Выжить в качестве младшего брата главного героя

В Сянлэ всегда было множество праздников и фестивалей, как для аристократов, так и для простых граждан. Однако лишь последние отличились шумом, вкусностями и безудержным весельем. Однако, как и положено, аристократов там не было. Обычно, на время проведения народного гуляния они уезжали в отдалённые поместья, находившиеся в нескольких ли от столицы, и там спокойно проводили свои дни. Этой традиции придерживались абсолютно всё старшее поколение, включая императорскую семью. Однако в этом году тем пришлось оставаться в городе. Солнце нежными лучами ползало по комнате молодой аристократки, пока та ещё нежилась под мягким одеялом завернувшись в него по нос. Дверь в её комнату тихо отодвинулась, пропуская внутрь одну персону. Эта девушка уже была одета и собрана, однако совершенно не выглядела для себя привычно. Нежное платье из шёлка сменилось светлой туникой и тёмными штанами, плотно охватывающими тонкие ноги. Девушка тихо прикрыла за собой дверь. Она на цыпочках прокралась к кровати аристократки и накрыла тонкой ладонью её рот, резко сдёргивая одеяло. Девушка дёрнулась резко просыпаясь. Она с силой откинула от себя руку. - А-Фэн, ты что творишь? - Доброе утро Мэймэй. Вставай, я помогу тебе собраться. Девушка потянулась к одеялу. - Сколько времени? - Недавно рассвело. Красивое нежное лицо вытянулось. Большие серые глаза выпучились на стоящую перед ней. - Зачем неба ради ты подняла меня в такую рань?! - Ну я же тебе рассказывала… Жилан, сегодня начинается Летний фестиваль в Столице! - И что? Мы только оттуда. - Нет, это был банкет, он длился один вечер и то в поместье. Я говорю о настоящем фестивале! Жилан потянулась, выгибая спину и руки в противоположные стороны. - Ты про народные гуляния? Забудь нам там не место. Она снова улеглась на постель и укрылась одеялом. Старшая не стала мириться с настроением аристократки. Она навалилась на младшую и начала её толкать. - Жилаааан! Ну мы же никогда не были на НАСТОЯЩЕМ фестивале! С лавочной едой, танцами, уличной музыкой! Ну поехали, поехали! Девушка с трудом выбралась из-под сестры. Её чёрные волосы растрепались и распушились. Они магнитились к лицу и делали её похожей на растрёпанную заброшенную куклу. Ланфен рассмеялась. Она прикрыла лицо рукой и отвернулась от этого зрелища. Девушка резко провела рукой по волосам, заправляя их за спину. Тонкие чёрные брови сошлись к переносице. Она яростно оглядела свою постель. На глаза ей попалась одна из подушек. Схватив её за уголки, она подняла её и с силой опустила сестре на голову, портя небольшой хвост верхних волос. Затем снова. Во второй раз старшая успела поймать мягкий снаряд. Она отняла подушку и выкинула её за пределы кровати. Ланфен слезла с кровати и вытянула руки. - Всё ты победила я сдаюсь. Жилан, родная ну пошли, пожалуйста. Младшая закатила глаза. - Ну зачем? - Так это же весело! - Нас родители искать будут. - Не будут. Я сказала, что мы сегодня весь день будем в поместье Хао. Она нас прикроет. Ну поехали! Жилан встала с кровати. - Ладно. Всё равно ведь уедешь. Старшая улыбнулась. Она расправила свои каштановые волосы и взяла с небольшого столика гребешок. Аристократка аккуратно расчёсывалась пока её младшая сестра умывалась. Жилан не любила, когда её старшей сестре взбредали в голову подобные странности. Она начинала совершать глупости и её туда втягивала. Всегда. А ведь Жилан домоседка до мозга костей. Ей совсем не нравится мысль уезжать куда-то далеко из дома на целый день без плана. Но она любит свою старшую сестру, поэтому причесывается ни свет ни заря, закалывает волосы шпилькой и одевает лёгкое платье с накидкой. Она выходит из-за ширмы. Ланфен рассматривала свою причёску с разных сторон. Теперь волосы были собраны полностью, она обернулась к сестре и улыбнулась. На нежном лице растянулась улыбка, а карие глаза взлетели к потолку. Конечно же они поедут на лошади, а не в экипаже, тем не менее младшая сестра снова предпочла