Ложный свет

***** -ЧТО?! — К горле Ацуши образовался ком. Столько поворотов за день знатно потрепали ему голову. Он подошёл в плотную к стене, часто хлопая глазами. -Я не понимаю, почему ты так удивляешься, сынок.-Женщина вскинула бровями, немного удивляясь такой бурной реакцией сына, ведь он прекрасно знает что его мать мафиози. -П-просто…-Его грудь медленно поднималась и быстро опускалась. По его реакций было видно что он был напуган.- Т-ты. Могла её убить. -Убила бы, если бы она не спряталась и не убежала. -Н-не надо.! -Дрожащим голосом рявкнул парень.- Е-если она умрёт, у нашей семьи будут большие проблемы. -Знаю, поэтому и отступила.- Чуя вздохнула.- Успокойся и пошли кушать, я приготовила твой любимый чай с рисом. -Хорошо. Весь оставшийся вечер Ацуши чувствовал себя беспокойно, словно его что-то тревожило. Даже сидя за домашней работой он толком не мог сосредоточиться и решил отвлечься. Пойдя в душ, он набрал ванную воды и раздевшись, сел туда, поджав ноги к животу. Накаджима прикрыл глаза и стал вспоминать хорошие моменты жизни, но мозг подло подсовывал и плохие, к примеру те и с самого приюта. Ацуши оставили родные родители на крыльце этого самого приюта, где его выходили и пригрели, однако, из-за того что мальчик с роду был мил и безобиден как одуванчик, его тут же стали недолюбливать местные дети. Он отличался от них цветом волос, глаз, и своей лучезарной улыбкой. Им это не нравилось, поэтому они часто издевались над ним. Забирали еду, портили настроение, оскорбляли и даже били. На это мальчик лишь умолял их отстать и громко кричал. Однажды, один из мальчиков отрезал ему чёлку, которую он ни разу не подправлял с тех пор. Это напоминает ему о тех годах жизни в «Аду», и он несёт его словно бремя на себе в виде этой самой чёлки. Парню до сих пор грустно и больно, когда он вспоминает о тех днях, когда его детское, миленькое личико покрывали синими кругами, а потом оно покрывалось алой краской и горькими слезами. Не смотря на это, он до сих пор остаётся тем самым одуванчиком, что радует глаз свою маму и младшую сестру. Со своей сестрой Кёкой он познакомился в этом самом приюте. Она была единственным другом мальчонка, всегда ходила рядом с ним и словно маленький телохранитель пыталась оберегать Ацуши от обидчиков. Когда его мама Чуя хотела забрать, он так громко плакал что расстанется со своей подругой, что будущей матери ничего не оставалось делать, как взять двоих. И это решение было к лучшему, ведь Накахара полюбила обоих как родных, заботилась и даже водила к специалистам, чтоб им стало легче жить. Сейчас, Накаджима, вспоминая те самые моменты даже не знал, улыбаться ему или же плакать. Вдруг, в его голову прокралась мысль о том, что раз Акутагава была на той перестрелке, значит она в отличий от него принимает участие в мафии, а соответственно сама мафиози. Это немного насторожило его, ведь сам он не в какую не хотел участвовать в делах своей матери и тем более становится убийцей. А девушка, которую может ветром сдуть, не только занимается бумажной волокитой там, но и сражается. Подумав так аж пол часа он принял решение что завтра пойдёт в больницу и поговорит с ней, расскажет о том что знает и предложит желанную дружбу. Накаджима не понимал, почему так хочет подружиться именно с Рюноскэ. Она казалось ему на вид очень изящной и нежной особой. Её бледная фарфоровая кожа, чёрные длинные волосы с седыми концами и выразительные глаза с серыми зрачками делали своё дело. Он посчитал её куклой, дело которой быть фавориткой коллекционера и стоять на почётном месте, а по ночам брать её в кровать и даже целовать в лоб. Да, звучит жутко, но это только в