Выжить в качестве младшего брата главного героя

Бабах! Каменная табличка разлетелась на множество частей, ударившись о камень. – Сука! Я же, блять, просил его не пиздеть всякую хуйню! – Ого, первый раз за почти что 10 лет слышу от него такое количество мата в одном предложении. Я взял ещё одну плиту на которой было высечено "Тело прибывает в страдании, но душа пребудет в блаженстве", и она тоже полетела, рассыпаясь на куски рядом с остальными своими копиями. Новость о том, что наследный принц Сяньлэ вознёсся расползлась быстрее сраного поветрия, и особо одарённые, в том числе и дядя, уже начали строить в его честь храмы. Проходя мимо одного из них, я и заметил эту грёбанную фразу. Сука, он всё равно её сказал. Вот и нахуя я, спрашивается, долбоёбом себя перед Цзюнь У выставлял? Нахуй я вообще туда попёрся? – А что плохого в этой фразе? Сзади меня находились две фигуры: сидящий на большом валуне ХунХун-эр и облокотившийся на этот валун Сяолун. – Да ничего, просто они посрались из-за того, что Жун-Жун просил его не говорить всякую пафосную высокопарную хуйню, а он всё равно бред сморозил. Мальчик метнул на него гневный зырк. – Это не бред. – Да ну?! Я уже оставил плиты и переключил всё внимание на этих двоих. Сяолун хитро сверкнул узкими колючими глазами, а потом с силой стал тянуть мальчишку за щёки. Тот скривился от боли. – АЙ! – Ну что, твоя душа сейчас в блаженстве? Ты уже познал рай под персиковым деревом? – Сяолун, хватит, ты ему сейчас щёчки оторвёшь. Юноша разжал пальцы. Маленькие ладошки сразу же накрыли покрасневшие булочки. Мальчишка зыркнул на него, после чего спрыгнул с камня и зашёл мне за спину. Сяолун подмигнул ему и показал язык. – О небо, Чэн-сюн, вы что, одного возраста? Хотя нет, ХунХун-эр постарше будет. – Да всё, ладно-ладно. Что ты дальше планируешь делать? Пар ты вроде уже выпустил. Уже 2 недели прошло, а только и делаешь, что приводишь нас сюда и мы смотрим сначала как ты выпускаешь пар, а затем болтаем до ночи. О, и иногда ты учишь пацана читать. – И он делает успехи! Но я уже думал об этом. То, что я увидел на мосту было просто невероятно. Брат воистину заслужил быть богом войны. Он сражался так, словно это в априори его жизнь. Я хочу научиться так же. – Опять ты под него косить пытаешься. Зачем, скажи на милость? – Я не кошу. Просто хочу драться на таком же уровне. – Да, на таком же уровне, такой же техникой, таким же оружием. Это вообще другое дело. – А вот и нет. Я собираюсь в совершенстве овладеть не только мечом, но и копьём. – Да? А вот это уже интересно. Дзынь-дзынь. Нашу беседу прервал звон колокольчика в небе. К нам плавно опускался звенящий полупрозрачный фиолетовый колокольчик, знак Мэй Нянцина. Сяолун поёжился, а ХунХун-эр чуть вышел из-за моей спины. Я поймал колокольчик. Он раскрылся в моей ладони словно цветок, и холодный мужской голос выдал. – Молодой господин Ци. Прошу вас явиться на разговор с Его Величеством. Прямо сейчас! Колокольчик исчез. Я посмотрел на стоящих рядом. – Иди, я отведу мелочь домой. – Я сам справлюсь. Иди от меня. ХунХун-эр косо посмотрел на Сяолуна, после чего отошёл от него на 5 шагов. – Ладно. Я опустил руку на макушку будущего зятя. – Я пошёл. Я пошёл в сторону дворца. Сегодня там было необычайно тихо. Поднимаясь к кабинету дяди, я не заметил ни топота слуг, ни переговоров в стенах, ничего. Вообще. Подойдя к кабинету я понял почему. Все они стояли вокруг него. Я тихо зашёл внутрь. Дядя спокойно переговаривался с советником. – Дядя, наставник? – Жун-эр, заходи. – Что-то произошло? Я прошёл в кабинет. Наставник