В этих руках

— Верхний Каон, — Рэтчет произнес это в третий раз, как будто не мог поверить собственному голосу. Покачав шлемом и с восхищенной улыбкой на губах, медик продолжил складывать свои инструменты, классифицируя их по важности и частоте использования. — Без сомнения, там, наверху, эти инструменты будут выглядеть как игрушки для протоформ. Но… — надежно завернув их и запихнув в кейс, он потянулся к коробочке размером с ладонь. Его накопленные шаниксы. — Я не понимаю, почему я не могу пройтись по магазинам. Было бы неплохо купить отвертку из октостали. И иглу для термической сварки. Смех, донесшийся из корпуса Мегатрона, всегда звучал приятно. И сегодня он смеялся часто, когда стоял, проверяя свою броню и давление в гидравлике. — Я единственный, кого пригласили на матч на верхних уровнях, но ты наиболее нетерпеливый. Рэтчет усмехнулся. — А ты нет? Они построили совершенно новый колизей специально для предстоящих Игр. Представь толпы, которые он соберет. И сколько там будет аристократии! Ты сражаешься достаточно хорошо, и быстро сделаешь себе имя. — Я здесь и так почти на первом месте, — напомнил Мегатрон. — Но это верхний Каон, Мегатрон, — ответил Рэтчет. Теперь он стоял, упрев руки в свои красные бедра. — Появление там позволит хорошо заработать, — не то чтобы Рэтчет когда-либо пересекал границы уровней Каона, но, предполагая, что большинство городов-государств похожи друг на друга, он мог быть уверен, что его предположения верны. Хмыкнув, Мегатрон обдумал слова Рэтчета. Кивнув, он подошел к медику. — То же самое относится и к тебе, — после пары нажатий на экран датапада Мегатрон прочел состав участников запланированного боя. — Гидра и Шоудаун; они одни из известных гладиаторов. Кто знает, может быть, у тебя появится шанс их починить. — Или тебя, — Рэтчет хихикнул про себя, не обращая внимания на то, как нахмурился серебристый робот. — Нет, я пройдусь по магазинам. Я приду после боя, на всякий случай, но я бы предпочел держаться подальше от центров внимания. Словно в подтверждение своих слов, он поднял свой плащ, безвкусную вещь. Раздражение Мегатрона вернуло внимание Рэтчета к нему как раз вовремя, чтобы увидеть, как загорелась красная оптика. — Ты собираешься вечно прятаться под этой штукой? — Пока моя репутация опережает меня, да, — заявил Рэтчет как само собой разумеющееся, почти не оставляя места для споров. Он постоял еще немного в тишине, закутываясь и поднимая свой кейс с инструментами. Медик направился к двери, остановившись только для того, чтобы в ожидании оглянуться на своего спутника. Мегатрон на мгновение замер, наблюдая, переваривая услышанное. Когда он подошел, он не сдвинулся в сторону выхода, вместо этого он посмотрел на Рэтчета и спросил: — Ты действительно это сделал? Цвет оптики Рэтчета слегка изменился, но в следующее мгновение в поле медика поднялись осторожность и защита. Он пошевелился, чтобы проскользнуть дальше в дверной проем. — Это больше не важно, — спуск Рэтчета вниз по лестнице не оставил возможности углубиться в эту тему. Мегатрон был вежлив и хранил молчание, чтобы поддерживать мир между ними обоими, пока они поднимались с нижних уровней, хотя оба знали, что должно наступить время, когда все это можно будет рассказать, понять и принять. Рэтчет просто был пока не готов. Однако Рэтчет был готов исследовать верхний Каон. В тот момент, когда они вышли из лифта, вся атмосфера, казалось, изменилась. Не то чтобы Каон мог сравниться с подобными городами, как Иакон или даже Праксус, но уровень жизни здесь все равно был выше его подуровней. Боты здесь действительно ходили свободно, у них были свои отсеки, они были прилично покрашены и обладали хорошим словарным запасом. Праймус, Рэтчет соскучился по городской жизни. — Ты мог бы легко прижиться здесь, — заметил Мегатрон. Блеск оптики Рэтчета, без сомнения, был забавным зрелищем, особенно для высокородного иаконца. — Что? — Рэтчет на мгновение поднял взгляд, прежде чем встряхнуть шлемом. — О, нет, это… Это слишком смелая надежда, — и тут его внимание привлекло другое зрелище. — Вот он. Праймус, вот это Колизей. Когда Игры начались, они были немногим больше, чем уличные бои на ставках. Когда их популярность начала выходить за пределы улиц и подворотен, были построены арены. Неустойчивые и нестабильные, которые было легко снести и перестроить, которые было проще перемещать. Колизей, в котором Рэтчет работал, был рассчитан на более долгий срок, и был немного крепче, но медик не стал бы отрицать, что обнаружил больше, чем несколько трещин в фундаменте. На его предупреждения не часто обращали внимание. Как он и подозревал. Теперь, когда Гладиаторские игры получили более широкую огласку, города-государства были заинтересованы в том, чтобы тренировать своих собственных воинов и отправлять их к другим соперникам. Эта идея была настолько хорошо воспринята, что уже сейчас верхние города замышляли интегрировать Игры в свою культуру. Захватывающий аспект, который дал бы многим выдающимся гладиаторам возможность выкарабкаться из трущоб. Особенно Мегатрону. Колизей, перед которым они стояли, был самого грандиозного размера, который им когда-либо доводилось видеть. Все материалы были изготовлены с расчетом на то, чтобы конструкция стояла в течение многих сезонов. Одно это красноречиво говорило о намерениях «верхних». — И здесь мы расстаемся, — сказал Рэтчет перед воротами. Мегатрон сам остановился, глядя на медика сверху вниз. — Ты даже не зайдешь глянуть интерьер? — В этом нет необходимости. Я увижу его, когда Игры закончатся, — хмыкнул Рэтчет, прежде чем показать большим пальцем себе за спину. — Магазины зовут. Мегатрон понимающе кивнул. — Отлично. Не задерживайся, я не собираюсь позволять местным думать, что подуровни слабые. — Да? Что ж, если ты сможешь закончить со своими противниками за четыре цикла, считай, что я впечатлен, — сказал Рэтчет, наблюдая, как Мегатрон направляется ко входу на нижний уровень. Стоявшая там охрана провела лишь краткую проверку, прежде чем открыть двери для серебристого меха. — О, так если я справлюсь с ними за три цикла, я смогу назвать тебя фанатом? — глупое покачивание оптограней Мегатрона и самодовольная ухмылка вызвали у Рэтчета желание швырнуть в него гаечным ключом. Но он этого не сделал, потому что делать это в городе было невежливо. Он просто сделает это позже. Закатив глаза и раздраженно фыркнув, Рэтчет не отреагировал на это замечание ничем, кроме вида своей спины. Отойдя от Колизея, Рэтчет быстро достал свой подробный список из внутренних файлов и быстро разобрался с картой торговых районов. — Два цикла после полудня. Его матч уже должен был начаться, — Рэтчет огляделся, прикидывая, где бы он мог найти голоэкран. При таком большом скоплении гостей он предположил, что бои будут транслироваться на многих углах улиц. Первым делом Рэтчет зашел в магазин запчастей. Тут было не только несколько инструментов, включенных в его список, но и множество экранов, расставленных вдоль стен, большинство из которых были настроены на прямые трансляции Гладиаторских игр. — У Вас есть какие-нибудь иглы для термической сварки? — Рэтчет некоторое время наблюдал, как продавец копается в своем процессоре, прежде чем отойти в подсобку, и медик остался у стойки, ожидая. С того места, где он стоял, Рэтчет мог видеть голоэкраны, а расположение камер записи с высоким разрешением, встроенных в стадион, позволяло видеть матч практически с любого ракурса. Рэтчет стоял там настолько загипнотизированный, что даже не обратил внимания на возвращение продавца. — Кхм, ваша игла для термической сварки, сэр, — Рэтчет отвел взгляд и взял инструмент, изучая его для пущей убедительности. При этом его взгляд снова обратился к голоэкрану. Именно тогда он увидел, как воин-чемпион с подуровней Каона разбил вдребезги оптику своего