Помощность

Кого точно не ожидает увидеть в своем кабинете Иоко, так это Красного Бунтаря. Киришима спокойно ожидает ее, примостившись в удобном кресле напротив рабочего стола, и листает что-то в смартфоне. Как только оба понимают, что видят друг друга явно и четко, следуют долгие возгласы и крепкие объятия. Иоко почти подхватывают на руки, в нос врезается пряный аромат мужского парфюма и доктор смеется, когда ее совсем по-детски крутят по кабинету. — Как дела, малышка? — треплет чужие волосы Киришима, улыбаясь от уха до уха. — Как давно ты прилетел? — Около часа назад, — самодовольно улыбается Эйджиро, наблюдая за метаниями доктора в поисках кружек и чая. — Не был еще у нашего Бакуго. Иоко морщится от этого определения. Бакуго вообще был ничейным. Но обычную общую шутку Мидория не поддерживает. Как-то стухает, включает чайник и смотрит на воду внутри. — Все так плохо? — мягко спрашивает герой. Иоко кисло улыбается в ответ. Хуже некуда. Но решает пока не говорить. Садится напротив, трет виски, а затем смотрит прямо на Киришиму. С выпуска он мало изменился, может, темные волосы короче стали, взгляд взрослее, но в целом… В целом когда-то девичье сердце трепетало при виде Красного Бунтаря. Иоко до сих пор считает, что первая влюбленность, та самая, недосягаемая, мечтательная, была у нее в Эйджиро Киришиму. В мальчишку, который лично ей не давал опускать руки, толкал, порой, на необдуманные поступки, и смеялся вместе с ней. В мальчишку, с которым она впервые встретилась на спортивном турнире много лет назад.

***

Изуку поступает на геройский факультет. Изуку оказывается в одном классе с Кацуки Бакуго. Изуку сталкивается со злодейской организацией в первые месяцы своей учебы. Изуку получает травмы. Изуку до сих пор хочет быть героем. И тот гребанный фестиваль, смотрины героев, как называет спортивный фестиваль Иоко, не вызывает в ней теплых чувств. Как и деятельность брата в целом. Но Изуку приглашает ее, улыбается, выдает два билета и просит маму с собой не брать. У той и так с нервами стало не все ладно. Иоко приходит туда со своей подружкой Мизуки и оценивает размах. Выглядит все это… устрашающе. Толпа, что собирается на стадион с жаждой в глазах, заставляет Мидорию-младшую отступить подальше и пожалеть о слабости и бесхребетности по отношению к брату. Мизуки, наоборот, присоединяется к общему ликованию. Сегодня будут меряться силами будущие герои. Защита и поддержка мирного населения. Храбрые, сильные, молодые… — Сектор первый, — сообщает им уставшего вида женщина и надрывает билетики. — Прямо и налево. — Круто, мы будем совсем рядом сидеть с первым курсом, — улыбается задорно Мизуки и поправляет короткую юбочку. — Изуку такой молодец, я так им горжусь… Иоко кивает. Она, конечно, тоже гордится, но не одобряет действий братца. Мягко говоря, их отношения натянулись, как тетива на луке, а отдаления когда-то самых близких людей происходит неумолимо с каждым днем. И как бы Иоко не спрашивала, не угрожала, шантажировала старшего брата, тот хранил молчание о приобретении причуды. И это злило. Очень злило и разочаровывало. Они поднимаются к своим местам выше и выше. Мизуки, все еще восторгающаяся окружением и героями в частности, первая замечает класс Изуку. Тянет за руку Мидорию, та почти не сопротивляется, когда они замирают в проходе и Мизуки громко-громко, четко-четко зовет Изуку. — Я рад, что вы пришли, — улыбается будущий герой живо и искренни, отчего Иоко немного передергивает. — Мы будем болеть только за тебя, — отзывается тут же Мизуки и что-то в ее взгляде мелькает, отчего Изуку становится неловко. Понял, наконец. — У меня выбора нет, — пожимает плечами