Большая маленькая тайна

      Порой тишина куда громче, чем слова. Айбике и Берк теперь это знают по собственному опыту.       Они уже больше часа катаются по городу без конечной цели — просто коротают время, чтобы не возвращаться по домам, где придётся вести себя обыденно или даже равнодушно. Но как улыбаться, когда в голове слышишь биение сердца? Оно не прекращается, как и поток слёз, стекающий с уже покрасневших глаз Айбике.       Опустошение — вот, что она чувствует. Ей настолько плохо, что хочется просто исчезнуть и забыться. Что ей делать дальше? Стоит только взглянуть на полученный снимок, как ей становится тошно от самой себя. Она не может оставить ребёнка, но и избавиться от него впредь не в состоянии. Ей кажется, словно она заперта в замкнутом пространстве, откуда нет выхода. Это чувство безысходности сводит с ума и девушка, задыхаясь от слёз, ещё больше погружается в истерику.       Берк, глядя на дорогу, прокручивает в голове один из самых важных моментов в своей жизни — первую встречу с тем, кто, как оказалось, имеет над ним куда больше власти, чем он сам. Крохотный организм размером с ноготь вызывает в нём одновременно горечь и сладостную радость. Берк в один момент поймал себя на мысли, что ему нравится осознавать о возможности в скором времени стать родителем, даже не смотря на все препятствия, возникшие уже сейчас.       Телефон в его кармане вибрирует и, вытащив его, он видит фотографию мамы на экране. Айбике замечает это, как и то, как Берк не медля отклоняет вызов и выключает телефон. Однако то, как её сердце сжимается от воспоминаний вчерашнего дня, лишь усугубляет положение.       Вновь накрывает паника, из-за которой девушка начинает задыхаться.       — Останови машину! — требует Эрен, собираясь прямо на ходу выскользнуть на пустую дорогу.       Берк тут же затормаживает и позволяет девушке выскользнуть на улицу, где её встречает прохладный вечерний вечер. Утерев влажное лицо руками, девушка шагает в сторона набережной, чтобы хоть немного выплеснуть наружу бушующие внутри неё эмоции. Дышать от этого не легче, но зато теперь она не дёргается в ознобе.       Как она могла оказаться в таком положении? Как?! Почему именно она?! Почему мир так несправедлив?!       Рухнув на корточки, она прячет лицо в ладонях и плачет навзрыд, из-за чего хрупкие плечи начинают трястись. Берк, оставив машину на дороге, спешит к девушке. Чуть не поскользнувшись на половине пути, он не сводит взгляд с хрупкой фигуры, сломленной из-за случившегося. Берк присаживается рядом, приобнимает за плечи, а Айбике, словно оголённый провод, вспыхивает и, подскочив на ноги отходит от юноши.       Берк выпрямляется под тяжёлым девичьим взглядом, перенимая все эмоции, бушующие в ней. Видит, как она зла, но в то же время очень расстроена, вот только не знает, как с этим быть. Он чувствует себя таким беспомощным...       — Зачем? — выдавливает она из себя, едва не задыхаясь. — Зачем ты, чёрт возьми, появился в моей жизни?! — голос девушки срывается на крик, но в середине сходит на истошный хрип, за которым следует очередной всхлип. Берк, поджав губы, проглатывает её слова, убеждая себя, что всё сказанное ею всего лишь эмоции. Зарывшись пальцами в волосы, девушка суетливо ходит из стороны в сторону, чувствуя себя загнанным в клетке зверем.       — Прости меня, — вырывается из него.       Берк хочет хоть как-то унять чужую боль. Сделать хоть что-нибудь, чтобы облегчить чувство обреченности. А именно так и чувствует себя Айбике. Она в тупике, но отступить назад уже не может.       — Прости? — вскинув брови, девушка не верит в услышанное. Отголоски здравого разума подсказывают, что юноше не за что извиняться, но гнев, впитанный каждой клеточкой тела, требует большего. Сжав руки в кулаки, она стремительно приближается к юноше и начинает колотить его по груди. И пусть для него эти удары не так болезненны, но только так Эрен в состоянии выпустить пар. И Берк, зная это, лишь пошатывается на месте, принимая каждый удар молча, лишь иногда тяжело прикрывая глаза, когда его сердце сжималось с особой силой. В какой-то момент силы иссекают и девушка, пошатнувшись назад, опускает голову и беззвучно дышит, прикусив губу чуть ли не до крови. Ей кажется, что она стоит на краю пропасти и вот-вот рухнет вниз, и было бы не плохо, окажись это так. Вскинув голову, она находит тёмные глаза напротив и, рвано выдохнув, дрожащими губами произносит то, что гложет её больше всего: — Это не честно, Берк... — сжав голову в плечи, прикрывает глаза от собственной жалости. — Я так скучаю по маме, так хочу увидеть её, хоть раз услышать, — эти слова режут юношу прямо в сердце. Его брови ползут к переносице, показывая всё сожаление, что таится внутри него. — Она ушла, брат ушёл, отец может отказаться от меня... И ты... Ты тоже уйдёшь! А как же я? Что будет со мной? — она яростно бьёт себя в грудь. — Я просто хотела любить... Неужели у меня нет на это права?! Это я должна была уйти... Я хотела быть той, по кому скучают, ясно тебе?!       Берк выслушивает, не перебивает, а его сердце обливается кровью от того, насколько отчаянно звучит каждое слово, слетевшее с уст Эрен. Возникает чувство, будто она таила в себе все эти эмоции на протяжении долгих лет и только сейчас они вырвались наружу, потому что то, с какой болью в глазах ей даётся это, не может наводить на Озкайя сомнения. И ему плевать, насколько эгоистичны её высказывания. Он не имеет права обесценивать её страдания. Поджимая губы, Берк набирает воздух в лёгкие, чувствуя при этом жжение в груди.       — Я не уйду... — он делает шаг к ней. Она, махнув головой, как запуганный зверь отступает назад.       — Всем будет плевать на мои чувства, когда ты уйдёшь. Все будут лишь судачить о том, что я нагуляла ребёнка и опозорила отца, который так старался вырастить меня! Вновь все будут указывать на меня пальцем...       — Не будут. Я не позволю.       — Ты уйдёшь... — Айбике настолько запугана собственными убеждениями, что не готова поверить в обратное. — Оставишь меня... Оставишь нас...       — Даже если будет больно — не брошу. Никогда не оставлю вас. А если уйдёшь ты, то я найду тебя. И буду находить каждый раз, слышишь меня?       Айбике, глядя в глаза Берка, чувствует, как внутри всё трепещет от каждой произнесённой им фразой. Никто не клялся ей в подобном, но как же ей было важно это услышать. Пожар, вспыхнувший в ней, постепенно сходит, но в девушке всё ещё таится тревога. Как она позволила себе привязаться к кому-то? Как позволила себе сломиться?       «Если нам суждено быть вместе, то мы будем вместе, ни смотря ни на что. Даже если обстоятельства сложатся так, что мы будем вынуждены разойтись, когда-то судьба вновь сведёт нас» — так сказала Асие сегодня, чем вызвала у Айбике несогласие, но сейчас Эрен убеждена в обратном. Если она исчезнет, то Берк найдёт её.       — Твоя мама вчера обидела меня, но она даже этого не поняла, понимаешь? Она не примет меня, твой отец тоже...       — Плевать! — резко прерывает он, делая уверенный шаг к девушке. Он бережно берёт её за руки, ласково поглаживает большими пальцами нежную кожу запястий. — Я не боюсь родителей, не боюсь их неодобрения. Выгонят, так я вздохну спокойно, лишат денег — пойду мешки с овощами таскать, но не паду перед ними на колени! Сделаю всё, чтобы быть рядом с тобой и... нашей крохой.       Конечно слова Берка звучат убедительно, но они полны наивности для Айбике. Она знает, что такое жить без денег, знает, что Берк никогда не работал, так разве он выдержит эту тягость? Но что-то в ней гласит, что ему стоит верить. Возможно, это любовь, таящаяся в разбитом сердце? Вот почему она не хочет доверять чувствам — всё время придётся жить в напряжении и страхе за будущее.       — Ты только сейчас так говоришь, а потом...       — Да разве я врал тебе когда-то, Айбике? — на эти слова девушка сразу отрицательно машет головой. Ей даже не нужно задумываться. Уголки мужских губ ползут вверх. — Я никогда — слышишь меня? — никогда не оставлю тебя. Сделаю всё, чтобы ты не пожалела, что осталась со мной. Что не заставила меня скучать по тебе, сладкая.       