Спустя некоторое время.
В мрачный и холодный двор вошла Гела, напряжённо глядя на то, как Северуса, уже размороженного, уносят в больничное крыло. Голова без того раскалывалась, так и до того дурное предчувствие подтвердилось, приведя сюда, с тем только прибавляя тревожности.
Пока она с грустным удивлением разглядывала зимний двор, некоторые учащиеся с подозрением глядели на неё.
Бордо остановилась около кого-то, кто стоял в центре событий и внимательно наблюдал за произошедшим. Возле него кто-то что-то лепетал — Гела не слышала, сосредоточив внимание на ледяном месте, созданным кем-то очень хорошо разбиравшимся в тёмной магии, раз, помимо льда, ему удалось вложить и нотки чёрной энергии, могущей выводить на отрицательные эмоции особо чувствительных натур. Но чёрной энергии было слишком мало, чтобы та подействовала на всех.
Геле была известна эта техника в связи с врождённой способностью разбирать тёмную энергию.
В глазах других двор погружён в сверкающий голубой лёд. Зрелище красивое.
В глазах Гелы ледяной двор, застывший в чёрном тумане.
Моргнула. Видение растаяло.
Но понимание осталось.
— Жаль, что моим сведениям никто не поверит… — прошептала себе под нос, с изумлением глядя на ученика, как-то странно успокаивающего ревущих младшекурсников.
— А ну пошли в школу, я кому сказал! — раздражённо пыхтел юноша — Джонни Фрост — хороший друг Гавриила и чуть ли не пинками отправлял испуганных и изумлённых детей к себе в гостиные. Да только они не очень доверяли человеку, который вылетел во двор в одной рубашке и панталонах с изображением Мерлина в пафосных чёрных очках. — Вы тупые?! Напрашиваетесь ведь! Сейчас вас как Снегга заморожу и отправитесь все блин на койки!
И они послушались, испугавшись ненормального.
Гела слегка усмехнулась его методам. Тот это заметил, будучи рядом, и сказал злобно:
— Мошкара несчастная, как же они меня задолбали…
— Иди уже, раздражаешь, — чей-то безразличный голос донёсся слева от Бордо.
Как оказалось, встала она рядом с Блэком, а трещал так много никто иной, как Поттер, строивший теории в отношении виновника созданной с утра шумихи.
Джонни рявкнул:
— Помалкивал бы, щёголь!
Сириус холодно на него глянул. Но Джонни лишь показал ему средний палец и добавил:
— Щенки, ещё смеют перечить мне…
Джеймс, который в удивлении на него посмотрел, успел застать лишь показанный Фростом средний палец, которым он отправил им воздушный поцелуй.
Бордо улыбнулась слабо. Друзья Гавриила такие же странные, как и он сам — с этим не поспоришь. Но улыбка померкла с осознанием, вместе с тем поморщилась, вспомнив виденного ею исчезнувшего в Запретном лесу брата, догадываясь, что подозрения многих теперь падут на Гавриила.
Её внимание привлёк Блэк, отвлекая от безрадужных мыслей.
Гела внимательно разглядывала усталое лицо Сириуса, задумчиво теребившего золотую цепочку на манжете. Его явно произошедшее заинтересовало, раз впервые его холод сменился беспокойством.
— Сириус?
Блэк растерянно на неё посмотрел, удивлённый тем, что она обратилась к нему по имени. Впервые.
Но Бордо знала, что в этом нет ничего предосудительного. Что обращение по имени — вполне нормально.
— Чего тебе? — отвёл взгляд, не обращая внимания на галдение Поттера, беседовавшего теперь с недавно подошедшими сонным Питером и хмурым Ремусом.
— Тебе бы поспать, — наклонила голову задумчиво Бордо, заметив вялую усмешку Блэка.
Он подозрительно на неё глянул, отметил синяки под глазами и мраморную кожу, из-под которой ярко выделялись вены. Похожа либо на больного человека, либо на вампира — впервые отметил эти нюансы Сириус, раздражённо отмахнув эти мысли.
Бордо сощурилась.
— Очевидно, ты пил. Алкоголь — дрянь, Блэк. Не только потому, что вредит твоему здоровью. Но и потому, что ты становишься похож в нахрюкавшемся состоянии на первобытного человека, не умеющего складно мыслить, — сложила руки на груди, увидев закатывание глаз на её слова. — Серьёзно, Блэк. Тебе бы моего чая. И вкусно. И полезно.
— Завела свою шарманку…
Сириус явно испытывал дискомфорт рядом с ней, но гордость не позволяла уйти.