Иоко, замечая краем глаза знакомую светлую макушку. — Лучше ты, чем придурок. — Иоко, — осаждает Изуку и хмурится, но нравоучениями не взрывается. К ним подходят еще люди. Школьники. Милая девчонка, Иоко она нравится, да и Изуку о ней упоминал. Очако Урарака. Между Мизуки и Ураракой сразу вспыхивает та самая женская неприязнь, на которую Иоко плевать. Она кланяется третьему лицу, кажется, его зовут Денки. Он глупо улыбается и хлопает по плечу Изуку. Обещает сильно не бить, есть им придется вставать в пару. Иоко старательно выдавливает из себя улыбку. — Ты бы подумал, кому что говоришь, — фыркает рядом красноволосый, высокий для своего возраста парнишка. — А то сестренка Изуку тебе башку открутит. — Откручу, — просто и почти серьезно обещает Иоко. Чувствует прозрачное одобрение от этого паренька. Его зовут Киришима. Он подмигивает на прощение младшей Мидории. — Эй, — Иоко усмехается, когда герой тормозит, — ты тоже второе место займи. Первое-то за Изуку. — Мечтать не вредно, — летит хорошо знакомое, выученное на зубок, почти родное. — И тебе не опозориться, Бакуго, — ответное, яростное, ядовитое. Они сталкиваются взглядами, Киришима, чуя неладное, отводит друга подальше. — Проиграешь ему, и я тебя сама побью, — обнимает тепло Иоко Изуку, утыкаясь носом в родное плечо. — Все будет в порядке. — И ты главное не покалечься, плевать мне на места… — Да все будет… — И осторожно давай, не делай глупости. — Да, мам, — дразнится Изуку, треплет сестренку по пушистым волосам и отходит к группе. Мизуки свою порцию обнимашек от Изуку так и не получает, они садятся выше, обзор открывается отличный как на стадион, так и на все экраны. Иоко с удивлением смотрит на Полночь, героиня кажется ей эталон красоты и сексуальности. И судя по мужским возгласам, не ей одной. Первое испытание заставляет Иоко подскакивать на месте каждую минуту. Кажется, она отбивает себе всю задницу, когда Изуку Мидория все же приходит на финиш первым. Первый. Иоко так кричит, что глохнет на секунду. Обнимает Мизуки и рядом стоящую незнакомку от переизбытка эмоций, радуется и прыгает, пока не объявляют второе испытание. Брат оказывается мишенью из-за баллов, а Иоко, кажется, немного седеет за эти несколько минут, пока все команды собираются отобрать у Изуку ленту. Он, к чести сказать, справляется на ура со своей командой. Младшая выдыхает устало и почти скатывается под сидение после финального свистка. Все. Закончилось. — Пошли, поздравим, — Мицуки тянет ее к ребятам, но Иоко лишь слышит стук крови в ушах и чувствует вспотевшие ладони. Она была напугана, горда, рада, расстроена и удивлена одновременно. Лучше бы эмоциональный диапазон у нее был, как у зубочистки. Но рядом с настойчивостью Мицуки чувства немного притухли и Иоко, собирая себя по кусочкам, все-таки спускается поздравить 1-А. Первым, с кем она сталкивается в проходе, Бакуго. Мицуки предусмотрительно выпускает ладонь Иоко из своей и отходит подальше. Кацуки не тормозит, пролетает мимо как огромная горящая туча, едва не задев Иоко плечом. — Ты его извини, — дружелюбно отзывается шагающий Киришима, который, кажется, следовал за другом. — Он не со зла. — Не обижайся, конечно, но я его подольше знаю, — усмехается уголками губ Иоко, — он сгусток живой ярости и придурковатости. У Киришимы чуть округляются глаза, будто он удивлен, что кто-то так спокойно может высказываться о Бакуго и не бояться получить от него залп огня в лицо. Но затем смеется. И смех его пробирает Иоко до костей. Она смотрит на этого мальчика, залитого еще не жарким, греющим солнцем, и смеется в ответ. — А ты смелая, — одобрительно кивает мальчишка. — Только в лицо ему не