Невеста Нави

В Нави тем временем один одинокий Змей не находил себе места. С тех пор как Власа ушла, он краем мозга всё время думал о том, всё ли с ней в порядке. От скуки он охотился в Мрачных лесах. Лишь ради веселья, а не ради еды. Он ни разу не убил ни одного существа Нави. А после предавался утехам с мавками и купался в горячих источниках своей горы, но тревожные мысли, закрадывались в его голову всё чаще, а время тянулось всё медленнее. Солнце уже прошло через точку зенита и неумолимо клонилось к горизонту. Горыныч только вылез из пруда и теперь лежал на зеленеющей лужайке, обсыхая под теплыми лучами после получасового наблюдения за рыбками. Он любил это и умел отлично задерживать дыхание! Вода остужала его внутренний пыл и сердце, заставляя отдаться равномерным вибрациям Земли. А рыбки... они просто были такие маленькие и смешные! Когда Змей решал отдохнуть на дне, яркие обитатели пруда начинали сновать туда-сюда перед его лицом, а маленькие крабики и рачки ползали по нему, словно не замечая. Его это расслабляло. Позволяло почувствовать себя частью чего-то большого и целого. Он жаждал этого ощущения единения с самого детства, но так и не смог отыскать своё настоящее сокровище. Сколько Змей себя помнил, он жил один в пещерах этой огромной холодной горы, наполненной самоцветами и золотом. Внутри она таила залы с расписными потолками и мраморными полами, витиеватыми лестницами и уютными горницами. Но в тишине этого прекрасного дворца будто застыло множество безответных вопросов. Кто же это всё создал? Почему я здесь совсем один? Кто я такой? По рассказам Кощея, он нашел его ещё младенцем, и они с Мораной растили его вместе со своими дочерьми. Смок стал их членом семьи и был безмерно предан и благодарен, но неведомая тоска порой накрывала его сердце свинцовым одеялом, и тогда ему требовалось побыть одному. Он больше не спрашивал семью о том, откуда он взялся и есть ли ещё такие, как он. Чернобог начинал хмуриться и отдалятся во время таких разговоров, отвечая, что больше говорить тут не о чем, а Морана лишь с грустью качала головой и обнимала за плечи. Горыныч знал, чувствовал, что семья любит его, но незнание и жажда обладания им порой заставляли его чувствовать дикое одиночество и пустоту внутри. Тогда он уходил в болота к мавкам или напивался медовухи вместе с Деваной или Водяным. Первой можно было излить душу, не боясь осуждения и разочарования, а второй особо ни о чем и не спрашивал. Но сейчас он чувствовал тревогу не за себя, а за свою лучшую подругу. Смок любил Власу больше других сестер, хоть и никогда в этом не признавался. В детстве она любила летать с ним высоко-высоко в лучах закатного солнца, они вместе лазили по деревьям и следили за племенами стрыг, воровали огненные перья у жар-птиц и устраивали пирушки у горных водопадов. Неразлучные друзья, они часто вместе сбегали ночью из дворца и гуляли по ночному Лесу или валялись в полях среди цикад и светлячков, разглядывая звёзды и открывая друг другу душу. Он чувствовал в ней что-то такое же, что было в нём самом. Они были очень похожи. И теперь она ушла искать новые приключения в опасной Яви, но уже без него. Это тревожило Змея. Перевернувшись на живот, он заметил огромного чёрного ворона, усевшегося на сосне неподалёку. Птица рассматривала его своими глазками-бусинками и будто размышляла о чём-то. - Что на этот раз? – спросил Горыныч, вставая с полюбившейся полянки. Он знал эту мудрую птицу с самого детства. Верный друг, посланник Яги. - Она хочет видеть тебя. У неё есть к тебе дело. – глухо гаркнул ворон. - Что за дело? И в каком она настроении? – поинтересовался Змей. – Готова прикончить меня или смогу уйти живым? – решил поёрничать он. - Я бы на твоём месте поторопился, она скоро может и порчу на тебя навести. – дал мудрый совет посланник. - Эх, за ней станется! – вздохнув, проворчал Смок. – Ладно, показывай, куда лететь.