подошёл ко мне и, взяв за плечи, повёл к императору. – Ци Жун, ты же знаешь, что для каждого в мире отведена своя роль. Я кивнул. – Но иногда эти роли могут меняться. – Знаю. Я тут при чём? – Ты же знаешь, что богам нельзя жить на земле. Они небожители, и носят это имя не просто так. – Я знаю, и что? Наставник сжал челюсти, собираясь с мыслями, но дядя его перебил. – Се Лянь стал богом и поэтому больше не может быть наследным принцем официально. Пусть в истории его имя навсегда связано с титулом наследного принца Сяньлэ, но он больше не может быть следующим императором. Я кивнул. Странно. Почему эти двое обсуждают это со мной? Я же не могу решить этот вопрос. – Верно, поэтому мы посоветовались и приняли решение. Мэй Нянцин, наконец-то собравшись с мыслями продолжил. – Им станешь ты. Меня пронзило током. От затылка к пяткам молниеносно прокатилась оглушающая волна. Я чувствовал, как сильно раскрылись мои глаза. – Что?! Дядя, но это место Се Ляня, как я могу его занять? Как тебе в голову вообще это пришло? – Это была не его идея, а моя. Я повернулся к советнику. – Что? – Ци Жун, послушай, ты... Достаточно умён, упорен и хладнокровен. Ты можешь... Я не хотел его слушать. У меня от его слов поднялся 9 вал возмущений. – А ещё циничный, ставящий эмоции других людей на последнее место и не лишён жестокости. А что до холоднокровия... Я чуть с жизнью не покончил, о каком хладнокровии может идти речь? К тому же, я не являюсь императорской костью. Это место принадлежит Се Ляню по праву рождения, других вариантов... Император ударил кулаком по подлокотнику трона. – Хватит! Ци Жун, я не потерплю, что ещё и ты ни во что не ставишь мои слова. С того дня, как ты вошёл во дворец, твоя жизнь перестала тебе принадлежать. До тех пор, пока хоть один из нас дышит, твоей жизнью распоряжаюсь я. Ты меня понял? Горечь обожгла грудь. Желудок сжало и горло сдавлено защекотало. Я сжал зубы. Верно. Я с самого начала стал не частью, а собственностью этой семьи. Даже если они хорошо ко мне относились на протяжении этих лет, я оставался здесь белой вороной. Я через силу кивнул и поклонился. – Да, ваше величество. – С этого дня ты начнёшь изучать соответствующие предметы. Мэй Нянцин, позаботься об этом. Седовласый кивнул. – Через 3 месяца я представлю тебя как наследного принца. Он должен быть готов. С тебя спрошу. Мэй Нянцин кивнул на обращённую к нему реплику. Он обхватил своей холодной ладонью моё предплечье и вывел из кабинета. Как только дверь за нами закрылась, он не останавливаясь повёл меня уже в свой кабинет. – Ци Жун? Ты злишься? Я не ответил. Только смотрел на небо через окно. Это подло и нечестно по отношению к Се Ляню. Я вдруг почувствовал себя мерзко. Тошнота подкралась к горлу. Я отвратителен. Руки покрыл холодный пот. – Это предательство. – Отнюдь. Он больше не наследный принц. Он сам снял с себя этот титул. Ты же знаешь, что жизнь будущего правителя ему претила. Он воин, а не царь. Быть богом войны — идеальная для него роль. Защита и помощь его народу это не предательство. Я перевёл на него глаза. – Пусть тогда он меня благословит. Мэй Нянцин замолчал и опустил глаза. – Я... Попрошу его об этом. Ты знаешь, богам нельзя часто являтся смертным. Он сел за свой столик и достал письменные принадлежности. Растёр тушь. – Я напишу тебе список предметов и рекомендательную литературу. Ты справишься сам или мне лучше проводить тебе занятия? Если будет непонятно, подходи, я лично тебе объясню. Он написал длинный список из произведений, политики, тактики, экономики, географии, истории и военного