говори. — Он знает. — Ага, не сомневаюсь, — все еще посмеивается Эйджиро. — Ну, не забудь болеть за меня, когда я буду выступать. Иоко даже удивляется, когда Киришима задорно улыбается и уходит, оставляя ее одну. Глупая улыбка приклеивается к лицу. Мальчики ей так не улыбались. Так по-доброму просто и открыто. И не смеялись с ней. Это было приятно. После недолгих перебранок и напутствий, школьницы возвращаются смотреть оставшуюся часть турнира. И тут Иоко понимает всю важность мероприятия. Эти молодые ребята, еще школьники, вдохновляли народ. Вселяли уверенность в завтрашнем дне. Бесстрашие перед трудностями. Желание творить добро. Потому что зло — оно просто не сможет противостоять тому напору, силе и отдаче этих молодых героев. И Иоко, глотая слезы, болела за каждого. Исход был не так важен. В душе она желала, чтобы Изуку проиграл тому парню с синими волосами, который просто приказом вывел бы его за пределы поля. Без травм, без битв. Это была бы легкая участь для старшего брата. Но ведь ее Изуку Мидория никогда не умел проигрывать. Иоко, когда кричала во всю глотку Изуку проснуться, сопротивляться, не сдаваться, собрала множество удивленных взглядов. И Изуку победил. Не благодаря ее возгласам, конечно, но младшей хотелось думать, что и свою толику усилий она вложила. Позже, когда Иоко удается пробраться к брату, он убежденно заверяет, что слышал ее. — Спасибо, Иоко, — серьезно и строго говорит Мидория-старший, и бусины слез срываются с глаз Иоко, когда они снова обнимаются. Почти все бои Иоко переживает за всех и каждого, особенно когда ребят уносят с импровизированного ринга. Некий Шото Тодороки производит неизгладимое впечатление, и восторг Мизуки ей понятен. Помимо того, что Тодороки был сильным до дрожи (его холодая причуда коснулась даже их), так еще и красивым. — Надо попросить Изуку познакомить нас с ним, — решает точно Мицуки, отчего Иоко только кисло улыбается. Шото Тодороки явно интересный герой. И опасный. Потому Иоко не хочет, очень не хочет, чтобы Изуку сталкивался именно с ним. Бой Киришимы и Тецутецу Иоко тоже смотрит с замиранием сердца. Она даже подрывается, когда обоих ребят уносят на носилках после боя. — Симпатичный, — выносит свой вердикт Мицуки. — И ты ему понравилась. — Не говори глупостей, — отмахивается Мидория, но комментарий подруги заставляет что-то затрепетать на уровне живота. Бой Бакуго и Очако наступает также неотвратимо, Иоко даже складывает руки на груди, когда Бакуго начинает двигаться. Двигаться хорошо, быстро, не жалея и не делая поблажек. Он предсказуемо выигрывает, пусть и под недовольные крики толпы. — Вот же… — проглатывает нецензурные слова Мицуки. — Мне даже жаль ее стало. — Очень зря, — фыркает Иоко. — Лучше пусть она проиграет своему однокласснику в показательных шоу, но будет больше тренироваться, чем потом проиграет злодею. — Ты очень строгая, — толкает в плечо Мидорию подруга и усмехается. — Бакуго всегда был чересчур агрессивным, интересно, почему? Вы ведь дружили в детстве, он и тогда таким был? — Всегда, — усмехается Иоко и взгляда оторвать от Кацуки, поднимающегося к своим, почему-то не может. — Кацуки Бакуго не меняется. На свой страх Изуку все-таки сталкивается с Шото Тодороки. Иоко трясет от всего того, что происходит на поле боя, по-другому она назвать это не может. Ей страшно, она даже закрывает глаза, когда Шото все-таки применяет огненную сторону своей причуды, только чтобы не видеть, как ее брат не сдается и прет вперед. Тодороки побеждает, чему немного рада Иоко. Не нужно больше бояться за Изуку. Он выбыл. Никаких больше боев и новых травм. Старые бы залечили и все. Спустя несколько минут и громких