Чёрное сердце

Принятое решение перестать быть обычной шлюхой Мисария считала лучшим в своей жизни. Оказалось, что торговля информацией может приносить куда больше выгоды, позволит выкупить и обустроить по своему вкусу прекрасный двухэтажный особняк, стать важным человеком для многих знатных людей. Тогда, почти двадцать лет назад, после внезапного желания Деймона поучаствовать в войне за Ступени, Мисария лишилась покровителя и решила сменить род занятий. Она вложила собранные в борделе деньги в сеть шпионов из уличных мальчишек и девчонок, после чего получила от них много интересных сведений, украденных записок, подслушанных историй. Торговля ими позволила ей заработать больше и начать подкупать уже слуг в домах знатных господ. Постепенно эта сеть осведомителей превзошла пределы Королевской гавани, а затем и Вестероса. О Деймоне Мисария слышала, что он прочно обосновался в Пентосе, причём мог провести там всю жизнь, и потому решила попытать счастья с другой стороной. Первую попытку стать полезной сиру Отто Хайтауэру она предприняла ещё после возвращения Деймона со Ступеней, отправив к нему мальчишку с сообщением о визите принцессы в бордель. Её неожиданно задело, что Деймон променял её на девчонку, да ещё и явился потом пьяный до невменяемости к ней с именем Рейниры на губах. Уложив его спать, она быстро вызнала подробности его визита в бордель и решила отомстить, считая, что с ней какого-то юркого беспризорника никто не свяжет. Не связали. Передали неплохую плату. Вот только сир Отто Хайтауэр неожиданно оказался разжалован с поста десницы. Следующие десять лет Мисария работала с другими лордами и леди, становилась полезной то тем, то этим, пока король Визерис не вернул сира Отто на прежнее место. Это был шанс! Мисария быстро выяснила, что сир Отто вполне готов иметь с ней дело через малозаметных посредников, и стала снабжать его сведениями о разных событиях в Вестеросе. Оплата постоянно росла, а с ними и аппетиты Мисарии. Купив всё, о чём когда-либо мечталось, она почувствовала вкус власти. Пока ещё слабой и невидимой, но в её руках были нити, позволяющие кого-то возвысить, а кого-то наоборот погубить. Влиять на то, кто кого сменит в отдельных замках, а также мешать некоторым людям, вовремя сообщая о их планах деснице. Их сотрудничество с сиром Отто крепло изо дня в день, и лишь одна вещь удерживала Мисарию от того, чтобы полностью вложиться в него: Деймон Таргариен вернулся из Пентоса и проживал на Драконьем камне, а уж от этого принца можно было ждать чего угодно. Сейчас же, когда он нагрянул с визитом столицу, ей стало совсем не по себе, тем более, после сообщения от наблюдателей о том, чем закончилось разбирательство петиции Веймонда Велариона. Один новый взмах Тёмной сестры — и голова её нынешнего главного заказчика сира Отто слетит на пол, а с ней все планы и амбиции. Тихое покашливание отвлекло Мисарию от тревожных мыслей. — Что у тебя, Алан? — спросила она мальчишку-оборванца, мявшегося у двери в гостиную. — Вас зовёт в таверну принц Деймон, госпожа. Я должен вас проводить. — Проводи лучше его сюда, — распорядилась Мисария, однако Алан замялся и остался на месте. — Что ещё? — Госпожа… принц Деймон там ждёт не один. Боюсь, он откажется идти. — С кем он там? — Мне показалось, это принц Эймонд. — Принц Эймонд? — недоверчиво переспросила Мисария. — Да, у него… очень запоминающаяся повязка на глазу. Все о ней знают. — М-м… Конечно, приглашение прийти в таверну было сделано с долей нахальства, и будь там Деймон один, Мисария бы из гордости к нему не пошла. Но неожиданный союз лидера стороны принцессы с принцем со стороны десницы