Глава 3
11 июля 2023 г. в 09:15
Сидя за накрытым идеально белой скатертью столом в огромном зале ресторана отеля «Гранд Империал» Мария с плохо скрываемым раздражением смотрела на то, как капрал Киллет пожирает свой стейк. Он его не ел, нет. Он именно пожирал, шевеля короткими щёгольскими усами и отрезая небольшие сочащиеся кровью кусочки. Вид бурых капель в уголках рта, которые он время от времени утирал, наводил женщину на мысли о Кроносе, который, должно быть, с таким же аппетитом заглатывал собственных детей. Впрочем, в Беннете не было ничего демонического или тем более божественного — просто нервы самой Марии были взвинчены до предела и любая малость выводила её из себя.
Остальные оккультисты тоже потихоньку справлялись со своим ранним обедом, причём, что удивительно, молча. Вероятно, они помалкивают из уважения к её жалкому виду, решила Мария, утыкаясь взглядом в свой едва начатый вальдорфский салат. Они, того и гляди, начнут её жалеть! Нет, так у нас дело не пойдёт. Женщина отодвинула в сторону тарелку и сделала хороший глоток воды из тонкого хрустального бокала. Мама всегда учила Марию быть сдержанной и никому не показывать своих чувств. Особенно на людях.
К счастью, неловкое молчание нарушил Терренс, который, на удивление, несмотря на слабое здоровье, лучше всех и перенёс путешествие, и выдерживал местный климат.
— Я полагаю, нам следует разделиться. Нет нужды всей толпой бегать по одним и тем же местам. Теобальд, отец Люциан нам поможет?
Мария заметила, как губы возлюбленного её лучшей подруги раздражённо дёрнулись. Очевидно, он был расстроен, что не сумел очаровать местного настоятеля.
— Да, он будет здесь к часу дня.
— Спасибо, конечно, но я предпочту карту, — фыркнула Мария, — едва его выношу.
— Заметь, я не говорил, что он составит компанию именно тебе, — Теобальд мягко улыбнулся, поднимая на неё слегка лукавый взгляд серых глаз. Мария насупилась. И в самом деле, почему она решила, что этот грубый неприятный мужчина будет водить её по Каиру? Как будто ей вообще есть до него дело! Видимо, это всё от стресса.
— Брат Тео, — Мария постаралась придать себе вид достойной женщины, оскорблённой в лучших чувствах, — мой муж пропал, все платья мятые, а дома в Лондоне остался полный бардак. Держите свои шутки при себе!
Монах примирительно поднял руки, но улыбаться не перестал. Мария со вздохом отпила кофе. Мальчишки всегда мальчишки. К тому же, общество Кассандры, при всей любви к подруге, едва ли шло хорошему алтарному мальчику на пользу.
— Впрочем, мне плевать, если он поможет мне найти посольство, всё равно не собираюсь с ним разговаривать.
Что-то подсказывало миссис Хэймитч, что монах будет с ней солидарен. Отец Люциан остался в её памяти как самая холодная ящерица на континенте. Ящерица, склонная к хамству и обладающая неприятной мужской наглостью — вся эта агрессивная забота, приправленная грубостью, вызывающая у Марии странные ощущения. Вроде бы и неплохо, а чуть задумаешься — ужас и отсутствие манер. Миссис Хэймитч надеялась, что дорога до посольства займёт в крайнем случае десять минут.
Надежда эта, впрочем, ничуть не помешала ей опоздать на встречу. Она же не могла выйти в новый город без красивой причёски и в мятом костюме! Если её муж посол пропал, то она теперь лицо Англии в Африке, так ведь? Да, через постель, но всё же. Следовательно, нужно выглядеть идеально. Для прогулки до посольства было выбрано нежно-голубое платье с опущенной по последней моде талией, невесомая накидка с кисточками и шляпка-клош, на фоне которой тщательно уложенные рыжие кудри напоминали костёр. Дополняли ансамбль симпатичные туфельки с вышитыми носками и крохотная сумочка, в которую едва помещались пудреница и перчатки.
Красивая одежда для женщины — это одно из средств от тоски. Там, где были бесполезны миленькие щеночки и фильмы с обаятельным красавчиком Гарольдом Ллойдом, на помощь приходил уход за собой и модные наряды. Сама Мария едва ли могла объяснить эту магию, но точно знала, что с накрашенными губами, подпиленными ноготками и в отутюженном платье чувствует себя куда лучше, чем забившись под одеяло с зажатой в кулачке шоколадкой.
— Вы опоздали, — констатировал факт отец Люциан, смерив её взглядом от макушки до туфель. Мария ожидала, что у него дёрнется кадык или хотя бы собьётся дыхание, — лондонские мужчины обычно реагировали на неё именно таким образом — но настоятель выглядел непоколебимой глыбой в рясе. Леди Хэймитч это, пожалуй, задело. Может, с ним нужно было отправить Терренса? Может, у этих двоих найдётся больше общих тем?