криков Иоко пропускают в госпиталь, где на кушетке сидит Изуку. — Ты сделал все, что мог, — тихо-тихо уверяет младшая Мидория и садится рядом. — Я тобой горжусь. — Я стану сильнее, — кивает сам себе и улыбается Изуку. — Ты уже для меня самый сильный, — устраивает голову на плече брата Иоко. Она смотрит на переломанные руки, пальцы почти фиолетовые. — Сильно больно? — Терпимо, — не показывает боль Изуку, но слегка удивляется, когда сестра берет его покалеченные конечности в свои руки. — Не стоит. — Заткнись и терпи, — гордо фыркает Иоко и призывает свою причуду. Она не знает и, наверно, никогда не узнает, что чувствуют пациенты, которых она лечит. Просто излучение сквозь ее руки проходят в ладони Изуку, тот морщится и шипит, стискивает зубы сильнее, но руки не отнимает, хотя хочется. Иоко вцепляется мертвой хваткой и сосредотачивается. Без рентгена сложно сказать, сколько процентов повреждений она залечила. Поэтому, когда приходит Исцеляющая Девочка, лечение проходит быстрее. — А у тебя большое будущее, — хлопает младшую Мидорию по плечу старушка. — Поступай-ка к нам, девочка. Иоко улыбается счастливо, ровно как и Изуку. — Если ты в состоянии, помоги-ка вон того подлечить, — указывает на ширму у окна доктор. По ту сторону ширмы без сознания лежит Киришима. Иоко пару секунд наблюдает за ним, пока из соседней ширмы доносится характерный звук причуды Исцеляющей Девочки. Мидория прикладывает руку к груди мальчишки и посылается легкий импульс. Ладони нагреваются и через пару секунд одноклассник Изуку смотрит в потолок. — Тебе лучше не двигаться некоторое время, — мягко, но без стеснения улыбается Иоко. — Ты умеешь исцелять? — моргает удивленно парнишка, двигая уставшими конечностями. — Только не говори об этом никому, — кивает Иоко и прячет взгляд, а затем, не дожидаясь комментария будущего героя, покидает его. Изуку кивает с гордостью, будто оценивает причуду младшей сестры впервые, хотя это не так. В одно время Изуку почти затиранил Иоко вопросами о причуде, но младшая всегда отмахивалась и утверждала, что применять не будет. Они вместе идут на финал между Шото Тодороки и Бакуго Кацуки. Иоко в последний раз проверяет бандаж на руке Изуку, он недовольно ворчит про излишнюю заботу и получает подзатыльник. — Я провожу тебя. — Я помню место, иди к своим, — улыбается Иоко и уходит первой. Сердце стучит. Ей почему-то будто хорошо. Будто правильно все. Будто… — Хуль ты тут забыла? — летит ей прямо в лицо. Иоко хмурится. Рассматривает Бакуго, разминающегося перед боем. — Хочу пожелать Тодороки победы, — гордо фыркает Иоко, вздергивая подбородок. — А-а, — тянет Кацуки и усмехается кончиками губ. — Тогда он точно проиграет. — С чего бы это? — Его жалеют неудачники, — почти в лицо выплевывает Кацуки и уходит, оставляя Иоко с неприятным чувством досады. Уже в спину, почти по-детски, чтобы хоть как-то задеть, Иоко выкрикивает ему, что он мудак. Бакуго не оборачивается, только выставляет средний палец, получая такой же. Иоко не болеет за него, совсем не болеет, все ее силы отданы незнакомцу Тодороки, но когда Бакуго выигрывает, становится как-то слишком тихо. Для него Шото свою огненную сторону не использовал. И Кацуки так злится, что Иоко чувствует удовлетворение. Маленькая, неосознанная мысль, что Бакуго, в отличии от остальных, сильно не ранен, стоит на своих двоих, да еще и соперника добивает (дурак-дураком), заставляет Иоко совсем чуть-чуть выдохнуть. Да и награждение заставляет ее позлорадствовать. Аплодировать со всеми при награждении третьего и второго места, и гордо сложить руки на груди, когда Всемогущий, настоящий, живой, улыбающийся, всунул в рот медальку