нежное лёгкое платьице, не дающее при этом нормально сидеть на лошади никак кроме как боком, в более адаптированной и не менее женственной одежде. Совершенно не практично. Ланфен не заклинательница и никогда не горела желанием ей стать, но даже она не может отрицать что их одежды – лучший вариант для езды на лошади. А уж если личный семейный швея на основе этого кроя сошьёт соблюдающий все семейные каноны вариант, вообще идеально. Девушки тихо спустились на кухню. Они никогда там не ели и с трудом представляли, что, где лежит, поэтому им понадобилось время, чтобы найти несколько булочек и фруктов среди всех ящиков и корзин. Найдя, они быстро сунули это всё в сумку Жилан вместе с кошельком и тихонько выбежали в конюшню. Ланфен всегда была достаточно необычной девушкой. Да, она была достойной аристократкой – живопись, игра на нескольких инструментах, умение поддержать беседу и манеры девушки были на высшем уровне. Она очень добрая и почтительная к своей семье, но вместе с тем в ней непозволительно много, для светской барышни, энергии. К чему бы ей читать все эти книги и без того ведь грамоте, советской литературе и в достойной степени арифметике обучена. А езда на лошади. У её матушки даже в глазах побелело, когда она узнала, что её старшая дочь имеет подобное увлечение. Слава небу в заклинатели не подалась и на том спасибо. А когда бедная хозяйка аристократического дома узнала, что её муж поощряет подобное, чуть кровью не закашляла. Оставалось лишь надеяться и молиться чтобы с возрастом эта дурь прошла. Иначе как подобрать ей достойную партию. Благо хоть младшая, голову всяким не забивает. Когда Ланфен было 10, её отец преподнёс ей в подарок её собственного жеребёнка. Вернее, это была молодая кобылица. Породистая и красивая с удивительной светло-серой шерстью. Девочка тогда чуть не заплакала от счастья. Кобылу назвали Лотосом. Просто, но ей очень подходило. Со временем она выросла, а мастерство езды её хозяйки стало превосходным. Не каждый мужчина в королевстве мог бы так же уверенно сидеть в седле. Увидев хозяйку и её сестру, Лотос весело заржала и привстала на задних копытах. Обе девушки отвлеклись от своего разговора и выставили руки. - Тише, девочка, тише. Ланфен подошла к ней и погладила по крепкой шее. Лошадь же, любя потёрлась о неё мордой. Аристократка закинула седло и закрепила его на лошади и отвязала её. Она дала животному яблоко и подозвала сестру. Вообще, специально для таких дам как Жилан, придуманы женские сёдла. Они удобные и безопасные, но младшая совсем не умеет обращаться с лошадью и поэтому всегда сидит сзади, крепко ухватившись за сестру. Старшая взбирается в седло, а затем помогает младшей усесться боком. Она переворачивает сумку так, чтобы она лежала на коленях, а сама плотно прижимается к сестринской спине. Девушка всегда немного боится и волнуется перед началом езды. Но вот ворота открыты, Ланфен ударяет вожжами, и они выезжают из поместья. Яркое солнце уже сияет в свою силу, тёплый летний воздух целует и гладит девушкам щёки, играет с волосами. Дорога предстоит на несколько часов, примерно к полудню они будут в Столице. Ланфен уже много раз ездила на Лотосе вокруг поместья, но сейчас всё равно не может сдержать изумления. Это прекрасно! Сочная зелень отражает солнечный свет и пестрит, пестрит, пестрит! Воздух тёплый, но не душный и им так хорошо дышать! Всё сердце поёт и трепещет. Если вы когда-нибудь сбегали тайком из дома в 16-17 лет на рассвете, не потому что дома плохо, а просто, потому что очень сильно захотелось покинуть каменные стены, вы поймёте, что это значит. Всё тело чувствует привычную силу, отдачу от крепких кобыльих ног, соприкасающихся с землёй. Вроде бы ничего, но так много, так легко, так весело, так свободно, всего так, что хочется кричать! Кровь бурлит в венах. Девушка поднимает изумлённо-счастливое лицо к небу и кричит. - Ю-хууууууу! А младшая за спиной смеётся. Она её понимает, у самой сердце в пляске и крик в горле. Жилан может