***
Парни почти дошли до дома Петрова. Старый двухэтажный дом стоял на опушке леса, окружённый таким же старым и кривым деревянным забором. Снег перелевался морозно синим цветом, как глаза омеги, и ярко розовым светом от заката, что выглядывал своим отливом по небу из за величественых сосен. Рома и не знал об этом месте, не знал, что в глубине леса, на огромной поляне может стоять странинный дом, и уж точно не знал, что в нем будет жить Антон... Нет, Тоша. Об этом человеке хотелось говорить только ласковые и такие же милые вещи, как и он. Хотелось бы его называть так не только в мыслях, но и в живую... Рома перевёл взор на идущего омегу. Его белоснежные волосы, подобные снегу, пререлевались, поблескивали, и казались такими же мягкими и шелковистыми, но вовсе не холодными. Альфа сжал руки в кулаки и слегка запнулся, прогоняя навязчивое желание подойти к нему и дотронуться до бесподобных волос. Запустить в них пальцы и почувствовать тепло кожы. Бесконечный поток мыслей прервал Антон: —Мы уже дошли... —Тоша, все это время, чувствовал взгляд Пятифана на себе и даже немного потерял дар речи, но как он уже доказал сам себе, не полностью. Рома оглянулся, и наконец заметил, что стоит перед крыльцом дома Петровых. Парень слегка стушевался, и отвёл взгляд. —Значит, пока? —спросил омега, слегка наклоняя голову вниз. Антону понравилась эта прогулка по заснеженным тропам. Хоть юноши и не разговаривали. Хотя-бы не было этого чувства, что кто-то за ним наблюдает. Ну, за ним конечно наблюдали, но Антон знал кто это. Не было чувства неизвестности, что сжимало сердце в тисках страха, делая ноги ватными, не способными удержать хрупкое омежье тельце. Как и не было нагнетающей тишины, лишь неловкость, потеющие от волнения ладони, и ноющие у Антона ноги от постоянных спотыканий. Брюнет замялся, когда встретился с глазами Антона, затем попытался успокоиться, но безуспешно. Рядом с ним, альфа не может быть спокоен. Сердце набатом стучало в груди, отдаваясь эхом в ушах и висках. Роман чувствовал как по спине бегали мурашки, а лёгкие сжались от отсутствия в них воздуха. Тут же, среди морозного леса резко стало жарко. —Я-я... Кхм... Приду завтра за тобой?— Пятифан пытался сделать голос поуверенее, но вышло откровенно плохо. Это его злило, но ничего уже не сделаешь. Тем более сейчас это было не самое главное. Важнее то, что же ответит Тоша. А Антон стоял в недоумении. Вдруг смущение друга прешло и на беловолосого, отдваясь лёгким румянцем на, и без того румяных от мороза, щечках. Вскоре омега ответил, опустив глаза вниз, из-за чего их теперь полностью прикрывали длинные белесые ресницы. — Да... —тихо, почти шёпотом сказал Антон, словно кто-то кроме парней и сосен мог их услышать. Постояв ещё пару секунд, омега забежал в дом, захлопнув дверь. "—Ну и что это сейчас было?" —задал вопрос сам себе, Петров. Он посмотрел в зеркало, и, наконец, увидел насколько сильно горят его щеки. "—Какой ужас!" —закрывая ладошками свое лицо, попытался скрыться от чувства стыда Антон, медленно сползая по двери на пол. Омега впервые увидел такие искренние и тёплые чувства лишь по мимике и жестам, и от этого становилось не то, что жарко, а скорее тепло и нежно на душе.***
Антон и Оля сидели за столом на кухне, лениво поедая холодную кашу с комочками. Всё как всегда. Мать стояла и мыла посуду, звонко постукивая посудой, что нарушало гроборую тишину. "—Сегодня, слава богу, тихо..." —подумал омега, рассматривая произвольные морозный узоры на окне. Вчера в доме Петровых было вовсе не тихо. Новый скандал. Белорысый все таки опоздал на ужин, что он и так предвидел, за что получил дюжину выговоров. "—Где ты лазил?! Уроки давно закончились, а ты шлялся черт знает где!" —эхом отдалась в голове вчерашняя реплика Карины. Услышать это ранее было бы очень обидно, но вчера эти колкие слова, что казалось бы, должны быть пропитаны беспокойством за ребёнка, были больше похожи полный контроль над "беспомощным" омегой. Громкие речи лились мимо ушей, словно и не ему говорят. Это, конечно, не скрылось от глаз женщины, и она разозлилась пуще прежнего, но всё без толку. Карина перекрыла в кране воду и повернулась к детям, держа в руке полотенце. —Антон, тебе пора. —строго подметила женщина, зыркая ледяными глазами. Сын же на это ничего не ответил, лишь побрел в прихожую. Надел куртку, накинув на голову капюшон, быстро сунул ноги в зимние берцы и посмотрелся в зеркало. На него смотрело не то привычное лицо зомби, с синяками под глазами от вечного недосыпа, а свежее лицо. Антон даже ахнул, сам не узнавая себя. Времени на любования не было, поэтому юноша накинул на плечи рюкзак, и, смотря под ноги, чтобы не повторять ошибки минувших дней, открыл входную дверь, выходя из тёплого дома, в морозный сумрак. Тут же тьма его окружыла, заставляя Антона сжаться. Напряжение скопилось комом в горле, чуть ли не