Секвойя

Оживленный зал ресторана напоминал муравейник. Люди торопились на работу, спеша разделаться с ланчем, как можно скорее. Официанты торопливо сновали по залу, стараясь не задеть друг друга или быстро сменяющихся посетителей. — Я рассчитывала, что ты остановишься в моем доме, — виновато произнесла Габриэлла, — но неделю назад родители озадачили меня новостью, в связи с которой был затеян ремонт. Никак не могу решить, нравится мне это или нет. — Хрупкая шатенка сидела, откинувшись на спинку полукруглого бежевого кресла, обтянутого кожей, и сосредоточенно водила длинным ногтем по узору белоснежной скатерти. Ее темно-синее платье, едва доходившее до колена, резко контрастировало с желтыми лабутенами на тонких шпильках. — Меня вполне устраивает Ле Мёрис. Устраивал... — Каролина недовольно махнула головой, отгоняя неприятные мысли. — Не томи! Что за новость? Когда сегодня утром Габриэлла позвонила ни свет, ни заря, радостно щебеча, как она соскучилась, и требуя немедленной встречи, Каролина думала, что это будет подальше от центра. Но подруга настаивала на Марриотте, не слушая никаких возражений, и сообщив, что у нее есть важная новость. Судя по заговорщицкому, слегка торжественному тону подруги, новость тянула на помолвку или беременность, как минимум. Но Каролина знала подругу слишком хорошо. Эта легкомысленная красотка, скорее постриглась бы в монахини, чем дала себя окольцевать. — Отцу предложили должность генерального директора крупной юридической компании, — задумчиво протянула подруга. — Это же здорово! А к чему нужно было затевать ремонт? Интерьер вашего дома не устроил членов совета директоров? — Кэри иронично улыбнулась. — Эта компания находится в Лос-Анджелесе, — подытожила Габриэлла и выжидающе посмотрела на подругу. На несколько секунд воцарилось молчание. Кэри взяла вилку, поправляя свободной рукой салфетку на коленях, и вонзила ее в сочный антрекот, безразлично заметив: — Это означает лишь то, что теперь для встречи нам не придется пересекать границу. И это отличная возможность для твоего отца. Жаль, конечно. Ваш дом много для меня значил. Где ты сейчас остановилась? — Первое время я жила у папиных друзей, в квартале Маре, — воодушевилась девушка, активно жестикулируя. — Там чудный дом, но их экономке не хватало такта. Она пожилая чопорная англичанка, — брезгливо сморщилась Габриэлла, — и позволяла себе укорять меня взглядом за поздние возвращения. Француженки были знамениты своей раскрепощенностью и независимостью, так что подобное поведение Габи сочла за оскорбление. Она вдруг опустила глаза, нервно потирая пальцем край бокала. — Вообще-то, три дня назад я сняла здесь номер. Пока без даты выезда. Ремонт в доме закончится на днях, там почти ничего не меняли, разве что мелкие косметические недостатки. — Так вот почему мы обедаем здесь, чертовка! — наигранно рассердилась Каролина. — Прости, — слегка виновато улыбнулась Габи. — Черт возьми! Теперь я буду вынуждена жить далеко от родного дома, — устало добавила она, — а ты ведь знаешь, как я ценю тепло домашнего очага. Семейные традиции — это единственное, что по-прежнему делает нас с родителями семьей теперь, когда я выросла и нуждаюсь в них уже не так сильно, как раньше. — Она посмотрела на подругу и замолчала, увидев, как та, опустив голову, рассеянно теребит салфетку. — О, дорогая, прости... Мне не следовало... Ну, говорить всего этого. — Габриэлла протянула руку подруге, с сожалением глядя на нее. Девять лет назад, в такой же чудесный летний день, Андрэ Перри, радостно улыбаясь, сообщил во время семейного ужина, что его направляют на работу в Соединенные Штаты Америки. Их семье придется пожить в Нью-Йорке. Мама захлопала в ладоши и кинулась в объятия отца, чуть не смахнув по пути тарелку из фамильной коллекции фарфора. Девятилетний Ноэль торжественно запел гимн. Все были счастливы. А Каролина не понимала, что в этом хорошего. Сейчас, когда у нее, угловатого подростка, только-только появились новые друзья, ее хотели оторвать от привычного мира. Ей совсем не нравилась эта затея. Всю следующую неделю отец пропадал на работе, готовя необходимые документы, а мама целыми днями говорила с кем-то по телефону. Ноэль собирал вещи, зачем-то требуя для своего скудного гардероба восемь чемоданов. Каролина мрачно наблюдала за этой суетой, в глубине души надеясь, что в последний момент окажется, что все это просто глупая шутка. Но вскоре все документы были готовы, и у нее не оставалось иного выбора, кроме как начать собирать вещи. Она сложила в дорожные сумки совсем небольшое количество одежды, словно собиралась на курорт