сколько угодно бурчать и сетовать, но она любит, искренне ценит такие моменты. И пусть вставать рано утром не самое лучшее, но это – того стоит. Она улыбается, прижимаясь щекой к тонкой спине. Её немного слепит солнце, но это ничего, ветер очень приятный и тепло от светила тоже остаётся приятным поцелуем на щеках. Они обе смеются. Путь лежит через равнину с редкими деревьями, но ведь всё равно очень живописный. Взять бы кисть и твёрдый пигмент. Вот было бы здорово иметь возможность запечатлеть моменты. У аристократки был бы тогда целый альбом. Вот мелькает поле, вот плывут облака красивой формы, вот рассвет в котором смешались аж 5 оттенков красного, 3 розового, фиолетовый, пару оттенков оранжевого, несколько синих, и даже зелёный, вот отец беседует с матушкой, вот она наигранно дуется, а он целует её руку, вот Жилан плетёт венок в саду или пьёт с матушкой чай, пока отец увлечённо им что-то рассказывает. В своей памяти Ланфен бережёт всё, а потом рисует иногда, просит родных позировать или застыть в моменте, чтобы она могла передать их лица. Для неё это всё – особые сокровища. Жилан говорит, что таких сокровищ станет больше, когда она сама выйдет замуж и родит ребёнка, а потом мечтательно улетает куда-то в будущее, где у неё растёт Жун-эр. Отец как-то пошутил, «а если Небеса пошлют тебе девочку?», «вот тогда и подумаю!». Какие глупости! Ланфен вот, не хочет детей и замуж не хочет! И вообще, она папина дочка, пойдёт по его стопам! Станет министром при дворе! Вот. Матушка, на это только закатывает глаза и сетует «поживём – увидим». От воспоминаний старшая закатила глаза. Ну и глупости. Все мальчишки глупые вот и всё! Они едут по полю, эйфория спала, осталась только радость и наслаждение красотой. В столицу они приезжают к часу Змеи*. Город уже бурлит. Отовсюду слышны музыка и пение. Она задорная радостная, быстрая, бурная, энергичная… Жилан тормозит старшую сестру ухватывая её за руку. Она вот, вот готова слиться с потоком в танце позабыв обо всём и обо всех. - Давай сперва поедим. Ты же хотела лавочной еды. Ланфен, радостно кивнула. Она взяла сестру под руку, и вместе они направились по улице. Рынок пестрел не только красками и звуками, но ещё и запахами. Ко всему прочему на летний фестиваль в Сянле всегда съезжалось очень много купцов, караванов и цыган. И каждый из них стремился что-нибудь продать. В конце концов девушки взяли по большой и очень необычной лепёшке с курицей и кучей других, доселе не пробованных ингредиентов. Рынок Сянле и без того был большим, а так и вовсе стал огромным. В начале они ещё ехали верхом на Лотосе, но чем ближе к центру они подъезжали, тем теснее становилось. В итоге девушки оставили кобылу в специальном стойле и заплатили за несколько часов. Она там отдохнёт и поест. На различных прилавках были разложены самые необычные вещи: от украшений – до книг. Ланфен, словно пятилетняя девочка, перебегала от одной лавки к другой, рассматривая и трогая всё что можно. У неё разбегались глаза. Как, вот скажите мне, как можно что-то выбрать когда вокруг столько всего замечательного?! Жилан же шла спокойно, как и подобает аристократке. Она, скромно прикрыв рукавом нижнюю часть лица, рассматривала нефритовые и агатовые украшения, иногда примеряя их. Вкус у девушки был так же, сам что ни на есть подобающим аристократке. Её смогли искренне заинтересовать только агатовая подвеска в виде лотоса, которая смотрелась самым гармоничным образом с её платьем, и двухшпильная заколка с белой бабочкой на алом цветке. Они были так искусно выполнены, что казалось будто бы бабочка, вот-вот вспорхнёт и улетит, а на алом цветке была видна каждая прожилка и капелька росы. Так же девушка купила очаровательный круглый веер, расшитый сливой. Он тоже весьма кстати смотрелся в этом скромном образе. Ланфен же надолго застряла у лавки, где продавали краски. Она пожирала глазами палитру цветов. В этой лавке продавали масляную краску. И кисти. О сколько там было кистей. И твёрдый пигмент, и