Kémya

..о0о...

– Этот день настал, Лили! – радостно воскликнула Эовин, распахивая занавески. Красивое осеннее солнце освещало комнату Лили и кололо ей глаза. – Пир Хельги вот-вот начнётся. Давай же! Вставай! Сегодня у нас много дел и много забав! Энтузиазм Эовин был заразительным. Лили нетерпеливо вскочила с кровати и быстро оделась. Вместе они направились в обеденный зал, где люди уже были заняты завтраком. Запах жареных яиц и бекона наполнил её ноздри и заставил заурчать живот. – Я готова к тому, что для меня приготовит этот день, – сказала она, начиная есть. – Обо всём по порядку, – сказала Эовин. – Гизли спросила меня, не хочешь ли ты её навестить. Она собирает растения и первые грибы этого сезона. Что же касаемо грибов, – сказала она с озорной искоркой в своих глазах, – они нам сегодня понадобятся. – Должна ли я знать что-нибудь особенное об этих грибах? – спросила Лили, замечая особое возбуждение Эовин по этому поводу. Эовин хихикнула. – Это ты узнаешь, когда придёт время, – сказала она, взяв свой кубок, и наполнила его оранжевой жидкостью. – Первый тыквенный сок сезона. Так что, как ты говоришь, на здоровье! – Не замечала, как я скучала по тыквенному соку, пока ты его мне не налила, – сказала Лили, стукнувшись кубками с Эовин и сделав глоток. – На вкус похоже на дом. – вкус напомнил ей Хеллоунские банкеты в Хогвартсе и о том, как она с Северусом всегда стукалась кубками за то, чтобы ночь была полна событий. За твоё здоровье, Сев,прошептала она ему в своей голове. Где бы ты ни был. – А теперь иди, – сказала Эовин. – Не заставляй Гизли ждать! – Не думаю, что я видела тебя такой взволнованной, – сказала Лили, вставая из-за стола. – Не знаю, виноват ли в том этот день или грибы, но мне нравится, так что не смей прекращать! – Я воспряла духом, – сказала Эовин, – и тебе советую то же самое. Увидимся позже. С улыбкой на своём лице, Лили покинула Медузельд и направилась к дому Гизли. Там она увидела Гизли, махавшей ей связкой веток в своей руке, которые Лили узнала моментально и засмеялась. – Ведьмин орех, – сказала она. – А я и не знала, что он растёт в этих местах. – Это так ты его называешь? – сказала Гизли, передавая веточки Лили. – Тогда он точно предназначается тебе. – Спасибо, – сказала Лили, разглядывая жёлтые, похожие на пауков, цветки. – Там, откуда я, из него готовят мази, но на самом деле именно веточки делают его особенным. Мы их используем как гадательные прутья. Вы их используете так же? – Я не совсем понимаю, что ты имела ввиду, дорогуша, – сказала Гизли. – Мы используем его, чтобы лечить раздражения кожи. – Это практика, которая называется лозоходством, – объяснила Лили. – Если взять в каждую руку по ветке, то он приведёт тебя туда, где можно найти в земле воду. В основном он используется для обнаружения скважин, но сейчас появились иные методы сделать это, а поэтому эта практика вымирает. Ты должна попробовать, – сказала она, возвращая Гизли две веточки. – Никогда не помешает найти ещё один источник воды для народа Эдораса. – Я ценю твой рассказ и предложение, – сказала Гизли, отдав веточки ей обратно, – но они предназначены для тебя на сегодня. Он поможет тебе в поиске того, что ты ищешь. Береги веточки в сумке, а сейчас мы пойдём на поля, чтобы найти грибы, которые тебе тоже понадобятся. – Та же весёлая искорка, как у Эовин, блеснула в глазах Гизли. – Возьми корзинки. Будем наполнять их до краёв. – Хорошо, – сказала Лили, взяв корзинку. – Люблю загадки. Давай, веди! Лили последовала за Гизли на поля. Самого разного рода грибы росли со всех сторон, поглощая перегной в земле. Лили узнала некоторые из грибов, что они изучали на Травологии, и понимала, что большинство из них были ядовитыми или просто напросто слишком горькими, чтобы есть их. – Мы ищем что-то конкретное? – спросила Лили. – Оглядись, – сказала Гизли. – Мы больше не ищем круг. Мы его уже нашли. Лишь мгновение спустя Лили поняла, о чём говорила Гизли. Вдали, она видела скопление грибов, и чем дальше она смотрела, тем больше видела те же самые грибы, постепенно образующие изгиб. Оглядевшись, Лили поняла, что она стояла в центре самого большого колдовского кольца в своей жизни. – Невероятно, – сказала она. – Никогда не видела настолько большой круг грибов! – Они вырастают каждый год, – гордо сказала Гизли. – Ты