Империя Вэнь: на чужой стороне

      Медленным движением, как будто издеваясь, наследный принц снял платок, затем небрежно бросив его на пол. Цзян Чэн продолжал сидеть с идеально ровной осанкой и смотря в пол, задержав дыхание, боясь даже немного пошевелиться. Он не видел, но словно кожей ощущал ухмылку и надменный взгляд своего теперь уже супруга. Тот аккуратно дотронулся рукой до щеки Ваньиня, а потом за подбородок резко поднял его голову.       Цзян Чэн встретился с ним взглядом. Ядовитая усмешка Вэнь Сюя и его холодно смотрящие глаза навсегда остались в памяти Ваньиня. — Цзян Ваньинь... вот мы и встретились. Снова, — злорадство в голосе наследного принца было слышно отлично, а Ваньинь лишь беспомощно сжал край простыни. — Помнишь, что ты мне сказал тогда, на ночной охоте в Ланьлине?       Цзян Чэн молча попытался не смотреть на него, но только-только уведя свой взгляд за спину Вэнь Сюя, тот крепче сжал его подбородок. — На меня смотри.       И Ваньиню пришлось повиноваться и посмотреть в глаза, наполненные злобой и гневом. — Что ты мне сказал?! Сказал, что "никогда не станешь мужем такого отвратительного, глупого, никчёмного и высокомерного выскочки, и никогда не опустишься до того, чтобы родить от него". Что же случилось, Ваньинь? Ты поменял своё мнение?       Но тот упрямо продолжал молчать, даже глядя в глаза наследному принцу. Его чувства смешались, а из-за этого он не мог понять, что ему делать. С одной стороны, он и так уже много наговорил, и в его нынешнем положении не стоило бы грубить, иначе могло стать ещё хуже. Да, он ужасно разозлился, когда узнал, что родители возможно выдадут его за наследного принца Вэнь. Да, он сказал ему на ночной охоте, что не выйдет за него, потому что тот отвратительный. Да, он за это поплатился тем, что теперь является законным супругом Вэнь Сюя. Но у него осталась капля гордости и чувства собственного достоинства, и поэтому он не собирался унижаться перед ним. Не собирался падать на колени, целовать подол его одежд или молить о пощаде, хотя Вэнь Сюй, по-видимому, только этого и ждал. — Что же ты молчишь? — спросил Вэнь Сюй с нотками неудовольствия и грубости в голосе. — Совсем нечего сказать? — Зачем ты меня спрашиваешь? — Цзян Чэну пришлось приложить много усилий, чтобы скрыть дрожь и страх в голосе. — Кто тебе разрешил обращаться ко мне на "ты"? — раздражённо бросил наследный принц, всё ещё сжимая подбородок Ваньиня и смотря на него как на грязь. — ... — Цзян Ваньинь, знаешь, как сильно меня раздражала твоя гордость? — Вэнь Сюй наконец отпустил его, а развернувшь к нему спиной и чуть отойдя, продолжил: — Ты так стараешься, много тренируешься, но для чего? Чтобы доказать, что омеги могут быть наравне с альфами? Спешу тебя огорчить — все омеги никчёмные создания, мусор, способный лишь вынашивать потомство и ублажать альф. Беты ещё могут какие-то более сложные вещи выполнять, например грамоте учиться. А вот омежки совсем глупые. И ты такой же, только отчаянно пытаешься доказать обратное.       От этих слов Цзян Чэну захотелось ударить наследного принца. Ударить так сильно, чтоб тот память потерял.       Госпожа Юй учила его наравне с другими альфами, никогда не давала поблажек, утверждала, что он будущий глава ордена Цзян, а теперь Вэнь Сюй говорит, что раз Ваньинь — омега, то его единственное предназначение — рожать детей, и на большее он не способен. Это настолько сильно ударяло по самооценке и гордости Цзян Чэна, что он хотел было показать наследному принцу кто тут сильнее, но вовремя одумался. Больше он не имеет права так делать. После свадьбы он стал собственностью Вэнь Сюя, а значит то мог сделать с ним всё, что пожелает. — Опять молчишь? Ну ничего...       Наследный принц вдруг подошёл к Ваньиню и толкнул его на кровать, нависая над ним. Увидев его испуганный взгляд, он ехидно усмехнулся, спросив: — Что такое? Это наша брачная ночь, и она состоится даже несмотря на то, что у тебя ещё не началась течка, и ты не сможешь понести от этого раза.       