В военном госпитале было душно.
Капрал Помпон сощурился, окидывая беглым взглядом блеклые, лазурные стены коридора. Казалось, что именно они источают тот влажный жар, из-за которого нельзя было вдохнуть полной грудью. Он прилипал к телу тонким слоем горячей влаги, пуская по коже мурашки и срываясь с неё вместе с крупными каплями пота. Тусклые, белые лампы под потолком изредка моргали, тем самым пугая сидящих на скамейках перевязанных солдат, мимо которых маршировали четверо мужчин.
Стук капель о железную крышу пронизывал бледно розовое здание насквозь, наполняя его меланхоличным журчанием. За запотевшими окнами были слышны всплески, скрип носилок, чавканье увязших в грязи армейских сапогов, чьи-то страдальческие стоны и громкое перешептывание, скрывающееся на встревоженный крик. Помпон поёжился от мысли, что он мог сейчас стоять на карауле или дежурить у границы фронта с Магическим Лесом.
С голых, неуютных стен на капрала смотрели множественные плакаты с лицом Капитана Офикоса и словами «Армия любви нуждается в
тебе», анатомические рисунки тела человека и кричащая, строгая надпись «ТИШИНА» у каждой двери, ведущей в палату.
Хмурясь, веснушчатый парень приподнял подбородок, устремляя свой взор на затылок впереди идущего мужчины с короткими, тёмно русыми волосами, торчащими из под фуражки. Капитан Офикос, почувствовав на себе сиреневые глаза капрала, обернулся, окидывая молодого солдата незаинтересованным, строгим взглядом, приподняв бровь. Его круглые очки блеснули на свету тусклых ламп госпиталя, и Помпон, опомнившись, виновато понурил голову, прикусывая щёку. Капитан издал довольное бормотание(было слышно, как он усмехнулся), удовлетворённый реакцией блондина.
Капрал перевёл внимание на розовую коробку в своих руках, которую выдали ему старшины, не без любопытства рассматривая крупное, алое сердце, украшающее квадратную крышку.
Генерал Отто, Командир Флаффи и Капитан Офикос выразили своё желание проведать вместе с Капралом Помпоном рядового Азулина, единственного выжившего после военной операции «Пропавшая Птица», а после вручили парню с пшеничными, вьющимися волосами эту коробку, назвав её содержимое подарком.
Мимо проходящие медсёстры, завидев трёх главнокомандующих, марширующих по коридору, испуганно прятали глаза, шепча под нос сбитые, формальные приветствия. Помпон, кивая, отвечал им тем же, зарабатывая кроткие, слабые улыбки.
Капитан Офикос, остановившись у одной из дверей, вполоборота повернулся к капралу, делая небольшой отступ назад. Его морщинистое лицо вытянулось в возмущённом ожидании, и Помпон, пригнувшись, подбежал к двери, поспешно её раскрывая. — Прошу прощения, сеньор, — выдохнул молодой солдат, поправляя съехавший на глаза берет. Офикос лишь раздражённо вздохнул, и, вытянувшись, зашёл в палату. За ним, кряхтя, последовал Командир Флаффи, а Генерал Отто, задержав на Помпоне задумчивый взгляд усталых, жёлтых глаз, зашёл в палату предпоследним. Со стороны койки раздался тихий, удивлённый вдох.
Капрал Помпон, всё ещё прижимая к груди коробку, быстрым шагом последовал за главнокомандующими, закрывая за собой дверь и пристраиваясь к левому боку Командира Флаффи, стоящему ближе всех к двери. Полный мужчина хмыкнул, косясь на веснушчатого парня. Его мелкие, зелёные глаза смягчились в одобрении, прежде чем вновь поблекнуть в серьёзности, стоило ему перевести взгляд на лежащего в кровати солдата.
В комнате было светлее, чем в коридоре, но в воздухе всё также присутствовала влажная, неприятная теплота, пахнущая едкими мазями. В открытое, незашторенное окно бил молочный, блеклый свет солнца, освещая пёстрый букет полевых цветов, стоящий на розовой тумбочке по левую сторону койки.