Бордо улыбнулась слабо. Неожиданно сказала, задумчиво почесав нос:
— Дорог ты Регулусу, дурак. Думает он, что ты его ненавидишь, — прикусила губу, размышляя, взвешивая всё «за» и «против».
— Сириус, если Регулус тебе действительно дорог, если ты просто не знаешь, каким путём к нему подобраться, чтобы помириться… — печально заглянула в его напряжённые и ошеломлённые глаза. — Завтра ночью. В лабиринте у замка Бордо. Держи координаты, — протянула лист, щелчком пальцев написав координаты местоположения. — Не профукай шанс.
И ушла, оставив в недоумении Блэка.
Поттер вдруг поинтересовался, мельком заметив уходившую Гелу и смятенную физиономию Сириуса. И странно горевшие глаза друга.
— Если нравится, скажи… в чём проблема? Или это раньше сделает твой брат. И поезд, как говорится, уйдёт…
Сириус раздражëнно на него посмотрел.
— Сохатый, дуру дал?!
Джеймс хмыкнул красноречиво, из-за чего Блэк зло всплеснул рукой на выданную ему чушь и направился к выходу, гневно бранясь и пугая прохожих.
Поттер усмехнулся, в отличие от растерянных Люпина и Петтигрю.
— А что это с ним? — поинтересовался Питер.
— Черти у него жига-дрыгу в душе пляшут, вот и бесится, — усмехнулся только Джеймс, отправляясь следом за Блэком, как и остальные мародёры.
Гела же тем временем дошла до выхода из двора, остановилась, о чём-то усиленно размышляя. Почему-то голос Сириуса показался ей до странного знаком своими раздражёнными нотками. Словно она слышала его совсем недавно.
Вздохнув, осмотрелась, не очень желая размышлять по поводу белиберды, свершившейся во дворе. Зная, что её брат непричастен, но напрягаясь из-за обсуждений у него за спиной и необоснованных обвинений.
Во дворе остались немногие. И эти немногие странно на неё косились, что заставило Бордо лишь немного неуверенно застыть, в напряжëнном ожидании.
Одни слизеринцы. Словно специально ждали, когда народу поубавится во дворе, и останутся они наедине с ней.
Неожиданно кто-то из учеников вышел вперёд.
И взгляд его Бордо не понравился — плотоядный.
То был Нотт.
Его друзья внимательно следили за сценой без явного желания встревать, напротив же поглазеть из первых рядов за намечавшимся скандалом.
— Гела-Гела… — цокнул языком, едко щурясь. — Ты мне, конечно, о-о-чень нравишься, но-о… теперь все факты сводятся к причастности твоего брата… а знаешь, что будет с ним, если наберётся достаточно доказательств? — щёлкнул зубами, играючи растягивая некоторые гласные.
Бордо не перебивала, лишь в скептичности прищурилась, в неясной для неё самой тревоге, смекнув, что кое-кто использует нарочито сладкий тон, знаки вежливости и понимания в целях втихомолку подкидывать ей угрозы, пока не особо выдавая себя.
— И где твой драгоценный братец, милая?
Томас Нотт медленно к ней приближался, хищно стреляя взором болотного цвета глаз, и постучал по губам пальцем, задумчиво глядя в небо.
— Ты ведь понимаешь, к чему всё ведёт, Гела? — ласково на неё уставился. — Осознаёшь, что он ставит под удар своим абсурдным поведением не только себя, но и друзей с близкими? — стал неторопливо искать поддержки у учеников, ворочаясь на месте, пытаясь словесно кого-нибудь подбить на скандал.
Но не все поддакивали его словам, нашлись и просто безобидные зеваки и те, кто сомневался в причастности Гавриила к ситуации со Снеггом.
— Ну вы сами посмотрите — это…
Нотт ткнул пальцем в заснеженный и погружённый в лёд двор.
— Явный намёк на его причастность. Ведь не впервой, признайте, тот выкидывает нечто подобное. Да, Бордо? — нежно усмехнулся. Но за усмешкой чувствовались обида и презрение.
Томас скосил яростный взгляд на девушку, с трудом натащенное равнодушие на лице которой постепенно выводило его из себя. Но долго он не продержался.
— Где же шлялся твой брат этой ночью и утром? В слизеринской гостиной он отсутствовал! — повысил голос.
Прошёлся шёпот.
Многие из учеников факультета слизерин подтверждали его слова об отсутствии Гавриила вчерашним днём и сегодняшним утром.