***

Солнце медленно клонилось к горизонту, и жара превратилась в теплую бархатистую негу летнего вечера. Запах яблони и свежеиспеченных пирожков заполнил сад, самовар пыхтел, а гости расселись вокруг накрытого стола. Власа всё ещё прибывала в недоумении, абсолютно не понимая, почему это дитя её не видит. Ещё никогда ей не случалось наблюдать такого. Обычно одного желания Владычицы хватало, чтобы люди увидели её во всей красе! А здесь… она даже немного растерялась. - Не переживай так. Лучше выпей-ка травяного сбору. Тебе стоит подкрепиться и восстановить силы после долгого пути. – прошелестел вкрадчивый голос старушки напротив. О, как же изменилась её дивная весёлая подруга. Рыжие волосы сменились благородным серебром, мягкая кожа покрылась морщинами, ноги уже не бегали так быстро по полям и лугам, а сознание порой не могло удержать всех мыслей и слов, которыми та хотела бы поделиться. Зато эти небесно-серые очи. О, эта прекрасная душа и искра чистого веселья в них. Никакие страдания и годы не могли отнять этого у Веды. Из печальных мыслей Власу вывел детский заговорщический шёпот. - Бабуль, а с кем это Вы разговариваете? Неужто домовик пожаловал? – большие зелёные глаза смотрели прямо ей в душу, но не могли уловить само бытие. - Нет, деточка моя, ко мне сегодня пожаловала особая гостья - Царевна Нави, тёмного сказочного Царства. Того, куда попадём все мы после смерти. – в той же манере отвечала ей старушка. Это было даже забавно. Детские глаза заискрились неподдельным восторгом. Малышка уселась поудобнее, чтобы попробовать рассмотреть её. Она жмурилась, хмурила бровки и пыталась хоть что-то углядеть в яркой листве сада и вечерней тени, но ничего не выходило. Тогда она обиженно надула губки, вызвав этим смешок Власы, и с разочарованием спросила: - Но почему же я её не вижу, если Вы видите? Я слишком маленькая или плохо себя вела? - Почему это ты решила, что это из-за твоего поведения? – удивленно вопросила старушка. - Бабушка Агафья всегда говорила, что непослушные дети чудес не видят. А мы с друзьями не самые хорошие дети в нашей деревне. - Чушь какая! Малышка, только любопытные дети чудеса и замечают! – с хитрой улыбкой на устах заверила ребёнка Веда. Она и сама не могла понять в чем дело и перебирала в мыслях все возможные варианты. Старушка не слишком много знала о законах Нави и поэтому не могла найти зацепок в своих знаниях. Это было место, знакомое мёртвым, но никак не живым. - А что эта Царевна умеет? – звонкий голосок вывел её из запутанных дум. – Она умеет летать? Или превращаться в кого-нибудь? Или может она умеет управлять животными и птицами? В сказках всегда есть что-то такое, разве в жизни не так? – невинный детский вопрос застал врасплох обеих женщин. Брови Власы медленно поползли вверх, а глаза расширились. Никто и никогда ещё не смел сомневаться в её способностях! Но, по правде говоря, сейчас она о них и не подумала. А ведь это могло сработать. Выйдя из состояния немого шока, Владычица прочистила горло и нерасторопно, растягивая слова и прожигая маленькое существо недовольным взглядом, заговорила: - Вообще-то я могу попробовать превратится во что только пожелаю, однако только если во мне есть что-то от этого существа. Пожалуй, я могла бы превратиться в медведицу, орлицу, волчицу? Такое превращение докажет этой маленькой поганке, кто я такая?! – фыркнула Власа. - Уверена, она будет очень впечатлена, но не могла бы ты превратиться в кого-то менее большого и устрашающего? В кошку, например? – спокойно попросила Веда. Она знала вспыльчивый нрав своей подруги, и оттого её ворчливость казалась старушке ещё более забавной. - В кошку?! Я что тебе – домовик, в самом деле! – возмутилась та. - Вовсе нет! Кошки очень умны, грациозны, своенравны и приносят удачу в хозяйстве! Думаю, что что-то из этого в тебе точно есть. – игриво подмигнула подружка. Владычице не очень нравилось, какое влияние та на неё имела, но она никогда не могла долго спорить с этими добрыми глазами и сладкими речами. Гнев Царевны