узнаёшь эти грибы, Лили? Лили встала на колени чтобы поближе их рассмотреть и не сдержала усмешку. – Псилоцибе полуланцетовидная, – сказала она. – Я их видела раньше. Очень горькие галлюциногенные грибы. – Мы их называем Хельгиными Шляпками, – сказала Гизли, опуская на колени сбоку от Лили. – Легенды гласят, что именно Хельга была первой, кто их нашёл, во времена, когда этот круг был очень мал. Она принесла их в Эдорас в качестве дара Королю. И в этот самый день Хельга начала устраивать свои пиры. Когда она навсегда нас покинула, мы стали в этот день почитать её память. И этот день сегодня. – Чудесный день для праздника, – ответила Лили, начиная собирать грибы. – Но для меня этот день имеет другое значение там, откуда я. – Расскажешь? – попросила Гизли. – У нас полно времени. – Я встретила своего друга, Северуса, в этот день, – начала Лили, – когда нам было девять. У нас этот день считается праздником. Мы его называем Хэллоуин, но его ещё называют Кануном Дня Всех Святых или Днём Всех Душ, а раньше он назывался Самайн. Он образовался, когда люди из разных мест объединили свои прежние традиции и стали единым народом. Считается, что завеса, разделяющая мир живых и мёртвых, куда тоньше в этот день. Если прислушаться, мы сможем вновь услышать голоса наших погибших близких. – А ты? – спросила Гизли. – Слышала ли ты голоса своих близких? Лили покачала головой. – Когда я встретила Северуса, в тот день для меня всё поменялось. Нам казалось, будто каким-то образом в этом была замешана древняя магия. Со дня нашей встречи, прекрасные и волнующие события приключались с нами. Спустя год после нашей встречи, он пришёл ко мне домой, и мои родители дали ему ключ от нашего дома и сказали, что с этих пор он член нашей семьи. Что его будут защищать и любить, если понадобится. Кажется, я в тот день пролила слёз даже больше, чем он. – Неужели жизнь была с ним нелегка? – спросила Гизли. – В каком-то смысле да, – сказала Лили, – а в каком-то смысле нет. Всё всегда было намного сложнее, чем нам казалось на первый взгляд, и во многом дело было в общей истории наших отцов. Мой отец думал, что я об этом не знала, но на самом деле я знала. Но я не буду об этом сегодня говорить. Хэллоуин это праздник, и мне бы хотелось в этот день веселиться. – Я уважаю твой выбор, – сказала Гизли. – Можешь продолжать. Мне бы хотелось узнать о ваших приключениях. – Год спустя, – продолжала Лили, не прекращая собирать Хельгины Шляпки, – когда нам было одиннадцать, мы поступили в школу Хогвартс на первый курс. Мы чокнулись кубками с тыквенным соком за доброе здравие, а потом он повёл меня за руку на самую высокую башню замка, откуда мы смотрели на звёзды. Звёзды падали с неба как дождь, и мы, как положено по традиции, загадали желания. – И что ты загадала? – спросила Гизли, заинтригованная рассказом Лили. – Чтобы он был рядом со мной, всегда, – сказала Лили, усмехнувшись. – Нам не положенно рассказывать свои желания друг другу, и я никогда ему об этом не рассказывали. Иначе оно бы не сбылось. А на второй год обучения, мы решились на более дерзкий поступок. Мы пошли в Запретный Лес ночью, а туда, как можно понять по названию, запрещено заходить ученикам. Много опасный существ жило там, и, если потеряться, то есть вероятность, что ты оттуда никогда не вернёшься. Но мы были наивны и глупы, а потому ослушались правила и направились туда, освещая своими палочками путь. А потом мы встретили разгневанных кентавров. Ты знаешь, кто такие кентавры? Гизли покачала головой. – Просвети меня. – Они наполовину люди и наполовину лошади, – сказала Лили. – Очень суровые, и чужаков они тоже не любят. Гизли усмехнулась. – Совсем как Роханцы. Прошу, продолжай. – Они правят лесом стрелой и луком, – продолжала Лили. – Им нравится проводить время, наблюдая за небесными телами для того, чтобы предсказывать будущее. Мы с Северусом тогда были всего лишь детьми, а потому они были снисходительны к нам. Один кентавр сказал, что нашими жизнями управляет Сатурн. Значило это что-то вроде того, что мы не должны навязывать друг-другу свои чувства, и что нам придётся смириться с нашими различиями, когда повзрослеем. Я мало что поняла, но кентавр отвёл Северуса в сторону и сказал ему что-то шёпотом. Северус отнёсся к сказанному очень серьёзно, и мне кажется, что это благодаря