Бордо тяжело вздохнула, лишь на миг прикрыла глаза, чтобы собраться с мыслями. Чего-то подобного стоило ожидать, но отвечать спозаранку с головной болью как прежде оказалось трудной задачей, подавно тому, кто все её слова попытается свести в свою пользу, не придав им никакого значения.
— Томас, — любезной интонацией заговорила, устало и мрачно на него смотрела. — Иди к чёрту. Мне объясняться с тобой, человеком, не пытающимся выяснить истину произошедшего во дворе, а лишь изливающим свою глупую обиду на моего брата и меня?
Томас застыл, раздражëнный её ответом.
— Что дальше? — обвела рукой двор. — Что ты от меня-то хочешь? Чтобы я что? Какого ответа ты от меня ждёшь? И на что рассчитываешь, его получив? — теперь уже не скрывала головной боли, поморщилась невольно, коснувшись переносицы в желании хоть коротким потоком природной магии помочь себе, но то оказалось отчего-то без толку. — Прошу, если всё это затеяно ради конфликта, если то не заключает в себе намерения искать истину, то уволь меня от дальнейшего диалога, — развернулась в стремлении найти свой волшебный чай и усмирить колючий комок в голове.
— Бордо, я хочу лишь знать, где был твой брат?!
Бордо промолчала.
— Отвечай!
Кто-то возник из-за спин учеников с раздражённым выражением на лице и заорал протяжно, ошарашив внезапностью появления:
— Со мной!
Нотт со злым удивлением воззрился на ещё одного участника разговора.
Бордо застыла, заинтересованно остановилась, обернувшись. К ней следовал, пылая негодованием, ученик с гриффиндорского факультета, страшно скалясь. То был Джонни — друг Гавриила — уже более менее прилично одетый.
Фрост растрепал волосы небрежным жестом, прежде чем встать перед изумлённым Томасом.
— Ты?!
Джонни угрожающе заговорил:
— Хорош фигнёй заниматься, маменькин сынок. Какого чёрта лезешь без доказательств, а? По морде давно не получал, или чё? — прыскал злобой, заставляя багроветь Томаса, с тем Фрост точно подпитывался чужим негодованием, продолжая с оскалом говорить: — Послушай внимательно теперь: Гавриил ночью и утром был со мной, мы с ним отжигали. А я с гриффиндора. Потому он отсутствовал в своей гостиной, понял? — угрожающе усмехнулся. — Можешь у ребят спросить с моего факультета, если не боишься, — безмятежно нежданно добавил, оставив всех в смятении: — Это всё? Вопрос исчерпан, — прикрикнул с чувством: — А теперь пошли все по гостиным, черти, вам что директор сказал!
Томас заскрипел зубами, но не нашёл, что ответить.
Ведь всем было известно, что Джонни — друг Гавриила, и они зачастую проводят время вместе. Видно, мало кому нравилось из слизеринцев, что один из них возится с гриффиндорским «отродьем», потому некоторые из них не смогли сдержать презрительного комментария.
Нерасторопно многие, переговариваясь, стали покидать двор, постепенно теряя интерес к пустому обвинению.
Томас задержался, несколько секунд упрямо и темно смотрел в глаза Бордо и отправился вслед за всеми.
Воцарилась тишина.
Остались только Фрост и растерянная Бордо.
Первым заговорил Джонни, прямо заявил, закинув руки за шею:
— Я соврал. Чуть-чуть. Твой брат свалил куда-то около часа ночи, наверное, со своей подружкой Миной встретиться, он часто о ней упоминал…
— Мина?
Гела озадаченно застыла.
— Мина — это подруга детства моего брата, почившая три года назад. Джонни, как это понимать?
— Легко. Он чокнулся и считает, что душа Мины впорхнула в тельце бабочки… Впрочем, не удивлюсь, если это правда… — задумчиво посмотрел на небо.
Бордо приоткрыла рот, совершенно потерянная от этого заявления, не нашла, что сказать, что и не понадобилось.
— Гела.
— А?
— Тебе, ну, не кажется, что всё произошедшее во дворе — спектакль какого-то долбанутого кукловода?
Бордо мрачно кивнула, с ним согласная.
— И что целью этого кукловода является направить все подозрения на моего брата? Да, вероятность велика, — отстранённо почесала бровь. — Возможно, Нотт к этому причастен. Но что-то мне кажется, он просто воспользовался моментом, чтобы излить злобу… хотя кто его знает.