противника хорошо поставленным ударом колена. Несмотря на очевидное ослабление позиции Мегатрона, именно благодаря этим камерам с высоким разрешением Рэтчет смог заметить некоторые повреждения: вмятину на передней грудной пластине и разбитый наколенник. Кто-то пытался попасть в коленные шарниры. — У Вас есть еще титановая пружинная нить? — Рэтчету это не особо нужно было, но он знал, что она облегчит удержание шарнирных накладок. Когда продавец кивнул и снова отправился в кладовую на поиски, Рэтчет наблюдал за матчем с аналитическим интересом. Подсознательно его список начал пополняться предметами и инструментами, которые могли бы пригодиться в будущем. — С Вас семьсот пятнадцать шаниксов, — как только продавец положил моток титановой нити на стол и объявил цену, внимание Рэтчета отвлеклось от Игр. — Семьсот пятнадцать? — Рэтчет замолк, совершенно ошеломленный. — Почему такая цена? Даже в Иаконе, это стоило бы, самое большее, триста шестьдесят. — Здесь не Иакон, — сказал продавец спокойным голосом. — Берите или оставляйте. Достав из своего подпространства кейс с монетами, Рэтчет застонал и что-то пробормотал, вынимая необходимую сумму. — Хорошо, но мне нужна гарантия. Я должен быть уверен, что смогу вернуть их, если обнаружу, что они неисправны. Из-за повышения цен многие товары из списка Рэтчету пришлось вычеркнуть, но не уведомление о времени. Поединок Мегатрона был окончен. Рэтчет отправился в Колизей, и оттуда ему удалось увидеть нижнюю часть стадиона. Коридоры были чистыми и полностью освещенными, дверные системы работали быстро, шкаф для оружия был огромным и вмещал даже самые большие корпуса— не говоря уже об обновленном наборе боевого снаряжения, но единственным местом, которое поразило процессор Рэтчета, был медотсек. Он был прекрасен. Ничего похожего на оборудование в Иаконе, но и совсем не похоже на инструменты Пэйнкиллера в кладовой, используемые на нижних уровнях. Именно там он нашел Мегатрона. — Вот ты где, я как раз говорил о тебе, — Мегатрон, хотя и стоял и, казалось, был в неплохом состоянии, жестом пригласил Рэтчета войти. Тогда он указал на двух мехов, с которыми встретился на арене. — Мои противники. Оба хорошо сражались. Шоудаун оказался достаточно дружелюбным, даже учитывая тот факт, что его рука висела на искрящихся сенсорных проводах. Зато Гидра выглядел более чем недовольным своим затруднительным положением. Он держал свою болтающуюся оптическую панель, потрескавшуюся и мерцающую. — Я надеюсь, ты не против того, чтобы починить их, — Мегатрон выжидающе посмотрел на Рэтчета. — Здесь работают прекрасные медики, но я обещал, что никто не сможет сравниться с тобой, — он кивнул с гордой улыбкой, в то время как другие мехи смотрели на Рэтчета настороженными взглядами. — Нет, все в порядке, — наконец ответил Рэтчет, подходя ближе к смотровому столу и опуская на него свой кейс с инструментами вместе с недавно купленными предметами. — Я не думал, что ты так быстро закончишь. Сначала он приступил к работе над Гидрой. Просто было что-то, что беспокоило Рэтчета в его болтающейся оптике. — Я не давал тебе повода сомневаться во мне, — сказал Мегатрон. — Хех, видел бы ты его там. Он бот, который точно умеет сражаться, — Шоудаун проигнорировал очевидную боль, исходящую от искрящих датчиков, и продолжал улыбаться, словно по-товарищески общаясь с Мегатроном. — Но в следующий раз я могу пообещать, что ты получишь от меня больше, — он протянул левую руку в знак уважения. Мегатрон пожал протянутую ладонь. — Меньшего я и не жду. В тот момент, когда Рэтчет закончил с двумя другими, вошли репортеры СМИ. Было множество мигающих огней, поддерживаемые видеокамеры-рекордеры и около одиннадцати или двенадцати ботов, которые поднимали громкость голоса, чтобы попытаться первыми задать действующему чемпиону-гладиатору свои вопросы. Рэтчет раздраженно фыркнул. В одной руке он держал сварочный аппарат, а в другой — титановую нить, готовый приняться за починку Мегатрона. Хотя не то, чтобы он мог добраться до него сейчас. — Мегатрон, ты установил самый высокий рекорд на подуровнях Каона, как ты думаешь, сможешь ли ты удержать его? На этот раз улыбка Мегатрона была самодовольной. — Вы видели матч, не так ли? Так скажите мне сами. — Вы пришли с гладиаторской арены в С-4, можете ли вы подтвердить или опровергнуть какой-либо определенный метод обучения, который там применяют? — Ни то, ни другое, — ответил Мегатрон. — Это метод выживания. Не каждый бот способен этому научиться. — Это правда, что Вас когда-то классифицировали как шахтера? Мегатрон кивнул. — Это было очень давно. — Мегатрон, кем Вы видите себя в ближайшем будущем? — Мм, подойдет какое-нибудь место с прекрасным видом. Вопросы продолжались до тех пор, пока Мегатрону не пришлось прогнать репортеров. Он послал Рэтчету извинения в своем поле, но медик не принял их и отпустил свое, только тогда, когда ему наконец удалось закончить мелкий ремонт. — Становишься популярным, не так ли? — в раздраженном смешке Рэтчета слышалось, как он откинулся назад, сматывая титановую нить обратно и убирая ее вместе с остальными инструментами. — Ты знал, что сенатор Децимус был сегодня здесь? — Мегатрон посмотрел на Рэтчета сверху вниз странно серьезным взглядом. — Он — причина, по которой мне пришлось прибегнуть к гладиаторским победам, чтобы прокормиться. Рэтчет вспомнил забастовку шахтеров, когда сенатор Децимус поддержал и ввел в действие автоматические системы в шахтах. Протест в конце концов угас, как и многое другое на Кибертроне, что просто не шло в ногу со временем. Он задался вопросом, был ли Мегатрон одним из тех шахтеров. — Что ж, я думаю, я устроил для него достаточно хорошее шоу, — Мегатрон полез в свое подпространство и вытащил кредитку. Количество средств, которые он получил за победу в этот день, заставило оптограни Рэтчета приподняться. — Что ты скажешь о ночной прогулке по городу? — Я собирался предупредить тебя о здешних сумасшедших ценах, но с таким количеством денег, почему бы, черт возьми, и нет? Улыбка Рэтчета соответствовала улыбке Мегатрона, и они вдвоем прогуливались по районам, не торопясь наслаждаясь достопримечательностями, топливом и развлечениями. Несколько раз их останавливали фанаты, которым не терпелось сделать фото с гладиатором. Все это заставило Рэтчета рассмеяться. — Забавно видеть, что у тебя столько поклонников, — сказал Рэтчет, когда они уселись в амфитеатре стадиона, чтобы насладиться сегодняшним развлечением. — Я не помню, чтобы ты говорил такое о поклонниках моего творчества, — заметил Мегатрон. Рэтчет на мгновение осмыслил различия. — О, ну, это другое. — Да ну? — спросил Мегатрон, и одна его оптогрань приподнялась от любопытства. — Ну, ты знаешь, по очевидным причинам, — ответил Рэтчет в ответ. — Они — просто своего рода фанатики, и те, кто поддерживает ваши работы, ну, они… Я бы сказал, они более преданные. Даже если они тебя не видели, не слышали, как ты на самом деле разговариваешь, они все еще там, ждут новой статьи. Рэтчет не хотел, чтобы его действия сильно повлияли на это движение. У него все еще были некоторые серьезные сомнения по поводу них. Но в последнее время, когда он начал помогать с «голосом» Мегатрона, он не мог не прислушиваться точно так же, как и эти амбициозные дураки. — Это напомнило мне… — Рэтчет отвлекся от сравнения и сосредоточил свое внимание на датападе, который Мегатрон вытащил из своего подпространства. Он носил его с собой все время? — Мне удалось закончить пятнадцатый абзац, не хочешь взглянуть? Теперь все это стало обычным делом; Рэтчет протянул руку, взял устройство и сразу же начал просматривать прозу и темы. Он был неофициальным-но-мог-бы-уже-называться-официальным редактором Мегатрона. Естественно, медик продолжал выражать свою неприязнь к движению, но он все еще не мог подавить свою