Это гора во всём виновата

Второй Нефрит клана Гусу Лань впервые в жизни чувствовал себя настолько растерянно. Он стоял посреди шумной рыночной улицы, а в ногу ему вцепился маленький ребенок, лет где-то от двух до пяти — Лань Ванцзи не смог с точностью определить его возраст, и горестно рыдал. Слов было не разобрать, а возможно, их и не было вообще, сплошное «а-а-а». Явно, у ребенка жизнь не задалась. Почему он выбрал именно сурового Лань Ванцзи для своих рыданий, было неясно. Кругом было полно народу, гораздо более пригодного для таких целей. Хотя… может, малышу просто было комфортнее заливать слезами и соплями чистенькое светлое ханьфу заклинателя, а не грубую холстину илинских обывателей. Шелк ведь не царапает носик, да и пахло от дорогой одежды приятно. Пока Ванцзи стоял озадаченной нефритовой статуей, окружающие занимались своим любимым делом ‐‐ обсуждали увиденное и давали непрошеные советы. Усмотрев сходство красивого молодого господина и рыдающего ребенка — «вы посмотрите только на их носы», все вполне логично пришли к выводу, что это молодой неопытный отец чем-то расстроил своего отпрыска и стали его журить за излишнюю строгость. Кто ж не знает, что таким маленьким детям лучше потакать во всем. И уши и нервы целее будут. Женщины в толпе лишний раз убедились, как неразумно доверять ребенка мужу, даже такому благородному, и удивлялись отсутствию матери. У Лань Ванцзи уже голова шла кругом от беспомощности, когда послышался до боли знакомый голос, тревожно взывающий «А-Юань, ты где?» Малыш на ноге Ванцзи умерил громкость своих завываний и прислушался. Его зареванное личико просветлело. И вот уже перед ошарашенным Ванцзи появился тот, ради кого он и явился в это захолустье — Вэй Ин, родственная душа, боль его сердца и объект тайных воздыханий. После скандального разрыва отношений со своим кланом и миром заклинателей из-за остатков клана Вэнь, Вэй Ин вместе со спасенными удалился на проклятую гору Луаньцзан, где непонятно чем занимался. То ли устраивал оргии с использованием черной магии, то ли прозябал в нищете. Оба варианта очень расстраивали Лань Ванцзи и он, не в силах больше выносить эту неизвестность, под предлогом ночной охоты, отправился в Илин проверить, как обстоят дела на самом деле. В оргии он не верил, а вот в Темный Путь и прозябание очень даже. И теперь, когда Вэй Усянь стоял перед ним — худой, бледный, в поношенной одежде, да еще и с ребенком на руках, Ванцзи отчетливо понял, что опасения его не обманули. Потому как, малыш, увидев Вэй Усяня, тут же отлепился от Ванцзи и Усянь схватил его, упрекая за то, что он убежал. Лань Ванцзи не знал, что и думать, и не обладал даром красноречиво излагать свои мысли, поэтому первое, что он сказал, было удивленное. — Ребенок? Вэй Усянь подбоченился. — Он мой. Я сам его родил. Он так уверенно это произнес, что Лань Ванцзи ему почти что поверил и у него потемнело в глазах от неожиданного приступа ревности. Как родил --- не суть важно — Основатель Темного Пути и не на такое способен, а вот от кого?! Кто этот мерзавец — да Ванцзи его сейчас на мелкие ленточки порежет. Соблазнил его, только его Вэй Ина, и бросил с малолетним ребенком. Просто дешевый роман какой-то. И когда же это все произошло, и почему он об этом вообще ничего не знал? Вэй Усянь, тем временем, откровенно наслаждался его замешательством, потом не выдержал и захохотал. — Ты что, поверил, Лань Чжань? Я же