— Нет, Гела. Не только на него направить подозрения…
Джонни пнул камушек и вдруг заговорил, ушедши в мысли.
— Ты слышала об этой идиотской секте, как её там…
— Пожиратели Смерти?
Джонни закивал:
— Точно! Вам ведь уже сделали предложение вступить в их ряды, да?
— Да, мы отказались.
Джонни потёр безнадёжно лоб, холодно сверкнул глазами:
— Ваше семейство — придурки, ты знала? Гавриил так подавно, — замотал агрессивно головой, отгоняя лишние мысли. — Как вообще можно было сказать «нет» потенциальным убийцам?
— Считаешь, что последние убийства — их рук дело? Весомо…
— Да, — глубоко вздохнул, сдерживая порыв их обматерить. — А ещё убийства некоторых чистокровных, которые решили выпендриться, как вы, и отказать им… — раздражённо махнул рукой.
— Наш дед объявил нейтралитет, расслабься.
Джонни зло усмехнулся.
— Ваш дед! Но не вы. Кто вас «почтил» столь интересным предложением? — недовольно сложил руки на груди.
Бордо спокойно ответила:
— Малфои, кто ж ещё…
Фрост смачно ругнулся, тихо заговорил:
— Гела, вы — одна из многочисленных целей тех дядек. И если вы откажетесь, то вы будете белыми воронами для них, с которыми необходимо как можно скорее разобраться, врубаешься? — потёр переносицу и вздохнул отчаянно. — Повезло, что хоть Малфои в ладах с вами, попытаются вразумить, но если о вашем «помутнении» узнают другие чистокровные, то конфликта не избежать. А подобные ссоры бывает заканчиваются «тихой и внезапной смертью»… возможно, уже кто-то знает о вашем отказе, и потому хочет как можно скорее от вас избавиться.
Бордо задумчиво смотрела на небеса, не зная, чем и ответить на ответ юноши.
Внимание Джонни что-то привлекло.
— Вот же гадёныш… — гневно запыхтел. — Где тебя черти носили, козлина мохнатая?!
Гела изумлённо обернулась, до этого раздумывавшая над словами Фроста.
К ним направлялся, полушатаясь, в полусонном состоянии иссиня-чёрный кот, что-то мяукая под нос.
Видимо, брат Гелы не спал всю ночь, чем-то занимаясь. Гавриил кое-как подошёл под ошарашенными взорами ребят к сестре, отчаянно обхватил её ногу лапами и хрипло заявил, проникновенно на неё посмотрев:
— Сестрёнка-а, отнеси меня в кроватку, пожалуйста…
Бордо потерянно усмехнулась.
— Для начала объяснись. Ты где шлялся всю ночь? И откуда пришёл? — с волнением заговорила Гела, заставив брата зашипеть от производимого ей шума. Бордо, это заметив, осторожно взяла кота на руки и мягко прижала к себе, обеспокоено глядя в его печальные синие глаза, умолявшие замолкнуть и не шуметь.
— Прошу, дорогая сестра, отнеси меня в спальню, или я отключусь прямо у тебя на руках.
Джонни, за этим с холодным прищуром наблюдая, ядовито усмехнулся, стремительно подошёл к коту вплотную и язвительно заголосил:
— Из-за тебя тут шумиха была, о-о-ой, мама не горюй… — увидел недовольство кота и его шипение с выставленными угрожающе коготками. — Но я всё разрулил, не нужно благодарностей, — самодовольно изрёк.
— Меня только ночь не было и частичку утра. А уже нагрянул апокалипсис, тобою остановленный? И без меня? Я подавлен… — проворчал кот, носом уткнувшись сестре в плечо, а на ехидный смех товарища старательно оттопырил на лапке средний палец, наученный самим же Джонни этому жесту.
— Гела, — позвал Фрост, усмехнувшись на выходку друга, почесал задумчиво нос.
— А?
— Неси его к дубу возле Чёрного озера. Там поспит.
— Думаешь, слизеринцы могут устроить дебош в честь возвращения моего брата?
— Ага, возможно. Этот Нотт — отбитый на всю голову, как и его папаша. Берёт и делает всё, что вздумается… да и спокойная атмосфера не помешает, понимаешь ли…
Гавриил прислушался.
— Вы о чём? Я хочу в свою кровать, а ну несите…
Джонни приподнял морду сонную кота и громко промолвил, вызвав у Гавриила головную боль и очередное шипение:
— Мы идём к Чёрному озеру, слышал?! Где ты отоспишься, а потом нам о всём расскажешь, понял?! Вот и прекрасно.
