Sky in his eyes

Норман торопливо поднимался по лестнице. В одной руке он держал небольшой пакет с продуктами и сладостями для Эммы, в другой же нервно теребил ключи. Сегодня ему пришлось задержаться на работе, так как там случилось очередное чп, и потому ему уже не терпелось как можно скорее оказаться в квартире. Но куда больше ему конечно же хотелось снова увидеться с Эммой. В конце концов, за весь день он успел соскучиться по ней, поэтому сейчас особенно спешил домой. Пока он преодолевал один за другим лестничные пролёты, то уже в красках представлял, как они проведут этот вечер. Воображение рисовало картины того, как они сначала поужинают, а потом сядут в гостиной и будут смотреть какой-нибудь фильм. Обязательно романтическую комедию, как они оба любили. Мысли об этом согревали Нормана, вызывали улыбку, и он лишь больше ускорил шаг, чтобы приблизить эти мгновения счастья. И вот, наконец-то он оказался у заветной двери. Поставив на пол пакет, чтобы не мешался, он с облегчением выдохнул и принялся торопливо открывать замок. От волнения пальцы немного подрагивали, и потому он не смог с первого раза вставить ключ правильно. Однако вскоре он всё же справился, и дверь покорно ему поддалась. Норман подхватил пакет и, окрылённый радостью от скорой встречи с возлюбленной, запорхнул в прихожую. Однако, как только он оказался там, всё его хорошее настроение мгновенно улетучилось. Потому что он с первых же секунд почувствовал запах гари. Пакет выскользнул из ладони и с глухим стуком шмякнулся на пол, как и ключи, однако Норман уже не обращал на это внимание. Он просто сорвался с места, даже не раздеваясь, и полетел на кухню, откуда и исходил запах. Пока он бежал, то мысленно в голове прокручивал возможные варианты того, что вообще произошло. Может, загорелась проводка? Или, быть может, с плитой что-то случилось? Эти и многие другие предположения наводнили его голову, однако больше всего сейчас его волновал совершенно другой вопрос. Что с Эммой? — Эмма! — выкрикнул Норман, когда наконец забежал на кухню. Практически всё пространство затянуло дымом, и потому он с трудом мог что-либо разглядеть. Ему даже пришлось закрыть нос и рот ладонью, чтобы не задохнуться. — Эмма, ты где? Что случилось? — Н-Норман… — отозвалась Эмма. Судя по голосу, она стояла ближе к плите, и потому он стал пробираться туда. — Всё в порядке, я просто… Кхе… Кхе… — она попыталась что-то ему объяснить, однако тут же закашлялась. Пока Норман шёл к ней, она предпринимала ещё какие-то попытки что-то ему сказать, однако из-за кашля он не мог разобрать ни слова. Впрочем, сейчас это волновало его в последнюю очередь. Главное — разобраться с причиной пожара, а всё остальное — потом. Собственно, этим он и занялся. Добравшись, наконец, до плиты, он принялся помогать Эмме, которая уже перестала пытаться объясниться, избавляться от дыма. В какой-то момент он даже подобрался к окну и отворил форточку, чтобы им было проще. Когда же дым наконец полностью рассеялся, он смог понять, что послужило причиной возгорания. Мясо. Это, чёрт подери, было самое обыкновенное мясо. Оно лежало на сковороде, и по виду его становилось ясно, что его пережарили. Вероятно, Эмма хотела приготовить ужин им двоим, но как обычно не уследила за сковородой, и оно загорелось. Когда Норман об этом подумал, то вздохнул с облегчением. Сердцебиение, до этого ускорившееся раз, наверное, в двести, начало постепенно замедляться, руки переставали так сильно дрожать. А когда он окончательно успокоился, то наконец вновь перевёл взгляд на Эмму. Она стояла возле плиты, неловко улыбаясь, и теребила краешек кухонного фартука. Выглядела она как маленький ребёнок, который нашкодил и теперь ему стыдно за это. Даже её антенна, вечно стоявшая торчком на макушке, виновато склонилась вниз, будто бы тоже извинялась перед ним. — Эмма, — спустя короткую паузу вновь заговорил Норман. Он сделал шаг к ней и хотел было сказать что-то ещё, однако она его опередила: — Я знаю, что ты хочешь сказать, Норман. Да, я испортила это мясо, я знаю. И я заставила тебя переживать, это я тоже знаю. Прости, — протараторила она. На мгновение он застыл на месте, обескураженный её словами, однако потом лишь мягко улыбнулся и наконец подошёл к ней ближе. — Я не сержусь на тебя, Эмма, — спокойно произнёс он. — Правда? — с недоверием в голосе переспросила Эмма и посмотрела прямо на него. В уголках её глаз он заметил слёзы, которые тут же поспешил смахнуть пальцами. — Совсем-совсем не сердишься? — Совсем-совсем, — Норман отрицательно качнул головой и в подтверждение своих слов осторожно обнял её. Закрыл глаза, зарылся носом в рыжие кудри. — Я действительно за тебя переживал, и я просто рад, что с тобой всё в порядке, — он крепко прижал её к себе и ласково погладил. — Но, знаешь, лучше впредь не подходи к плите, пожалуйста. Готовкой в нашем доме буду заниматься я. — Угу, — буркнула она и так же крепко его обняла. Норман прекрасно понимал, что она не послушает его и всё равно будет пытаться приготовить что-то самостоятельно, но всё равно мысленно порадовался, что хотя бы на ближайшие пару недель ему удалось спасти кухню.