Командир Флаффи тяжело выдохнул, морщась, и без задней мысли достал из кармана мундира толстую папиросу, щёлкая зажигалкой. Сизый, табачный дым клубами заструился с обожённого кончика дорогой сигареты, подобно водопаду, медленно наполняя комнату.
Помпон поднял голову и в удивлении вздрогнул, встречаясь глазами с Азулином.
Всё лицо молодого рядового было укрыто толстыми, кремовыми бинтами, оставляя дыры лишь для рта и правого глаза. Пронзительно голубой, будто чистое, июньское небо, он пугающе глядел в душу Помпона, почти не моргая, широко раскрывшись в удивлении. Веснушчатый парень мог разглядеть своё отражение в расширенном зрачке солдата, как в зеркале. Выглядывала из под бинтов и бледная, почти что белая из-за потери крови кожа, здоровое ухо и голубые, васильковые локоны волос.
Сиреневые глаза капрала метнулись чуть ниже. Азулин был одет в лёгкую, розовую ночнушку. Его бледная грудь часто вздымалась в рваных, коротких вдохах, здоровая, левая рука парня сжимала корешок раскрытого, священного писания. Она также была бледной. К правой руке(или, точнее, к тому, что от неё осталось) тянулись две длинных, прозрачных трубочки, прикреплённых к двум пакетикам жидкостей. Розовой и голубой.
Помпон отвёл глаза в сторону, вновь прикусив щеку, всеми силами стараясь сохранить своё нейтральное выражение лица, впиваясь ногтями в коробку. Холодный пот, заставляющий мелко дрожать, волной пробежался вниз по шее блондина. Невыносимый камень вины, сострадания, отвращения и страха, который испытал Помпон только посмотрев на Азулина, заставил живот блондина крутиться и колоться в приступе рвоты.
— Солдат Азулин, — начал Генерал Отто, сложив руки за спину. Командир Флаффи, нахмурившись, затянулся, выдыхая клубы табачного дыма. Помпон, словно по команде «смирно», шаркнул ногой и выпрямил спину, поднимая глаза к потолку и поджимая губы, выставив коробку вперёд. Азулин перевёл свой потрясенный взгляд на седого генерала, откладывая книгу в сторону. Из-за бинтов казалось, что его рот раскрыт, как у обезвоженной рыбы.
— Мы сожалеем о случившемся, — пожилой мужчина прикрыл глаза, его сухие, тонкие губы растянулись в расстроенную, виноватую линию. Капрал Помпон прикусил губу, его лицо на момент исказилось в виноватой, болезненной гримасе.
— Да, это был сопутствующий ущерб, — добавил Капитан Офикос, мотнув головой. Командир Флаффи молчал, только его толстое, розоватое лицо поникло в сострадании. Азулин не отреагировал. — Армия благодарит вас за вашу службу. — Генерал Отто кивнул, слабо кланяясь. Единственный глаз рядового блеснул, его ранее отсутствующий взгляд поменялся, наполнившись тихой грустью.
— Мы хотели бы предложить вам повышение в воинском звании, — стоило этим словам сорваться с морщинистых губ Отто, как Помпон вздрогнул, словно от удара, рывком поворачиваясь на седого генерала. Его фиолетовые, широко раскрытые глаза вцепились в пожилого мужчину. Светлые, пшеничные брови подпрыгнули на лбу молодого капрала, и он вцепился ногтями в розовую коробку, сдерживая в груди бурлящее, рвущееся наружу негодование. Командир Флаффи стукнул толстым пальцем по папиросе, сбрасывая мелкий, чёрный пепел на дощатый пол.
— Да, мы считаем, что вы этого достойны, — Помпон мотнул головой, переведя рассерженный, обиженный взгляд на рядом стоящего командира, изо рта которого, вместе с табачным дымом, вырвались эти слова. Глаз Азулина, мигнув, вцепился в подрагивающего, закипающего капрала, заинтересованно поблёскивая. — Вам будет присвоено звание лейтенанта, — Генерал Отто собирался продолжить, но его перебил сбитый, оскорбленный вдох негодования, вырвавшийся из груди Помпона.