Цзян Чэну хотелось испариться, провалиться сквозь землю, или чтоб крыша обрушилась ему на голову, лишь бы не чувствовать того, что с ним сейчас делает Вэнь Сюй. Тот, явно наслаждаясь беспомощным положением своего супруга, слегка касался губами и носом его шеи. Впрочем, это длилось недолго, и он быстро стал снимать одежду с Ваньиня, которым молча и с очень бледным лицом лежал на спине. Боясь даже подумать о том, что сейчас произойдёт, он прикрыл глаза. — Спать собрался? — недовольный Вэнь Сюй щёлкнул пальцами перед лицом Ваньиня, чтобы тот посмотрел на него. — Не смей делать вид, будто происходящее тебя не касается. И перестань лежать бревном.       Цзян Чэн внимательно смотрел на него, пытаясь скрыть своё отчаяние и страх. Он ведь понятия не имел, чего хочет от него Вэнь Сюй. Последний, похоже, это заметил и, цокнув языком, раздражённо на него посмотрел. — Что мы сейчас должны делать, знаешь? — спросил он, неожиданно проявив снисхождение.       Цзян Ваньинь утвердительно кивнул. — Хорошо. Тогда, как мы должны это делать, знаешь?       Цзян Ваньинь смущённо отвёл взгляд в сторону, этим жестом сообщая, что не знает. — Понятно. Учись, в следующий раз таких поблажек не дам.       Наследный принц принялся снимать с него красный халат. Тот же, всеми силами пытался не показывать страха и волнения, и впервое время неплохо получалось, пока Вэнь Сюй не достронулся ладонью до низа его оголённого живота. Цзян Чэн дернулся, но тот быстро перехватил его руки, придавливая к кровати. — Не думай, что сможешь противостоять мне теперь. Может быть, в рукопашном бою один на один ты бы и смог превзойти меня, но в данной ситуации точно не сможешь. За дверьми ещё есть двое гвардейцев. Будешь рыпаться — я прикажу им держать тебя.       Ваньинь тут же перестал дёргаться. Он совершенно не хотел, чтобы кто-то посторонний увидел его в таком состоянии. Вэнь Сюй тем временем продолжил — кинул халат супруга на пол и с недовольным лицом стал рассматривать его накаченные мышцы. Первый раз он видел такого омегу, и ему его внешний вид не нравился вовсе. — Перестань тренироваться. Ты омега, с этого дня ещё и мой муж. — Нет! Я сам распоряжаюсь своим телом! — возмутился Цзян Чэн. Тренировки были неотъемлимой частью его жизни, как же он будет без них? — А вот здесь ты не прав. С этого для ты принадлежишь мне. Ты моя вещь, домашний питомец, и я могу распоряжаться тобой как хочу, это даже в законе написано. Так что будь паинькой, не совершай опрометчивых поступков.       Цзян Чэну больше нечего было сказать. Осознание того, что он теперь является вещью наследного принца вдруг так сильно его унизило, что появилось желание заплакать. Однако он не мог позволить себе пасть так низко, чтоб лить слёзы на глазах у Вэнь Сюя. — Вот и умница, — "похвалил" его тот, увидев, что он замолчал, не захотев спорить.       Цзян Ваньиню было мерзко находиться рядом с ним — наследный принц продолжал исследовать руками тело своего супруга, трогая его везде, прикусывая белую кожу и оставляя на ней синяки. Может быть, Вэнь Сюю и нравилось над ним издеваться и унижать его, но вот самому Ваньиню было до ужаса неприятно. — Неужели не нравится? — как будто бы искренне удивился наследный принц.       Цзян Чэн повернул голову в сторону, стараясь на него не смотреть. Настолько униженным он ещё никогда себя не чувствовал. Вэнь Сюй издевательски хмыкнул, но более ничего не сказал.       Эта четверть часа казалась Ваньиню длинной, бесконечной пыткой. Он уже практически не соображал, лишь надеясь, что всё как можно быстрее закончится. Наследный принц, кажись, не был доволен безучастием супруга, но ничего не сказал.       Вэнь Сюй, полностью раздевшись и вылив себе на пальцы густое масло, легко дотронулся до промежности Ваньиня, от чего тот вздрогнул и сильнее сжал в кулаке простынь. Совершенно не церемонясь, наследный принц одним пальцем проник внутрь, вызывая у своего супруга неприятные, странные ощущения, а ещё тошноту и стыд. Продолжая его расстягивать уже двумя пальцами, Вэнь Сюй нисколько не обращал внимания на то, что тот закрывает руками покрасневшее лицо, пытаясь забыть о том, чем они сейчас занимаются.       Дальше всё было как в тумане — Вэнь Сюй то учил Цзян Чэна, как нужно, то самозабвенно трахал его, словно продажного мальчика из весеннего дома. Дошло даже до того, что он, без малейшего стеснения, дважды кончил Ваньиню на лицо, заставив того зажмуриться и поджать губы от отвращения. Вдоволь наигравшись с ним, наследный принц откинулся на подушки и лег на бок, обняв рукой Ваньиня со спины.       