Он действительно этого не понимал. И Дракен должен был как можно скорее найти причину, иначе Майки сойдет с ума. Наото ненавидел бессонницу. Быть полностью истощённым, но не иметь возможности закрыть глаза и отдохнуть, несомненно, было одним из худших событий, которые он когда-либо испытывал. В свои двадцать три года он пережил множество ужасных ситуаций и, несомненно включил бессонницу в тройку самых страшных пыток, через которые ему когда-либо приходилось проходить. Разочарованный, он отбросил в сторону легкие простыни, встал с дивана, который использовал в качестве кровати и увидев время на аналоговых часах, висевших на белой стене, понял, что проспал всего три часа. Он потер глаза и услышал, как капает вода, но из-за вялости своего разума ему было трудно воспринимать то, что происходило вокруг него. Дверь ванной открылась, пар залил комнату, зажёгся свет и он увидел как Такемичи полотенцем вытирает волосы. На нем были только боксеры, обнажавшие его загорелую кожу, капли воды падали с его кудрявых прядей, стекая по его мускулистому животу, пока не упали на бедра или на пол. — Доброе утро, — поприветствовал его Такемичи дружелюбным тоном, не переставая насухо вытираться, — Снова бессонница? — У меня много мыслей, наверное, поэтому я не могу уснуть, — вздохнул Альфа. — Полагаю твоя Омега помогает тебе уснуть. — Да, её аромат меня очень успокаивает, — легкая улыбка тронула его губы. Наото увидел, как Такемичи повернулся к нему спиной и начал одеваться, его спина и руки были несколько изуродованы в результате физических упражнений. Некоторые кости были видны из-за недостатка полноценного питания, но больше всего выделялись те шрамы, которые почти полностью покрывали чужую кожу. Старые порезы, нанесенные стеклом или острыми предметами, ожоги от зажигалок и сигар. Пережитки болезненного прошлого, о котором мало кто знал и которое продолжает преследовать его по сей день. Такемичи никогда не спал и пяти часов из-за ужасных кошмаров о своем прошлом. Наото было жаль, но он мало что мог сделать, Альфа чувствовал себя совершенно бесполезным. — Хочешь пойти позавтракать? — голос Такемичи вывел его из задумчивости, не давая ему продолжать грустить, — Твоя Омега предупредила меня, что если ты снова упадешь в обморок, она ударит меня, а затем и тебя. Наото слегка вздрогнул, услышав это, его жена была довольно резкой. Хотя она была нормальной, в конце концов, она была доминирующей Омегой и когда-то была жестоким членом банды. — Куда ты хочешь пойти поесть? Такемичи хихикнул и застегивая рубашку задумчиво посмотрел вверх. — Обычный кофе, не так ли? Несколько дней назад я узнал, что они продают дораяки и тайяки. К тому же фраппе, которое они подают, очень хорошее. — Хорошо, — Наото потянулся, его мышцы были очень напряжены, — О, кстати, когда у тебя выходной? — В субботу и воскресенье. А что? — Моя Омега устраивает вечеринку со своими старыми друзьями, она сказала мне, что пригласит тебя. — Нет, — мгновенно ответила он, поворачиваясь на каблуках с доброй улыбкой, — Это пахнет обманом, она хочет снова найти мне пару, не так ли? Наото кашлянул, увидев, что его поймали. — Ты же знаешь Сенджу, она не успокоится, пока не найдет тебе пару. — Почему она не сдается? Я уже практически представился всем вашим друзьям и знакомым, — Такемичи уныло наклонил голову, его окутала черная аура, — Все они отвергли меня. Я умру наедине со своим Пеке Джи, это моя судьба быть одиноким. — Такемичи, не будь пессимистом, держу пари однажды ты найдешь достойного человека, который примет тебя со всеми твоими странностями. Ты еще молод. — Ты уже помолвлен, хотя и младше меня, — тяжелая аура стала более интенсивной. Такемичи знал, что нехорошо сравнивать себя с другими, но ничего не мог с собой поделать. За всю свою жизнь у него не было ни подруг, ни парней, абсолютно все отвергали его, у него был самый высокий показатель отказов в подростковом возрасте. Было неизбежно, что он подумает, что умрет холостяком и девственником. Наото встал и похлопал парня по спине. — Разве ты не говорил, чтобы мы не говорили о грустном? — Извини. Лучше иди прими ванну, и мы выберемся отсюда до начала нашей смены или до того, как начальник увидит, что мы «бездельничаем», и попросит нас помочь в другом деле. Альфа кивнул. Такемичи сел за стол, так как ему было скучно и решил посмотреть видео с кошками. Затем зазвонил его телефон, его срочно вызвали в лабораторию. Он спустилась на лифте, было кажется не пять утра, так как все были на