привязанность к создателю этого движения. Может быть, однажды. — Нет, я бы обошелся без этой части, — сказал Рэтчет, двигая пальцем и выделяя те несколько предложений, которые ему не понравились. — Это звучит так, будто они должны взять оружие и приготовиться к бою. Я бы закончил это по-другому. — Ты так думаешь? — Мегатрон с любопытством посмотрел на выделенные слова, забирая датапад обратно и обдумывая его. — Полагаю, мне следовало немного подумать, прежде чем писать это перед сегодняшним матчем. — Сегодняшним? — Рэтчет распахнул оптику. — Ты написал все это перед своим боем? Мегатрон кивнул, а затем расправил плечи. — Что? Я не могу контролировать, когда приходит вдохновение. Рэтчет мог только покачать шлемом, и поймал себя на том, что часто это делает. — Праймус. — Это… Что-то из его сочинений? Рэтчет заметил бота в ряду над ними, который с большим интересом разглядывал планшет Мегатрона. На мгновение Рэтчет задался вопросом, понял ли бот, кто автор текста, но несколько кликов спустя стало очевидно, что он был просто верным сторонником, интересующимся, смотрит ли он на товарищей. Кивнув, Мегатрон передал датапад боту. — Верно, — сказал он. — Что думаешь? Рэтчет с опаской относился к тому, чтобы позволить другому прочитать незаконченную статью, но улыбка Мегатрона была достаточно гордой и более чем взволнованной, когда он наблюдал, как бот читает его работу. — Ого, это, должно быть, что-то новенькое. Я не видел этого раньше, — мех был оранжевого цвета. Обычной сборки, но определенно неплохо живущий. Среднестатистический житель Каона. — Скажи, а ты не Мегатрон, гладиатор? Мегатрон снова кивнул. — Случайно не видел мой матч раньше? Бот с энтузиазмом кивнул. — Да, конечно. Ты был невероятен. Я действительно жалею, что не видел твои предыдущие бои. Но, если честно, я не тот бот, который подходит для путешествий по подуровням. — Да, жаль, — Мегатрон кивнул в сторону датапада. — Там, внизу, довольно много фанатов. — И ты один из них, — бот расплылся в улыбке. — Мне действительно приятно познакомиться с тобой, и просто знать, что тебе тоже нравятся его работы… Это согревает меня изнутри. — Не хочу показаться предвзятым, но я бы не сказал, что здесь есть те, кто интересуется этим. Мегатрон наблюдал за движениями бота. Он был достаточно дружелюбен, но бросив взгляд в сторону Рэтчета, гладиатор видел молчаливые сигналы о необходимости соблюдать осторожность в отношении того, с кем он разговаривал, и о темах, которые они обсуждали. — Да? О, нет, поверьте мне, здесь, наверху, есть много людей, которым нравятся эти записи. У меня даже есть несколько двоюродных братьев в Тайгер Пакс, которые возглавляют клуб, где они сидят и читают. Это план будущего. — Хорошее мнение у тебя и твоих родственников, — Мегатрон похвалил его, протягивая руку. — Если бы на Кибертроне было больше таких ботов, как ты, я верю, мы все жили бы в лучшем мире. Бот отмахнулся от лести, с готовностью пожав Мегатрону руку, а затем вернув ему его датапад. — Ты умеешь обращаться со словами. Я бы с удовольствием когда-нибудь выслушал твое мнение обо всем этом. — Ну, если меня когда-нибудь позовут сюда еще раз, ты сможешь зайти после моих матчей, чтобы обсудить это, — предложил Мегатрон, в то время как другой, казалось, был вполне согласен с этой идеей. — Звучит чудесно. Единственный раз, когда эти двое замолчали, был момент, когда группы артистов вышли на сцену и продолжили свои выступления. После этого Мегатрон и оранжевый мех тепло попрощались, в то время как Рэтчет хранил молчание. В конце концов Мегатрон обратил внимание на тишину и выражение лица медика. — Итак, это свидание, — оптика Мегатрона на мгновение погасла, прежде чем он в замешательстве наклонил голову в ответ на комментарий Рэтчета и наполовину раздраженную, наполовину дразнящую улыбку на его губных пластинах. Рэтчет только закатил оптику. — Послушай, если бы я хотел, я мог бы уйти, пока вы оба предавались хитростям ваших писаний. Прошли пара кликов. Потом Мегатрон кивнул, на его лице появилась улыбка. — Ах, неужели я слышу нотку ревности? Рэтчет фыркнул, скрестив руки на груди и не опуская их. — Ты слишком самонадеян, если думаешь, что я буду ревновать из-за тебя, Мегатрон. — Не из-за меня, а из-за этого бота, — оптика Мегатрона вспыхнула странным светом, похожим на обвинение. Это заставило Рэтчета чувствовать себя неуютно, но в то же время расстраивало его. Ответ Рэтчета был непонятен из-за всех заминок, заиканий и незаконченных слов, которые он выплевывал. Внутри у него все кипело от раздражения, и теперь все, чего он хотел, — это вернуться на нижние уровни и просто отдыхать целый день. У него начинал болеть процессор, его кейс с монетами был ужасно легким, и ему нужно было подзарядиться. — Ты пробыл на верхнем уровне Каона меньше суток, и вдруг ты один из них, — пробормотал Рэтчет, пытаясь игнорировать красную оптику, зависшую на нем. — Послушай, уже поздно, я просто хочу вернуться домой. У меня назначены встречи на утро, мне нужно помочь Пэйнкиллеру разобраться с его вещами— Смех Мегатрона еще больше разогрел искру Рэтчета, и он предположил, что это было сделано назло. Но на самом деле он никогда не успокаивался так быстро, как тогда, когда серебристый мех кивнул и жестом позвал медика следовать за ним, направившись к выходу. Рэтчет не слишком зацикливался на этом, почти сразу переключившись на предстоящие задачи, которые ему нужно было выполнить. . . . — Здравствуйте. Персептор, верно? Я офицер Пакс, могу я с Вами поговорить? — Орион был в Кристалл-Сити, прекрасное место для осмотра достопримечательностей или просто отдыха, но он отказался от этого в угоду встречи с несколькими знакомыми— не его, но знакомыми с некогда красивой фем. Бот, с которым Пакс встретился, был красного цвета. В его руках было самое меньшее три датапада с данными, а также несколько рулонов чертежей для проекта, над которым он работал. В его оптике было любопытство, направленное не на самого Ориона, а на значок у него на плече. — Офицер? — он приветственно кивнул. — Что-то случилось? — Что? — Ориону потребовалось всего мгновение, чтобы осмыслить вопрос, прежде чем он потряс своим шлемом. — Нет, нет. Я прошу прощения, если Вам так показалось. Я просто зашел узнать, могу ли я спросить кое-что о Ваших отношений с Гринлайт. Несмотря на спокойный тон Ориона, при упоминании имени фем Персептор остановился. Его некогда любопытная оптика теперь стала чуть темнее от настороженности. — Зачем Вы пришли сюда на самом деле, офицер? Орион почувствовал, как бот поднял свое поле, и теперь понял, как ему придется подойти к этой теме. — Я расследую смерть Гринлайт. — Правда? — Персептор, похоже, совсем не поверил Ориону, несмотря на то, что тот был честен. — Как же так? Она была похоронена, а преступник изгнан. Я не вижу причин ворошить прошлое. — Причина личная, — заявил Орион. — Я не заставляю Вас ничего мне рассказывать, и Вы можете идти, если хотите. Я просто хотел поговорить с ее друзьями, чтобы понять, почему она была… Орион замолчал. Он не хотел показаться бесчувственным, но в то же время хотел оставаться твердым. Он не смог бы продолжать свои расследования, если бы позволял другим швырять его, как лист по ветру. — «Друзьями», — Орион уловил насмешку в голосе красного меха. И когда он посмотрел на него, то увидел тревогу в его чертах. — Я бы не назвал себя другом Гринлайт. — Но Вы были в проценте лучших вместе с ней в ее классе. Вас даже признали одним из создателей аксорминда, который она представила Собранию. — Ах, поправка, я бы не назвал себя другом Гринлайт после этой презентации, — поправил себя Персептор. Странный ответ, но кое-что в процессоре Ориона начало складываться. — Раньше? О, ну, можно сказать, мы были близки. Полагаю, настолько близки, насколько могут быть близки одноклассники. Орион