его бабушке, которая прибыла в Англию из Индии. Индия это очень далёкая страна, и там относятся к астрологии очень серьёзно и верят тому, что говорят небеса. Я не стала настаивать на том, чтобы он рассказал мне о том, что услышал, и кентавр вывел нас из леса... прямо в руки школьного смотрителя, который был готов нас наказать. – Ты интересовалась тем, что ему сказали? – спросила Гизли. – Постоянно, – ответила Лили, погружённая во всплывшие воспоминания. – Но я считала, что об этом не стоило говорить вслух, прямо как о наших загаданных желаниях. Пока что, этому место лишь в его мыслях – и если однажды захочет этим поделиться, я буду готова его выслушать. Так, а теперь третий год обучения. У нас тогда было не так много приключений, однако воспоминания остались хорошие. Северус услышал, как какие-то ученики обсуждали то, как можно попасть на школьную кухню. Оказалось, проход на кухню спрятан за портретом, и вместо того, чтобы пойти на пир в большой зал, мы пошли искать кухню. Кухня оказалась размером не меньше Большого зала, и мы встретили существ, что там трудились, и они были с радостью готовы угостить нас едой и питьём, стоит нам только пожелать этого. Мы получили напиток, который мы называем сливочным пивом, и даже сумели заполучить проигрыватель – это такое приспособление, позволяющие проигрывать музыку без инструментов. Мы тем вечером так хорошо поели, что у нас мантии едва не лопнули! – Это ваше сливочное пиво звучит вкусно! – раздался позади неё голос. – И как давно ты тут, Эовин? – усмехнулась Лили. – С того времени, как ты о звездопаде рассказывала, – ответила Эовин, бросая Хельгину Шляпку в свою корзину. – Не обращай на меня внимание. Прошу, рассказывай дальше о своих приключениях с этим юношей, которого ты так сильно любишь. Ты ведь знаешь, я очень люблю хорошие любовные истории. – Что ещё вы делали на кухне? – спросила Гизли, желавшая узнать больше. Лили почувствовала на своих щеках румянец. – Мы танцевали, – призналась она. – У нас есть несколько любимых музыкантов, и мы танцевали под их песни. Именно наша близость в тот день сделала его особенным. Однако на четвёртом курсе, с нами случилось нечто более запоминающееся. Мне пришлось сильно постараться, чтобы убедить его пропустить занятия, пока он не сдался и мы не пошли на прогулку в горы. Мы наполнили наши рюкзаки до краёв и ушли из замка. Когда мы нашли хорошее местечко на вершине, мы разбили старую палатку, которую мы нашли в кладовой, и разожгли огонь. Замок в долине казался таким маленьким с такого расстояния. Я помню, как я почти заснула со своей головой у него на груди, когда нас встревожил низкий рокот. Этот звук был тихим, однако он легко вселяет в сердце страх. Это был дракон; Гебридский Чёрный дракон, конкретнее. Очень большой и опасный, и он летал над нашими головами, и наш костёр манил его как мотылька, летящего на свет. Эовин ахнула. – Дракон? Ты действительно видела дракона!? – Это большая редкость, – сказала Лили. – Даже там, откуда я. Дракон сбежал со своего острова за день до этого и нашёл путь к основному острову. Он приземлился прямо перед нашей палаткой. Ему просто было любопытно, однако один неверный шаг мог погубить нас, и мы бы превратились в пепел. Северус сразу же заслонил меня собой. Защищая меня от надвигающейся опасности, он посмотрел дракону прямо в глаза. Буквально пару секунд спустя семья МакФасти, клан, ответственный за сохранение и сокрытие драконов на островах, прибыла и приковала дракона цепью к земле. Я наблюдала за тем, как Северус помогал им, и он приказал мне позвать помощь из замка. Учителя быстро прибыли, и всё было улажено, так что никто из учеников не узнал об этом. Нас, конечно, наказали за пропуск занятий, и родители написали нам довольно разгневанные письма. Но в первую очередь я помню о том, как я узнала, насколько яростным защитником Северус может быть. Он скорее встретит смерть лицом к лицу, чем позволит мне пострадать. Также я поняла, что между нами что-то начало меняться. С того дня мы больше не были детьми, однако и взрослыми нас было пока что трудно назвать. – Целовала ли ты его когда-нибудь? – спросила Гизли. – Целовал ли он тебя когда-нибудь? – спросила Эовин. – Не так быстро, нетерпеливые, – сказала Лили, невольно улыбаясь до ушей. – На пятом курсе, в Хэллоуин, было достаточно