разъяренному Бакуго… Иоко запомнит этот день на всю жизнь. В тот день они с Изуку шли домой вместе, рука об руку, и Мидория-старший рассказывал ей обо всех аспектах новой учебы, захлебываясь эмоциями и восторгом. Иоко слушала брата в полуха, но запоминала все, а когда мама поздравляла Изуку и сетовала на травмы, Иоко объявила: на следующий год она будет поступать в UA на направление медицины. Иоко гордилась собой. Очень гордилась. Но если бы она знала, что на самом деле стоит за ее причудой, не пошла бы в медицинский. Не поступала бы в UA. И пожелала бы тогда победы именно Бакуго. Но сделанного не воротишь. А Красный Бунтарь, наблюдающий за ней внимательно, сам разлил чай по чашкам, почти всучив кружку в чужие руки. — Я, кстати, тебя со свадьбой не поздравил, — напоминает о своем существовании Эйджиро. — Да, я все еще жду, — гордо вздергивает подбородок Иоко, уже госпожа Номура. Киришима понятливо усмехается, чуть щурит взгляд. — Я надеялся, что ты будешь носить другую фамилию. — Неужто твою? — почти театрально прикладывает руку к груди доктор. — Я еще жить хочу, — отзеркаливает позу герой, но с оттенком в ужас. — Но ради вас, доктор Мидория, мог бы и рискнуть. Иоко отмахивается от комментария, но всегда приятно, когда сам Эйджиро Киришима говорит такие слова. Киришима вообще умел подбирать правильные слова. — Но ты теперь чужая жена и не по-мужски будет отбивать тебя, — усмехается Киришима. — Да и влезать в отношения тоже. — Может, все было бы иначе? — почти неслышно проговаривает Иоко и тут же прикусывает язык. — Разве? — прозорливо глядит Эйджиро, и взгляд его режет больно остро. — К нему ведь можно? Госпожа Номура лишь кивает. Отпивает чай, морщась от кипятка, и решается. На самом деле, она хотела поручить столь важную миссию Изуку, но у того своих проблем навалилось. Поэтому приезд Киришимы был посланием господа и всех богов, которым никогда не молилась Иоко. — У меня будет к тебе просьба, Эйджиро, — Иоко смотрит остро, пронизывающе. — Ты же знаешь, малышка, любой каприз, — проказливо улыбается герой. — Бакуго настроен решительно применить мою причуду к своей травме, но ты знаешь о последствиях. У него сломан позвоночник и есть шанс, и он достаточно большой, что все пойдет через причинное место. Киришима напрягается почти незаметно. — Боишься состарить его организм? — Я могу ускорить процесс регенерации, но, как мы выяснили опытным путем, состарить организм на то время, когда травмы исчезают. Через неделю сходят синяки и это не страшно, когда я залечиваю, например, их, но это неделя жизни для организма. Травма Бакуго… она будет и без того долго заживать, но если я еще отберу время, да еще и при условии, что перелом может неверно срастись… — Я тебя понял, — кивает Красный Бунтарь и замирает. — Ты сделала достаточно для нас всех, для Кацуки в особенности, но совершить чудо… — Это не чудо, — отрезает Иоко, — это будет его убийством. А я не хочу. Больше не хочу терять близких людей. Они сталкиваются взглядами и долго смотрят друг на друга. Киришима вопросов больше не задает, обещает только, что поговорит. Возможно, не сегодня, но поговорит. Когда за Красным Бунтарем закрывается дверь, Иоко еще долго смотрит в окно. Наверно, если бы сейчас она была дома, в своей комнате, где полно памятных вещей, Мидория бы отыскала те билетики на спортивный фестиваль. Наверно, они бы лежали рядом с фотографией с выпускного класса А. Наверно, она бы посмотрела на нее и улыбнулась как единственной фотографии со многими и с одним человеком в частности. Иоко крутит обручальное кольцо и усмехается. Перед свадьбой она выкинула все эти памятные вещи на помойку. И жалеет об этом.