На последнем лица не было, в эту ночь он мечтал лишь о том, чтобы испариться навсегда и больше никогда не появляться в этом ужасном мире. Тело по-прежнему било мелкой дрожью, и руки тоже тряслись, пальцы будто онемели — он не мог их согнуть, тошнота опять подступила к горлу. Отвратительное, мерзкое чувство собственной никчемности овладело им, не давая спокойно вздохнуть, заставляя мысленно унижать себя вновь и вновь. Впоследствии мозг Ваньиня удалил из памяти всё, что происходило ночью, лишь бы хоть как-то уберечь его психику.       В мёртвой тишине, повисшей к комнате с того момента, как Вэнь Сюй заснул, изредка раздавалось его тихое посапывание. Дыхание Цзян Чэна было настолько поверхностным, что он его не слышал и не чувствовал. Молча смотря в никуда перед собой, он не видел ничего, кроме последних обрывков воспоминаний. Памятуя о тех моментах, когда наследный принц смотрел на него со своей ядовитой ухмылкой, Цзян Чэн всё же не выдержал — по щеке скатилась слеза. Оставив на его лице солёную дорожку, она упала на шёлковую подушку. И тут он сорвался.       Его словно накрыло ледяной волной. Слёзы не переставая лились, а в горле застрял беззвучный крик. Сильные эмоции и переживания, испытанные за этот день, теперь выворачивали его наизнанку, не желая проявить хоть немного жалости к нему.       И если вы вдруг спросите: "Тяжело ли ранее свободному человеку полностью подчиниться тому, кого должен называть своим хозином?", — то, скорее всего, получите ответ: "Да, тяжело". Зверю, что однажды попробовал вкус свободы, невыносима мысль о жизни в клетке. Вот и Цзян Ваньинь ранее мог сам распоряжаться своей жизнью. Конечно, госпожа Юй обязывала его постоянно тренироваться и заниматься, но в свободное время он мог делать всё, что хотел. И говорить мог всё, что хотел. И ему не надо было унижаться перед кем-либо, заслуживая его прощение. Теперь же всё изменилось. Как Вэнь Сюй скажет, так и нужно сделать — слишком тяжела, слишком невыносима эта мысль для него. Как будто ему на шею нацепили огромный камень, ноги закрепили в кандалы, и бросили в речной поток.       Наследный принц уже крепко спал, его рука слабо прижимала Цзян Чэна к кровати, однако тому это казалось невероятной тяжестью. Едва успокоившись, не различая ничего из-за собственных слёз и забыв об ужасной боли во всём теле, он покорно лежал, без всяких движений, словно труп. Безмятежность Вэнь Сюя он чувствовал отлично, а вот Вэнь Сюй его подавленное состояние — нет.       Всё же от запаха наследного принца — нарцисса — Цзян Чэну стало невыносимо, а потому он попытался подняться с кровати. Довольно тяжелое для него задание, если учесть его нынешнее состояние. Всё его тело ослабло, задница болела нещадно, распущенные волосы взъерошены, а яркие отметины и синяки в различных местах выглядели несколько пугающе.       Ваньинь кое-как переполз через Вэнь Сюя и всё-таки слез с постели, однако ноги не удержали — он упал на пол, больно ударившись локтём. Слёзы вновь брызнули из глаз. Цзян Чэн, не обращая внимания на свое плачевное состояние, трясущимися руками накинул на себя свой халат, который наследный принц ранее кинул на пол, а затем дошёл до окна.       Как только он его открыл, к лицо ударила холодная свежесть ночи. Тихий стрекот сверчка в траве, развевающий волосы Ваньиня ветер, шелест листьев, собачий лай где-то вдалеке — вся атмосфера умиротворения отлично успокаивала, чем-то напоминая пристань Лотоса, по которой он теперь очень скучал. В Безночном городе все казалось чужим и непривычным, ему хотелось обратно домой.       Слёзы до конца высохли, дыхание выровнялось. Тревога и неприязнь уступили место безразличию и ощутимой усталости. В конце концов, за последние несколько дней произошло слишком много событий.       Цзян Чэн опустил голову и прикрыл глаза, мысленно рассуждая, где же ему лечь спать. Где угодно, только не на кровати с Вэнь Сюем — эта мысль посетила его первой. Не слишком долго рассуждая, он взял с постели толстое одеяло и, постелив его на пол рядом с окном, лёг спать. Всю ночь ему снились какие-то непонятные, странные кошмары, которые на утро он забыл.