пошутил. Это А-Юань, ты видел его на тропе Цюнци. Может и видел, но там царил такой хаос, и Ванцзи был в таком душевном смятении, что едва ли мог запомнить чумазую мордашку, мелькнувшую на миг перед ним. Лань Ванцзи во все глаза смотрел на смеющегося Вэй Усяня. Несмотря на все невзгоды, тот не потерял своего задора. Лань Ванцзи вспомнил, как Усянь азартно дразнил его во время своей недолгой учебы в Облачных Глубинах… Счастливые были времена, а он, дурак, их не ценил. От тягостных дум его отвлекло странное поведение Вэй Усяня. Тот, отсмеявшись, спросил А-Юаня, нравятся ли ему игрушки на соседнем прилавке. Получил утвердительный ответ, но бессердечно и абсолютно непедагогично повлек малыша прочь. Ванцзи решил исправить этот промах и купил ребенку кучу игрушек. Будь его воля, он бы пол-рынка скупил, чтобы отдать все Вэй Ину, но не знал, как к этому подступиться. Вэй Ин же, то ли в знак благодарности, то ли по старой памяти, пригласил его в таверну пообедать вместе. Лань Ванцзи с радостью согласился. Хотя по его лицу трудно было догадаться об этой радости, но она была. Да еще какая. Чем больше времени он сумеет провести с Вэй Ином, тем больше у него останется драгоценных воспоминаний, которые потом будут греть его холодными одинокими ночами в цзинши. Или драть душу в клочья. Не важно. Главное, они будут. Малыш проникся к богатому гэгэ искренней симпатией и вел себя очень благонравно. Аккуратно кушал свой суп и играл с искусно вырезанными бабочками, смущая Ванцзи своим лепетом про то, кто кому нравится. Вэй Усянь с притворным огорчением сетовал, что деньги обладают магической силой и влекут к себе даже неискушенные детские сердца. Лань Ванцзи, под бок к которому пристроился А-Юань, на миг ощутил себя отцом семейства и это чувство было приятным. Хотя и смущающим. Но, к сожалению, долго наслаждаться семейной трапезой им не пришлось. Сработал сигнальный талисман и они все вместе кинулись на гору. Там, быстро утихомирив неожиданно разбушевавшегося Вэнь Нина, они присели отдохнуть среди подобия огорода. Тот был разбит перед входом в пещеру, которая служила домом Вэй Усяню, и являлся средоточием неусыпных забот и споров. Невзрачные кривые хижины уцелевших людей клана Вэнь стояли чуть в стороне под сенью таких же кривых деревьев. В стылом воздухе чувствовался слабый запах гари. Лань Ванцзи огляделся и сварливо сказал. — Разве можно воспитывать ребенка в таком… мм… убожестве? Вэй Усянь ухмыльнулся. — Эх, давненько я не слышал этого «убожества». Аж душу греет. — Могу сказать еще раз. — А давай. — Убожество. — А не много ли на себя берет второй молодой господин Лань, критикуя наш дом? Это подоспела Вэнь Цин и красноречиво протянула руку к своему футляру с иглами. Вэй Усянь сделал вид, что пытается закрыть собой Лань Ванцзи. — А-Цин, прошу, не пугай моего гостя. — Простите мои грубые слова, дева Вэнь, — поспешно извинился Ванцзи. Вэнь Цин внимательно посмотрела на него и взор ее смягчился. — Так и быть, прощаю. И добро пожаловать на Луаньцзан. Вэй Усянь, ну что ты стоишь столбом? Будь гостеприимней. Угости второго молодого господина Ланя. — Чем? — удивленно пискнул Усянь. — Да хотя бы редькой, — хмыкнула Вэнь Цин, — в Гусу же любят овощи. — Спасибо, мы уже пообедали. — Как, ты потратил все деньги в таверне, вместо того, чтобы купить семян? — дева Вэнь пылала праведным гневом. — Да нет же. За все платил Лань Чжань, а я хотел купить картошки, но