—
Что!? — веснушчатый парень подлетел, сжимая выданную ему коробку до хрустящего скрипа. Его высокий голос дрогнул в яростной обиде, укрытая армейской формой грудь затрепетала в рваных, коротких вдохах, а губы растянулись в оскале. Пшеничные волосы растрепались, падая на потный лоб ефрейтора, скрывая появившиеся там гневные морщины.
Трое главнокомандующих, выдержав неловкую паузу, с осуждением покосились на солдата в берете, который, поняв, что сделал, клацнул зубами, стискивая челюсти от накатившего на него чувства стыда. Щёки Помпона вспыхнули, пряча пятнышки веснушек, и со стороны Азулина послышалось насмешливое, удивлённое бормотание. Кашлянув, Генерал Отто перевёл не впечатлённый, разочарованный взор на Командира Флаффи и приподнял густые, седые брови в немом приказе.
Полный мужчина с персиковыми, торчащими из под фуражки волосами, поднеся к раскрытым губам смолящую папиросу, остановился, встретившись глазами с генералом, и напряжённо, недовольно кивнул. Со сбитым кряхтением, командир, чуть нагнувшись, грубо выдернул из рук капрала коробку, передав её Капитану Офикосу, и, опустив на плечо Помпона одну из своих крупных, толстых ладоней, толкнул его к двери.
Блондин, слегка отлетев, сжал дрожащие, потеющие ладони в кулаки и потупил голову. Раскрыв дверь, парень вылетел из палаты тяжёлыми, рассерженными шагами, кусая губы и всплескивая руками, хватаясь длинными, негнущимися пальцами за пухлый берет, стягивая его себе на лоб. Вслед за ним из палаты вышел и Командир Флаффи, сжав папиросу зубами.
Как только дверь в палату щёлкнула, закрываясь, а голоса вновь заговорили, Помпон налетел на командира, вцепляясь дрожащими руками в плотную ткань груди мундира мужчины, встряхивая и натягивая её на себя. —
Лейтенант!? — Помпон вскричал, всё его тело подрагивало в злобе. Волнистые, золотистые волосы веснушчатого парня выбились из под берета, спадая на глаза. Командир Флаффи нахмурился. —
Он!? Лейтенант!? — Помпон, сглатывая, продолжил кричать, мелко потрясывая главнокомандующего. Его голос отскакивал от стен пустого коридора, заставляя рамки плакатов мелко дрожать. Сердце молодого солдата клокотало в горле, сжимаясь в обиде и разрывающей на куски ненависти.
— Да как вы смеете назначать лейтенантом такую бездарность как он! Что вы в нём увидели!?- — капрал резко затих, давясь сбитым дыханием, стоило полному мужчине прижать к его губам свой толстый палец. Мелкие, зелёные глаза опасно сверкнули, и мужчина нагнулся, перемещая свою руку с лица молодого солдата на его затылок, впиваясь ногтями в загривок и натягивая на крупные фаланги короткие, нежные волосы. Солдат зашипел от тянущей, обжигающей боли, запрокидывая голову и позволяя мужчине с более высоким военным статусом дёргать себя за волосы, словно мелкого мальчишку.
— Мне кажется, или вы забываете с кем вы говорите, капрал Помпон? — хриплый, низкий голос главнокомандующего, вместе с сигаретным дымом, обжёг мочку уха веснушчатого парня, и тот вздрогнул, виновато вздыхая. Командир Флаффи, хмурясь, окинул тёмными глазами коридор.
Убедившись в том, что он с Помпоном наедине, полный мужчина отпустил его волосы, позволяя молодому капралу с болезненным стоном размять шею. Довольная ухмылка тронула губы командира, и он поднёс ко рту папиросу.
— Завидуете? — Помпон, услышав издевательский тон командующего, вспыхнул, кусая губы и быстро мотая головой, смотря в пол. — Никак нет, сеньор. — Помпон ответил на одном дыхании. Командир Флаффи сощурился, не веря в очевидную ложь молодого солдата, и затянулся. — Конечно завидуете, — округлый, полный живот командира затрясся в утробном смехе, и тот опустил руку на плечо Помпона, медленно поглаживая.
Блондин скривился, его лицо потемнело от стыда и отвращения, но Командир Флаффи этого не увидел. Дождь за окном усилился.