том случае если бы она вправду была куклой. Но она же человек, в отличий и от куклы у неё были эмоций. Причём эмоции, не соответствующее её внешности. Он посчитал Акутагаву холодной и даже грубой, сразу были видно что девушка была отстранена от общества. Но по своему ли желанию? На это Ацуши дать ответа не мог. ***** Наступило утро. Было оно солнечным и прохладным, ведь ночью моросил сильный ливень и бушевали грозы. Ацуши не удалось сделать домашку из-за таких же бушующих эмоции, и пришлось отложить это дело на сегодняшний вечер. Парень поднялся с мягкой, двухспальной кровати, распахнул светло голубые шторы и сразу стал делать разминку, чтобы размять отдохнувшее тело. Его утро похоже на утро типичной девушки что хочет выглядеть как модель. По выходным он вставал строго в десять, это было привычкой ещё с приюта. Он распахивает занавески, впуская солнечный свет и без того в светлую комнату. Первым делом занимается лёгкой разминкой, разминая в основном спину и руки, а после идёт умываться в ванную. Закончив, парень одевается в летний спортивный костюм и идёт бегать, прихватив бутылку воды, но не каждый день. В этот день Ацуши захотелось бегать, поэтому одевшись, он вышел из дома и побежал по частному сектору минут тридцать. Обычно, Накаджима таким способом снимает стресс, ведь бег особенно при прохладной погоде не только закаляет, но и расслабляет. Вернувшись домой, Ацуши уже пошёл мыться, сняв одежду и кинув его в стиральную машинку. Дома он был совершенно один: мать была на работе а Кёка ушла к своей подруге с ночевкой и обычно возвращалась к вечеру. Помывшись, парень переоделся в домашнее да пошёл вниз на кухню. ***** -Госпожа Акутагава, вы проснулись? — Раздавался женский голос за дверью. Акутагава невольно открывает глаза, разлепляя их и толком ещё не осознавая что происходит. Еле встав с больной койки, девушка недовольно замычала, а после сонно-рваным голос произнесла: -Да войдите уже! В палату зашла мед-сестра с подносом еды и лекарств. -Доброе утро, Госпожа Акутагава.- Женщина поклонилась той, нежно улыбаясь.- Я пришла вам еды и нужные лекарства. В к вам придёт скоро врач осмотреть вашу рану, а также к вас пришла сестра. Её впустить? -Что за глупый вопрос? -Рявкнула брюнетка.- Конечно впускай! — В комнату тут же зашла Гин в нежном молочном платье на лямках из атласа. В её руках был пакет с продуктами, а на лице лёгкая улыбка. -Привет, Рю.-Тут же произнесла Акутагава младшая, закрыв дверь за мед-сестрой, что оставила поднос да ушла. Гин села на стул рядом с сестрой, а пакет поставила на небольшой столик. -Привет, Гин.- Рюноскэ стала тереть глаза, пытаясь разлепить их меж собой и также недовольно мычать. -Как у тебя дела? Как рана? Болит? — Тут же стала заваливать вопросами младшая, глядя той в лицо невинными глазами.- Прости что не смогла навестить тебя вчера, отец работой завалил. -Ничего страшного.- Акутагава на это слабо улыбнулась, немного проморгавшись и зевнув. -Я тебе принесла инжирные пирожные и фруктов. Тебе нужно набираться сил и. -Что же ты сразу не сказала что привезла инжирные пирожные?! — Аж подпрыгнула старшая, встав и подойдя к пакету. Достав целую коробку красиво упакованных десертов, девушка взяла ложку с подноса еды и открыв коробочку, села обратно на койку и стала уплетать вкусности. Гин хихикнула, счастливо глядя на старшую сестру, что в эти моменты была похожа на ребёнка, готовый отдастся за вкусняшки. Младшей нравилось видеть такие эмоции от старшей. Это давало ей надежду на то что из неё может выйти более тёплая и улыбчивая девушка, которая будет способна на смех и радость. Гин это беспокоило очень давно: девушка даже боролась