— Опоздала, — она с кажущейся беззаботностью пожала плечами, — лорд Хэймитч уже пропал, не думаю, что эти пять минут что-то изменят.
— Пятнадцать. Пойдёмте, нам нужно осмотреть посольство.
— А я надеялась на экскурсию, — Мария похлопала подкрученными рыжими ресницами, явно изображая то ли кокетку из бульварных романов, то ли крылья пикирующей на цветок колибри.
— Начнём мы в любом случае с посольства.
Такое чувство, что он принципиально её игнорировал. Нет ничего хуже холодных мужчин! Ты можешь сколько угодно строить им глазки, источать комплименты и как будто бы случайно ронять предметы, чтобы им было что поднимать, но они едва ли уделят тебе должное внимание, оставаясь скованными приличиями по рукам и ногам. И, что самое страшное, их это вполне устраивает! Вот Бастор холодным не был. В нём, напротив, слишком много хаотичной кипучей энергии, которой вечно необходим выход. Вот муж сидит за документами. Через пять минут он уже объясняет садовнику, как именно надо стричь деревья, чтобы они принимали форму животных. Ещё через две — телефонирует кому-то на службу. Мария считала себя достаточно активной, но даже она предпочитала наблюдать за его «подскоками» с удобного диванчика.
Отец Люциан в противовес ему производил ощущение спокойной, хорошо контролируемой энергии, запертой в клетке приличий и норм.
Некоторое время они шли молча. Марии представилась возможность насладиться видами старых улиц Каира. В это время дня и в отдалении от рынка и порта они казались вполне спокойными — домики из бежевого кирпича украшало множество хаотичных балкончиков с резными дверями и цветочными горшками, тут и там в просветах между домами обнаруживались уютные дворики с фонтанами, в которых почтенные матроны надзирали за детьми.
— Вы можете идти медленнее? — взмолилась Мария, которая, засмотревшись, была в очередной раз вынуждена догонять святого отца. Тот даже не подумал сменить свой бодрый галоп на лёгкий аллюр.
— Следовало выбрать более практичную обувь.
Ого, говорящая ледяная глыба решила, что может ей указывать! И чем ему, скажите пожалуйста, не нравятся дизайнерские туфли на остром каблучке, так модном в этом сезоне? Ну и что с того, что они периодически застревают между камнями мостовой? Справляться с этим — необходимое умение для любой девушки, потому что и Лондон не везде славился ровными дорогами. Боже, храни короля!
— А вам не следовало указывать женщине, что она должна носить!
— Я только высказал предположение.
Как вам это понравится! Нет, определённо, в списке трёх самых нелюбимых вещей Марии Хэймитч отец Люциан будет на втором месте. Выше варёной моркови ему точно не подняться. Хотя, если он продолжит разговаривать с ней таким тоном, как знать, может, корнеплод и капитулирует. Кажется, некоторые мужчины просто не созданы для ведения светских бесед. Может, в детстве отец Люциан что-то в этом духе сказал своей маменьке, после чего та и сдала его на руки монашкам? Иначе как, кроме врождённого неумения общаться, можно объяснить его скорбное выражение лица и полное игнорирование интонаций?
Но нельзя, впрочем, отрицать, что он вопиюще хорош собой для священника. Этакий роковой страдалец из готического романа — высокие острые скулы, огромные глаза с чёрными ресницами и при этом кричащая мужественность, выражающаяся в широких плечах и массивных ладонях, которые он, явно делая над собой усилие, держал поверх сутаны и не прятал в карманах, что, без сомнений, было бы более ему привычно.
— Отец Люциан, будьте так добры, оставьте этот нравоучительный тон для своих прихожан, — Мария, задрав нос, решительно обогнала раздражающего священника. Пусть знает своё место, дикарь невоспитанный!
Вдруг отец Люциан схватил её за запястье и крепко прижал к себе. Сердце Марии с оглушительным грохотом рухнуло вниз. Она уткнулась лбом в широкую грудь в чёрной жёсткой ткани и почувствовала, как Люциан горбится, словно стараясь её от чего-то уберечь. Его ладонь уверенно легла ей на спину. Звуки города отошли на второй план, уступая место волнению и грохоту пульса в висках.
— Если вас задавит телега с мукой, я не хочу нести за это ответственность, — будничным тоном сообщил Люциан, склонившись к её уху. Мария ощутила, как от его голоса короткие волоски на её затылке пришли в движение. Боже, как давно ей не шептали на ушко всякие глупости! Наверное, с самой поры ухаживаний Бастора. С тех пор, как в их отношениях наметился раскол, всякие милые глупости между супругами сошли на нет — какие уж тут томные вздохи и случайные прикосновения.
Мария подняла глаза на Люциана. Тот смотрел прямо на неё с каким-то странным выражением, явно напряжённым, но куда более тёплым, чем ожидалось.
— Спасибо, — пробормотала миссис Хэймитч, когда его руки покинули её спину. Люциан кивнул. Дальнейший путь до посольства прошёл в неловкой, по мнению Марии, тишине.