трудно. Почти за две недели до этого, в полнолуние, с Северусом произошёл несчастный случай. Над ним с первого курса издевалась компания других учеников, и в тот раз они сильно переборщили. Они воспользовались его любопытством и заманили его в ловушку. После этого они были вызваны к Директору, и я знаю лишь о том, что им пришлось уладить ситуацию и больше о ней не говорить. У одного мальчика из той компании хулиганов есть ужасный секрет. Секрет, о котором я знала, потому что он сам мне рассказал его. Сказала бы я об этом Северусу, этого бы не случилось. Я разрывалась между тем, чтобы сдержать своё обещание, и тем, чтобы предупредить его. Даже после этого я не говорила ему о том, что я знала об этом, и от этого моё сердце наполняется сожалением – но обещание этому мальчику имело больший вес. Я до сих пор не уверена в том, правильно ли я тогда поступила. – Я верю, что ты поступила правильно, сдержав обещание, – сказала Гизли. – Это демонстрирует твой характер, и твою силу. – Спасибо, – ответила Лили, находя утешение в её словах. – Мы проводили очень много времеги в пустой классной комнате. Северус всегда был довольно хорош в создании заклинаний, и он решил, что мне было необходимо научиться защищать себя. Мы часами практиковались, и он принимал всё это скорее за важную миссию, чем просто забаву. Будто он почему-то готовил меня к чему-то. – Экспелиармус, Лили! Экс-пе-ли-арм-ус! Ты ведь уже слышала его! У тебя должно получиться! – Я до сих пор помню, как он заставлял меня раз за разом повторять одно и то же заклинание. Это заклинание позволяло забрать у кого-то возможность использовать магию, и мне это казалось жестоким. В нашем мире происходили и происходят тёмные вещи, и я прекрасно понимала, зачем он это делал. Однако мне это не нравилось. И наши отношения начали портиться. Под конец того дня я была расстроена и истощена, а в конце года мы сильно поругались, из-за чего мы перестали дружить. – У вас удалось помириться? – спросила Эовин с долей беспокойства в голосе. – На шестом курсе мы были друг другу как чужие люди, – сказала Лили. – Кроме Хэллоуина. Не знаю, случайно это произошло или такова была судьба, но мы встретились в замке в одной комнате. В тот день это было странно. Я видела его на школьной округе с его якобы друзьями, в библиотеке с книгой в руках. Я видела его во многих местах тем днём возможно потому, что я сама того не осознавая следовала за ним, и мы ни разу не посмотрели друг другу в глаза. Во время праздничного пира в видела, как он покинул Большой зал до окончания банкета и поднялся по лестнице. Я не пошла за ним, потому что я не хотела расстраивать своих друзей, с которыми я почти никогда не проводила время на пире. Когда мои друзья вернулись в нашу гостиную, я выбрала более долгий путь чтобы немного прочистить свой разум. Я ходила по одному и тому же коридору туда-сюда, пытаясь не заплакать из-за того, что для меня праздник был испорчен, а потом случилось нечто удивительное. Передо мной появилась дверь в комнату, которой до этого там не было. Я зашла внутрь и оказалась в комнате в самых разных хэллоуинских декорациях. Над моей головой парили светильники из тыкв и репы, у стены стоял стол с кубками тыквенного сока, а в самом центре стоял Северус. Он стоял перед высоким зеркалом, читая писания на верхней части рамы. Еиналеж еонневоркос еомас ешав ужакоп я, вот что было там написано. – Какой странный язык, – сказала Гизли. Лили усмехнулась, покачав головой. – Не язык это. Я не сразу поняла, что там сказано, но в конце концов у меня получилось. Предложение было написано наоборот, будто в отражении зеркала. И правильно оно читается как "Я покажу ваше самое сокровенное желание". Идея была в том, что зеркало показывает не отражение человека, а его сокровенные желания. Это был первый раз после нашей ссоры, когда Северус улыбнулся мне, но ещё он плакал. Он рассказал мне, что это место называлось Выручай-Комнатой. Его мать узнала об этом месте, когда сама была ученицей, и рассказала ему. И это место стало для него убежищем с самого первого курса. Место, где он может побыть один. Потом он попросил меня встать перед зеркалом и рассказать, что я вижу, но всё, что я увидела, это нас. Просто наше отражение, просто он и я, вместе. Когда я спросила о том, что увидел он, Северус просто