Фрост прохрустелся в спине и довольно улыбнулся.
— Гела, погнали!
Бордо усмехнулась упёртости юноши и побрела вслед за ним, таща негодовавшего от их наглости кота к месту назначения.
***
— Сначала шутка психованных, теперь замороженный Снегг. Что дальше, шаманские танцы и взывания к божественным силам?
Поттер сидел на самом краю Астрономической башни и наблюдал за небом грустным.
— Всё не так уж плохо. Живы ведь, вот и хорошо.
Блэк сумрачно выпустил облачко дыма. Сигарета его отправилась в последний путь. Мятный привкус застыл на языке.
Джеймс открыто глянул на него и расстроенно мурлыкнул:
— Бродяга, мне грустно. Погладь меня по головке, утешь, а?
Блэк лишь хмыкнул.
Поттер частенько выклянчивал у него ласку и заботу, потому что больше и некому, кроме Бродяги, да и подобное, знал Сириус, было так же попыткой со стороны Джимми отвлечь его от душивших Блэка размышлений.
Джеймс — солнце, путеводная звезда. Он освещает безвозмездно путь своим близким, светит так ярко, что разгоняет тьму, но и у звёзд иногда иссякает энергия. И ему нужен чей-то свет, благодаря которому тот быстро не потухнет. Но мало кто хотел им делиться.
— А я что? А я ничего, — сладко протянул Поттер и нагло лёг на колени Блэка, своим поведением, как и всегда, рассеивая туман и мрачность Сириуса.
Последний не сопротивлялся, усмехнулся и запустил расслабленно руку в вечно растрёпанные волосы товарища. Прикрыв глаза, когда холодный приятный ветер дунул ему в лицо, вместе с ним пел очередную песню Битлов, слегка покачиваясь.
— Бродяга-а, — позвал Джеймс, мило морщась.
Сириус безмятежно на него воззрился.
Поттер смотрел прямо ему в глаза.
— А мы будем дружить вечно? Знаешь, как во всех этих книжках. Как неразлучные свободные птицы. Ты да я. Ремус. Питер. Ну и Лили, естессна, — задумчиво приложил палец к губам. — Можно и Марлин, или Гелу, чтоб ты не одинок был…
Сириус закатил глаза на последние слова.
— Не знаю, Сохатый. Чаще всего оказывается, что друзья, которые клялись в вечной дружбе, расходятся, как корабли в море, — ухмыльнулся. — Не будем думать о треклятом далёком будущем. Давай наслаждаться моментом.
— Ладно-ладно, убедил.
И ясный, чистый взор Джеймса устремился в хмурые небеса.
Блэк на пару секунд залюбовался другом, улыбнулся легко и лёг тоже.
Так и лежали, просто смотря на небо и ни о чём не думая, лишь любуясь.
И спустя время Сириус внезапно добавил:
— И вообще. Мы с тобой не друзья, — странно глянул на растерявшегося от его слов Джеймса, слегка приподнявшегося с его колен и заглянувшего ему в глаза с вопросом.
Блэк как ни в чём не бывало произнёс:
— Мы братья, дурак.
Поттер, это услышав, ещё пуще растерялся, после чего широко и ярко улыбнулся и обратно улёгся на живот Сириуса, безмятежный и счастливый.
— Как ты себя чувствуешь? — решился спросить Джеймс, с волнением глядя на брата.
Сириус усмехнулся. Весь день Поттер задаёт ему этот вопрос, интересуется его самочувствием, мыслями.
После того, как они ушли из странного ледяного двора, Джеймс мигом увёл его, и остальных мародёров в Хогсмид, где они пропустили по несколько кружек сливочного пива, чуть не подрались с тремя напыщенными слизеринцами, и в итоге более менее спокойные отправились обратно в замок, где по пути Блэк зло комментировал поведение пустоголовых слизеринцев в «Кабаньей голове». Потом Джеймс увёл их тайком на кухню, где напоил обещанной вкуснятиной, а именно молочными коктейлями, приготовленными только для них эльфами-домовиками, подговорёнными Поттером.
Джеймс видел, что Сириус хотел поделиться переживаниями, но тот почему-то не решался это сделать, словно что-то, или кто-то из мародёров не вызывали у него доверия, выхода эмоций наружу, и потому Поттер ждал, когда они останутся наедине. Тем не менее, даже тогда Блэк не делился болью, хоть того и желал. Почему? Джеймс не знал. Может, ждал лучшего момента. Может, ещё чего.