работе, но, похоже никто не пошел к нему домой. Его босс был чёртовым эксплуататором, он никогда не устанет это говорить. — Доброе утро, Такемичи — Ямагиши с глубокими темными кругами под глазами встретил его, едва он открыл дверь, на халате было множество кофейных пятен. На хирургическом столе лежал труп, только кости. По комнате были разбросаны различные инструменты и рентгеновские снимки, которые Такемичи почти не понимал. Он увидел, что на диване, немного в стороне спят Макото и Такуя, также с глубокими темными кругами из уголков их ртов стекает немного слюны. — У всех здесь темные круги под глазами? — размышлял Такемичи, дотрагиваясь до собственных темных мешков, очерчивающих его прекрасные голубые глаза. — Полагаю, это знак гордой токийской полиции, — саркастически пробормотал Бета. — Хочешь пойти позавтракать? И немного отдохни. — Я немного занят, меня будут ругать, если я не закончу вовремя, — ныл он, поправляя очки, дурак, несмотря на то, что был помощником коронера, все еще считал, что ношение линз делает его умным. Было весело — Если не считать этого, эй, ты знаешь, что означает Кроличья нора? — А? — Это идеальное слово для описания этого случая. Помните анализы, о которых вы меня просили? — А? Да, анализы ДНК и стоматологические записи, что-нибудь случилось? — Как ты и просил, мы эксгумируем тела, — Такемичи зевает и просматривает документы. — Это Эмма? — спросил он, указывая подбородком на труп, он не был экспертом, но знал, что в скелете есть женские черты. — Нет, это Джейн Доу — Значит, она должна быть в холодной комнате, — сказал он в замешательстве, — Зачем ты тогда позвонил мне? — Тело связано с твоим делом. — Я не понимаю, — Такемичи подумал, что Ямагиши играет с ним, собирается отругать его за несерьезное отношение к своей работе, но, увидев его лицо, понял, что ему стоит объяснить ситуацию. Он протянул руку, и Ямагиши тут же передал ему папку, полную информации. «Тесты стоматологических записей: Отрицательные. Тест ДНК: Отрицательный. Личность жертвы: Не подтверждена. Вывод: родства нет. Примечание: Как и подозревал предыдущий коронер, женщина, найденная в комнате мисс Сано Эммы, это не она. Окончательный отчет: — Сано Шиничиро (личность подтверждена) Мертв. -Курокава Изана (личность подтверждена) Мертв. — Сано Эмма (…) Местонахождение неизвестно» Такемичи замер, но не был так удивлен, в конце концов, он уже догадывался об этом. Вздох, его теория оказалась верной. Эмма Сано была жива. Убийца никогда не убивал ее, а только похитил. — Какая проблема. — Разве это не хорошие новости? — смущенно спросил Ямагиши. — Это так, я говорю это не поэтому, — его кудрявые пряди зашевелились, — Я говорю это потому, что главный подозреваемый и вся свита, которая следовала за ним, находятся на глубине трех метров под землей. Найти её будет непросто. — Мертвы? Неужели ни одного не осталось в живых? Такемичи отрицал: — Как ни странно, в конце концов, все, кто связан с бандами, в конечном итоге оказываются одинаковыми. В тюрьме или в гробах, — он взял себя за подбородок, — Не говоря уже об этом, мы с Наото должны начать расследование как можно скорее, это будет сложно, но мы должны ее найти. — Почему ты предполагаешь, что она жива? Разве не логично было бы подумать, что из-за времени и своей касты она мертва? — Если бы он хотел убить ее, ты не думаешь, что он мог просто сделать это той ночью? Убийства были жестокими, убийца хотел, чтобы они сильно пострадали. Такемичи интуитивно почувствовал, что это была месть. Пятьдесят ударов по самому большому и наименьшему количеству ударов, которые, вероятно, разбили ему голову, он должен был сдерживать много гнева, это было личное. Похищение подвергает опасности живых родственников, я считаю это методом пыток. Жить с интригой, не зная, жива жертва или нет, не имея могилы, на которой можно было бы оплакивать ее. Он садист, вероятно, унес эту тайну с собой в могилу, надеясь, что рано или поздно мы ее раскроем, возможно, он это спланировал. — Может ли существовать кто-то настолько садистский и умный? — Что ж, мы никогда не узнаем, потому что он мертв, — вздохнул он, — Кстати, у вас уже есть информация о Сано Манджиро? Ямагиши нервно улыбнулся. — О, семья Сано – это очень интересно, понимаешь? — Почему ты так говоришь? — Проведите расследование, есть большие подозрения, что Манджиро Сано является лидером Бонтена, — услышав это имя, Такемичи не мог не застыть, — Отдел по борьбе с организованной преступностью пару раз пытался его