— Вы столько работаете, покорно служите, как собака.., — пухлая рука командира переместилась на талию капрала, и он замер, словно напуганный кролик в зубах голодного волка. Его руки медленно отпустили мундир мужчины, падая вниз мёртвым грузом. — ..выполняя каждый наш приказ без задней мысли или сомнения, — Командир Флаффи издевался, упиваясь покорностью сдавшегося Помпона и выдыхая в его сморщенное, укрытое веснушками лицо сизые клубы дыма. Руки ефрейтора скрестились на груди, теребя и нервно потирая между фалангами военную форму.
Командир Флаффи, обхватив капрала за бедро, притянул его к себе(от чего Помпон слегка запнулся, теряя равновесие и чуть ли не падая на грудь командира), недобро, возбуждённо ухмыляясь. — Вы забыли, дорогой капрал, как ваша позиция вам досталась, хмм? — рука командира сместилась ещё ниже, и толстые, напоминающие сардельки пальцы больно сжали ягодицы молчащего, униженного Помпона. Бледные, украшенные созвездиями веснушек щеки окрасились в позорный алый. В груди ефрейтора забился отчаянный вой унижения, перетекающий в стоны борьбы. —
П-по́лно, Командир Флаффи,
с-сеньор, — фиолетовые глаза испуганно выглянули из под берета, и парень с пшеничными, лезущими в глаза волосами попытался отдалиться от полного, смеющегося мужчины, кладя подрагивающие ладони на его плечи и оглядываясь по сторонам, боясь, что их кто-то увидит.
— Хотите повышение, капрал Помпон? — солдат прекратил вырываться, замерев, и его фиолетовые глаза в надежде метнулись вверх, встречаясь с зелёными, ехидно прищуренными. За дверью послышалось шуршание и спокойный, надменный голос Генерала Отто, вновь и вновь повторяющий «лейтенант Азулин». Капрал Помпон, поджав растерзанные, кровоточащие губы, слабо кивнул, расслабляясь в хватке командира. Главнокомандующий, довольный заинтересованностью блондина в предложении, вновь позволил себе сжать задницу молодого ефрейтора.
— Да, сеньор... — шёпотом сорвалось с губ веснушчатого солдата. Рука командира, сжимающая плотными, толстыми пальцами папиросу, метнулась вверх, ко рту, и Командир Флаффи обхватил смолящую сигарету губами, сжимая её кончик зубами. Освободившаяся рука опустилась на щёку капрала, поглаживая большим пальцем кровоточащие губы Помпона, размазывая алые струйки крови по зубам и щеке тяжело дышащего, слегка напуганного солдата.
Полный мужчина, коварно улыбаясь, собирался что-то сказать, как вдруг дверь в палату неожиданно раскрылась, и в коридор заглянул Капитан Офикос. Его морские глаза сузились в осуждении, стоило ему понять, что происходит. Его тонкие, сухие губы дёрнулись вверх, длинное лицо сморщилось недовольную гримасу, и капитан взмахнул рукой, будто отмахнувшись от чего-то противного. Розоватое лицо Командира Флаффи тронуло тихое раздражение, и он тут же отстранился, выдыхая клубы табачного дыма и грубо отталкивая от себя капрала, будто бы сгоняя назойливую собаку с колен.
Помпон, издав тихий вздох неожиданности, дрогнул, отлетая назад, но быстро скоординировался, встав по команде смирно и вытянувшись у двери, словно струна, придерживая её правой рукой. Покусанные губы защипало, стоило веснушчатому парню нервно их облизнуть. Капитан Офикос хмыкнул, качая головой, и вышел из палаты. Командир Флаффи, задержав свой взгляд на капрале, ухмыльнулся, слабо кивнув. Солдат в берете на это лишь шумно сглотнул, отводя стыдливые, сиреневые глаза в сторону. Пылкий жар медленно сошёл с его пятнистых щёк, и полный мужчина, выдохнув, последовал за тонким, марширующим капитаном, запустив пухлые руки в карманы мундира.