дела. Я взял бумагу и развернулся. – Ци Жун. – Что? В руках он крутил колоду карт. Серьёзно? Ты думаешь, я сейчас настроен с тобой играть? – Извините, наставник, нет настроения. – Сядь, не выкабенивайся. Я проглотил комок в горле и сел напротив. Он разложил карты. – Послушай, Ци Жун, то, что ты сказал там, несколько противоречит тому, что ты на самом деле делаешь. Ты сказал, что тебе всё равно на эмоции других и ты не лишён жестокости, но ты думаешь о Се Ляне и о том, что это, возможно, предательство. Ты добр и нежен к тем, кто добр к тебе. Говоришь о том, что твоё холоднокровие преувеличенно, но Се Лянь бы на твоём месте кричал бы. – Да, и кидался бы с кулаками. Мне почему-то стало легче и веселее от его слов. – Вот-вот. А циничность. Думаешь, император или я другие? Все люди с таким складом ума по природе циники. Нет в этом ничего плохого. Знаешь, он довольно быстро со мной согласился, только помучился совестью, как и ты сейчас, но государство для императора важнее семейных уз. Это не значит, что он не любит сына, поверь, его бы воля, Се Лянь бы не вознёсся. Просто ты с самого начала подходил на эту роль. Ты недооцениваешь себя и своего дядю. Мы ведь всегда за тобой присматривали. Ты умеешь расставлять приоритеты, остаёшься холоден головой в большинстве ситуаций. Давай будем честны, каким бы взрослым ты не казался, ты ребёнок и ты потерял маму, и винить тебя за слабость в это время было бы куда более жестоко, чем, как ты выразился, твоя не лишённость жестокости. Вот я, честно говоря, не думаю что тот же Се Лянь пережил бы эту ситуацию легче. Он выложил 2 комбинацию. О, ты даже не представляешь как тяжело Се Лянь перенесёт подобную ситуацию. Он опять выиграл, снова перетасовал карты и налил себе чарку вина. * – Так вот, не нужно переживать по этому поводу, я не думаю, что Се Лянь разозлится на тебя из-за решения своего отца. – Тем не менее наставник, разве можно так легко и просто сменить наследника? Что скажет народ? А знать? – И после этого ты ещё сомневаешься? Вы даже вопросы задаёте одинаковые. Знать? А что они скажут? Эти жадные змеи только рады, что вакантное местечко наследника империи освободится, чтобы пропихнуть туда кого-нибудь своего. А ты вообще-то тоже аристократ, к тому же входишь в императорскую семью со стороны императрицы. Чем не наследник? Поверь, решение которое он принял.. Мэй Нянцин наклонился отпить из чарки. – Единственное верное для императорской семьи в данный момент. – Вот. О? На столе лежало пять карт. Бубновая и червовая тройки, такие же дамы и валет. У меня на руках трефовая и пиковая дамы, пиковая семёрка. Каре. У него трефовая восьмёрка и пиковые девятка и десятка. Стрит. – Кажется, ученик впервые победил мастера. Он протянул мне свою холодную ладонь для рукопожатия. Мне стало чуть легче. Эти три месяца были адовыми. За этот срок мне необходимо было освоить всю подготовленную Мэй Нянцином программу. Всё то, что Се Лянь осваивал в течении 15 лет. Включая боевые искусства. И пусть тактика и военное дело дались легче из-за того, что я раньше и так это учил, но всё остальное просто взрывало мне голову. А в перерывах Мэй Нянцин устраивал мне безжалостные тренировки, после которых даже моё улучшенное тело ныло и молило об отдыхе. Но оно того стоило. Как и сказал император, ровно через 3 месяца я дебютировал как наследник. С того дня, как император рассказал мне о своём решении, практически все во дворце стали вести себя со мной иначе. До этого я мог спокойно разговаривать со служащими дворца, они смотрели мне в глаза хоть и обращались уважительно, а