— Более менее, — вздохнул Блэк. — Ремус прав. Бить наобум — глупо. Нужно дождаться подходящего мига, прежде выведать информацию относительно смерти дяди Альфарда, убедиться… и только тогда действовать, — играл задумчиво пальцами, поглаживая их временами. — Логикой по большей части я обделён, действую инстинктами, — усмехнулся. — Так что помощь Лунатика не помешает, — заглянул в глаза друга. — Кстати, а где Питер и Ремус? После Большого Зала они куда-то запропастились… — с интересом спросил.
— Фуф… Ремус, кажись, разрабатывает план, как не убить кого-нибудь в полнолуние, а Питер припустил за какой-то странной пуффендойкой… — со смешком промолвил Джеймс.
— Хвост? И девушка? — удивился Сириус. — Ты, наверное, что-то перепутал…
— Мальчик взрослеет, что уж поделать.
— Остановить это безумие, — отшутился Блэк, чем вызвал тихий смех друга.
— Бродяга, — позвал Джеймс спустя некоторое время.
Сириус устремил на него внимание.
— Ты всегда можешь на меня положиться, — искренне улыбнулся.
Блэк ему улыбнулся в ответ.
И если бы не чей-то жуткий вопль, настолько душераздирающий, что даже дементор бы озадачился, так и продолжили лежать, смотреть на небо и болтать.
Оба ошарашенно осмотрелись.
Крики не утихали, а в поле зрения несчастливчика не появлялось.
Неожиданно кто-то пролетел мимо.
— Какого? — вопрос Поттера так и остался без ответа.
Кто-то как пьяная птица снова промелькнул перед ними, стараясь удержать буйную метлу.
Кто-то, видимо, летел на ней впервые, потому что попытки юнца были бесплодны, а метла всё менее управляемой.
И вдруг до Блэка дошло:
— Маккиннон?
Поттер тоже пригляделся, узнав в кричавшем ненормальную гриффиндорку.
Нежданно Сириус кое-что приметил на метле, когда Марлин подлетела чуть ближе, потом резко устремившись к Чёрному озеру.
— Ах ты, проклятая ведьма!
Ноздри Блэка раздувались, как у быка, перед которым трясли красной тряпкой. И он метнулся к лестнице, разгневанно вопя:
— Если ты сломаешь мою метлу, долбанутая курица, я её тебе засуну кое-куда так, что ты ходить не сможешь до конца своей куриной жизни!
Поттер ошарашенно смотрел ему вслед.
— Бродяга, постой! Меня подожди!
***
На берегу мрачного озера под деревом на земле валялся Гавриил, в сторону которого на всех парах летела страшно орущая Марлин. На его плече лежала спящая Гела, не услышавшая шума. Так случилось, что Гавриилу было достаточно пяти часов, чтобы чувствовать себя вменяемым, а вот его сестра не удержалась и уснула.
Травинка, прикушенная Бордо, застыла. Пальцы перестали прыгать по клавишам калимбы, имевшей цвет льда. Взгляд вальяжно переместился на Маккиннон, тщетно пытавшуюся остановить задорную хулиганку-метлу.
Ещё немного и Марлин бы разбилась, влетев в дерево, но неожиданно над музыкальным инструментом Гавриила закружились в вальсе снежинки. Длинные пальцы опустились на клавиши, и полилась успокаивавшая мелодия волнами, замедлившая движение метлы.
Маккиннон мягко приземлилась на землю. Притихла. Посмотрела растерянно на Бордо, глаза которого были прикрыты. Затем на метлу. И внезапно отплясала воинственный танец, бушуя.
— Ха, Эванс, выкуси! Я жива! — высунула язык в сторону стремглав к ней нëсшейся Лили, что-то причитавшей с досадой.
Незаметно метла была кинута Маккиннон в кусты с издевательской усмешкой.
Марлин отвлеклась, ведь со стороны озера раздавались плеск воды и чьи-то бесстрашные крики:
— Кто тут батя?! Я!
Оказывается, друг Гавриила — Джонни — плескался в воде, ведя сражение не на жизнь, а на смерть с огромным кальмаром.
Марлин заинтересованно за ним следила, пока Джонни выходил довольный собой на берег после того, как его враг исчез из поля зрения.
— Марлин, ты пришла позолотить своими поцелуями меня — великого и ужасного?
Джонни вышел насквозь мокрый и нахально ухмыльнулся, оглядывая себя таким торжественным взглядом, словно победил в битве титана.