Генерал Отто, кивнув капралу, вышел из палаты последним. Его полуприкрытые, жёлтые глаза довольно сверкали. Тонкие, морщинистые губы пожилого мужчины были вздёрнуты в загадочной, удовлетворённой улыбке. Помпон, нахмурившись, наклонил голову, заглядывая в палату. Голова Азулина была повёрнута чуть в сторону, лёжа на высокой подушке. Его единственный, прищуренный глаз был прикован к лицу капрала, что вновь поёжился под чужим, изучающим взглядом, чувствуя, как по спине ручьями сбегает холодный пот. Теперь на лице бывшего рядового были не только бинты, но и белая, фарфоровая маска с нарисованной линией рта, носа и двумя отверстиями для глаз. Взъерошенные, васильковые волосы падали на «лицо» молодого лейтенанта, словно пытаясь скрыть два бледно розовых шрама, украшающих правую щеку Азулина.
Помпон заметил раскрытую, розовую коробку, стоящую на коленях голубоглазого, и понял, что подарком от трёх главнокомандующих Азулину была хрупкая личина, скрывающая изуродованное лицо молодого солдата.
Азулин молчал. Помпон, опомнившись, поклонился, сжимая кулаки и стискивая зубы. Это было унизительно, подчиняться вчерашнему рядовому. — Лейтенант Азулин, рад служить вам верой и правдой, сеньор, — на одном дыхании, скороговоркой выдохнул молодой солдат, разгибаясь. Веснушчатый парень сузил пурпурные глаза. Новый лейтенант выглядел отвратительно юно, совсем как те неумелые рядовые, находящиеся под попечительством Помпона. Но что-то отличало лежащего в постели солдата от остальных. Возможно, пережитый ужас, оставивший кровавый, уродливый отпечаток на лице бывшего рядового.
А, возможно, хищный блеск безумия в его единственном, голубом глазу, который появлялся каждый раз, стоило Азулину обратить внимание на Помпона.
Азулин надменно махнул левой рукой, прямо как Капитан Офикос. Его глаз сощурился, и Помпон понял, что под маской парень насмешливо улыбается, положив голову на бок. Его голая, бледная грудь подпрыгивала в немых смешках удовольствия, и капрал прикусил язык, наигранно улыбаясь. — Свободен, — выдохнул лейтенант, отворачиваясь от Помпона. Его взгляд двинулся в сторону, устремляясь в светлое, обливающееся каплями окно. Капралу понадобилось пару секунд, чтобы обработать отданный ему слабым голосом приказ.
Солдат в берете оскорблённо фыркнул, лживая улыбка тут же спала с его пятнистого лица, сменяясь на оскал. Азулин почувствовал власть, следя за ефрейтором через отражение окна. Блондин выпятил грудь, вздёрнул подбородок и вылетел из палаты летящими, рассерженными шагами, распугивая идущих ему навстречу медсестёр. —
«Мудак», — подумал капрал Помпон, вцепившись дрожащими руками в берет.
***
Магический лес шумел, обливаясь штормовым дождём и качаясь из стороны в сторону, лиственным шёпотом баюкая своих обитателей и разлагающиеся трупы зашедших в чащу чужаков.
Размокшая трава под ногами издавала всхлипывающее чавканье, прилипая к армейским сапогам вместе с водянистой грязью.
Гримальдо хмурился, по его большому, крючковатому носу стекала ледяная вода, заставляя мужчину часто фыркать и тереть лицо тыльной стороной ладони. Впереди идущий Пелудито обернулся на воинского товарища. Его короткие, чёрные кудри насквозь промокли, прилипая ко лбу и мешая обзору.
— Может ну его, а? Вернёмся в лагерь? — невысокий, смуглый мужчина дёрнул плечами и взмахнул копьём в сторону лагеря. В окнах далёких казарм, расположенных на холмах, горел белый свет, маня троих(Капрала Помпона, который последний момент сообщил, что он не сможет выйти на дежурство, заменил призывник) солдат своим сухим теплом.
— Всё равно погода дерьмо, не видно нихрена.. — чуть погодя, шёпотом добавил брюнет, поправляя шлем.
Рядом идущий с Гримальдо рядовой остановился и удивлённо похлопал глазами, нервно теребя свисающий с плеча колчан стрел. Он обернулся в сторону лагеря, и его лицо посветлело в слепой надежде. — Так можно?.. — он с возбуждённой улыбкой повернулся на кислого, высокого мужчину, рассчитывая на положительный ответ.