она была проросшая… пока я скандалил с торговцем, А-Юань убежал, а Лань Чжань… — Ты еще и ребенка чуть не потерял. Вот ничего тебе доверить нельзя. С каждой фразой Лань Ванцзи мрачнел все больше. Этот разговор до боли походил на классическую семейную сцену — жена пилит нерадивого мужа и будь он хоть Старейшина Илина, хоть небожитель, не отстанет, пока не запилит. Вот когда Вэй Усянь и Вэнь Цин успели создать такой гармоничный союз? Они находятся на Луаньцзан не так уж долго. Или она нравилась Усяню и раньше? Так и есть — он умный, она умная, красивая к тому же, а что властная, так Усяню не привыкать. Да и по сравнению с госпожой Юй дева Вэнь была вполне себе белой и пушистой. И талантливый лекарь в семье всегда пригодится, особенно учитывая склонность Вэй Усяня к травмоопасным экспериментам. И даже ребенок уже есть. А эти крики — прямо музыка домашнего очага… Лань Ванцзи почувствовал, что еще немного — и он захлебнется уксусом. Вэнь Цин что-то такое углядела в его лице и спросила. — Вам нехорошо, молодой господин Лань? — Я в порядке, — выдавил Ванцзи. — А то у нас тут воздух слегка ядовитый. Вы в Облачных Глубинах к такому не привыкли. Если нужно, могу сделать иглоукалывание. Вэй Усянь опять закрыл собой Ванцзи. — Любишь ты людей иголками тыкать. — Это полезно. — Вы правы, — вмешался Лань Ванцзи, — но я хорошо себя чувствую. Просто задумался. — И о чем же? — прищурился Вэй Усянь. — Если вы не против, я хотел бы остаться и помочь. Два изумленных взгляда и открытых рта были ему ответом. Вэнь Цин опомнилась первой. — Благодарю за предложение, но позвольте спросить, что вы забыли среди нашего… мм, убожества? — Не убожество. Хаос, — мягко поправил ее Ванцзи. Тут очнулся Вэй Усянь и затараторил. — Ты правда хочешь нам помочь? Вряд ли ты умеешь выращивать картошку… или я что-то о тебе не знаю? — Мгм. — Что мгм? — Не знаешь… Дева Вэнь, я чувствую вину перед вами и вашими родными, поэтому хотел бы загладить ее… хотя бы материально. Еще могу помочь очистить гору от нечисти. Лань Ванцзи смутился от того, как грубо и заносчиво это прозвучало, и не поднимая глаз, протянул Вэнь Цин увесистый мешочек серебра. Она нахмурилась и прикусила губу. — Вы ничего нам не должны… Вэй Усянь почесал кончик носа и вздохнул. — А-Цин, можно с с тобой поговорить? Извини, Лань Чжань. Он отвел ее в сторону и зашептал. — Не отвергай его помощь. Представляешь, как мы сможем все тут улучшить на эти деньги? — А что он потребует взамен? — Лань Чжань? Да ничего. — А вдруг его подослал Совет Кланов? — Не-е. Он, конечно, зануда, но никогда не совершит ничего бесчестного. — И все-таки странно, что он рвется помочь. — Мне самому странно, но было бы глупо не воспользоваться случаем. — И где же он будет жить? — Разберемся. Пойдем уже к нему, а то неудобно. Вэнь Цин с интересом воззрилась на него. Вэй Усяню — и неудобно… Это что-то новенькое. Они вернулись к терпеливо ожидавшему окончания их разговора Ванцзи. — Благодарю вас, молодой господин Лань, за ваше щедрое предложение. Мы примем вашу помощь, но некоторые организационные вопросы… — Ой, да ладно тебе, А-Цин. Лань Чжань, она всего лишь хочет узнать, где ты собираешься спать. Кончики ушей Ванцзи едва заметно покраснели. — Я еще не думал об этом. Могу поселиться на постоялом дворе в Илине. — Если хочешь, можешь жить в моей пещере. Вэнь Цин кинула на него взгляд «Ну дурачок, что с такого взять» — А что, она