Секвойя

Люди в белых халатах сновали мимо парня, который чувствовал себя здесь не в своей тарелке. Он не знал, с кем ему поговорить, чтобы разобраться, куда идти дальше. Яркий белый больничный свет слепил глаза, и от него не спасали даже неизменные темные очки. Конечно, он недавно курил. А как иначе можно было справиться с таким напряжением? Джастин задумчиво разглядывал множество белых дверей, расположенных перед ним по всему коридору, и не знал, какая именно ему нужна. Он вдруг задумался, что он вообще здесь делает, когда прямо перед ним возник Гунзо и со всего размаху залепил ему ладонью по щеке. Джастин схватился за лицо, чувствуя, как кровь приливает к коже, и недоуменно уставился на друга. - Сукин ты сын! Вставай, иначе я вылью на тебя ведро воды, - орал тот, тряся его за плечи. Люди в белых халатах удивленно оборачивались, а потом вдруг растворились. Джастин помотал головой и открыл глаза. Он лежал на диване в своей гостиной, а Гунзо сидел верхом прямо на нем, и вопил, что было мочи. - Чего ты орешь? – спросонья пробормотал Джастин, все еще щупая свое покрасневшее лицо. - Десять чертовых минут я пытаюсь тебя разбудить! – воскликнул тот. – Ты что, сам жрал таблетки, которые вчера давал мне? Джастин приподнялся на локтях, потирая глаза, а потом напрягся и скинул с себя друга, который едва успел приземлиться на ладони рядом с диваном. - И ты платишь мне такой черной неблагодарностью за то, что я спас тебя от верной смерти? - возмутился тот, поднимаясь, и отряхивая ладони. - Что ты несешь? Какой еще смерти? - уставился на него Джастин. Из другого конца комнаты послышался голос Райана: – Ты так крепко спал, что Гунзо решил, что ты помер. – Райан со своим лэптопом переместился в комнату, и теперь работал здесь. – Придурок, – недовольно бросил Джастин, садясь и потирая глаза. Он так мало спал ночью, что ближе к обеду ощутил, как на него наваливается усталость. Он вырубился прямо в гостиной под негромкое бормотание телевизора. – Зачем ты вообще меня будил? Этот вопрос заставил Гунзо измениться в лице. Он просиял, состроив такую счастливую гримасу, что наверняка надеялся одной ею все объяснить без слов. Но Джастин хмуро смотрел куда-то в пол, еще не до конца придя в себя, чем вынудил Гунзо схватить его за плечи и воодушевленно затрясти. Джастин только было хотел передернуть плечами и сбросить с себя его большие тяжелые ладони, как то, что он сказал, вдруг заставило парня позабыть о своих намерениях. - Мама пришла в себя! – заорал он, и издал какое-то жалкое шипение, видимо, задумывавшееся, как восторженный свист. - Ты серьезно? – весь сон, как рукой сняло, Джастин вскочил, и все еще не веря, что все позади, настороженно уставился на друга. Тот радостно закивал: - Врач сказал, что мамочка теперь чиста, как слеза девственницы! – с душой выпалил Гунзо. - Ага, прямо так и сказал, - послышался саркастичный голос Райана. Гунзо обернулся, и недовольно пожал плечами: - Ну, почти так, - он снова посмотрел на Джастина и добавил, - осталось пройти только курс реабилитации. Джастин пару секунд хлопал глазами, а потом, осознав, что можно, наконец-то, вздохнуть спокойно, бросился к другу, крепко сжимая его в объятиях и, что есть силы, хлопая по спине. Радостные вопли оглушали Райана, который уже успел обрадоваться и поздравить Гунзо, пока Джастин спал. Теперь он хмурился, недовольный громкими криками, которые мешали ему работать. Но, в конце концов, такие радостные события в этом доме случались нечасто, поэтому он не лез со своими занудными комментариями, давая друзьям возможность вволю порадоваться. Телефон Гунзо, лежащий недалеко от ноутбука Райана, пискнул. - Эй, чувак, твой телефон говорит, что он уже заряжен, - крикнул Райан с другого конца комнаты, не отрывая взгляда от экрана. Джастин нехотя отпустил приятеля, недовольно посмотрев на Райана. - Не обращай на него внимания, ты же знаешь, он сухарь, - сказал он Гунзо. - Да ладно, - отмахнулся тот, - меня сейчас ничего не может расстроить, - Гунзо радостно закружился по комнате, размахивая руками и притопывая ногой. Джастин смеялся, глядя на него. Весь груз, который им пришлось пронести на себе за последние полгода, наконец-то, упал, и это заставляло его испытывать такое небывалое облегчение, что он сам готов был кружиться от радости. - Сколько времени займет реабилитация? - спросил Джастин, с трудом выговорив длинное слово, когда Гунзо, наконец, остановился и облегченно вздохнул. - Слушай, а я ведь совсем забыл спросить, - вдруг нахмурился он. - Как ты имя собственное не забыл от радости? – усмехнулся Джастин. Гунзо задумался: - Мое имя? Я его не помню… - он приложил ладонь к щеке, и в ужасе расширил глаза. - Хоакин? Мехмет? - Гунзо постукивал указательным пальцем по подбородку, перебирая имена, - Может, Джигит? - Джигит, Джигит, - рассмеялся Джастин, взъерошивая початки его волос. – Позвони сейчас, и заодно узнай, не нужна ли какая помощь. - Ага, надо позвонить, - деловито ответил тот. – Кстати, - он снова просиял, - я уже говорил с мамой. Она