наклонился, вниманию бота, и радуясь, что тот был готов говорить. — Вы что-то говорили о том, что было после презентации. Вы с Гринлайт поссорились? — Не совсем, — сказал он. — Я и другая наша коллега, Лансер, просто ушли. — Ушли? — переспросил Орион. — Гринлайт—? — Точнее, — покачал головой Персептор. — Она ушла от нас, — у него вырвался вздох. Он выглядел искренне расстроенным этим воспоминанием, но продолжал. — Иногда Собрание посещает кто-то из высшего общества, аристократ или магнат. В некоторые очень удачные дни их удостаивает чести сенатор. В тот день это был сенатор Протеус, который случайно присутствовал при этом. Орион остановился при этом упоминании. Внезапно его внимание подскочило до критической отметки. — Сенатор Протеус? — уточнил Орион, и кивок бота подтвердил все это. — Он проявил наибольший интерес к этому хитроумному устройству. Дошло до того, что он лично поговорил с нами троими о его создании. И, поскольку изначально это была идея Гринлайт, они продолжили свой разговор. Ходили слухи о покупке нашего творения и использовании его в области безопасности, но из этих переговоров ничего особенного не вышло. Единственным результатом всего этого стал уход Гринлайт. — Ее уволили? — спросил Орион. — Уволили? Нет. Я бы назвал это «повышением», если отказаться от своей кастовой профессии, чтобы стать наложницей сенатора — это повышение, — бот выглядел расстроенным и более чем испытывающим отвращение к этой идее. — Я хотел продолжить общение с Гринлайт, но не нашел ни одной адекватной причины для этого. Я думаю, это из-за моего непонимания ее мыслей, которые вбили клин между нами. — Мне жаль это слышать, — Орион мог видеть, что Гринлайт все еще много значила для бота. Без сомнения, ее отключение принесло боль, которая могла быть похоронена только под слоями времени. — Не стоит, это было не мое решение, — сказал он, бросив взгляд на Ориона. — Но реакция Лансер была другой. Видите ли, она была категорически против этой идеи с того момента, как Гринлайт сообщила нам об этом. Они так часто ссорились, что я был удивлен, что Гринлайт вообще продержалась так долго, как она. Но когда она ушла, когда Гринлайт наконец переехала в Иакон, чтобы быть с сенатором Протеусом, Лансер с трудом приняла это. — Лансер, — Орион записал имя и начал просматривать все доступные ему файлы о ней. — Мог бы я узнать ее адрес? Было приятно выслушать Ваше мнение, но если бы я смог опросить больше ботов, это продвинуло бы мое расследование. — Я уверен, что так и было бы, но, к сожалению, я не могу раскрыть эту информацию. Орион нахмурил брови. — По какой причине, могу я спросить? — Лансер отключена уже как несколько декациклов. Отключена? Не согласившаяся с решением Гринлайт подруга была отключена? Именно тогда Орион открыл файлы. В заявлении говорилось, что один из ее экспериментов взорвался в ее доме, и из-за этого она выпала с балкона. Скончалась в больнице. — Я… Мне так жаль, — Орион почувствовал, как внутри у него похолодело. Чем дальше он просматривал файлы и каждый приписанный комментарий, тем больше начинал понимать, насколько это похоже. — Я ценю Ваши соболезнования, — на лице Персептора появилась благодарная улыбка, пусть и с примесью боли от потери двух своих дорогих друзей. В этот момент раздался сигнал, оповещающий Ориона о входящем вызове. Вежливо извинившись, Орион переключил частоту на взволнованный голос Джаза. — В чем дело, Джаз? — спросил он. — Орион! Ты не поверишь, где я нахожусь. Издав вздох, Орион сдержал измученный стон. — Джаз, извини, но у меня действительно нет времени играть в «угадай-ку». — Не нужно, я все равно собирался тебе сказать. Я в Каоне. Орион оживился. — В Каоне? Почему? — Почему? Я слышал от не очень надежного источника, который слышал от надежного источника, источником которого был его собственный носитель, что на подуровнях живет некий бот, который бесплатно ремонтирует других ботов. Итак, это похоже на кого-нибудь из наших знакомых? Оптика Ориона расширилась. — Ты думаешь, что это мог быть Рэтчет? — Я собираюсь это выяснить. Только что получил наводку о том, где живет этот бот. Итак, скрестим пальцы. — Держи меня в курсе, — попросил Орион. — Обязательно. Конец связи! Орион почувствовал, как прохладное облегчение просачивается сквозь него. Было и волнение. Возможно, Джаз был близок к тому, чтобы наконец найти их друга, который, возможно, все еще был онлайн. Он должен был рассказать об этом Тандерклэшу и Фарме. — Молодой бот, — Орион снова повернулся к своему собеседнику. ЭМ-поле ученого было менее напряженным, более спокойным. Его настороженность сменилась любопытством. — Почему именно вы возобновляете дело Гринлайта? Орион позволил себе ответить честно. — Потому что я подозреваю, что она была убита сенатором Протеусом. . . . После того, как поиски Джаза неоднократно заканчивались в тупиках, он перестал предполагать, что найдет своего друга-медика на городских уровнях. Не так давно он начал изучать подуровни в поисках дальнейших подсказок. Информация, которая поступала оттуда, как правило, имела значительный вес. Конечно, бывали времена, когда следы вели в никуда, но чаще всего он находил новые и открытые пути с дальнейшими подсказками и еще не остывшими тропами. Однако было еще кое-что, с чем ему пришлось смириться, и это был тот факт, что не все кибертронцы были добры к своим собратьям. Не раз Джазу приходилось спасаться от ограбления, и в тех случаях, когда ему это не удавалось, у него отнимали инструменты, необходимые для его поисков. Теперь, поднаторевший, Джаз спускался на подуровни с потертостями, царапинами и сколами, которые он не убирал и не счищал. Свои инструменты он прятал и держался в основном особняком. Многие на подуровнях не беспокоились до тех пор, пока были спокойны боты вокруг. Отточив свой взгляд на подуровень, Джаз в тот раз был довольно уверен в своем подходе, тем более в том, что ему дали преимущество. Придя по указанному адресу, Джаз приготовился к неудаче. Это было бы не в первый раз, когда он ошибался. Но в то же время он старался подготовить себя к успеху. Что, если Рэтчет действительно был там, за дверью? Как бы он выглядел? Что бы он сказал Джазу? Есть только один способ выяснить это. Стук Джаза были отчетливым и уверенным. Однако, когда никто не ответил, Джаз постучал еще раз. — Что? — когда дверь скользнула в сторону, Джаз увидел совершенно безразличное лицо. На самом деле первым отреагировал именно он. Вскинув руки, он крепко обнял красно-белый корпус, и внезапный прыжок Джаза заставил бота пошатнуться, а затем упасть. — Черт возьми… Праймус, это действительно ты, Рэтчет! — Джаз был взволнованным, восторженным, когда прижимался к другу. — Д-джаз?! — удивился теперь Рэтчет, чья знакомая голубая оптика мерцала, и он прекратил размахивать руками в попытке вырваться, поняв, кто на него «напал». Джаз открыл рот, чтобы произнести слова, которые он так долго желал высказать, но так и не смог, когда почувствовал, как его схватили. Внезапно он оказался в воздухе, а затем довольно сильно ударился об пол. После этого Джаз обнаружил, что парализован давящей на него тяжестью. — Кто ты такой?! — этот голос был Джазу незнаком. И он, конечно, дал бы себе шанс объясниться, если бы мог выдавить хоть пару слов. Но его броня застонала в знак протеста, ощущая напряжение от навалившейся тяжести. — Мегатрон, подожди! Остановись! — крикнул Рэтчет. Джаз услышал, как он приближается, и только после этого меньший бот почувствовал облегчение для своего помятого корпуса. — Праймус, мне так жаль, — Рэтчет помог Джазу подняться. Его умелые руки быстро скользили по погнутой и помятой броне. — Ты в порядке? Встряхнув шлем, Джаз попытался сориентироваться. Посмотрев направо, он заметил довольно крупного бота, стоявшего близко к Рэтчету, как телохранитель. — Твой друг? — спросил