просторная… правда, грязная, — скис Усянь. — Отмоем, — невозмутимо проговорил Ванцзи. Теперь уже он удостоился недоуменного взгляда Вэнь Цин. — Сегодня я переночую в Илине. Завтра с утра купим необходимое и начнем ремонт. Здесь все в нем нуждается, — вынес окончательный вердикт Лань Ванцзи. — Д-да, конечно. Вэй Усянь во все глаза таращился на такого Лань Ванцзи. Он что-то не припоминал за ним подобной властности. Хотелось поспорить с ним по старой памяти, но в груди щекоталось какое-то странное чувство — желание довериться, переложить хоть часть ответственности на чужие плечи, почувствовать себя чуть менее изгоем. Поддержка самого Ханьгуан-цзюня это вам не гуль начхал. Но все же надо быть настороже — мало ли что на уме у Лань Ванцзи. На подлость он не способен, наверно, рассчитывает перевоспитать, а потом… — А, — мысленно махнул рукой Вэй Усянь, — потом будет суп с котом… ой, нет, не надо с котом, и с собачатиной не надо, а хорошо бы с лотосом. Тут его рот наполнился слюной и он судорожно сглотнул. Жалко, что он не все успел съесть в таверне. Лань Ванцзи, заметил это движение — вот же наблюдательный какой — и молча извлек из своего мешочка цянькунь коробку с едой. Это он, что, успел забрать то, что они не доели, пока Усянь суетился с А-Юанем? Ванцзи поставил коробку на колченогий стол поблизости и сказал. — Здесь немного, но все же… Усянь торопливо ответил. — Я не голоден, наелся в Илине. А вот дева Вэнь и… можно я позову остальных? Ванцзи посмотрел на него с непонятным выражением. — Ты не должен спрашивать у меня разрешения. Это твои владения. Вэй Усянь развеселился. — Владетельный князь Луаньцзан. А что, неплохо звучит. А то Старейшина… как будто я старичок какой. — Ты даже еще и не взрослый. Недалеко ушел от А-Юаня, — возразила Вэнь Цин. — Вот Его Безупречность второй молодой господин Лань и займется моим воспитанием, — захихикал Вэй Усянь. — Мгм. — Его Безупречность очаровательно порозовел. Подтянулись остальные. Отчасти из любопытства, а отчасти привлеченные запахом вкусной еды. Прибежал А-Юань, который до этого был с бабушкой, а теперь хотел поиграть с богатым гэгэ. Лань Ванцзи придирчиво осмотрел его ладошки, вытер их своим белоснежным платком и вручил сахарного дракончика на палочке. Малыш счастливо засопел, облизывая приторную сладость. Ванцзи обернулся к Вэй Усяню, который смотрел на него с разинутым ртом. — Такое можно только раз в неделю. От сладкого портятся зубы. — Ничего, он еще маленький, у него новые вырастут. Лань Ванцзи нахмурился. — Хорошо, хорошо. А скажи мне, откуда ты так много знаешь о детях? — Читал. — А для чего, позволь узнать? — в голос Усяня вплелись вкрадчивые нотки, — жениться собрался? И на ком, если не секрет? Ванцзи вконец помрачнел. Ему на выручку поспешила Вэнь Цин. — Не слушайте его. У него же язык без костей. — А у вас всех, что, с костями? — Представь себе, да. — Сянь-гэгэ, а у меня? Тоже нет. — малыш А-Юань высунул язык и покусывал его, проверяя на наличие костей. — Ты еще растешь, — утешил его Вэй Усянь, — вот станешь большой, там видно будет. А пока слушайся бабушку и тетю Цин. — Хорошо, — послушно сказал А-Юань, — я тебе верю. Хоть ты и не вырастил еще ни одного ребенка на грядке, чтобы мне было с кем играть, зато привел гэгэ, который позаботится о тебе. — Оу? — Тетя Цин говорила, что тебе нужен кто-то, чтобы присматривал за тобой. Я сам слышал. Лань Ванцзи кивнул. — Дева Вэнь права. — Эй, я вам