Деяние и воздаяние

—зай, что-то ты долго, я скучал. Чанбин попытался отпихнуть его, но чужое натренированное тело плотно прижалось к собственному, поэтому брюнету ничего не осталось как ответить на объятия. Одна ладонь скользнула чуть выше поясницы, проходясь по грубой ткани тюремной робы, приобнимая. Поскольку их грудные клетки всё ещё соприкасались Со почувствовал как в чужой груди зарокотало — заключённый беззвучно смеялся, сдерживаясь изо всех сил дабы звук не вырвался наружу. —отпусти придурок. —не выдержав сказал брюнет. —за придурка я откушу тебе ухо. —тихо отозвался осуждённый. Они по-прежнему находились слишком близко друг к другу, поэтому Бин чувствовал тёплое дыхание на своих волосах когда тот говорил. Недовольно закатив глаза он провокационно произнёс: —попробуй. —ага, разбежался. Чтоб мне срок накинули? Крепкие руки резко исчезли с его плеч при этом ощутимо пихнув его на сидение стула. Чанбин хитро улыбнулся усаживаясь удобнее наблюдая за тем как друг подтащил второй стул ближе к нему, сел полубоком и скинув обувь положил свои прекрасные нижние конечности ему на колени, глядя довольно из-под пушистых ресниц. Двое заключённых, у которых также были свидания в это время, с интересом косились в их сторону. —я конечно ждал тёплый приём, но не настолько же. —первым заговорил Со. —ты недооцениваешь силу моей любви, зай. —обиженно обронил парень манерно поправляя горловину чуть съехавшей в сторону робы. —чушь полнейшая. —а вот и нет. —а вот и да. —не спорь со старшими! Отбросив шутливость Бин придвинулся ближе и тихо спросил: —как ты тут, Хо? Тот в ответ посмотрел долгим внимательным взглядом, взял его ладонь и положил на свою щёку, держа в стальной хватке, не позволяя вырваться, говоря так, чтобы слышал лишь брюнет: —пока все думают что я твоя сучка — я в полной безопасности, ты ведь знаешь. Чанбин знал, но всё равно беспокоился за друга, потому что Ли Минхо был красив. Нет, не так. Он был не просто красив, он был преступно красив, особенно в стенах пенитенциарного учреждения в котором они находились. Здесь, среди всего этого скотского сброда Минхо был прекрасен словно утраченный бриллиант, попавший в стоковую канаву. Но не одна лишь внешность делала его в глазах окружающих желанным: острый ум, невероятная проницательность и вредный характер побуждали очень многих обладать этим великолепным строптивым упрямцем. Но Ли невозможно обладать. Априори. И он не раз это доказывал ломая кости самым ярым имбецилам, что имели наглость сунуться к нему или, тем более, претендовать. За что неоднократно попадал в карцер, но когда это его волновало? Однажды, заключённые что были тем или иным образом когда-то повержены, собрались вместе в животном желании взять реванш. Всем скопом. Тогда-то Чанбин и вмешался, в необузданной ярости раскидывая чужих противников словно полых пластиковых кукол, вроде уродливых манекенов, додумавшихся толпой пойти на одного. Да, за ту потасовку абсолютно всех вызвали на ковёр к начальнику тюрьмы, но иначе в этом месте, где правит закон дикарей, попросту не выживешь. А жить хотелось. Как никогда. Именно в местах не столь отдалённых по-настоящему начинаешь понимать значение слова «жизнь». Поскольку проблемы с Хо у надзирателей случались на регулярной основе, руководство тюрьмы приняло решения поселить его к Бину, таким образом сделав его единственным сокамерником, так как ни с одним из прежних нравный и эксцентричный Минхо не уживался. Только вот... Чанбин стал исключением из правила, которое его, собственно, и подтверждает. Они не то что бы ужились... Они словно нашли друг в друге утраченные пазлы. Им было не просто комфортно — каждый из них в лице другого обрёл частичку семьи. Бин позволял старшему не многое, нет, он позволял ему всё. Не раз он просыпался от тяжести чужого тела на себе, тихо похрапывающего в ухо. И вместо того чтобы скинуть наглеца нелюбитель тактильных контактов Со Чанбин обнимал спящего друга, чтобы тот не свалился с узкой койки что предназначалась для одного и засыпал во второй раз. Потому что... Потому что Ли Минхо можно. И не один брюнет позволял другу всё, даже называть себя противным “зай”, Хо делал в ответ то же самое. Ночами напролёт, когда депрессия накрывала и сон не шёл, они болтали обо всём — никаких табу, запретов, недомолвок и, тем более, лжи. В