на неделю. Когда накануне вылета ее мама увидела две сумки в комнате дочери, она изумленно выгнула бровь: — Милая, ты еще не собрала вещи? — Она распахнула двери в гардеробную, и ее глаза расширились, когда она увидела, что почти вся одежда все еще висела на привычных местах. — Я собрала все самое необходимое, думаю. Мы ведь скоро вернемся, — будничным тоном произнесла девочка, не отрывая взгляда от книги. Сабрина Перри с сожалением посмотрела на дочь: — Кэри, мы не вернемся, — тихо сказала она, присаживаясь рядом, — мы переезжаем. Дом уже продан. Теперь здесь будет жить другая семья. Оказалось, что дом неделю назад был выставлен на продажу, и покупатель нашелся еще до того, как они начали паковать вещи. Каролина не могла поверить своим ушам. — Мама, я не хочу уезжать, — жалобно протянула она и в ее глазах блеснули прозрачные капли. — Детка, тебе там понравится, — заискивала Сабрина, зная, что не в ее силах что-то изменить. — Мы нужны твоему отцу. Ночь прошла в сборах, утром в их доме появились сотрудники транспортной компании, и основная часть чемоданов была отправлена в США. Каролина растерянно смотрела на фасад дома из заднего окна автомобиля. Он становился все меньше и меньше, будто бы забирая с собой кусочек ее сердца. И тут понеслось... Мама была одержима идеей найти идеальное гнездо, и семья Перри примерно дважды в год меняла место жительства. Кажется, в двух или трех домах они даже жили больше года. Риэлтор нашел золотую жилу в их лице. Сабрину обязательно что-то не устраивало. То слишком длинный балкон, то недостаточно просторный холл, то странные звуки в мансарде. Андрэ относился снисходительно к капризам жены, проводя большую часть своего времени в командировках. Они сменили больше десяти домов за первые семь лет жизни в Большом Яблоке. Дети только успевали привыкнуть к новому месту, обжиться в своих комнатах, как выяснялось, что они снова переезжают. В конечном итоге, они стали воспринимать каждое новое место жительства как временное, что-то вроде отелей. В одном из очередных домов пятнадцатилетний Ноэль отказался разбирать свои чемоданы, сказав, что это бессмысленная трата времени, ведь скоро все равно переезжать. Они прожили в нем четыре месяца, и все это время гардеробная часть его комнаты пустовала, поскольку одежда хранилась в чемоданах и доставалась оттуда по мере необходимости. Каролина никак не могла смириться с тем, что у нее нет, и никогда не было собственного угла. Каждый новый дом она провожала взглядом точно так же как тот, в котором стало известно, что отныне ее жизнь навсегда изменится. И с каждым новым отъездом она теряла какую-то часть себя, пока, в конце концов, не начала люто ненавидеть все эти громоздкие постройки. Все, кроме одной. В просторной квартире величественного дома в центре Манхэттена они прожили всего полгода. Но именно это место очаровало ее навсегда. Там всегда было очень светло. Окна огромной залы выходили на Центральный парк. Многие воспоминания связывали ее с этим местом. После этого, где бы она ни жила, она всегда мысленно возвращалась в эту квартиру. Только в ней она была по-настоящему счастлива. Но после очередной находки матери в лице особняка в викторианском стиле, квартира была продана Нью-Йоркскому медиамагнату, который давно пытался ее купить. С годами отношения родителей становились все хуже. Каролина замечала, что они почти не разговаривают. Изначально заключенный по расчету, теперь этот брак все-таки дал трещину. Отец стал все реже появляться дома. Он изменял матери, а она делала вид, что пребывает в блаженном неведении. Сабрина была так зависима от светской жизни, что не смогла бы отказаться от бесконечного калейдоскопа приемов и вечеринок. Последние пару лет они провели в одном доме, настолько огромном, что члены семьи встречались в нем только за ужином. Ноэль с трудом терпел лицемерие, царящее в семье в последние годы, поэтому сразу после школы, проигнорировав волю отца и причитания матери, отправился в Джуллиардскую школу искусств. Теперь он предпочитал появляться в доме по редким праздникам, в основном проводя время в кампусе с богемными приятелями. Лишенная детства, оторванная от своих корней, Каролина Перри выросла высокомерной и капризной дамой. Отец, словно чувствуя, что ей приходится переносить, безмерно баловал ее. С ранних лет у нее было буквально все, о чем она вскользь упоминала. Напряженная атмосфера в семье и множественные переезды сделали ее замкнутой. А бесчисленное количество незнакомых людей в доме, посещающих великолепные рауты, устраиваемые ее матерью, научили девочку лицемерию. С Габриэллой они