сказал "то же, что и ты". Потом он спросил меня, как я нашла Комнату, и я рассказала ему, что я просто думала о нас и о том, как я скучала по тому, как мы вместе проводили этот день, после чего дверь и появилась. Мы взяли по кубку с тыквенным соком и сделали тост, пока наше отражение глядело на нас из зеркала. Лили заполнила свою корзину до краёв. От колдовского кольца почти ничего не осталось, и солнце уже достигла своей наивысшей точки в небе. – Он обхватил моё лицо ладонями и поцеловал в лоб. Это не было чем-то романтичным – просто он будто бы прощался со мной. – Лили стёрла со своих щёк слёзы, вызванные воспоминанием. – Сегодня должен быть наш день, а я даже не знаю, где он сейчас. – Она почувствовала, как её две пары женских рук сжимают её в тёплых объятиях. – Мы не сможем его заменить, – сказала Эовин, – но я надеюсь, что мы устроим тебе хороший праздник. Гизли взяла на себя ответственность высушить грибы для праздника, и Лили вместе с Эовин вернулась в Медузельд. По дороге со всех сторон раздавалась музыка и смех. Жители соседних деревень приходили в гости в здешним, и люди танцевали, а ещё угощали всех, кого встретят. Лили поняла, что Пир Хельги был не просто обычным праздником. Это был праздник жизни. Праздник, на котором любовь и щедрость были наиважнейшими темами. Это помогло ей воспрять духом, и чувство потери, порождённое разлукой с Северусом, вскоре сменилось предвкушением предстоящего празднества. – Ты уже видела Гриму? – спросила она у Эовин. – Пока что нет, – ответила Эовин. – Но не волнуйся. Ежели он вернётся, Хама будет защищать нас, и Эорлунд тоже. Ты стала ему очень дорога. Не стоит недооценивать то, насколько люди Рохана готовы защитить тех, кто им дорог. – Я бы и не посмела, – сказала Лили и с радостью приняла предложенный кубок медовухи. – Как говорят у нас на родине, за здоровье! За здоровье людей Рохана!

..о0о...

Лили узнала множество блюд Хельги, которые подавали на пирах в Хогвартсе. Рецепты Хельги, бессомненно, оставались актуальны всегда и везде, и их подавали не только в Медузельде, но и во всём городе. Запах пирожных Бара Брит, которые она знала как Котелки, исходил с каждого угла. Наливали купажированный чай со множеством специй, жареные куриные ножки подавали с картофелем с розмарином и тимьяном. Тыквенная выпечка и пироги с патокой, а также очень вкусный луковый суп. Она беззастенчиво налетала на все блюда, что были, наслаждаясь знакомым ей по дому вкусами. Теодред предложил ей потанцевать, и она в радостью приняла предложение. Выпитая в больших объёмах медовуха приятно кружила ей голову, и окружающая их музыка вызывала на сердце радость и веселье. – Ты знаешь какие-нибудь песни со своей родины? – спросил Теодред, кружа её в танце. – Ой, я не умею петь, – отмахнулась Лили. – Знаю конечно, но... –... тогда я настаиваю! – воскликнул Теодред. – Мы так много лет слушали одни и те же легенды да баллады. Я с превеликим удовольствием послушал бы что-нибудь новое, а тем более из дальних краёв! Лили заметила, как народ начал смотреть в их сторону. – Действительно, Лили! – крикнула подвыпившая Эовин с другого конца комнаты. – Спой нам песню! – Ладно, но только потому, что выпивка развязала мне язык, – рассмеялась Лили. – Поскольку ты настаиваешь, о дорогой Теодред, я спою вам песню. Народ, поднимайте кубки во имя того, кто, как я считаю, станет однажды славным Королём! – Люди заполнили и подняли кубки, и внимание было обращено на Теодреда, который начал краснеть из-за внезапного внимания в свой адрес. – Это старая песня, у которой есть множество разных версий, – объяснила Лили, – но для вас я спою свою любимую. И называется она "На Посошок"!

Бывали деньги у меня, Я тратила с друзьями их. А если я кому вредила, То лишь себе, щадя других. Всех безрассудств, что я свершала, Припомнить нынче не готова. Налейте мне на посошок. Прощайте все, приятных снов. Ох, были б деньги у меня И времени у меня сполна. Живёт здесь парень, что мне мил, Моё он сердце обольстил. Румян лицом, чисты глаза, Заставляет он краснеть меня. Налейте мне на посошок. Прощайте все, приятных снов. А вот товарищи мои С тоскою мне вослед глядят, А ухажёры все мои Хотят вернуть меня назад. Но, раз мой жребий мне велит Покинуть этот милый кров, Поднявшись тихо, я скажу: Прощайте все, приятных снов.