сменился на милость. - Хорошо. Но никаких домашних коток. Исключено! – поставила точку Власа. - На меньшее я и не рассчитывала! – хлопнув в ладоши, подтвердила довольная старушка. И всё же Царевна решила не торопится с чудесами и для начала насладиться своей человеческой формой. Ей не доставляло труда превращаться в животных, но каждое воплощение имело свои особенности. Например, будучи медведицей ты не сможешь развить достаточную скорость, потому что надо обтереть шкуру у каждого ствола, а в образе птиц обоняние настолько притупляется, что она точно не смогла бы насладиться ароматом этой чудесной выпечки. Каждый раз, изменяя облик, она будто соединялась с духом этого зверя, его сущностью. И, соответственно, видела мир совершенно иначе. В этом были и свои недостатки, и свои прелести. Темные пальцы потянулись к тарелке с пирожками и встретились с маленькой детской ладошкой. Она почувствовала, насколько та была теплая и мягкая, словно сама была вылеплена из теста. Но дитя видимо тоже что-то почувствовала, потому как её ручка тут же немного отпрянула, а воздух наполнился звонким смехом. - Что это тебя так рассмешило, Настенька? – удивилась Веда. - Так вот как звать это… создание. – протянула Владычица. Бессмертие возможно и правда пошло бы этим искрящимся весельем очам. - Она холодная, словно льдинка! – хихикала девочка. - Конечно, ведь я Владычица Лесов Нави, глупышка! – усмехнулась Власа, всё-таки выбрав свой пирожок. Ей достался с брусничным вареньем. Впервые за этот день они сидели в блаженной тишине. Каждая жевала пирожок, пила чай и думала о чём-то своём. Солнце всё ближе клонилось к земле, и небо уже зарделось золотом и рыжиной, просачиваясь сквозь сочную листву и раскрашивая мир вокруг в совершенно невероятные оттенки! И на душе было хорошо.

***

Смок летел над полями и лугами Нави, следуя за вороном, ведущим его к Яге. Ветер трепетал в его крыльях, а потоки воздуха обволакивали и скользили по сверкающей чешуе, словно горные ручьи. Небо было обителью свободы, пристанищем скитающихся душ. В полёте он чувствовал себя дома. Рассматривая пейзаж под собой, он наслаждался красотой девственной природы. Вот Лес становится всё темнее и темнее, вот поляна со старым вязом, вот деревья начали редеть, перерастая в подлесок, и очам предстали зловонные топи близь реки Смородинки. Болота уже начали цвести и покрываться зеленью, скоро и ягоды поспеют! Над их головами пролетела пара длинноногих цапель и стая белых гусей. Они гоготали в предвкушении отдыха и изобилия еды. А вот показалась и Избушка на курьих ножках. Змей уже хотел снижаться, но, подлетев ближе, заметил, что света в оконцах не горит. Да и ворон держал курс. Видать, Яга решила не травить его зельями в этот раз. Какая удача! Пролетев ещё с полверсты, они наконец начали снижаться около Калинова моста. Там Смок уж и заприметил Бабью ступу, да и самою её, стоящую у самого его начала. Окутанный дымкой устрашающий мост рос прямо из-под болотистых ухабов, сплетая тонкие ветви в витиеватые перила и тропинку. Река под ним кипела, словно кисель, покрываясь белой пеной. Он вёл куда-то далеко-далеко, в сторону Яви, и был единственным способом пересечь границу двух этих миров. По крайней мере они так думали. Яга не обернулась даже после приземления Змея. Дело явно было не чисто. Ворон спустился вслед за ним и уселся на левом плече колдуньи. Та лишь почесала ему грудку, но не проронила ни слова. Тишину наполняли свист ветра и бурление прибрежных вод. В камышах за спиной квакали жабы и чавкали цветущие топи. С каждой проведенной в молчании секундой напряжение в воздухе росло. Горыныч перебрал в голове уже все смертные грехи, которые мог натворить за последнее время. Он никогда не славился хорошим поведением, так что не было причин предполагать, что у ведьмы вдруг появится чувствительность к пренебрежению моральными ценностями. Или были? Да в конце-то концов, они же обитатели Нави! Почему кого-то здесь это вообще должно беспокоить?! Из хаоса спутанных мыслей в мир иной его вернул