теперь все склоняли головы. Сейчас густой туман одиночества как никогда плотно окружал меня. По сути теми немногими, с кем я общался за этот период были Мэй Нянцин и Сяолун. Этот парень поистине непробиваем. Более того, теперь ярлык "принцессы" перекочевал с Се Ляня на меня. В день дебюта я проснулся раньше обычного. Что-то чётко сжимало сердце, перед глазами кружилась комната, а в ушах стоял свист. Было холодно. Чертовски холодно. Словно я раскутанным спал на улице в конце осени или начале зимы. Не чувствуя тела, я поднялся на ноги, потёр затылок и сел на пол, запрокинув голову. Мои глаза смотрели прямо в раскрытое окно. Странно, вроде бы я его закрывал? Я потёр шею. На задней части я ощутил пальцами несколько тонких шершавых полос. Когда я успел пораниться в таком месте? Сил нет. Я закрыл глаза. Комната наполнилась сквозняком, и я губами ощутил холодный воздух. Тело покрылось мурашками. Постепенно, я начал замерзать. Меня резко передёрнуло и я открыл глаза. Свет казался резким. Попытался подняться, но тело словно чугунным грузом придавило к месту. Да что такое? Нет, я конечно вымотан, но не до такой же степени, что за хуйня то? Я поднял руки и упёрся локтями о борт кровати, поднимая себя. Неужели все силы меня покинули и я даже тело поднять не могу? Я сделал ещё одну попытку. Я чуть приподнялся и снова упал на спину. Снова закрыл глаза. По щеке мазнул холодный ветер. В следующий раз я открыл глаза, когда Мей-мей меня активно тормошила. – Ваше Высочество, просыпайтесь. – Мей-мей. Сколько времени? – Ваше Высочество, осталось две палочки благовоний до вашего выхода. Она помогла мне подняться. Силы вроде вернулись, но голова ещё немного кружилась. Я позволил девушкам подвести меня к серебряному зеркалу. Они слой за слоем опутывали меня светлыми одеждами. Нежно-жёлтое одеяние с золотой нитью, светло-травяное платье сверху и широкий персиковый пояс с такой же золотой нитью. Я снова начал рассматривать себя в полированной поверхности. В этот раз лицо отличалось крайней бледностью и худобой. Из-за чёрных распущенных волос и ярких почти светящихся, но сонных зелёных глаз, лицо казалось резким и совсем не походило на лицо четырнадцатилетнего подростка. Поправляя мои волосы, одна из служанок заметно дёрнулась. – Что-то случилось? Она смотрела на мой загривок. – Эм... У вас не чешется шея? Я задумался. Ну, небольшой щекочущий зуд я ощущал. – Чуть-чуть. А что там? Мей-мей подошла и отодвинула мои волосы. Я видел в зеркало, как её глаза расширились и она немного отодвинулась. – Ваше Высочество... Вам стоит чуть больше щадить себя на тренировках. Не стоит позволять наставнику лишнего только потому что вы его уважаете. Я напрягся. Глаза забегали. – Да что там? – Синяки. Ммм, 7 штук. И 4 царапины. Тренировки тренировками, но эти удары выглядят серьёзно. Мы распустим вам волосы и оденем воротник. Она взяла специальную широкую ткань с завязками в тон нижнего платья и обвязала ей мою шею. По спине прокатился липкий град. Наставник никогда не бил меня по шее. Даже ребром ладони. Приготовления вскоре закончились и я покинул покои. Там меня ждали государь и государыня. Пора. Все вместе, мы вышли из дворца и в разных паланкинах доехали до специально обустроенной площади перед дворцом, прямо под небесной пагодой, в окружении аристократии, перед небом и народом. Я взглянул ввысь. Интересно, Се Лянь смотрит? Я был так занят учёбой, что ни разу не посетил его храм. Может, он сейчас недоволен или злиться? Император начал читать речь. Но я не слушал. Меня больше занимал вопрос - что это за