Джаз, указывая на высокого бота. Он застонал, почувствовав напряжение в своем голосе. Ему неплохо досталось. Рэтчет кивнул. — Мегатрон, — представил медик, одновременно вдавливая пальцы в связки позвонков, чтобы осмотреть вокалайзер Джаза. — А это Джаз, — добавил он, обращаясь к большому меху, стоявшему позади него. Прошло всего несколько мгновений, прежде чем Рэтчет отступил на шаг назад. Беспокойство на его лице исчезло, когда кривая улыбка растянула его губные пластины. — Как… Как ты меня нашел? — Ну, ты определенно не облегчил мне задачи, — сказал Джаз, двигая суставами, которые подправил Рэтчет, а затем проверяя состояние своего вокалайзера. Теперь все работало просто прекрасно. Встав, он посмотрел на медика. — Я шел по твоему следу через столько городов. И нигде ты не задержался. Рэтчет опустил взгляд, слова Джаза, без сомнения, вернули его к тем временам, когда он был в бегах. — У меня не было выбора, — сказал он, нервно потирая пальцы друг о друга. — Эй, это сложно, я понимаю, — успокоил его Джаз. — Просто… Я действительно рад снова тебя видеть, Рэтч, — он потянулся и взял доктора за руки. — Мы все так волновались: Тандерклэш, Фарма и даже Орион. Праймус, он ведет собственное расследование, чтобы добиться справедливости для тебя. Именно тогда Рэтчет убрал свои руки. — Я бы хотел, чтобы он этого не делал. — Что? — Джаз бросил взгляд на друга Рэтчета, который задержался на нем с таким же интересом во взгляде. — Почему ты так говоришь? — Я не хочу, чтобы кто-то еще пострадал, — ответил Рэтчет. — Если вы действительно мои друзья, тогда остановитесь и просто… Двигайтесь дальше. — Двигаться дальше? — Джаз наклонился ближе. Он мог обнаружить слабую враждебность в поле серебристого меха, но он заставил себя не обращать на это внимания. В конце концов, он первым был другом Рэтчета. — О чем ты говоришь? Что они с тобой сделали, что они сказали… Ты хочешь, чтобы мы все просто приняли это? Рэтчет выглядел расстроенным, и чем больше он погружался в это выражение, тем больше Джаз замечал изменение в позе серебристого меха. Хотя Джаз знал, что Рэтчет будет протестовать, если бот попытается вышвырнуть его из квартиры, он определенно не хотел, чтобы его снова ударили. — Ты прекрасно знаешь, о чем я, черт возьми, — Рэтчет посмотрел на Джаза, во всех чертах его лица читалось беспокойство. Тогда Джаз все понял. Он понял, чего так боялся Рэтчет. Поэтому Джаз сменил тему. Посмотрев на Мегатрона, Джаз скрестил руки на груди. Расширение брони никак не помогло им сравниться в размерах. — Итак, как вы познакомились с Рэтчем? — «Рэтч»? — бот выдавил из себя улыбку и посмотрел на Рэтчета. Но медику, похоже, не понравилось это прозвище. — Он — Джаз, и никогда не называет кого-то по имени, — сказал Рэтчет. В тоне медика прозвучало интересное предупреждение. Голос, который Джаз узнал, его медик обычно использовал только для своего близкого круга друзей. Намек понят. — На самом деле мы просто столкнулись друг с другом, — сказал Мегатрон, наконец отвечая на вопрос Джаза. — Он оказался в опасности посреди толпы, и я поручился за него. — Это было очень мило с твоей стороны, — услышав это, поле Джаза начало снижать градус настороженности. Любой, кто захочет защитить его друга, будет другом ему. — И с тех пор Рэтч здесь? Мегатрон кивнул. — Он оказал большую помощь в этих краях. Для меня и многих других. — Собственно, именно так я тебя и нашел, — заметил Джаз, щелкнул пальцами в сторону Рэтчета. — Ходили разговоры о боте, который бесплатно чинил других, и, ну, я не мог представить, чтобы кто-то другой, кроме тебя, делал это. Поэтому я последовал за слухами. Рэтчет фыркнул. — Твоя честность всегда поражает меня, Джаз, как и твои навыки выслеживания. — Как и меня, — заявил Мегатрон. — Могу я узнать имена мехов, которые дали вам этот адрес? Джаз мог видеть угрозу в оптике Мегатрона, не обязательно направленную на него, а на бедных ботов, которые просто случайно узнали, где жил этот сострадательный доктор. — Извини, это конфиденциально, — улыбнулся Джаз. — Чем ты зарабатываешь на жизнь? Корпус выглядел как гражданский, однако манера держаться напоминала таковую у энфорсеров. Судя по тому, как улыбался Мегатрон, Джаз ожидал, что он получит ответ очень скоро. — Ты пришел как раз вовремя, чтобы это выяснить, — Мегатрон кивнул им обоим, и они направились вверх по уровню, пока для них не открылись ворота на новый гладиаторский стадион Каона. — Гладиатор, — Джаз кивнул. — Хм, следовало догадаться, — затем он посмотрел на Рэтчета. — Значит ли это, что ты…? Рэтчет повертел в руках кейс с инструментами. — Я чиню его, когда он получает по шлему. — Если, а не когда, — возразил Мегатрон. — Ну, я не собираюсь лгать своему другу, — последовало замечание Рэтчета. Наблюдение за тем, как эти двое подшучивают друг над другом, вернуло Джаза к тем временам, когда он и другие так делали. Приятное времяпрепровождение, и он рад видеть, что оно продолжается в новых отношениях Рэтчета. Именно с нижнего яруса Джаз смог увидеть битву Мегатрона на арене. Помня, как удары по корпусу сказались на его гораздо меньшем телосложении, Джаз не мог себе представить, каково это — на самом деле столкнуться с этим мехом в настоящем бою. Просто наблюдать, как он валит своих противников на землю, было что-то с чем-то. — Ты… Ты видишь это, Рэтч? — Джаз не мог отвернуться. Мастерство, жестокость, абсолютная мощь всего этого поражали и ужасали его одновременно. Ему нужно было перестать смотреть, и все же он хотел смотреть дальше. — Я не смотрю, — сказал Рэтчет, работая над системами в шлеме другого бота. — О, точно… медицинские штучки, — Джаз отвернулся от голоэкранов и, покачиваясь, вернулся к своему другу. — Итак, на самом деле, как у тебя дела, Рэтчет? Издав вздох, Рэтчет повернулся, чтобы сменить инструменты. — Потихоньку живу. — Не то чтобы я поверил, что ты здесь осядешь, но приятно видеть, что у тебя есть крыша над головой, источник дохода и кто-то, кто может тебя защитить. Именно тогда Рэтчет разозлился, и это был не первый случай, когда медик направил паяльник на Джаза. — Я не нуждаюсь ни в чьей защите, — Рэтчет повысил температуру до верхней отметки, а затем отвернулся, выплавляя все, что мог, на стоящего перед ним пациента. — Обидчивый, — фыркнул Джаз с привычной долей юмора. — Я определенно вижу перемены, но и вижу в тебе нашего Рэтча так же ясно, как Луну-1. Ты больше не меняйся, слышишь? Иначе другие не узнают тебя, когда ты вернешься домой. Рэтчет выключил паяльник и повернулся, чтобы вернуть свой инструмент в кейс. Он посмотрел на Джаза, бот просто улыбался. Его присутствие успокаивало и приносило такое чертово облегчение, что Рэтчету было трудно выразить это словами. Но он был рад, что Джаз понял его. — Пожалуйста, пообещай мне, что вы все будете вести осторожную жизнь. Просто выполняйте свои обязанности, — Джаз услышал слова Рэтчета, сохранив их для последующей обработки. Но он не мог воспринимать их как мягкий приказ, которым они и были. — Винтик в великой машине, — кивнул Джаз. — Нет более совершенной машины, чем дружба, Рэтч, и ты можешь быть уверен, что мы все выполним свои роли. Он видел страдание на лице Рэтчета, но прежде чем тот произнес хоть слово, Джазу позвонили из его отдела. Начальство вызывало его на работу, не оставляя Джазу иного выбора, кроме как вернуться в Иакон. — Долг зовет, — объявил Джаз, когда Рэтчет встал. — Не вздумай больше никуда исчезать. Я бы предпочел больше не выслеживать тебя по всему Кибертрону. Рэтчет улыбнулся. — Путешествия пока не входят в мои планы. Когда Джаз наклонился и обнял своего друга, Рэтчет обнял его в ответ. Он не хотел отпускать его, действительно не хотел. Было так чертовски приятно снова обнять медика, что все, чего хотелось Джазу, — это оставаться рядом и знать, что он на расстоянии вытянутой