какой-то степени Бин был даже благодарен обстоятельствам за то что в своё время попал сюда и встретил человека которого действительно мог называть другом. Не вслух конечно, он всё ещё боялся произносить это слово, но вопреки всему бесконечно доверял Ли, выражая свою привязанность поступками, в то время когда старший к поступкам добавлял слова, зачастую в шутку признаваясь в любви и называя ласковыми прозвищами. Только эти двое знали что в остротах Хо есть доля юмора, а всё остальное — истина. Просто это такое своеобразное проявление дружеской признательности. —Бин, у тебя слишком грустные глаза. —врываясь в поток его мыслей произнёс хён. Минхо придвинулся вплотную рассматривая округлившиеся от удивления глаза друга. Во-первых. По имени он называл младшего либо когда злился, либо когда был крайне серьёзен. Во-вторых, рука Чанбина всё ещё покоилась на чужом лице, которое находилось слишком близко. Слишком. —отвянь противный. —мягко отпихнув от себя друга, Со наконец убрал ладонь от его лица. Хо шлёпнул его по плечу рукой, надувая губы. Они слишком хорошо друг друга знают. —работу нашёл? —как бы да, но кажется меня оттуда попрут. Брюнет вспомнил все недавние события и помрачнел. —и как ты меня кормить собираешься, а? —высокомерно поинтересовался Хо вздёргивая свои идеальные брови. —я тебе что, родитель? Сам прокормишься. —ну зааай, мы так не договаривались! Боже правый, он действительно скучал по этому засранцу? Вот серьёзно? —я помню о чём мы договаривались. Брюнет ближе придвинулся к старшему немного меняя положение тела так, чтобы бёдра Ли оказались на его коленях, а ступни свисали к низу. Поняв что оппонент начал играть по его правилам, Минхо притянул его к себе за шею и прошептал: —не могу сказать тебе многого, тут даже у стен есть уши, но пустота в твоих глазах меня пугает. Дождись меня, Бин, обещай. Моргнув раз, другой, Чанбин нашёл в себе силы произнести тихое “обещаю”. Он понял что старший имел ввиду и ком застрял в его горле. Суицид. Они обсудили это раньше и пришли к выводу, что пусть это и выход, но лишь на самый крайний случай. Как бы тяжело им не было, они справятся, в четыре руки. Ли уткнулся в его чёрные кудри вдыхая и выдыхая, словно дышал им. —так вот как пахнет свобода. —куда-то в волосы пробормотал он. —я просто сменил шампунь. —хихикнув отозвался Со. —не ломай мне кайф, душнила. —недовольно оттолкнув от себя друга проныл Хо. —прошла любовь, завяли помидоры? —мои помидоры никогда не завянут. —ты ж мой фермер. —откидываясь на спинку казённого стула молвил младший. —так уж и твой. —лукаво стрельнув глазами произнёс Минхо. Бин заметил что двое заключённых у которых всё ещё длились их свидания аж подобрались и навострили уши. Решив укрепить статус хёна, он сжал его бёдра в своих руках, видя как расширяются глаза всех присутствующих, особенно самого Ли, у которого от подобной наглости зрачки расширились настолько, что казалось карий цвет радужки полностью исчез. Да, такой фривольности брюнет раньше себе не позволял. Ключевое — раньше. —конечно мой, Хо-я. —опустив температуру в голосе до нужного градуса молвил младший. Сбросив оцепенение вызванное чужой выходкой, друг проворно залез к нему на колени, попутно обвивая мощную шею руками и наклоняясь достаточно низко дабы губы оказаться на уровне его ушной раковины, прошептал: —спектакль для подсосов Седого? Только попробуй положить руки мне на задницу, ты не жилец, Бин. Чанбин спешно выполнил чужую просьбу, интерпретируя немного по-своему, кладя ладони на упругую задницу, всё же не решаясь её сжать. Жизнь не слишком-то и дорога, но умирать в муках отчего-то не хотелось. —ну блять, держись! —выдохнул хён впиваясь зубами ему в ухо. От неожиданной боли Со дёрнулся, но не издал ни звука, развязно поглаживая чужую аппетитную пятую точку. Перед смертью не надышишься, верно говорят. Внезапно металлическая дверь со скрипом отворилась и грубый голос громко известил: —заключённые 3591 и 4807 на выход, время вышло! Минхо оторвался от Бина глядя как двое зэков встали и пошли на выход, улыбаясь им вслед немного окровавленными зубами. Со стороны выглядело настолько жутко, что люди Седого поспешили убраться подальше, очевидно тихо радуясь что не живут с этим сумасшедшим в одной камере. Следом вывели их посетителей и друзья остались одни. —Хо-я, мне