были знакомы, кажется, всю жизнь. С раннего детства Каролина проводила в доме семьи Бернар больше времени, чем в собственном. Отец Габриэллы, Себастиан Бернар, был преуспевающим юристом международного класса и давним приятелем Андрэ Перри. А ее мать, Ребекка, в прошлом, известная французская актриса, после рождения Габи оставила карьеру, чтобы посвятить себя семье. С тех пор, как семья Каролины перебралась в штаты, Габриэлла была единственной, с кем она поддерживала связь во Франции. Именно она утешала Каролину, когда та в слезах звонила посреди ночи, узнав об очередном переезде, или же просто капризничая. Она всегда была готова прийти на помощь подруге, и отвлечь ее новой поездкой за увеселениями. Взбалмошная и беззаботная Габриэлла была для нее настоящим спасением. Как правило, не слишком обеспокоенная учебой в Сорбонне, Габи летела в штаты за подругой, по дороге мысленно прокладывая их дальнейший маршрут. И они, наспех собрав вещи Каролины, летели на очередной курорт, а затем на другой, и еще на один. Последний такой вояж окончился в Бриджтауне на Барбадосе в январе этого года, где Габриэлла, истинная ценительница мужчин, чуть не стала жертвой незнакомца из бара, подсыпавшего в ее коктейль сильнодействующее снотворное. Планы незнакомца были нарушены, когда Каролина прервала их флирт заявлением, что в отеле пожар, и им срочно нужно вернуться туда. Через полчаса она вытаскивала крепко спящую подругу из такси, где Габи и отключилась. Вещи при пожаре почти не пострадали. А тот парень, которого, само собой, довольно быстро нашли, сейчас уже отбывал наказание. И теперь, когда учебный год закончился, Кэри, недолго думая, полетела в Париж. Сегодня все было не так. Официант был слишком медлительным, вино слишком кислым, люди вокруг слишком шумными. Даже антрекот казался Кэри слишком сочным. — Габи, это ты меня прости. Сегодня у меня все валится из рук, — сказала она, задумчиво глядя в окно. — Просто не твой день, — улыбнулась подруга. — У меня не бывает таких дней, — рассерженно отчеканила Кэри. — Никогда не было. Звонок телефона прервал их диалог. Габриэлла запустила руку в сумочку. — Извини, — беззвучно, одними губами произнесла она, поднимаясь из-за столика. — Кто звонил? — спросила Кэри, последнюю пару минут с улыбкой наблюдавшая, как подруга явно флиртовала, теребя прядь волос. — Это Алонсо, — отмахнулась та, загадочно улыбаясь. — Он... Можешь считать его моим... ассистентом. — Очередной знойный испанец? — Ох, он такой горячий! — восторженным шепотом ответила Габриэлла. — Так чего хотел твой... ассистент? — Мне предложили летнюю стажировку в Олд Прайсез, я должна принять решение и ответить им в течение недели. Как думаешь, мне стоит согласиться? — Габи, не глупи, это отличный шанс для твоей карьеры! — Клод пригласил меня провести неделю в круизе на его яхте, чтобы обсудить детали стажировки. — Ты ведь понимаешь, что он зовет тебя туда не для этого? — осторожно заметила Каролина. — Конечно, — пожала плечами та, — но он такой красавчик, что перед ним невозможно устоять. — Она мечтательно вздохнула. — К тому же сейчас такая отличная погода, — Габи махнула рукой в сторону окна, — мне хочется загорать в шезлонге и ни о чем не думать. Олд Прайсез была одной из старейших компаний на рынке юридических услуг во Франции. После безвременной кончины мсье Дюваля три месяца назад, пост главы компании занял его тридцатидвухлетний сын Клод, известный парижский адвокат, и давний поклонник Габриэллы. На его яхте должны были собраться многие представители европейского бомонда. «Маджести» была пришвартована в одном из портов Канн, откуда послезавтра должна была отправиться в плавание. — Алонсо сказал, что нужно ответить сейчас, отплытие яхты назначено на послезавтра. Я была бы вовсе не против отдохнуть. В Париже в последнее время так скучно! Давай поедем? — Она заметно оживилась. — Родители сейчас в Лос-Анджелесе, подыскивают дом. Они вернутся не раньше, чем через неделю. Своих родителей Каролина не видела больше месяца. Отец уехал в очередную командировку, а мать не звонила ей уже пару недель. С недавних пор Сабрина Перри была увлечена новым модным веянием среди представителей политической элиты Нью-Йорка — путешествиями в страны третьего мира в качестве отряда Армии Спасения. Сейчас она находилась где-то в Южной Африке, помогая строить дома для беженцев, что было иронично, учитывая то, что собственного дома она так и не создала. — Нет, сейчас не лучший момент для этого, — покачала головой Кэри. — Ну хорошо, тогда придумаем что-то другое. Я позвоню и откажусь, — беззаботно махнула рукой подруга.