властный спокойный голос. - Ты знаешь, где твоя сестра, Смок? – последовал вопрос, который поверг Змея в ужас. Всё внутри него осело, желудок сделал кульбит, а сердце на пару секунд перестало биться. «Это конец.» - промелькнула мысль в его голове. Нужно было как-то спасать и себя, и Власу. Но что сказать?! Не знаю? Яга не позвала бы его, не знай она ответа. Правду? Тогда они с Царевной покойники. Думай! Думай! ДУМАЙ! Молчание уже порядком затянулось. Нужно было уже сказать хоть что-нибудь. Что угодно! - Она сказала, что количество покойников в последний месяц увеличилось. Многие из них уверяли, что встречались со сказочными существами. Она пошла в Явь проверить, так как ситуация стала выходить из-под контроля. – выдал отборный бред Змей. Яга развернулась и уставилась прямо на него. Тело прошиб холодный пот. Карие глаза смотрели в синие, не мигая. Затем последовал понимающий кивок, и взгляд ведьмы вновь устремился к скрытым в тумане берегам Яви. - Я понимаю, она твоя сестра, но ты ведь знаешь, что мне врать бесполезно. Не выкручивайся понапрасну, как уж на сковородке, а лучше скажи всё, что она доверила тебе перед своим уходом. – с отеческой строгостью в голосе потребовала ведьма. - Ничего она не сказала. Лишь то, что ей срочно потребовалось отправиться в Явь. Попросила, чтобы я позаботился о том, чтобы никто не заметил её исчезновения и ничего не случилось до её возвращения. Это всё. Потом она исчезла, и больше я её не видел. Что происходит? Власа встряла в неприятности? – голос у Смока становился всё более озабоченным. Его братское сердце мучилось от неведения. - Ох, и ещё в какие. Она пошла туда, куда не следовало, и встретила ту, которую никогда не должна была встретить. Это породило вероятность большого геморроя в будущем. А разгребать это теперь мне. – тяжело вздохнула старуха. Её голова потяжелела от дум, и лицо отражало их характер. – Тебе нужно будет кое-что сделать для меня, дорогой. Ох, только не это... Когда Яга становилась чересчур доброй и терпимой, это было словно затишье перед бурей. - Ты ведь знаешь, я в долгу перед тобой. Чем могу быть полезен? – с опаской осведомился Горыныч. Ледяной голос разрезал клокочущую тишину словно свист стрелы, а роковые слова засели глубоко в сердце Змея, отдавая ноющей тяжестью. Всего 6 чёртовых слов. - Ты убьёшь одну прелестную маленькую девочку.

***

Время стремительно пролетело за оживлёнными беседами и вкусным горячим чаем. Воздух наполнился смехом, таинственным шёпотом и старыми песнями. Царевна рассказывала истории о приключениях в Нави, её тайнах и обитателях, Веда подкрепляла это всё удивительными сказками о существах Яви, а Настенька с упоением слушала сладкие рассказы, внимая каждому слову. Огненные перья жар-птиц и игривые мавки, Леший и Водяной, Серый Волк и Змей Горыныч, клыкастые оборотни и маленькие моховые всплывали яркими образами в детском воображении. Любопытные глазки блестели от интереса, а улыбка не сходила со счастливого лица. Владычица уже пару раз устраивала фееричное представление, превращаясь то в рысь, то в глухаря, а то и вовсе в лисицу. Это вызывало приступы безудержного веселья у всех, сидевших за столом. Сначала Настенька немного испугалась, но после того, как рысь разрешила ей потрогать кисточки на своих ушах и прокатиться на мускулистой спине, все детские страхи развеялись. У Власы наконец получилось заставить девочку её слышать, однако для этого пришлось пойти на жертвы. Но всё было лучше, чем повторятся по тридцать три раза. Теперь эта неугомонная хохотушка сидела у неё на коленях, теребя светлые локоны. Она по-прежнему не видела её, но могла чувствовать и слышать. Пока для обеих этого оказалось достаточно. Лучи малинового заката ласкали румяные детские щёчки, превращая болотистую зелень очей в золото полей с небольшими лазурными озёрами. Тёмные реснички трепетали, а непоседливые ножки болтались туда-сюда, ударяясь о край деревянной скамьи. Никогда до селе Владычица не встречала существа, которое вызывало бы в ней столь противоречивые