руки. Но им пришлось расстаться, и Джазу в конце концов пришлось уйти. Искра Рэтчета была теплой, когда Джаз ушел. Зато камера, укрывающая его искру, начала дрожать. Рэтчет запустил диагностику, чтобы убедиться, что все работает исправно, и сканирование показало, что все в норме. Однако боль внутри его корпуса никуда не делась. — Уже ушел? — Рэтчет обернулся и увидел Мегатрона, идущего по коридору зрительного зала. Свой матч он завершил и выиграл. — Да, он… — Рэтчет потер лицо, встряхивая шлем, пытаясь не обращать внимания на боль и запинки в своем голосе. — Он должен был уйти. Работа и все такое… Именно тогда он почувствовал руку Мегатрона на своем наплечнике. — Тебе было приятно его увидеть, но я не хотел, чтобы он оставил тебя в таком состоянии. — Ничего не поделаешь, — Рэтчет, наконец, стряхнул с себя зациклившееся страдание, а затем и руку Мегатрона. — Мне нужно чинить ботов. А тебе… Тебе нужно встретиться с фанатами. В уходе Мегатрона чувствовалось нежелание, которое Рэтчет проигнорировал. Было много вещей, которые медбот игнорировал, например, то, что он взял не тот инструмент, чтобы исправить смещенные оси, или то, что он продолжал выполнять сканирования системы для проверки внутренних систем. Все было к лучшему, по крайней мере, так говорил себе Рэтчет. И продолжал убеждать себя в этом. . . . — Запусти еще раз. Джаз покачал шлемом. Это был уже шестнадцатый круг. — Хорошо, — его визор высветил видеозапись от первого лица, чтобы показать встречу со старым другом, которого многие из сидящих вокруг него ждали. — Посмотри на него, — Орион широко улыбался, осматривая корпус Рэтчета. — Похоже, о нем хорошо заботятся. Совсем не истощен. — Судя по всему, он регулярно принимает полезные добавки, — высказался Фарма. — Никаких признаков ржавчины или шелушения. — О, а вот и моя любимая часть, — улыбка Тандерклэша была резкой, когда изображение закружилось, а затем врезалось в землю — очевидный признак того, что Джаза кто-то опрокинул. — Ты как всегда, — огрызнулся Джаз с шипением на своей частоте. — Подожди, серьезно? Ты сказал, что его зовут Мегатрон? — Проул с любопытством посмотрел на большого бота. Его поведение было очень угрожающим, даже едва уловимые движения, которые Джаз, возможно, не заметил сам. — Гладиатор из Каона, — Проул мгновение обдумывал это. — Я мог бы заглянуть в его файлы, если хочешь. Просто чтобы убедиться, что с ним все хорошо. — Рэтчет, казалось, доверял ему, — сказал Джаз. — Я полагаю, выбора особо нет, — заговорил Тандерклэш, скрестив руки на груди с той же настороженностью, о которой упоминал Проул. — На подуровнях. В Каоне из всех городов. — Если нам немного повезет, он не пробудет там долго, — все повернулись к Ориону. — После еще нескольких встреч, я думаю, можно с уверенностью сказать, что я кое-что нашел. — И я тоже, — сказал Тандерклэш. — Наконец-то мне удалось изучить улики. И они подделаны, все до единой. Я никогда не видел, чтобы их так искажали. — Ну, раз уж вы трое так продвинулись, то и я чем-нибудь похвастаюсь, — Фарма открыл один небольшой файл. Данные в котором было краткими и понятными. Простой рецепт. — Это от Халфмарка. Так уж случилось, что он работает в доме сенатора Протеуса. Заказал пачку истощителей примерно за астроцикл до осуждения Рэтчета. Совпадение? Я так не думаю. — Все молодцы, — похвалил Орион. — Но мне нет нужды еще раз предостерегать вас, чтобы вы действовали осторожно. У меня такое чувство, что повсюду расставлена оптика, а на наших спинах нацарапаны красные мишени. — Поверь мне, ты не единственный, кто это чувствует, — заговорил Тандерклэш. — Но, э-э, я готов к этому. — Просто, пожалуйста, будьте осторожны, — еще раз подчеркнул Орион. — По крайней мере, до тех пор, пока все наши доказательства не будут полностью проверены, — в его голосе прозвучал вздох настороженности, но и возбуждения. — Мы так близки к тому, чтобы вернуть Рэтчета обратно. Мы не можем подвести его сейчас. — Успокойся, Пакс, — Орион посмотрел на Проула. — Точно так же, как Рэтчет доверился вам всем, так и ты должен довериться нам. Кроме того, это не значит, что мы можем отказаться. Мы и так уже слишком глубоко увязли. — Недостаточно глубоко, — Тандерклэш потряс своим шлемом, скорчив гримасу. — Я не сомневаюсь, что когда мы, наконец, достигнем дна, то не найдем ничего, кроме скелетных структур известных нам корпусов. И он был не единственным, кто чувствовал то же самое. . . . — Ладно, я понимаю, что это сюрприз и все такое, но серьезно, Мегатрон, тебе обязательно было завязывать мне глаза? — Рэтчет вытянул руки вперед, как будто он мог налететь на какое-то препятствие. — А ты не мог просто показать его мне? — Хех, это то, что я делаю, — Рэтчет почувствовал, как гладиатор ведет его за плечи, подталкивая вперед, а затем, при необходимости, поворачивая вправо или влево. Насколько понял Рэтчет, они прошли небольшое расстояние, поднялись на несколько лестничных пролетов, спустились еще на два, прошли по кажущемуся бесконечным переулку и свернули больше чем на несколько поворотов влево и вправо. Рэтчет начинал думать, что это был какой-то розыгрыш. И тогда, когда его руки коснулись металла, он ощупал его. Это была стена? Нет, дверь? Может быть. Он был не уверен. — Чуть ниже, — Мегатрон взял его за запястье и подвел руку к панели. Рэтчет услышал щелчок открывающейся двери. Да, все-таки это была дверь. — Входи. Рэтчет зацепился ногой за порог и слегка споткнулся. Мегатрон поддержал его, и убедился, чтобы медик не ударился лицом о землю, но это все равно разозлило Рэтчета до такой степени, что он стряхнул руки своего проводника. — Ты закончил? Мы на месте? Я устал спотыкаться в искусственной темноте. Рэтчет повернулся лицом туда, где, по его предположению, находился Мегатрон. Он чувствовал его поле совсем рядом со своим. — Хорошо, можешь снимать. Рэтчет никогда не выполнял команду так быстро. Снять повязку с глаз было слишком большим удовольствием. Но даже испытав облегчение, он обнаружил, что его челюсть отвисает, а оптика распахивается в удивлении. — Тебе нравится? — спросил Мегатрон, прислонившись к смотровому столу. Если точнее, к одному из трех, и недалеко находился комод, на котором тоже ничего не было, а над ним располагались шкафы, без сомнения, такие же пустые. Через каждые несколько шагов были розетки, рычаги на стене для выравнивания столов и многое другое. Рэтчет перешел в заднюю комнату, где стояли несколько шкафов, предназначенных для датападов с данными. И еще там был письменный стол, маленький, но удобный. Он располагался в углу, и единственным предметом, который был на столе, была табличка с надписью: «Доктор Рэтчет». Повернувшись, Рэтчет быстро покинул кабинет. Мегатрон все еще стоял, прислонившись к столу, с улыбкой на лице. — Что ты… Что это за место? — Рэтчет еще раз огляделся: прямо впереди комната переходила в прилично большее помещение, почти что похожее на зал ожидания. — Однажды ты сказал мне, что я не должен поощрять ботов жить мечтами, которые они не могут воплотить в реальность. Но некоторые возможно, и, если они чего-то стоят, им можно помочь ожить, — Мегатрон указал на пространство вокруг. — Пусть это будет началом, — когда он посмотрел на Рэтчета, то наконец сказал: — Это твоя клиника, доктор. Оптика Рэтчета мигнула. Процессор обнаружил проблемы с возможностью обработки поступившей информации и расчетом доли вероятности того, что все происходило на самом деле. — Моя… — и затем наблюдения начали вставать на свои места. — Нет, Мегатрон, ты этого не сделал. Расстройство Рэтчета росло, создавая тяжесть, которая была почти удушающей. Мегатрон, должно быть, заметил это, потому что он поднял руки, а затем опустил их, пока они не стали единственным грузом на плечах Рэтчета, на котором медик сосредоточился. — Что может быть лучше для начала нового