Гримальдо раздражённо вздохнул, делая пару шагов вперёд и грубо толкая Пелу плечом, агрессивно размахивая копьём. Смуглый мужчина ойкнул, потирая мокрой, холодной ладонью ноющее место удара.
Желтоватое, украшенное шрамом лицо высокого рядового скривилось. — Сдурел? Мы в лагерь причешем, так эти трое напыщенных придурков с нас шкуру сдерут, не успеем мы в казарму зайти, — не оборачиваясь на двух остальных солдат, выкрикнул он, приподнимая напряжённые плечи. Пелудито и солдат расстроенно переглянулись, тут же поникнув в разочаровании. Вздохнув, они оба поправили съехавшее набекрень оружие и поплелись вслед за Гримальдо.
В воздухе кружились сорванные с веток деревьев листья, а дождь будто и не собирался прекращаться. На траве образовались мутные лужи. — «И не покурить нормально» — сплюнул Гримальдо, сощурившись.
— Конечно, можно было бы и свалить в лагерь.., — Гримальдо остановился, запуская дубеющие руки в промокшие карманы армейских штанов. Пелудито и рядовой со стрелами оживились. — Но это если бы с нами был прихвостень тех уродов, — гаркнул мужчина с малиновыми глазами, пожимая плечами. Он продолжил идти дальше, чавкая грязью под ногами. Пелудито вновь поникнул, а молодой рядовой в задумчивости нахмурился.
— Вы имеете в виду Капрала Помпона, сеньор? — поравнявшись с Гримальдо спросил мужчина, обхватывая негнущимися от холода пальцами лямки походного рюкзака. Гримальдо, продолжая смотреть вперёд, хохотнул, мотнув головой.
— Тебя как звать? — малиновые, смеющиеся глаза метнулись вниз, встречаясь с чужими, чёрными.
— Хосе, сеньор, — ответил рядовой, нервно облизнув губы. — Хосе, ты знаешь других капралов, помимо Помпона? — солдат нахмурился, задумавшись, и Гримальдо ухмыльнулся. — Их нет, — мужчина отрицательно покачал головой. Хосе поднял тёмные глаза.
— Эти трое главнокомандующих настолько скупы на власть, что чтобы её получить нужно или уж очень в чём-то отличиться, или лишиться достоинства, — Пелудито, идущий сзади, услышав последнее, охнул и покраснел, прижимая копьё к груди. Щёки Хосе тоже тронул пунцовый румянец.
— Пардон? — шумно сглотнув, не своим голосом выдохнул лучник. — Вы считаете что позиция Помпона была заработана через.., — солдат оглянулся по сторонам, словно боясь, что веснушчатый ефрейтор выбежит из леса защищать своё имя. Убедившись в том, что парня в берете нигде нет, Хосе просипел: — ..постель? —
Глаза Гримальдо сверкнули, и его тонкие, охровые края губ дёрнулись вверх. — Я не считаю, рядовой Хосе, — с излишним пафосом ответил мужчина со шрамом на щеке, передразнивая манеру общения Помпона. Мужчина с крючковатым носом остановился, посмеиваясь. — Я знаю. —
Внезапно где-то совсем близко раздался хруст веток.
Трое мужчин замерли, прислушиваясь.
Смех Гримальдо резко стих, и сам рядовой напрягся, его малиновые глаза блеснули в волнении и страхе. Пелудито чуть не уронил копьё, направляя его в сторону леса. Его мелкие, жёлтые глаза слегка заслезились. Он прикусил пухлую, тёмную губу.
Звук дождя будто бы ушёл на второй план, уступая место шорохам, щёлканью сучков и чавканью водянистой грязи. Мелкие деревья вздрагивали, наклоняясь в сторону, трава дрожала, сминаясь под весом чей-то ноги. Или копыта. Где-то недалеко была слышна бурлящая река.
В ушах мужчин взволнованной трелью застучало сердце.
Хосе побледнел. Он выхватил из колчана стрелу и приставил её наконечник к рукоятке. По его виску скатилось несколько крупных капель, его тёмные глаза впились в кусты.