арестовать, но у них недостаточно доказательств. Они говорят, что вся полиция куплена, и поэтому их не арестовывают, это всего лишь слухи, но зная, насколько коррумпирована полиция я не сомневались, что это правда. Такемичи кивнул, давая ему понять, что с его стороны было бы очень невинно полагать, что все, кто работает – честны, как Наото или он. — Еще одна проблема... — хнычет Такемичи. — Какая неудача. По крайней мере, теперь у вас есть мотивация не сдаваться, если вы потерпите неудачу, вы навлечёте на себя гнев якудза. Такемичи просто хотел сесть в углу и поплакать. Его жизнь и без того была очень тяжелой, и теперь он должен был мириться с организованной преступностью, а точнее с самим лидером. Без сомнения, ему ужасно повезло, но, согласно известной поговорке, с этого момента для него все могло стать только лучше… не так ли? — Все выглядит так восхитительно! — воскликнул Такемичи, чувствуя, как во рту собирается слюна, его глаза сверкали, почти как звезды, при виде различных пирожных и конфет. — Эй, веди себя хорошо, ты ведёшь себя как ребенок, — пробормотал Наото, скрестив руки на груди, ошеломленный любопытными взглядами, устремлёнными на них. — Я думал, ты приходишь сюда каждый день, Почему ты так удивлен? — Я прихожу каждое утро, но никогда не могу как следует рассмотреть меню, к тому же его постоянно меняют, — он пожал плечами, — Что ты собираешься заказывать? Наото посмотрел на витраж, вариантов было слишком много. В конце концов он остановилась на самом классическом — яблочном пироге с крепким кофе. — Как предсказуемо, — сказал Такемичи в качестве оскорбления, чем заслужил сильный удар по плечу, — Ой! Так ты относишься к своему семпаю? — Закрой рот, семпай, и выбирай еду, помни, что у нас много работы. Такемичи надулся, притворившись обиженным, но решил больше не беспокоить Альфу и в конце концов решил заказать чизкейк вместе с фраппе, он также заказал пару дораяки и тайяки на потом. — Это будет стоить 4000 иен, — сказала дружелюбная кассирша Омега. Когда Наото достал свой кошелек, Такемичи понял, что это та же самая Омега, что и в прошлый раз. У нее на щеке был небольшой синяк, из-за которого Такемичи забил тревогу. — Эй, вы в порядке? — А? — Омега внимательно посмотрела на Ханагаки, заметила его значок и сразу же дружелюбно улыбнулась: — Конечно, я немного отвлеклась, не волнуйтесь, господин полицейский, хотя это очень мило с вашей стороны. Такемичи кивнул не очень убежденно, из любопытства прочитав этикетку, которую она носила на фирменной рубашке. «Inui Akane» Я надеялся, что эта Омега говорит правду и не стала жертвой домашнего насилия или чего-то в этом роде. Наото расплатился, его заказы были доставлены, и они оба сели за один из внутренних столиков, расположенных несколько в стороне от входа. Кафетерий был очень красивым, полы из белого мрамора, декор был очень простым и минималистичным. Было много цветов, что немного притупляло раздражающие феромоны клиентов. Может быть, поэтому Такемичи так понравилось это место, он развязал белый шарф с вышивкой в виде луны, который всегда носил и взял ложку. Едва откусив от чизкейка, его Зета мурлыкала от восхитительного вкуса. — Знаешь, ты слишком выразителен, — сказал Наото, отпивая кофе. — Извини, я давно не ел такой вкусный пирог, — он прожевал. Такемичи почувствовал покалывание, когда его язык коснулся сыра, — Такой вкусный, должно быть его готовил Омега. — Почему ты так говоришь? — Разве ты не знаешь? Когда феромоны Омеги попадают в пищу, она становится более сладкой и вкусной. — Я думал, Зеты ненавидят чужие феромоны, — смущенно сказал он, значительно понизив голос. — Ах, когда они в еде, это не имеет большого значения. На самом деле они мне очень нравится. — Что ж, это объясняет, почему ты всегда становишься Омегой когда готовишь, — он задумчиво поднял подбородок, — Кроме того, твои феромоны слишком легко прилипают к людям и предметам, возможно поэтому твоя еда такая вкусная и лучше, когда я обедаю с тобой. — А? Серьезно? — пробормотал он, поднося ложку ко рту. — Ты никогда этого не замечал? — Ну… нет. — Ты проиграл дело, приятель. Такемичи несколько смущенно почесал затылок. Они оба знали друг друга много лет, но Наото всегда был немного внимательнее, чем он. Они начали болтать. Их жизнь была не очень интересной вне их работы, особенно жизнь Такемичи. Обычно он проводил время дома за просмотром фильмов или сериалов, играя со своим сыном-котом, вместо этого Наото готовил и убирал для своей любимой невесты. Несмотря