мира, чем клиника, открытая для всех? — Мегатрон улыбнулся, несмотря на нежелание Рэтчета делать это. — Кроме того, дом с прекрасным видом не поможет никому, кроме меня. — Но эти деньги предназначались для твоей мечты, — выдохнул Рэтчет. — Ах, но твоя была гораздо полезнее моей, — Мегатрон отмахнулся от этих слов, просто чтобы продолжать улыбаться. Рэтчет все еще не знал, что ему следует делать и как он должен реагировать на все это. Сюрприз? Это, конечно, было то, что заставило его искру пульсировать, а системы нагреваться, но после того, как он понял, что Мегатрон потратил свои сэкономленные средства на покупку и обустраивание этого места, он не был так уверен в своих чувствах к клинике. Когда Мегатрон отошел, он дал медботу достаточно места, чтобы все обдумать, осмотреться и принять этот подарок. Это заняло некоторое время, но в конце концов Рэтчет прошелся, открывая шкафы, выдвижные ящики, оглядывая смотровые столы, проверяя рычажки опускания. Потом он встал за стол, его алые сервоприводы прошлись по столешнице, а затем подняли табличку с именем. Затем по комнате разнесся короткий нервный смешок. — Раньше у меня была такая же, — сказал Рэтчет, предаваясь воспоминаниям, пока его пальцы скользили по каждой букве. — Это на самом деле… — он повернулся, чтобы посмотреть на Мегатрона, который стоял у входа. — Это действительно моя клиника? — Твоя, — сказал Мегатрон, подходя немного ближе. — Оплачена полностью. Ты просто должен пообещать мне, что позаботишься о ней и обо всех ботах, которые придут сюда. Последовавший за этим смешок Рэтчета был коротким, отрывистым, а выражение его лица было затенено плохим освещением в комнате. Он не отрывал оптику от таблички. — Тебе не обязательно приказывать медботу выполнять его работу, — он наконец улыбнулся и, наконец, посмотрел на Мегатрона. — Спасибо тебе, большое-пребольшое. Клиника Рэтчета находилась совсем недалеко от улицы Обломков, на нескольких подъемах по лестнице и в двух поворотах налево и направо. Она была открыта с утра до четырех вечера. Пациенты могли остаться на ночь, но большинство не находили в этом необходимости. Врач, который там работал, был одним из самых хороших во всем Каоне, если не самым лучшим, и, говорят, он делал все это бесплатно. Отсутствующие связки? Он может изготовить замену за мегацикл или кибернеделю, если нужно было, чтобы они нормально функционировали. Ржавые шестеренки? Он может отсечь любую инфекцию и заменить ее чистым материалом. Заражение скраплетами? Этот врач может найти даже самую маленькую личинку в вашем корпусе. Неисправное кодирование? Он занимается и нейрохирургией. Слухи на подуровнях начали звучать именно так, и клиника Рэтчета постоянно переполнялась больными пациентами, каждый из которых с нетерпением ждал своей очереди на прием к врачу. И Рэтчет делал все это сам. Помощь была бы кстати, но медбот знал, что вряд ли найдет персонал, который ему нужен, в подобных местах. Однако он не жаловался, к чему его пациенты не привыкли, точно так же, как они не привыкли покидать клинику без какой-либо оплаты. На работе Рэтчет встретил больше чрезмерно благодарных и охваченных горем мехов и фем, чем мог сосчитать. И он продолжал встречаться с ними после каждого ремонта и спасенной жизни. Было приятно чинить их, даже если их было бесконечное количество. Несмотря на то, что Рэтчет работал полный рабочий день, он позаботился о том, чтобы закрыть клинику прямо перед тем, как матчи Мегатрона заканчивались. После всего, что гладиатор сделал для него, Рэтчет убедился, что самое меньшее, что он может сделать, — это быть рядом, чтобы починить его, если он пострадает. Другие гладиаторы конечно, высказали жалобы по поводу уходу Рэтчета с арены, но даже после этого многие из них стали посетителями клиники медика после того, как узнали о ней. Был один день, когда Рэтчет готовился к закрытию. Кроме последнего пациента, которому требовалась замена чипа данных, поскольку его собственный давным-давно проржавел, медик был один. Рэтчет держал бота в медицинском стазисе и был в процессе создания ему замены, когда услышал сигнал о том, что вошел посетитель. — Мне жаль, но Вам придется вернуться завтра. Я готовлюсь к закрытию, — Рэтчет даже не поднял взгляда от своей работы. Он почти закончил, и вошедший его не беспокоил. — Надо же, как было трудно найти тебя. Рэтчет не узнал голос, но бот в конце концов заставил его оторваться от работы и сесть, чтобы посмотреть на него. Он был темно-зеленого цвета, и на его лице была приятная улыбка. В остальном он совсем не выглядел нуждающимся в ремонте. — Я скажу это еще раз: я скоро закрываюсь. Возвращайся завтра, — несмотря на то, что Рэтчет твердо стоял на своем, в боте перед ним было что-то такое, что чувствовалось… Нехорошим. — Милое у тебя здесь местечко, — Рэтчету не понравилось, как бот просто бродил по комнате, разглядывая переключатели и инструменты, лежащие на столе. Все, что угодно, лишь бы испепелить и без того напряженные схемы медбота. А затем бот подошел к пациенту, который лежал на смотровом столе. — Он отключен? — Что? Нет, он в стазисе. Оптика Рэтчета расширилась, когда он увидел, неизвестный просунул руку в корпус бота между швами и потянул за шнур питания. Внезапный щелчок заставил Рэтчета вскочить на ноги и броситься к своему пациенту, чтобы попытаться вернуть провод на место, иначе пациент мог отключиться. Медику не дали сделать ничего, когда его толкнули, практически впечатав в стену. Загнанный в угол и понимающий опасность ситуации, этого меха перед ним, Рэтчет подчинялся его требованиям ровно столько, сколько тому было нужно. Со своего места у стены он наблюдал, как бот замер, всего на долю секунды. — Теперь, когда я полностью завладел твои вниманием… — бот достал передатчик из своего подпространства и положил его на стойку. В мгновение ока голоформа кого-то очень знакомого слилась воедино из световых линий, и посмотрела прямо на Рэтчета. — Ну, посмотри на себя. Ты выглядишь лучше, чем я ожидал, — Рэтчет почувствовал, как его тело застыло, когда на него уставилось изображение сенатора Протеуса. Он сохранил свою самодовольную улыбку даже сквозь проекцию. — Что случилось, доктор? Я думал, что после всего этого времени у тебя найдется для меня хотя бы несколько слов, — Рэтчет молчал. — Кстати, как там подуровни? Мне всегда было любопытно, что там, но, знаешь, у меня никогда не было желания спуститься туда, — и затем Протей издал несколько смешков, как будто вел беседу со старым другом. — О, но я отвлекся. Ты не поверишь, сколько наемников не смогли тебя найти, пока этот парень, — он показал большим пальцем в сторону стоящего неподвижно бота, продолжающего наблюдать за Рэтчетом, удерживая его на расстоянии одним своим пристальным взглядом. — Не разыскал тебя среди всего этого брошенного и проржавевшего мусора там, внизу. Хотя я искренне удивлен, что ты сам им не стал, но мне кажется, я знаю тебя лучше, верно, а, Рэтчет? Ты боец. Держу пари, ты бы пережил ржавую чуму. Но, тем не менее, это заставляет меня задаться вопросом, что ты сделал, чтобы получить все… — он указал на окружающее их пространство. — Это, — затем голографический взгляд Протеуса вернулся к Рэтчет. — Удобно устроился под боком у какого-нибудь уличного лорда? — его смешок охладил искру Рэтчета. — Они единственные, у кого там хоть что-то есть. Но я очень надеюсь, что ты не потратил на них весь свой ресурс. Я думаю, было бы хорошо, если бы у тебя была возможность отплатить мне за мою доброту. Доброту? Какую доброту? Лишить его всех титулов, забрать его дом, опозорить его учителей и друзей? Гарантируя, что Рэтчета задушит толпа, если увидит его лицо? О какой доброте говорит Протеус? — Не забывай, кто спас твое милое личико и драгоценные ручки от эмпураты, кто выступал даже против замены проводов. Ты думаешь, я сделал