чувства. Её порядком раздражали и удивляли напористость, прямолинейность и неосмотрительность этого маленького существа, но её непоседливость, любопытство и искренность вызывали тёплое чувство где-то глубоко в сердце Владычицы. Она никогда не хотела детей, но этот крохотный человечек заставлял её чувствовать себя так легко, будто на ней нет ответственности за сотни жизней и не она унаследует престол Нави. Всё становилось таким второстепенным и неважным, когда эта девчонка прыгала у неё на коленях и просила ещё историй, заплетая ей косы своими маленькими пальчиками. Ещё никому не удавалось прикоснуться к её волосам, не оставшись без пальцев. Даже мама не заплетала ей косы с тех пор, как Царевне стукнуло 15. Почему же тогда эта девочка могла? Власа не знала ответа на этот вопрос. Но вот на улице стало холодать, а солнце совсем спряталось за горизонт. Сумерки накрыли сад и избушку, окрасив мир в голубые оттенки полумрака, а наша компания тем временем перебралась внутрь жилища. Царевна свернулась калачиком на печке, почти с головой укутавшись в пуховое одеяло, но не могла сомкнуть глаз, чувствуя, как внизу у окна не находит себе места маленькая гостья. Девочка всё смотрела в сгущающуюся тьму за окном, теребя свои косы и периодически прикусывая губы. Долго так продолжаться не могло, и уже через 5 минут Власа с тяжёлым вздохом села, свесив ноги со своей уютной кровати. - Что не так с этим ребёнком?! Она мешает мне спать своим копошением! Пусть уже примоститься где-нибудь и затихнет! – потребовала у Веды та. Старушка в свою очередь лишь шикнула на Царевну, а сама тихонько подошла к Настеньке, приобняла за плечи и заботливо поинтересовалась: - Что тебя беспокоит, милая? Ты прямо-таки сама не своя. - Простите, бабушка. Просто боюсь, что родители волнуются. Я ушла из дома ещё до рассвета. Солнце уже зашло, а я так и не вернулась. Думаю, они будут сильно сердиться, если я останусь тут на ночь. После сегодняшнего мне и так не поздоровится, а уж если я не вернусь до завтрашнего утра… Думаю, тогда уж отец может и за розгу взяться. – шмыгнула носом девочка. – Вот собираюсь с духом. Страшно по лесу идти ночью всё-таки! Владычица поджала губы и нахмурила брови, сжав тёмными пальцами края одеяла. Пристальный взгляд был прикован к невысокой фигурке у окна. Ей не нравилась даже сама мысль о том, что кто-то может причинить боль этому ребёнку. - Да куда ж ты теперь пойдёшь, в такую-то темень?! Нет уж, так не пойдёт! Оставайся на ночь у меня, поспишь в тепле на печке. Утро вечера мудренее будет! А уж как солнце встанет, я с тобой в деревню схожу и всё растолкую твоим родителям, что да как. – хитро подмигнула Веда, приобнимая полюбившуюся ей девчушку. – Теперь сходи и умойся, я дам тебе ночнушку и давай-ка ложиться спать. Уж и правда темно за окном. Выдав девочке кусок душистого мыла, мягкое полотенце и холщовую рубаху, старушка отправила Настеньку освежиться перед сном, а сама подбросила ещё дров в печь. Спустя полчаса в избе горела одна лишь лампадка. Бабушка Веда мирно сопела на своей полати, а гостей уложила на теплой печи. Царевна сначала протестовала против соседства с кем-то, но, когда Настенька тихо залезла под одеяло и примостилась в углу у стены – не стала возражать. В конце концов вдвоём теплее будет. Комнату наполняли приятная теплота, потрескивание дров и мерное сопение. Потихоньку помаленьку тревога Настеньки сменилась приятным спокойствием на душе. Мягкие одеяла и прогретый воздух обволакивали её, убаюкивая. Только дитя начала проваливаться в сон, как вдруг почувствовала, что Власа за спиной зашевелилась и перевернулась на другой бок. Тепло чужого тела сразу накрыло её, и девчушка, недолго думая, свернулась клубочком в объятьях Царевны. Мерное дыхание одной слилось с тихими вздохами другой. Той ночью девочке снилась горящая свеча. Её танцующее пламя освещало совсем немного в кромешной мгле. За спиной ей всё слышалось чьё-то рычание. Но, развернувшись, во мраке Настенька смогла рассмотреть лишь огромные золотые глаза.