альбом для него. О, а ещё там были металлические лопатки разных форм. Такие у девушки, конечно, уже есть, но только 10 видов, а такой вот, например нет…но…хммм, вот масляные краски заинтересовали её больше всего. Они такие плотные и фактурные… - Будте добры вот этот набор. - Вот этот из 45 цветов? - Да, его и вон те кисти, пожалуйста. - У госпожи намётан глаз, это всё или вы хотите ещё чего-нибудь? - Всё-всё, пожалуй, а то потом не остановлюсь совсем. Мэймэй ты посмотри какие они замечательные! Приедем домой – сразу напишу этот день! Жилан тихонько посмеялась, прикрыв лицо веером. Девушки продолжали весело гулять по рынку, пока на площади, на широком возвышении похожем на сцену что-то не взорвалось. Они повернули головы на шум. На возвышении стоял очень высокий мужчина с кучерявыми чёрными волосами. У него в руках была хлопушка. На нём были лёгкая красная рубаха и чёрные штаны, всё это прихватывал яркий пояс с множеством серебряных колокольчиков. - Господа и госпожи! Подходите скорее! Мы – племя Мяо, только на это фестиваль, только в вашей Столице! Подходите и насладитесь тем, как играют наши парни и как танцуют наши барышни! С этими словами он взорвал ещё одну хлопушку. Сёстры переглянулись, и одними из первых подошли к сцене. Там уже сидели с десяток парней, державших барабаны, мандолины, флейты и другие странные инструменты. В центр высыпались примерно столько же девушек от уже взрослых, до совсем юных. Все они были одеты в лёгкие красноватые танцевальные одежды с множеством серебряных цепочек и колокольчиков. Ланфен оглядела танцовщиц. В глаза ей бросилась одна стоящая на краю построения, но прикрытая двумя своими взрослыми подругами. На вид девчонке было лет 13 не больше. Она подняла своё круглое личико и встретилась своими огромными чёрными глазами с аристократкой. Губы обоих тронули приветливые улыбки. А потом заиграла музыка. Руки девушек одновременно поднялись вверх, формируя фантастичный узор. Они качнули бёдрами и, кружась, вокруг своей оси и по кругу. Девушки сплетались руками, качали головами и бёдрами, приподнимали тонкие ноги и изгибали талии словно змеи. Серебро на их телах звенело в такт музыке. Ни один человек, стоя у подножья сцены, не мог отвести от них взгляд. Когда музыка стихла девушки замерли в разных позах, формируя невообразимый рисунок. Пару мгновений было тихо, а потом люди взорвались овациями. Все хлопали и кричали, кто-то даже кидал на сцену монеты. Затем снова вышел тот кучерявый мужчина. Он хлопнул в ладоши. - Ах, что вы, что вы. Господа, помогите, кто чем может, богатый — деньгами, бедный — аплодисментами! Он начал раскланиваться, а после повернулся к своей труппе и что-то им сказал. Когда люди уже начали расходиться, он снова повернулся к людям. - Господа, госпожи, я слышал, что в вашей стране, на праздниках танцует весь народ! Люди хором и на перебой заголосили, «да!». - Тогда прошу всех барышень на сцену! Он щёлкнул пальцами, и музыка снова заиграла. Она всё ещё была весёлой и энергичной, однако теперь мелодия стала проще. Девочка, которую Ланфен заприметила ещё в начале, вышла на край и протянула её руку приглашая. Сердце трепетало и пело, а тело само собой хотело закружиться подобно прекрасным танцовщицам. Другие девушки тоже подходили к краю и приглашали дам на возвышение. Аристократка ухватилась за тонкую руку и ступила на сцену, поднимаясь. Жилан пошла за ней следом. Она также поднялась на сцену и поправила юбку, взяв сестру за руку. Девочка перед ними высоко взвила руки, крутанулась вокруг себя, звучно шелестя юбками, затем выставила ногу вперёд и развела руками. - Повторяйте, не бойтесь. Музыка начала потихоньку ускоряться. Девушки танцовщицы взялись за руки, подпрыгнули и закружились. Этот танец состоял целиком и полностью из кружений и хлопков с прыжками. Музыка то и дело меняла такт то успокаиваясь, то вновь набирая оборот. Девушки то сцеплялись руками кружась парами, то распадались и кружились в одиночку, словно разноцветные лепестки