это из жалости? Отнюдь нет, мой друг. Все, о чем я прошу взамен, — это немного благодарности. Это ведь не слишком много, верно? Вот и все, Рэтчет больше не мог смотреть на бота. Поэтому он отвернулся, ничего так не желая, как полностью отключить свои оптику и аудиосенсоры. — Понятно, — Рэтчет услышал разочарование в голосе сенатора, но не подал виду. — Похоже, тебе нужно провести еще немного времени в трущобах. На этом сообщение заканчивалось. И тогда Рэтчет повернулся, чтобы посмотреть на бота. Он просто поднял передатчик и вернул его в свое подпространство. После этого он повернулся, чтобы уйти, разумеется, оставив несколько советов врачу. — В любопытном положении ты оказался, медик, но, — бот остановился прямо перед дверью, обернувшись, чтобы еще раз окинуть Рэтчета взглядом. — Не хотел бы я оказаться на твоем месте. Я бы не заставлял сенатора ждать, потому что, как бы низко ты ни пал, тебя всегда можно столкнуть еще ниже. Как только он ушел, Рэтчет бросился к своему пациенту. Ему повезло подключить его снова без каких-либо серьезных внутренних повреждений. Он отправил его домой после трансплантации, заверив, что там он будет в гораздо большей безопасности, чем в клинике. А потом Рэтчет просто сидел, обхватив руками шлем и уперевшись локтями в стол. Он сидел, размышляя о том, что только что произошло, что значили слова Протеуса, сказанные ему, а затем угрожающее сообщение, переданное наемником сенатора. Все это беспокоило Рэтчета и пугало до глубины искры. Ему было холодно, одиноко, и страх, который он когда-то испытал, по правде говоря, не так давно, снова просачивался в его процессор. Он подумал о Джазе, о том, как обнимал его, а потом об остальных своих друзьях. Они находились буквально в нескольких жилых отсеках от этого проклятого сенатора, и это почти до смерти напугало Рэтчета. Он думал, что видел его в последний раз, что ублюдок сделал все это с ним, чтобы убедиться, что он встретит свой конец самым унизительным и ужасным образом, но теперь он вернулся, вернулся только для того, чтобы мучить Рэтчета до конца его функционирования. Медик вздрогнул, услышав сигнал у входной двери, возвещающий о появлении посетителя. Он думал, что запер дверь. Никто не смог бы войти внутрь… — Рэтчет? — медбот с облегчением выдохнул при звуке голоса Мегатрона. Вскоре после сигнала серебристый бот вошел в смотровую и обнаружил медика сидящим, сгорбившись над столом. — Рэтчет, ты в порядке? Тебя не было на арене, поэтому я заинтересовался, что тебя задержало. Когда Рэтчет выпрямился, к нему пришло осознание. — О, твой матч уже закончился? — он посмотрел на время и заметил, как долго он здесь сидит. Что ж. Взмахом руки Рэтчет пригласил Мегатрона занять место за столом. Мегатрон, однако, выглядел более сосредоточенным на попытках разглядеть выражение лица Рэтчета. — Все в порядке, Пэйнкиллер подлатал меня, — объяснил Мегатрон. — И мы оба знаем, что он делает это плохо, а теперь иди сюда, — Рэтчет продолжал толкать Мегатрона в сторону смотрового стола, пока гладиатор не уступил. Оттуда бот наблюдал, как его друг-медик копается в своих инструментах. — Это не похоже на тебя — терять счет времени. Рэтчет понимающе кивнул. Он вытащил небольшой молоток и начал выправлять вмятины. Пэйнкиллер никогда этим не занимался. — Я знаю, я просто… Был занят, вот и все. Заработался. — Клиника была закрыта, — Мегатрон осмотрелся. — Здесь никого нет. Рэтчет расслышал беспокойство, сквозившее в словах гладиатора. Он знал, что, как друг, он был более чем обеспокоен. Но даже тогда Рэтчет просто хотел, чтобы Мегатрон не говорил ни слова, чтобы он позволил ему работать в мире, в тишине, в… Мегатрон видит, как руки Рэтчета опускаются по бокам, подрагивая. Он смотрит на Рэтчета, но Рэтчет не поднимает взгляда. — Я… Я знаю, мне жаль. Я просто… — молоток выпал из рук Рэтчета со звоном, который отразился от стен. Медик не осознавал, что его тело дрожит, но Мегатрон это заметил. — Здесь был… Посетитель. Теперь по клинике разнесся звук того, как Мегатрон вскочил на ноги. Он встал перед Рэтчетом, сканируя красно-белый корпус в поисках царапин или ран. Рэтчету показалось, что он почувствовал, как большие ладони обхватили его за плечи, но в этот момент он не совсем уверен, потому что его затрясло еще сильнее, и он согнулся, задыхаясь от вновь пережитого испуга. — Где он? — напряженный звон в голосе Мегатрона похож на звериное рычание. — Скажи мне, куда он пошел, и я пойду за ним. Просто скажи мне. Покачивая шлемом, Рэтчет провел пальцами по дрожащим губам. — Ушел. Он ушел, — подавить страх оказалось труднее, чем Рэтчет предполагал, особенно когда Мегатрон был рядом, стоял так близко, будучи единственным, кто поддерживал его. — Я думал… Я думал, что смогу сбежать. Что я мог бы спрятаться здесь, с тобой, но он нашел меня. Этот ублюдок нашел меня, и теперь я не могу остаться, я не могу… — Тише, — Мегатрон продолжал поддерживать Рэтчета, не давая ему упасть из-за дрожащих коленных шарниров. — Тебе не нужно никуда уходить. Ты здесь, со мной, ты в безопасности. Рэтчету потребовалось еще несколько мгновений, чтобы прийти в себя, прежде чем он, наконец, поднял взгляд на Мегатрона, его оптика мерцала, а печаль исказила его черты. — Он — причина, по которой я убил их. Я не лег под него, и тогда он сказал городу, что я убил их. Он сказал всем, что я убил ее и ее спарклингов, что я сделал это, потому что я… — шлем Рэтчета стал тяжелым, поэтому он опустил его, покачав им. — Сенатор Протеус, я раньше был врачом его семьи. Он хотел… Меня и того, что я мог ему дать, — Рэтчет почувствовал, как его рука подсознательно скользнула по его животу, как будто вспоминая, что хранилось внутри. — Но чего я хотел? Только не этого. Я просто хотел делать свою работу, быть врачом. Это ему не понравилось, и поэтому он убил ее и малышей и обвинил в этом меня. Мой учитель… О, выражение его глаз, когда он соскребал мой медицинский значок, было таким печальным. Но, оставив позади тех, кто был мне дорог больше всего, я думал, что просто умру. И я бежал, я бежал так долго, пока не пришел сюда. Я думал, что здесь достаточно безопасно, что я смогу исполнять предназначенную мне роль, не оборачиваясь и не глядя на то, через что мне пришлось пройти… Но он пришел, он послал других просто чтобы найти меня, просто чтобы помучить. Немного, но хватка Мегатрона ослабла, когда Рэтчет стряхнул его руки. Он повернулся, видеоряд в оптике был размытым, а руки дрожащими и ослабшими. Рэтчет пытался упаковать свои инструменты, но его движения были медленными. — Мне так жаль. Я не хотел втягивать тебя, никого из вас, в эту неразбериху, — Рэтчет сделал паузу, подняв ладонь, чтобы скрыть дрожащие губные пластины. — Он почти… Он почти убил моего пациента, я… — оправившись от шока, Рэтчет снова двинулся вперед, засовывая свои инструменты в кейс. — Я должен уйти. Я не могу позволить ему найти меня снов— Сильные руки обвились вокруг него, оттаскивая от стола. Звук его инструментов, с грохотом падающих на пол, совершенно не воспринимался аудиосенсорами Рэтчета, когда его развернули и прижали к большому и теплому корпусу. Объятие было крепким, почти удушающим. Утешительным, защищающим, обнадеживающим. — Ты никуда не уйдешь, — Рэтчет услышал, как слова с едва заметным рычанием вырвались из груди Мегатрона, вибрируя по всему его корпусу, сотрясая его до такой степени, что его искра начала согреваться. — Это нормально — бояться. Ты не совсем машина, раз чувствуешь это. Его рука гладила Рэтчета по спине, это движение сначала заставило его вздрогнуть, затем привело в состояние оцепенения. А потом медик зарыдал. Рэтчет плакал, пока Мегатрон держал его, убедившись, что у медика есть место, где он чувствует себя в достаточной безопасности, чтобы позволить эмоциям выйти, даже если это место было в его объятиях.