вообще-то больно. —обиженно проныл брюнет растягивая гласные. —сейчас мы тебя полечим! —с энтузиазмом воскликнул старший слизывая со своих губ чужую кровь. —ты что удумал?! —ужаснулся Бин видя как Ли начал приближаться, хотя итак был невозможно близко. —зай, захлопнись. Губы хёна вновь оказались около его многострадального уха и Чанбин напрягся ожидая что последует дальше. Ведь ждать можно было чего угодно, так как непредсказуемость — второе имя Минхо. Скользкий язык мягко коснулся места укуса и младший вздрогнул от неожиданности, шокировано открывая рот. Не встретив сопротивления язык продолжил своё движение зализывая рану. —слюна обладает выраженными бактериостатическими и бактерицидными свойствами за счет содержащегося в ней фермента Лизоцима... —в промежутках между вылизываниями вещал Хо, —также у слюны есть кровесвёртывающая функция, которая определяется наличием в секрете ротовой жидкости элементов плазмы и факторов свертывания крови- тромбопластина (продукт разрушения кровяных пластинок – тромбоцитов) и протромбина... Нет, конечно Со знал что его друг умный, но неужели он действительно думает что сейчас самое время для биологической лекции?! С одной стороны это даже приятно, но малыш Иисус, абсурдность происходящего кажется лишила его дара речи. —ты там помер, чтоль? —отстранившись Ли взглянул на чужое лицо, —не кончайся раньше времени, я только начал, зай. Эти слова немного отрезвили Бина, он резко подскочил со стула хватая взвизгнувшего от неожиданности Минхо под бёдра, во избежании падения. —Хо-я, если ты не прекратишь пользоваться моей добротой... —и что ты мне сделаешь? Аж интересно стало. Чанбин освободил левую руку напрягая мышцы правой, так как в ней остался весь вес чужого тела и схватив каштановые волосы на затылке в кулак, грубо притянул к себе впиваясь в ухмыляющиеся губы, целуя взасос. Они не целовались до этого. Никогда. Шуточные чмоки Ли то в щёки, то в лоб — не в счёт. Брюнет знал что пересёк черту, но в нём накопилось слишком много энергии которая настойчиво требовала выхода, а действия старшего послужили спусковым крючком. Он не питал к другу никаких романтических чувств, он целовал остервенело, прикусывая до крови, зализывая и снова кусая. Их зубы иногда со стуком встречались, но ни один не желал отдавать другому первенство в этом зверином поцелуе. В самый разгар единственная дверь комнаты отворилась и надзиратель рявкнул: —заключённый 2166... Он остановился на полуслове обескураженный увиденным. Двое оторвались друг от друга тяжело дыша. У обоих губы горели пламенем: они были красными, припухшими и в мелких ранках. Чанбин аккуратно опустил Минхо на свои ботинки, чтобы тот не стоял ногами в одних носках на холодном полу. —полегчало? —шёпотом поинтересовался Хо обуваясь. —да. —ответил Со и это была чистая правда. Ему действительно стало легче. —мне тоже. —честно произнёс старший. Брюнет буквально видел адское пламя в глазах напротив. И даже не удивился, скорее был искренне благодарен судьбе за такого безумного друга. —Маляр, Коготь — на выход! Не задерживайте! —напомнил о своём присутствии служитель тюрьмы. —не бзди, уже идём. —отмахнулся от него Ли, хватая младшего под руку. —сегодня вечером жди передачку. Я тебе притащил целый пакет всяких вкусностей и пудинг! —оповестил Чанбин шагая рядом. —святые яйца, пудинг! Зай, я люблю тебя! —ворковал Хо строя глазки. Они перешагнули порог комнаты для свиданий отпуская друг друга. Тут их ждали разные конвоиры: младшего сопроводят к выходу из тюрьмы, а старшего в его камеру. —дождись меня Бин, ты обещал. —обнимая его за плечи прошептал хён. —раз пообещал, значит дождусь. —хрипло от подступивших слёз отозвался тонсен приобнимая в ответ. Внезапно Минхо резко оттолкнул его от себя, ловя обалдевший взгляд узких карих глаз. —вали уже, а то провоняешься этим клоповником, ведь только начал пахнуть свободой. Иди-иди, чего встал! Его прогоняли потому что желали лишь самого лучшего. Бин знал. Развернувшись он направился к выходу, через десять шагов по узкому коридору всё же не выдержал и обернулся: старший стоял не шелохнувшись печально глядя ему вслед. Увидев что Со смотрит на него в упор, Ли закатил глаза и толкнул язык за щёку в непристойном жесте. Тяжело вздохнув, брюнет повернул голову прямо, следуя к выходу. Они ещё увидятся. Непременно.