на ветру. Сёстры быстро прониклись весельем и влились в общий танец. Музыка вновь успокоилась. Выставить ногу, чуть склониться, повернуться вокруг себя, затем в другую сторону. Затем со случайным человеком ходить по кругу при каждом ударе меняя направление, затем музыка ускоряется. Они сплетаются руками и кружатся так же меня направление в прыжке. Хлопок вверху. Кружение. Они расцепились и вот уже Ланфен кружиться одна, затем её подхватывает та же девчушка. Она что-то говорит. Ланфен не слышит, слишком сильно бьётся сердце, слишком пьянит музыка. Она снова ускорилась. Они снова кружатся. У Ланфен плывёт перед глазами. Она чувствует свой смех. Хлопок. Прыжок. Она снова кружится одна. Ничего не видно. Щёки горят в груди бой и смех. Так чувствуется свобода, а потом тонкая нога, запинается за другую, и девушка чувствует, как летит со сцены. Сейчас будет больно! Однако боли она не чувствует. Напротив. На спине и под ногами она чувствует тепло. А ещё тепло в груди и боку. Аристократка не помнит, как закрыла глаза, но, когда она их открывает перед ней широкая грудь покрытая дорогой тканью. А потом она подняла лицо и увидела весьма симпатичное, и не менее ошарашенное лицо. Прямые черты лица, красивый нос, тонкие губы и просто невероятные выразительные глаза. А музыка всё играет и играет. Сердце стучит как бешеное. Как в груди, так и под рукой. - Эм…вы…в порядке? Какой глубокий приятный голос. Прямо бархат в ушах. - Да…спасибо… Он так внимательно смотрит, разглядывает лицо свалившейся ему прямо в руки девушки. Смотрит прямо в глаза. Смотрит так внимательно. А она смотрит в ответ и его глаза просто невероятны. Даже музыка на фоне как-то затихла. - Ланфен! - Ваше Высочество! Оба дёрнулись и повернулись на крик. Чего? Девушка быстро выбралась из объятий и, пока мужчина ещё не опомнился, убежала в толпу, запрыгнула на сцену. - Жилан! Мэймэй! Её кто-то дёрнул за руку. В толпе она повернула голову и увидела ту самую девочку и свою младшую сестру. Последняя схватила её за плечи и оглядела. - Ты цела! Я так испугалась! - Госпожа, прошу простить эту, А-Ин… - Всё в порядке я…я сама упала, к тому же…я цела. Она отвела взгляд и сквозь толпу снова встретилась с теми невероятными, глубокими глазами. Он чуть поднял уголок губ, а у Ланфен сердце пропустило удар и забилось быстрее песни. Она быстро отвернулась. Ладони похолодели, затылок кольнуло, а ноги сами собой хотели куда-то и срочно. Она покрепче взяла сестру за руку и повела в противоположном направлении со сцены. - Нам пора. - Что? Но мы пробыли тут совсем ничего! - Да? Но, я хочу ещё много чего посмотреть! Она тащила сестру за собой всё дальше и дальше от праздника. Но сердце всё продолжало колотиться. Это надо же было так вляпаться! Теперь ей от отца с матушкой точно влетит! По окончанию фестиваля будет банкет. Во дворце! Ей конец. Он ведь точно слышал её имя и точно видел лицо! Остаётся только молиться, чтобы он ничего не рассказал, что маловероятно! Ей крышка, крышка, крышка! Её точно накажут. Домой девушки вернулись в гораздо более мрачном настроении чем уезжали. Ну по крайней мере, старшая. Жилан, когда слезла с кобылы сразу убежала в комнату раскладывать вещи, а Ланфен, снимая с Лотос обмундирование, в конечном счёте просто села рядом с лошадью и задумалась. Её совсем невинное приключение может вылиться в большую проблему. Член императорской семьи увидел её в максимально неприемлемом виде. Для знатной барышни – это катастрофа. И как об этом сказать родителям прикажите?! Матушка, отец, простите. Вы говорили, что мне не место на народном гулянии, а я не послушалась, наврала вам, и опозорилась перед принцем. Блеск! Зато купила краски! Девушка со стоном уронила голову. Следующие две недели она провела в полнейшем смятении. Родителям она, конечно, ничего не сказала. Да что там, ей не хватило духу даже Жилан рассказать! Трусиха. А что, если притвориться больной? Нет точно не вариант, отец призовёт лекаря. А это повлечёт ещё больше