её заинтриговал. У них не было ничего общего до сегодняшней ночи. Им полагалось друг друга ненавидеть, после смерти короля — с большой вероятностью друг против друга воевать, и вот они ходят по тавернам вдвоём. Тайна, скрытая за их действиями, требовала разгадки, а потому Мисария накинула плащ с капюшоном и велела Алану отвести в нужную таверну. Её ждали в самом дальнем углу за столом, отгороженном плотной висящей тканью от остального зала. Мальчишка, поймав брошенную Деймоном монетку, поклонился и быстро исчез. Мисария с достоинством села на оставленный свободным третий стул и сняла плащ. — Неожиданная встреча, Деймон. Тем более с вами двумя. Два принца, очень похожие друг на друга не только белыми волосами, но и расчётливым выражением лица, даже кубки с вином сжимали одинаково. Выдержав паузу, Деймон криво усмехнулся и чуть повернул голову к своему спутнику. — Это Мисария. Связь будем держать через неё. — Мисария. — Принц Эймонд, — вежливо кивнула ему Мисария и вновь посмотрела на Деймона. — Прежде чем утверждать, что я буду чем-то заниматься, неплохо бы объяснить, что вообще происходит? — О, это просто, — пожал плечами Деймон и откинулся на спинку стула, оставив кубок с вином. — Моему брату осталось недолго, и мы с племянником не хотим, чтобы власть затем попала в недостойные руки. — То есть не в ваши. — Именно. — А как же принцесса Рейнира, на которой ты женился, как говорят, чтобы укрепить её права на трон? — полюбопытствовала Мисария. Деймон промолчал. Но неожиданно ответил насмотревшийся на неё Эймонд: — У принцессы нет нужных качеств, чтобы стать хорошим правителем для нас всех. Дядя подойдёт лучше. — Кем тогда вы видите себя, принц Эймонд? Он улыбнулся, отчего его дотоле хмурое лицо стало почти приятным. Но ответил Деймон: — Правой рукой. Он видит себя моим десницей, и я дам ему шанс. Мисария поизучала обоих принцев и потянулась к кувшину, чтобы налить себе вина. Почему-то захотелось смочить горло, а заодно и оправдать этим жестом небольшую паузу. Подумать только! Деймон с Эймондом не только успели сойтись за день, но уже отвечали друг за друга на вопросы и, кажется, достигли полного согласия. При этом их замысел поражал и масштабом, и дерзостью. Впрочем… стоило ли всерьёз верить, что принц Деймон, лишённый когда-то звания наследника трона, действительно с этим смирится? Как оказалось, он выжидал. Терпеливо и долго. А теперь ещё и такого неожиданного союзника приобрёл — мальчишку королевской крови с самым крупным драконом королевства. «Бедная Рейнира», — цинично подумала Мисария, поняв, что принцессу ждёт совершенно незавидная судьба. Её детей, вероятно, тоже — соперников в борьбе за трон Деймон не потерпит. Принц Эйгон, главный воспитанник сира Отто, за которым специально присматривали люди Мисарии уже несколько лет подряд во время его выходов в город, по всей видимости, тоже уже не жилец. «Жаль. На нём можно было заработать…» Мисария оперлась о спинку стула и отпила из кубка. Деймон с Эймондом тоже решили выпить ещё. Их встречу на троих можно было назвать очень мирной, вот только после третьего глотка Мисарии пришло в голову, что отказа эти двое уже не примут. Она знает их главный секрет — сам факт заговора для захвата власти на двоих. С таким знанием таверну можно покинуть или верной союзницей, или с перерезанным горлом на носилках. А жить ей ещё хотелось. И если продавать свои услуги, то за самую высокую цену. — И какая же помощь требуется от меня? — уточнила она и увидела на лице Деймона торжествующую улыбку. Он даже пододвинулся к столу и положил на него руки. — Ты будешь передавать Эймонду письма от меня. Быстро и без