следы? – Рубиус. Тишина. В прошлый раз Рубиус не явился на зов, когда Кара запретил ему вмешиваться, потому что моё состояние оставляло желать лучшего, но... Сейчас то что случилось? – Рубиус. Меня эта тишина напрягает. Почему он не отвечает? Император затих. Он обошёл меня и достал золотой венец- символ наследного принца, в нём Се Лянь появлялся на всех мероприятиях перед знатью и народом. Тяжёлый золотой венец вогрузили мне на голову. Тишина. Ни криков, ни аплодисментов. Лишь среди народа несколько человек попытались хлопать в знак уважения. Однако мнение народа мы поняли единогласно, для них принц только Се Лянь и никто иной. Я снова ощутил холод за спиной. Этот зловещий холодок окутал меня со спины, и вмиг хмурящаяся аристократия дрогнула. Все стали неуверенно склонять головы и бегать глазами. Затем "море" перед нами зловеще заволновалось. Люди стали неуверенно хлопать и отворачиваться. Я почувствовал неправильность происходящего. Грудь сжало. Я чувствовал, как трепетали мои волосы на ветру. Слабо завязанный воротник покосился. Шею обдало холодом и спустя время я почувствовал, словно меня укусил маленький жучок. Я приложил руку к этому месту, чтобы прогнать букашку. Вот что я больше всего ненавижу, так это жуков. Шея, не смотря на холод, горела теплом. Я поправил воротник и скосил глаза на окружение. Народ слабо шумел, знать недовольно перешёптывалась, дядя и тётя стояли, гордо смотря на людей. В груди сидел неприятный унылый ком. Я вроде и пытался стоять гордо, как родня, но противный ком тянул вниз. Словно поддерживая моё настроение, поднятые флаги не колыхались, просто висели. Солнце слепануло в глаза. Я поднял их на ясное голубое небо. Может, брат сейчас смотрит? Вдруг, среди толпы я зацепился глазами за кое-что необычное. Среди черноволосых китайцев была белоснежная полупрозрачная корейская макушка. Рубиус? Я присмотрелся. Система застыл неподвижно, камнем, сквозь который свободно проходили люди. По мне пробежались липкие мурашки. На лице Рубиуса застыл ужас. Он метал глаза и одними ими будто пытался мне что-то сказать, но он не шевелился. Я напрягся. Затем, на лице парня отразился не только крайний страх, но и сильная, искажающая лицо, боль. Он зажмурился и сжал челюсти. Его тело само собой развернулось и побежало сквозь толпу. Это странно. Нет, даже страшно. Да это пиздец как жутко!!! Холод ещё плотнее окутал тело. Силы снова начали меня покидать. Вскоре церемония завершилась, и мы отправились опять во дворец. Я не переставал его мысленно звать. Вечером я разглядывал свою шею. Вот почему служанки так передёрнулись. Это не синяки. Это блять засосы. Ебучие следы грёбаных поцелуев. Я дёрнулся. Желудок скрутило. Вот теперь ужас пробрал и меня. Кто мог это сделать? Что с Рубиусом? Его будто взяли под контроль. Что он увидел и что его так напугало? Кто может его контролировать? Кара? Нет, вряд-ли. Может, другое божество? Допустим. Тогда что его так напугало? Что может видеть он, но не можем мы? Призрака? Нет, я призрака бы почувствовал. У них такая аура специфичная, что я их за километр нахожу. Демон? Нет, единственный демон, способный напугать Рубиуса и остаться незамеченным, сейчас занят на небесах Се Лянем. Бог? Может быть. Хотя единственный такой извращенец любит только женщин. Да и какой бог помимо Цзюнь У может напугать Рубиуса? Вопросов больше, чем ответов. Я закрыл глаза. Окно было закрыто наглухо, однако в комнате всё ещё было очень свежо. Даже холодно. Холодный воздух мазнул по моей щеке, и тело упало на подушку. Сил думать не осталось. Глаза закрылись. Шшш. – Спи.