что, девица на выданье? Вэнь Цин критически оглядела Усяня. — Сначала тебя не мешало бы как следует отмыть. — Я чистый, — возмутился Усянь, — заклинание чистоты работает без сбоев. — Ага. На ногти свои посмотри. — О, — смутился Усянь, — недоработка вышла. Пойду исправлю. Увидимся завтра, Лань Чжань. Жди меня утром в Илине. И он убежал в пещеру. — Утром, это не раньше одиннадцати, — уточнила Вэнь Цин. На телегу нагрузили столько всего, что если бы с ними не было Призрачного Генерала, даже Лань Ванцзи бы не справился. Но Вэнь Нин мог голыми руками крушить скалы, что ему какие-то строительные материалы. Он бодро затащил весь груз на гору и даже не запыхался, тем более, что при всем желании, не смог бы этого сделать. Воззрился на Вэй Усяня, ожидая дальнейших указаний, но Усянь тут же перенаправил его к Лань Ванцзи. Тот сел за стол, быстро набросал чертеж симпатичного домика и отдал его четвертому дядюшке, который возглавил строителей. Вэнь Нин пошел с ними в качестве грубой силы. Потом Ванцзи достал аккуратный свиток и начал делать в нем пометки. Усянь, который крутился рядом, полюбопытствовал. — Сочиняешь свод правил для горы Луаньцзан? — Нет. Готовлюсь обучать А-Юаня. Ты неправильно его воспитываешь. — Тоже мне, специалист нашелся. А, ну да, дядюшкин племянник. Хочешь заставить его переписывать три тысячи правил Гусу Лань в отсутствие здешних? Так он еще писать не умеет, ха-ха. Задним умом Вэй Усянь признавал, что Ванцзи прав и воспитатель из него никудышный, но ему так хотелось подразнить зануду-нефрита, который даже в этой безалаберно-чумазой атмосфере оставался таким же образцовым. — Ладно, поступай, как знаешь. Расскажи мне лучше о своей возможной женитьбе. Ты вчера отмолчался, а мне любопытно. — Убожество. — Мм, честно, я соскучился. Лань Ванцзи метнул на него быстрый взгляд. Вэй Усянь невинно заулыбался в ответ. — Сразу вспоминаю Облачные Глубины. Эх… — его улыбка погасла. Ванцзи встал и дотронулся до его плеча. — Не расстраивайся, мы восстановили… — он умолк, пораженный тем, насколько хрупким ощущался Вэй Ин под грубой крестьянской одеждой. На его остром плече можно было различить каждую косточку. Ванцзи осторожно убрал руку, хотя ему ужасно не хотелось этого делать. — Обучение А-Юаня может подождать, а вот с питанием надо что-то делать прямо сейчас. — Ой, если к редьке добавится еще и травяной отвар, я не вынесу. — Не отвар. Хотя некоторые лекарственные растения добавлять необходимо. — Ты прямо как Вэнь Цин. Она делает всякие настойки. Только с травами сложно, приличные здесь не растут. — Не важно. Я уже купил запас в Илине. — Когда же ты успел? Ванцзи многозначительно на него посмотрел. — Пока ты бегал в винную лавку. — О! Точно. — Усянь хлопнул себя по лбу, — надо же, совсем забыл. Я ведь хотел предложить устроить вечером небольшой праздник в честь твоего приезда… ну и начала строительства. Он внезапно засмущался. — Ты ведь не против? Лицо Лань Ванцзи смягчилось. — Не против. Спасибо. — За что? — удивился Усянь. — Никто никогда не устраивал праздники для меня. — Для меня тоже не устраивали, правда, шицзе всегда старалась меня порадовать… — он понурился, — как-то она там. — Собирается замуж за Цзинь Цзисюаня. — За своего павлина? Ну все к тому и шло. Выходит, они все-таки пара. Вэй Усянь постарался улыбкой скрыть охватившую его печаль. Ванцзи, не отрываясь, смотрел на него и сердце его заходилось от сочувствия и нежности.