задержек. И пересылать его письма на Драконий камень мне. Скажи, через кого из слуг вы будете связываться, чтобы... — У королевы есть служанка по имени Талия, — перебила его Мисария. — Вам она знакома, принц Эймонд? — Я её помню, — наморщив лоб, кивнул тот. — Она любимая прислуга моей матушки. — Именно, — Мисария не могла не подтвердить это с гордостью и получила-таки проблеск восхищения в уцелевшем глазу. — Кроме неё, с вами могут связаться и некоторые другие, но лучше иметь дело с ней. — Я запомню. — При необходимости Эймонд может появиться и у тебя дома, я ему его показал, — сообщил Деймон. — Могли бы и зайти ко мне в гости. — Он на открытом месте. Слишком велик шанс, что нас обоих узнают. — Тоже верно. Это всё, что вам нужно от меня? — Всё, — подтвердил Деймон. — Прекрасно, — Мисария немного помолчала, изучая их обоих и думая, что вот он — её шанс обрести нечто большее, чем деньги. То, на что никогда не пойдёт сир Отто и связанные с ним. — А теперь я расскажу, что хочу получить за помощь я. Деймон сузил глаза, Эймонд тоже напрягся и спросил: — И какую сумму ты хочешь? — причём опустил руку под стол, будто был готов достать мешочек с деньгами и заплатить. — О, деньги не имеют для меня значения уже довольно давно, принц Эймонд. Они у меня есть. Мне нужно больше. — Конкретнее, — приказал Деймон. — Власть. Ты назначишь меня членом малого совета, Деймон. Роль мастера над шептунами подойдёт мне идеально и с моими связями будет выгодна Короне. Я могу не присутствовать на его обычных заседаниях и иметь дело лишь с вами двумя. Тишина над их местом повисла надолго. Кажется, двух принцев удалось всерьёз удивить — по крайней мере, это выражение на их лицах Мисария видела чётко. Но было и другое, у Деймона: толика восхищения наглостью, толика осуждения за неё же, явное предостережение — чем дольше, тем заметнее. А ещё злость и что-то расчётливое. Эймонд, оправившись от удивления, повернул голову к Деймону: — Мы примем эти условия, дядя? — Её сеть шпионов действительно обширна, как я слышал. Я могу дать ей шанс. Однако… — он резко наклонился вперёд, отчего у Мисарии перехватило дыхание. — Ты хочешь быть моим мастером над шептунами? — Да, Деймон. Хочу. Мастером и леди твоего малого совета. — Леди? — Я хочу, чтобы в итоге все ко мне обращались именно так, — с жаром заговорила Мисария, подавшись вперёд и глядя в глаза. Всё-таки те давние слова Деймона про «помощь от обычной шлюхи» врезались в её память и осели обидой надолго. — Все, включая десницу и нового короля. Вы будете звать леди Мисарией меня, обычную шлюху, — вот главное, чего я хочу. Пообещай мне это сейчас — и я буду снабжать твоего племянника всеми сведениями, которые ты передашь, и очень быстро посылать тебе воронов с вестями от него. Сидя на Драконьем камне, ты будешь знать обо всём, что происходит здесь. Кто что решил, кто как чихнул, кто куда отправит войско… Деймон выслушал это молча и выпрямился, уточнив: — Это все твои требования, Мисария? — Все. — Ты станешь леди и мастером над шептунами в моём совете. Даю слово, — чеканя слова пообещал он. — Будешь ими столько, сколько окажешься верна мне, и умрёшь очень скоро в случае измены. Скоро и с воплями. — Я планирую жить очень долго, Деймон, — довольно заверила Мисария и расслабилась на стуле. Всё прошло даже лучше, чем она ожидала, хотя последняя часть разговора получилась напряжённой. Что ж, она осталась в прошлом. — Да, это в твоих же интересах, — бросил Деймон, затем неторопливо допил из кубка остатки вина, повертел его пальцами и неожиданно приказал: — Трахни её, Эймонд. Мисария вздрогнула. Эймонд тоже моргнул и недоумённо наморщил