Лили не имела ни малейшего понятия, хорошо она спела или нет, но она приняла бурные аплодисменты за знак того, что песня зашла хорошо. – Спасибо тебе за такой славный подарок, – сказал Теодред, поцеловав тыльную сторону её ладони, – но желать приятных снов ещё рано. Прошу всех последовать за мной на улицу. Нас ждут костры. Эовин дала Лили толстое шерстяное одеяло и взяла её за руку. – Наши костры там, на траве, прямо друг напротив друга, – сказала она, указывая на два маленьких костра. – Бросай то, что тебе дала Гизли, в огонь. Это должно помочь тебе. Лили устроилась поудобнее у костра и почувствовала, как пламя греет её кожу. Кто-то, что раздавал Хельгины Шляпки, дал её кусочек ткани с грибами, и она подготовилась к видениям, которые они вызовут. – Глотай быстрее, – сказала Эовин, – а иначе тебе захочется их выплюнуть. – Хвост трубой, – сказала Лили. – Ещё увидимся. Она бросила себе в рот сразу несколько грибов и начала их жевать так быстро, как только могла. Их горький вкус был даже хуже, чем полынь, и она чувствовала, как её начало тошнить, а потому она поспешила проглотить содержимое своего рта. Сделав большой глоток и несколько глубоких вздохов, она сумела проглотить грибы. Из сумки она достала веточки Ведьминого Ореха, которые ей дала Гизли, и бросила их в огонь. Дым, который она вдохнула, на мгновение стал зелёным и голубым. Расслабившись, она легла спиной на траву и посмотрела на звёзды. – Я чувствую лаванду, – сказала она Эовин. – Это, должно быть, так расслабляет. – Гизли решила, что мне не помешает снять напряжение, – сказала Эовин, тоже ложась на траву. – Чувствуешь что-нибудь? – Пока нет, наверное, – ответила Лили, поворачивая голову, чтобы посмотреть на Эовин. – Спасибо тебе, за всё. – Для меня честь с тобой дружить, – сказала Эовин и сжала руку Лили. – До тех пор, пока ты здесь, у тебя всегда будет дом. – Думаю, мне нужно найти воду, – пролепетала Лили самой себе. Глубоко у неё в душе росло странное чувство. Закрывая глаза, она видела как дождь бил по поверхности Великого Озера, пока она опускалась на дно спиной вниз. Она продолжала идти на дно, пока свет не угас, а поверхность не покрылась льдом. Поток унёс её прочь, но она чувствовала лишь отсутствие страха. Она поднялась на поверхность сквозь трещину во льду и сделала, как ей казалось, свой последний вздох. Лили обнаружила себя на поверхности водоёма с лазурной водой в окружении саженцев, что когда-нибудь вырастут в могучие деревья. Её окружала тонкая вуаль, сияющая точно та была выткана из света звёзд. Она вышла из воды и аккуратно отодвинула вуаль, что преграждала ей путь на другую сторону. Она ступила в огромный сад, и был он полон цветов и золотой да серебряной паутины. Вдалеке виднелся дворец настолько большой, что взору смертного он казался необъятным. – Ау? – осторожно позвала она. – Тут кто-нибудь есть? Земля сотряслась когда врата открылись. И вышел к ней на вид человек, настолько огромный, что мог сойти за великана. Волосы его были растрёпанными, а борода пылала. Одна рука его орудовала молотом, а вторая – добротой. – Я ждал тебя, – сказал он, подходя к ней. – Лили из Дома Гриффиндора. Он возвышался над ней, когда она подняла на него взгляд, и Лили поняла, что ей нечего было бояться. – Ты Аулэ, – сказала она почти инстинктивно. – Эорлунд мне столько о тебе рассказывал. – Воистину я Аулэ, – сказал он, – Кузнец Валар. Тот, что претворил в жизнь от малого до великого. От мельчайших кожаных изделий до высочайших гор и морских бассейнов. Еще в Песне Айнур я породил мыслью своей большую часть материи Земли. – Прекрасный мир ты создал, – сказала Лили, – но ответь, почему я здесь? Я не могу понять. – Следуй за мной, – сказал по-доброму Аулэ, – и я отведу тебя туда. Лили следовала с ним по пятам, пока шли они к дворцу. Он проводил её внутрь, и она оказалась в доме настолько уютном, насколько дом мог быть уютным. На стенах были развешены произведения искусства, и сшитые из прекрасных самоцветов и камней занавески украшали окна, и сияли они красотой всех оттенков внутри. Аулэ указал на диван, и когда Лили села на него ей показалось, будто она сидела на удобном облаке. Аулэ сел рядом в кресло и предложил ей необычно огромную чашку чая, которую она с удовольствием приняла из его рук. На мгновение это напомнило ей о Хагриде и о том уюте, который она чувствовала всякий раз, когда она приходила к нему в хижину в гости. – Ты