***

      Только солнечные лучи, яркие и тёплые, заглянули в комнату, наследный принц открыл глаза. Вдруг, не обнаружив рядом с собой Цзян Ваньиня, он сел и окинул взглядом помещение. Тот лежал рядом с окном на одеяле, свернувшись в клубок как маленький ребёнок. Вэнь Сюй усмехнулся, но подошёл к нему.       Сквозь сон Ваньинь почувствовал, как кто-то к нему медленно приближается и, даже не осознавая свои действия, схватил этого человека рукой, повалив на пол. Все его мышцы стянуло острой и сильной болью, из-за которой он тут же отпустил человека, упав на пол. — Ты что творишь?! — возмутился Вэнь Сюй, опрокинутый на пол и не успевший среагировать. — Мм... — Цзян Чэн продолжал неподвижно лежать, не обращая внимание на негодующего супруга, и пытался стерпеть боль. Яркие, фиолетово-красные синяки, которые были видны на неприкрытых халатом ногах, выглядели пугающе. — Я был излишне груб вчера? Не думал, что ты такой неженка, в следующий раз буду аккуратней, — с издёвкой произнес наследный принц Вэнь.       Ваньинь стиснул зубы, чтобы не выругаться на него. Он до невозможности желал ответить "следующего раза не будет", но такие слова, очевидно, были бы ложью. — Знаешь, я вчера расстроился, когда ты не пришёл познакомиться со мной, — продолжал Вэнь Сюй, не обращая внимания на состояние своего супруга. — Я ждал тебя в саду, а ты в последний момент ушёл с генералом Вэем, даже не заглянув ко мне в беседку.       И тут Цзян Чэн навострил слух. Он абсолютно случайно зашёл в ту часть сада и встретил там Вэй Ина, даже не подозревая о том, что там может быть наследный принц. — Император сказал тебе, где я буду ждать тебя, Ваньинь. — ... — Цзян Чэн хотел поспорить с ним об этом, однако вспомнил... что Бессмертный владыка действительно говорил это, только вот Ваньинь пропустил всё мимо ушей! — Не переживай, я не буду винить тебя за то, что тебе не хватило смелости познакомиться со мной вчера, — сказал Вэнь Сюй, а увидев, что его супруг находится в замешательстве, продолжил: — Однако, думаю, если ты вчера хотя бы поприветствовал меня, то я бы не стал над тобой так глумиться. Это генерал Вэй посоветовал тебе уйти в свои покои?       Его слова эхом звучали в мыслях Цзян Чэна. Что значит "не хватило смелости"? Ваньинь терпеть не мог, когда кто-то упрекал его в слабости. Неужели сейчас он сам виноват в том, как с ним поступил наследный принц? Чтобы он относился к нему по-доброму нужно было всего-лишь вчера прийти в сад? Почему же генерал Вэй его остановил? Неужели специально? Но ведь при первой встрече он показался хорошим человеком...       От большого количества вопросов заболела голова. Постепенно Ваньинь начал чувствовать раздражение и гнев, а поступки Вэй Ина стали казаться ему показушными и лицемерными. Генерал ведь точно знал, что в саду был наследный принц, почему же он увёл Ваньиня от туда? — Ну же, не сердись так, — притворно улыбнулся Вэнь Сюй. — Ничего страшного не случилось.       Не случилось? Цзян Чэн поднял на него свой взгляд, но тут же отвернулся, не в силах смотреть на человека, который так жестоко обошёлся с ним прошлой ночью. — Завтракать будешь? — наследный принц хотел дотронуться до щеки Ваньиня, но тот мигом отскочил от него, не дав себя коснуться и удивив этим Вэнь Сюя. — Что с тобой...? Ладно, я прикажу подать завтрак в мои покои. Приходи через полчаса.       Как только он накинул на себя халат и ушёл прочь, Цзян Чэн облегчённо выдохнул. Для него просто невыносимо было находиться рядом с ним, боль во всём теле напоминала ему о произошедшем. Ещё никогда его так не унижали, даже госпожа Юй, наказывая его, не применяла унизительных методов. Она говорила, что несмотря ни на что, Цзян Ваньинь — старший сын главы Цзян, он не может быть наравне со слугами. Однако после проведённой с наследным принцем ночи Ваньинь понял, что в ордене Вэнь всем будет плевать на его высокий статус. Здесь есть люди, ниже его по статусу, но гораздо влиятельнее его самого.       Так, свернувшись на одеяле клубочком, он лежал и рассуждал, пока не пришли слуги. Среди них была и дева Вэнь, она первой подошла к поднявшемуся Ваньиню, её брови были приподняты вверх, выражая удивление. — Молодой господин Цзян, почему вы... — но она так и не задала вопрос, увидев его злую гримасу. — Я пришла вас проведать. Как ваше самочувствие? — Нормально.       Цзян Чэн тут же отвернулся от неё, пытаясь сдерживать подступившие вновь слёзы.       