лоб. — Дядя? — Она была моей любимой шлюхой несколько лет подряд и особенно хороша, если брать её сзади, — снисходительно пояснил Деймон. — Этот стол отлично подойдёт. Мисария с трудом обрела дар речи, чувствуя, как от волнения заколотилось сердце. — Деймон, я уже давно ни с кем… — Мой племянник пока не женат, но не всё может выплеснуть в бою. Тем более его стычка с детьми Рейниры сегодня не задалась, я им помешал. Нужно возместить неудобство. «Боги, он не отступит», — мелькнуло в голове у Мисарии, ощутившей слабость и страх. Следом пришло понимание, что это — безусловно, наказание за проявленное нахальство, за попытку диктовать волю принцу и указывать будущему королю. Стоило предвидеть, что Деймон не спустит такое с рук — никому никогда не спускал, а тут ещё и поймал её в ловушку собственных слов, уточнив, нет ли других условий сотрудничества. Можно было подать свои условия мягче и уважительнее, не так дерзко, не так в лоб, но она забылась и… Всё же шестнадцать лет разлуки сыграли с ней злую шутку: заставили подзабыть, насколько Деймон суров. А выйти с отказом нельзя — живой не выпустят. Она медленно выдохнула, пытаясь наскрести немного смелости, и попробовала всё же немного смягчить свой приговор: — Я лишь хотела сказать, что тебя довольно долго не было в столице, Деймон. Я успела отвыкнуть. В его глазах мелькнуло торжество. Он покосился на напряжённо сидящего Эймонда: — Поласкай её немного, прежде чем взять. Раз уж у неё давно никого не было. А затем демонстративно убрал кувшин с вином на пол и поставил туда же кубки, освободив стол. Эймонд встал со своего стула и подошёл к Мисарии. Она тоже поднялась и неохотно развернулась к нему, гадая, чего от него ждать. Принц был красив. Высокий молодой мужчина, которого не портила повязка на глазу. Правда, завсегдатаем борделей, в отличие от его брата Эйгона, никогда не считался, и потому Мисария спросила: — Я ведь буду у вас не первой, принц Эймонд? — Нет. Но я рад, что дядя решил поделиться тобой со мной. И поцеловал. Решительно, но не агрессивно, взяв лицо в ладони. Потом скользнул рукой вниз по шее и груди пару раз, отстранился, что-то — судя по нахмуренному лбу — себе прикинул и неожиданно легко усадил её на стол. Чтобы больше не наклоняться. Мисария ощущала себя странно. В Эймонде чувствовались и старательность, и неопытность в равных долях, причём желания всё сделать правильно всё же больше. Но его поцелуи и прикосновения не вызывали отвращения, так что желания вырваться не возникало. Скорее наоборот: касание бедра узкой ладонью под юбкой заставило застонать, вызвав мимолётную мысль, что по такому можно было и соскучиться. Мисария обвила руками стройное тело, запустила пальцы в длинные волосы, чем заставила Эймонда запрокинуть голову с гортанным стоном. Она решила, что стоит сделать собственное положение приятным для них обоих, тем более взгляд Деймона почти перестал жечь затылок. Но неожиданно подал голос Эймонд: — Почему ты её себе тогда выбрал, дядя? — Она показала, что не слишком глупа, — легко пояснил Деймон. — Знает, когда говорить и когда молчать. Обычно знает. «Да, да, я уже поняла свою ошибку», — мелькнуло в голове у Мисарии, пока она выгибалась навстречу губам Эймонда, обнажившего её грудь и склонившегося к ней. Но всё-таки пост в малом совете того стоил. И кто знает, согласился бы Деймон его пообещать без нахальства с её стороны? Так что ей пришлось заплатить не такую уж высокую цену, тем более что юнец оказался не так уж плох. С чуткими губами и не слишком грубыми пальцами. Его действия возбуждали, их хотелось ещё больше. Но Эймонд резко остановился, так что Мисария