Не найдя, что ответить, девушка лишь поджимает губы, сдерживая очередной всхлип. Берк притягивает её к себе, закрывает от всего мира в своих объятиях, позволяя девушке наконец обнажить свою беззащитность. Да, не смотря на всё её рвение казаться холодной, отстранённой и сильной, Айбике очень слабая. И она так рада, что именно Берк видит её такой. Только ему она может полностью довериться, только с ним может быть собой.       Отстранившись, она судорожно поправляет волосы, что липнут к влажным щекам. Опустив взгляд, цепляется за собственный живот, скрытый лишь тонкой кофтой. Она даже не застегнула куртку, хотя на улице холодно. Из-за эмоций она не чувствует этого, но, может быть, тот, кого она сегодня увидела впервые, чувствует всё иначе? Девушка дрожащими пальцами застёгивает куртку.       — Замёрзла? —заботливо спрашивает Берк, параллельно снимая с себя куртку.       — Н-нет... Просто... боюсь, что он может замёрзнуть... — отвечает дрожащим голосом, испытывая лёгкое смущение от собственных слов.       Берк на мгновение замирает, после чего на его лице появляется улыбка. Он накидывает на девичьи плечи куртку и прижимает хрупкое тело к себе. То, какое облегчение Озкайя испытывает, даже не передать словами, но он словно смог освободиться от огромного груза.       — Уверен, что ему тепло, но мы позаботимся, чтобы ему стало ещё теплее.       — Эй, он же так поджарится там!..       Берк начинает хохотать. Поцеловав девушку в макушку, он с умиротворением глядит куда-то в небо, а Айбике, сжимая в руках мужской батник, впервые за долгое время искренне улыбается.

***

      Берк провожает девушку взглядом, пока та, иногда оборачиваясь, шагает к дому.       Просвет в его жизни радует настолько, что возвращается юноша домой с улыбкой до ушей. Он рад, что они приняли такое решение. Рад, что они познают всю радость и горечь родительства.       Странно думать об этом, когда тебе всего восемнадцать у тебя за печами ничего, но даже так — в нём нет страха. Он будет из кожи вон лезть ради Айбике и их крохи.       Переступив порог дома, Берк почти сразу сталкивается с матерью, и улыбка с его лица тут же спадает. Женщина, смеряя сына строгим взглядом, упирается руками в боки и притоптывает ногой.       — Я звонила тебе столько раз, Берк, а твой телефон выключен! Что за фокусы?!       Юноша закатывает глаза. Ссора с мамой не испортит настроение, потому что то, что за пределами этого дома для него куда важней.       — Сел телефон, — врёт он, пробираясь к лестнице под пристальный взгляд родительницы.       — Где ты был? — она шагает за сыном и останавливается лишь тогда, когда он резко оборачивается. Женщина даже пошатывается на каблуках, но успевает ухватиться за перила.       — Мама, — Берк прячет руки в карманы брюк, пристально глядя в женские глаза. Ему есть столько всего сказать, но он не может — не сейчас. Нужно время, чтобы подготовиться и придумать дальнейший план действий. — Скажи, вчера к нам приходила Айбике Эрен?       Женщина, не ожидавшая подобный вопрос, удивлённо раскрывает рот, не понимая к чему ведёт разговор.       — Да, приходила, — она кивает. — Приносила своему отцу что-то... не помню.       — И это всё? — он недоверчиво сводит брови к переносице.       — Ну, посидели, собирались чай выпить, да только Айше всё пролила. В последнее время она такая рассеянная... — женщина неодобрительно машет головой и едва заметно закатывает глаза. — Айбике ушла потом.       — Что-то мне подсказывает, что ты чего-то не договариваешь.       Айла оскорблённо прикладывает руку к груди, задумываясь про себя, где она могла насолить. Но тут появившаяся в холле Айше, услышавшая разговор и уже собирающаяся домой, встревает.       — Простите, что вмешиваюсь, но, госпожа Айла, вы ведь девочку вчера оскорбили, — женщина тут же опускает глаза в пол, когда начальница окидывает её строгим взглядом. — Я действительно чай разлила, Айбике помочь хотела, так госпожа Айла, забывшись, ответила ей так, словно та служанка.       Берк, выслушав всё и сделав выводы, глядит на маму, поджав челюсть. Женщина, ощутив себя униженной, возмущено хлопает глазами. Если бы Айше так долго не работала в их доме, то наверняка Айла её уволила, не задумываясь.       — Айше, иди домой! — отрезает шатенка, несильно ударив по перилам.       Кивнув, домработница ретируется, а Айла, вскинув голову, чувствует, как сердце падает в пятки. Она никогда не видела столь озлобленный взгляд сына. Такая отстранённая холодность с его стороны пробуждает в ней необъяснимый страх. Такое бывает, когда теряешь контроль над кем-то.       Вытянув грозно палец, Берк жёстко чеканит:       — Ни ты, ни отец, никто другой не смеет так разговаривать с близкими мне людьми, уяснила меня, мама?!       Ошарашено хлопнув ресницами, женщина не сразу верит в услышанное, но, что самое главное, она, сама того не осознавая, кивает безвольно головой.       Берк никогда не был так груб с ней. За все восемнадцать лет он всегда отличался послушанием и нежностью по отношению к ней, а сейчас между ними словно в один момент образовалась пропасть. Айла начинает постепенно улавливать, что происходит что-то неладное и она медленно, но уверенно теряет сына. И она чувствует себя настолько беспомощной, что никак не может на это повлиять. Этот возникший страх впивается в её сердце, сжимает его, из-за чего становится даже трудно дышать.       Берк, вскинув подбородок и смерив родительницу холодным взглядом, разворачивается и поднимается к себе в комнату, где закрывается и сразу забывает о возникшем конфликте на лестнице. Достав телефон и включив его, он заваливается в кровать и, смахнув все уведомления о пропущенных звонках, находит номер Айбике.       Она отвечает нескоро, вынуждая юношу нетерпеливо поглядывать на экран в томительном ожидании.       — Мы попрощались всего пол часа назад, Берк, — её голос, в котором мелькают нотки усмешки, вызывает у него улыбку.       — Я соскучился.       Девушка в это же время присев на кровать, сама не понимает, как уголки губ ползут вверх. Она, чувствуя приятный трепет в груди, не может не ответить взаимностью:       — И я соскучилась.       Да, оказывается, скучать может быть приятно, потому что стоит услышать человека, которого хочешь увидеть, как всё внутри тебя отбивает чечётку.       — Твой папа не разозлился за то, что ты так поздно вернулась?       — Поворчал, но мне пофиг. Это мелочи по сравнению с тем, что ждёт впереди... — она тут же погружается в лёгкое уныние. Ей страшно представить, как отец отреагирует на новость о беременности. Знает, что любит её, но для него это будет большой удар. — Ты боишься?       — Нет, — Берк машет головой. Ему и вправду всё равно, как отнесутся к этой новости родители, но для него важно, как к этому отнесётся дядя Орхан. — А ты?       — А я боюсь, — выждав паузу, на выдохе отвечает девушка. — Скажу ему через три неделе. Аборт он уже не сможет заставить сделать, так что ему придётся только принять факт, что я буду рожать.       — Он будет зол?       — Думаю, да. Но он не ударит меня — слишком любит. Думаю, он просто обидится. А твои родители?       Айбике страшно представить, что сделают госпожа Айла и её муж, когда правда выльется наружу. Они редко обсуждают его родителей, но Айбике всегда чувствовала, что за их маской великодушия и сострадания скрывается нечто злое. И хоть Берк никогда не жаловался, но его расклад жизни даёт о много понять.       Озкайя поджимает губы. Он знает, что будет скандал, но не будет молить о прощении.       — Не стоит переживать по этому поводу, сладкая. Мои проблемы по сравнению с твоими ничтожны, так что не забивай голову лишними мыслями. Тебе нужно заботиться о малыше.       Девушка задерживает дыхание на последних слова юноши. Она, улыбнувшись, касается живота, и хоть ничего не ощущает, но впервые до конца осознаёт, что внутри неё развивается новая жизнь. Человек, созданный посредством любви.       — Ладно, сделаю так, как ты просишь. Сейчас нам пора спать, так что не отвлекай.       Берк улыбается.       — Тогда сладких тебе... вам снов.       Айбике улыбается и, сбросив вызов, откидывается на кровать. Да, будет тяжело, она знает, но рядом с Берком будет не так страшно. Она впервые уверена, что они справятся.