на то, что это казалось скучным, они действительно наслаждались повседневной жизнью, потому что не было ничего лучше спокойного вечера после просмотра тысяч файлов о людях, убитых извращёнными способами. Наото начал рассказывать ему о новом блюде, которое он приготовил для Сенджу, но Такемичи не обратил на это внимания, потому что его нос уловил необычный лесной аромат. Это был Альфа, но в отличие от других представителей этого жанра запах его не беспокоил, на самом деле он ему нравился, и он больше, чем кто-либо другой знал, чем это вызвано. — Наото, — пробормотал он, бледнея. Его Зета царапает его грудь и мурлычет. — Что с тобой? — обеспокоенно спросил он. Такемичи не отвечает, он так давно держал себя в руках, что не чувствовал присутствия такого человека, как он. Он был полностью захвачен ароматом, который так приятно пах… — Такемичи? — Наото взял его за щеки и приложил руку ко лбу. Он думал, что у Такемичи жар, но температура была нормальной — Что случилось? — Другой… — Еще один? Дверь магазина открылась, и Наото почувствовал аромат двух альф; мята перечная и лес. Он рефлекторно посмотрел на вход, но его парализовало, потому что по фотографиям он узнал их. Это был как раз тот человек, которого они искали, Сано Манджиро, а рядом с ним был его секретарь Кен Рюгуджи. — Тебя беспокоит его запах? — он спросил, но ответа не получил. Такемичи замолчал, увидев вошедших, — Я думаю, это удача, что мы нашли его здесь. Я знаю, что их удушливый запах для тебя хуже, оставайся здесь, я пойду поговорю с ними. Такемичи пару раз моргнул и в итоге кивнул выходя из этого странного состояния неопределенности, Наото поправил его шерстяной шарф, чтобы он не мог продолжать ощущать запахи напрямую. Он был слишком благодарен за этот жест. Такое могло случиться только с ним, он проклинал свою удачу, по крайней мере, он был благодарен за то, что принял ванну и оставался в нейтральном состоянии. Наото встал, Такемичи желал ему удачи. Вскоре Тачибана подошёл к альфам, мешающим им. Наото почувствовал на себе суровый взгляд этих субъектов, но он не позволил себя запугать, в конце концов это было в его натуре. Такемичи из-за расстояния не слышал разговора, он услышал несколько слов, но уже знал, что говорит ему его друг, он с любопытством посмотрел на альбиноса, который мгновенно перевел на него взгляд. Черные и синие глаза столкнулись. Такемичи сразу отвёл взгляд очень смущенный, он ненавидел своего Зета. Почему он должен быть справедливым? Его клиент и, что хуже всего, грёбаный якудза. Это выглядело как плохая шутка. Ему так не повезло, это было даже удручающе. Щеки Такемичи окрасились тонким кармином, он не мог отрицать, что этот парень привлекателен. Его белые, как слоновая кость, волосы-альбиносы ниспадали на его лицо, обрамляя его, глубокие темные круги очерчивали его темные глаза, которые напоминали ему о бездне. Он был одет в довольно простой черный костюм и почти выглядел как обычный гражданин, почти. Такемичи закатил глаза, он хотел убить этого парня. Он все еще чувствовал на себе пристальный взгляд альбиноса. Он ни на секунду не отрывал взгляда от того, что заставляло его чувствовать себя неловко. Такемичи не мог понять этого. Почему Альфа так на него смотрел? — Как мне не повезло, — сказал он в третий раз за день, встал и поспешно направившись к задней части кафе, вышел через запасную дверь. Откладывание неизбежного. По крайней мере, Такемичи хотел обработать информацию и наметить план, чтобы этот субъект не узнал о его природе. Сегодня определенно был не его день. — Что?! — Тише, — ругает его Такемичи, запирая дверь кабинета, — Я тоже был удивлен, но я уверен, что Манджиро – дзета. — Как ты думаешь, он знает? — Нет, ни за что. Я опознал его только потому, что он стал Альфой, я никак не могу этого узнать. — Какая проблема, — Наото потер затылок, — Если хочешь, мы можем поговорить с боссом, может быть мы сможем убедить его передать дело другому. — Он твой отец, ты знаешь, что он этого не сделает, даже если мы дадим ему все деньги в мире, — он тяжело вздохнул и плюхнулся на диван. — С тобой все будет в порядке? — Только я не должен становиться Омегой или Альфой в его присутствии, если его Зета узнает меня, он не остановится, пока… — Я понимаю, — отрезал Наото, — Я позабочусь о тебе, мы же товарищи, не так ли? Такемичи улыбнулся, Наото был отличным другом, он надеялся, что их дружбы будет достаточно, чтобы избавить его от бесчисленных проблем, связанных с тем, чтобы быть феноменом.