с родной сестрой и в тайне от «отца» водила её по психотерапевтам, но толком ничего не выходила, и тогда младшая стлала надеяться на то, что когда-то Рюноскэ встретит свою любовь и станет хотя бы мягче и более эмоциональней чем сейчас. Однако, даже смотреть на неё младшей было тяжко. Особенно тяжело, до слёз и истерик было Гин когда она видела отношения Акутагавы старшей и их отца, для неё это было настоящей пыточной. Отец относился к Гин с добротой и пониманием, но с Рюноскэ он вводил завышенные требования, постоянные оскорбления и даже побои со стороны Дазая вводили Гин в состояние апатии и страха, и которого он вылезала с помощью курсов лекарств и даже антидепрессантов. Ей было больно видеть сестру полу живой и избитой до изнеможения, плачущую от бессилия и тяжкого груза на сердце. -Какая вкуснятина! — Ахнула в наслаждении брюнетка, выведя Гин из неких мыслей и транса. -Правда? — Чуть хрипя спросила младшая.- Я рада что тебя хоть что-то радует в этой жизни.-Глаза девушки опустились вниз. Акутагава притихла, быстро доев а после ложась на кровать.-Я наверное пойду, ты ведь скоро должна повязки менять. -Иди.-Сухо сказала Акутагава старшая, переворачиваясь на другой бок к сестре спиной. Гин с тяжестью вздохнула, и не долго думая встала и ушла. Так просто часа четыре, пока в палату к Рюноскэ не ворвался «отец». -Рюноскэ.-Прорычал мужчина, тут же подойдя к больничной койке, на которой лежала спящая брюнетка.- Рюноскэ! — Громче закричал он. Акутагава тут же распахнула глаза и привстала. -О.Отец?..-В недоумении лишь смогла промолвить Акутагава, как её тут же хватают за горло и вдавливают в кровать. -Из-за тебя сорвалась важная сделка! Если бы не ты и твой подстрел, мы бы подписал договор с теми шишками в прокуратуре Токио и были бы на высоте! Как ты посмела подставить своё плечо жалкой пуколке?! -Осаму был разъярённый, словно зверь. Его руки вдавливали задыхающуюся девушку в койку. Та сопротивлялась, извиваясь и хватаясь обеими руками за руку «отца», что давила ей на шею -Я виновата перед тобой, отец. Пусти, молю.-Хрипло, еле слышно шептала брюнетка. Рука Дазая отпустила её. Акутагава закашляла, набирая в лёгкие как можно больше воздуха и уже тресясь. -Чтобы завтра же была в строю и пошла в колледж, поняла?! Ещё раз такое повторится, я уже сам буду в тебя стрелять.-Мужчина фыркнул и быстро свалил. В палату тут же заходит немного на вид перепуганный Ацуши. Акутагава тут же садится на койку в шоком на лице. Парень легонько кланеется, тут же пройдя и садясь напротив. Он убрал испуг с лица, скрыв за улыбкой. -Привет, Акутагава.-Он до сих пор видел страх и ошарашенность брюнетки. Левая рука немного пассировала шею, а дыхание было частым и перебивчивым. -Ты. Видел это, да? -Лишь спросила та, с дрожью в голосе. -Прости. Мне не стоило.-Парень отвёл глаза в сторону, став немного нервничать. С его лица спала улыбка, а вместо этого Акутагава видела поджатые губы, что были немного покусаны. -Сделай вид что ты этого не видел.- Уже с холодом сказала брюнетка.- Это в порядке вещей. -Нет, это не здоровое отношение отца и дочери.- Вдруг сам для себя опроверг слова Рюноскэ беловолосый. -Не учи меня, это только мои проблемы.- Девушка прищурилась, оглядывая Накаджиму с ног до головы.- Зачем ты пришёл?.. -Я слышал что тебя. Подстрелили. Вот и решил придти, навестить. Я только вчера узнал об этом. Мне жаль.-Ацуши поднял глаза, глядя с малым сожалением в серые, ледянные глаза Акутагавы. -Мы не настолько близки чтобы ты мог меня навещать. И вообще, откуда ты знаешь что меня подстрелили? Я же всем говорила, что болею.-Рюноскэ насторожилась. -Я знаю что ты и твой отец мафиози. Моя мать сама босс одной крупной группировки в Йокогаме.