проблем. Потому что, она не больна, и лекарь точно это поймёт. А ведь это не просто банкет. На нём Его Высочество будет выбирать себе невесту. Дело в том, что семья девушки, которую пророчили Императрицей, была поймана на коррупции и втянута в большой скандал. Это – нонсенс. Всех сослали, а отца девушки посадили в тюрьму в ожидании суда. Так что смотрины были назначены, можно сказать, экстренно. А поскольку Ланфен старшая дочь знатного при дворе аристократа, она не может не учавствовать. Это конец. Прямо сейчас матушка, Жилан и ещё с десяток служанок вертелись вокруг неё, крася и наряжая. А она мысленно готовилась к позору, наказанию, домашнему аресту и прочим «радостям» жизни. Она чуть не плакала. - Дорогая, ну что с тобой? Ты как будто к казни готовишься. - Матушка, а ты будешь любить меня несмотря ни на что? Она изумлённо кивнула. Ланфен обречённо выдохнула. - Милая, ты у меня такая красавица, но если ты так боишься возможности выйти за Его Высочество замуж, тогда просто не поднимай лица, и он тебя не выберет. Ой как она на это надеяться. Кто бы знал. Ланфен не помнит, как добралась до дворца. У неё дрожало всё тело. Руки были холодными словно на улице зима, а не лето. Перед входом в зал она едва сдерживала слёзы. Как же страшно. Девушка последний раз посмотрела на свою семью перед тем, как войти в зал. Ланфен и ещё несколько десятков аристократских дочек стояли вряд в просторном золотом зале. Девушка опустила лицо, пытаясь, спрятаться. - Приветствуйте, Его Высочество Наследный Принц Сянле! Прозвучало как гром. Как приговор Небесной Кары в голове. Сердце прямо так и сжалось. Все девушки согнули колени в уважительном поклоне. И Ланфен тоже. Она подняла руки перед своим лицом. По залу шёл юноша в золотой маске. Императорская семья скрывает лицо наследника в целях безопасности, но сейчас это скорее для перестраховки. Некоторые здесь уже видели Его Высочество раньше, на приёмах. Он махнул рукой позволяя девушкам подняться. Он пошёл по ряду девушек смотря на каждую. Первый критерий, девушка должна быть из хорошей семьи. Второй критерий она должна быть красива на вкус принца. Ланфен ещё ниже опустила лицо, когда он пошёл к ней. Он прошёл мимо. В стопах аж закололо от облегчения. Аристократка выдохнула. Однако Принц остановился. Он чуть повернул голову и снова подошёл к ней. О нет, о нет, о нет! Подойдя к Ланфен в плотную, только кончиками пальцев он поднял её лицо. - Ланфен. - Ваше Высочество. В душе всё холодело. Карие глаза снова пересеклись с более тёмными невероятными магнитными глазами. Они словно гипнотизировать. Двое несколько долгих секунд стояли друг напротив друга. Слуга кашлянул. Принц чуть дёрнулся и протянул девушке тонкую жилистую руку. Сердце снова колотилось как ненормальное. Подобающе аристократке, девушка скромно вложила свою небольшую ладонь. Двое слуг у противоположной двери, раскрыли паре проход. Это была комната для диалога. Оказавшись внутри, Ланфен уже мысленно помолилась всем богам, которых знала и знала кулаки убрав ладонь с руки Принца. Может она сможет его попросить ничего не говорить? Юноша снял маску и положил на столик. - А разве вы не должны прятать лицо? - Ты его уже видела, так что я не вижу смысла. Он сел на подушку. В комнате было множество предметов хорошо знакомым образованным барышням. Инструменты, сервиз для чайной церемонии, даже холст с краской был. Однако, совсем не было нормальных книг, только сборники стихов. Он уже сидел, а девушка так и стояла посреди комнаты собираясь с духом. Она сжала глаза и резко повернулась. - Ваше Высочество, прошу вас! Он поднял на потенциальную супругу глаза. - Не говорите моим родителям о нашей первой встрече! Вы ведь человек добросовестный, пощадите меня! Он смотрел на неё чуть удивлённо с плохо скрываемой улыбкой. - Да я и не планировал. Барышня, что вы успели себе на придумывать? Пудра белая. Как самый белый нефрит, что есть в стране. И плотная. Но даже она не может скрыть того, как сильно покраснело от стыда