Тем временем остальные двое слуг сняли простынь с кровати, показав Вэнь Цин небольшое пятно крови на ней. Та одобрительно кивнула и махнула им рукой, чтоб они ушли, а затем опять обратилась к Ваньиню: — Молодой господин Цзян, вы... не держите зла на наследного принца Вэнь. Он... довольно... — она замолчала, думая, какое слово лучше подобрать, но Ваньинь её перебил: — Мстительный? Надменный? Гордый? Авторитарный? Какой он, дева Вэнь? — как бы Цзян Чэн ни скрывал свою обиду и злость в голосе, они всё равно были заметны. — Все, что вы перечислили, подходит для описания его личности. Но у него есть и хорошие качества. Он смелый и ответственный человек, и даже несмотря на свою гордость, умеет сочувствовать. — А мне не нужно его сочувствие! И ваше, дева Вэнь, тоже! Перестаньте на меня так смотреть!       Для Цзян Чэна оказалось весьма неприятно чувствовать чью-то жалость по отношению к себе. Госпожа Юй воспитывала его строго и без поблажек, а потому любое проявление сочувствия в свою сторону он считал так, будто в нём увидели слабость. А казаться слабым в чужих глазах он ненавидел. — Молодой господин Цзян, давайте я помогу вам одеться... — Нет! Я не пойду с ним завтракать! — Как пожелаете, я скажу, что вам нездоровится. Однако то, что вы сейчас делаете, называется ничем иным, кроме как проявлением слабости...       Как только Цзян Чэн это услышал, то замер на месте. Его мать часто говорила ему что-то подобное раньше, а потом перестала, и он думал, что никогда больше не поведётся на эту уловку, но... Теперь он всем сердцем желал доказать деве Вэнь, Вэнь Сюю и, может быть, самому себе, что он не слабак. Что у него есть характер, есть сила воли, и он заставит себя делать то, что нужно, даже через боль.       Вэнь Цин не хотела применять подобные рычаги давления, но ведь если молодой господин Цзян не придёт на завтрак к наследному принцу, то последний очень сильно рассердится и поступит со своим супругом ещё хуже, чем в эту ночь. Она прекрасно видела состояние Цзян Чэна, понимала, что Вэнь Сюй над ним жестоко издевался и будет продолжать это делать, однако она ничем уже не могла помочь. Таков закон — омеги и беты полностью во власти своего альфы.       Дева Вэнь одна (Ваньинь не хотел, чтобы его ещё кто-то видел в таком состоянии) помогла ему привести себя в порядок — вымыться, причесаться, надеть новые, тёмно-красные одежды, скрыть синяки и царапины.       Цзян Чэн поник, при мысли о новой встречи с наследным принцем. Однако это только начало, и им предстоить жить вместе долгие годы.

***

      Следующие несколько дней Цзян Ваньинь ничем особо не занимался, разве что сидел в своей комнате, пытаясь принять то, что он теперь чья-то вещь. Завтрак с наследным принцем прошёл... не очень хорошо.       [ На следующий день после свадьбы, завтрак в покоях Вэнь Сюя ]       Цзян Чэн шёл как на казнь. Хотя... даже на смерть он бы шёл с менее мрачным выражением лица. От одного его взгляда служанки опускали головы и отходили в сторону. — О, Ваньинь, пришёл всё-таки, — Вэнь Сюй язвительно улыбнулся, увидев супруга в дверном проёме. — Что с лицом? — ... — Цзян Чэн молча зашёл внутрь, и двери закрылись.       В комнате остались только двое. Один сидел за столом, уставленным различными ароматными яствами, а другой, стоя возле двери, со злобой на него смотрел. — Что ты молчишь?! — наследный принц резко вскочил с места. — Если я задаю вопрос, ты должен тут же на него ответить! — ... — Я спрашиваю. Что с лицом? — с угрожающим видом Вэнь Сюй приблизился к нему. — С каким лицом меня мать родила, с таким и хожу. Что тебе ещё надо? — Так ты разговариваешь со своим хозяином? — он вдруг грубо схватил Ваньиня за подбородок. — Забудь про свой сарказм и говори, как подобает. Иначе я отрежу тебе твой острый язык.       Наследный принц, кажись, не шутил. Он ведь и правда мог отрезать Цзян Чэну язык, и ему бы ничего за это не было. — Ты меня понял? — Да, — Ваньинь увидел его ожидающий взгляд и тотчас исправился: — Да, Ваше высочество. — Вот и умница. Садись есть, — ласково произнёс наследный принц.       Такая резкая перемена настроения Вэнь Сюя вызвала у Ваньиня недоумение. Секунду назад он злился и угрожал, а теперь с милой улыбочкой приглашает за стол. От еды настроение Цзян Чэна не улучшилось, хотя и есть, собственно, не хотелось. В отличие от его супруга, который неспеша поедал сладости и одновременно разговаривал. — Что у тебя в приданном? — Три миллиона золотых, два сундука с драгоценностями, 40 слуг и 30 гвардейцев, — Цзян Чэн не хотел говорить, ведь наследный принц явно не просто так это спрашивал. — И всё?       