пробуждаешься, – сказал ей Аулэ. – Ты ведьма. Та, кому ведомы пути огня в кузнях этого мира. А огонь могучая сила, и лишь немногие могут ей противостоять. Скоро к тебе вернутся твои силы, но сперва ты должна найти то, что ищешь. Час был на вкус как осень, и Лили насладилась видением падающих листьев. – Я не знаю, где он, – сказала она. – Ты поможешь мне найти его? – Наш путь лежит в прекрасные пастбища моей жены Йаванны, – сказал Аулэ. – И там ты найдёшь то, что так отчаянно ищешь. – Неужели он там? – спросила Лили, чувствуя, как в её сердце загорелась искорка надежды. – И да, и нет, – сказал Аулэ. – Боле мы об этом говорить не будем до тех пор, пока не встретимся с моей женой. Лили допила свой чай и последовала за Аулэ к чёрному ходу. Они прошли через леса, и реки, и горы. Дорога до пастбищ казалась нескончаемой, и тем не менее казалось, будто не прошло и секунды. Они прошли через Чертоги Оромэ, и вдали Лили углядела ходящие деревья. – Это Жёны Энтов, – объяснил Аулэ. – Война Последнего Альянса погубила их вместе с их садами, а потому они вернулись к своему создателю. Ныне они ухаживают за пастбищами моей милой Йаванны в ожидании того часа, когда Энтам будет суждено покинуть Средиземье. Но это, Лили, должно остаться между нами. Пастбища были местом необычайной красоты. Пышным и зелёным, и полны они были всеми цветами, какие только можно было найти в этом мире. На вершине холма стоял могучий Вяз, вросший корнями в землю. Его зелёная крона развевалась на слабом ветру. – Вот и она, – промолвил Аулэ. – Она так полюбила свои творения, что порой сама обращается деревом, чтобы побыть среди своих самых гордых созданий. Шагни вперёд, и ты узришь. Лили сделала шаг вперёд и с восхищением окинула взглядом дерево. И она увидела его. Северус лежал там, свернувшись калачиком под корнями Йаванны. Сон его был глубоким, и ничто не могло его пробудить. Лили села рядом с ним на колени и провела пальцами по его волосам, как она делала раньше множество раз. Она поддалась вперёд и коснулась губами его лба. – Я нашла тебя, – прошептала она ему, – как и обещала. Земля затряслась и зарокотала. Корни Йаванны схватили Лили за руки и потащили её под землю. Лили хотела закричать, но с её губ не слетело ни звука, пока мрак Земли поглощал её целиком. Всё глубже и глубже она погружалась вниз, пока она не выпала в пустоту, оставив почву позади. Она оказалась в непроглядно мрачной пещере, и за считанные секунды она упала в ледяное озеро на дне пещеры. Лили резко втянула в себя воздух. Она чувствовала, что она была на спине Лихтфот, но её руки и ноги были связаны. Оглядевшись, она увидела звёзды. Те же самые звёзды, на которые она смотрела перед тем, как её настигло видение, и она быстро сообразила, что она вернулась в Рохан. Она увидела странный блеск в глазах Лихтфот и ещё одного, темноволосого, всадника, скачущего к Тёмной Башне. – Она проснулась, Змеиный Язык! – раздался скрипучий голос. – И пусть! – сказал Грима. – Ортанк уже близко! Волшебник предпочёл бы видеть её бодрствующей, нежели спящей! Зловонный запах пота и жжёного дерева заполнил её ноздри. Грима с Орками похитили её, и она вот-вот встретится с Волшебником, о котором она так много слышала. – Что ты сделал!? – хотела она закричать Гриме, но у неё во рту был кляп, и никто не слышал её испуганных криков. Её лишили голоса. Примечания: З/А Слово Ведьмин (англ. witch) в Ведьмином Орехе (англ. witch-hazel) происходит от Среднеанглийского wiche (которое в свою очередь происходит от Староанглийского wice), что переводится как "податливый" или "гнущийся", и не имеет никакого отношения к слову witch/ведьма, которым называют тех, кто колдует. Книга Джейкоба Штутта 1822-ого года "Sylva Britannica" свидетельствует, что "Wych Hazel" в Англии использовалось как синоним вяза горного (англ. wych elm), также называемого Ulmus glabra. Использование веток в качестве гадательных прутьев, подобно тому, как в Англии использовались ветки орешника, тоже могло повлиять, по народной этимологии, на то, что wych стало witch/ведьма. Лозоходство – это разновидность гадания, используемая для нахождения подземных источников воды, а также драгоценностей, руд, могил и "земных вибраций". Сейчас это считается псевдонаукой, но мне нравится верить в то, что в волшебном мире до сих пор известна эта практика и её предназначение. Переводчик: Ведьмин Орех на самом деле зовётся на русском Гамамелис. Думаю, причину