— Гримальдо- — Пелудито покосился на рядом стоящего солдата, что хрипло зашипел
«цыц», выставляя копьё остриём вперёд. Движение в кустах затихло, прекращаясь. Но будто услышав голос смуглого мужчины, неизвестное, крупное животное оживилось, рванув в сторону трёх взволнованных, напряжённых мужчин.
Хруст, треск веток, шелест травы и шлепки мокрой грязи стремительно приближались.
Хосе поднял лук, натягивая тетиву. С его дрожащих губ сорвался сбитый всхлип, и рядовой прицепился в кусты, откуда были слышны приближающиеся удары о землю чего-то тяжёлого. Непрекращающийся дождь мешал, скатываясь по лбу и бровям крупными, холодными каплями в сощуренные глаза.
—
Не стреляйте!! —
Трое мужчин вздрогнули, услышав чей-то отчаянный, надрывный крик.
Из-за дерева вышел мокрый, испуганный парень, подняв руки вверх ладонями вперёд. На его полном, розовом лице распласталась облегчённая, усталая улыбка, и он сделал пару спешных шагов в сторону трёх пограничников. Грязные, клубничные волосы липли к его лбу и щекам. — Вы не представляете как я рад- —
— Гражданским запрещено находиться в Магическом лесу, объяснитесь! — не разделяя радости неизвестного выкрикнул Гримальдо, всё ещё враждебно направляя на розоволосого парня копьё. Неизвестный, вздрогнув, остановился, и рядовые увидели, что на нём была лишь порванная, белая безрукавка(в районе подмышек майка приобретала желтоватый оттенок), армейские штаны и чёрные, походные сапоги. Его взъерошенные, малиновые волосы насквозь промокли, напоминая экзотические водоросли, прилипая к губам, носу, лбу и щекам парня.
Улыбка спала с лица неизвестного мужчины. Его глаза блеснули в лёгкой панике. — Я-я не гражданский! Я рядовой! — запинаясь и испуганно сглатывая прокричал он, не опуская свои дрожащие руки, поднятые в жесте покорности. Его взгляд, направленный вперёд, голубые, сжатые губы дрожали, будто парень с минуты на минуту мог упасть в обморок.
— Рядовой Горди! — выпалил розоволосый, его большие, широко раскрытые глаза начали бегать туда-сюда, с отчаянием заглядывая в глаза дежурных рядовых. Гримальдо, Пелудито и Хосе переглянулись, и Горди, поняв, что его имя ничего им не сказало, прикусил пухлые губы и свёл светлые брови на переносице. Из его груди вырвался расстроенный стон, перетекающий в скулёж.
— Я из отряда сержанта Карисиас, — нехотя, с болью прокричал Горди, его высокий голос дрогнул, ломаясь, словно ему было физически больно произносить имя предводителя. Никто из трёх мужчин не отреагировал, продолжая направлять на него оружие. Дождь заставил розоволосого мелко дрожать. Кончики его слегка окровавленных пальцев побелели от холода.
— «Потерянная птица»?.. — с надеждой, чуть ли не плача выдавил из себя Горди, его руки переместились на его грудь, нервно сжимая грязную кожную складку. Пелудито подскочил, услышав название миссии. Его мелкие, жёлтые глаза засверкали, густые, чёрные брови подпрыгнули на лбу, будто он узнал стоящего перед ними полного рядового. — Эй, мне кажется я помню этого парня! Я видел его в строю на выступлении Генерала Отто! — смуглый мужчина зубасто улыбнулся, бросая копьё на землю. Гримальдо отвёл копьё в сторону, кивая Хосе, и тот, кивнув, расслабил руку, убрав стрелу обратно в колчан.
— Видимо, показания, данные Азулином, были ложными, — мужчина с крючковатым носом задумчиво хмыкнул. — Есть ещё выживший, — он перевёл свои усталые, малиновые глаза на промокшего до нитки рядового.
Горди, услышав имя брата, встрепенулся, его лицо посветлело, а дрожащие от холода губы тронула искренняя, восторженная улыбка. — Азулин!? — с надеждой выкрикнул Горди, его полная грудь задрожала в нервном, облегчённом смехе. — Азулин жив!? Господи, прошу вас, скажите что он жив!! — парень сделал дрожащий шаг в сторону высокого рядового.