Всего два слова, но они так сильно и глубоко ранили Ваньиня. Его орден был разорён нападениями империи, однако госпожа Юй всё равно пыталась собрать приличное приданное, чтобы её сын не стал посмешищем. Она даже отдала свои украшения, и это был поступок, заставивший Цзян Чэна уважать свою мать ещё больше. А теперь он услышал это "И всё?", и его взгляд поник. Ордену Цзян никогда не сравниться с империей Вэнь, что уж тут. — Ладно. У меня есть помощник, управляющий Чжоу. Он придёт к тебе, чтобы забрать приданное. Отныне ты не имеешь права распоряжаться своими деньгами. Если что-то будет нужно, то скажи управляющему Чжоу, он купит.       Цзян Чэну было нечего ответить. Начать ругаться с наследным принцем? Это его разозлит, и он наверняка придумает ещё что-нибудь оскорбительное. Сказать "понятно"? Остатки гордости Ваньиня не позволят. Оставалось только молчать.

[ Настоящее время, императорский дворец в Безночном городе ]

      Через неделю после свадьбы император Вэнь позвал его прогуляться. Цзян Чэн хотел отказаться, потому что его эмоциональное состояние оставляло желать лучшего, однако раз император лично приказал отправить к нему слугу с посланием, значит он точно не может ему отказать. И поэтому через силу он собрался на прогулку. Слуги помогли ему надеть красное ханьфу с бордовой накидкой, закрепили маленький хвостик на макушке золотыми заколками, украшенными рубинами.       Слуга проводил его из дворца Огненного Феникса — второго по величине дворца в империи, отремонтированного специально для Вэнь Сюя и его супруга, которые переехали туда на следующий день после свадьбы. Этот дворец тоже поражал своей роскошью и великолепием, но ни наследному принцу, который привык так жить, ни Цзян Чэну, что находился в весьма подавленном состоянии, не было до этого дела.       Цзян Ваньиня, который уже даже не боялся встречи с императором, привели в сад дворца Солнца и Пламени. Вэнь Жохань и несколько слуг рядом спокойно его дожидались. — Владыка Бессмертный, — поклонился Ваньинь, сохраняя безэмоциональное выражение лица. Однако его губы дрогнули, как только он увидел рядом с императором генерала Вэя.       Тот стоял застенчиво, даже робко, не смея пошевелиться и кидая на Ваньиня взгляд из-подо лба. Только увидеть его Цзян Чэну было достаточно, чтобы опять разозлиться. Сначала этот человек казался ему интересным и хорошим, но теперь всё изменилось. — Цзян Ваньинь, прогуляемся по саду? — мягко спросил император. — Как пожелаете, ваше императорское величество, — может быть, голос Ваньиня и был нейтральным, но внутри него бушевало пламя из эмоций. Радость встречи с генералом Вэем смешалась с гневом и обидой, поэтому он совсем не мог понять, как ему относиться к Вэй Ину. — Генерал Вэй пойдёт с нами, ты не против? — всё так же снисходительно говорил Вэнь Жохань. — Молодой господин Цзян, — Вэй Ин поклонился, обеспокоенно на него смотря, будто взглядом прося прощения. — Я против. Владыка, я бы хотел поговорить с вами наедине, — вдруг выпалил Цзян Чэн, глядя прямо в глаза генерала Вэя. На лице того проскочило удивление, которое тотчас сменилось ещё более виноватым и подавленным выражением. — Ну как хочешь. Вэй Ин возвращайся к себе, Ваньинь, пойдём, — император никак на это не отреагировал, развернулся и медленно пошёл вглубь сада.       Цзян Чэн, проходя мимо генерала, ещё сильнее выпрямил спину, но даже не удостоил его взглядом. Вэй Ин, наоборот, только на Ваньиня и смотрел, как будто хотел что-то сказать, но из-за присутствия посторонних не мог.       Догнав Вэнь Жоханя, Ваньинь пошёл чуть позади него, не говоря ни слова и ожидая, пока император сам не скажет, почему позвал его. Тот, кажется, совсем не спешил говорить, а неспешно шёл по тропинке между высокими кустами роз. — Цзян Ваньинь... — наконец произнёс он, продолжая идти и не оборачиваясь к своему спутнику. — Ты нашёл общий язык с Вэнь Сюем? Он довольно замкнутый и грубый... — ... — Цзян Чэн понятия не имел, что ему говорить. Сказать правду, то есть то, что они с супругом виделись последний раз за завтраком после брачной ночи? Или сказать, что они уже неплохо поладили, хоть это и будет ложью? — Ладно, не говори. Я и так понял, что вы с ним не ладите, — император говорил это мягко, не сердясь и не возмущаясь. — Знаешь, Ваньинь, кого