тоже замерла и спросила: — В чём дело? — Дядя всё же советовал не так, — задумчиво произнёс тот, после чего решительно снял её со стола, развернул, стянул через голову платье и провёл горячими ладонями по спине. Следом Мисария услышала шорох развязываемой шнуровки штанов, а потом её заставили нагнуться вперёд, и Эймонд резко вошёл. Она вскрикнула и невольно выгнулась, часто хватая ртом воздух. Мимолётно подумала, что предварительные ласки могли бы продлиться и подольше, но хорошо, что вообще были, — её не взяли сухой. Пытаясь отдышаться, она увидела очень довольного Деймона, сидевшего на стуле и явно наслаждающегося зрелищем. Даже своим выражением лица он продолжал указывать ей на её место. Она чётко поняла, что он никогда не перестанет считать её шлюхой, но ради своей власти сыграет с ней в игру с титулами и должностями. Он всегда любил играть. Между тем Эймонд оказался достаточно великодушен, чтобы дать время перевести дух и опуститься на стол на локти. Двигаться он начал только после этого, зафиксировав руками на месте её бедра и постепенно прибавляя темп. Скоро пришло понимание, что он хоть и молодой, но тоже дракон. Что его сдержанность — это напускное, он очень чувствителен и яростен внутри, что когда-то привлекло Мисарию в Деймоне, так что стонать и вздыхать под его племянником она стала вполне искренне. И даже всё сильнее наслаждающийся зрелищем Деймон не вызывал у неё больше никаких мыслей, кроме: «Смотри внимательно, что ты когда-то потерял!». Эймонд трахал её всё сильнее, так что Мисария поняла, что долго не продержится: слишком давно в её постели не было мужчин. Но она старалась насладиться каждым новым мгновением, пока не услышала за спиной тихое рычание. — Да, Эймонд! — вырвалось восторженное у неё, и после нескольких сильных толчков её накрыло так, что померк свет в глазах. Не сразу она осознала, что лежит на столе, ощущая дрожь в ногах и то, как стекает по бёдрам семя. Потом услышала: — Она не способна иметь детей, так что бастардов не будет. — Тем лучше, дядя. Эймонд успел привести в порядок одежду и поднял кубок с вином. — Как тебе мой будущий десница? — с толикой высокомерия в голосе осведомился Деймон. Он выглядел едва ли не столь же довольным, как если бы трахнул её сам. — Вы с ним друг друга стоите, — лениво ответила Мисария. — Он дракон, Деймон. Первый после тебя на моём пути. Ты приблизил к себе правильного игрока. Эймонд выпил вино и поставил на стол кубок. — Пожалуй, я не прочь позже трахнуть её ещё раз. Деймон, ухмыльнувшись, приглашающе махнул племяннику рукой. …До своего дома Мисария добралась с трудом и уже ближе к рассвету. Она устало стянула безнадёжно смятое платье и подошла к ростовому зеркалу. На некогда белой коже теперь россыпью цвели розоватые метки. Но было и чувство удовлетворенности. И проведённой ночью, и шансом занять высокий пост, и тем, что сделал Эймонд. Мальчишка без дракона вырос в драконьего всадника с большим будущим. Схожие чувства вызывал Деймон в первые годы знакомства. Мисария провела по себе рукой и подумала, что не отказалась бы как-нибудь повторить это с Эймондом снова, пока его ни на ком не женили. Да и после тоже. Деймон ведь наверняка женит его на одной из своих дочерей, хорошо если на старшей — с Дрифтмарка доходили любопытные вести о необузданной и охочей до мужской ласки натуре леди Бейлы. А раз так, есть шанс, что и на измены Эймонда она станет смотреть сквозь пальцы. Впрочем, пока шансы на трон оставались и у стороны сира Отто Хайтауэра, так что было мудро не портить отношения ни с одной, оставаясь полезной всем. Мисария прожила удачный день и исключительно приятную ночь.