перекрывая дыхательные пути, вызывая ещё большую панику от нехватки кислорода. Уже закрывая дверь, омега быстро обернулся, и только сейчас заметил, что полумраке, у калитки, стоит высокий силуэт. Резко стало ещё тревожнее, в голове стали вертеться различные варианты исхода событий, пока неизвестный не подал голос. —Привет,—сказал знакомый хрипловатый голос, и показалось лицо Пятифана, что слегка освещалось светом одинокого фонаря. Антон тут же вспомнил о вчерашней "прогулочке", и о том, что Рома обещал зайти за ним утром. Напряжение отлегло, а сердце начало восстанавливать свой привычный темп. Парень сошёл с крыльца, и пошёл быстрым шагом, переодически застревая ногами в сугробах, выбежал за калитку. —Привет... —неловко ответил Антон, подходя ещё ближе и всматриваясь в лицо друга. Увидев на губах Ромы лёгкую улыбку, стушевался. "—Боже, как я сейчас выглядел?" —задался вопросом у себя в голове омега, сам не ожидая таких мыслей. Сколько за ним только не бегало мальчишек, но он никогда так не смущался перед ними. Гордость в груди недовольно заклокотала, но юноша отогнал это чувство. —Ну что, пойдем? —спросил Пятифан. Сегодня он был уже смелее, либо это минусовая температура на улице отморозила ему мозги. Хотя скорее этому поспособствовал вчерашний ответ Антона. "—Он согласен, что бы я его провожал..." —шел вчера домой Рома, прокручивая эти слова в голове. Омега кивнул, и они пошли по знакомой дороге.***
Высокий парень шёл по заснеженой дороге. Уже вечерело, что подгоняло юношу немного поторопится. А Пятифан и сам был не против подбавить темп. В голове вертелся лишь один человек —Тоша. Его личико, голос и смех, что заставлял каждый раз улыбаться, белоснежные волосы и бездонные, словно два Байкала, глаза. А перед глазами лишь вспылывали воспоминания о проведённом времени с омегой.***
—Если хочешь, может, придёшь ко мне на день рожденья? —сказал застенчиво омега, продолжая смотреть Роману в глаза. Поняв как он может сейчас выглядить, Антон переменился. Резко отвернул голову, сложив руки на груди, лицом выражая полную незаинтересованность в происходящем. — Всмысле... Не то, что бы я настаи... —Хорошо, я приду, —перебивая блондина, ответил Пятифан, искренне улыбаясь. За несколько дней общения, Рома часто замечал подобные перемены настроения, и они, как и многие другие открывшиеся повадки и привычки Антона, казались до не возможности очаровательными. "—Другого ответа и быть не могло." —подумал с усмешкой брюнет.***
Вскоре впереди проявилось два силуэта. Бяша и Полина. Друзья ждали вожака, о чем то увлечённо разговаривая. В груди тлела надежда, что о подарках Тохе, а не о очередном восхвалении Полиной, Кати. «Как вообще, это случилось?!» Часто задавал сам себе вопрос Рома, ведь уже предостаточно наслушался о любви его подруги. — А вот и наш Ромео идёт, на! —широко улыбаясь воскликнул бурят. Сам же Пятифан лишь закатил глаза. Кратко здороваясь, приятели пошли дальше. —Не злись на него, Ром. —положив руку ему на плечо, сказала Полина, но в голосе отчётливо слышалась насмешка. Роман на это злобно зарычал. —А я что-то не так сказал? —на лице Бяши просияло ехидство, что тут же сменилось недовольной гримасой,из-за полученного от Ромы подзатыльника, —Ай! Всё, всё, молчу, на! —Вот так бы сразу! —друзья залились хохотом, точнее только Полина, которую очень веселили угрозы Ромы к Бяше и ответы того на них. —Ладно, а что вы подготовили для Антона? —спросила Полина, —Я вот кассету с его любимой группой подарю, — сказала она, пытаясь прервать перепалку. —Я-я... Нарисовал кое-что... —неловко почесал затылок брюнет. —Ну ты даёшь, Пятифан! Не ожидала, что у тебя есть пристрастие к исскуству. — Ха! Фуфло вы несёте, на. Я вот пирожков ему подарю! — с гордостью заявил Бяша, выпячивая грудь колесом и задирая нос, кажется, выше всего леса, окружающего их. Поведение азиата снова заставило всех рассмеяться, точнее Полину, а Рома как всегда, лишь бы сказать что-то колкое, за что получил снежком в лицо. Так они болтали ещё минут пять, и, вдалеке, увидели заветный дом.***
Юноша суетился, бегал из угла в угол, и вообще не знал куда себя деть. Грудную клетку переполняло волнение и предвкушение встречи с друзьями. Для Антона это первый раз, когда к нему домой придут друзья. До переезда у него вообще и не было друзей, так что и звать было некого. Да и зачем? Ему же в любом случае не разрешат, а если разрешат будут постоянно мешать, ставя Петрова в неловкое положение перед другом. К счастью, родители Антона уехали, оставив на него Олю. Как они сказали, у кого-то умер родственник, но парню нет до этого дела. У него праздник, который он сможет отпраздновать, в кое то веки, в кругу друзей! Оля также была рада вновь увидеть Рому, Бяшу и Полину, наблюдая за беготнёй Антона. После двадцатого раза рассматривания себя в зеркале, послышался глухой стук в дверь.Продолжение следует...