ты мне напоминаешь? — Кого? — Цзян Чэн на полном серьёзе ожидал услышать какое-нибудь унизительное сравнение вроде "привязанная к забору бездомная и никому не нужная собака". — Человека, которого я любил всем сердцем. Его звали Синь Ли, он был очень красивым, умным и сильным омегой. Он практиковался в заклинательстве, боевых искусствах, верховой езде, но был вынужден продать себя в весенний дом, потому что его семья влезла в огромные долги. Я с ним случайно познакомился, когда на ночной охоте увидел, как он тренируется... У нас закрутился роман, а потом я сделал его своим супругом и императором, — Вэнь Жохань говорил с теплотой в голосе и смотрел вперёд размытым взглядом, вспоминая своего супруга. — Вы сильно любили его? — Цзян Чэн был тронут откровенностью императора, однако не понимал, почему тот это рассказывает. — Да, Ваньинь, очень сильно. Как никого больше. — А как же господин Сяо? — Я был женат на нём ещё до знакомства с Синь Ли и то только по настоянию родителей. Он не из очень знатной семьи, но нос задирает так, будто повелитель солнца. Я ведь даже супружественным императором его не сделал, он так и остался просто супругом. А Вэнь Сюй и Вэнь Чао, наши с ним дети, оба в него характером. Сяо Ливей ненавидел Синь Ли, но мне было плевать на его чувства. Синь Ли любил меня, а я его, и мы прожили вместе 12 лет, пока в один день... — Вэнь Жохань запнулся в словах, а Ваньинь обеспокоенно на него посмотрел. — Пока в один день... Он должен был родить ребёнка, но из-за сильных осложнений во время родов он умер. — А ребёнок? — Он тоже. Я тогда был в очень подавленном состоянии.       Они продолжали идти по тропинке, но Ваньинь больше не смотрел на цветы, а только на грустное выражение лица императора. — Знаешь, когда я стал императором, в день коронации я пообещал своим покойным родителям, что никогда не буду плакать. Но в день, когда погиб Синь Ли, я впервые нарушил своё обещание. Его тело тогда лежало на кровати, а я стоял на коленях на полу, моля его не оставлять меня... — А что было дальше? — Церемония похорон была даже обширней, чем у моего отца. Сяо Ливей тогда очень разозлился, и мы с ним поссорились. Он ненавидел Синь Ли, говорил, что я люблю его больше, чем своих детей, и был абсолютно прав. Я отлично помню, как однажды он назвал Синь Ли нехорошим словом, за которое я приказал бросить его в подземелье на пару недель. Больше он такого не говорил, по крайней мере, в моём присутствии. — А как наследный и второй принцы? — Забота о них была делом Сяо Ливея, я же редко виделся с ними и теперь виню себя за это. Я настолько был занят государством, что забыл про своих сыновей. Они с пелёнок были рядом с Сяо Ливеем, и теперь он оказывает на них огромное влияние. Возможно, если бы я уделил их воспитанию больше времени, они бы не выросли такими... безответственными разгильдяями. Один по борделям таскается, а второй пьянствует без меры. Дети императора называется! Ведут себя, как скоты, так ещё и своим статусом прикрываются. Один раз я узнал, что Вэнь Сюй обесчестил одну из своих служанок, сказав, что он сын императора и может делать со своими слугами всё, что хочет, так я его так выпороть приказал, что он неделю на кровати лежал.       Цзян Чэн удивлённо поднял брови. Он-то думал, что император Вэнь души не чает в своих сыновьях, а оказалось, что совсем не так! — Но теперь мне уже поздно их учить. Они не будут слушать меня, как своего отца. Как императора — да, но не как родителя. Сяо Ливея они всегда безоговорочно слушали. — Ваше императорское величество, я уверен, что они все равно вас любят, — сказал Ваньинь. — Любят? — Да. — Ваньинь, ты очень похож на Синь Ли по характеру. Возможно, это сходство причиняет Вэнь Сюю боль, поэтому он так груб с тобой. Но ты всегда можешь обратиться ко мне, я уж надаю ему тумаков. — Спасибо вам.       Следующие несколько минут они шли в полной тишине, каждый думая о своём. Цзян Чэн, смотря себе под ноги, рассуждал о том, как ему наладить отношения с Вэнь Сюем и как найти себе надёжных людей. Глубоко погружённый в свои мысли, он даже не заметил, как они вдвоём вернулись к дворцу Солнца и Пламени. — Ваньинь, я вообще позвал тебя, чтобы сказать, что через неделю будет ночная охота за пределами Безночного города. Вы с Вэнь Сюем обязательно должны там быть, — заговорил император Вэнь. — Как прикажете, Ваше императорское величество. С вашего дозволения я пойду, — Цзян Чэн поклонился. — Ступай.