Маккиннон на его слова закатила глаза, а после их выпучила, заявив:
— Ещё чего. Не хватало мне якшаться с тем, кто готов флиртовать с самим Дамблдором, лишь бы проверить мощь своего «обаяния», — насмешливо сощурилась. — Как ты вообще выжил, когда лез к бороде директора с поцелуями и признаниями в любви? — задумчиво приложила палец к губам, вспоминая. — Что ты там говорил? «О-о, директор, какая у вас соблазнительная борода… Знаете, я бы вышел за неё замуж, как и за вас!» — ухмыльнулась. — Придурок!
— Но я был пьян!
— Говорят: что у трезвого на уме, то у пьяного на языке, — со смешком сложила руки на груди.
Фрост с мудрым видом пояснил:
— Вообще-то, если бы не Макгонагалл, не пожелавшая к нам присоединиться, Дамблдор бы поддался мощи моего «обаяния», как ты выразилась, — равнодушно оглядел воду. — Слабак, сдался, — прокомментировал жалкое бегство поражëнного кальмара.
Маккиннон вновь закатила глаза, взмахнула волшебной палочкой и, помогая дураку, высушила его одежду.
— Больше не помогу.
— Да сдалась мне твоя помощь. Но и на том спасибо, — с сарказмом произнёс, нежданно отвлёкся, кого-то заметив за спиной Марлин. — О, да у нас гости… Ну вы тут разбирайтесь, а я пойду вытряхивать жизнь из своего дружка-пирожка… — страшно посмотрел на раздражëнного шумом Гавриила, калимба в руках которого печально рассыпалась на маленькие льдинки.
Марлин хотела ответить колкостью — не удалось.
Нежданно Джонни вскрикнул.
Щупальце кальмара, выжидавшего удобного момента, вынырнуло, скользнуло к берегу. Оно обхватило ногу ошалевшего парня, не ожидавшего такого подвоха, потянуло за собой в воду.
Маккиннон дёрнулась испуганно, хотела броситься на помощь, но почувствовала угрожающее дыхание у себя на шее.
— Где моя метла, курица? — тихим и жутким шёпотом спросил Блэк.
Марлин медленно обернулась, взирая на него со страхом, ощущая, что ей конец. В знак капитуляции она подняла руки, тонким голоском драматично пискнув:
— Не знаю! Я ничего не знаю! Хочешь, почкой поклянусь?
Сириус задумался, ответив на взгляд мрачностью и холодом.
— Давай, поклянись. Интересно, для тебя клятва — пустой звук, или нет.
Марлин хищно сощурилась.
Подбежали Джеймс и Лили, глядя то на Сириуса, то на Марлин, то испуганно на яростно вопившего Джонни, пытавшегося отмутузить оборзевшего кальмара.
— Прошу, Марлин, верни ему метлу. И пойдём в замок, — взывала к благоразумию подруги Эванс.
— Послушай подружку. Будь хорошей девочкой, — язвительно усмехнулся Сириус, уничтожающе глядя на Маккиннон.
— А то что? — с вызовом вздёрнула подбородок Марлин.
Джеймс придержал дёрнувшуюся в сторону подруги Лили, желая уберечь её от возможных последствий. Эванс недовольно воззрилась на него, не понимая, чего Поттер добивается.
— Не суйся. Разберутся, — посмотрел на Джонни, сузил глаза, его вспомнив. Но несмотря на выходку мальчишки во дворе, всё же ответил: — Лучше ему поможем. Этим двоим не впервой выяснять отношения. А он, — кивнул в сторону утопавшего Фроста, ругавшегося похлеще пирата. — …если не поможем, помрёт.
Лили растерянно уставилась на него, удивлённая таким щедрым жестом со стороны Поттера, но она лишь кивнула, не споря, разок глянула на напряжённых Сириуса и Марлин и последовала за Джеймсом, странно временами косясь на его серьëзный профиль.
Тем временем Марлин и Сириус:
— Бросаешь мне вызов?
Блэк приблизился на шаг к Маккиннон.
— А что если так? Не вечно тебе выпендриваться, — следовал ответ Марлин.
Сириус остановился от неё в трёх шагах.
— И что же? Что будешь делать дальше? Хранить тайну о местонахождении моей метлы? Или всё-таки пойдёшь на попятную?
Марлин напряжённо на него посмотрела. Сириус заметил это и холодно усмехнулся.
— Хорош ты. Это ж всего лишь метла, чего разбушевался?
— Это моя любимая метла, не смыслящая в таких делах женщина, — угрожающе прищурился.