просила передать, что обязана тебе жизнью, - улыбнулся он. - Говорит, теперь у нее есть еще один сын. - Передай ей, что меня очень тронули ее слова, - Джастин действительно растрогался, услышав это, а потом, подумав, добавил, - хотя мне и не особенно льстит перспектива стать братом Криса. Иди, звони, ты сейчас им нужен, - улыбнулся он. Гунзо кивнул и направился к входной арке, по пути шлепнув Райана по затылку, и захватив свой телефон. Джастин сладко потянулся, чувствуя, как хрустят суставы. Похоже, его тело соскучилось по спортзалу. Он рассеянно оглядел гостиную. Райан, не замечая ничего вокруг, был поглощен своим дипломным проектом. Его глаза уже покраснели от долгой работы, но останавливаться он, кажется, не собирался. Джастин повернул голову, и его взгляд наткнулся на стопку счетов, присланных еще несколько дней назад. Он все собирался отнести их в свой кабинет, но так этого и не сделал. Сокрушенно качая головой, он сгреб пачку бумаг со столика, и направился в кухню за стаканом молока. Жажда оказалась настолько сильной, что, отставив стакан в сторону, парень осушил почти целый пакет. Он понял, что еще не проснулся окончательно, когда почувствовал непреодолимую зевоту, шлепая босыми ногами по паркету вдоль коридора. Остановившись у приоткрытой двери в кабинет, он рассеянно перебирал бумаги, когда услышал голос Гунзо. Не то, чтобы Джастин опустился до такой низости, как подслушивание, но предмет разговора заинтересовал его. Что-то часто в последнее время он узнавал о новостях вот таким вот неблаговидным образом. Тот стоял у окна, сжимая в руке телефон: - Еще не решил, - бубнил он. - Но я не очень хочу делать это снова. Его голос вовсе не был радостным. Гунзо был серьезен и, похоже, чем-то не на шутку встревожен. Доска под ногой Джастина вдруг неприятно скрипнула. Как невовремя! Гунзо обернулся, и, увидев его, изменился в лице: - Береги себя, - серьезно сказал он в трубку, - не вставай без необходимости. Врач сказал, что тебе необходим отдых. Его серьезность в разговоре с мамой так контрастировала с улыбкой, обращенной к Джастину, что тот, поддавшись внезапному порыву, вдруг протянул руку, жестом давая понять, что хочет сам поговорить с ней. За все это время, она стала ему чуть ли не родной, хотя он ни разу не говорил с ней. Они были знакомы лишь заочно. Лично Джастин был знаком только с ее чудесными пирогами, которые Гунзо время от времени привозил раньше. Она прикладывала к ним очень милые записки, вроде того, что она безумно счастлива, что у ее сына есть такой замечательный друг. Стоило догадаться, что с ней что-то случилось еще тогда, когда Гунзо вдруг стал возвращаться от нее без пирогов… - Позвоню тебе завтра, - вдруг выпалил Гунзо и отключился. Джастин поднял брови: - Я же хотел с ней поговорить! - недоуменно сказал он. - Прости, брат, она еще слишком слаба, - покачал головой тот. - Я с большим трудом уговорил врача позволить мне с ней поговорить хотя бы минутку, - объяснил он. - Да и все равно у меня батарея сядет через пару минут, - Гунзо быстро повернул экран телефона к Джастину, впрочем, так же быстро его убрав. Словно за это время что-то можно было разглядеть. Джастин нахмурился. Что-то в сказанном ему показалось странным, но он не мог понять, что именно. Похоже, он себя просто накручивал. Он недоверчиво посмотрел на Гунзо, и подумал, что человеку после операции, должно быть, и правда, не до него. Наверно, ему просто не нравилось, когда ему отказывали. Хотя Гунзо делал это не впервые. Бибер вдруг вспомнил, что он чувствовал, когда выяснилось, что течение болезни осложнилось, и миссис Смит перевезли в Израиль. Тогда он начал переживать не на шутку. Больше, конечно, за друга. Он выразил желание поддержать его, и уже собирался лететь в Тель-Авив с Гунзо, отменив концерты. Но тот оказался не в восторге от этой идеи. Джастин бы подумал, что Гунзо ведет себя так, словно его застали врасплох, если бы ситуация не была такой тяжелой. Кто знает, как повел бы себя Джастин на его месте? Гунзо, впрочем, быстро объяснил свое нежелание тем, что просто-напросто не хотел, чтобы друг отменял концерты. - Ты же знаешь, что должен быть там, - сказал он тогда. И Джастин не мог с этим не согласиться. - Ты прав, - пожал он плечами, - просто знай, что я отменил бы все дела ради тебя, если бы понадобилось. - Я знаю, брат, - проникновенно ответил Гунзо. И все равно, несмотря на самые логичные объяснения, Джастина не покидало неприятное ощущение, что Гунзо чего-то недоговаривает. Может, он не все ему рассказал? А вдруг, все не так замечательно, как он говорит? Кто его знает, может, есть проблемы, а он снова не хочет напрягать друга? Выход был только один. Куда быстрее и проще, чем раскручивать Гунзо на правду, было позвонить миссис Смит, и узнать обо всем из первых уст. Он все равно давно хотел с ней поговорить, поддержать, и предложить помощь, если потребуется. Точно! Он позвонит ей сам! Джастин находился в восторге от своей гениальной идеи, поэтому просто кивнул, когда Гунзо выжидающе посмотрел на него.