***

      Цзян Ваньинь шесть дней подряд не выходил из своей комнаты, потому что как только пришёл с прогулки с императором Вэнь, то решил потренироваться к ночной охоте, а Вэнь Сюй это увидел и силой отобрал у него меч. А на седьмой день он вышел, чтобы забрать свой меч из комнаты Вэнь Сюя, который тогда куда-то ушёл, и случайно краем уха услышал разговор двух служанок. — Мне жаль молодого господина Цзян, он ещё не знает, какой человек этот наследный принц, — с сочувствием говорила одна. — Вот именно. Хорошо, что он в день перед свадьбой не пришёл в сад, а то увидел бы, как наследный принц развлекается со своей любовницей Бань Юи. Стыд и срам! Если бы увидел, то точно бы убежал из Безночного города без оглядки!       И тут Цзян Чэна осенило. Он бегом шёл обратно в свои покои, а потом с громким стуком закрыл дверь, прислонившись к ней спиной.       Неужели Вэнь Сюй специально хотел, чтобы Ваньинь пришёл в сад и увидел его вместе с любовницей? Но зачем? Знал ли император об этом, или он думал, что это будет просто обычное знакомство? Судя по тому, что Вэнь Жохань говорил ему в саду, он точно бы не допустил такого знакомства... А генерал Вэй? Получается, что это он в тот день ругался с наследным принцем, а потом увёл оттуда Ваньиня, чтобы он этого не видел.       Тело било мелкой дрожью, руки тряслись. Он сам не до конца понимал, на что так реагирует, почему ему вдруг стало страшно и больно. Дыхание вновь сбилось, сердце заболело, и слеза, скатившись по щеке, упала на пол. Он запрещал себе реветь, но не мог остановиться.

***

      Следующий день настал как-то слишком быстро для Ваньиня. Он всё не мог собраться с мыслями и сделать хоть что-нибудь. В обед к нему зашли слуги, чтобы помочь собраться на ночную охоту.       Лучшие заклинатели ордена Вэнь собрались возле дворца Солнца и Пламени, куда пришёл и Цзян Чэн вместе с Вэнь Сюем. Наследный принц, кажется, даже не заметил, что его супруг почему-то пытается держаться от него подальше и не прикасаться к нему.       Среди многочисленной толпы Цзян Чэн разглядел генерала Вэя, разговаривающего с Хэнь Вэйдуном. Повсюду был шум, но как только из дворца неспешной походкой вышел император Вэнь, все голоса стихли. Люди поклонились, а затем огромная процессия начала подниматься в воздух на мечах. Ваньинь застыл на месте. У него-то меча не было! — Чего стоишь? — повернулся к нему Вэнь Сюй. — Иди сюда, со мной полетишь.       Впервые в своей жизни Цзян Чэн, как сильный заклинатель, опустился до того, чтобы лететь с кем-то на чужом оружии. Но как бы сильно ему не было обидно, виду он не подал, а только встал на меч Вэнь Сюя. Тот, опять ехидно улыбнувшись, встал сзади Ваньиня, прижав его к себе за талию.       Заклинатели поднялись вверх и направились к западу от Безночного города. Среди всех них без меча был один Цзян Чэн, и хотя снаружи он выглядел равнодушным, но внутри просто сгорал от стыда. Вэнь Сюй, совершенно не стесняясь, сильно прижимал его к себе и положив свою руку ему чуть ниже бедра.