лицо. Какая же она дура! Можно было ведь не убегать, а спросить! Но она так испугалась последствий, что посчитала лучшим выходом просто сделать ноги. Девушка с трудом удержала себя от того, чтобы хлопнуть по лбу. - Строго говоря, мне и невыгодно. Меня там тоже не должно было быть. Я хотел тебе сказать, нооо… ты так быстро убежала. Я тебя напугал. - Нет! Ответ вышел скорее резким, чем уверенным. Девушка мотнула головой. - В смысле, нет, я не испугалась, просто у меня появились дела. - Ага, поэтому в зале на тебе лица не было. Он чуть хохотнул, однако на Ланфен это произвело эффект издёвки. Она свела брови и сделала шаг вперёд. - А может я просто не хочу тут находиться. Лицо Принца, тем не менее, осталось невозмутимым. - Тогда, ты вольна уйти. Я не держу. Ланфен не нашлась с ответом. Она не могла уйти, и он это знал. Бессмысленный этикет! Девушка села на подушку и сложила руки. - А что ты делала там в городе? - А вы? - Я первый спросил. Аристократка сжала кулаки. - Гуляла. - И танцевала, кажется. - Не кажется. Да я танцевала, просто это немного отличается от того, к чему я привыкла. А ещё я покупала краски. - Ты рисуешь? - Рисуют маленькие дети, а я пишу картины. Он усмехнулся и чуть наклонил голову сохраняя спокойное выражение лица, в то время как сердце девушки не могло остановиться. Оно билось и билось, вот только теперь она не понимала от чего. Руки больше не холодеют, наоборот! И стоит глянуть в эти волшебные глаза, совершает кульбит. - Я хотел бы взглянуть. - На что? - На вашу живопись? - Сейчас? - Можно и сейчас. Он указал на набор для письма акварелью. - И что вы прикажите мне писать? - Что захотите. - Это долго. - Я подожду. Ланфен выдохнула. Он не оставил ей выхода. Она поднялась со своего места и прошла за набором. Установив холст и открыв краску, девушка начала оглядываться. Она не станет рисовать принца, но больше ни за что в комнате не цеплялся глаз. Ничто не привлекало. В итоге она закрыла глаза вспоминая. Тем, что отзывалось в сердце стал танец тех девушек из племени Мяо. Маленькая девочка, протянувшая ей руку. В такие моменты руки Ланфен начинали жить отдельно. Они сами начертили тонким углём общую фигуру девушек. Сами набирали краску и сами заставляли её расцветать. Она рисовала, а он просто смотрел. С того самого дня, когда эта девушка свалилась в его руки, ни на день образ светлых карих глаз, сияющих восторгом и радостью, тех смущённо – разгорячённых щёк, той нежной улыбки от которой сердце пару раз остановилось, с того дня она ни разу не покидала его голову. Она оказалась необычной. Милая и воспитанная, но при этом такая живая и тёплая. Ему так и хотелось оставаться рядом с ней. Чем дольше, тем лучше. Увидев её сегодня, маленькая перепуганная птичка, такая хрупкая, глазки бегают туда-сюда словно ища выход, её так захотелось увести и как-нибудь успокоить. А злая? Злая она, пожалуй, не менее прекрасна чем счастливая. Щёчки так же горят, в глазах неприкрытая злость. Как хорошо, что она его не бится. А сейчас, она сидит подобная небесной Богине, изящная и залитая светом. Её глаза спокойны и внимательны. Он впитывает каждое движение тонких рук. Принц может смотреть на это вечно. Она прекрасна, а он выбрал. Выбрал и ни за что не откажется от выбора. Он упрямец, а это значит, что он точно её добьётся. Их глаза снова встретились, и он затаил дыхание. Её уголки губ чуть приподнялись, и он пропал окончательно. Кто-то однажды сказал ему – Принц не может жениться по любви. Вероятность того, что ты полюбишь ту, на ком женишься очень невелика. Да и вообще любовь, очень эфемерная вещь. Её нельзя доказать, потрогать, увидеть, а почувствовать её и того сложнее. Что-ж значит, он выиграл один из ста. Теперь, он лишь надеется, что её сердце тоже трепещет, надеется, что не единственный здесь, кто пропал безвозвратно в карих глазах. Он сжал руки. Панически захотелось сжать её в объятиях. Хотя бы ещё раз. И желательно больше никогда не выпускать. До самой смерти делить с ней жизнь.