Гримальдо скривился от воспоминаний. — Он жив, вот только...
Эээ... — он собирался продолжить фразу, но рядом стоящий Пелудито слабо ударил воинского товарища в живот. — Помолчи, — прошипел сквозь стиснутые зубы смуглый мужчина, косясь на улыбчивого Горди. Хосе с заинтересованностью обернулся на двоих военных. Он, как и Горди, не был в курсе в каком состоянии пребывал «рядовой».
— Только что?.. — улыбка Горди дрогнула, его большие глаза вцепились в Гримальдо. Пелудито пригрозил мужчине с крючковатым носом кулаком. — Не смей, он не в том состоянии- —
— Его левая сторона головы напоминает говяжий фарш, — Гримальдо пожал плечами, игнорируя рассвирепевшего Пелу, что дёргал и тряс его мокрую форму в попытках его заткнуть. — Честно? Я думал что он помер, когда нашёл его в той реке. Его будто наполовину запихнули в мясорубку или дробилку для костей, —
— Мне кажется смерть была бы лучшим для него исходом, чем жизнь с такой перекошенной мордой. На него без тошноты смотреть невозможно- —
Пелудито ударил Гримальдо коленкой по паху, и мужчина с желтоватой кожей клацнул зубами, прежде чем взвыть и скрючиться от боли.
Горди побелел. Улыбка полностью пропала с его лица, и молодой рядовой затрясся, опуская голову и обхватывая пухлыми ладонями свои плечи. — Ф-фарш? — парня передёрнуло, и из его груди вырвался всхлип. — Мясорубка?.. — одна из рук розоволосого метнулась к его рту, и тело солдата прошибло волной тошноты. Его живот сжался в спазме, и парень со слабым всхлипом подавился собственной рвотой, что тут же начала стекать по его руке и смываться крупными, холодными каплями дождя. — О боже, это я виноват... — парень икнул, отводя ладонь от губ. Его толстые ноги подгибались и дрожали, словно осиновый лист. — Это моя вина, я не смог его защитить, — почувствовав новый рвотный позыв, Горди вновь сжал свои губы негнущимися, толстыми пальцами, всхлипывая. Вместе с дождевыми каплями по его пухлым щекам покатились слёзы и пот. — Азулин... О Господи, Азулин... — глаза парня закатились, и Горди, вздрогнув, свалился на землю, падая в обморок.
— Аргх!
Заебись Гримальдо, молодчина просто!! — Пелудито дёрнулся к потерявшему сознание рядовому, падая перед ним на колени, обхватывая бледными ладонями его щёки и переворачивая розоволосого парня на спину, придерживая его голову. Дрожащими руками он сорвал со своей головы шлем, подкладывая его под ноги Горди. — Теперь вместо того чтобы проводить его в военный госпиталь, тебе придётся его на себе тащить! — Гримальдо похлопал глазами.
— Мне? —
—
Да! Кретин... — Пелудито оскалился. — Сам довёл, сам неси! —
— Ну пиздец... —
***
— Рядовой Азулин! —
Азулин, услышав чей-то громкий крик, поднял голову, отрываясь от чтения священного писания. Его глаз сощурился в неудовольствии, стоило ему увидеть в дверном проёме своей палаты смуглого, мокрого мужчину. С его тёмной кожи ручьями стекала вода, образуя лужи. Он облокотился плечом о дверной проем, запыхавшись, громко и жадно дыша, словно собака. Азулин, если бы мог, то сморщился бы. — Для вас я Лейтенант Азулин-, — откладывая книгу в сторону промурчал синеволосый, но вбежавший в палату это будто не услышал, мотая головой и поднимая вверх дрожащий палец.
— Ваш брат... Он жив —
Молодой лейтенант замер. Его сердце пропустило удар, прежде чем безумно забиться в груди. Глаз Азулина на момент сверкнул, но в отнюдь не в радости, но смуглый рядовой этого не понял. Бывший рядовой сместился на кровати ближе к правому краю, с восторгом смотря на низкого солдата.
— Горди жив? —
— ... —
— Чудесно —