— Блэк. Ты когда-то напакостил мне, ворвавшись без приглашения. Теперь моя очередь, — холодно усмехнулась в ответ, опасно наклонив голову к плечу, — в её вид прибавилось серьëзности, чем несколько удивила Сириуса, привыкшего видеть Маккиннон беспечной и глупой. — Я не из тех, кто простит за такую выходку, именно поэтому получай ответку. Это всё? — жёстко заглянула в его глаза — ей не было дела до того, что над Блэком тогда подшутили, и что он оказался жертвой. Раз полез к ней — пускай получает. Знал, куда идёт. — Ищи сам.
Блэк задумчиво на неё смотрел, с некоторым любопытством, словно у него свершилось открытие. Вместо того, чтобы вспылить, неожиданно спокойно ответил, приблизившись к ней, этим действием заставил напрячься девушку.
— Око за око, я тебя понял, — наклонился близко, пересëкшись с ней взглядами, произнëс с лёгкой издëвкой, до того рассмотрев внимательно окружающее. — Всё же прячешь ты от балды, в нахождении нет особой трудности.
Маккиннон от облегчения выдохнула, когда от неё отстранились, но в раздражении поморщилась, заметив верное направление Блэка к нужным кустам и выуживание оттуда метлы. Как он с ней лобызался, смотреть было омерзительно, оттого она неспешным шагом отправилась в замок, мрачная.
В то же время:
— Вот же ж придурки… — заявил довольно Джонни, всё это время с интересом наблюдавший за сценой между Блэком и Маккиннон. — Но зрелище было любопытное, и всё же обойдутся без оваций, — ухмыльнулся, весело прищурившись на Поттера и Эванс, неловких друг с другом. — Спасибо за спасение, голубки, — бодрым шагом отправился вытряхивать жизнь и сведения из Гавриила, махнув им прощально рукой. — Пока-пока!
Лили возмущëнно на него посмотрела, надув губы, в то время как Джеймс довольно ухмыльнулся. Когда же девушка заметила его ухмылку, то Поттер ещё стал более задорным, пока не получил несильную оплеуху. Потирая растерянно щёку, он невинно поинтересовался, искренне не понимая, за что его ударили.
— За что ты так со мной?
— Нечего так себя вести.
Лили негодующе сложила руки на груди.
— Да как? — широко распахнул глаза в недоумении.
— Да вот так! — всплеснула руками, словно пытаясь показать объëм его наглости, поджавши губы.
— Ничегошеньки не понял, можно ещё раз и подробнее?
Эванс, немного растерянная из-за его поведения, шустро и негодующе отправилась вслед за подругой, не зная, как реагировать на подобное, и как дальше вести диалог. Поттер, застыв на месте, проводил её недоумëнно взором, с горьким вздохом поникший отправился к Бродяге, обнимавшимся любовно со своей драгоценной метлой. Кажется, всё совсем плохо. Может, Лили Джеймс совсем не нравится? Может, он надумал себе всякого, настроил кучу иллюзий? Юноша в непонимании поморщился.
Чертовщина.
Тем временем Джонни начал пытку.
— Ну что, погнали, Бордо? — навис над ним угрожающе.
— Ага, разумеется. А теперь отойди, ты закрываешь мне обзор на небо… — прошептал Гавриил, меланхолично глядя на небосвод. Точнее на нависшее лицо друга.
— Ага, хрен тебе, — Джонни схватил за грудки друга и стал его трясти, как сумасшедший: — Говори, где был, чертила! Быстро!
Его отвлёк разговор не ушедших:
— Ну как ты? Метла на месте? — с любопытством спросил Джеймс.
— Ага, — любовно целовал её Блэк.
— Да, Бродяга, хорош уже… Твоя одержимость меня пугает… — пробормотал Поттер.
— Не вякай. Для меня метла, как для тебя Эванс, усёк?
— Дла миня мэтла, как для тибя ана… — передразнил безграмотно его Джеймс, вызвав закатывание глаз у Сириуса, сам же с него прыснул в кулак.
Блэк вдруг обратил внимание на ненормального, продолжившего трясти своего друга в попытках добиться от него ответов. Издалека он не заметил, что жизнь вытряхивали из Гавриила, потому вопросов не возникло, — ведь некоторые ученики всё равно продолжали строить предположения, шедшие не в пользу Бордо, хоть у того и появилось алиби. Сириус перевёл взор на девушку, которая спала в обнимку с деревом, узнал сразу в ней Гелу и вновь закатил глаза.
— Господи, идиоты…