буквального перевода объяснять не стоит. З/А Колдовские кольца вызваны отдельным грибком, растущим под землёй. Грибок прорастает множеством белых нитей, называемых мицелием, образуя тем самым круг. Год спустя, грибы вырастают на границе этого кольца, создавая колдовское кольцо. Большинство вырастают довольно небольшими, но некоторые такие кольца могут доходить до 600 метров в диаметре (и даже больше!). Псилоцибе полуланцетовидная (англ. Liberty Caps/Шляпки Свободы) является одним из немногих грибов, произрастающих в Великобритании, который содержит галлюциногенный псилоцибин и псилоцин. В 2005 году собирать их стало незаконно, но поскольку эта история происходит в 1977 году, наткнуться на них в этот период было куда легче и они определённо используются в различных целях по всей Великобритании. З/А Я совсем не увлекаюсь Астрологией. Но мне нравится о ней читать и узнавать, что люди относят к личностным аспектам. Лили является Водолеем (подходит для баланса огня и воды), а Северус – Козерог. Если верить интернету, то эти два знака зодиака довольно совместимы, поскольку ими управляет медленно движущийся Сатурн, и они периодически ссорятся из-за своих различий, однако в глубине души являются родственными душами. Интересное занятие для кентавра, я так полагаю. З/А " (...) Только после того, как Профессор Дамблдор внёс ключевые модификации в зеркало (которое томилось в Выручай-Комнате в течение столетия или около того, прежде, чем он вытащил его и пустил в работу), оно стало превосходным укрытием и последним испытанием для нечистых сердцем." – Wizardingworld З/А Мне пришлось очень долго и тщательно подумать, добавлять ли мне музыкальные тексты в историю или нет. Если контекст неподходящий, часто песня кажется неуместной и ненужной, и потому мне было трудно принять это решение. Однако, Роулинг написала песни для Распределяющей Шляпы, и они сработали, а Толкин вписал так много песен и поэм в свою историю, что они являются неотъемлемой частью созданного им мира. Именно поэтому мною было принято решение сделать это. "На Посошок" (на английском The Parting Glass) – это традиционная Кельтская песня, у которой появилось множество разных версий, и часто она исполняется на похоронах. Мною была выбрана версия моей любимой исполнительницы, Лорены МакКеннит. Эта песня вошла в альбом "Wind that Shakes the Barley". Переводчик: для перевода главы я использовал несколько изменённый перевод этой песни, сделанный и опубликованный Анастасией К. на сайте Lyrsene.com. В связи с тем, что я не смог найти перевод именно версии от Лорены МакКеннитт, мне пришлось отредактировать первый и третий куплет, чтобы он отражал именно "женскую" перспективу в песне, каковой выбранная автором версия и является. Второй куплет был переведён мною самолично. Ссылка на страницу переводчицы: https://lyrsense.com/authors/anastasia_k З/А Истинная судьба Жён Энтов так и была оставлена Толкином загадкой даже для него самого, однако в одном из своих писем он сказал: "Думаю, что Жёны Энтов действительно навсегда исчезли, погибнув со своими садами во время Войны Последнего Альянса". Лично мне нравится думать, что Жёны Энтов стали жить на пастбищах Йаванны после своей смерти, точно это был их своего рода личный рай. З/А В Кельтской мифологии вязы были ассоциированы с Подземным миром. У них была особая близость с эльфами, которые сторожили курганы, своих мертвецов и связанный с ними проход в Подземный мир. Вязы в Великобритании могут вырасти и стать одними из самых высоких и крупных местных деревьев. (...) Интересно отметить, что мифология тиса и вяза связана со смертью и переходом в Подземный мир, и что оба дерева использовались для смертоносного эффекта в средневековых войнах. Связь вяза со смертью на этом не заканчивается, поскольку из его древесины традиционно делают гробы. (...) – Treesforlife З/А "В Хогвартсе, Пуффендуй была известна за свои таланты к Заклинаниям, и она использовала свои впечатляющие способности для приготовления еды (её специальность) для создания превосходных пиршеств, которые нравились всем. Её талант сплощал всю школу в гармонии. Фантастические рецепты Хельги Пуффендуй до сих пор используются на кухнях Хогвартса, а в гостиной Пуффендуя можно найти её портрет, на котором она поднимает тост за своих учеников со своей золотой чашей. Неудивительно, что пиры в Хогвартсе всегда настолько торжествены и обильны." – Wizardingworld