- Акутагава удивилась словам беловолосого. Она вскинула бровями, скрестив руки на груди и немного сжимая в ладонях свои же руки в области логтей. Ацуши заметил это.- Не переживай, всё в порядке. Я не хочу врождавать с тобой, а наоборот, стать твоим другом. -Моим. «Другом»?.. Зачем тебе это? Ты должен быть моим врагом и старонится меня. Да и я. -Я не хочу врождавать с тобой, и работа моей матери никак не связана со мной. И не хочу воспринимать что и ты из преступной семьи. Давай дружить и проводить время так, будто мы и наши семьи обычные, и к нам никакого отношения не имеют.- Парень протянул девушке мезинчик, мягко улыбаясь и даже немного смущаясь. На щеках Акутагавы появилась заметный румянец, а на лице слабое удивление. -Я так и не услышала ответа. Зачем тебе дружба со мной? Ради выгоды? -Я дружу со всеми в коллежде, и ты не исключение. Я хочу.Я хочу показать тебе свою дружбу! — Ацуши взял руку Акутагавы в свои ладони. Он немного удивился, ведь они были горячие. -"Показать дружбу»? — Девушка сначала часто заморгала глазами, а после хихикнула. Накаджима тут же завис, смотря на эту пару секундую ухмылку. В его голове пронеслась мысль о том, что эта улыбка дороже золота и любых драгоценных камней всего мира. Немного бледные и чуть пухлые по-женски губы поднялись уголками вверх, тут же меняя выражение лица и вид бледнокожей девы в больничной сорочке. Она была похожа для него на солнце, даже видя какие-то лучи вокруг улыбки в своей фантазии. -Хорошо, я дам тебе шанс. Но не думай что я буду тебе доверять сразу. Или доверять вовсе.- Брюнетка приняла привычное холодное выражение лица. Эти слова вывели Накаджиму из «транса» и он закивал, неловко улыбаясь. -Спасибо, Акутагава! -Накаджима тут же подошёл ко входной двери из палаты и взял пакет с тумбочки, что была прямо у двери в коридор. Парень вновь подошёл к Рюноскэ.Его рука проотянула пакет. Девушка с вопросом взглянула на него, с неловкостью беря пакет.-Тут апельсины, тебе сейчас нужны витамины! -Ам. Спасибо.- Сероглазка неловко отвела взгляд, взяв их и положив рядом с собой. -Не за что! -Уже сверкая от радости промурчал Накаджима.- Ладно, у меня скоро тренировка. Нужно идти, я завтра к тебе обязательно зайду! Скорее выздоравливай! -Не нужно.- Тихо промямлила Акутагава. -Почему? -Завта я уже буду в колледже.- Накаджима прищурился, хотя возмущаться. Но так ему было вести себя нельзя. Он нервно сглотнул слюну. -Как это? С таким минимум месяц лежат. Это же пулевое ранение. -Отец так сказал. Больше тебе знать не нужно. Завтра покажешь колледж? -Девушка невозмутимо подняла глаза на беловолосого. Тот сжал руки в кулаки и фальшиво улыбнулся, кивнув. -До завтра.- Ацуши ушёл быстрым шагом. Уже выйдя из больницы, он сначала взглянул на балкон где была палата брюнетки, а после двинулся в сторону дома. Он размышлял о том, что эту девушку нужно как-то спасать, ведь так прожить она вряд ли сможет ещё хотя бы год. Парень прекрасно видел «отца», и то что он делал с дочерью, хотя это даже скорее просто условность «отца и дочери», ведь отец не может вести себя так по отношению к дочери, родная она или нет. Накаджима хотел вызволить малознакомую девушку, хотя даже если он вообще не знал её, то всё равно бы помог. Его переполняли разные чувство: сожаление, боль, злость. Они смешались в дикий коктейль их чувств, которые он хотел выплеснуть. Но вот только в виде чего? Злиться, или же плакать? Нервно смеяться или подавить эти эмоций чтобы потом выплеснуть их в трёхкратном размере. Перед Ацуши стояла цель, но как идти к этой цели он почти не мог представить. Продолжение следует.